Одинокая серая мышка
В дорогущей сидит конуре.
Говорят, она глупая слишком,
Раз участвует в этой игре.
Говорят, она в клетку попала,
Убегая от старых потерь,
Среди ласки продажной пропала…
И поймал её пламенный зверь.
Она плачет ночами над златом,
Свои лапки грызёт до крови…
Ничего уже мышке не надо -
Ей бы в сказку о вечной любви.
А с утра всё изменилось…
Можно сказать, что у меня началась совершенно новая жизнь, в которой больше не было жуткой дилеммы о том: вернуться в группу, но пойти против гордости, или подставить ребят, но остаться верной себе. Теперь же решение оказалось принято. Более того, я довольно быстро осознала, что такое положение вещей устраивает меня со всех сторон. Ведь всего за одно согласия вернуться в ОК я получила, новенький автомобиль представительского класса, огромную квартиру, аренду которой оплачивал Толик, довольно приличный доход, да ещё и возможность заниматься любимым делом. И во всём этом множестве плюсов имелся только один большой жирный минус.
И вот имя этого минуса мне даже называть не хотелось. А стоило вспомнить, что этот крендель вчера сделал, и меня снова начинало трясти. Наверно тот жуткий момент теперь всю жизнь будет мне сниться в кошмарах. Даже сейчас, стоило прикрыть глаза, и перед мысленным взором снова и снова появлялась та же жуткая картина: полумрак кабинета, Тимур с окровавленным запястьем… выпавший из его руки нож… и взгляд, в котором так и читается: «Я сейчас умру. Ты довольна?»
Это было страшно. Дико. Гадко. Никогда больше не желала бы пережить подобное. Но как ни странно, вчера после этой выходки Тимура кое-что я всё-таки осознала: несмотря на нашу вражду, на все его поступки, на наши странные отношения, если с ним что-то случится, я могу этого не выдержать.
Когда этим же прекрасным утром я предложила Кате поселиться в арендованной квартире вместе со мной, она закономерно приняла это за шутку. Ну а как иначе, если мы знали друг друга меньше суток. На доводы о том, что в её положении отказываться глупо, что платить ни за что не придётся, что сама я там сдохну с голода, потому что готовить не умею совершенно, почему-то никак на Кэт не подействовали. И пусть я видела, что она рада бы принять это предложение, но гордость просто не могла позволить ей согласиться.
Феликс в уговорах не участвовал. Более того оказался искренне возмущён, что жить со мной я предложила не ему, а Кате. Честно говоря, мне было страшно представить, во что бы превратилась эта квартира, поселись в ней мой драгоценный брат. Нет уж, пусть лучше живёт с родителями. Там его хоть как-то контролируют. А без присмотра строгого Толика его жизнь рискует превратиться в бесконечный кутёж.
Кстати, квартиру для меня нашёл именно Феликс. Точнее не он сам, а кто-то из его многочисленных знакомых. И это оказалось именно то, что я хотела: десятый этаж, два лифта, большой балкон, четыре спальни и гостиная. В цокольном этаже здания располагался неплохой фитнес-клуб. Мебель и бытовая техника тоже имелись, да и вид из окон открывался такой, что я сразу остановила свой выбор именно на этом варианте, не желая смотреть другие.
Да и Кате там понравилось. Причём настолько, что она всё же согласилась переехать вместе со мной. И даже сама вызвалась стать главной по кухне, что меня бесконечно радовало.
Сама не знаю, почему для меня стало так важно помочь этой девочке, попавшей в такую нехорошую ситуацию. Я просто была уверена, что должна это сделать. Более того, мне очень хотелось, чтобы мы подружились. В конце концов, пока в этом городе она была едва ли не единственной моей знакомой (не считая родственников и парочки дружков Флексика), да и готовила вкусно. И вообще, одна бы я в этой квартире попросту умом тронулась. Сейчас мне была жизненно необходима компания, так что, договариваясь жить вместе, мы с Кэт помогали друг другу.
Вопрос оплаты Феликс решил сам. Думаю, об этом его попросил сам Толик. В какую именно сумму папочке обошёлся мой каприз, братишка говорить отказался, и мне удалось выведать лишь то, то аренда квартиры оплачена на полгода вперёд. Что просто не могло не радовать.
Весь день пролетел для нас в беготне. Но, наверное, любой переезд проходит именно так. Но в итоге ещё до заката всё было закончено, вещи разложены, ванна заставлена необходимой химией, на полках появилась новенькая посуда, а большой холодильник ломился от обилия еды.
Мы же с моей новой соседкой и братцем, развалившись на мягком уголке кухни, лениво дожёвывали остатки заказанной пиццы. Ели в тишине, так как что сил на разговоры уже просто не осталось. Поэтому поздний звонок на мобильный стал для меня полнейшей неожиданностью.
С видом уставшего пещерного человека я лениво наблюдала за перемещениями вибрирующего телефона по поверхности стола, но никак не могла заставить себя ответить. И ладно бы просто требовалось нажать кнопку соединения, так ведь на том конце обязательно потребуют, чтобы я что-то говорила, а мне этого категорически не хотелось.
Вдруг телефон затих, но к моему глубокому разочарованию, через несколько минут зазвонил снова. И я бы с большим удовольствием продолжила и дальше его игнорировать, но тут не выдержал Феликс.
Взяв в руки мой белый смартфон, он недоверчиво покосился на номер на экране и, не озаботившись моим разрешением, бесцеремонно ответил на звонок.
– Слушаю вас, – сказал братец, да с таким видом, будто всю жизнь проработал в приёмной президента.
– Феликс? – прозвучало из динамика в полной тишине. – Дай-ка трубку Арине.
– Могу узнать, кто её спрашивает? – с откровенным любопытством поинтересовался мой брат.
– Кармин, – раздражённо ответила трубка. А я тут же подскочила на месте и, резко выхватив у Флексика свой смартфон, поднялась и вышла из кухни.
– Привет, – оказавшись в темноте гостиной, проговорила виноватым тоном. – Давно хотела тебе позвонить.
– И давно стоило это сделать, – с лёгким укором ответил Валера. Потом послышался его глубокий обречённый вздох, но я не рискнула заполнять повисшую тишину своими оправданиями. – Я к тебе по делу. У нас послезавтра концерт, значит завтра – последняя репетиция, и мне бы очень хотелось, чтобы ты на ней присутствовала.
Отчего-то я чувствовала себя безумно виноватой перед Кармином. Всё-таки в нашей с Тимом игре на выживание он участие не принимал, а пострадал от неё чуть ли ни больше всех. Уйдя из группы, я в первую очередь подставила именно его. Ведь "ОК" являлась его детищем, и меня туда притащил именно он.
– Приеду, будь уверен. Только скажи куда ехать.
– Адрес и время пришлю в СМС. И если сможешь, подъезжай пораньше, чтобы мы могли пообщаться без лишних свидетелей.
– Я обязательно буду, – ответила, медленно вздохнув. – Ты прав, Лер, поговорить нам точно надо.
***
Благодаря подсказкам Кэт и напряжённой работе навигатора, нужное место я нашла довольно быстро. Лер просил меня приехать к одиннадцати, я же предпочла появиться на час раньше. Всё ж мне самой хотелось многое с ним обсудить. Да и вообще, если быть совсем уж честной, я просто-напросто жутко по нему соскучилась, и теперь с нескрываемым трепетом ждала встречи.
Местный вариант резиденции "ОК" тоже располагался на последнем этаже пятиэтажки, под самой крышей, но собственного выхода на неё, к сожалению, не имел. А ещё здесь была какая-то чересчур ответственная охрана, так что мне пришлось довольно долго объяснять рослому детине на входе, кто я и зачем сюда пожаловала. Наверно мы с ним так бы и не пришли к соглашению, если бы позади меня не нарисовался до жути довольный Лер. Вот его этот «шкаф-купе» прекрасно понял с первого раза, и тут же пропустил нас обоих внутрь.
Неожиданно молчаливый Валерий шёл впереди, я же покорно следовала за ним, прекрасно понимая, что он на меня обижен. Да что тут говорить, я бы тоже на себя обиделась за такой поступок. Но в отличие от всех остальных, Кармин был прекрасно осведомлён о причинах моего поспешного отъезда, и я искренне надеялась, что это может послужить оправданием.
За всеми этими думами я даже не заметила, как мы преодолели привычные пять этажей. Открыв массивную металлическую дверь, Лер галантно пропустил меня вперёд, и только когда мы оказались вдвоём в просторной комнате, полностью обитой деревянными панелями, всё же соизволил посмотреть в мою сторону. И было в этом взгляде что-то такое, от чего захотелось спрятаться или сбежать, но я лишь обречённо опустила голову и скромно присела на краешек ближайшего дивана.
Не было смысла откладывать этот разговор на неопределённый срок, и даже если он не состоится сейчас, то в будущем может стать только хуже. Так что я покорно решила принять свою судьбу и смиренно посмотрела на Кармина. Но он совсем не спешил начинать беседу. И спустя долгие минуты обоюдного молчания, я всё-таки не выдержала.
– Лер… – голос предательски дрогнул. – Я понимаю, что очень виновата перед тобой. Понимаю, что не должна была так резко бросать группу, когда она начала набирать популярность. Признаю, что с моей стороны было свинством оставить вас на произвол судьбы, но… ты же прекрасно знаешь, почему я поступила именно так.
Я замолчала, ожидая хоть какой-нибудь реакции, но Кармин всё так же продолжал хранить молчание. Только теперь он внимательно смотрел на меня, будто ожидая продолжения столь пламенной речи. Это одновременно и бесило, и предавало сил. Поэтому я и решила высказать всё, коль он сам милостиво дал мне такую возможность.
– А хочешь честно? – спросила я, грустно усмехнувшись, и не дожидаясь ответа, продолжила. – Меня обидело, что ты изначально знал о планах Тимура на мой счёт. Что ты… тот, кому я доверяла, позволил ему втянуть меня в эту игру, а когда стало понятно, что этот гад обязательно доведёт её до конца – ты попросту умыл руки. И после того, что случилось, я не могла видеть ни тебя, ни Тима. Вообще, совершенно не хочется вспоминать о том, что тогда было. Может, для вас такой своеобразный "розыгрыш" и стал всего лишь очередным моментом в жизни, но вот меня он едва не убил. И знаешь, если тебе действительно нечего мне сказать – не говори. Мы просто будем работать вместе, потому что так надо. Просто – коллеги, и не больше. Тим, кстати уже клятвенно пообещал, что будет как можно реже попадаться мне на глаза. От тебя я такого не требую… Это было бы просто глупо, но если теперь я стала тебе настолько противна, то вам проще найти новую солистку.
Теперь всё было сказано, по крайней мере, с моей стороны. Кармин же никак не прокомментировал эту пламенную тираду. В какой-то момент, мне даже показалось, что ему попросту всё равно. А я и вся эта история ему до лампочки.
А чего собственно, ожидала? Извинений? Объяснений? Обещаний вечной дружбы и пожизненного сотрудничества? Нет, всё-таки жизнь меня ничему не учит. Годы прибавляются, а мозг так и остаётся на прежнем уровне. И вообще, давно пора прекратить считать людей хорошими. Наверно, к ним нужно относиться как к кирпичным стенам, или мебели. И никогда, ни в коем случае, не пускать их в свою душу. Ведь я уже дважды совершала такую ошибку. И дважды меня изощрённо обламывали те, кого я умудрилась полюбить.
И если после первого раза меня спасло торжественное превращение "Рины – хорошей девочки" в "Рину – стерву", и начало наших захватывающих игр, то теперь ни то, ни другое мне не подходило. С играми я покончила, а снова становиться той бесчувственной тварью, какой была раньше, мне совершенно не хотелось. И пусть гордо переступить через собственное прошлое оказалось совсем нелегко. Но этот шаг я обязана сделать, потому что иначе всё будет станет хуже.
Водоворот этих нерадостных мыслей нарушил тихий голос Кармина. Мне показалось, что он задал какой-то вопрос, который странным образом умудрился пролететь мимо моих ушей.
– Что? – переспросила неуверенно.
Но он не спешил отвечать, а молча пройдя по комнате, уселся на высокий стул у стены и, глядя на меня сверху вниз, натянуто улыбнулся.
– Ты можешь ответить, почему у Тима перемотано левое запястье? – спросил вдруг Валера, и было в его взгляде что-то такое, что вызвало во мне целую волну непонимания. А уж когда бдительная память в очередной раз одарила меня красочными воспоминаниями о нашей с Тимуром последней встрече в кабинете отца, так я и вовсе еле сдержалась, чтобы не треснуть кулаком по стене.
– Потому что он идиот! – выкрикнула не сдержавшись. – Потому что для достижения своих целей выбирает поразительные способы и ведёт себя как полный придурок!
Избыток эмоций заставил меня подняться с места, ведь спокойно сидеть дальше я уже просто не могла.
– Он резанул себе вены только для того, чтобы доказать мне, что я не хочу его смерти! Понимаешь?! Я вот – нет! И пусть порез оказался неглубоким, но ведь он же легко мог перестараться! Мог нажать на нож немного сильнее… и что же тогда? Лер, я чуть не умерла там… на залитом кровью полу, когда поняла, что этот имбецил сделал.
Я и сама не заметила, что, говоря всё это, нервно вышагиваю от стены к стене, и совершенно себя не контролирую.
– Лер… он напугал меня так, что была готова согласиться на всё, лишь бы больше никогда не видеть ничего подобного. А эта сволочь… это жалкое подобие человека… очень вовремя разыграл такую шикарную сцену, и пока я была не в себе, они с Толиком очень быстро вытянули из меня согласие вернуться в группу.
– Я этого не знал, – только и сказал Кармин.
Мне же не оставалось ничего другого, как просто вернуться обратно на диван и попытаться хоть как-то успокоиться. Мысли метались в голове как ужаленные и совершенно не желали приходить в норму, поэтому я лишь откинулась на спинку и закрыла глаза, искренне надеясь, что такая темнота поможет мне быстрее успокоиться.
Вокруг стояла почти идеальная тишина. Лер молчал. Благодаря отличной звукоизоляции посторонние звуки здания сюда не доносились, а моё сердце стучало так, что мне казалось, его стук отражается от стен эхом.
Не знаю, сколько прошло времени, но вся эта тихая мука закончилась, когда скрипнула дверь, и в комнату вошёл Гоша. Его появление вывело меня из странного транса, а сильные крепкие объятия окончательно вернули в реальность. Вот кто был искренне рад меня видеть. И ему оказалось совершенно плевать, по каким причинам я была вынуждена уйти – главное, что всё-таки вернулась. Аналогичная реакция оказалась и у Сени. Только вёл он себя гораздо скромнее, ограничившись лишь рукопожатием и целомудренным поцелуем в щёчку.