Глава вторая
– Как можно нормально рулить, глядя на дорогу через щель в стальном листе? – возмущалась вслух Лада, пытаясь держать грузовик по центру дороги.
– Ты что, первый раз едешь на этой колымаге?
– За рулем – первый, – недовольным голосом произнесла Калинина. – Не понимаю, почему они не делают ветровые стела?
– Ну, во-первых, для этого нужно специализированное производство. Во-вторых, так безопасней. Видишь эти выпуклости под смотровой щелью? Это следы от пуль. К счастью, они не были бронебойными, иначе их бы не удержал даже пятимиллиметровый лист.
– И что мешает делать зачарованное стекло? – поинтересовалась Лада. – Я вчера листала книги по рунам, артифакторике и зачарованию, которую дала мне Авия, и ту, что принес ты, видела несколько возможностей решения этой проблемы.
– Проблема в том, что это очень дорого, – остудил ее Константин. – Зачарование требует дорогих ингредиентов, для слабого, вроде той куртки, что мне Пан подогнал, и твоего плаща, нужен только чудец. А вот для настоящих артефактов потребуется сферы тьмы, а это уже очень серьезно. Кин мне дал расклад, самая дохлая, что у меня тогда была, тянула примерно на пятьдесят кун золотом, и это примерная цена, скорее всего, на десятку дороже. Да эта колымага столько не стоит.
– А мелкие горошины, которые ты скормил Беляшу?
– Не знаю, двадцать золотом, может, чуть меньше, поскольку они совсем вялые, маловато в этих свежаках тьмы. Так что, мы с тобой люди очень состоятельные, и у нас есть, что отобрать.
– А еще золото, – выжимая сцепления и переключаясь на первую передачу, заметила Лада.
– И трофеи с тварей, – согласился Константин. – Как бы нам все это пристроить и не вляпаться. Особенно, учитывая, что мы находимся в диких землях.
Через пять минут Лада вернулась на лесную дорогу, с которой они свернули час назад. Константин достал трубку и принялся ее набивать. Калинина недовольно косилась, но молчала.
– Да не сверли ты меня глазами, – наконец, не выдержал Воронцов, – притормози, я покурю, и дальше поедем. Нас ведь никто не гонит, мы никуда не опаздываем.
Лада кивнула и остановила колымагу прямо посредине дороги.
Константин выпрыгнул наружу, отошел к обочине и, присев возле какого-то развесистого дерева, достал спички. Сделав первую затяжку, блаженно прикрыл глаза. Эх, все же жаль ту магическую зажигалку, но теперь уже ничего не вернуть…
Сначала несколько часов возводили здоровенную поленницу прямо посредине центральной площади. Закончили, когда над горами взошло солнце нового дня, тьма исчезла. Трупы павших таскали до полудня. Константин, который едва ноги волочил, слишком много случилось за последние сутки – и прогулка по изнанке, из которой он едва дополз обратно, затем бой у ворот и схватка с ведуном, а следом сбор трофеев. Теперь его мотало при каждом шаге, но больше было некому. Он с Ладой, Лара с Виром, трактирщик с Паном – вот и все, кто был способен поднимать тяжести. Шесть человек на полсотни тел.
За час соорудили волокуши и, впрягаясь, волокли сразу по паре трупов. Детей на улицу не выпускали, те так и сидели в центральном зале корчмы. Почти все они за эту ночь стали сиротами.
Пан хотел себе захапать «Императора», который Константин так и оставил на боку Авии, но не вышло. И потом возмущался, что Воронцов разбазаривает имущество, зачем покойникам оружие и ценные вещи?
– А давайте, Ваше сиятельство, его шлепнем, – неожиданно предложила Лара. Взгляд у женщины был уставший, колючий и неприятный, глаза сузились, словно она прицеливалась в толстяка-лавочника. Голос звучал холодно и равнодушно. – Сколько лет, тварь, нам у всех кровь пьет, – продолжила она, – ничего кроме выгоды не видит, все втридорога, приходится заказывать тем, кто в город ездит. – Она решительно скинула с плеча карабин и передернула затвор. – Да простят меня боги.
Константин сделал шаг и встал между стволом и целью.
– Не надо, Лара, – отведя ствол рукой, попросил он. – Скоро вы с ним навсегда расстанетесь. Может, Пан и плохой человек, но я не позволю вот так просто его убить.
Женщина кивнула и посмотрела на толстяка, который обливался холодным потом.
– Живи. Скажи спасибо Его сиятельству, а то я бы тебя точно стрельнула. Но прав Константин Андреевич, рук у нас не хватает. Замечу, что у мертвых воруешь, я тебя точно шлепну, и без костра оставлю. Понял?
Толстяк активно закивал и опасливо отодвинулся подальше от Лары, а здоровенный трактирщик с окладистой бородкой показал лавочнику мощный кулак. Больше подобных вопросов не возникало. В полдень все уцелевшие собрались возле поленницы и затянули тягучую погребальную песнь. Лара, как выбранная старшая, швырнула в основание факел, и стоило песни смолкнуть, как огонь, ярко вспыхнув, почти мгновенно прогорел, а на месте поленницы осталось только черное выжженное прямоугольное пятно.
– Ваше сиятельство, – слегка поклонившись, произнес хозяин трактира, которого звали Димом, – вечером тризна будет, нужно достойно сопроводить защитников наших, храбро дрались, честно головы сложили. Вы придете?
Константин кивнул, сил говорить не осталось, а дел еще было много. Он развернулся и отправился выполнять вторую часть работы – нужно было собрать трофеи с тварей, которые так и валялись у ворот. Правда, опыту у него не было. Тут выручила Лара, она подошла и несколько минут наблюдала за тем, как Воронцов мучается, пытаясь отпилить когти чертика-резуна. Затем ушла и спустя пять минут вернулась с туго скатанной кожаным чехлом, в котором оказалось очень много полезного – и устройство для удаления костей и зубов, специальный нож для снятия шкуры, и ложка для выковыривайся глаз. Лада, посмотрев на все это, развернулась и удалилась. Судя по ее зеленоватому лицу, от этого зрелища ее начало мутить. Константин проводил его взглядом.
– Думал, притерпелась, пока трупы таскали, ан, нет. Ладно, Лара, показывай, как и что.
– Странный вы благородный, Ваше сиятельство, – заметила женщина, подвешивая арга на перекладину и делая на шкуре надрез, – ручки замарать не боитесь. Все бы такими были, людям бы жилось гораздо лучше.
Воронцов на это ничего не ответил, да и что тут скажешь? Боярин-то он липовый.
Женщина сноровисто начала снимать шкуру с твари, та была невелика размером, весила килограмм сорок. Лара сделала надрезы в нужных местах, а потом рывком содрала шкуру, как с кролика, правда, ее сил хватило только на половину, но женщина надрезала крепкие волокна, и вторым рывком закончила свежевание.
– Ваше благородие, а с сердцем что делать? Еще немного – и пропадет.
– Нет у меня возможности его хранить, – задумчиво произнес Константин. – Если у тебя есть средства, забирай.
– Это дорогой подарок, ведуны платят десяток золотых.
– Тебе пригодятся, – отмахнулся Константин. – Я одолжу? – Он достал из сумки, которая напоминала дорожный несессер, щипцы, скрещенные с кусачками, для удаления когтей и зубов.
– Ну, коли Ваше сиятельство было так щедро, то он ваш, мой подарок, себе другой найду, тут почти у каждого такой имеется.
– Спасибо, – поблагодарил Воронцов и принялся не слишком умело добывать ингредиенты.
Лара же никуда не ушла, а помогала советами и учила, как лучше. Для того, чтобы обработать всех тварей, у бывшего детектива ушло чуть больше двух часов.
Распрощавшись со своей помощницей, Константин кое-как добрался до выделенного ему дома, и очень удивился, обнаружив сидящего на ступенях крыльца толстого лавочника, который сжимал в руках довольно большой сверток.
– Чего приперся? – с неприязнью поинтересовался Воронцов.
– Ваше сиятельство, – вскакивая, затараторил Пан. – Не извольте гневаться, я вам просто спасибо сказать хотел. Ларка меня давно недолюбливает, и как есть стрельнула бы, если бы вы не заступились. Вам в моей лавке сюртучок зачарованный понравился, вот решил вам ее в дар преподнести. – Он протянул сверток, который сжимал в руках. – От всей души, примите.
Константин с надменной рожей, как и полагается аристократу, взял сверток и развернул куртку, то самое полупальто с отворотами, кожа не слишком толстая, подкладка добротная, чары на прочность и комфорт.
– Если от чистого сердца, то я принимаю твой дар. Только советую все же держаться от Лары подальше и не злить ее.
Лавочник просиял и, отвесив вполне уважительный поклон, удалился. Константин же усмехнулся и, отперев дверь, вошел в свою комнату, он не был тут с момента, как его выдернул Аркад, поговорить с Авией. Никто по дому не шарил, новый рюкзак стоял на том же месте, на столе лежат наколенники, которые он так и не надел, не в бой ведь шел, а на разговор. Кто ж знал, что закончится все это походом по ту сторону грани?
Наколенники навели его на еще одно дело. Достав из сумки трофейного «Монарха» и магазины к нему, стянув старую заштопанную куртку, он натянул на себя новое полупальто, застегивать пуговицы не стал, пошел нараспашку, если что, так быстрее добраться до кобуры на бедре и подмышкой. Зеркала не было, но он и так знал, что видок для боярина, даже липового, у него непрезентабельный – заляпанные кровью людей и тварей штаны, сапоги тоже требовали их помыть, и чем быстрее, тем лучше. Волосы грязные, слипшиеся, ну да это поправимо. Умыть рожу и руки, натаскать воды в крохотную баню заняло десять минут, еще пять развести огонь, все, к тому времени, как он вернется, можно будет вымыться. Сменная одежда у него имеется. Но сначала дело. Он снова вышел на улицу и направился к Виру, ему срочно была нужна наплечная кобура для «Монарха», и подсумки к магазинам. Как местные не додумались до такого непонятно?
Вир собирался, пакуя свое имущество и материалы. Заметив на пороге боярина, буквально расцвел лицом.
– Ваше сиятельство, – он отвесил легкий поклон, – аль опять моя помощь понадобилась?
– Понадобилась, – признал Константин. – Любезнейший Вир, мне требуется подвесная кобура для «Монарха» и карманы на ремень для магазинов. – Константин подошел к прилавку и быстро изобразил на листе бумаги необходимое.
– Ну, такого добра у меня навалом, – и кожевенник, порывшись в нескольких уже упакованных ящиках, выложил на стол два жестких лакированных подсумка, специально под магазины к «Монарху». – И кобура имеется, вот, – он вытащил из стола уже законченное изделие. – Делал для Иваша, да тот уже как три часа дымом ушел. Так что, Ваше сиятельство, примите в подарок.
Константин покачал головой.
– Нет, милейший, хватит тебя разорять, назови цену.
– И не думайте, – запротестовал кожевенник. – Вы мне такую идею почти за даром подкинули, так что, берите, и не сомневайтесь. И я вот что подумал, прибыль от этого будет колоссальной, я вам счет открою в вольном городе Тверд, и буду, скажем, пять процентов с продаж туда класть, кое-что да накопится. Мы ведой наш договор закрепили, так что, без моего ведома подделки клепать не выйдет, а возможность изготовлять наплечную кобуру я продам недешево, и будем мы с вами процент иметь.
– Ну, тогда вот тебе еще одна идея, – усмехнулся Константин. – Тут, под кобурой, на коротком ремешке размести подсумок под магазин, только чтобы не болтался.
Вир просиял.
– Думал я о чем-то подобном. Чем больше вариантов я представлю в палату по защите изобретений, которая одна на все вольные земли, вотчины и даже королевства, тем лучше. А у вас еще идеек нет, Ваше сиятельство?
– Имеются, – усмехнулся Воронцов, – но о них мы поговорим, когда ты разберешься с тем, что я тебе подкинул. Встретимся в Тверде через месяц, и если тебя еще будут интересовать мои задумки, я тебе подкину пару интересных идей.
– Конечно, Ваше сиятельство, – ничуть не расстроившись, ответил Вир. – Я смотрю, Пан вам все же уступил куртку зачарованную.
– Подарил, – усмехнулся Константин, – аттракцион невиданной щедрости. Ладно, Вир, за кобуру спасибо, не буду тебя задерживать, тебе многое собрать нужно. До встречи в Тверде.
– Благодарю, Ваше сиятельство, но думаю, все же раньше увидимся, вечером тризна ведь.
– Точно, запамятовал. Устал я, Вир, голова вообще не варит, нужно вымыться и поспать.
– Банька после такой ночки – первое дело, – согласился кожевенник.
– Верно, говоришь, и кажется мне, она как раз нагрелась, – махнув на прощание рукой, Воронцов покинул неприятно пахнувшее помещение.
Вот только переоценил он баньку, пришлось ждать еще двадцать минут, пока жар достигнет нужной температуры. Скинув грязные тряпки, решив, что их проще выбросить, чем отстирать, он с удовольствием разлегся на лавке и блаженно прикрыл глаза, натруженные мышцы начали расслабляться. Главное теперь – не уснуть в тепле.
Дверь в крохотный предбанник тихонько скрипнула. Константин дернулся, запоздало вспомнив, что он даже нож забыл с собой прихватить, и если его пришли убивать, то его только призыв тени спасет. Состроив козу с оттопыренным пальцем, он уже приготовился активировать умение, заодно скомандовав Беляшу атаковать по приказу. Прислужник возник у его голых ног и, оскалившись, уставился на дверь в ожидании команды.
– Смотрю, ты озаботился о бане, – раздался из-за двери голос Лады. – Поделишься водой, пот смыть?
– Входи, только без резких движений, – разрешил Константин. – Увижу оружие, шмаляю тут же, не разбираясь.
– Не паранойе, Ваше сиятельство, не собираюсь я вас убивать. Вымыться мне нужно, а вы единственный, кто догадались баню натопить.
– Тогда входи, – разрешил он. – Только учти, воды мало, поплескаться не удастся.
Дверь распахнулась, и Лада, совершенно голая, без всякого стеснения ввалилась в маленькую парилку.
Надо сказать, женщиной она была красивой – и грудь, довольно большая, выглядела упругой, и ноги длинные и стройные, зад, тоже был приятный, крупноватый, но подтянутый.
– Чего зенки пялите, Ваше сиятельство? – усмехнулась она. – Подвиньтесь.
– Беляш, давай в карман, ложная тревога, – приказал Константин, и прислужник, растаяв туманом, исчез. Он сдвинулся к стене уступая женщине место. – Я смотрю, ты не из стеснительных?
Лада промолчала, вопрос был риторическим.
Константин прикрыл глаза и слегка расслабился. Лада не спешила завязывать беседу и только глубоко дышала сухим жаром. Так в тишине прошло минут пять.
– Где у тебя веник? – неожиданно спросила Калинина.
– Нет у меня веника, – лениво отозвался Воронцов. – Я сюда пришел прогреть напряженные мышцы и смыть пот и кровь, на гостей я как-то не рассчитывал, а махать веником в одиночку не слишком удобно.
– Не подумала, – согласилась с его доводом Лада, и снова принялась глубоко дышать.
Константин погрузился в какую-то расслабленную полудрему, очень хотелось спать, но перед этим нужно было привести себя в порядок, а сил на это не осталось. Наконец, он собрался и, взяв мочалку, налил на нее жидкое мыло, по виду напоминающее советское хозяйственное.
– Спину потрешь?
– Потру, при одном условии, – ответила Лада, – ты окажешь мне ответную услугу. И поможешь промыть волосы.
– Договорились. Приступим…
– Ты там уснул что ли? – вырвал его из воспоминаний окрик спутницы.
Константин ничего не ответил, сделал последнюю затяжку из почти добитой трубки и принялся ее вычищать. Да, это тебе не сигарета, трубку на бегу не курят, это все же процесс, требующий времени и соответствующей обстановки. Надо было купить пару пачек папирос у Пана, не подумал.
Едва он запрыгнул в кабину и закрыл дверь, как Лада рывком тронула грузовик с места.
– Не надо так бурно выражать свое недовольство, – попросил Воронцов.
– Почти десять минут потеряли, – огрызнулась Калинина.
– А мы куда-то спешим? – спокойно поинтересовался бывший детектив. – У нас дом горит? Молоко на плите? Мы даже уже не ножками топаем, а едем, так что прекрати дергаться и меня дергать.
Лада зло стрельнула в его сторону своими яркими насыщенными фиолетовыми глазами, и сосредоточилась на дороге. Время тянулось медленно, грузовик, дребезжа кузовом, подбрасывая людей на неровностях, исправно глотал километр за километром, правда, скорость не превышала тридцатника в час, но тут Лада права, лучше так, чем ножками. Может, и стоило подождать три дня, пока она починила бы внедорожник? Наверное, все же стоило, он больше подходил для них, чем даже такой небольшой грузовик, размером с советскую полуторку. Но теперь-то ничего не попишешь, поздно пить боржоми, когда почки отказали.
После тризны они почти час разговаривал с Виром и Димом, выясняя подробности дороги, отмечая в атласе, который он забрал из сундука Авии, ориентиры, проблемные места, и, что важнее всего, где можно нарваться на неприятности с людьми…
– Это дикие земли, – прикладываясь к литровой глиняной кружке с пивом, наставительно произнес Дим, – тут порядка нет.
Вир, сидящий рядом, согласно кивнул.
– До тракта все будет в порядке, здесь бандитов нет. Уже нет, – добавил он, и вдруг на весь зал дико заорал, – за погибших до дна!
Шестнадцать уцелевших женщин, старик, два подростка и Пан орать не стали, но в воздух в последнем салюте взметнулась разнокалиберная посуда. Константин опрокинул рюмку очень недурной настойки, от которой приятно пахло клюквой.
Дим залпом опустошил свою тару и пошел к бару, вернувшись через пару минут с полной.
– Давай, только до дна больше не будем, – попросил он кожевенника.
– Извини, не подумал. Ну да у тебя глотка луженная, – усмехнулся мастер, – десяток таких без проблем влезет, только по нужде сбегаешь раз пять-шесть.
– Влезет, – согласился Дим, – только я буйным становлюсь. Вон перепутаю Его сиятельство с тобой, и как дам кулаком, неудобно выйдет.
Константин усмехнулся, но не стал заострять вопрос на том, кто кому даст. Он предпочел вернуть разговор к дороге.
– Дим, не отвлекайся.
– Ах да, – видимо уже забыв, о чем шел разговор, произнес трактирщик, – дорога, значится… До старого тракта она будет относительно безопасной. Самое трудное место – это мостик через горную речушку, хлипкий он. Подновили его опять по весне, но все может быть, снега в горах было много, могло и смыть. Вам пешим переправится-то не проблема, а вот мы с машинами не пройдем. – Он махнул рукой. – Значит, мост в тридцати километрах, и за ним дорога от гор в лес уйдет. Далеко уйдет, почти на шестьдесят километров. Днем безопасно, а вот ночью тварь может какая броситься.
– С тварями я разберусь, – отмахнулся Константин, – если, конечно, не стая в пяток рыл, среди которых искореженный медведь.
– Ваше сиятельство, – влез в разговор Вир, – вы меня простите за слова мои грубые, но поменьше бы гонора, иногда одиночные твари целые отряды рвали. Простите, если обидел.
– Ничего, Вир, я понимаю. Но оставим это.
– Значит, – наморщил лоб Дим, пытаясь вспомнить, на чем остановился, – ах, да, дорога лесная выведет на старый тракт, который приведет вас к заброшенному Каменногорску. Оттуда, скорее всего, черный ведун пришел со свитой. Но все знают, кто в городе хозяин, поэтому объезд сделали, все равно это единственная дорога до Тверда и вольных земель. Правда, теперь, наверное, там только мелочь осталась. Эх, сколько сокровищ там… – взгляд трактирщика стал мечтательным. – Но лезть туда не советую, туда большим отрядом идти нужно. А вот дальше километров через тридцать пойдут уже вольные земли, дорога вернется к горам, крупные поселки, небольшие городки. Все они стоят на тракте, хорошо укреплены, почти в каждом есть либо сильный ведун и место силы. А еще вокруг них, постоянно лихие люди бродят, у некоторых даже знак черного ведуна есть, твари таких не трогают.
– А что ведун имеет с этого? – спросила Лада.
– Пленников ему они отдавали, – пояснил Вир. – Только вот знак этот людей меняет, и чем дольше ты его носишь, тем больше и быстрее чернеет твоя душа. Из таких получаются очень сильные проклятые, особенно, если при жизни навыки имелись.
– Погостов, как в вотчинах, вы на тракте не найдете, – продолжил Дим, отхлебнув сразу четверть из своей монументальной кружки. – Ночевать придется в поселках, будьте осторожны, некоторые из них опасней, чем дикие земли, так что, советую дверь комнаты на ночь запирать, и не разделяться. В трактирах не буяньте. И еще, Ваше сиятельство, не называйте никому своего имени и фамилии, просто соврите, назовитесь, допустим, Аркадом, или еще какое прозвище выберите. Не поверят, конечно, почувствуют, что врете, ну да на тракте всем плевать, если, конечно, вашего лица на доске сыска нет. А значит, особо не будут требовать правды, ну скрывает человек, и скрывает. Я понимаю, благородному, да тем более боярину, невместно вот так отказываться от рода, тут урон чести вашей, но так будет лучше, поверьте опытному человеку.
– Я подумаю, – понимая, что именно так он и поступит, после небольшой паузы, типа он обдумывает предложение и борется с уроном чести, произнес Константин.
Дим просиял, видимо, опасался, что его сиятельство начнет стульями швыряться и крушить все вокруг, благородные в вопросах чести, как дети. Но тон Константина его успокоил, и он продолжил:
– До Тверда от нашего свертка по тракту всего двести пятьдесят километров, несколько мостов, лес сойдет на нет, пойдут поля и холмы. Там поспокойней будет. Ну, вот, в принципе, и все, – он в три глотка допил кружку и со стуком поставил ее на стол, затем раскурил довольно вонючую папиросу с самосадом, выпуская клубы дыма в потолок.
– Есть у вас на тракте в поселениях люди надежные? – спросила Лада, поморщившись, не нравилось ей, когда рядом курят. – К которым можно будет обратиться, если что случится?
– Есть только одно место, где вас примут, если привет от меня передадите, – ответил Дим. – Весь крупная, называется Горки. На холме большом стоит, примерно километров сто по тракту, за городком Шахтарск. Есть там трактир и дом гостевой с названием «Ломаная куна», так вот, за стойкой в нем стоит мой младший брат Викул. Если остановитесь у него, поведаете о делах и передадите от меня привет, это будет самое безопасное место для вас, во всяком случае, на ночь…
– Мост, – пихнув его в плечо, произнесла Лада. – Ты что, опять задумался?
– Есть немного, – отозвался Константин и, прихватив карабин, выскочил из остановившейся машины.
Несколько минут он прислушивался и крутил головой, хотя первое можно было и не делать, ревущий поток, загнанный в узкое каменное русло, глушил любые звуки. Да, сильно он задумался, если не услышал такой шум. Подойдя к мосту, Воронцов облегченно выдохнул, тот был цел и выглядел довольно крепким, грузовик, причем не груженный, пройдет без проблем.
– Давай, – крикнул он и махнул рукой, а сам пошел на другую сторону пешком
Мост, можно сказать, одно название, шесть бревен метра по четыре с половиной, дощатый настил и самодельные перила. Теперь понятно, почему Дим сказал, что без машины, если мост смыло, переправиться без проблем. Он глянул вниз, до воды метра три, не больше, вода несется стремительно, таща с собой не хилые валуны. Судя по атласу, она впадает в ту самую реку Ужа, что протекает через земли барона Тротта, до которых он не доехал. Он из озорства плюнул вниз и перешел на противоположенный берег.
Грузовик переправился без проблем, и скоро дорога, как и говорил трактирщик, свернула прочь от гор. Сразу стало темнее. Узкая раскатанная лесная дорога, ширина – две телеги с трудом разъедутся, и то есть места, где это было бы невозможно. Лес густой стеной стоит, если высунуть руку, легко достать до ближайшего ствола. Да уж, в этих сумерках можно и на тварь нарваться, тем более после тьмы. Авия говорила, что свежие твари к солнцу и дню вообще не чувствительны, а убивать их уже тянет.
В молчании прошло минут двадцать, машину стало ощутимо трясти, каменистая почва сменилась на грунтовку, которая была сильно наезжена, и теперь Константина мотало из стороны в сторону.
– Не нравится мне тут, – неожиданно произнесла Лада, – словно следит за нами кто-то.
Константин тут же приник к боковой смотровой щели, пытаясь со своей стороны разглядеть в чаще назревающую проблему. Самое плохое, что он знал, его спутница права, амулет на груди медленно нагревался, сигнализируя о нарастающей опасности.