На Южном Урале - читать онлайн

ГЛАВА-2. РАБОТА ТОЛКАЧА

Часть-1. Мои командировки.

1. Солнцево.

Хорошо, когда в конце года приходит зима. Прекратились выездные соревнования. Все принялись подводить итоги прошедшего года и пятилетки в целом.

У меня появилось много работы по наглядной агитации и художественной работы к украшению новогодней ёлки. Стараясь ускорить свою художественную работу в цехе и на заводе в целом, работал дома и на заводе.

Дома подготавливал карандашные зарисовки и фор эскизы к дизайну. На заводе в красном уголке нашего цеха писал новогодние портреты членов Политбюро ЦККПСС и новогодние рисунки к новогодней ёлке.

Готовил так же стенды по наглядной агитации по итогам работы прошедшего года и в пятилетки в целом. Работы так много, что даже отдыхать некогда.

– Хочешь прогуляться перед новым годом в Москву? – поинтересовался Владимир Эйрих, когда закончил все художественные работы до середины декабря. – Трёхдневная командировка.

– Вообще-то не против предновогодней прогулки в Москву. – размышляя, почти согласился с ним. – Но! За три дня в командировку в Москву, это ни прогулка, а марафон. Только на поезд надо больше суток в оба конца. У меня в Москве друзья и родственники. В гости надо сходить.

– Вообще-то ты можешь находиться в Москве сколько тебе угодно. – с удивлением, сказал начальник цеха. – Всю свою художественную работу к новогодней ёлки ты сделал. Нового задания по твоей работе нет до конца этого года. Так что ты свободен на все четыре стороны.

– На все четыре стороны мне делать нечего. Есть дома дела. – согласился сам на командировку в Москву. – Но в Москве три дня мне достаточно. Всё зависит от вида командировки.

– Командировка пустяк. – радостно, сказал Эйрих, довольный моим согласием. – Получишь на складе ручной груз и документацию к нему. Самолётом доставишь груз в Москву. Там груз отвезёшь общественным транспортом на металлургический завод «Серп и Молот». Дальше ты свободен. Можешь гулять по столице. Сходить в гости к своим друзьям и к родственникам.

В этот день занялся подготовкой в командировку. Получил в конторе всю необходимую документацию на груз. В бухгалтерии получил командировочный лист и деньги на десять дней.

Там же мне выдали билет на самолёт на моё имя рейсом Пермь аэропорт «Савино» до Москвы аэропорт «Внуково». Груз обещали доставить заводским транспортом прямо к самолёту.

Вылет был назначен в семь часов утра следующего дня. Меня всё вполне устраивало. Груз с собой до самолёта таскать не надо. Специальный диспетчер по военным грузам доставит мой ручной груз до самолёта.

В аэропорту «Внуково» в Москве другой диспетчер по военным грузам передаст мне груз с рук на руки. Дальше самостоятельно доставлю груз к месту назначения.

– Ты не забудь к новому году что ни будь в Москве купить. – напомнила мне жена в дорогу.

– Именно по этой причине отправляюсь в командировку в Москву. – с иронией, ответил ей.

С центра города до аэропорта «Савино» специальный автобус ходил каждый час в любое время суток. За два часа до регистрации на самолёт был в зале регистрации аэропорта «Савино».

В отделе регистрации военного груза мне поставили запись, что военный груз принят на самолёт рейсом из Перми аэропорт «Савино» до Москвы аэропорт «Внуково».

Во время полёта из Перми до Москвы старался хорошо выспаться чтобы быть бодрым до самой посадки самолёта в Москве. По опыту прошлых лет знал, что бесконечная городская суета в столице сильно утомляет человека.

К концу дня беготни по московским улицам состояние организма такое ужасное, словно человек две смены без перерыва занимался тяжёлым трудом.

– Самолёт Пермь-Москва идёт на посадку. – разбудила меня стюардесса своим сообщением.

При посадке в самолёт ничего ни сдавал в багаж. Со мной был только чемоданчик типа «дипломат», в котором находились документы к военному грузу и личные вещи.

Поэтому мне спешить некуда. В общее багажное отделение бежать не надо. Багажа моего там нет. К диспетчеру за доставкой военного груза тоже успею. Время не горит. Диспетчер может подождать.

Когда толпа пассажиров самолёта в проходе между креслами поредела, то мне стало проще встать со своего места и не спеша покинуть салон самолёта.

Несмотря на то, что на улице была зима в Москве температура чуть больше минус десяти градусов. Ветра вообще не было. Огромные пушистые снежинки хлопьями плавно спускались на землю словно парашютики.

Отчего за пределами салона самолёта под открытым небом совсем не холодно и сказочно красиво. Так и хочется надолго остаться под открытым небом и любоваться этой красотой.

Однако нас торопят пройти в здание аэропорта мы уже не пассажиры аэрофлота и нам надо покинуть территорию лайнеров. Пора уступить место следующим любителям воздушных полётов.

– Распишитесь в бланке доставки груза. – сказал мне служащий в диспетчерской военных грузоперевозок. – Получите свой груз на шестой площадке под своим номером по своему бланку.

Когда увидел принадлежащий мне ручной груз на шестой площадке, то сразу понял, почему, никто не захотел отправляться в заманчивую предновогоднюю командировку в Москву? На площадке стоял небольшой деревянный коробок, чуть больше моего «дипломата».

По плотности упаковки сразу можно определить, что груз весьма ценный и очень тяжёлый на вес. Когда взял эту коробочку правой рукой, то сразу пожалел в том, что согласился на эту командировку.

Коробочка весом в два пуда с полированной упаковкой была хорошей приманкой для воров.

Ни один вор не утащит далеко такой груз. Зато задержать вора можно на месте преступления по горячим следам с первой попытки украсть столь ценный военный груз.

По всей вероятности, по тяжести в упаковке находится штамп или пресс-форма из цельного куска металла. Хорошо, что при упаковке догадались сделать ручку из мягкой кожи.

Иначе бы груз был неподъёмный. Спасибо надо сказать жене, что она заставила меня взять с собой тёплые перчатки. Так будет намного легче переносить столь тяжёлый груз до транспорта.

От диспетчерского аэропорта по перевозке военных грузов до стоянки автобусов, с передышкой каждые двадцать метров, примерно, через полчаса преодолел расстояние, на которое при обычной ходьбе у меня уходит не больше трёх минут.

Пока дотащился до стоянки автобуса передо мной в город ушли три автобуса заполненных пассажирами по самую завязку. Мне понадобилось не меньше пол часа, чтобы в очереди дождаться своей посадки на автобус, который следовал до аэропорта в центре города.

Дальше от метро Динамо до метро Авиамоторная с пересадками в метро Новокузнецкая-Третьяковская только к обеду был у центрального корпуса административного здания металлургического завода «Серп и Молот».

– Мне надо сдать военный груз из Перми. – обратился к дежурному охраннику на проходной.

– Это на проходной с другой стороны заводя. – объяснил мне дежурный охранник. – Километра три отсюда. Можно добраться на метро до станции Площадь Ильича или пешком прогуляться.

– У меня к вам только одна просьба. – сдерживая гнев, обратился к дежурному охраннику. – Поднимите этот мой груз от пола и сами определите, как с ним можно гулять три километра.

– Боже мой! Как ты добрался с таким грузом из Перми до нас?! – возмущённо, воскликнул охранник после того, как не смог оторвать мой груз от пола. – Издевательство над человеком.

– Самолётом из Перми до Москвы добирался с этим грузом чуть больше часа. – стал объяснять своё передвижение с тяжёлым грузом. – По столице до вашего завода на передвижение с данным грузом у меня ушло пол дня. Дальше прогуливаться три километра с этим грузом у меня не хватит сил и времени до конца рабочего дня. Так что заночую у вас в проходной до утра. Надеюсь, что на мороз меня не выгонят на ночь глядя. С утра двинусь до места назначения.

– Ну и задачку ты мне подкинул! – возмущённо, воскликнул тщедушный охранник. – Сейчас побеспокоим высшее начальство пускай думают, как быть с твоим грузом. Выгнать тебя на мороз не могу. Но и ночевать тут ты не имеешь право. Контора на ночь закрытая под сигнализацию.

Семён Петрович, так звали дежурного охранника, стал звонить своему высшему начальству и до мелочей объяснять создавшуюся проблему с тяжёлым военным грузом на проходной в административном корпусе.

Высшее начальство вневедомственной охраны пообещало Петровичу, что дозвонится высшему начальству металлургического завода «Серп и Молот».

– Сейчас к тебе за грузом спустятся с третьего этажа. – сказал Семён Петрович, когда до конца рабочего дня оставалось всего пару часов. – Твой груз заберут здесь. Дальше сами разберутся.

– Хорошо, что вы привезли наш заказ сегодня. – сказал мне солидный мужчина с третьего этажа. – Иначе бы у нас годовой план был сорван. Пришлось бы нам встречать новый год без премии.

После неудачной попытки поднять тяжёлый груз, мужчина попросил меня помочь ему доставить столь тяжёлый груз к нему в кабинет на третий этаж.

По пути к лифту сказал Петровичу, что берёт под свою ответственность пропустить столь ценного гостя к себе в кабинет на третий этаж. На обратном пути гость сдаст пропуск на проходной с отметкой и входа и выхода.

На третьем этаже прошли от лифта в конец коридора к двери с табличкой «Главный конструктор».

В огромном зале кабинета главного конструктора было несколько кульманов, за которыми стояли чертёжники.

По всей вероятности, конструкторы, которые что-то чертили на ватмане. Они так были увлечены своей работой, что не обратили внимание на наш как ход в зал.

– Посмотрите сюда! – громко сказал солидный мужчина. – Принёс вам наше изобретение. Сейчас вскроем упаковку и посмотрим, что у нас получилось в натуральном виде.

– Прежде чем вскрывать вы примите доставку груза. – напомнил о себе вскрывателю груза.

– Да! Да! Конечно! Приём груза в первую очередь, – всполошился мужчина. – У меня в кабинете.

Мы прошли в конец зала в небольшой уютный кабинет, в котором был только небольшой письменный стол, кульман, кресло и два стула.

Кабинет от зала отделяло огромное витринное стекло с микрофоном на подоконнике.

Видимо главный конструктор проводит свои планёрки, не выходя из кабинета или даёт какие-то указания по работе отдельно своим подчинённым.

– Пока занят приёмом груза. Аккуратно вскройте упаковку. – сказал в микрофон главный конструктор. – Не вскрывайте упаковку молотком. Светлана! Нам, пожалуйста, два кофе и бисквит.

Пока шеф давал указание своим подчинённым в это время разложил на письменном столе все необходимые документы на подпись по привезённому грузу. В это время девушка принесла нам на подносе два кофе и бисквит. Поднос поставила на край стола.

Главный конструктор, разбираясь с документами по грузу, жестом руки пригласил меня выпить чашечку кофе.

– Вы забыли выписать пропуск на проходную. – напомнил, главному конструктору, когда всё было закончено с приёмом груза. – Мне так же надо отметить командировку и место ночлега.

– Да! Конечно! Пропуск выпишу. – сказал главный конструктор. – Штамп в командировке поставил. Дату выезда поставишь сам. Место в нашей гостинице получишь по предъявлению командировочного листа. Автобус до нашей гостиницы будет от нашей парковки через пол часа.

Обменявшись взаимными прощальными приветствиями, мы вышли из кабинета в зал, где конструкторы собрались вокруг стола, на котором находился предмет их изобретения, изготовленный на нашем заводе.

Главный конструктор присоединился к своим подчинённым. Моё любопытство было лишь в том, что таскал целый день надрываясь. Взглянуть хотя бы издали.

Однако времени было в обрез. Можно опоздать на заводской автобус до гостиницы. Как туда добираться до заводской гостиницы общественным транспортом мне неизвестно.

Другого места проживания в столице у меня нет. К знатным родственникам идти на ночлег совсем не хочется. Одна тётя Вера препятствие – «там ни садись, это не тронь». К друзьям тоже неприлично идти.

– Петрович! Вот тебе на память мой пропуск. – сказал охраннику на проходной протягивая ему свой пропуск. – Спасибо тебе, что спас меня от ночлега на улице. Иначе бы замёрз в столице.

– Да! Память ты мне оставил хорошую. Александр. – разглядывая пропуск, сказал Петрович.

– Семён Петрович! Как мне доехать до заводской гостиницы? – обратился к охраннику.

– Вон на парковке стоит огромный автобус. – ответил Петрович, показывая через стекло на улицу. – Сейчас туда на автобус через проходную ринется молодёжь. Ты присоединяйся к ним.

Не успел охранник до конца объяснить мне как доехать до заводской гостиницы, как через проходную рванула свора молодёжи, едва не растоптали меня и дежурного охранника.

Увлечённый толпой молодёжи устремился к автобусу, в который меня буквально втащили, не интересуясь моим желанием на поездку в данном транспорте. Мне оставалось выбрать место.

Усевшись на свободное место в последнем ряду кресел, стал разглядывать пассажиров автобуса. В основном были молодёжь по возрасту чуть больше двадцати лет.

Очевидно студент какого-то института, которые проходят практику на металлургическом заводе «Серп и Молот».

Вполне возможно, что они всей группой живут во время практики в заводской гостинице? Автобус осторожно поехал с заводской парковки в сторону широкой улицы. Может быть, это был проспект?

Раньше не был на этой стороне столицы и поэтому ни знал где мы находимся. На улице зимой в это время суток ночь.

При свете уличных фонарей, реклам и фар разного транспорта трудно сориентироваться даже на знакомых улицах. Здесь едешь как в слепую. В пути к заводской гостиницы автобус несколько раз останавливался без объявления остановки.

Из автобуса выходили два-три человека и автобус двигался дальше. Очевидно маршрут автобуса давно был известен водителю и пассажирам, поэтому автобус останавливался без объявлений. Когда пассажиров значительно сократилось сам стал волноваться за свой выход.

– Вы скажите, когда будет заводская гостиница? – спросил водителя пройдя до кабины.

– Мы дальше заводской гостиницы ни едем. – ответил водитель с удивлением глядя на меня.

Автобус ещё минут десять петлял по московским улицам пока заехал в какой глухой переулок и остановился на парковке среди деревьев возле нового многоэтажного здания.

На этом здании даже не было вывески и рекламы. Рядом валялись остатки строительного мусора. Видимо здание сдали в эксплуатацию совсем недавно. Даже строительный мусор до конца не убрали.

– Вот тебе гостиница и общежитие в одном корпусе. – сказал водитель, приглашая к выходу.

Поблагодарив водителя за проезд, вышел из автобуса задрав голову к верху. С любопытством пытаюсь посчитать сколько этажей в этом здании.

Слабое освещение уличных фонарей и высокие хвойные деревья скрывают в ночи большую часть этажей выше хвойных деревьев. Создаётся такое впечатление, что верхние этажи скрываются за облаками. Но таких домов нет.

– Здравствуйте уважаемая! – обратился в фойе здания к администратору гостиницы. – Мне сказали на заводе, что у вас можно ночевать по командировочному листу. Вот мои документы.

– У меня вы можете ночевать и без документов. Если захочу. – с юмором, ответила дама, разглядывая меня с головы до ног. – В гостиницу принимают гостей по командировочному листу.

– Сколько стоит ночёвка у вас? Имею в виду гостиницу. – тоже с юмором, сам интересуюсь.

– У меня ночевать у вас денег не хватит. Даже если пожелаю. – также с юмором, отвечает администратор. – В гостинице ночёвка за счёт завода. У вас верхний этаж. Ключи вернёте взамен командировочного листа, который остаётся у администратора, как залог на вашу память.

– У меня память отличная, а после знакомства с вами стала ещё сильней. – забирая ключи из рук дамы, уверенно, сказал. – До последней минуты проживания здесь буду помнить о вас.

Заходя в лифт, обратил внимание на брелок ключей с номером-1313 и на шкалу этажей с номером-13. Конечно в такой номер гостиницы любой суеверный не поселился.

Даже если там комфортно жить. Может быть, буду первый, кто переночует в таком номере? Вообще-то не суеверный. Но! Как-то неприятно будет ночевать одному в таком номере. Вот если бы с ней.

Остановка лифта прервала мои размышления. Дверь лифта открылась. Вышел на лестничную площадку. По номеру брелока отыскал нужную дверь. Осторожно вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь.

Как и думал в номере никого не было. Хотя номер на двоих. До пятизвёздочного номера далеко. Однако, по-домашнему уютный. Можно приготовить себе еду.

Тут вспомнил, что за целый день во рту кроме чашечки чёрного кофе и бисквита больше ничего не было. Сразу желудок стал требовать пищу. Заглянул в холодильник и в шкафы на кухне.

Вот только там ничего не было. Всё чисто и пусто. Новая посуда и чайник со свистком в упаковке. Даже тараканов нет. Наверно, суеверные? Они в таких номерах не селятся.

– Где у вас тут продуктовый магазин? – спросил у администратора, когда спустился в фойе.

– Как выйдите из гостиницы, на лево четвёртый дом. – серьёзно, ответила дама. – Это ни шутка.

По указанному адресу действительно оказался небольшой гастроном на первом этаже какого-то нового двухэтажного административного здания без вывесок и без реклам.

Видимо ещё не определили, что будет в этом здании или художников оформителей завалили работой в новом микрорайоне. Не успевают выполнять заказы.

Вот бы мне такую работу на пару месяцев. Когда зашёл в магазин, то удивился тому, что в магазине нет привычной советской очереди. Наверно, покупатели не знают, что в этом новом микрорайоне открылся продуктовый магазин?

Четыре старушки и один старичок с любопытством разглядывают новые витрины с продуктами. Глядя на них сразу не поймёшь зачем, они сюда пришли. На экскурсию или за продуктами?

– Вас внимательно слушаю! Что будете брать? – обратилась ко мне молоденькая продавщица.

– Пожалуйста! Буханку бородинского хлеба. Целую краковскую колбасу и три бутылки жигулёвского пива. – перечислил свой заказ, подумал немного и добавил. – Плитку лучшего шоколада.

– С вас семь рублей тридцать пять копеек. – передовая мне пакеты с товаром в авоське, сообщила продавщица. – Приходите к нам ещё. Мы всегда будем рады обслуживать покупателей.

– Спасибо вам за культурное обслуживание и за товар. – взаимно ответил приятной даме.

Когда вышел на улицу из магазина, то в это время была спокойная погода. Чистое небо без облаков, без снега и без ветра. Высоко в тёмно-голубом небе яркий лунный диск.

Светит так, что можно читать газету. Гостиница освещена лунным светом так, что отчётливо видно каждый этаж. Пересчитал несколько раз этажи. Оказалось, что здание четырнадцать этажное.

– Это ни подхалимаж, а внимание к даме. – притягивая плитку шоколада «Бабаевский», обратился к удивлённой администратору. – В гостинице четырнадцать этажей, а по номерам тринадцать. Такая шутка для суеверных людей или просто ошибка архитекторов при разметке.

– Ни то и ни другое. – смеясь ответила дама. – Дело в том, что первый этаж административный без номеров. Каждый кабинет имеет название. Поэтому нумерацию гостиничных номеров начали со второго этажа. Вначале никто не думал о суеверии, а когда заметили эту оплошность, то посмеялись. Однако решили ничего не менять. Будет повод для приколов и анекдотов.

– Вообще-то лично не против таких приколов и анекдотов. – согласился с таким подходом.

– Ну, а вообще-то нравится в нашей гостинице? – серьёзно, поинтересовалась администратор.

– Всё прекрасно! – радостно, ответил ей. – Не хватает только вас и тараканов. Тараканов не надо. Вас принять в гости готов в любую минуту. Всё зависит от вашего желания. Мы ждём ответа.

– Вам конечно спасибо за шоколад. – серьёзно, ответила дама. – Вообще-то ни против сходить к вам в гости. Но! Об этом надо спросить моего мужа. Если он согласен, то мы к вам придём.

– Конечно ваш муж чемпион по боксу. Ужасно ревнивый. – шутя, поинтересовался. – В таком случае удаляюсь. Но! Не из-за страха к вашему мужу, а из-за любви к своей жене, которой никогда не изменял. Мне приятно было с вами общаться. Скажите своему мужу, что вы прекрасны.

– Он это знает. Поэтому любит меня. – улыбаясь, сказала дама. – Но ему всё равно скажу.

Сказала мне дама вдогонку, когда подходил к лифту, а в этом время с улицы к ней подходил муж. Мне неинтересно было разглядывать возможно «соперника».

Дама меня совершенно не интересовала как женщина. Даже если бы она была «Мисс вселенной», то всё равно моя жена милее всех в моём понятии.

Так как искренне люблю свою жену Людмилу. Добравшись до кухни в своём номере, не снимая с себя тёплую куртку и шапку, набросился на продукты словно голодный хищник на жертву.

Целый час уплетал всё то, что купил в гастрономе. Просто удивляюсь, как помещается в голодного человека такое огромное количество продуктов. Ко времени моей сытости на столе остались бутылка пива, кусочек колбасы и хлеба. Сытый и довольный с трудом убрал за собой со стола в холодильник остатки своих продуктов.

Тяжело переваливаясь с ноги на ногу из-за раздутого живота, наполненного пищей, с трудом разделся до трусов и завалился в свежую слегка прохладную постель. Отопительные батареи в номере так сильно грели, что без одеяла под простыней разомлел и сразу уснул.

От усталости за весь день или от выпитых двух бутылок жигулёвского пива так крепко спал, что сквозь сон казалось мне никто и ничто не разбудит меня.

К тому же завтра мне спешить некуда. Могу хорошо выспаться. Главное отдых, спокойствие и здоровье. Всё остальное второстепенно.

Вдруг! Мои размышления сквозь сон прервал ужасный шум подобно огромному разорвавшемуся снаряду в нашем гостиничном номере со скрежетом рванного металла.

Следом ужасная тряска как от девятибалльного землетрясения. Всё вокруг меня заколебалась. Вскочил с постели и заметался со сна как ошпаренный. Однако, через мгновение всё сразу стихло.

– Боинг шестьсот тридцать семь просит посадку. – спокойно, сказал парень, лежащий на второй кровати, он пришёл в номер незаметно вовремя моего сна. – У них здесь коридор на посадку.

– Такого номера самолёта нет. – возразил, придя в себя от страха. – Какой здесь коридор?

– Насчёт номера самолёта просто так ляпнул. – стал объяснять сосед по номеру. – Впрочем номера самолётов днём видно из окна невооружённым глазом. Они так низко летают над нашей гостиницей. У больших лайнеров тут коридор на посадку. Поживёшь привыкнешь. Сейчас спи.

Сосед повернулся на другой бок и тут же уснул. Мне было не до сна. Такой хороший сон прервали. Разве можно к такому привыкнуть? Когда над твоей головой самолёты летают.

Надо что-то предпринимать, чтобы уснуть. Иначе завтра день пропал. Перед праздником надо купить домой продукты и сладости, а затем первым поездом уезжать домой к новому году.

Пошёл на кухню. Достал из холодильника остаток своих продуктов и бутылку жигулёвского пива. Рядом стояла начатая бутылка «Столичной водки».

Видимо таким образом сосед привыкает к полёту самолётов над головой. Выпил перед сном стакан водки и дрыхнет, как пожарная лошадь. Теперь ему всё нипочём. Хоть атомная война. Лишь бы голова осталась невредимой.

Открыл бутылку пива. Добавил в пиво водки до горлышка бутылки и не закусывая с горла бутылки выпил всё содержимое. Поседел минут десять на кухне с пустыми мыслями.

Пока меня потянуло ко сну. Затем осторожно прошёл к своей кровати. Закутался в простыни вместе с головой и вскоре крепко уснул. Больше меня никто и ничто не беспокоили до самого утра.

Проснулся обратно от нарастающего рёва двигателей самолёта. Тут же вскочил с постели и посмотрел в окно. На расстоянии нескольких метров над крышей гостиницы шёл на посадку гигантский лайнер.

Невооружённым глазом отлично было видно кабину самолёта и его номер. Мне даже показалось, что пилот помахал мне рукой. Тоже в ответ приветствовал пилота. Настенные часы показывали девять часов утра. Соседа в постели не было. Наверно, ушёл на работу или учиться? Мне даже возраст его неизвестен. Ночью не видел его лица.

Мне тоже давно пора собираться. Осталось принять хороший душ. Побриться. Почистить зубы и в путь. Сегодня день, напряжённый всюду надо успеть и последним поездом уехать в Пермь домой.

– Вот ваш ключ. Мне нужен командировочный лист. – сказал новому администратору в фойе.

Обменявшись с администратором взаимными приветствиями, вышел из гостиницы. Погода на улице резко изменилась по сравнению со вчерашним днём. Сильный ветер и мороз.

При такой погоде по магазинам не побегаешь. Надо где-то переждать. Пока погода стихнет. Она как женщина, не спроста женского рода, немного пошумит, а после становится тихой и ласковой.

От заводской гостиницы прошёл пешком до ближайшей станции метро. Там проехал на поезде метро несколько станций. Перешёл на кольцевую линию метро.

Поезд по кольцевой линии идёт сорок пять минут. Можно кататься сколько тебе угодно. Никто тебя не выгонит. Пока не надоест. Можно даже выспаться. В самый раз хорошо поспать после беспокойной ночи.

– Сашка! Ты чего здесь делаешь? – услышал, сквозь сон, мужской голос и открыл глаза.

– Соскучился по московскому метро. Вот катаюсь. – ответил, разглядывая худого парня.

– Проснись! Посмотри на меня. Это! Шуралей из цирка. – растормошил меня старый друг.

– Шуралей! Действительно тебя сразу не узнал. – сам радостно, воскликнул. – Как поживаешь?

– В цирке поговорим. Сейчас наша остановка. – вытаскивая меня из вагона метро, сказал Шуралей. – Сейчас у меня вечерняя смена в цирке. Надо успеть за час настроить аппаратуру.

– Вот это покатался! – с удивлением, воскликнул, глядя на часы. – С утра заснул в метро.

Мы вышли из метро на станции «Цветной бульвар». Бегом пробежали до здания «Старого Цирка».

Проскочили быстро через служебный вход в здание цирка. Поднялись на второй этаж в кабинет осветителя.

Шуралей почти вслепую стал настраивать осветительную аппаратуру. Обсудил по микрофону с инспектором манежа настрой приборов в целом на всю программу.

– Всё! Теперь можно нам поговорить – включая электрочайник, со вздохом, сказал Шуралей.

– Ты знаешь, что обратно работал в пермском цирке. – начал свои воспоминания о цирке.

– Знаю, что обратно ушёл из цирка из-за аллергии на собачек. – к моему удивлению сказал он.

– Откуда тебе известны такие подробности о моей жизни? – с удивлением, поинтересовался.

– Мне с верху видно всё. Ты так и знай. – пошутил Шуралей. – В цирке лучшая связь с людьми.

– В отличии от тебя у меня связь плохая. – с сожалением, сказал ему. – Рассказывай, как живёшь?

– Вообще-то мне рассказывать нечего. – с грусть, сказал Шуралей. – Всё по-старому. Всё никак не могу женится. Вначале старое жильё мешало. Затем с новой квартирой появились проблемы. Потом здоровье подкачало. В начале она болела. Позже моё здоровье стало косить меня.

Когда в зал пошли зрители Шуралей посмотрел на время. Надо было готовить аппаратуру к началу цирковой программы. Чтобы не мешать работать осветителю перешёл в соседний пустой кабинет.

Откуда хорошо было видно цирковую арену. Всё началось, как всегда, с Парад-Оле. Вышли на арену все артисты, которые будут участвовать в данной цирковой программе.

Четыре года не был в цирке. За это время мало что изменилось. Если только артисты повзрослели. Вместе с родителями вышли дети. Прошло новое поколение артистов цирка.

У старых династий дрессировщиков появились новые питомцы. Известные мне артисты обновили свой реквизит. У аттракционов много новых ассистентов. Униформисты как всегда сезонные.

Первым номером выступали канатоходцы Волжанские. С медведями на мотоциклах Филатовы.

Дальше эквилибристы Виолетта и Александр Кисс. Подкидные доски Владимир Довейко.

Дрессированные собачки Ольховиковой, из-за которых мне пришлось уйти из цирка. Всего больше десятка разных цирковых номеров с группой новых клоунов в первом отделении.

В перерыве на антракт мы с Шуралеем пошли в буфет. Выпили по чашечки чёрного кофе с булочкой посыпанной марципаном. Обсудили немного цирковые номера в первом отделении.

Затем вернулись обратно на свои места к началу второго отделения цирковой программы. Вторым отделением цирковой программы был иллюзионный аттракцион Юрия Аверино.

– Ты даже не вздумай возражать. – в конце работы сказал мне Шуралей. – Ты сегодня мой гость.

– Вообще-то у меня не было повода возражать. – удивлённо, сказал ему. – Вот только одно меня беспокоит. Как сейчас так поздно ночью мне удастся соблюдать старую традицию с тобой.

– Не волнуйся на этот счёт. – с ухмылкой, сказал старый друг. – С этой традицией завязал сразу, как только переехал в Солнцево на новую квартиру. У меня одна традиция – приём гостей.

– Вот только по русской традиции в гости без бутылки не ходят. – напомнил ему. – Как тут быть?

– Бутылку купить можно. – согласился Шуралей. – Но к ней нужна закуска. После того как сам переехал из центра столицы жить в это чёртов Солнцево к чёрту на кулички. До меня перестали ездить гости. Слишком далеко от центра Москвы. С тех пор у меня холодильник стал сиротой.

– Мы сейчас это положение исправим. – уверенно, сказал, заходя в дежурный гастроном.

Ночью в столице работают только дежурные продуктовые магазины, которые находятся вблизи большого скопления в основном приезжих и отдыхающих гостей.

К такому месту относится цирк на Цветном бульваре, у которого круглосуточно работают кофе, ресторан и гастроном.

Без дневной огромной очереди мы купили бутылку армянского коньяка и набор разной закуски.

– Сейчас у нас будет длинный путь к моему жилищу с пересадками. – грустно, сказал Шуралей.

Мы отправились поездом на метро с пересадками от станции Цветного бульвара до Киевского вокзала. Дальше тридцать минут на электричке шестнадцать километров до станции Солнечная.

Петляли в переулках по колено в снегу вокруг многочисленных карьеров новостроек. Мы добрались к первому микрорайону Солнцево в третьем часу ночи, когда все вокруг спали.

– Вот здесь живу. – уныло, сказал Шуралей, показывая на корпуса жилых зданий по кругу. – Так сам путешествую каждый день на работу и обратно домой в любую погоду в течении пяти лет.

– Так здесь вообще заблудиться можно! – воскликнул, разглядывая микрорайон по кругу. – Тут все дома как близнецы. Как ты можешь определить где твой дом, а где дом твоего соседа?

– Эти дома делятся по корпусам и по кварталам. – стал объяснять Шуралей. – Надо привыкнуть.

Мы прошли да седьмого квартала, пятого корпуса, четвёртого подъезда, поднялись в лифте на четвёртый этаж, открыли дверь в сорок шестую квартиру. Из всех перечисленных номеров сам запомнил только цифру сорок шесть. Год моего рождения.

Все остальные цифры были пустым звуком для меня. Они тут же растворились безвозвратно в моём вполне нормальном сознании.

Трёх комнатная квартира выглядела прекрасно и уютно. Из быта было всё, что необходимо к современной жизни. От стандартных квартир эта квартира выделялась своим интерьером.

Мой друг использовал в работе под обои на стенках всю свою коллекцию этикеток из ликёроводочных наборов. Из старинной барской мебели в зале находилась только кресло-качалка.

– Откровенно, это выглядит прекрасно. – с восхищением, сказал, показывая на обои из этикеток. – Представляю какой это огромный труд. Когда ты успел всё это расклеить на стены.

– Поэтому случаю использовал свой отпуск, – сервируя стол к будущей пьянки, стал объяснять Шуралей. – Каждый мой выходной день в течении года заложен в интерьер моей квартиры.

– Давай выпьем за твой труд в этой квартире. – предложил тост, поднимая бокал с коньяком.

– Спасибо! Согласен! Хоть ты достойно оценил мой труд. – чокаясь со мной бокалом, радостно, сказал мой друг. – Остальные хихикали при виде моей работы и крутили пальцем у виска.

– Всю свою сознательную жизнь занимаюсь работой в изобразительном искусстве. – стал говорить в поддержку работы своего друга. – Поэтому только мне, как художнику, возможно достойно оценить работу другого художника. Моего друга и коллегу по изобразительному искусству. Все остальные, кто не оценил твою работу, показывают пальцем на свои недостатки.

Около часа мы пили коньяк за разные тосты. Когда коньяка и закуски осталось только на похмелье, Шуралей пошёл спать в свою кровать.

Мне приятно было спать в кресле качалки, в которой спал когда-то пять лет тому назад.

Когда Шуралей жил в барском доме в центре столицы. Где у него в нескольких комнатах всегда жили гости. В основном артисты цирка. Проснулись мы в девять часов утра.

Спали не больше пяти часов. С похмелья допили коньяк. Решили прошвырнуться за новогодними покупками по местным магазинам. К нашему сожалению кроме повседневных бытовых товаров и продуктов питания в магазинах микрорайона Солнцево ничего из товаров к новому году не нашлось. Надо было ехать в центр столицы.

– Давай мы с тобой сделаем так, – предложил Шуралей. – Всё что купили здесь таскать с собой не будем. Оставим дома. Поедем в центр Москвы. Там купим всё то, что нам надо к новому году. Дальше иду на работу. Всё купленное беру с собой в цирк. За время моей работы ты найдёшь чем заняться в Москве или ещё раз посмотришь цирковую программу. После моей работы мы вернёмся домой. Ты выспишься в кресле качалке. На следующее утро едешь домой.

– Пусть будет по-твоему, – согласился с ним. – Другого выбора у меня нет. Поехали прямо сейчас.

Через полтора часа мы были в центре столицы. Съездили на метро в ЦУМ, ГУМ, ВДНХ, Детский мир и другие магазины. До трёх часов дня купили всё, что нам надо было купить новогодним праздникам.

По пути заехали на Ярославский вокзал посмотреть расписание поездов до Перми. Первый поезд Москва-Владивосток отправляется почти в семь часов утра.

– Самый удобный поезд. – сказал, Шуралею. – Рано утром буду у себя дома. Ночевать в Солнцево не получится. Легче переночевать в гостинице завода «Серп и Молот». Где в командировке. Оттуда на метро пять минут езды до Ярославского вокзала. Как мне быть с вещами?

– Ехать с тобой за вещами никак не успею к началу своей работы. – стал друг размышлять в слух. – Дорогу ты знаешь. Все наши покупки останутся в цирке. Поедешь налегке. Вот тебе ключи. За пару часов смотаешься. Успеешь устроится в гостиницу и приехать в цирк за вещами.

У меня не было времени и интереса обсуждать предложение друга на решение создавшейся проблемы. Тем же маршрутом, который мы прошли дважды, отправился в Солнцево.

Примерно через час спокойно поднялся в лифте на четвёртый этаж. Подошёл к двери с номером сорок шесть. Открыл ключом дверь. Вошёл в квартиру и обомлел. Это была чужая квартира.

– Коля! Ты уже пришёл с работы? – услышал женский голос из ванной комнаты и сел на стул.

В зал вышла совершенно голая женщина с махровым полотенцем на голове. Вначале она смотрела на меня обезумевшими глазами. Совершенно не понимая, как поступать в данной ситуации.

Закатывать истерику? Звонить в милицию? Какой-то странный преступник? Спокойно сидит, не нападает, не насилует и не грабит. Непонятно, что ему надо в чужой квартире. Немного придя в себя от шока. Женщина быстро вернулась в ванную комнату. Накинула на голое тело домашний халат. Вернулась обратно в зал, на ходу застёгивая на пуговицы халат.

Буквально рядом со мной на тумбочке телефон. Подняла телефонную трубку. В это время в квартиру вошёл мужчина. Очевидно её муж. С удивлением посмотрел на жену и на меня.

– Вышла из ванной, а он тут сидит. – оправдываясь, сказала женщина. – Дверь закрывала.

– Мужчина! Как вы попали в нашу квартиру? – дрожащим голосом, спросил хозяин квартиры.

– Вот вам мои ключи. – спокойно, ответил ему. – Найдите мне мою квартиру. Ошибся квартирой. Лучше вызовите сюда участкового милиционера, чтобы меня не обвинили в преступлении.

Хозяин квартиры прислушался к моему совету. Тут же стал вызывать к себе в квартиру наряд милиции. Совершенно непонятно как объясняя вид преступления в его квартире.

Прошло минут десять после телефонного звонка в милицию. Когда за дверь стало слышно цокот кованных сапог. Хозяин пошёл открывать дверь. Ворвавшиеся милиционеры тут же скрутили хозяина.

– Это ни он преступник. – с волнением, сказала хозяйка. – Преступник сидит на стуле.

К этому времени у наряда милиции пропала страсть захвата. Они отпустили хозяина квартиры и с удивлением стали разглядывать меня. В это время в квартиру вошёл капитан милиции.

Очевидно командир группы захвата. Строго посмотрел на своих подчинённых. Опытным взглядом посмотрел на сложившуюся обстановку. С подозрением посмотрел в мою сторону.

– Ваши документы. – обратился офицер милиции ко мне. – Что вы делаете в чужой квартире.

– У вас в микрорайоне одинаковые дома. – стал объяснять создавшуюся ситуацию. – Мне нужна была квартира с номером сорок шесть. Номер квартала и корпуса забыл. Там мои вещи.

– Назовите имя и фамилию хозяина вашей квартиры. – рассматривая мои документы, сказал офицер милиции. – Назовите цель вашего приезда в Москву, зачем и куда вы прибыли.

– Хозяина квартиры зовут Шуралей. Фамилия мне неизвестна. – по армейский стал докладывать. – В командировочном листе всё написано. Государственную тайну ни разглашаю никому.

– В русском языке отсутствует имя Шуралей. – строго заявил офицер. – Это воровская кличка.

– Шуралей работает главным осветителем в Старом цирке на Цветном бульваре. – стал объяснять особенности циркового порядка. – В цирке никто не называет друг друга по фамилии

– Хорошо! Мы проверим всё, что вы сказали. – сказал капитан милиции. – Пройдите с нами.

– Вы не имеете право меня задерживать. – строго, сказал, офицеру милиции. – У меня не экскурсия по столице Советского Союза, а выполнение задания государственного значения.

– Мы вас не задерживаем, а пытаемся найти вашу квартиру. – спокойно, сказал офицер.

– Ну, а нам что делать? – всполошился хозяин квартиры, когда наряд милиции стал уходить.

– Вам ничего ни надо делать. – ответил капитан милиции. – Поменяйте замок на двери.

Мы вышли из квартиры пострадавших на улицу. Проехали два квартала до отделения милиции. Капитан милиции прошёл в свой кабинет. Стал там куда-то звонить.

Остался ждать конечного результата в коридоре участка районной милиции. Прошло минут десять моего ожидания. На всё у меня времени было в обрез, успеть бы отдать ключи от квартиры Шуралею.

– Вот вам ваш адрес. – подавая мне в руки листок, сказал капитан милиции. -Здесь всё близко. Пройдёте до седьмого квартала, пятого корпуса, четвёртого подъезда и на четвёртый этаж. Адреса надо запоминать наизусть или записывать. Вас проводит сержант, чтобы не заблудились.

– Спасибо вам за помощь. – уныло, сказал ему. – Но по времени моя командировка срывается.

– Скажите куда надо вас быстро отвезут. – обрадовал меня офицер, пожимая на прощанье руку.

От районного отделения милиции до дома Шуралея ехать не пришлось. Надо было только пройти за угол в сопровождении сержанта милиции и в лифте подняться на четвёртый этаж. В том же сопровождении прошёл в квартиру своего друга. Взял свои сумки с покупками и чемоданчик с личными вещами. Быстро спустился на улицу к служебному автомобилю милиции.

– Мне надо вначале отвести свои вещи в гостиницу завода Серп и Молот. – стал объяснять сержанту милиции за рулём машины маршрут нашего передвижения. – Затем мы едем в Старый цирк на Цветном бульваре. Там отдам ключ хозяину квартиры. Дальше доберусь сам.

Не знаю, что про меня сказал капитан милиции своему подчинённому. Но едва пристегнул ремень безопасности, как тут же сержант включил сирену и на большой скорости помчался в сторону столицы.

Трасса отличная без снега и без ледяного покрова. Словно для нас чистили. Погода сухая без падающего снега. При обгоне гражданских машин все притормаживают.

Всего три раза мы останавливались на красный светофор. Дальше всюду нам был зелёный цвет. Минут через двадцать мы были на парковке у гостиницы.

К моей удачи дежурным администратором была та же дама, которая вселяла меня два дня назад. Она меня тоже признала. Сразу приветливо заулыбалась. С ней тоже взаимно обменялся приветствием.

– Оставлю у ваших ног свои вещи на время. Меня ждёт служебный автомобиль. – сказал ей, показывая на служебный автомобиль милиции. – Скоро сам буду лежать у ваших ног.

– У моих ног валялись многие. – с приятной улыбкой вдогонку сказала дама. – Жду вас.

Едва только сел в автомобиль, как тут же он рванул на трассу. Водитель хорошо знал Москву. Мы не поехали по Садовому кольцу, на котором всегда пробки.

Свернули с проспекта в какой-то глухой переулок неизвестный мне и через маленькие дворики выскочили прямо к Старому цирку на Цветном бульваре. Дальше мне можно было пройти в цирк до служебного входа.

– Здесь прошло моё детство. – с грустью, сказал сержант. – Ребёнком бегал цирк смотреть.

– Ты можешь сказать мне своё имя и фамилию? – загадочно, спросил у него. – Тебе пригодится.

– Покровский Виктор. – с удивлением, ответил сержант. – Зачем вам это понадобилось?

– Это ни мне, а тебе пригодится. – опять загадочно ответил. – Когда тебе захочется в цирк, то придёшь за два часа до начала представления к служебному входу. Скажешь дежурному, что тебе нужен Шуралей, его все знают. Шуралею скажешь, что ты от художника Александра. Шуралей мой лучший друг. Он будет и твоим другом. Ты будешь смотреть выступление артистов из самого лучшего места в цирке. Куда даже артистов цирка не пускают. Запомни имя Шуралей.

– Запомнил! Шуралей! Спасибо вам! – радостно, сказал Покровский Виктор и уехал домой.

У служебного входа в цирк хотел было предъявить старый потёртый цинковой пропуск. Но вахтёр признал меня сразу. Жестом руки пригласил войти в цирк. Поблагодарив вахтёра за приглашение ни спеша поднялся на второй этаж к Шуралею. До начала представления было больше часа. Мой друг был свободен. Он просто сидел на стуле и читал вечернюю газету.

– Ты что натворил? – возмущённо, спросил мене, Шуралей. – Менты спрашивали мой адрес.

– Прекрати трещать. Лучше запомни имя и фамилию. Покровский Виктор. – сказал своему другу и фломастером написал прямо на стене у пульта управления Покровский Виктор. – Запомни хорошо это имя и фамилию. Если бы ни этот мент, то сидеть мне на зоне, а у тебя были бы большие неприятности. Он только что привёз меня от твоего дома сюда. Когда он придёт к тебе от моего имени, ты чтобы посадил его рядом смотреть цирковую программу. Между прочим, он работает рядом с твоим домом в районном отделении милиции и живёт где-то там рядом.

– Мне и запоминать его не надо. У меня инициалы такие. Покровский Александр Викторович – без удивления, сказал Александр. – Таких фамилий в Москве, как Иванов в России. Меня интересует другое. Какую проблему устроил в моей квартире, что интересовались моим адресом?

– С твоей квартирой всё в полном порядке. – стал подробно рассказывать происшедшее. – Ошибся квартирой. Открываю твоим ключом, а там баба голая выходит из ванной комнаты.

Рассказывал до мелочей, а Шуралей смеялся так, что от смеха уссался. На его смех прибежали коллеги по цирку.

Он стал им рассказывать эту историю. Смеялись все. Едва не сорвали начало цинковой программы. Когда все успокоились и разошлись по рабочим местам, началась работа цирка. Мы попрощались. Собрался идти на ночлег в заводскую гостиницу.

– Шуралей! Там внизу на служебной проходной всюду лежат букеты красивых цветов. – поинтересовался. – Откуда и куда эти цветы? У кого-то из артистов цирка был очередной юбилей?

– Это осталось от дневной программы. – стал он объяснять ситуацию с цветами. – Приезжает в цирк какая-нибудь зарубежная делегация. Дарят друг другу цветы. После банкета цветы становятся бесхозными. Затем эти цветы утилизируют или сдают на корм травоядным животным.

– Можно мне из этой экзотической скалки взять один букет? – спросил у своего друга.

– Да хоть всё забирай. – с удивлением, сказал Шуралей. – Это той голой бабе из ванной?

– Нет! У меня есть другой интерес. – смеясь, ответил ему. – Ты сообщи вахтёру о моей просьбе.

– Ты иди вниз на проходную. – прощаясь со мной, сказал друг. – Позвоню Ефиму Семёновичу.

С пакетом новогодних товаров, купленных за день в магазинах столицы, не спеша спустился вниз к служебной проходной.

Там в это время вахтер говорил с кем-то по телефону, соглашаясь на все просьбы с другой стороны связи. Видимо в это время звонил мой друг Шуралей. Подошёл к столу вахтёра.

– Любезный! Сейчас выберу вам самые морозостойкие цветы. – сказал мне, Ефим Семёнович, не глядя в мою сторону, перебирая цветы. – Заверну букет в морозостойкую упаковку. Старик долго копался в цветах. Выбирая самые красивые и самые морозостойкие цветы.

В результате получился огромный красивый букет из разных многочисленных цветов.

Затем Ефим Семёнович завернул этот букет в специальную морозостойкую упаковку и поставил этот букет в плетёную корзинку для цветов.

– Так будет удобно нести. – сказал старик, передавая корзину с цветами. – Дама будет довольна.

– Огромное вам спасибо! Ефим Семёнович! – поблагодарил вахтёра. – Вы меня выручили.

– Всего вам хорошего. – открывая дверь на улицу, сказал старик. – Будьте здоровы и счастливы.

Прямо от цирка быстро побежал на станцию метро. В подземке было ни так холодно, как снаружи. На зависть многочисленным женщинам доехал с пересадкой до нужной мне станции.

Там от станции метро до заводской гостиницы пройти дворами всего два квартала. Издали через витринное стекло сам увидел, что администратор беседует ужа со знакомым мне мужчиной.

– Тебе пацан повезло, что у меня есть жена и твоя красотка замужем. – сказал, запыхавшись от своего марафона, вручая корзинку даме. – Иначе бы отбил её у тебя на дуэли.

– Вот видишь! Дорогой! Другим тоже нравлюсь. – кокетливо, сказала дама. – Откуда и за что?!

– Это вам от моего сердца из центральной оранжереи на Цветном бульваре столицы. – торжественно, ответил ей. – Зато, что мои личные вещи целый час находились у ваших ног. Спасибо!

– Спасибо вам! Таких цветов мне никто не дарил. – прижимаясь к мужу с улыбкой, сказала дама. – Мне надо уходить. Моя смена закончилась. Сейчас будет дежурить другой администратор.

Дама с мужем ушли. На смену пришёл мужчина, с которым мы уже были знакомы.

– Мне надо встать завтра утром в половине шестого. – сказал дежурному администратору.

– У вас в номере есть будильник. – сказал администратор. – Поставьте вам нужное время.

В этот раз меня поселили двумя этажами ниже в сторону парковки. В номер больше никого не подселили. Посмотрел на часы. До закрытия гастронома осталось один час.

Времени в обрез. Надо сходить в магазин запостись продуктами в дорогу и домой. В пермских гастрономах ничего нет, а под новый год вообще прилавки пустые.

Жену с маленьким сыном нечем кормить. В магазин вовремя успел в это время инкассаторы из банка с вооружённой охраной за дневной выручкой приехали.

Магазин могли закрыть. Кроме меня других покупателей небыли. Продавщица посмотрела на часы. Время было в мою пользу. Быстро заказал необходимые мне продукты и напитки.

Рассчитался за купленный товар и пошёл на выход. Дверь закрыли сразу. В гостиничном номере разобрался с многочисленными пакетами. Консервные банки, бутылки и мясные продукты положил в холодильник.

Непортящийся товар упаковал в свой чемодан. У меня с собой всегда был складной туристический будильник. Свой будильник и гостиничный будильник завёл на пять часов утра. Сверил будильники со своими часами и лёг спать.

– Молодцы! Ребята! Хорошо работаете. – сказал, когда будильники разом зазвонили.

Быстро вскочил с постели. Выключил будильники и быстро по-армейски стал собираться. В первую очередь принял душ. Там же в ванной побрился и почистил зубы.

Из холодильника достал бутылку жигулёвского пива, выпил на дорожку, чтобы меньше тащить. За сорок пять се

– По вам можно время сверять. – сказал администратор, глядя на часы. – Всё точно у вас.

– В армии служил. – меняя ключи на командировочный лист, ответил. – Всего вам доброго!

С грузом в двух руках быстро выскочил из гостиницы и бегом побежал в сторону станции метро. На часах метро ровно шесть часов утра. С пересадкой на кольцевой линии на метро сам доехал на станцию метро «Комсомольская» у трёх вокзалов. Поднялся к железнодорожному вокзалу «Ярославский». Прошёл к кассе продажи билетов на поезд.

– Мне один билет на первый поезд до Перми в мягком вагоне. – сказал, на одном дыхании.

– У нас утром второго поезда нет. – с удивлением, сказала кассир. – В купейных вагонах все места мягкие, жёстких мест не бывает. С вас семь рублей пятьдесят копеек. Счастливого пути!

– Спасибо! Поздравляю вас наступающим новым годом. – сказал кассирше, расплатившись за билет. – Пусть в вашей жизни всё будет прекрасно.

Едва только отошёл от билетной кассы, как в это время объявили посадку на первый поезд «Москва-Владивосток». Всё-таки первый. Значить есть и другие номера.

Как и ожидал под новый год, очередь на посадку в поезд была жиденькой. Большинство решили никуда ни ехать под новый год. В мой десятый вагон было не больше десятка человек. По одному на купе.

В моё купе вошёл в доску пьяный мужик. Видимо начал встречать новый год. Он положил на столик у окна свой билет на поезд. Придавил билет с начатой бутылкой «Московской водки».

Бросил под нижнюю полку свою дорожную сумку. Положил себе под голову тёплую куртку и прямо в одежде завалился спать на жёсткую полку без матраса. Через минуту он заснул.

У меня было место на нижней полке по ходу поезда. На столик у окна положил свой билет на поезд. По примеру попутчика придавил билет бутылкой «Жигулёвского пива».

Переоделся в своё спортивное трико. Поставил на столик ещё одну бутылку пива и закуску к пиву. Все свои сумки, куртку и шапку положил в ящик под полку. Спустил на полку матрас, застелил постель. В это время поезд тронулся с вокзала.

Кондуктор пришла собирать билеты. Заказал стакан горячего чая. Надо было согреться с улицы. Ведь на улице зима. Через десять минут мне принесли горячий чай.

Потянулись скучные минуты поездки под стук колёс. После чая не спеша сам выпил две бутылки пива. Закусил тем, что положил на столик. После обеда захотел спать.

Проснулся во втором часу ночи. Попутчика нет. На столе какая-то записка, придавленная бутылкой из-под водки. Прочитал записку «Это тебе за моё здоровье». Кроме меня в вагоне больше никого нет.

Выходит, что сто грамм водки в бутылке принадлежит мне. Почему бы, не выпить за хорошего человека? Вылил водку из бутылки в стакан и выпил за здоровье всех.

После выпитой вдогонку водки бутылки пива понял, что надо мне собираться домой. Иначе могу проспать до самого Владивостока, куда мне совершенно не надо.

В первую очередь пошёл в туалет хорошо вымыл сонное лицо. Затем вернулся в купе. Убрал наверх постель. Навёл порядок на столике. Переоделся в дорожное бельё. Кондуктор принесла мой билет на поезд.

Заказал напоследок стакан горячего чая. Через пять минут горячий чай стоял на столике. Потянулись последние минуты ожидания конечной станции под стук колёс.

Под светом бледной луны потянулась бесконечная стена хвойного леса. Кое где мелькали огоньки таёжных деревень. Ни стал ждать, когда меня пригласят на выход. Заранее сам вышел с вещами в тамбур.

На перрон станции «Пермь-2» из поезда «Москва-Владивосток» кроме меня никто не вышел. Вокруг ни одного человека и никакого общественного транспорта. Наша съёмная квартира на двенадцатом этаже находится у «Дома Советов» по улице Коммунистическая в километре отсюда. Первый общественный транспорт через два часа.

Ждать транспорт или идти пешком? По моему мнению лучше выбор второй. Застегнул доверху тёплую куртку. Напялил ниже ушей тёплую шапку, надел на руки тёплые перчатки.

Взял в руки оба своих поклаж и, как говорится, «с песнями», двинул по морозу к себе домой. У меня уже был опыт в прошлом идти со свидания от будущей жены двадцать километров в тридцать семь градусов мороза. Так что двадцатиградусный мороз и километр ходьбы в тёплой одежде, это для меня просто прогулка по свежему воздуху.

Где-то через десять минут был у своего дома. Поднялся на двенадцатый этаж. Вошёл в съёмную квартиру. Прошёл в свою комнату. Все спали. Завтра два выходных дня и дальше новогодние праздники, к которым купил в столице всё, что надо.

Новогодние праздники и все последующие зимние и весенние праздники прошли хорошо. Мой травмированный палец зажил окончательно. Меня работать за станком не поставили.

Сказали мне, что для построения светлого будущего мне лучше работать художником-оформителем и художником-дизайнером, эта профессия под номером один в Советском Союзе полезна всем.

Примерно, через полгода после моей командировки в столицу на металлургический завод «Серп и Молот». В пермский государственный цирк приехали артисты с программой Старого московского цирка на Цветном бульваре.

От них узнал, что у главного осветителя цирка – Шуралея (Покровский Александр Викторович) за неделю до свадьбы в автомобильной аварии погибла его невеста.

Сам Покровский Александр Викторович умер в возрасте тридцати пяти лет от острого онкологического заболевания через месяц после гибели невесты.

Так как у Покровского Александра Викторовича никого не было из родных, то он всё своё имущество и все свои денежные сбережения завещал своему лучшему другу и однофамильцу Покровскому Виктору Александровичу, а также его новорождённому сыну Александру, который родился за две недели до смерти Покровского Александра Викторович. Новорождённого мальчика так назвали в честь дедушки и в честь лучшего друга.

2. Оверята.

В связи с новой пятилеткой нашему заводу срочно понадобились какие-то бланки. Но в это время все издательства и типографии в городе были загружены до предела.

У нас срывалось государственное поручения. За этот срыв могли полететь со своих мест многие начальники завода. Надо было найти какой-то выход из положения.

Меня срочно вызывают к генеральному инженеру, который у нас за все отвечал. На военном заводе все высшие начальники были в звании генералов.

– Сейчас загрузишь на складе в грузовую машину большой рулон бумаги. – сказал мне, генеральный инженер. – Завтра самой первой электричкой приедешь на завод и вдвоём с водителем отправишься в Оверята. Мы договорились там с местной типографией, что они напечатают нам необходимые бланки. Взамен ты оставишь им остаток этого рулона бумаги, как оплату за выполненную работу. На складе возьмёшь пятилитровую флягу медицинского спирта.

Это ни тебе для пьянки, а для типографии в Оверята. У них там все клише забиты типографской краской. Им надо медицинским спиртом клише протереть, чтобы настроить работу печатных машин.

Получив в конторе завода все необходимые документы на командировку, отправился на склад. Там уже стоял автомобиль, груженный рулоном бумаги. Завскладом выдал мне пятилитровую флягу медицинского спирта. Поставил на крышку специальную пломбу, чтобы мы с водителем в дороге не выпили.

После чего завсклад дал нам с водителем несколько наставлений. На случай сильного снегопада во время дороги в Оверята.

Но водитель мне сказал, что такой мощной машине, как у него никакой снег не страшен.

У него машина, как вездеход и перевозить может в любую погоду более десяти тонн. У нас в машине всего один рулон. Это Всё равно, что машина на половину загружена.

Чтобы не бегать утром в темноте через весь завод в гараж, мы поставим автомобиль прямо возле заводских ворот. Утром прямо с электрички на завод, там в машину и полный вперёд.

В течении светового дня успеем съездить в Оверята и вернуться к себе домой в Пермь. Мы так и сделали. Поставили машину у заводских ворот и на электричках отправились к себе по домам.

Тогда жил в посёлке Железнодорожном возле микрорайона Закамск на квартире у тёщи, а завод находился в противоположной стороне Перми, в Мотовилихинском районе.

На электричке надо ехать до станции "Пермь-2". Там пересаживаться до стации "Пермь-1". Дальше ехать до полустанка "Юбилейный". Даже самыми первыми и дежурными электричками мог приехать к себе на свой завод ни раньше, чем в шесть часов утра.

Все бы было хорошо. За день мы смогли бы вернуться домой. Но в эту ночь случилось самое ужасное в городе и всей Пермской области. В эту зимнюю ночь был мороз под шестьдесят градусов.

Такого мороза не мог вспомнить никто. Даже металлические бусы на электричках полопались от морозов. Но это ещё было не беда. Самое страшное нас ждало на военном заводе.

От сильного мороза лопнул двигатель нашей машины. Машина пришла в негодность. Как назло, на заводе нет ни одной машины, которая может отвезти рулон этой бумаги в Оверята.

Нам грозило ни только партийное взыскание, ни также увольнение с этого завода. Никакие природные катаклизмы не могли быть причиной срыва поручения.

Но, вдруг, из слесарного цеха выскочила надежда на наше спасение. Старенький автомобиль ГАЗ-53, который за годы своего существования ни разу не выезжал за пределы военного завода.

Этот автомобиль сменил на себе ни одно поколение водителей. В виду того, что автомобиль постоянно ломался независимо от смены времён года и от погоды, то на этот автомобиль никто не хотел садиться работать.

Вплоть до увольнения с работы. Так как на ремонте этого автомобиля нельзя было заработать хорошие деньги, в то время как водители других автомобилей имели хороший заработок и выезжали за территорию завода.

Этот автомобиль даже на запчасти не могли разобрать, так как не было больше на этом заводе таких марок автомобилей. Старенький автомобиль ГАЗ-53 так бы и сгнил без надобности, если бы на военном заводе не появился водитель Рыжов Николай.

Кроме как копаться в автомобиле больше ничего не мог этот парень. Вот этому парню и сплавили никому не нужный автомобиль. Рыжов Коля отремонтировал старый автомобиль.

Чему были удивлены водители и механики нашего завода. Рыжов стал работать на этом автомобиле по территории военного завода. Перевозя грузы внутреннего назначения.

Видимо, парню не очень-то нужны были деньги, так как он больше был на ремонте своего автомобиля, чем в работе и за территорию завода никогда не выезжал.

Но к своему автомобилю Рыжов Николай относился добросовестно. Машина была постоянно чистая, а на бортах машины была видна свежая краска.

– Рыжов! – закричал, парню, когда увидел его автомобиль. – Хочешь поехать со мной за город?

– Ты, что, шутишь? – удивлённо, спросил парень. – Дальше этого завода никогда не ездил.

– Совсем не шучу. – серьёзно, сказал, водителю. – Надо в Оверята срочно вести огромный рулон бумаги. Машина сломалась. Запасной машины нет. Может быть, твоя машина груз не потянет?

– По территории завода сам до пяти тонн перевожу. – сказал Рыжов Коля в защиту своей машины. – Думаю, что если на колёсах моей машины поставить цепи, то по бездорожью машина пять тонн груза сможет тянуть.

– Вот и хорошо! – одобрил, выводы водителя. – Ты иди, цепляй на колёса своей машины цепи. Пойду договариваться с дежурным механиком. Надо будет мне путевой лист на груз и на автомобиль заново переписать.

Когда пришёл в кабинет дежурного механика заводской автоколонны, то механик в штыки встретил мой просьбу. Сказал, что такой автомобиль даже по территории военного завода опасно выпускать на работу, ни то, чтобы в город. Точнее, за территорию Перми. В какой-то городок Оверята, где-то в самой тайге. В дороге всякое может случиться. Тогда механику и водителю влетит за то, что выпустили машину с завода.

– Если в течении часа не выеду из этого завода. – устрашающе, сказал. – Тогда тебе от начальства не только влетит, но также вылететь из партии и из военного завода придётся. Ты срываешь партийное и государственное поручение.

От Перми и до Оверят хорошая современная трасса. Точно такое же покрытие дороги, как по территории нашего завода. Так что ничего страшного с нами не может случиться.

Ехать от нашего завода до городка всего километров пятьдесят. Половину пути ехать по Перми. Рыжов Коля на колёсах своего автомобиля поставил цепи. Полный бак заправил бензином. Соглашайся.

В течении светового дня съездим в оба конца и до конца рабочей смены вернёмся на завод. После длительных переговоров дежурный механик заводской автоколонны сломался и дал своё согласие на оформление документов на машину Рыжова Коли. Пока дежурный механик оформлял нам документы на выезд из военного завода, мы подогнали подъёмный автокран к машине с рулоном бумаги и перегрузили рулон бумаги на машину Рыжова Коли.

Старенький автомобиль ГАЗ-53 присел под тяжестью груза, но устоял. Мы надёжно закрепили рулон бумаги, по всем правилам перевозки груза. Даже борта машины между собой стянули цепями.

Дежурный механик подошёл к машине. Проверил надёжность груза. Выдал нам необходимые документы на выезд за территорию завода и на перевозку рулона бумаги до Оверят.

– Давай мы поедем ни через весь город и микрорайон Закамск, а через дамбу камской ГЭС. – предложил мне, Рыжов Коля. – Так намного короче и безопаснее для меня. На этом участке дороги нет светофоров и гаишников нет. Ехать по территории Перми, это подвергать себя опасности на каждом перекрёстке и возле каждого дорожного знака. Откровенно, так боюсь городских улиц. Никогда по ним ни ездил за рулём. Сейчас у меня город, как пространство для птички, выпущенной впервые за пределы клетки.

– Тебе доверили руль автомобиля. Сам должен решать, как ехать. – неопределённо, ответил ему.

Ворота военного завода осторожно открылись и неуверенно выпустили нас из своего заточения. Старенький автомобиль ГАЗ-53 тяжело вздохнул своим двигателем, потрёпанным в реанимации слесарных мастерских и выехал на трассу, как старый самолёт кукурузник У-2 вылетает во вселенную следом за космическим кораблём.

Вот так и мы выехали на трассу в своём дряхлом автомобиле за современными машинами, которые тут словно космические корабли во вселенной мотались взад и вперёд по современной трассе города.

Мы повернули в сторону дамбы камской ГЭС. Всего через десять минут мы осторожно ехали по трассе над гигантской платиной ГЭС, которая слегка дрожала под натиском массы воды и толстого панциря льда на реке Кама.

Старенький автомобиль словно проверял своими колёсами надёжность дорожного полотна через платину. Со скоростью всего, не больше километров сорок в час, перебирались по этой дороге.

Когда автомобиль перебрался через платину ГЭС, так сразу прибавил скорость. Не поехали в сторону соснового бора по трассе и дальше через микрорайон Закамск в сторону Оверят.

Рыжов Коля сказал, что здесь есть просёлочная дорога, которая в два раза короче до Оверят. Он эту дорогу знает хорошо. Так как в прошлое лето он с друзьями ездил сюда отдыхать на меленькую речку ловить рыбу.

Просёлочная дорога до Оверят оказалась зимой просекой в огромной тайге занесённой снегом. Но водитель старенького автомобиля, Рыжов Коля, уверил меня в том, что с цепями на колёсах нам никакой снег не страшен.

Зато мы всего через час будем на месте в городке. Всего лишь надо терпение, и мы быстро преодолеем путь. Тем более что под снегом видно хорошо очертания этой дороги.

Мы нырнули в глубину снежного покрова, который сразу увлёк нас за собой вдаль, между гигантских сосен громадной стеной окружающих нас с двух сторон. Перед нами появилась сказочная картина из сказки про снежную королеву.

Всюду, куда только можно было смотреть, были огромные сугробы и гигантские деревья с большими шапками снега на своих ветвях. Изредка с дерева на дерево перелетали таёжные птицы.

Иногда возле маленьких хвойных деревьев появлялись лоси, которые объедали сочные колючки молодых сосен, как объедают верблюды свои одноименные колючки в далёкой пустыне где-то на юге или в Африке.

Но за кабиной нашего старенького автомобиля было чуть больше сорока градусов мороза. Это конечно почти на двадцать градусов меньше мороза, чем было в прошедшую ночь, но всё равно это не сорокаградусная жара где-то в Африке.

Ни дай бог что-то случиться с нами. То мы уже точно не выберемся из этого снежного плена. У нас нет с собой лыж. Даже покушать с собой мы не взяли.

Где-то в кармане лежит давно замёрзший бутерброд с колбасой, который дала мне жена на дорогу и пятилитровая фляга медицинского спирта, который запломбирован и толку нам от него никакого. Если только перед смертью нам напиться.

Вместо рассчитанного одного часа пути до Оверят, прошло более часа нашего ныряния по сугробам этой просёлочной дороги, на пути которой и сел таёжных не видно.

Всюду только снег и деревья. Хорошо, что старенький автомобиль ГАЗ-53, как старый конь борозды не портит в снежной полосе дороги. Да здесь и портить нечего.

Нет тут ни кюветов, ни обочин. Просто между деревьями в снегу одна полоса, которая указывает на то, что иногда летом сюда приезжают из города люди отдыхать за ягодами, грибами и на рыбалку.

Только вот речки нигде не видно. Может быть, мы едем ни по просёлочной дороге, а по руслу этой речки, которая нас приведёт в реку Кама? Так это мы появимся где-то возле микрорайона Закамск.

Но никуда мы не попали и никуда не доехали. Старенький автомобиль ГАЗ-53 выдавил из себя всё, что только мог и заглох в самой гуще леса. В заснеженной тайге, откуда даже летом пешком не выйти.

Ни то, что в такое холодное время года. Надо было как-то завести автомобиль, пока двигатель окончательно не замёрз.

Ведь работал же двигатель этого автомобиля в течении двух часов со времени выезда с завода.

Не выходя из автомобиля, Рыжов Коля несколько раз пытался завести свой автомобиль стартером. Это ничего не дало. Лишь аккумулятор окончательно извёлся.

Автомобиль ни стал подавать признаки своей жизни. Видимо, что на этом его жизнь окончательно закончилась, как и наша жизнь тоже. Мы даже подумать не могли, что нам теперь делать и как выжить на этом морозе, который к вечеру стал быстро крепчать.

– Жалко, что умереть придётся голодным. – жалобно пропищал, Коля, кутаясь в свою куртку.

Тут вспомнил про свой бутерброд, который засунула мне жена в карман куртки. Достал этот бутерброд и своим дыханием стал отогревать кусок замершего хлеба с докторской колбасой.

Как только хлеб и колбаса чуть-чуть отогрелись, то поломал бутерброд ровно на половине и отдал одну половину водителю. Мы стали по небольшой крошке отламывать этот ледяной бутерброд.

Клали крошки бутерброда в рот. Когда бутерброд оттаивал во рту, то мы его проглатывали. Нам хотелось таким образом насытиться перед смертью и продлить своё удовольствие жизни.

У нас не было никакого шанса выжить в заснеженной тайге. Видимо, что запах нашего бутерброда, распространился за пределы кабины автомобиля или просто животное любопытство привлекло диких лосей к нам.

Время подходило к вечеру, когда из леса вышел огромный лось. Таёжный исполин стал внимательно и с любопытством разглядывать наш автомобиль. Вскоре из-за деревьев вышел ещё один лось.

После появился следующий лось. Минут через десять вокруг машины топталось несколько любопытных лосей. Когда лоси поняли, что от нас им нет никакой угрозы, то лоси стали вначале обнюхивать машину.

Но вскоре приблизились к кабине и стали тыкаться своими огромными мордами в стёкла кабины автомобиля. От их дыхания и от нашего тоже, стекла на автомобиле вскоре покрылись льдом, а затем ещё покрылись пушистым снегом, который обильно падал с неба и укрывал все вокруг тёплым пушистым одеялом.

Отчего вскоре все стало белым-бело. Нам ничего не было видно вокруг машины. Мы словно поселились в снежном сугробе, как бурые медведи в зимнюю спячку до самой весны. Нам уже было всё равно. Главное, чтобы умереть без страданий. Просто заснуть и больше не просыпаться.

– Живой кто-нибудь есть? – услышал, сквозь сон, устраиваясь по удобнее на дверце автомобиля.

В это время дверца открылась снаружи. Едва не выпал из кабины автомобиля в сугроб. Хорошо, что успел ногами зацепиться внутри кабины и в это время выхватил свои руки из рукавов куртки. Сразу понял, что мы спасены и бросил свой взгляд на водителя, который сидел в противоположном углу кабины с белым лицом и без признаков жизни.

Тут же бросился в сторону парня и усиленно стал растирать своими руками его лицо. Вначале Рыжов Коля никак не реагировал на мои процедуры, но когда растёр ему лицо до красна, то он стал сопротивляться моим процедурам.

После чего вытащил его из кабины и стал трясти с такой силой, что Рыжов Коля едва не умер от моего трясения. Он стал защищаться от меня, спасая свою жизнь, которую он едва не потерял всего пару минут в кабине автомобиля от мороза.

– Чего вас сюда занесло в такую погоду? – спросил мужик, который спас нас от заснеженного плена.

– В Оверята ехали в типографию с рулоном бумаги. – стал объяснять, мужику. – Машина заглохла.

– Оверята вообще в другой стороне. – сказал мужик. – Вы вообще никогда не приехали бы туда. Хорошо, что завернул в этом месте к своей деревне. Иначе, вас люди нашли бы только мёртвыми.

Взял из кабины автомобиля все документы и пятилитровый бидон с медицинским спиртом. Бидон положил на сани. В сани была запряжена лошадь, которая как змей Горыныч пускала клубы пара и нетерпеливо топталась на одном месте, чтобы только двигаться и не замёрзнуть в глубине тайги.

Как только что едва мы не замёрзли. Мужик дёрнул за вожжи. Лошадь с санями двинулась в путь. Мы шли следом за санями, чтобы хорошо согреться при ходьбе.

В санях кроме ружья и охапки соломы больше ничего не было. Поэтому мы могли согреться только от своей ходьбы. Мужик тоже шёл рядом с нами в шубе.

В то время, как мы были в городских куртках. Мужик вскоре вспотел от ходьбы и сел в сани. Мы шли за санями, примерно, с километр. Пока хорошо согрелись от ходьбы и окончательно выбились из сил.

Когда мы сели в сани, то мужик стал усиленно погонять свою лошадь, которая с удовольствием побежала в сторону деревни, которая показалась за поворотом просёлочной дороги.

От деревни сразу запахло людьми и домашними животными. Особенно сильно пахло сеном и коровами, к которым нас привёз мужик в санях. Это был огромный коровник.

– Здесь отогреетесь и поспите до утра. – сказал мужик, заводя нас в тёплый котельный коровник.

Мужик ушёл к себе домой. Со своим бидоном спирта сел на топча в стороне от котельной печи, чтобы ни дай бог медицинский спирт не взорвался от огня.

Тогда меня точно оштрафуют за этот медицинский спирт. Он наверняка стоит гораздо больше моей зарплаты. Если перевести этот спирт, в процентном отношении к водке, то здесь водки будет литров двенадцать.

Пол литра водки стоит, примерно, пять рублей. Пять рублей умножить на двадцать четыре пол литра, это будет сто двадцать рублей. Больше моей зарплаты.

Если учитывать, что медицинский спирт цениться намного дороже спирта, из которого делают водку. Так потянет на все две мои зарплаты. Нет, уж, лучше подальше от огня.

Так будет надёжнее, и, спать здесь лучше. Рыжов Коля тоже улёгся спать подальше от печки, в самом углу котельной комнате на куче соломы. Кроме нас в котельной было ещё двое парней.

Примерно такого возраста, как Рыжов Коля. Один парень спал. Другой дежурил у котельной печи. Изредка выбегал за охапкой дров или за ведром угля. Несколько раз к нам в котельную заглядывали девчата.

Видимо дежурные доярки. От них сильно пахло коровами. Девчата хихикали, глядя на нас и обратно скрывались за облаком пара, который врывался вместе с ними в открытую дверь котельной.

Рыжов Коля как завалился в сено, так сразу уснул. Видимо экономил энергию во сне на голодный желудок. По этой же причине наоборот никак не мог хорошо заснуть.

Больше дремал почти всю ночь. У меня голодный желудок играл похоронный марш. Поэтому мне было страшно, что засну и умру с голоду.

Как назло, у этих парней, которые дежурят в котельной, не видно ничего съедобного. Хоть соломой питайся. Эти доярки тоже какие-то не догадливые.

Хотя бы кружку коровьего парного молока принесли нам. Перед рассветом пришёл Трофим, тот мужик, который привёз нас в санях из тайги от нашей машины.

Он стал сетовать на то, что у них в деревне нет телефонной связи с городом. Без надобности в город на санях не поедешь. Слишком далеко. На тракторе тоже накладно ехать в город.

В данный момент, на автомобиле невозможно проехать. Тем более, что наша машина с рулоном бумаги навсегда заглохла в середине дороги.

Скорее всего придётся ждать до весны, когда на автомобиле можно будет проехать в город или хотя бы подождать. Пока пропавших парней из города смогут отыскать по брошенной машине в таёжной деревне.

– Так до самой весны голодные с бидоном медицинского спирта будем ночевать? – схитрил сам.

– Что же ты раньше молчал, что у тебя в бидоне спирт? – радостно воскликнул Трофим. – Сразу всё меняет. Буди своего друга. Айда со мной в тёплую избу. Вы узнаете, как деревенские люди в дремучем лесу живут.

Трофим ни стал нас долго ждать, пока разбужу своего водителя. Трофим, тут же вышел из котельной, с моим пятилитровым бидоном медицинского спирта в руках.

Быстро растолкал Рыжова Колю и поспешил следом за мужиком, чтобы не потерять его из виду вместе с моим пятилитровым бидоном медицинского спирта.

Следом за мной из котельной выскочил Коля. Со света мы тут же угодили в глубокий сугроб. Приглядевшись, увидел, как Трофим широко шагает в больших валенках по сугробам напрямик в сторону ближайшего дома.

Мы пошли следом за ним, утопая по самые калена в глубокий снег в своих городских туфлях. Пока мы добрались до рубленого дома, то у нас в туфлях было столько снегу, что в самую пору идти босиком по снегу.

Хорошо, что в сенях дома была щётка и веничек, которыми мы хорошо почистили свою обувь и брюки от сильного снега. Там же в сенях сняли с себя куртки и вошли в большую прихожую.

– Мать! Гостей привёл. Накрывай на стол. Сейчас гулять будем. – скомандовал Трофим, ставя бидон со спиртом прямо на стол в середине большой прихожее. По-городскому, это зал в квартире, то есть в доме.

Трофим, ни стал ждать, когда из спальни выберется его мать или жена, кого он так назвал. Он принёс большое эмалированное ведро. Поставил ведро на стол. Затем сорвал с бидона пломбу и осторожно перелил спирт в огромное эмалированное ведро.

После чего ушёл с бидоном куда-то в сени. Оттуда вернулся с полным бидоном воды. Вылил всю воду в эмалированное ведро. Но ведро оказалось настолько большим, что Трофиму пришлось ещё раз сходить в сени с бидоном за водой.

В этот раз эмалированное ведро наполнилось. Запах водки со спиртом разошёлся по всему дому. На это запах вышла из спальни с растрёпанными волосами женщина. По возрасту было видно, что это жена Трофима, которую он позвал.

– Проходите, пожалуйста, к нашему столу. – пригласила хозяйка, которую Трофим назвал Настей.

Мы сели за длинный стол с лавками по сторонам. Вполне вероятно, что эта семья большая? Иначе, зачем им такой большой стол. Ни к встрече гостей они такой огромный стол сделали.

Когда много гостей бывает, то для этих целей собирают временный стол, который затем разбирают и прячут куда-то в чулан. Здесь же дом большой. Две спальни, большой зал к встрече гостей.

Наверно, в доме так же детская комната имеется? По городским меркам, это больше ста квадратных метров жилой площади. Слишком жирно жить двоим на такой площади.

Даже ни каждый барин в царское время жил на Урале в деревне в таких огромных домах. Пока разглядывал этот огромный дом, который принял нас в гости, хозяйка принесла из сеней большой эмалированный таз, в котором был мясной фарш с запахом различных приправ.

Следом за этим эмалированным тазом с мясным фаршем, на столе появились буханки домашнего хлеба, который хозяйка вытащила из русской печи, стоящей у стены этой большой комнаты.

Вскоре появились соления и разные консервы. Не успела хозяйка накрыть на стол, как в дом без стука стали входить гости. Каждый проходил со своими продуктами.

Кто приносил сушёную рыбу. У кого в руках была строганина, мороженая рыба, которую бьют деревянными колотушками, затем строгают ножом и кушают. Некоторые гости принесли солёные и маринованные грибы. Кто-то в лукошках принёс зимние ягоды, название которых мне неизвестно. Вроде морошка.

Смотрел на все это и удивлялся тому, что откуда люди без телефонной связи до рассвета узнали о гостях в этом доме. Тем более, что хозяева этого дома никуда не выходили.

Можно подумать, что запах спирта привлёк их всех к столу этого дома. Вот и старики выползи из спальни. Наверно, это родители хозяина этого дома?

Вскоре следом за стариками появились четверо детей в возрасте от десяти до восемнадцати лет.

Возможно, что ещё младенец имеется. Хозяйка часто в свою спальню бегает. Там на младенца смотрит.

– Уважаемые соседи, сваты и сватьи! – обратился ко всем хозяин дома. – Сегодня в нашем доме гости из города, которых нашёл в тайге замерзающими в своём автомобиле. Гости были не с пустыми руками. У них был пятилитровый бидон медицинского спирта. Поэтому случаю, вы все собрались за столом нашего дома.

Откровенно говоря, толком не понял, по какому случаю собрались соседи, сваты и сватьи в этом доме. По случаю гостей из города или по случаю пятилитрового бидона с медицинским спиртом?

Собственно говоря, мне уже было всё равно насчёт пятилитрового бидона с медицинским спиртом. Мне его больше не вернуть. Хорошо, что мы живы остались.

Дальше как судьба распорядиться. Помилуют или накажут нас. Когда стали черпать ковшом из эмалированного ведра и разливать по стаканам, коктейль из воды и медицинского спирта, думал, что сейчас хозяйка дома станет жарить котлеты из мясного фарша с приправами.

Но каково было моё удивление, когда этот с приправами мясной фарш стали кушать ложками прямо из эмалированного таза. Для храбрости пропустил второй стакан спиртового коктейля, прежде чем зачерпнул своей ложкой сырой мясной фарш с приправами.

С приправами мясной фарш оказался даже очень вкусным продуктом. Как мне объяснил хозяин стола, то, что этот сырой с приправами мясной фарш сделан из мяса лося и различных таёжных трав, которые очень полезны для здоровья людям и употребляют их в сыром виде.

Поэтому таёжные люди такие крепкие здоровьем, так как питаются естественным продуктом. Не употребляют в пищу разную химию, которой питаются все городские люди и поэтому постоянно болеют.

Пьянка была такой обширной и затяжной, что пришёл в себя лишь на следующие сутки, на русской печке. Рыжов Коля лежал на матрасе в углу этой большой комнаты.

Из рассказов детей этой семьи понял, что эмалированного ведра спиртового коктейля на всех не хватило. Вскоре кто-то из соседей принёс в этом же эмалированном ведре самогон.

Прекратили пьянку только на следующие сутки после выпитого ведра спиртового коктейля и двух вёдер самогона. Сколько ещё было выпито тут бутылок и бутылей других спиртово-водочных напитков, никто не считал.

Закончилась пьянка только тогда, когда в деревне пить стало нечего. На третий день нашего пребывания в этой деревне у всех пропал интерес к нашим персонам.

У деревенских людей была своя повседневная жизнь, которая нас совершенно не интересовала. В этой деревне не было газет и телевидения. Даже радио в деревне редко включали.

Все были заняты своими делами. Мы так и не знали, что нас ищут в тайге или не ищут. Словно мы никому не нужны. Хотя бы наш автомобиль нашли с рулоном бумаги.

Может быть, что после этого догадаются прийти в эту деревню и здесь спросить о нас? Представляю, что сейчас творится с рулоном бумаги и с брошенной машиной.

Наверно, лоси своими рогами всю машину ободрали? Рулон бумаги они разодрали в клочья. Нам влетит на заводе за машину и за бумагу. Прошла неделя после нашего отъезда из завода.

Когда с утра мы услышали трескотню вертолёта над деревней, а во второй половине дня мы услышали рёв двигателя вездехода. Это за нами приехали на вездеходе.

Вся деревня высыпала провожать нас в дорогу. Так как за неделю проживания в деревне, мы уже с многими перезнакомились. Рыжов Коля даже с одной девчонкой познакомился и влюбился в неё по самые уши.

Как мы узнали позже, то нас кинулись искать уже к вечеру этого дня нашего отъезда из военного завода в Оверята, когда узнали по телефону, что мы не прибыли в пункт назначения.

Нас искали в тайге в северо-западном направлении. В сторону Оверят и дальше. Никто даже подумать не мог, что мы направимся почти в совершенно противоположную сторону от Оверят.

Нас бы так и не нашли по земле. Пока кто-то не предложил поискать нас с вертолёта. Но и поиски с вертолёта, ни дали должного результата.

Только после того, как вертолёт возвращался на обратном пути по другому маршруту, то буквально случайно с вертолёта обратили внимание на просеку в тайге и на этой узкой полосе между деревьями обнаружили нашу машину с рулоном бумаги.

Когда в машине не обнаружили нас, то сразу догадались, что мы в соседней деревне, где нас и подобрали, заодно вместе с нашим автомобилем и рулоном бумаги.

За ту командировку на Оверята сильно пострадал. Меня лишили тринадцатой зарплаты, премии за квартал, получил партийное взыскание. Благодаря того, что без наглядной агитации не мог существовать даже военный завод, который в основном работал на военных и на Космос, меня оставили работать на военном заводе в качестве художника-оформителя и художника-дизайнера.

3. Бакинский прорыв.

Было это зимой 1975-76 года. После моей неудачной поездки через тайгу в типографию городка Оверят. Несмотря на то, что получил многочисленные взыскания за свои приключения в тайге, мне дали шанс оправдать доверие своего коллектива.

Вывести наш цех в лидеры по наглядной агитации. Вскоре, наш цех вышел в лидеры завода за работу и за наглядную агитацию от министерства оборонного машиностроения. Поучил переходящее красное знамя за лучшую работу.

– Говорят, что ты родом с Кавказа? – спросил меня как-то начальник цеха, когда увидел меня в своём цехе с фор эскизами по новому дизайну интерьера нашего инструментального цеха.

– Да! – ответил ему. – Родом из Чечни, в Гудермесе. Но мы жили по всему Северному Кавказу.

– Иди к главному инженеру завода. – сказал начальник цеха. – Он срочно хочет с тобой поговорить.

Наш военный завод, который, как хамелеон в производстве, уже говорил, был хамелеоном и в своём названии. Против иностранной разведки, завод числился в группе сверхсекретных предприятий оборонного машиностроения под кодовым названием – почтовый ящик А-7204.

Со всеми соответствующими строгостями секретности. С таких заводов даже телефонная связь была лишь с правительством и высшими чиновниками государства по секретной работе оборонного машиностроения.

Даже городская связь была в одном месте. Все остальные связи с внешним миром осуществлялись многочисленными курьерами, которых часто тайком сопровождали сотрудники комитета государственной безопасности (КГБ), чтобы курьеры, случайно, не поддались на провокации иностранной разведки и не предали свою Родину, Советский Союз.

Этих курьеров в народе называли «толкачами», так как они проталкивали государственные заказы, которые можно было согласовать по телефонному звонку или в письменном виде через почту.

Но этого нельзя было делать, так как тайну секретности могла узнать иностранная разведка. По этой причине десятки тысяч «толкачей» бороздили бескрайные просторы нашей великой Родины – СССР.

Бездарно растрачивая народные деньги. Выращивая взяточников в коррумпированных слоях власти различных регионах страны. Так как многие товары на местах получения необходимых материалов без взятки зачастую не давались.

Выдача нужного груза затягивались по различным причинам, что для конечных исполнителей государственного заказа было равносильно гибели, как пособника иностранной разведки на своём рабочем месте.

Без каких-то оправданий, не выполнявших государственный заказ, сажали в тюрьму на многие годы. Дальнейшая судьба никому не известна.

За прошедшее время своей работы на военном заводе ни разу не знал и не видел, где находиться главный инженер нашего завода, которого по воинскому званию генерал, среди рабочих и служащих называли «генеральный инженер».

Он действительно был постоянно под охраной и под контролем сотрудников КГБ. Простому смертному рабочему нужен был туда пропуск и допуск через третий отдел, как до сверх секретного участка завода, которых множество было на заводе.

Но в этот день меня быстро оформили на встречу с главным инженером и под охраной повели к нему. Хотя главное управление нашего завода находилось по пути, между центральным входом на завод и нашим цехом.

Где проходил ежедневно без всякой вооружённой или какой-то другой охраны. Видимо в этот день, у меня был особо секретный разговор с главным инженером. Поднявшись на второй этаж здания управления завода. Прошёл через маленький коридорчик (КП) в приёмную главного инженера, который по званию был генералом, но в кабинете главного инженера меня встретил с виду вполне гражданский человек. Среднего роста мужчина, примерно, пятидесяти лет. Он показал мне на стул и приказал по селектору секретарше, чтобы она никого к нему не пускала. Подождал ещё немного, пока в прихожей все стихло.

Затем посмотрел на меня, как бы оценивая меня насчёт доверия секретности, которой он хочет со мной поделиться. Терпеливо ждал, что это у меня спросит главный инженер.

– Молодой человек! Мне сказали, что вы родом с Кавказа. Вы хорошо знакомы с Кавказом? – поинтересовался главный инженер. – Где вы жили? В каком городе или в посёлке?

– Род моих предков живёт уже больше трёхсот лет на Кавказе. – ответил ему. – По линии матери отношусь к терским казакам, а по линии отца – донской казак. Жили мы по всему Северному Кавказу. В разных городами населённых пунктах среди русских и горцев разных национальностей.

– Хорошо! – задумчиво, сказал главный инженер. – Вот в Баку когда-нибудь приходилось бывать?

– Мы жили в Дагестане, в Избербаше. – ответил ему. – Это несколько часов езды до Баку. Мы с отцом часто туда ездили на поезде по делам. Там в Баку побывал во время службы в армии.

– Прекрасно! – радостно, сказал главный инженер. – Мы вас направим в Баку в командировку. Нам нужно сделать прорыв в бакинском направлении. Срывается государственный заказ. Не буду от вас скрывать, что мы дважды посылали туда людей. У нас ничего не вышло с командировкой. Так что осталась надежда на вас. Вас снабдят всей необходимой информацией и документацией. Если у вас есть какие-то пожелания, в пределах закона, то готов выполнить их ради порученного вам задания. Не стесняйтесь, скажите мне. Ведь там ваша Родина. Имеются друзья и родственники.

– У меня только одна просьба. – решился, на личную просьбу. – В Беслане в Северной Осетии живёт моя мама. Много лет её не видел. Можно по пути проехать через Беслан на один день?

– Да хоть через Москву! – удивлённо, согласился главный инженер. – Главное, это чтобы задание было выполнено. Мы даём вам, кроме командировочных, неподотчётные деньги, которые вы можете израсходовать по своему личному усмотрению в ходе работы. Пригласить кого-то в ресторан. Сделать ценный подарок. Вам виднее. Связь иметь только со мной. Меня зовут Сергеев Иван Антонович. Свои координаты связи даю вам. Думаю, что двадцать восемь дней вам на командировку хватит.

По закону больше предоставить командировочных дней не имею права. Так что вы должны уложиться в эти дни в командировке и там в гостях побывать где угодно.

Ничего не стал говорить главному инженеру, так как сам точно не знал, сколько времени мне понадобиться на командировку. Ведь впервые ехал на столь серьёзное задание от завода. На сбор в командировку понадобился всего один день. В командировочном листе мне написали «специалист по особым делам». Это звучало громко и таинственно.

Даже не мог себе представить, какие это особые дела выполняет такой специалист. Вероятно, это особо секретные государственные дела?! Иначе, зачем меня посылали бы туда.

Утром третьего дня, за несколько часов до вылета из аэропорта «Савин» в Перми в аэропорт Минеральные Воды, находился в здании аэропорта «Савино». С нетерпением ждал регистрации билета на рейс самолёта.

– Ваш паспорт, билет и командировку, если имеется. – сказала девушка на регистрации билетов.

Быстро выложил из деловой папки командировочный лист, билет на самолёт, но своего паспорта в кармане костюма не нашёл. Чтобы не задерживать регистрацию пассажиров на этот самолёт, отошёл в сторону и стал шарить по всем карманам.

Но паспорта у меня не было. Пропал! Срывалась такая ответственная командировка! Какой всё-таки болван. Потерять паспорт перед ответственной командировкой.

Может быть, паспорт не потерял? Стал вспоминать все свои сборы и тут вспомнил, что рядом со мной крутился мой сын Артур, которому тогда едва исполнилось два года, а он уже предоставлял нам с женой массу хлопот в доме.

Постоянно что-то ломал и выбрасывал в окно. Возможно, что и паспорт мой выбросил куда-то? Ведь сын ещё не понимает, что это документ, с которым нужно обходиться аккуратно.

Надо срочно ехать домой за паспортом. Может быть, паспорт цел, и смогу вылететь за свой счёт в секретную командировку? Посмотрел на часы. До вылета моего самолёта оставалось меньше часа.

Ехать даже на такси в один конец около часа. Никак не успеваю. Надо что-то предпринимать. Звонить на завод главному инженеру, это всё равно, что подать заявление на увольнение по собственному желанию.

Кто мне поверит после такой оплошности. Мне надо было несколько раз проверить карманы. Тут вспомнил, как однажды в Москве одной девушке за опоздание переписывали билет на другой рейс самолёта и с неё взяли лишь штраф. Возможно, мне так повезёт, как той девушки? Перепишу билет на следующий рейс самолёта на Кавказ и все тут дела.

– Товарищ начальник! – обратился, к дежурному аэропорта «Савино». – У меня срочная командировка, а сам забыл дома свой паспорт. Можно переписать билет на следующий рейс самолёта до Минеральных Вод?

– Как же вы в такую ответственную командировку собрались без паспорта?! – спросил дежурный по аэропорту, разглядывая мой командировочный лист с красной полосой и с надписью «в первую очередь». – Ладно! Пойду вам навстречу. Полетите следующим рейсом через три часа в аэропорт Минеральные Воды.

Дежурный аэропорта сделал мне пометку в билете на самолёт и отправил к старшему кассиру аэропорта оплатить штраф за опоздание на самолёт. Поблагодарив дежурного аэропорта и старшего кассира аэропорта, уже через несколько минут сидел в такси по дороге к дому.

Сразу же объяснил водителю такси, что мне быстро надо в железнодорожный район на другой конец огромного города и обратно, чтобы успеть на регистрацию самолёта.

Таксист в этот раз попался понятливый и добросовестный. Меньше чем за час он привёз меня к месту моего жительства. Нам ещё повезло с зелёными светофорами, которые были по пути.

Каково было моё удивление, когда вбежал на третий этаж, где в это время мы жили у тёщи, мой сын Артур держал в руках мой паспорт и пытался его погрызть своими первыми зубами.

В то время, как его тётя Цыля, средняя сестра моей жены, там держала своего племянника на руках не обращала на него внимания.

– Артур едва мой паспорт не съел! – возмущённо, закричал на неё. – Ты, Цыля, куда сейчас смотришь?

– Ничего с твоим паспортом не случиться. – спокойно, ответила Цыля. – У него зубы совсем слабые.

Выхватил у Артура из рук свой паспорт и стремительно помчался обратно в такси, которое стояло возле нашего подъезда. Таксист даже не выключал двигатель своей машины.

Мы помчались обратно в аэропорт «Савино», куда приехали перед самой регистрацией билетов на самолёт до аэропорта Минеральные Воды. Рассчитавшись с таксистом по договорной цене, побежал прямо к стойке регистрации билетов на самолёт.

– Вы уже и билет успели переписать. – спросила всё та же девушка на регистрации, отмечая мой билет. – Ваш первый самолёт сейчас уже совершает посадку в аэропорту Минеральных Вод. Вы могли быть там.

– Ничего! – спокойно, сказал ей. – Лучше поздно, чем никогда. Тише едешь – дальше будешь. Спасибо вам!

Когда самолёт ТУ-154 уже поднялся в воздух, тут вспомнил, что, когда купил билет на самолёт, то звонил домой в Беслан своей маме и сказал ей, что прилетаю утром первым рейсом в аэропорт Минеральные Воды.

К обеду буду в Беслане проездом в Баку, куда еду в командировку. Чтобы дома кто-нибудь был, так как всего не один день заеду и все. Больше приехать в Беслан не смогу.

Представляю, как они будут переживать, что не приехал домой в Беслан к обеду. Ведь теперь сам буду в Беслан не раньше, чем к вечеру. Если ещё успею на ближайший автобус из аэропорта Минеральных Вод до Орджоникидзе.

Иначе мне придётся ехать на автовокзал Минеральные Воды и оттуда ехать автобусом до Беслана. Теряю целых четыре часа. С аэропорта автобусом экспресс можно часа за три доехать до Беслана. Это где-то около двухсот километров. Уже точно забыл именно сколько, так давно не ездил по дорогам Кавказа. Хотя бы успеть до вечера приехать в Беслан.

– Наш самолёт приземлиться в аэропорту Нальчика. – сообщила стюардесса, когда уже дремал после обеда в самолёте. – По техническим причинам аэропорта Минеральных Вод.

Самолёт приземлиться не может в аэропорту Минеральные Воды. Самолёт садиться в аэропорту Нальчика. Руководство аэрофлота просит извинить за неудобство, предоставленное пассажирам и берет на себя обязательства предоставить транспорт для доставки пассажиров в Минеральные Воды, Кисловодск, Пятигорск, Железноводск и Ессентуки. Транзитных пассажиров доставят к самолётам в аэропорт Минеральные Воды.

– Вот класс! – сам радостно, воскликнул. – Прямо на половине пути к дому прилетим. Возьму такси.

– Мне наоборот. – грустно, сказал попутчик. – До Черкесска надо теперь до самого утра добираться.

Едва дверь самолёта открылась, тут же первым выскочил на трап и быстро побежал в сторону аэропорта Нальчика, здание которого близко находилось от места стоянки самолёта.

Мне нужно было успеть на автобус до Беслана, так как к вечеру автобусов в этом направлении шло меньше. Из-за того, что пассажиров на автобус становилось мало, автобусные рейсы в другие города сокращали в несколько раз.

Несмотря на то, что посадка самолёта в аэропорту Нальчика сократила мне путь на большую половину, Всё равно добрался до Беслана лишь поздно вечером.

Когда уже большая часть маминых соседей по дому улеглись спать и лишь на третьем этаже нашего подъезда горел свет. Никто из наших соседей ни спал. Возможно, что там что-то случилось?

Так как музыки слышно не было. Молчат в Осетии, только во время траура. Поспешил к себе домой. На площадке третьего этажа было слышно стоны и чей-то плач.

– Что случилось? – спросил, соседа Цебоев Домбая, который стоял в коридоре своей квартиры.

– Старший сын Марии погиб. – обливаясь слезами, ответил Домбай, посмотрел на меня и тут же истерически закричал во всю глотку. – Он жив! Мария! Твой сын жив! Бог нас услышал! Он жив! Маша! Иди быстрее сюда!

Тут на площадку нашего этажа стали сбегаться соседи со всего подъезда. Меня все стали тискать. Говорить молитвы во славу Бога, который спас меня от смерти.

Ничего не мог понять. Только судорожно глотал воздух, чтобы перевести дыхание от объятья родственников и соседей. Пытался спросить у них, что это вдруг произошло.

Но мне не давали говорить не слова. Через несколько минут, стол с угощением приготовленный за мой упокой превратился в стол во славу Бога и в честь моего возвращения домой целым и невредимый.

Понял, что сейчас начнётся куфт. Праздник в честь того, что человека считали мёртвым, а он оказался живым. То есть, это праздник куфт стал в мою честь и в честь Бога, который спас меня от смерти.

– Скажите, наконец-то, что могло сегодня случиться? – спросил, когда мне дали слово тоста во славу Бога.

– Как, что случилось? – удивлённо, спросил Цебоев Домбай. – Твой самолёт разбился, а ты жив!

– Как разбился?! – не понял, что случилось с другим самолётом. – Всё у меня было нормально.

– Не может этого быть! – воскликнул Цебоев Домбай. – Мы все смотрели по телевизору. Там сообщили, что первый рейс самолёта из Перми сел на железнодорожное полотно рядом с аэропортом Минеральные Воды. Пассажиры и экипаж самолёта погибли на месте. В живых нет ни одного человека. А ты жив!

– Фу-ты! – сам облегчённо, вздохнул. – Поэтому приземлился в аэропорту Нальчика, а не в Минводах.

– Ты же мне сам позвонил, что прилетаешь первым рейсом самолёта из Перми?! – сказала мама.

– Всё правильно! – ответил ей. – Забыл свой паспорт дома. Мне пришлось поменять рейс самолёта.

– Видно Бог есть, раз он так распорядился с тобой. – сказал Домбай. – Надо нам выпить в его честь.

Ни стал спорить с соседом насчёт Бога, так как считал, что это моя невнимательность спасла меня, а не Бог. Главное, что остался жив и у всех присутствующих есть повод напиться во славу Бога и за моё удачное спасение.

Тем более что была пятница, а завтра большинство на работу не идут. Так что до самого утра в доме моей мамы было веселье. Только с рассветом все разошлись по своим домам.

Лёг тоже спать, так как нужно было хорошо отдохнуть перед отъездом в Баку. Мой поезд в Баку в пятницу вечером. В Баку приехал в воскресный день рано утром и сразу пошёл устраиваться в гостиницу «Бакы», номер в которой забронировал ещё из Перми, ориентировочно, на воскресенье или на понедельник.

Так что прибыл в Баку в самое время. Поселили меня на десятом этаже огромного здания. Пожалуй, самого высокого здания в Баку того времени. Уже не был в Баку лет семь.

Последний раз был в Баку в конце службы в Армии и то всего один день по служебным делам. Баку сильно изменился. Построили много новых домов. В том числе и эту новую гостиницу «Бакы», в которую поселился.

Остались неизменными только часть старого города возле «Девичьей башни» и улица «Советская», на которой живут одни алкоголики, наркоманы и планокеши.

Это знаю давно, когда ещё до службы в Армии приезжал в Баку к своему другу детства, который жил на этой улице «Советской». Сейчас он уже не живёт в этом городе.

Когда во время службы в Армии приезжал в Баку и хотел тут встретиться со своим другом, то никто толком не мог сказать мне, куда делся мой друг Рамзан Турбаев. Кто говорил, что его зарезали.

Другие сказали, что он вообще уехал из города. Родственников его, маму и папа, похоронили. Больше родственников у Рамзана Турбаева не было.

Семьи Рамзан Турбаев не имел. Утром в понедельник, первым автобусом поехал далеко за аэропорт в посёлок Мардакяны, там, возле «Северной» ГРЭС, находится место моей командировки Бакинский алюминиевый завод, где мне надо взять пятьсот килограмм проволоки ЦАМ, сплав цинка с алюминием и магнием.

Эта проволока нужна нам для сварочных работ деталей из ЦАМ. Никакая другая проволока не пригодна для этих сварочных работ. Такую проволоку выпускают только здесь и больше нигде на огромном пространстве Советского Союза.

Мне предстоит эту проволоку добыть и отправить ближайшим рейсом грузового самолёта из Боку в Пермь. Из рассказов сотрудников, готовивших меня к этой командировки, узнал, что в первую командировку ездил мужчина, который вернулся из Баку без проволоки, но зато в гипсе.

Следом поехала молоденькая женщина, которую изнасиловали ещё до того, как она успела узнать место нахождения своей командировки. Вернулась женщина без проволоки в нервном шоке.

Теперь мне предстояло пройти опасный путь испытания и вернуться на завод с проволокой. Поэтому решил осторожно осмотреться с этой командировкой. Автобус до посёлка Мардакяны полностью набит пассажирами.

Возле зеркала водителя автобуса висит табличка с надписью: «Заплати за проезд и оторви билет. Уважай честь водителя.». Пассажиры перед выходом из автобуса демонстративно кладут в коробку с деньгами оплату за проезд и не отрывают билеты, которые беспомощно болтаются над коробкой с деньгами за проезд.

Чтобы действия пассажиров не позорили честь водителя, он отвернулся в противоположную сторону от денег с билетами и в наружное зеркало наблюдает, когда пассажиры удалятся от автобуса.

Автобус едет дальше и останавливается всюду, где это нужно пассажирам, войти в автобус или выйти из него. Так продолжается путь до посёлка Мардакяны около полутора часов.

С остановками возле каждого столба и буквально на каждой остановке. Пассажиры терпеливо ждут своей остановки. Каждый выходит там, где именно ему нужно. Но не на обозначенной остановке.

Вот и конечная остановка за посёлком Мардакяны. Дальше только пустыня с трубами «Северной» ГРЭС и небольшие постройки. Эти домики оказываются сверх секретным Бакинским алюминиевым заводом.

Перед выходом из автобуса демонстративно ложу три рубля и говорю, что командировочный. Мне нужно сдачи и билет за проезд к отчёту о проделанной командировке. В противном случае мне могу не оплатить проезд.

– Ты думаешь, что мне твои билеты или деньги нужны! – кричит на меня водитель автобуса. – На! Забери свои деньги! Билеты тоже сколько тебе угодно забери! Бакинцы ни такие, как ты думаешь! Чужое, не берём!

Водитель автобуса бросает на меня мои три рубля и огромными лентами билетов с рулона закидывает меня. Смотрю на прейскурант возле билетов за проезд на каждую остановку от Баку до посёлка Мардакяны.

Последняя цена конечной остановки один рубль тридцать копеек. Сам демонстративно возвращаю в коробку с деньгами свои три рубля. Демонстративно отсчитываю себе сдачи в один рубль семьдесят копеек.

Затем беру демонстративно билет за проезд в размере одного рубля и тридцати копеек. Благодарю водителя за проезд и выхожу из автобуса на край пустыни.

Дальше остановки нет ни одного жилого дома. Автобус уезжает обратно в Баку совершенно пустым, чтобы оттуда вернуться полным пассажирами.

Остаюсь один на краю дороги и пустыни засыпанной лентами билетов за проезд на автобусе. Видимо перед пустыней водитель там проводит отчёт за свою чистую совесть, а лишние деньги кладёт себе в карман.

На часах ещё только семь часов утра. По информации с моего завода. Бакинский алюминиевый завод начинает работу в восемь часов местного времени.

У меня есть время на завтрак. В Баку завтракать ни стал. Все блоки общественного питания были рано утром закрыты и кроме того, в Баку все очень дорого.

Это всё знаю ещё с прошлых своих поездок в этот прекрасный Баку, столица Азербайджана. Сейчас конец зимы. Пермь на Урале в снегу. Мардакяны, это посёлок, утопающий в зелени.

Он словно оазис в близи миллионного города и огромной пустыни по берегу Каспийского моря. Сам хожу по чистым переулкам посёлка Мардакяны, который больше напоминает курортное место, чем населённый пункт пригорода Баку.

Улицы и переулки безлюдны. Но всюду открыты пункты общепита – столовые, чайхана, кафе и закусочные. Есть место, где покушать приезжему.

– Сколько стоит питти, кружка пива и котлета с гарниром? – спрашиваю у продавца в ближайшей закусочной.

– Сколько ты хочешь, столько и будет. – пережёвывая во рту остаток своей пищи, отвечает продавец, жирный, как баран.

Начинаю по монетке выгребать из кармана сдачи, которые взял в автобусе за проезд сюда.

– Достаточно! – сказал продавец закусочной, когда у него лопнуло терпение в ожидании денег от меня. – Иди! Кушай. Там всё готово. Лаваш можешь кушать сколько угодно и бесплатно для гостя.

Продавец сгребает мои монеты в выдвинутый ящик, не считая и лениво глазами показывает мне на столик, который уже обслуживает пацан. Очевидно, это его сын, такой же жирный и ленивый, как его папа.

Сажусь за стол, в середине которого на медном подносе горкой нарезанный лаваш. Деньги за лаваш в пунктах общепита азербайджанцев действительно не берут.

Азербайджанцы считают, что грех продавать хлеб гостям. Поэтому стараюсь больше съесть лаваша. Надо мне на халяву хорошо заправиться, чтобы сэкономить деньги, которые могут мне пригодиться для других целей в Баку. Ведь никто мне не скажет, сколько ещё дней здесь буду.

Удивительно как вкусно готовят азербайджанцы свой суп питти. Вроде там ничего нет такого, что можно назвать экзотическим блюдом, всего лишь бульон с мясом и зелень.

А как вкусно! Ну, прямо тут язык можно проглотить от удовольствия. Чего нельзя сказать о котлете с гарниром, которые не первой молодости. Даже не хочется давать ей характеристику.

Хорошо ещё, что котлету с гарниром посыпали зеленью, это перебивает запах гарнира с котлетой и таким образом меняет вкус второго блюда, которое запиваю пивом на половину разбавленным водой. Зато это всё почти даром обошлось.

Так тут экономлю много денег на пище. С раздутым от продуктов животом словно пингвин выхожу из закусочной и медленно направляюсь в сторону Бакинского алюминиевого завода, который вблизи оказывается всего лишь небольшой территорией с цехами барачного типа.

Всюду валяются бухты с алюминиевой проволокой. Удивительно! Почему, это нельзя было взять без скандалов? Тут, возможно, в не рабочее время и сторожа нет?

Кому нужна такая проволока? Заплати любому человеку сто рублей, он тебе отсюда вывезет столько проволоки, что ты её никогда не сможешь увести до своего предприятия ни каким земным, воздушным или морским грузовым транспортом.

– Вчера поездом приехал в Баку. – говорю, в отделе кадров, куда предъявляю свой командировочный лист.

Парень с недовольным лицом читает мой командировочный лист и ставит два штампа, на моё прибытие и убытие. Расписывается под каждым штампом и тут же небрежно подвигает мне обратно мой командировочный лист, в котором нет даты моего прибытия и убытия из этого завода. Словно не прибывал на завод.

– Кто будет заполнять мой командировочный лист? – удивлённо, спрашиваю, парня.

– Если живым вернёшься домой, – небрежно отвечает парень, – то заполнишь лист, как захочешь.

Только теперь понимаю, что зря согласился на эту командировку. Очевидно, что здесь все обкуренные «планом» (наркотиками из опийного мака). С такой обкуренной головой этот парень что хочешь, может с тобой сделать.

Может быть, мне лучше прямо сейчас уехать и все дела? Ну, нет! Не для того сюда приехал, чтобы сразу трусливо бежать. У меня в запасе есть почти целый месяц.

За это время все разведаю. Всё равно тут есть слабое звено, с которого можно получить необходимый мне груз. Надо мне присмотреться внимательно к порядкам этого «сверх секретного» завода, где есть пропускная система, но нет надёжной охраны и весь забор в дырках со стороны Каспийского моря. Хотя мне ни стоит так думать.

Ведь, «специалист по особым делам»! Вот мне и нужно себя здесь таким проявить. Но только согласно моего предписания.

Надо сейчас пройти по цехам и поговорить с рабочими завода. Они знают больше заводской порядок. Бакинский алюминиевый завод, это цеха барачного типа со станками протяжки проволоки из алюминиевых брусков, которые тут не называют чушками, как в России, так как на азербайджанском языке чушка, дунгус и свинья, это одно и тоже.

Азербайджанцам даже нельзя думать об этом скверном животном, которое опозорило место купания проповедника ислама Мухаммеда.

Вот поэтому азербайджанцы, как истинные мусульмане, даже не произносят это поганое слово, так что мне тоже приходиться называть куски алюминия ни как иначе, как только брусками. Как бы мне не оговориться с названием, иначе все наши дела пропали.

– Кто у вас тут самый главный по всем делам? – спрашиваю, мужчину, испачканного в графит от протяжки алюминиевой проволоки. – Имею в виду не директора завода. Ты меня понимаешь? Мне нужен сам хозяин.

– Слушай! Конечно, понимаю! – показывая местный жест рукой к верху, удивлённо, отвечает мужчина. – Всеми делами заправляет начальник отдела снабжения и сбыта Тофик Аскеров. Так с ним надо тебе говорить.

– Где мне его сейчас можно найти? – стараясь перекричать шум станков, спрашиваю рабочего.

– Э-э! Ты оказываешься совсем ничего не понимаешь. – протяжно, отвечает мужчина. – В понедельник такой уважаемый человек, как Тофик Аскеров, никогда не работает. У него, понимаешь, два дня подряд много забот было. Как сами русские говорят, что понедельник – день тяжёлый. Вот он в такой день отдыхает, как все.

– Извини! Совсем забыл! – сказал, рабочему пожимая мозолистую руку. – Давно у вас в гостях не бывал.

– Отдыхай! Завтра придёшь, тебя с Тофиком Аскеровым познакомлю. – сказал на прощанье рабочий, довольный тем, что не побрезговал пожать его грязную руку. – Море рядом, иди купайся. Отдыхай на здоровье.

Мужчина показал мне в проломанный проем кирпичного забора, за которым на берег накатывались волны Каспийского моря. Поддался жесту этого мужчины и пролез в этот проем в заборе прямо к берегу моря, волны которого были всего в нескольких десятках метров от забора.

Мне осталось, лишь раздеться у моря. Зима совсем недавно закончила со своими холодами. Но весна ещё не пришла на смену зимы и не смотря на яркое южное солнце, вода в Каспийском море ещё была сильно холодная.

Однако, не выдержал соблазна окунутся в морскую пучину. Тем более, что с друзьями по Северной Осетии давно открыл сезон купания 8-го марта в Международный женский день.

Вот и сейчас, этот праздник уже позади и можно мне пару раз окунуться в эту леденящую воду Каспийского моря. Иначе, мне будет стыдно, что не искупался в море.

– Зачем купаешься в такой холодной воде! – услышал, уже знакомый голос рабочего. – Вот, рядом, «Северная» ГРЭС, которая круглый год выбрасывает в море горячую воду. Там можно купаться и ловить рыбу, сколько тебе угодно. Иди туда. Отдыхай себе на здоровье. Тут не купайся. Можешь простудиться и заболеть.

– Спасибо, уважаемый! Обязательно воспользуюсь твоим советом, пойду туда. – поблагодарил, рабочего.

Поднял свои вещи и прямо в плавках побежал в сторону «Северной» ГРЭС, рядом с которой прямо из морской воды поднимался пар. Уже минут через десять был возле тёплой воды, не рискуя приблизиться к самой «Северной» ГРЭС, рядом с которой мог свариться в горячей воде, так думал.

Кроме того, там меня могли арестовать за приближение к стратегическому объекту. Здесь, на безопасном расстоянии, был хозяином своего места, где можно было купаться в тёплой воде и загорать на песке прогретым солнцем.

Вода в море оказалась ни столь тёплой, как предполагал. Только пар и все. Сама же морская вода также была холодной. По этой причине только намочил свои ноги и тут же вернулся обратно на берег, чтобы под солнцем высушить на себе плавки и только после этого одеваться.

Мне совсем не стоило лезть в эту воду. Через час шёл по улицам посёлка Мардакяны, где уже всюду были люди, как в большом городе. Большая часть этих людей били приезжими.

Вероятно, что это туристы из России, которые решили открыть начало сезона отпусков, так как в России ещё холодно, а тут солнце? Вот русские и шныряют толпами по улицам посёлка Мардакяны, где можно купить сувениры намного дешевле, чем в центре города.

Тут и сушёную тарашку каспийскую продают совсем дёшево. Всего рубль за килограмм. В то время, как в Баку килограмм сушенной тарашки стоит пять рублей.

Тоже пристраиваюсь к очереди за сушёной рыбой и покупаю её на десять рублей. Продавец довольный тем, что ему делаю такую хорошую выручку, выбирает мне самую лучшую рыбу и рассказывает, как должен ею пользоваться.

Когда говорю продавцу, что все моё детство прошло в Избербаше с этой тарашкой, то продавец ещё добавляет бесплатно несколько лучших рыб за то, что у него в Избербаше, оказывается, сейчас живёт старший брат со своей большой семьёй.

Под вечер с огромной сеткой-авоськой, наполненной сушенной тарашкой направляюсь к маленькой железнодорожной станции Мардакяны. Ехать на поезде от посёлка Мардакяны до Баку очень долго.

Зато намного дешевле чем в автобусе и свободно можно сидеть. Так как сейчас автобусы до города из посёлка переполнены туристами и торгашами, которые всюду снуют со своими баулами и сумками.

– Где тут билетная касса? – спрашиваю, старика, который стоит на площадке перрона вокзала.

– Садись, дорогой! – предлагает старик и сам садиться в подошедший поезд. – Там все возьмёшь.

Сажусь в старый вагон поезда, на котором, возможно, ездили ещё во времена двадцати шести бакинских комиссаров? Лавки вагона многократно раз перекрашенные, напоминают громаду брусков, на которых в течение многих десятилетий испытывали масляную краску.

Краска на сидениях лавки лежит толстыми буграми и сидеть на этих лавках совершенно невозможно. Это всё равно, что сидеть на булыжниках, которые уложены в подводу, запряжённую лошадьми и скакать на подводе во весь опор.

Вот и сейчас вагон болтается во все стороны. Сильно подпрыгивает на стыках рельсов, словно подвода по дорожным ухабинам. Вынужден подложить себе под зад кусок картона, обрывки которого валяются всюду по вагону.

Видно это торгаши разбросали пустые коробки после продажи своего товара в вагонах этого поезда. Куски картона немного спасают меня от вибрации и оттого, чтобы не выпачкал себе брюки от жирных лавок, смазанных потоком воздуха наполненного парами нефти во время проезда поезда через старые нефтяные промысла.

Где до сих пор нефть находится на поверхности огромными лужами, испаряясь жирными облаками в атмосферу вокруг леса нефтяных вышек у старых промыслов, рядом с которыми сейчас проезжает поезд.

Маслянистое облако бросается на поезд и уже через мгновение железнодорожный транспорт вместе с пассажирами покрывается пятнами масла. Даже закрытые окна вагона поезда не спасают от проникновения удушливого запаха мазута.

– Товарищи пассажиры! Приготовьте свои билетики на контрольную проверку. – объявляет контролёр, в сопровождении четверых накаченных парней с красными повязками на рукавах. – Не подвергайте себя штрафу. Когда контролёр подходит ко мне, то в нем узнаю того старика, с которым разговаривал на перроне вокзала Мардакяны.

Протягиваю старику три рубля, так как мелких монет у меня нет. Старик тут же выписывает мне авторучкой на жёлтом бланке штраф на три рубля за безбилетный проезд в поезде до Баку.

– Мне нужен билет, а не штраф! – удивлённо, возмущаюсь сам. – Вы мне сами сказали, что в поезде.

– Это тебе, что, разве ни билет? – вытаращив глаза, перебивает старик. – Дешевле в кассе пассажиры берут.

– У тебя совести нет! – возмущённо, кричу в сторону уходящих контролёров поезда. – Бессовестный!

– Зато есть постановление Совета Министров Азербайджан, – отвечает старик, не поворачиваясь в мою сторону, – штрафовать всех безбилетников за нарушение постановления закона за проезд в любом транспорте.

Контролёры скрываются в соседнем вагоне. Оставляю себе, как сувенир, штрафной билет и ложу его в верхний карманчик своего пиджака, ближе к сердцу и к партийному билету, который лежит у меня во внутреннем кармане пиджака с левой стороны.

Придёт время, мне будет, что рассказать там дома о приключениях в этой командировке в пригородном поезде до Баку. Без этого бланка штрафа мне никто не поверит.

– Товарищи пассажиры! Приготовьте билетики на проверку! – опять, слышу, нудный голос старого контролёра, когда поезд подъезжает к Баку. – Не подвергайте себя позорному штрафу за проезд.

Терпеливо жду, когда эта орава «законных» грабителей приблизится ко мне. Весь горю сказать им какую-нибудь пакость насчёт их постановления Совета Министров Азербайджана. Хорошо, штраф не выбросил.

– Молодой человек! Предъявите билет. – объявляет старик, словно видит меня впервые в поезде.

– Уже знаком с постановление Совета Министров Азербайджана. – ехидно, объявляю, предъявляя старому контролёру, выписанный им же мне штрафной билет за безбилетный проезд в поезде. – Вот ваш билетик!

– Молодец! – благодарит старик. – Рад, что ты усвоил постановления правительства Азербайджана. Счастливого тебе пути. Ты у нас в гостях.

Толпа контролёров скрывается в обратном направлении вагона. Поднимаюсь с места и направляюсь к выходу из вагона поезда, проезд на котором до Баку мне сегодня дорого обошёлся.

Поэтому мне уже противно сидеть до полной остановки поезда, и ожидаю в тамбуре вагона, чтобы скорее выйти из вагона. Прямо с железнодорожного вокзала пешком отправляюсь к себе в номер Мне сегодня некуда уже спешить.

Надо хотя бы по городу сэкономить деньги и как-то компенсировать свою утрату денег за штраф, уплаченный в поезде от станции посёлка Мардакяны до Баку.

Поэтому не сажусь в городской транспорт и медленно через час добираясь до гостиницы «Бакы», выпивая по пути пару кружек пива с сушенной тарашкой. Пиво в центре Баку ни так сильно разбавлено водой, как это вделают в посёлке Мардакяны.

Всё-таки Баку, это столица Азербайджана и как-то не прилично бакинцам перед гостями сильно разбавлять пиво водой. Но зато пиво в столице и стоит по столичному, это двадцать восемь копеек за кружку, в то время, как в посёлке Мардакяны кружка пива стоить восемнадцать копеек.

Это аж, на целых десять копеек дешевле! Но! Сильно разбавлено водой дешёвое пиво в Мардакяны. Так что лучше пить бакинское пиво. Пусть и подороже, это пиво стоит.

Зато можно много выпить пива за небольшую цену. В гостинице «Бакы» поднимаюсь лифтом на свой десятый этаж и прохожу прямо к себе в номер, нигде не задерживаясь, так как из-за меня всюду затыкают нос от запаха, исходящего из моей сетки авоськи и от прокисшего пива внутри моего желудка.

Ни все же любят пиво и сушёную тарашку, так как это люблю. Вот мне и приходиться прятаться в своём номере от посторонних глаз и носов. Хорошо ещё, что ко мне никого больше не подселили.

Иначе бы мне пришлось бы избавляться от своей сушёной тарашки, которую хочу довести до Перми. В Перми такая сушёная рыба стоит двадцать копеек за штуку.

Можно часть этой сушёной рыбы продать и таким образом выручить себе деньги, потраченные за командировку в Баку. Другую часть сушёной рыбы раздам своим многочисленным друзьям и свояку Петьке, брату моей жены Людмилы.

Скорее всего, мы эту сушёную рыбу съедим сообща за кружками пива, которым меня будут угощать многочисленные друзья и свояк Петька. Вот где попью пивка! Хотя в Перми пиво не лучше, чем здесь в посёлке Мардакяны. В Советском Союзе всюду пиво в больших бочках разводят водой.

Во вторник рано утром обратно первым автобусом отправился в Мардакяны. Главное, это с той целью, чтобы там, в закусочной, дешевле покушать. Ведь тогда заплатил всего один рубль за первое, второе блюдо и ещё в добавок кружка пива. Здесь, в городе, такой завтрак мне обошёлся бы не меньше трёх рублей.

Это в столовой или в закусочной. В ресторане гостиницы «Бакы», на всю пятёрку пошло бы! Автобус также набит пассажирами и водитель тот самый.

Вероятно, что он купил этот маршрут автобуса у своего диспетчера автобазы или директору автобазы взятки даёт? Так на Кавказе практикуют.

Когда моя жена работала в бухгалтерии на автобусной базе в Беслане, то все междугородные рейсы автобусов были куплены водителями у автобусной базы на многие годы.

Ведь по городу проезд на автобусе стоит всего пять копеек, в то время, как стоимость междугороднего проезда в рублях. Выручку водитель отдаёт за сидячие места в автобусе, то есть, за сорок человек.

В сам автобус набивается до сотни пассажиров. Таким образом, водитель кладёт в карман сразу больше выручки, которую он сдаёт в кассу автобазы.

Получается, что честь водителя автобуса дорого стоит. Поэтому водитель и отворачивается от пассажиров, чтобы не позорить дорогую честь, которая ему достаётся за наличный расчёт в течении всего рабочего дня в автобусе.

– Не надо платить. – говорит мне, водитель автобуса на конечной остановке в посёлке Мардакяны. – Ты мой гость. Сколько будешь ездить, столько не плати. Купишь детям гостинцы. Билетов к отчёту на улице сколько тебе угодно. На билетах нет даты приобретения. Стоимость можешь выбрать сам. Желаю тебе удачи везде.

– Спасибо тебе, уважаемый! – благодарю, водителя автобуса, за свой бесплатный проезд. – Пускай удача всегда сопутствует тебе в работе и жизни. Пусть твой дом будет полон радости и достатка. Здоровья тебе!

– Спасибо тебе за хорошее слово! – взаимно отвечает водитель. – Успеха тебе во всем и всегда!

Автобус уезжает. Спешу в закусочную, где вчера дёшево и плотно поужинал. Надо сегодня хорошо покушать, чтобы не тратиться сильно в дорогих местах общепита Баку. Дорогая у них столица. В смысле денег за товар.

– Мне тоже самое, что вчера на первое и второе. – говорю продавцу закусочной, протягивая три рубля. – Кружку пива тоже.

Продавец обратно показывает мне на стол, который также обслуживает его жирный сын. Сам не спешу садиться за стол.

Мне ещё нужно получить сдачи с трёх рублей. Но продавец сдачи с трёх рублей не дают.

– В чем дело, уважаемый? – удивлённо, спрашивает продавец закусочной. – Кушай, а то твой завтрак остынет.

– Тебе дал три рубля. – не решительно, напоминаю продавцу закусочной. – Мне нужна сдача.

– Слушай! Уважаемый! – возмущённо, говорит продавец. – Сколько дал денег! Столько стоит завтрак! Больше он стоить не будет.

– Вчера ты тоже самое дал за рубль. – не унимаюсь сам. – Сегодня этот завтрак даёшь за три рубля?! Он, что, у тебя в цене поднялся или вес увеличился?

Местные повседневные посетители закусочной и случайные туристы обратили внимание на мой спор с продавцом. Всем стало интересно, чем закончится наш спор за стоимость пищи.

– Всё правильно, уважаемый! – отвечает продавец. – Вчера дал рубль, а сегодня даёшь три рубля. За сутки твой заказ не изменился. Это твой интерес возрос к заказу.

– Сколько же будет стоить завтра такой же завтрак? При том же моём интересе к нему. – хочу уточнить, на будущее, чтоб не прогореть при следующем посещении закусочной.

– Столько, сколько завтра денег дашь! Столько будет стоить. – подтверждает продавец собственное определение в цене завтрака. – Сейчас иди, кушай. Остывает завтрак! Пиво возьми!

Расстроенный за собственный прокол, сажусь за стол и начинаю набивать свой желудок. Стараясь, как можно больше, скушать лаваша, который быстро уменьшается в медном подносе, но в тоже, самое время пропорционально увеличивается в моем желудке.

Стараюсь кушать впрок, чтобы таким образом компенсировать свой очередной прокол в этой командировке. Так мне и надо. Веду себя словно «шляпа», пара бы мне научиться жить.

Ведь у меня уже есть сын и неизвестно ещё, сколько будет детей. Моя семейная жизнь только набирает скорость в начале своего пути. Чему буду учить своих детей, а позже и внуков?

Если сам не умею жить без таких проколов. Наверно, так вся моя жизнь будет в уроках, как у детей в первом классе? Уже ни как вчерашний один пингвин, а как целых два пингвина выкатываюсь из закусочной под общие улыбки продавца и посетителей этого общепитовского предприятий. Мне не до их улыбок.

Как теперь появлюсь с таким видом на заводе? Надо мной будут там смеяться. Придётся медленно двигаться в сторону завода, чтобы по дороге все рассосалось в желудке.

Хотел сегодня ещё билетов себе собрать на пустыне за проезд в автобусе туда и обратно. С таким животом ничего не получится в этой затеи. Придётся отложить сбор билетов на завтра. Здесь билетов столько много, что хватит мне на сотню командировок и больше.

– Уважаемый, товарищ! – окликает меня вчерашний рабочий, когда пытаюсь найти его. – Пойдёмте! Вам покажу кабинет Тофика Аскерова. Только быстрее. Он скоро уедет по делам. После он тут долго не будет.

Мой желудок уже переварил большую часть продуктов за моё ползание от закусочной до завода. Не выгляжу, как два пингвина. Но на одного пингвина ещё похож. Рабочий исподтишка ухмыляется моей неповоротливости.

Значить вчера был ни так смешон, как сегодня. Так что мне приходиться с трудом быстро передвигаться, чтобы только не отстать от рабочего, который идёт по заводу быстро, как по стартовой полосе.

Кабинет начальника снабжения и сбыта Бакинского алюминиевого завода находиться в самом конце административного здания барачного типа. Мы пробираемся с рабочим через всю длину здания.

Легче было сделать вход в это административное здание с боку или с двух сторон. Ни дай Бог будет пожар в этом здании, так никто не сможет выбраться из него, если пожар начнётся от входа.

Все сразу сгорят в огне пожара. Да и ходить сюда совсем неудобно для всех. Двери во всех кабинетах открыты и приходится обходить эти двери.

– Это и есть наш уважаемый Тофик Аскеров. – открывая дверь кабинета, показал мне рабочий на коротышку сорока лет, которого трудно было разглядеть за кучей деловых папок на столе. – Он тебя примет хорошо!

– Садитесь! – пригласил меня, Тофик Аскеров, когда рабочий ушёл за дверь кабинета. – Что надо?

– У меня есть к вам предложение. – обменявшись взаимными рукопожатиями и комплементами, сходу начал свой разговор. – Давайте встретимся не в рабочей обстановке, а в ресторане гостиницы «Бакы».

– В ресторане! – улыбнувшись, представленной его взору приятной картине в ресторане, повторил за мной, Тофик Аскеров, и, по-деловому ответил. – Могу только в пятницу вечером. Остальное время занят.

– Хорошо! – согласился с ним. – Тогда буду вас ждать в шесть часов вечера у входа в гостиницу «Бакы». Там остановился жить на время командировки и там есть много хороших ресторанов. Они почти на всех этажах

– Это мне подходит. – сразу, согласился Тофик Аскеров. – Есть одна деталь. Откуда вы сами будите родом?

– Из местных. – с кавказским акцентом, ответил. – Родом из Чечни, а жил по всему Кавказу.

– Очень приятно встретить земляка, как сказал бакинец, встретившись с кубанским казаком в Москве. – пошутил Тофик Аскеров.

– Договорились! Буду рад с вами встретиться в любом ресторане гостиницы «Бакы». Не буду вас больше задерживать. Можете любоваться красотами нашей столицы. Купаться в Каспийском море.

– Спасибо и вам за внимание в мой адрес. – любезно, ответил, выходя из кабинета. – До встречи!

Обратно в Баку из Мардакян уже не поехал в грязном поезде. Пошёл на автобус. Но только сел ни в тот же автобус, на котором сегодня приехал, а отправился на автобусе-экспрессе с короткими остановками всего лишь в трёх местах. Это возле аэропорта и две остановке по городу. Билет на этом автобусе-экспрессе стоил два рубля. Но за то с каким комфортом!

Плохо только то, что билеты на автобусе-экспрессе по командировочному листу не оплачиваются. В любом случае мне придётся на пустыне собирать и сортировать билеты за проезд в оба конца.

Ведь надо мне как-то отчитываться за командировку. Сразу по приезду в гостиницу поинтересовался в администрации на счёт столика в ресторане гостиницы.

– В нашей гостинице на каждом этаже есть бары и кафе. – ответил дежурный администратор. – На чётных числах этажей имеются банкетные залы и рестораны. Кто проживает в нашей гостинице, тому не требуется заказывать столик. Достаточно показать брелок с ключами и получить место для себя и для трёх гостей, которых вы пригласите с собой на ужин. Можете вы прямо сейчас пройти в любой ресторан. Желаю вам удачи!

Поблагодарив дежурного администратора гостиницы за токую хорошую информацию, тут же отправился в ближайший гастроном, чтобы запастись бутылками с жигулёвским пивом, которое в отличие от бочкового нигде не разбавлялось водой, если этого ни сделали уже на заводе.

Мне не хотелось эти дни до пятницы ходить по дорогим предприятиям общепита Баку. Достаточно было с десяток солёных булочек, посыпанных зёрнами подсолнуха и пару десятков бутылок «Жигулёвского пива», которые затем к тому же можно сдать в магазин по приёму тары.

Кроме всего этого у меня в номере десять килограмм сушёной тарашки специально к пиву. Так что можно тут до пятницы не выходить из гостиницы «Бакы» и хорошо там отдыхать.

Все свободные дни до пятницы только и делал, что пил пиво с булками и тарашкой. Бегал в туалет отливать пиво. После долго спал. Обратно повторял свой гостиничный рацион с пивом.

Лишь в пятницу ничего не пил и ни ел. Готовил себя к предстоящему банкету. Единственное, что употребил в пятницу за целый день, так это горячий чёрный кофе и булочку с толстым слоем сливочного масла, и, то, это было для профилактики.

Чтобы стенки моего желудка и кишки были смазаны сливочным маслом. Это уже проверено на практике. Так человек долго не может пьянеть и сохраняет достойный вид во время банкета.

Для этого поел много сливочного масла, которое купил в ближайшем гастрономе, где до этого раньше покупал себе пиво. В половине шестого, как на свидание, был начищен и тщательно выбрит.

Ведь при деловой встречи должен был выглядеть прилично, тем более, что мы пойдём в ресторан гостиницы «Бакы». Вышел на улицу из гостиницы и удивился, скоплению множества легковых автомобилей и людей.

Можно было подумать, что весь город пожаловал в этот день к гостинице «Бакы». Как в такой массе людей увижу Тофика Аскерова? Надо же было такому случиться, что именно в этот день сюда соберутся люди. Мне даже переместиться некуда.

Договорились у центрального входа в гостиницу «Бакы» встретиться. Вот теперь буду торчать, как бельмо на глазу, при неизвестных людях. Как не прилично разглядывать здесь приезжих гостей!

Мне пришлось отойти немного в сторону от центрального входа в гостиницу, чтобы самому не затеряться в толпе приезжих. Отсюда хорошо было вид приходящих и проходящих людей.

Вот на другой стороне улицы идёт какой-то странный человек. Весь с головы до ног стального цвета. Даже волосы на голове, а также кожа лица и рук металлического цвета.

Почему-то, никто не обращает на него никакого внимания? Сразу видно, что он не приезжий, а бакинец. Идёт по тротуару так как ходят местные жители по своим бытовым делам, не обращая внимания на достопримечательности. Однако, откуда у него такой цвет кожи? Может быть, в горах на снегу загорал? Когда в горах на снегу загораешь, то цвет кожи меняется, но ни до такого цвета, как у данного мужчины.

– Александр! Здесь. – вдруг, услышал с боку, голос Тофика Аскерова. – Может быть, ты ещё кого-то ждёшь в гости к себе?

– Нет! Тофик! – поспешил, ответить ему. – У меня лишь с тобой встреча. Этих людей к себе не приглашал. Меня заинтересовал человек стального цвета на другой стороне улицы. Ты его знаешь?

– Ты, что, до моего прихода выпил? – с удивлением, поинтересовался Актёров. – Там нет никого.

– Кроме чая сегодня ничего не пил. – растерянно, оправдался, оглядываясь на безлюдный тротуар на другой стороне улицы. – Видимо у меня галлюцинация? Ладно. Пойдём в ресторан. Там у меня столик заказан на двоих.

Мы вошли в фойе гостиницы и направились к лифту. Где стоял пожилой мужчина в европейском костюме и с национальной папахой на голове. Мне кого-то напоминало его лицо, но никак не мог вспомнить, где его видел. Мост быть похож на какого-то артиста? Таких здесь много.

– Салам алей кум, уважаемый, Рашид! – говорили люди, подходящие к лифту, проходя в лифт.

– Алей кум, асса лам, уважаемые! – отвечал Рашид. – Проходите, пожалуйста, будьте гостями.

– Ты знаешь, кто это?! – остолбенев от увиденного, сказал мне, Тофик Аскеров. – Это же сам Рашид Бейбутов! Лучший певец Азербайджана, да и всего Кавказа. Народный артист Советского Союза. За счастье считал увидеть его по телевизору, а тут могу коснуться рукой его одежды. Какое это для меня счастье! С вытаращенными глазами Тофик Аскеров направился в сторону лифта. Тут сразу последовал за ним.

– Салам алей кум, уважаемый, Рашид! – сказал Тофик, с трепетом касаясь руки Рашида Бейбутова.

– Алей кум асса лам, уважаемый! – ответил Рашид Бейбутов. – Проходите, будьте нашими гостями.

Тоже обменялся приветствиями с Рашидом Бейбутовым и прошёл следом за Тофиком Аскеровым в лифт. Когда лифт уже заполнился, то швейцар нажал на двенадцатый этаж. Хотел было нажать на свой десятый этаж, но Тофик Аскеров придержал мою руку.

– Уважаемый! Сейчас лифт идёт только на двенадцатый этаж. – сказал Тофик. – Затем обратно на первый этаж к гостям. Другой дороги у лифта нет. Сейчас мы в гостах у Рашида Бейбутова на свадьбе его племянника. Так что не надо мешать людям быть в гостях у Рашида и его родственников.

На четырнадцатом этаже нас пригласили в банкетный зал. Где стояло несколько рядов столов. Поперёк этих рядов накрытых столов стоял у стены огромный стол для жениха и невесты, а также для избранных гостей и родственников семьи Бейбутовых.

Вокруг этих столов в банкетном зале были камеры телевидения и кино. Множество фотокорреспондентов с различной прессы. Всюду вспыхивали камеры фотоаппаратов.

Мы решили особо не выделяться среди других гостей и сели за ближайший от входа стол. В это время зерна (вид национального духового инструмента) запищала пронзительным звуком и зазвучала азербайджанская национальная музыка.