Всё следующее утро Лиза раздумывала, как сделать так, чтобы ни полиция, ни случайные прохожие не заставляли её в панике убегать. Ведь пока она не смогла досмотреть до конца ни одно возбуждающее зрелище. Всё утро она думала. И к обеду ей в голову пришла поистине гениальная идея. «Я буду у всех на виду, и никто не поймёт, чем я занимаюсь».
После обеда Лиза отправилась в местный спортивный магазин, и купила форму для бега: длинные чёрные обтягивающие брючки и чёрную футболку с длинными рукавами, а также пару беговых кроссовок. Затем она зашла в супермаркет, и, болтая с парой сплетниц, как бы невзначай упомянула, что собирается начать заниматься бегом.
«В тёмном костюме меня будет заметить гораздо трудней, – радовалась она своей изобретательности. – К тому же, такие штаны можно молниеносно стягивать до колен и натягивать обратно, поскольку не нужно возиться с пуговицами и замками. Но, самое главное, если кто–то окажется поблизости, я могу быстро выйти на дорогу, и сделать вид, что просто передыхаю. Господи, я гениальна!»
Натянув на себя спортивную форму и подойдя к зеркалу, Лиза немедленно придумала что ответить, если полицейский поинтересуется, почему она бегает так поздно. Разглядывая своё отражение, Лиза сомневалась, что решилась бы пробежаться в таком наряде по городу днём.
Прогуливаясь в парке, она частенько встречала женщин в спортивной форме, занимающихся бегом. Провожая их взглядом, Лиза начинала думать, что большая часть из них не спортсменки, а эксгибиционистки. Потому что многие надевали такие крохотные шорты и топики, которые, казалось, вообще ничего не скрывали. Маленькие шортики так и норовили влезть между упругих, натренированных ягодиц и губ влагалища, а соски пытались насквозь проколоть тонкие топики.
Последний час, перед выходом на очередную охоту за распутниками, Лиза расхаживала по дому в спортивной форме, привыкая к новому наряду. Хотя она всегда думала, что подглядывать нехорошо, теперь, занявшись этим, ей быстро удалось найти себе оправдание. «Во–первых, я не собираюсь использовать чужие секреты для шантажа. А во–вторых, им не мешало бы задёргивать шторы, если они собираются заняться сексом. Я – наблюдательница».
Едва стемнело, Лиза вышла из дома и, поглядывая по сторонам, медленно потрусила по освещённому фонарями тротуару. Она считала, что ничего интересного сегодня на своей улице не увидит. Но, подбегая к дому Оррина Монро, одного из любовников Карен Фейнстайн, Лиза увидела освещённое ночником окошко. Притворившись, что решила срезать дорогу, она проворно скрылась в тёмной аллее.
Тихонько подобравшись к окну, Лиза увидела сидящих на кровати Оррина и его падчерицу Конни. Лиза сразу ощутила приятное предчувствие. Хотя она жила здесь всего два месяца, но уже успела услышать разные версии того, что происходит у Монро в доме. Кто–то говорил, что Оррин насилует бедную Конни, а кто–то утверждал – что шлюха Конни совратила отчима. Раньше Лиза не верила этим сплетням, но, после увиденного в доме Карен, у неё появились сомнения.
– Ты уверен, что мать уснула? – спросила Конни. – Она убьёт тебя, если узнает о нас.
– Она мне сказала, что примет снотворное, чтобы хорошенько выспаться, – ответил Оррин, развязывая пояс халата. – Когда я вылезал из кровати, она уже посапывала.
– Тогда чего мы ждём? – улыбнулась Конни, и стянула пижамную рубашку.
Лиза едва не охнула, увидев острые сиськи Конни. Хотя её воображение рисовало всякие грязные картины, она до последнего не верила в то, что увидит, как отчим трахает падчерицу. Она читала подобные истории в газетах, но все они происходили в каких–то трущобах, где проживали сплошные алкоголики и наркоманы. Но в этом пригороде, где жили только богатые и успешные люди, всё было, казалось, насквозь пропитано консерватизмом. Однако прошлые две ночи показали Лизе, что некоторые умело сочетают консерватизм и распутство.
Бросив пижамную рубашку на пол и стянув пижамные штанишки, Конни встала на колени между ног Оррина и, полностью распахнув его халат, ухватила двумя руками внушительный, но совершенно вялый член.
– А почему у тебя не стоит? – недовольно надула губы Конни, подняв глаза на Оррина. – Я что, больше тебя не возбуждаю?
– Потому что я полчаса ебал твою похотливую мамочку, – ухмыльнулся Оррин. – Думаешь, почему она предложила мне лечь пораньше. Начинай сосать, крошка, и мой большой змей сразу поднимет голову.