ДАША.
Даша жутко нервничала, сетуя на то, что не обменялась со спасителем номером. И теперь просто не имела возможности отменить так называемое свидание. Конечно, она могла взять и не выходить, но тогда он потеряет время, напрасно ожидая ее. И это будет очень грубо после того, что тот сделал для девушки.
Весь день она была на взводе. Не знала, как ей поступить. У Даши не было никакого желания ужинать с этим странным мужчиной, пусть даже он и вызывал у нее некий интерес. В чем девушка не спешила себе признаваться. Заметив суетливость дочери, отец не удержался от расспросов. Чем еще больше взволновал Дарью. Она не знала, что ему сказать, как объяснить то, что собирается на встречу с малознакомым мужчиной, который к тому же значительно старше ее. Он не поймет, будет волноваться. А ей не хотелось доставлять папе лишних хлопот. Поэтому девушка слукавила, ответив:
– Одногруппник позвал в кафе, не знаю, стоит ли идти.
Отец задумался, не припоминая ее последнего подобного выхода из дома. И, поразмыслив, спросил:
– А парень-то он хороший?
– Думаю, да, – пожала плечами девушка, мысленно добавив: «Очень надеюсь на это».
– Ну, тогда ступай, не все же возле меня сидеть, – улыбнулся мужчина, а в глазах промелькнула тревога. Он не понаслышке знал, насколько бывают жестоки люди, и всем сердцем переживал за единственную дочь. Единственную кровиночку на всем белом свете. Если бы Петр только мог, закрыл бы Дашеньку от всех ненастий. Принял бы на себя все удары судьбы. Чего уж ему терять… Кроме доченьки не осталось в жизни ценностей. Только ради нее выкарабкался тогда из могилы. Пусть и стал в какой-то степени ей обузой. Да, теперь он не мог сделать для нее всего того, о чем они мечтали с покойной супругой. Инвалидное кресло и клеймо убийцы, поставленное компанией, которой Петр отдал большую часть своей жизни, лишили его всех возможностей. Но вопреки всему он оставался для дочери опорой и плечом, на которое она всегда сможет положиться. Каждая ее тревога, каждая слезинка врезалась острым ножом в его больное сердце. Сколько раз он слышал из-за двери приглушенные всхлипы. Даша думала, что отец не знает о ее терзаниях. Но он знал все, видел это у нее в глазах и без слов понимал. Сколько сил уходило на то, чтобы не вмешиваться. Трясущимися руками сжимая колеса инвалидной коляски, всей душой желал обнять дочку и утешить. Только Петр понимал, что она стремится быть для него сильной и самостоятельной, и не противился этому, осознавая, что однажды ей предстоит остаться одной в этом мире. Его доброй, светлой и ранимой девочке придется встретиться с людской злобой. И он молил бога лишь о том, чтобы она смогла устоять.
– Мне как-то не особо хочется, – ответила Даша, нервно перебирая худыми пальцами, – да и конспекты переписать нужно.
– Иди, иди, отвлекись немного от своей учебы, – отчитал отец наигранно строго. – Да и я от тебя отдохну, хоть спокойно боевик посмотрю.
– Ах так, – подыграла ему девушка, обиженно насупившись, – больше не проси составить тебе компанию!
Приняв решение идти, Даша принялась собираться. Нанеся еле заметный макияж и уложив волосы в высокий пучок, девушка направилась к шкафу. Она не возлагала больших надежд на свой гардероб. Его содержимое было смехотворно скудным. Осмотрев полупустые полки, Дарья поняла, что ей совершенно нечего надеть. Единственной красивой вещью среди одежды было выпускное платье, которое она так и не надела, ибо не пошла на мероприятие, зная, что как всегда станет посмешищем для всех. Платьице было скромным, длиною чуть ниже колен, нежно-розового цвета. Облачившись в него, девушка посмотрела в зеркало и осталась довольна своим обликом. Оно сидело по-прежнему хорошо, подчеркивая очень тонкую талию и от нее немного пышным тюльпаном сползая вниз.
Даша была готова за полчаса до назначенного времени. От нервного напряжения у девушки даже задергался глаз. Подобные вылазки были ей в новинку, и она понятия не имела, как себя вести. Как не оплошать перед симпатичным мужчиной? То, что он симпатичный, отрицать было глупо. Даша могла назвать его красивым, если бы красота для нее заключалась только во внешности. И отчего-то где-то глубоко в душе девушка ощущала желание ему понравиться… Пусть и понимала головой, что ей это ни к чему…
Вышла из подъезда без пяти восемь, за пару минут до того, как подъехал Егор. Увидев его, застыла. Теперь не совсем уверенная, что поступила правильно, согласившись… Выйдя из машины, мужчина направился к ней, и, заметив на его губах усмешку, Даша тревожно напряглась…
ЕГОР
Увидел ее и чуть не рассмеялся. Стоит такая учительница с пучком на голове в розовом кукольном платье. Где она его только откопала, черт побери? Да, теперь стремно будет с ней показаться в любимом ресторане, зря забронировал стол. Что ж, придется выбрать заведение по статусу. Интересно, девчонка ничего не имеет против Макдональдса?
– Что-то не так? – спросила, стыдливо потупив взор, видимо, он все-таки не смог сдержать усмешку.
– Все так, – бросил Егор как можно серьезнее. – Просто ты потрясающе выглядишь, – а самого так и распирает прыснуть со смеху. Давно он так не потешался. Да и вообще не помнил, когда в последний раз искренне смеялся…
– Спасибо, – ответила, смущенно улыбнувшись.
– Ну что, поехали? – предложил он, открыв ей дверь. – Есть какие-нибудь предпочтения по поводу кухни?
ДАША
– Не-нет, – растерялась девушка, какие могут быть предпочтения, ей и сравнивать-то не с чем.
– Тогда предлагаю поужинать где-нибудь по пути и покататься по ночному городу.
– Хорошо, – согласилась, не раздумывая, и тут же встревоженно добавила: – Только я не могу допоздна.
ЕГОР
– Почему? Мамка наругает? – задел, снова намеренно, рядом с ней из него так и перло говно. Ему доставляло нездоровое удовольствие насмехаться над девкой.
– Не-е-ет, – промямлила, сжавшись, отчего показалась совсем ребенком. И еще это проклятое платье, коконом распушившееся вокруг нее, превращало в безобидную Мальвину. Только жалости она у него нисколько не вызывала, наоборот, от презрения волосы на теле становились дыбом.
– Прошу вас больше не упоминать о моей маме, – выдавила через силу и посмотрела на него сверкающими от отчаяния глазами.
– Я, кажется, тоже просил тебя обращаться ко мне на ты? – буркнул немного грубовато и тут же стушевался: – Извини, обещаю больше не упоминать твоих родителей. Но ты, в свою очередь, мне не «выкай»…
– Хорошо, – немного выдохнула девушка, а он до посинения пальцев сжал руль…