Не стоит мечтать о зимнем холоде посреди жаркого лета – эдак и бронхит подхватить недолго. Или о море воды в пустыне – особенно если плавать не умеешь. А также о бушующем пламени – находясь в плену у колючего мороза: так и сгореть недолго. В общем, недаром говорят: поосторожнее с желаниями: они имеют странную привычку изредка сбываться. И когда вожделенное все-таки сваливается на голову счастливчика, тот зачастую не знает, что с ним делать.
Вот и Губерг, попав в завратный мир, в первые минуты растерялся. Куда идти, где искать пропажу, что и у кого спрашивать? Ведь он даже языка местного не знает. Осознав полную бесперспективность своей внезапно удавшейся выходки, вице-президент «Зелако» понял, что ему лучше вернуться на Инварс. Хотя бы для того, чтобы нанять переводчика. Полагая, что выход находится там же, где и вход, землянин решил совершить восхождение по крутому склону, но не тотчас. В темноте оступиться и сорваться вниз ничего не стоит, а второй раз скатиться на дно оврага, ничего себе не повредив, вряд ли получится. Франц до сих пор удивлялся подаркам судьбы, обрушившимся на его голову. От бандитов избавился, камни, преграждавшие путь к Вратам, словно по волшебству, разбросало в стороны, от полиции также удалось уйти, пистолет и тот умудрился не потерять, хотя какой от него здесь толк? Губерг прекрасно помнил, что в завратной реальности огнестрельное оружие не работает. Вторым аргументом в пользу утреннего возвращения стала необходимость объясняться с блюстителями порядка. Наверняка там сейчас выставили оцепление вокруг Врат, а договариваться с ними лучше в светлое время суток. Размышляя над тем, что будет говорить завтра полицейским, Франц не заметил, как провалился в забытье.
Внезапное пробуждение оказалось хуже любого ночного кошмара. Сначала человек ощутил резкий тошнотворный запах, заставивший очнуться. Открыл глаза. Прямо перед носом находилось два черных пятна овальной формы. Сердце из состояния покоя стремительно бросилось в галоп, однако сам Губерг застыл, уподобившись каменному изваянию. Обзор немного расширился, и, кроме черных дыр, являвшихся, по-видимому, чьими-то ноздрями, он увидел клыки. Загнутые книзу, толщиной с большой палец, они торчали из закрытой пасти. Сомнений не осталось – прямо перед лицом проснувшегося находилась чья-то морда. И если она собой закрывала весь обзор, то каким должен быть ее владелец?! Губерг оцепенел и не мог даже рта раскрыть, не то что убежать. Он так и лежал между лап неизвестной твари, не отрывая взгляда от клыков хищника.
Наткнувшееся на неожиданную добычу животное также не могло определить, что делать с эдаким богатством. Ни размерами, ни запахом оно не соответствовало известным ему существам, а потому хищник пребывал в некоторой растерянности. На всякий случай он лизнул находку шершавым языком.
Смрад, который и до этого заставлял дышать через раз, стал невыносимым. Франц сморщился, сдерживая рвотные позывы, и попробовал отвернуть лицо в сторону, но тут усы хищника весьма некстати угодили в нос. Утреннюю тишину разорвал громкий чих.
Зверь, не ожидавший столь бурной реакции, непроизвольно отскочил назад, позволив потенциальной жертве приподняться. Любопытство сменилось яростью: хищник грозно зарычал, оглушив пришельца. Оцепенение как рукой сняло. Мужчина, не раздумывая, выхватил пистолет и нажал на спусковой крючок. Раздавшемуся грохоту стрелок удивился не меньше, чем животное, ведь здесь порох не должен был взрываться.
«Промазал, – с досадой, через секунду сменившейся радостью, подумал Франц. – Такому резиновая пуля что комариный укус, только бы злости добавила».
Что удивительно, вспышка, сопровождаемая громовым раскатом, на монстра подействовала как успокоительное. Похоже, тот сегодня не сильно страдал от голода. По крайней мере, не до такой степени, чтобы бросаться на добычу неизвестного вида, способную преподнести столь неприятные для глаз и ушей сюрпризы. Зверь присел на задние лапы и застыл на несколько секунд, изучая чужака, будто старался запомнить. Теперь и у Губерга появилась возможность рассмотреть неизвестное существо.
За человеком неотрывно следили два огромных глаза по обе стороны вытянутой, чем-то напоминающей бычью морды.
«Безрогая корова с клыками и львиными лапами. И коготки у нее покрупнее ножей для разделки мяса. Такая явно не травкой питается. Эй, подруга! – мысленно обратился к «корове» Губерг. – Шла бы ты отсюда. Я ведь не тутошний, вполне могу оказаться невкусным. Или вообще несъедобным. Будешь потом желудком маяться».
Игра в гляделки продлилась недолго. Местная тварь пару раз ударила хвостом по собственным бокам и, развернувшись, степенно удалилась восвояси.
«Вот и умница, – облегченно вздохнул человек. – Иди-иди, красавица, я тоже не желаю тебе ничего дурного».
Напрасно Франц решил, что угроза миновала. Любой из здешних обывателей после встречи с критангом (как называли «красавицу» аборигены) сразу поспешил бы покинуть опасное место. Ведь по следам большого хищника всегда двигалась семейка ошленов. Не столь быстрые и ловкие, эти животные обычно довольствовались остатками пищи более крупных собратьев. Не брезговали они и подранками. При этом ошленам было абсолютно неважно, кто попадался на пути – хищник, неудачно наткнувшийся на рог своей жертвы, или добыча, каким-то чудом вырвавшаяся из зубов охотника. Губерг уже начал восхождение, когда до слуха донеслись подозрительные звуки. Он оглянулся.
«Страусы? – удивился землянин. – Нет, скорей на динозавров больше похожи. Что за невезение?! И эти на травоядных абсолютно непохожи!»
У преследовавших его существ тушка была раза в два крупнее страусиной, ноги на треть короче да и голова лишь издали напоминала птичью. Вытянутая, заостренная морда имела зубастую пасть, а вместо перьев тело покрывали крупные чешуйки. «Птички» издавали утробные звуки, словно переваривали еще не съеденную пищу.
Пришелец насчитал восемь особей. Первая попыталась ухватить человека за ногу. Зубы ящерострауса с громким щелчком сомкнулись там, где мгновение назад находился ботинок вице-президента «Зелако». Человек снова выхватил револьвер и выстрелил. На этот раз пуля угодила в цель. Зверя отбросило назад, он закричал от боли, но уже через секунду снова был на ногах. Его собратья вообще не обратили на инцидент внимания. Они обступили Франца полукругом и принялись атаковать, поочередно резким движением выбрасывая голову в сторону жертвы. Пятясь, человек немного взобрался вверх по склону. Раздалось еще два громких хлопка, и последняя пуля, как и было указано в паспорте, разворотила ствол пластикового оружия. Ставший бесполезным пистолет камнем устремился в хищника, а Губергу оставалось надеяться только на ноги. Спрыгнув со склона, он вырвался из окружения и кинулся по дну оврага в сторону, противоположную той, куда направился кританг.
«Хоть бы дерево какое на пути попалось! Вряд ли эти двуногие умеют карабкаться. – Беглец оглянулся. – Вот гады, не отстают. И не сказать чтобы они напрягались. Силы берегут, сволочи. Наверное, ждут, когда я окончательно выдохнусь, а потом… Брр. Живого сожрут».
Погоня сопровождалась посвистыванием. То ли охотники так переговаривались между собой, то ли пытались устрашить добычу.
«Надо успокоиться, выровнять дыхание. Если не найду укрытия, придется самому на них нападать. Вдруг испугаются?»
Шуршание и тень, мелькнувшая слева, заставили беглеца резко притормозить. Буквально перед его носом пролетела еще одна неведомая тварь. Франц успел рассмотреть украшенные коготками перепончатые крылья и ноги – как у кузнечика, только увеличенные раз в двадцать.
«Да что за беспредел?!» – Мужчина заметил, что таких прыгунов впереди по склону появилось больше десятка и каждый был готов кинуться на движущуюся мишень. С какой целью? Об этом даже думать не хотелось. Пришлось позабыть о спокойной пробежке. Губерг включил максимальную скорость, надеясь, что летающие «кузнечики» не успеют среагировать. Он угадал: прыгуны действительно запаздывали. Даже самые ловкие из них проносились в шаге за спиной беглеца. Вот только на преследователей они почему-то не нападали.
«Чем же конкретно я им так понравился? Нет бы на «птичек» наброситься. Там мяса диетического – немерено!»
Склоны по обе стороны стали менее крутыми, впереди замаячил просвет. Овраг вывел человека на равнину, над которой низкой дымкой стелился туман. Франц сразу заподозрил неладное, но поворачивать обратно было поздно. Дыхание сбилось, пот застилал глаза, икры сводило судорогой. А когда под ногами начала проседать почва, бежать стало уже практически невозможно. Мужчина зацепился за невидимую среди растительности кочку и упал, скрывшись в траве.
Ошлены сразу прибавили темп. Они решили, что жертва окончательно выбилась из сил. Теперь осталось только добить и позавтракать…
– Нет, парни, вы меня просто так не возьмете! – В падении Губерг прикусил язык. Возникшая острая боль заставила разозлиться и отогнала панический страх, выдвинув на первый план самую сильную особенность живого организма – инстинкт самосохранения.
Мозг вице-президента с молниеносной быстротой принялся подыскивать способы выживания. В выбранном им варианте шансы оценивались в пять процентов, остальные, по его собственному мнению, недотягивали и до одного. Маскируясь в высокой траве, человек пополз навстречу врагам.
Франц выскочил перед ошленом, словно черт из табакерки, и нанес прямой удар в голову ящерострауса, использовав пружинный механизм усиления. Пластиковый набалдашник, выстрелив из кисти руки, угодил прямо в челюсть зубастику, и его шея с обнадеживающим хрустом дернулась назад.
– Есть один! – обрадовался боец, азарт схватки пробудил в нем инстинкты охотника.
Именно они позволили не только увернуться от выпада справа, но и обхватить шею второго хищника возле самой головы. Франц с силой прижал ее к ребрам, стараясь перекрыть ошлену кислород. Увы, такая избранная тактика оказалась ошибочной. Задыхающийся зверь, вырываясь, прыгнул вперед, и оба кубарем покатились по траве.
Гомон атакующих «птичек» перерос в оглушающий скрежет. Казалось, будто кто-то ожесточенно царапает гвоздем по стеклу, усиливая возникавшие звуки через мощный громкоговоритель.
Только сейчас человек понял, что «страус» имеет не только нижние конечности. Верхние, хоть и маленькие, были оснащены крепкими острыми когтями.
«Все равно не отпущу!»
Хищник распорол куртку, разодрал бок противника, а потом, видимо уже на последнем издыхании, рванул с такой силой, что от усердия свернул собственную шею.
Потеряв двоих, зубастики вспомнили о коллективном способе охоты и взяли окровавленного землянина в кольцо. Выпады следовали один за другим, и окруженному не всегда удавалось увернуться.
«Неужели мое путешествие так бесславно и закончится?! Не согласен. Я должен завалить еще хотя бы одну «птичку». И на меньшее не согласен!»
Приняв решение, Губерг прыгнул «рыбкой» в ноги одному из ошленов и, перекатившись на спину, оказался под брюхом зверя. Не мешкая, мужчина рывком выпрямил руки, подключив пневматические усилители удара. «Птичку» подбросило метров на пять в высоту. Пока она не приземлилась, Франц поспешил переместиться в другое место. Но ему все равно не дали вырваться из окружения. В предчувствии сытного завтрака хищники совершенно забыли об осторожности. Никто и не вспомнил про взлетевшего в небо бескрылого собрата. А тот через мгновение всей своей тяжестью рухнул прямо на наиболее активного соплеменника, который, ухватив человека за ногу, уже праздновал победу. Неожиданный удар сверху заставил его выпустить добычу.
И тут среди недовольного скрежета голосов послышались другие звуки. Франц с удивлением увидел, как голову «страуса» со свистом пробивает стрела, затем упал второй, третий.
«Неужели кто-то решил мне помочь?»
Губерг приподнялся над травой. Из глубины болота приближались несколько темных фигур. На фоне серого неба особенно отчетливо выделялись их рога.
– Сколько чудовищ на одну мою голову! Опять драться? Ну нет, я пас, – произнес пришелец и от бессилия потерял сознание.
С трудом одержанная победа сторонников кронмага резко изменила соотношение сил в пользу центральной власти. Уже на следующий день с окраин начали приходить верноподданнические донесения. Отвечавшие за охрану государственной границы генералы вдруг вспомнили о присяге и поспешили заверить победителя в своей преданности, рапортуя о направлении полков для поддержки Зулга.
Вернулся в столицу и пропавший гранмаг. С весьма солидным подкреплением. Он привел во дворец почти тысячу бойцов, пятую часть из которых составляли волшебники.
– Ваше магичество, я очень боялся опоздать, поэтому и не доложил о своем срочном отъезде из столицы. Зато объехал все наши базы на севере и собрал, кого смог.
– Вы почти успели, Холг. – Молодой кронмаг едва сдерживал рвавшиеся наружу эмоции.
Глава магкона в момент, когда и он сам, и лучшие волшебники организации были правителю крайне необходимы, внезапно исчез. Вместе с артефактами, способными помочь в битве против наступавшего кудыр-мага. Теперь гранмаг привел целое войско в столицу, хотя надобность в нем почти отпала.
«Ну да, а проиграй мы сражение – только бы тебя здесь и видели». Зулг не поверил ни единому слову волшебника.
– Полагаю, охрану столицы следует поручить моим людям, – предложил Холг. – Насколько я знаю, от гарнизона почти ничего не осталось.
– Этот вопрос я решу позже. Сначала надо определиться, какими силами мы располагаем на сегодня, – ушел от ответа Зулг.
– Как вам будет угодно, – не стал настаивать глава магкона. – Мне сказали, в сражении на нашей стороне выступал кудыр-маг. Это действительно так?
– Да, сами мы не смогли бы одолеть сиргалийского волшебника.
– Враг уничтожен?
– Вопрос решался однозначно: либо ты, либо тебя. В результате от сиргалийца даже пепла не осталось.
– Жаль. Пропал ценный материал для укрепления магической мощи Жарзании.
«А где была эта мощь, когда в ней так нуждались?!» – едва не вырвалось у кронмага, однако он лишь произнес:
– Очень опасный материал.
Разговор происходил в рабочем кабинете повелителя, куда Холга пригласили через час после обеда. Кронмаг специально долго продержал чародея за дверью, прежде чем начать эту беседу. Тем не менее главный волшебник Жарзании нисколько не тушевался, он сразу постарался занять позицию лидера, а Зулгу оставалось лишь отвечать на вопросы.
– Согласен. Именно об этом я и хотел с вами переговорить, повелитель. Насколько я знаю, зеленоглазого паренька, которого я сегодня видел в золотом зале рядом с вами, зовут Тичем?
– Да.
– И что вы думаете с ним делать?
– Как это что?
– Я имею в виду, не сейчас, а после того как он под вашим руководством поможет навести порядок в Жарзании.
– Об этом еще рано думать.
– Потом может оказаться слишком поздно.
– Почему?
– Причин несколько. Во-первых, он чужак. В Жарзании недавно, нашей жизни не знает и существующих в стране устоев может не принять. Во-вторых, он идеально вписывается в широко распространившуюся в народе легенду о могучем волшебнике, пришедшем к нам из завратного мира. И, заметьте, заслуженную победу над бунтовщиками будут приписывать не вам, а ему, хотя он являлся лишь качественным инструментом в ваших умелых руках. В-третьих, остановить такого чародея, не подготовившись заранее, практически невозможно.
– Я не собираюсь с ним ссориться.
– А он с вами?
– С чего вдруг?
– Тич вполне может решить, что спас вас от полного краха.
– Но так оно и есть.
– А вы не исключаете возможности, что за эту помощь чародей захочет потребовать вознаграждение?
– Имеет право, наградим.
– А если его требования окажутся непомерными?
– Вряд ли. Мужик он вполне разумный…
– …и чрезвычайно сильный в магическом смысле, – продолжил гранмаг, стараясь надавить на собеседника. – А любой сильный человек, если он не дурак, всегда попытается отобрать власть у слабого, даже если не имеет на нее никакого права. И когда кудыр-маг возомнит себя всемогущим, зачем ему конкуренты?
– Я разговаривал с ним, у парня нет ни малейшего стремления идти во власть.
– Сейчас нет, а потом? Даже если он действительно окажется таким простачком, как говорит, то поблизости наверняка найдутся доброхоты, которые пожелают воспользоваться им как инструментом в своих далеко идущих замыслах. Думаете, для чего ваш дед создал магкон? Чтобы иметь возможность из таких, как Тич, делать послушные только ему магические артефакты.
– В таком случае объясни, почему в самый ответственный момент у меня под рукой не оказалось ни одного из них? – Если бы взгляды могли убивать, магкон уже остался бы без своего лидера.
– Я просто не успел. Думал, у нас немного больше времени до столкновения со столь опасным врагом. – Гранмаг постарался отмахнуться от вопроса.
– Твое «просто не успел» едва не обернулось полной катастрофой для всей страны. И спас нас от нее случайно подвернувшийся под руку кудыр-маг. И теперь ты, «просто не успевший», предлагаешь мне отправить спасителя на переработку? По-моему, так может поступить только последний подонок.
– Или мудрый правитель, – поспешил добавить гранмаг. Не давая собеседнику возразить, он быстро продолжил: – Вы правитель, Зулг. Если хотите сохранить Жарзанию и остаться у власти, стоит пересмотреть взгляды на жизнь. Настоящий владыка довольно часто обязан быть, как вы только что сказали, подонком. Иначе другие претенденты на власть очень быстро займут ваше место. Или вы до сих пор не поняли, кто вас окружает?
– Взять хотя бы тебя?
По лицу Холга было видно, что такого поворота разговора он не ожидал.
– Я тоже не святой, – быстро справился с удивлением гранмаг. – Но, по крайней мере, и не стараюсь таковым выглядеть.
– А я, по-твоему, стараюсь?
– Простите, ваше магичество, но, судя по вашим поступкам и высказываниям, у многих складывается именно такое впечатление. Весьма для вас опасное, повелитель, – с удовольствием смакуя каждое слово, невинным голосом ответил главный маг.
– Только в том случае, если они не заблуждаются, Холг. – Кронмаг попытался отыграть несколько очков в этой нелегкой беседе. – Я, кстати, и тебе не советую поддаваться подобным иллюзиям. Завтра утром представишь полный отчет по поводу своего отсутствия. С подробнейшим описанием каждого дня.
– Слушаюсь, – поклонился гранмаг. – А насчет кудыр-мага все-таки подумайте. Бед натворить он может очень больших.
– Я подумаю.
После его ухода кронмаг поднялся и подошел к окну. Поразмыслить было над чем.
«Тич мне ничем не обязан. Почему он все-таки выступил на нашей стороне? Из-за женщин, вместе с которыми прибыл в этот мир? А они с какой радости примкнули к нам? – Зулг тряхнул головой, словно пытаясь отогнать тяжелые мысли. – Ну и сволочь же этот гранмаг! Мало того что подвел в трудную минуту, практически предал, еще и настроение сейчас испортил. Так умудрился все наизнанку вывернуть, что победа, добытая неимоверными усилиями, кажется уже едва ли не поражением».
Повелитель Жарзании прекрасно сознавал, что пока не может сделать многое из того, что ему действительно хотелось. Ссориться с гранмагом, выдвигать обвинения против Лырсога… Все это сейчас могло сыграть на руку врагу. Нет, страна и так была расколота на две части, дробить ее дальше – все равно что рыть себе яму.
В дверь постучали, вошел охранник из щитников и доложил о прибытии тайного советника.
– Пусть войдет, – разрешил кронмаг.
– Ваше магичество! – с ходу начал докладывать тот. – Врата, похоже, снова начали работать. Только они несколько изменились.
– Как именно?
– Появилось необычное облако. Внутри проскакивают тысячи мельчайших молний. Магический фон полностью соответствует активированным Вратам. Я выставил охрану возле южных и послал туда кудесников. К северным тоже снарядил небольшой отряд. Пусть проведут исследования. Потом нужно будет решить, кого мы направим на ту сторону. Мадлена считает, что на Инварсе могут встретить враждебно.
– Согласен с ней. После диверсий Мугрида другого ожидать не стоит. Но нам все равно следует возобновлять отношения. И чем скорее, тем лучше. Ты у целителя был? – перевел разговор в другую плоскость Зулг.
– Не успел пока. Слишком дел много.
Во время вчерашней схватки Базгур был ранен трижды. Перевязанная рука, бинты на голове и хромота при ходьбе говорили сами за себя.
– Все дела отставить. Сразу после разговора со мной идешь к дворцовому лекарю. Это приказ.
– Слушаюсь, повелитель.
– После ужина соберемся в столовой, обсудим ситуацию. Положение улучшилось, но праздновать победу рано. Сиргалийская армия и без кудыр-мага представляет серьезную опасность. Сколько бойцов там осталось?
– Не меньше двух тысяч, повелитель.
– Мугрид, если к нему подтянутся силы из Арзанса и Гетонии, сможет выставить десять тысяч. И это не самая большая опасность, которая грозит Жарзании. Если то, о чем мне сегодня рассказал Тич, окажется правдой, нас ждут очень непростые времена.
– Малорослики?
– Да. Боюсь, среди них немало таких чародеев, как тот, с которым мне довелось столкнуться в собственном дворце.
– Жаль, не удалось никого из них захватить. Мы ведь даже не знаем, откуда ждать беды.
– И как ее одолеть. До сих пор надеюсь, что во время прорыва их мир не соединился с нашим, – тяжело вздохнул кронмаг.
– Но ведь как-то они к нам попали?
– Тич рассказывал о каком-то ключе и двери в мир низкорослых чародеев. Сейчас этого ключа у них нет, но чужаки упорно ищут его в нашем мире.
Зеленоглазый кудыр-маг решил пока не сообщать кронмагу, у кого находится отмычка от загадочной двери. Сначала он собирался переговорить об этом с Вирленом.
Вождь сумеречников, вырвавшись от похитителей, очень спешил к месту схватки. Застав лишь ее финальную часть, Фетров занялся спасением раненых. Поиски велись до самой темноты, а потому и он, и Вероника не спали две ночи подряд. Сегодня змеиного короля еще никто не видел.
– Найти бы этот ключик первыми и запереть все двери, – высказал свои пожелания тайный советник.
– Двери наверняка существуют давно, но организовать через них массовое вторжение, видимо, было невозможно.
– Зато чужаки постарались подготовить для него почву.
– Да. И не без помощи наших вельмож, чтоб им пусто было. Как бы хорошо жилось на свете, если бы вокруг не было предателей, – задумчиво произнес Зулг. – Кстати, что там с Дихроном? Его нашли?
Как только в столицу вернулся вождь сумеречников, которого накануне сражения вместе с Вероникой похитили неизвестные, из Девятиграда сразу пропал дядюшка змеиного короля. Сам Вирлен сказал, что родственник, скорее всего, уехал по каким-то своим срочным делам.
– Пытаемся. Вчера его видели на северной окраине столицы. Очень спешил.
– Вирлен не хочет об этом говорить, но мне кажется, в похищении племянника замешан дядюшка. Иначе как объяснить поспешное бегство магира из столицы? Насколько я знаю, ему здесь нравилось.
– Может быть, – не стал возражать тайный советник.
Представитель рода Савайров Базгур лишь недавно вышел из клана сумеречных вархунов, заняв должность советника кронмага. Через деда он был связан родовой клятвой с нынешним правителем: в случае опасности, грозящей хотя бы одному из кровников, второй под угрозой смерти должен немедленно отправляться на выручку. Один раз сумеречник уже спас правителя. Вархун в общем-то и на должность согласился лишь для того, чтобы находиться рядом со своим кровником, поскольку Зулгу при нынешних обстоятельствах опасности грозили на каждом шагу.
– Поиски нужно продолжать. Естественно, втайне от всех. Если найдем пропажу, будет хороший подарок Вирлену.
– Слушаюсь, повелитель.
– Теперь о другом предателе. Я бы очень хотел в самое ближайшее время видеть во дворце главного врачевателя. Он посмел заявить, что у меня не все в порядке с головой. Пора отвечать за свои слова. Как думаешь, насколько быстро удастся поймать негодяя?
– После смерти Бролга я сумел восстановить далеко не все его связи. Пока получаю информацию лишь от десяти агентов с запада и севера Жарзании. На востоке у предшественника и в лучшие годы с осведомителями было туго, а с югом связь прервалась пару недель назад.
– На юге Лырсог, – вздохнул молодой правитель. – Гермаг, с которым мне пока никак нельзя ссориться.
Лырсог был представителем рода Дилургов, имевшего почти столько же прав на престол Жарзании, сколько и Фиренги. Вельможа обладал большим влиянием как раз на те провинции, которые были лояльны к правящей династии, поэтому Зулг не мог пойти на обострение отношений, хотя знал о его предательстве.
– Думаю, врачеватель прячется у Мугрида. Заключение Даргуха о вашем здоровье наиболее выгодно гермагу. Думаю, поймать шамана мы сможем лишь после окончательного разгрома заговорщиков, – поделился своими предположениями Базгур.
– Если к нам действительно нагрянут гости из Кургстага, то понадобятся абсолютно все силы, включая даже войско бунтовщиков. Но как их перетянуть на свою сторону? Очень хочется надеяться на мои последние указы. Когда они попадут к заговорщикам?
– По моим подсчетам, содержание им уже известно. Мы разослали по стране сотни экземпляров.
– И сколько понадобится времени, чтобы зародить червь сомнения в головах командного состава?
– Не знаю, повелитель.
– Ладно, поговорим вечером. А сейчас ступай к лекарю, потом выспись. Ты мне нужен здоровый и крепкий.
Тайный советник поклонился и покинул кабинет кронмага.
«До чего же тяжелое и нудное это занятие – повелевать, – потянулся последний представитель рода Фиренгов. – Но и азартное. Затягивает посильнее любой карточной игры. Позавчера я стоял на краю пропасти, легкий ветерок – и мне конец. Каждый второй был готов толкнуть в спину, только зазевайся. А сегодня… испугались. – Зулг с удовлетворением посмотрел на записи в своем журнале. – Семь генералов сообщили, что угроза нарушения границ миновала и они высылают бойцов на защиту законной власти».
– Что значит «без доклада»? – Размышления кронмага прервал настойчивый женский голос. – Ваш господин лично приглашал меня на аудиенцию, а теперь вы уверяете, что он передумал?
Дверь в кабинет распахнулась, и Зулг увидел Мадлену, которую пытались задержать стражники.
– Пропустите девушку! – приказал он.
– Добрый день, ваше магичество.
– Присаживайтесь, уважаемая.
– Можно просто Мади. – Журналистка с утра пребывала в весьма игривом настроении и решила опробовать свои чары на повелителе. – Ты хотел мне что-то предложить? Я слушаю.
Она наконец сумела подобрать себе более-менее подходящий гардероб: яркое короткое платьице голубого цвета с глубоким декольте. В таком наряде она и заявилась на аудиенцию.
– Как вы смотрите на то, чтобы занять должность одного из моих советников? – выпалил Зулг, не зная, куда отвести глаза.
– И только-то? – нарочито разочарованно произнесла брюнетка. Она три часа потратила, чтобы привести себя в порядок, «чистя перышки» перед зеркалом, а потому не собиралась переходить на официальный тон. – А как ты считаешь, мне идет это платье или его лучше снять?
– Здесь???
– Что, сразу и испугался? Ну мужики!
– Я не просто мужик, – попытался возразить правитель.
– Значит, как в советники, так я гожусь, а для более серьезных занятий – извини-подвинься? – Злавадская состроила обиженную гримасу.
Парень совсем стушевался.
– Я не то имел в виду, красавица.
– Ты кронмаг или кто? – продолжала натиск журналистка, живописно наклонившись над столом.
– Кронмаг.
– Тогда не прячь глаза, будто ты передо мной провинился. Называть девушку красавицей, не глядя на нее, – верх неприличия!
Зулг послушно оторвал взгляд от столешницы и теперь смотрел в вырез платья, словно завороженный.
– Как скажешь, Мади.
– Вот и замечательно! – Брюнетка расценила это как свою полную победу и сразу успокоилась. Она села напротив, улыбнулась и произнесла: – Извините, ваше магичество, иногда в здешнем мире мне жизненно необходимо убедиться, что я все-таки не перестала быть женщиной.
– Убедились?
– А вы как считаете?