Пётр Алексеев был прирождённым пловцом. Про таких говорят, что они родились дельфинами.
Ему не было ещё двух, когда на одном из мексиканских курортов он забрался на трёхметровую вышку и, подойдя к её краю, стал разглядывать поверхность воды, мерцающую в лучах заката.
Опешившие родители и офигевшие от ужаса спасатели гуртом бросились к лестнице, перебивая друг друга криками на разных языках:
– Стой!
– Замри!
– Не двигайся!
– Иди назад!
Маленький Петя не слышал их, заворожённый красотой водной глади. Польщённая таким вниманием, та стала смотреть на него и даже слегка улыбнулась. В ответ он сделал шаг и сиганул вниз головой.
Несколько тел одновременно кинулось следом, чтобы спасти «погибающего ребёнка». И пока его пытались найти на дне бассейна, он проплыл метров десять под водой и вынырнул на другом его краю.
Отпоив друг друга текилой, родители не стали сильно ругать мальчонку и без мучительных раздумий решили отдать в секцию плавания.
Успеха не пришлось ждать слишком долго.
В 7 лет Петюня выиграл районные соревнования, а к 10-ти стал чемпионом Новосибирска.
Дальше его ждали победы уже посерьёзней – на кубках Сибири и России.
В 16 он отобрался в сборную на чемпионат мира.
Это был провальный чемпионат в Шанхае, где Россия отдавала соперникам одну за другой все медали, которые было можно и которые нельзя.
Петя отсиживался в запасе, пока тренеры тасовали его партнёров по команде.
Было ощущение, что в бассейн запустили демонов, отчего-то злившихся на российских спортсменов. Наши титулованные чемпионы рвали связки, выжимая из себя последние силы. Но всё было тщетно. В лучшем случае мы получали четвёртые или даже пятые места.
И каждое такое поражение больно било по совсем ещё мальчику Петру Алексееву, заставляя его втягивать в себя голову и сжиматься в злобный комок.
Когда дело дошло до финального вида – 4×100, у нас почти никого не осталось. Одних выбили травмы, другие пали духом.
Главный тренер мужской сборной – Панкрат Пантелеймонович – долго ходил туда-сюда, хмурый как туча. «Ничего не попишешь, придётся ставить этого зелёного пацана», – наконец выдавил из себя он.
4×100… Это богемская рапсодия американцев. Вид плавания, который они не проиграли ни разу, удерживая мировой рекорд с 2008 года.
По каким-то неясным причинам организаторы чемпионатов мира всегда ставят финал мужской эстафеты 4×100 в самый конец программы, как бы подчёркивая триумф американского спорта.
Поскольку нами было уже всё проиграно и шансов не осталось, юного Петра определили на финальный этап эстафеты в надежде, что он просто удержит то место, которое вырвут плывущие до него.
Вначале, как и положено, эстафетные команды стояли обнявшись. Потом, когда началась подготовку к старту, Петя по старой привычке наклонился к бортику и коснулся края воды.
То, что случилось дальше, видели многие зрители, сидящие на трибунах, но никто так не понял, что произошло. Несколько едва заметных плазмоидов, мерцая, оторвались от водной поверхности и растворились в лучах заката.
То ли злые демоны, довольные наконец своими пакостями, убрались восвояси. То ли это был разряд атмосферного электричества, возникший от всеобщего напряжения.
Спустя минуту дали старт.
Наши ребята бились, как самураи.
Первый этап, второй, третий.
Пётр от долгого, как ему казалось, ожидания начал терять сознание. Когда он встал на тумбу и занял стартовую позицию, то чуть не упал в воду. Прямо на него вспахивал воду двукратный олимпийский чемпион и легенда отечественного спорта – Андрей Большаков, отставая на целых полтора корпуса от американца. Но он был вторым!
Зрители ревели как сумасшедшие. И даже сквозь эту какофонию до Петра долетел неистовый крик Панкрата Пантелеймоновича: «Если проср… серебро, будь ты проклят!»
Он понимал, что стоит ему сразу броситься в погоню, американец врубит форсаж, и его будет уже не достать. Поэтому для начала решил отыграть немного и стал ждать разворота на финишную прямую.
Американский спортсмен – Дэн Филмор – элегантно выполнил разворот и устремился к своему десятому золоту. На обратном пути он презрительно посмотрел на Петюню и, убедившись, что русскому сопляку не по зубам, расслабился, начав праздновать победу.
Казалось, Дэн даже немного помахал рукой своим обезумевшим от счастья фанаткам, растянувшим огромный флаг с его именем в форме плавок.
Наверное, существует Бог плавания. И, наверное, все великие пловцы получили что-то от него. Майклу Фелпсу он подарил самые сильные руки. Иану Торпу – самые быстрые ноги. А Райану Лохте – самый мощный торс.
И вот, находясь здесь инкогнито и наблюдая за происходящим, Бог плавания, похоже, решил что-то дать и молодому дарованию. Но у него больше ничего не осталось. И тогда он подумал: «Раз я не могу подарить тебе часть себя, я разрешаю, чтобы ты ненадолго стал мною…»
Петя ещё больше сжался и, казалось, вот-вот превратится в сингулярность – самую маленькую точку, какую только можно представить. Но стоило ей удариться о бортик, как она взорвалась, заполняя собой целую Вселенную.
Словно пущенная на волю стрела, Пётр оттолкнулся ногами с такой силой, что сократил разрыв сразу на полкорпуса ещё до того, как вынырнул из воды, после чего начал отгрызать у американца по несколько сантиметров с каждым гребком.
Зал притих, а потом вообще замер.
Дэн, не видевший, что происходит у него за спиной, опомнился, когда было уже поздно.
Шестнадцатилетний вундеркинд пролетел возле него, словно российская торпеда «Посейдон» вдоль борта американского авианосца, на долю секунды раньше коснувшись финишной черты.
Трибуны вскочили в овациях. Это были не только наши болельщики, но и представители других стран, которые уже порядком устали от гегемонии звёздно-полосатых на эстафетах.
А Панкрат Пантелеймонович пошёл в раздевалку рвать на себе последние волосы, понимая, что, если бы разглядел Петюнин потенциал чуть раньше, мог бы привезти домой не менее трёх золотых медалей.
Но чемпионат мира закончился, и все разъехались по домам. Каждый получил своё.
Пётр Алексеев – заслуженного мастера спорта и полный карт-бланш на участие в предстоящей Олимпиаде.
Также ему выделили сразу двух персональных тренеров.
Главный из них – Александр Степанович – официально числился заслуженным тренером Советского Союза, а по жизни был добряком и старым пропойцей.
Он не мог нарадоваться на своего нового подопечного, с которым у него не было никаких хлопот – нужно было только выдать с утра задание, а вечером замерить время.
Всё остальное время они сидели вместе со вторым тренером и личным массажистом – Алексеем Семёновичем в каптёрке и предавались воспоминаниям о прошлом.
В один из последних дней уходящего лета Степаныч, накинув на плечи пиджак, подобно Чапаю, вышел в бассейн, чтобы произвести контрольный замер заплыва на 400 метров комплексным плаванием.
Пётр был в отличной форме и прекрасном настроении, поэтому сразу включил свою знаменитую крейсерскую скорость.
Через минуту взбудораженный Степаныч залетел сам не свой в сухой зал.
– Семёныч, беги за мной. Ты должен это увидеть!
Они оба замерли у бортика и стали наблюдать за происходящим.
– Петруха сегодня в ударе. Смотри сюда, – ткнул он секундомер Алексею Семёновичу в лицо. – На пять секунд лучше мирового рекорда!