На смерть Поэта. Том 2. Есенин - читать онлайн

Основная задача главы – всё тот же (как и в исследовании обстоятельств гибели Маяковского) экспресс-анализ полученных в ходе ректификации результатов. Будет ли заявленный гороскоп хотя бы поверхностно соответствовать обстоятельствам жизни Есенина?

Но перед его, исследования, началом имеется ключевой вопрос определения надлежащей «доказательной базы» «по принципу допустимости». Иными словами, авторские гороскопические «выкладки» желательно бы подтвердить каким-либо авторитетным источником есенинского жизнеописания. Оптимально – воспоминаниями людей, знавшими Есенина наиболее близко: жён и друзей. Жён даже менее чем друзей: всё же обиженная женщина (а брошенная женщина – бывшая жена – всегда обиженная) редко бывает объективна. Да и с друзьями Есенину очевидно не везло, но это предмет отдельного разговора по гороскопу Героя…

По этим основаниям был без сомнений отметён «Роман без вранья» Мариенгофа. Общеизвестен отзыв С.Т. Коненкова, просто переиначившего его название – «Роман вранья». В опубликованной статье Ф. Раскольникова есть такие строки: «Вскоре после самоубийства Есенина Мариенгоф написал о нем «Роман без вранья». Ленинградское отделение Госиздата попросило меня написать предисловие. Я прочел рукопись, но от предисловия отказался. Мне показалось, что это не «Роман без вранья», а враньё без романа». Этот, с позволения сказать, опус «стал нарицательным явлением советской литературы – дань времени, где господствовала наглая, бесстыдная ложь. Это литературный памятник гнусности и подлости», – так наотмашь высказалась Валентина Семёновна Пашинина в «Неизвестном Есенине» [6⁶]. Здесь же [6, глава 7] взыскательный читатель ознакомится с большим количеством «свидетельств» Мариенгофа, которые нивелируют все желания ссылаться на его «роман».

В сущности, по этим же основаниям в праве «надлежащего доказательства» отказано «Нерассказанной истории» Мэри Дести – ближайшей подруги Изадоры Данкан.

В общем, в поисках этого самого «авторитетного источника» пришлось изрядно «поплавить мозг», но в итоге была отобрана книга И.И. Шнейдера «Встречи с Есениным. Воспоминания» [7⁷]. Илья Ильич – журналист, театральный работник, директор-распорядитель школы Изадоры Данкан, а затем и театра-студии ее имени. Познакомился с Есениным в 1921 году; во время совместной жизни Есенина и Данкан часто встречался с поэтом. На авторский взгляд, книга Шнейдера – лучший образец мемуаров. Не только применимо к Есенину. Это – канон литературы мемуарного толка!

Теперь, когда основные «реперы» обозначены, переходим непосредственно к гороскопическому анализу гороскопа Есенина. Выглядит она в западноевропейской традиции следующим образом.

Гороскоп Сергея Есенина

И первое, что «режет глаз» в ней – скопление почти всех планет, за исключением Луны, Нептуна и Плутона, в западной полусфере. При этом из тринадцати гороскопических объектов, планет, узлов и парса, шесть – Венера, Парс Фортуны, Солнце, Марс, Меркурий и Сатурн – расположены в Десценденте.

Натив с таким планетарным рисунком всегда рефлективен и сильно зависим от чужого мнения. Вместе с тем, это – признак предельной социальности и неразрывности с обществом; затворник из такого натива никакой, одиночество ему – невыносимо. Отметим это описание как основополагающий принцип жизни Есенина, который, в частности, в числе прочего привёл его к трагическому концу.

Теперь – непосредственно о планетах гороскопа.

Солнце гороскопа Есенина

Есенинский «сигнификатор духа» расположен в Десценденте и Весах – доме и знаке партнёрства, воспринимающим каждого из своего окружения равным себе. Отношения подчинённости и субординации отрицаются в принципе; такой натив не стремиться главенствовать, но и руководить собой не позволит никому.

Управляет VI домом – сферой подчинённых, прислуги и поклонников. На «синтезе» получаем эдакое панибратство. С одной стороны, своим поведением (Солнце гороскопа) Есенин часто способствовал искусственному «вытягиванию» поклонника, подчинённого либо прислуги до ранга равнозначного партнёра. С другой, редкий поклонник, подчинённый либо слуга откажется от привилегии быть с хозяином на равных, то есть люди VI дома Есенина просто из кожи вон лезли, чтобы быть с Поэтом «на короткой ноге».

Доказательства? Извольте. Слово Шнейдеру (здесь и далее при ссылке на Шнейдера см. [7]: «С появлением Есенина в доме на Пречистенке здесь стали бывать поэты-имажинисты. Чаще других – Анатолий Мариенгоф, молодой, высокий и очень красивый мужчина; Вадим Шершеневич, Рюрик Ивнев, Кусиков, Ваня Старцев…

Их было много, этих имажинистов, они вились вокруг Есенина, подобно мошкаре в солнечном луче… (здесь и далее жирный курсив мой – Ломов). Впрочем, не только имажинисты…

Есенин вошел в группу имажинистов в 1919 году. Тогда ему казалось, что их роднит близость литературных позиций. А этой пустой и довольно реакционной группке, питавшейся остатками российского декадентства, Есенин был необходим: его имя было хорошей рекламой.

На первых порах имажинисты оказали на Есенина вредное влияние» (глава 5).

Опять же, кем приходился Шнейдер Есенину? В астрологическом разрезе. Очевидно, что если Илья Ильич – директор-распорядитель школы Изадоры Данкан, а затем и театра-студии её имени, как ни крути, он – «прислуга» Данкан. А Есенин – её муж, муж «хозяйки». Однако… опять свидетельство Шнейдера: «Помню, как много позднее на Пречистенке собрались под вечер гости. Среди них – и поэт Рукавишников, носивший очень длинную козлиную бородку. Ждали Луначарского. Я был занят внизу, в школе, и не поднимался наверх, хотя Айседора уже два раза присылала за мной. Наконец, кто-то прибежал в третий: Айседора срочно звала меня.

Войдя в комнату Айседоры, я увидел такую картину: на диване с золотыми лебедями сидел в напряженной воинственной позе Есенин, со злым и решительным выражением лица. Рядом тихо ссутулился Рукавишников. Есенин крепко держал его за козлиную бородку, целиком зажав ее в кулаке.

– Что же вы не шли? – зашептала Айседора. – Он уже двадцать минут держит его так.

Когда я подошел к дивану, Есенин заулыбался, отпустил Рукавишникова, встал и поздоровался со мной. Вообще он при мне почему-то всегда сдерживался. Никогда я не слышал от него ни одного резкого слова. Айседора этим пользовалась. Сердиться на него было невозможно: его лицо расцветало такой детской, ангельской улыбкой, синевой смущенных глаз…

– Сергей Александрович! Что вы себе позволяете? – тихо сказал я ему (в сущности, управляющий урезонил «хозяина» – Ломов).

А он громко ответил мне:

– Илья Ильич! А зачем он стихи пишет? Пусть не пишет («хозяин» ещё и оправдывается – Ломов).

Но думаю, что дело было не только в плохих стихах, которые писал Рукавишников: «прилипалы» мешали Есенину работать (опять же, к вопросу нахождения управителя VI дома в Десценденте)» (глава 5).

«Мешали»… Конечно! А какая может быть энергетика у слуг и поклонников Есенина, если управитель VI дома, Солнце в Весах – в падении? От них – только вред. И если бы только мешали…

Для «низкочастотного» слуги и поклонника что является высшим признанием от общения с хозяином / кумиром? Конечно, совместные возлияния! Смотрите, мол, де, я с самим Есениным бухал! Значит, он признаёт во мне своего, равного ему. И невдомёк было Сергею Александровичу какую «мину замедленного действия» под свою жизнь он подложил: невозможность волевого отказа «на побухать с каждым» – прямой путь к алкоголизму, ибо ни один организм таких нагрузок не выдержит… А обидеть отказом Есенин боялся: это же менторство, демонстрация превосходства, «партнёры так не поступают».

Соответствующей энергетикой окрашены и аспекты Солнца.

Оппозиция Луны, управителя V дома (творчество), к Солнцу: в есенинской поэзии его поклонники, так стремившиеся к общению с кумиром, понимали не больше свиньи в апельсинах. Её истинный смысл был им непонятен и чужд. Осознавал это и Есенин; не мог ни видеть диссонанс (оппозиция) своей поэзии (Луны, управляющей V домом) с их энергетикой (Солнцем).

Притягивалась «мошкара» вокруг Есенина исключительно «на секстиле» Солнца и Юпитера, управителя Асцендента и X дома. Тут вообще всё просто: сама личность Есенина (Асцендент) и его высокий статус «самого известного русского поэта» (X дом) были теми катализаторами, которые множили число поклонников, рвущихся в партнёры, в геометрической прогрессии. Трин Плутона, как сигнификатора нации и этносов, это качество только усиливает. Воистину, Есенин – поэт национальный.

Самый зловещий аспект Солнца – конъюнкция (соединение) с Марсом. Во-первых, Марс – планета достаточно агрессивная и нахрапистая. Во-вторых, напрямую связанная с бытовыми ссорами, конфликтами и в числе прочего с алкоголизмом. В-третьих, Марс управляет VIII домом, связанным с тематикой смерти. Наконец, в-четвёртых, в противостоянии с Солнцем явно проигрывает, так как сожжён последним. Итогом синтеза: поклонники и прислуга назойливы и избытком дипломатичности не страдают, провоцируют бытовые склоки и ссоры, часто не без влияния алкоголя, могут способствовать смерти натива.

Незначительный пример (один из множества) [7]: «Когда Есенин и Дункан заканчивали ужин и мирно сидели под большим торшером, официант наклонился к нему:

– Вот, господин Есенин… Я флигель-адъютант свиты его императорского величества, а теперь вот – прислуживаю вам.

Есенин не терпел этих гвардейских лакеев и в ответ ему сказал что-то дерзкое. Произошел скандал. Есенину угрожали неприятности» (глава 10).

Завершая рассмотрение Солнца, вспоминается высказывание Лилли о степени известности натива «чем больше планет аспектируют светила». Солнце в гороскопе Есенина имеет четыре аспекта. А что же второе светило – Луна?

Луна гороскопа Есенина

«Планета эмоций и бытового ума» расположена в Овне. Эмоциональная лабильность (изменчивость) с резкими агрессивными вспышками и задиристостью, плохо поддающаяся личному психическому контролю: Овен знак кардинального креста, управляемый Марсом. Учитывая местоположение полной (оппозиция к Солнцу) Луны в Асценденте, соотносящимся с головой, последняя в этих самых агрессивных вспышках «страдает» в первую очередь. Можно даже сказать (и это не будет преувеличением), агрессия такого натива носит ярко выраженный ментальный характер, и происходит по схеме: внешний раздражитель → мгновенный сигнал в мозг → быстрая отработка сигнала с приданием личной агрессивной окраски → трансляция агрессии во вне.

От этого самопозиционирование в качестве «похабника и скандалиста» со множеством свидетельств современников. Шнейдер: «А через несколько дней, возвратившись как-то домой из Наркомпроса, я вошел в комнату Дункан в ту секунду, когда на моих глазах эти часы (подарок Данкан – Ломов), вспыхнув золотом, с треском разбились на части.

Айседора, побледневшая и сразу осунувшаяся, печально смотрела на остатки часов и свою фотографию, выскочившую из укатившегося золотого кружка.

Есенин никак не мог успокоиться, озираясь вокруг и крутясь на месте (та самая эмоциональная лабильность). На этот раз и мой приход не подействовал. Я пронес его в ванную, опустил перед умывальником и, нагнув ему голову, открыл душ. Потом хорошенько вытер ему голову и, отбросив полотенце, увидел улыбающееся лицо и совсем синие, но ничуть не смущенные глаза.

– Вот какая чертовщина… (необъяснимая агрессия – Ломов) – сказал он, расчесывая пальцами волосы, – как скверно вышло… А где Изадора?..

Ни он, ни она не смогли вспомнить (ещё бы – Ломов) и рассказать мне, с чего началась и чем была вызвана вспышка Есенина» (глава 8).

Отрывок поразителен ещё и тем, что есенинская агрессия была направлена на подарок Данкан – золотые часы. Подарки, если это не государственные премии и награды, «от короля», сигнифицируются V домом, которым есенинская Луна и управляет. Её нахождение в знаке Марса, естественного уничтожителя чего-либо активным действием, аспектирующего к тому же Луну оппозицией, в сущности, и «приговорило» золотые часы к такому бесславному концу. Отсюда же неосознаваемая есенинская привычка передаривать свои вещи / предметы своего творчества либо имеющие к Есенину непосредственное отношение кому бы то ни было: экземпляр «Пугачева» Шнейдеру (глава 5), «нож для харакири» ему же (глава 8), собственный деревянный бюст, выточенный Коненковым, артисту Дарскому (глава 13), собственный портрет со стихами писателю Рокотову-Бельскому (глава 15).

Наконец, Луна – женская планета, располагаясь в Асценденте, придаёт образу натива некоторую женственность, мягкость черт лица и фигуры. Шнейдер: «Роста он был небольшого, при всем изяществе – фигура плотная. Запоминались глаза – синие и как будто смущающиеся. Ничего резкого – ни в чертах лица, ни в выражении глаз» (глава 5). От Луны, общего сигнификатора женщин и народных масс, в Асценденте часто возникают женские и общественные симпатии к нативу; обойдёмся без примеров за ненадобностью. Хотя, опять же, целесообразно оценить количество и качество аспектов к Луне, каковые и рассмотрим.

Основной выделяющийся аспект этой группы – трин Юпитера к Луне. Юпитер, управляющий Асцендентом, IX и X домами, и Луна, управляющая V домом, формируют всем известную взаимосвязь: натив (Асцендент) – творческая натура (V дом), возведшая (IX дом) собственное творчество (V дом) в личное ремесло (X дом), за что (собственное творчество – V дом) и был оценен социумом (X дом) и стал для него «иконой» (IX дом). Иными словами, творческая работа (Луна) воспринимается нативом (Юпитер), как составная часть собственной психической конституции (по Асценденту) и смыслом жизни (IX дом); социум (X дом) это творчество (Луна) одобряет и принимает (трин).

Оппозиция Луны с Солнцем. Уже рассмотрена при трактовке Солнца. Как эпилог, непонимание «мошкарой» истинной глубины есенинского творчества вкупе со всеми глубинными негативными проявлениями поражающего аспекта – ревность, зависть и открыто демонстрируемое пренебрежение под соусом «ты – не лучший, ты – один из нас». А он был одним из лучших и с ними сравнению не подлежал!..

Оппозиция Луны с Марсом. Самый зловещий аспект группы, как в контексте управления домами, так и для жизни натива, в общем. На самый поверхностный взгляд, негативный аспект между управителями V (Луна) и VIII (Марс) домов – в творчестве (V дом) будет присутствовать тема смерти (VIII дом), где последняя будет преподноситься не как освобождение и благо, но как наказание, кара и фатум (оппозиция). Можно привести обилие цитат в подтверждение этого, но «статистика знает всё» и цифры в данном случае скажут много больше слов. Галина Шипулина в статье «Мифы о смерти С.А. Есенина» постулирует: «Нами отмечено около 400 случаев упоминания смерти в произведениях С. Есенина, из них более трети приходится на последние два года (соответственно 296 и 101), причём в половине этих последних стихов поэт говорит о своей смерти, о самоубийстве» (журнал «Литературный Азербайджан», 1990, № 11)!