Мотоцикл
Алма-Ата. Микрорайон. Один из июньских дней 1966г. Послеполуденное время.
Во дворе новой пятиэтажки на лавочке сидят старушки. Под их бдительным взглядом проходят возвращающиеся с работы жильцы дома. Предоставленная сама себе детвора гоняет с криками радости от неограниченной свободы, которая нередко заканчивается проблемами для вечно занятых родителей. Несколько бездомных собак, чудом оставшихся на воле после очередной облавы, лают и повизгивают от удовольствия. Они не меньше, чем ребятишки, радуются летнему дню и бегают вместе с ними наперегонки. Сидящий на дереве рыжий облезлый кот с любопытством наблюдает за происходящим внизу.
Две ручные сороки – нахальные, вороватые, но очень красивые, с зелёным отливом на чёрном оперении, подбирают всё, что плохо лежит, и уносят в открытое окно второго этажа. Там, облокотившись на подоконник, стоит и курит отрешённо безучастный ко всему их хозяин. Иногда сорочья вороватость переходит всякие границы, когда птицы смело влетают в квартиры через открытые форточки, заприметив по блеску что-то из личных вещей жильцов дома вроде колец, серёжек, брошей, монет…
Светит не очень жаркое солнце, уже понемногу склоняющееся в сторону горизонта. Шелестит нежная зелёная листва берёз, посаженных возле дома во время одного из весенних субботников. Легкий ветерок колышет слегка притоптанную за день сочную траву, едва слышно стрекочут кузнечики. Из окна нашей квартиры на первом этаже по двору разносится умопомрачительный запах свежих булочек с яблочным повидлом, которые печёт моя бабушка. Наиболее «слабонервные» из соседей под предлогом «взять рецепт» то и дело заходят к нам и возвращаются во двор с пышными булками.
На улицу выходит подвыпившая супружеская пара – Григорий и Катя. Супруг исчезает за домом и через пару минут горделиво въезжает во двор на новеньком чёрном двухколёсном мотоцикле. Остановившись и медленно сойдя с него, он, пошатываясь вместе с мотоциклом, с трудом ставит его на подножку. Затем с нескрываемым превосходством, всё также пошатываясь, обходит своё приобретение, украдкой поглядывая на реакцию собирающихся вокруг соседей, и покрикивает на жену, тем самым подчёркивая значимость момента.
Запах новенького мотоцикла и паров бензина смешивается с перегаром. И без того красное лицо Григория угрожающе багровеет при попытке кого-либо притронуться к его «сокровищу». В этот момент неугомонные сороки, заинтересовавшись бликами от хромированных деталей и поверхности мотоцикла, плавно приземляются на чёрное кожаное сиденье и от всей сорочьей души «обновляют» покупку изрядным количеством жидкого белого помёта, а облегчившись, улетают.
Всё происходит так неожиданно, что Григорий даже не успевает сформулировать свой гнев парочкой нецензурных слов вслед улетающим пернатым. Он произносит их на несколько секунд позже и, по стечению обстоятельств, это достаётся уже жене, услужливо торопящейся вытереть всё начисто подолом ситцевого платья.
Несмотря на неприятную мелочь, гордость переполняет и торопит супругов поскорее завести мотор и рвануть с места в широкую даль на зависть окружающим. Чёрные клубы дыма вслед за рокотом мотоцикла растворяются бесследно в послеполуденном воздухе, а Григорий и Катя, возможно – впервые, после многочисленных раздоров с пьяным рукоприкладством прижавшись друг к другу, мчатся на крыльях своей сбывшейся мечты.
Впечатлённый увиденным народ потихоньку расходится. Мужская часть населения удобно располагается в беседке и забивает «козла» в домино на деревянном дощатом столе, выкрашенном в ядовито-зелёный цвет. Кто-то приносит внушительных размеров эмалированный бидон разливного пива, и игра становится ещё оживлённей, мешая местной интеллигентной прослойке восхищаться вечерней культурной телепрограммой.
Усталые после работы женщины в домашней одежде, нисколько не смущаясь по этому поводу, прогуливаются перед домом, чтобы немного развеяться, а детвора бегает и кричит во всё горло. Домовой старушечий совет продолжает «перемывать кости» и своим, и чужим, не оставляя никаких шансов на реабилитацию доброй половине населения нашего двора. Сороки от безделья раскачиваются на бельевых верёвках, протянутых между деревьями. Обнаглевшая мошкара садится на всех, кто мало двигается. Солнце медленно опускается за горизонт. Наступают сумерки…
Мирную и не суетливую обстановку нарушает рокот мотора. Из сумерек возникает фигура Григория на мотоцикле. Остановившись и браво скинув ногу со своего «железного коня, он с удивлением замечает, что жены, которая должна была сидеть за его спиной, на месте нет!
На потемневшем от пыли и протрезвевшем лице Григория округлившиеся серые глаза выражают удивление и ужас. На вопросы окружающих новоявленный мотоциклист тупо бормочет что-то невнятное, повторяя, что они с Катей нигде не останавливались.
Собирающаяся вокруг Григория толпа наперебой строит предположения об исчезновении Кати – кто с сочувствием, а кто и со злой иронией. Увлечённый обсуждением народ не сразу замечает въехавшую во двор машину «скорой помощи», из которой санитар извлекает Катю с загипсованными руками. «Скорая» спешно ретируется. С трудом сдерживая слёзы, Катя неуверенной походкой направляется к умолкнувшей от изумления толпе. Её заплаканные карие глаза на разукрашенном синяками и зелёнкой лице не выражают гнева.
Толпа расступается. Растерянный Григорий боится пошевелиться. Взгляды супругов встречаются. От происходящего затихает хор собачьих и детских голосов, немеют даже кузнечики. Развязка наступает, когда ослабевшим голосом Катя обращается к мужу.
– Ну что, Гриша, пора домой…
Он, находясь в состоянии сильного потрясения, забывает поставить мотоцикл на подножку, и тот с грохотом падает на землю. Не обращая на это никакого внимания, Григорий подбегает к Кате. Боясь прикоснуться к ней из-за её загипсованных рук, висящих на косынках у груди, он бережно обхватывает жену за талию. В сумерках их фигуры напоминают танцоров, исполняющих народный танец. Неторопливой походкой супружеская пара следует к подъезду сквозь молчаливый строй соседей. Сочувственно скрипнувшая входная дверь закрывается за ней. Люди без слов расходятся. Поднятый кем-то с земли мотоцикл остаётся сиротливо стоять во дворе.
Всё накрывает восхитительная ночная прохлада…
Семья, обычно будоражившая спокойствие соседей бурными выяснениями отношений между собой, в эту ночь дарит возможность всему дому погрузиться в мир приятных ночных грёз.
Рыжий кот, сидевший всё это время на дереве, осторожно спускается с него, устраивается на сиденье мотоцикла и, мурлыча от удовольствия, сворачивается клубочком. Бездомные собаки, справив нужду на колёса, с чувством собственного достоинства располагаются на тёплом асфальте неподалёку.
А звёздное темно-синее небо мирно простирается над всеми.