Полковник милиции Федосеев Степан Ильич сидел в своем кабинете злой, как черт. Подчиненные тихими мышатами заходили в приемную, оставляли какие-то бумаги и тут же, не задерживаясь, старались побыстрее убраться подальше, чтобы, не дай Бог, не попасться под горячую, и чего греха таить, довольно тяжелую начальственную длань. А гневаться начальству было с чего. В области пропала без вести уже вторая группа туристов. Нет, конечно, люди и раньше пропадали, случалось. Кого зверь дикий задерет, кто в расщелину свалится. А что поделаешь, тайга, горы, а народ у нас безбашенный, лезут куда ни попадя, а главное, туда, где опаснее всего. И никакие запреты, и строгости на них не действуют. Наоборот, только еще больше раззадоривают. Нет бы ходили себе где-нибудь по краешку, где тропы натоптаны, и служба работает, как и положено спасателям. Так нет же! Подавай им земель, где нога человека не ступала! А вверенном ему регионе, таких мест…. Перечислять замучаешься. Туда только либо на конях, либо на вертолете. А тут – уже вторая группа и все в одном и том же районе! Вызывал Степан Ильич на ковер районного начальника милиции. Да что толку! Тот только руками разводит. Район-то громадный, считай две Франции вместе с Англией поместятся, а штат небольшой. Штат выделяют не по размеру площади, а сообразно количеству проживающего в районе населения.
Недавно генерал с Москвы звонил, гневаться изволил. Орал так, что мембрана в телефоне еле выдерживала. Говорит, ты что, сукин сын, мне решил второй перевал Дятлова тут устроить, или звезды на погонах жмут?! А Степан Ильич, между прочим, уже двадцатый годок в органах служит, и все двадцать лет без нареканий. И, к слову говоря, награды заслуженные имеются и многочисленные благодарности от вышестоящего руководства. А генерал с ним, как с мальчишкой сопливым разговаривал! Кому ж не обидно-то будет?!
Степан Ильич нажал кнопку селекторной связи. Через мгновение оттуда послышался голос его бессменного секретаря Зинаиды Марковны.
– Слушаю, Степан Ильич…
– Зинаида Марковна, сделайте мне вашего знаменитого чайку…
Из селектора донеслось короткое:
– Сию минуту…
И правда, буквально через минуту, двери кабинета открылись и вошла Зинаида Марковна с небольшим подносом в руках. Это была женщина, шестидесяти с небольшим лет, худая, жилистая, суровое лицо в сетке морщин, серого, почти стального цвета глаза смотрят несколько отрешенно и в то же время, пристально, словно проникая внутрь черепной коробки.Губы крепко сжаты, минимум косметики на лице, седые волосы уложены в замысловатую высокую прическу. На лбу очки, в которых она только что печатала документы. Выражение лица совершенно невозмутимое. «Железная женщина. Такую и противотанковой миной не взять», – как обычно подумал он о своей секретарше. Женщина быстро и умело расставила приборы к чаю на маленьком столике, расположенном в углу кабинета возле мягкого дивана, обитого потертой коричневой кожей.Федосеев изумился. И когда только успела все приготовить! Ведь только что попросил, а у нее все уже вот, пожалуйте, как говорится, к столу. Насколько Федосеев знал, своей семьи у его секретарши не было. Муж ее, служивший в милиции, погиб еще в начале семидесятых на какой-то операции по захвату банды. Детей у них не было, а Зинаида так больше замуж и не вышла. И, сколько себя помнил Степан Ильич, всегда работала секретаршей в областном управлении. Начальство менялось, неизменной оставалась лишь Зинаида Марковна, превратившись в легенду управления. Как бы зол не был Федосеев, но никогда, ни при каких обстоятельствах, он не повышал голос на нее. Почему-то, он робел только при одном ее взгляде, как робел когда-то еще в школе перед учительницей химии. Какое уж там, голос повысить. Об этом не могло быть и речи!
Секретарша, расставив все, приготовленное к чаю, стояла почти по стойке «смирно» ожидая дальнейших указаний. Степан Ильич потер переносицу, пытаясь избавится от молотков, стучавших в висках, и проговорил уставшим голосом:
– Зинаида Марковна, голубушка, отмените на сегодня все встреча и пригласите ко мне Ивашова. Пускай захватит с собой все материалы по последним пропавшим в Третьяковском районе. – Секретарша молча кивнула головой, с сочувствием посмотрела на начальника и тихо проговорила:
– Чай пейте, пока не остыл. Я туда травок добавила, у знахарки одной беру. Головная боль сразу пройдет. – И почти совершенно бесшумно, словно призрак, выскользнула из кабинета.
Не секретарша – чистое золото!
Степан Ильич, вышел из-за стола, подошел к окну, и открыл форточку, с удовольствием глотнул ворвавшийся с улицы морозный воздух. Эх, сейчас бы и самому в тайгу! Взять егеря Егоровича с собой, да на дальнюю заимку, чтобы никто даже и не знал, куда поехал… Он будто наяву услышал, как скрипит снег под полозьями саней, как заливисто лает Тайга, лайка Егорыча. Полковник тяжело вздохнул. Мечты, мечты… И внезапно, он с какой-то злостью подумал. А и пусть, мечты!! Вот закончим с этими пропавшими, плюну на все и так и сделаю. А там, пускай хоть с органов выгоняют!! Приободрившись от такой мысли, он решительно направился к журнальному столику, где его ждал чай из трав знахарки.
Сергей Никитич Ивашов, майор милиции и заместитель начальника управления, прибыл в рекордные сроки, уложившись в десять минут, полковник и чай еще не успел допить. Видимо, материалы по пропавшим держал под рукой, ожидая вызова к начальству. И, как подозревал Степан Ильич, подобная расторопность никак не обошлась без прозорливости его секретарши. Полковник поставил чашку с недопитым чаем на блюдце с веселым цветочным рисунком, и проговорил, отмахнувшись от официального доклада своего зама.
– Оставь, Сергей Никитич… Проходи… Чаю хочешь?
Похожий на большого колобка Ивашов, плотно сбитый мужчина лет сорока, с румянцем во всю щеку, веселыми карими глазами и серебристыми, словно присыпанными солью ранней седины, висками, улыбнулся.
– Не откажусь, Степан Ильич… Я слыхал, Зинаида Марковна вас тут каким-то особым чаем балует…
Полковник закивал головой:
– Балует, балует… Не женщина – скала! Я в смысле, что за ней, как за скалой. Но, как сам понимаешь, я тебя вызвал не чаи гонять. Ты чаек-то пей, да рассказывай, чего там про эти группы-то пропавшие известно? А то тут генерал орал на все управление, что у нас какой-то перевал Дятлова случился. А мне ему и ответить нечего.
Заместитель, наливая чай в чашку, пожал плечами.
– Так перевал Дятлова – это на Урале. А у нас Сибирь. Никаких тебе секретных зон, тайных лабораторий и прочей радости, слава тебе… в нашей области не наблюдается.
Полковник нахмурился.
– Так куда тогда люди пропали? Ведь в тайгу просто так зимой, без определенной подготовки никто не полезет. Значит, народ подготовленный был, опытный, можно сказать. Куда делись-то?!
Ивашов отставил чашку в сторонку, и достал одну из папок:
– Вот, Степан Ильич, сами смотрите. Первая группа из пяти человек собирались делать восхождение к горе N. Проводник с ними местный был, рация, снаряжение – все, как полагается. На связь не вышли через три дня. Поиски в течении недели ничего не дали. Как сквозь землю провалились.
Федосеев опять нахмурился.
– Ты мне это брось! Сквозь землю… Не могут люди без следа исчезнуть,и чтобы никто и ничего…!
Ивашов начальственным возмущением не впечатлился, пожал плечами, и достал вторую папочку.
– А здесь все по второй группе. В общем-то, почти тоже самое. За исключением состава группы. Не альпинисты, охотники, четыре человека и проводник. Объединяет обе группы только одно: район, где они пропали. Работали поисковики с МЧС, вертолет, лесники и несколько охотхозяйств. Даже привлекали добровольцев из населения. Они там все охотники-рыболовы. Пусто. Как корова языком слизала. И никаких зацепок… – Он грустно посмотрел на полковника, ожидая от того очередного взрыва возмущения по поводу коровы и ее языка.
Но Степан Ильич, возмущаться не стал. Задумался, а потом проговорил:
– Чувствую я, пришлют нам кого-то скоро из Москвы. «Старший брат» заинтересовался этим делом. А ты сам знаешь, где «старший брат», там покоя не жди. Сейчас явятся и начнут наводить тень на плетень, засекретят все. Наворочают тут дел, а кому потом расхлебывать… – Он взглянул на погрустневшего подчиненного. – Вот то-то же… Так что ты, Сережа, давай, пока не нагрянули столичные гости, организуй еще одну бригаду. Да выбери следователей по толковее, и пару-тройку проводников из местных подключи. Проверьте еще раз весь район, с населением побеседуйте как положено, по-людски. Найти пропавших до приезда, конечно, не найдем, но хоть может какую-никакую зацепочку да отыщем…
Ивашов задумчиво крутил свою чашку в руках. Потом поднял глаза на начальника и проговорил:
– Я вот, что думаю, Степан Ильич… Возглавлю-ка я эту группу сам. Уж больно дело заковыристое получается. Думаю, надо самому посмотреть, что там, да как. Оно так надежнее будет.
Федосеев усмехнулся, и глядя на своего зама с легким прищуром, проговорил:
– Что…? Застоялись кони в стойле? Свежего ветра, да простора захотелось?
Ивашов смущенно улыбнулся.
– Вы же знаете, я боевой офицер, и бумажки перебирать – это не мое. А вот пришлось. А здесь вы и без меня справитесь. Я за себя зама своего оставлю. – Он на секунду задумался и добавил: – К тому же, там в участковых служит мой бывший подчиненный. Он у меня в разведку ходил. Парень – огонь. И к этому делу талант имеет, да и тайгу знает, как дом родной.
Полковник хмыкнул.
– А чего ж тогда твой разведчик до этого времени ничего не разведал, если такой-растакой он у тебя?
Майор улыбнулся краешком губ.
– Так он в соседнем районе служит. Там как раз граница районов проходит. Его в прошлые разы не привлекали. Поиском местное районное начальство занималось, а они только свои резервы использовали. Да и люди пропали не на границе районов. Так что…
Федосеев махнул рукой.
– Ладно, Сережа, действуй. Кого и как привлекать – твое дело. Хоть всех пенсионеров-охотников в тайгу загони! Только ты мне добудь хоть какую-нибудь ниточку, зацепочку, хоть что-нибудь, черт ее дери! – Степан Ильич стукнул сжатым кулаком себе по колену, не сумев справиться со своими эмоциями.
Не успел Ивашов ему ответить, как ожила селекторная связь, и Зинаида Марковна, голосом Левитана, проговорила:
– Товарищ полковник, к вам из Москвы прибыли…
Федосеев выругался шепотом:
– Твою дивизию, прилетели архангелы. Быстро они…
Дверь в следующий момент открылась, и в комнату вошли три человека. Сергей Никитич поднялся вслед за хозяином кабинета и сдержанно поздоровался:
– Здравия желаю… – Прибывшие ему скупо кивнули. «Наверное головы у них прикреплены плохо к шеям», – с усмешкой подумал майор. И сухим деловым тоном проговорил, обращаясь к своему начальнику: – Разрешите выполнять, товарищ полковник?
Тот поспешно проговорил:
– Да, да… Выполняйте, товарищ майор… – А сам направился навстречу вновь прибывшим.
Ивашов положил папки с делами пропавших на край начальственного стола, и строевым шагом промаршировал к дверям, успев окинуть вновь прибывших цепким оценивающим взглядом. А Федосеев, на правах хозяина, пригласил «гостей» присесть, и пытаясь изобразить радушие на своем полном простоватом лице, вежливо спросил:
– Чай, кофе, а может быть, что-нибудь покрепче?
Представительный мужчина, довольно крупной комплекции, в темно-сером костюме в тонкую синюю, едва заметную полоску, в белоснежной рубашке и темно-сером же галстуке, сдержанно проговорил:
– Спасибо… Давайте приступим сразу к делу. Меня вам представлять не нужно… – Федосеев коротко кивнул головой, не видя поводов возражать.Он неуловимо напоминал полковнику ленивого, поседевшего от возраста медведя-шатуна, который, вроде бы и забыл о своей природе хищного зверя, но в любой момент мог вспомнить об этом, и тогда, всех зазевавшихся, обманувшихся его покладистостью ждал большой сюрприз в виде покалеченных, а иногда и сожранных недотеп. – А «шатун», которого в миру звали Николаем Сергеевичем Сердюковым, продолжил, указывая на высокого костлявого человека, напоминающего богомола. – Это мой помощник, и правая рука, подполковник Совенко Алексей Павлович. – «Правая рука – друг индейцев», как мысленно окрестил его Федосеев, вспоминая свои любимые с детств книги Фенимора Купера, сдержанно протянул руку, здороваясь с полковником. – А это… – Николай Сергеевич слегка замялся, будто смутившись на несколько секунд, представляя третьего участника его команды. Федосеев слегка удивленно приподнял брови. Он не мог припомнить за «шатуном», чтобы кто-то или что-то могли привести его в подобное состояния смущения, и поэтому особенно внимательно уставился на третьего члена команды. А полковник Сердюков как-то торопливо и несколько комкая слова, проговорил: – Это Лукьян Родогорович, специалист по аномальным зонам.
Повидавшему на своем веку много такого, от чего некоторые люди седели в одночасье, Федосееву, сделалось несколько не по себе, когда он встретился взглядом со «специалистом по аномальным зонам». Ему на несколько секунд показалось, что он на охоте, заглядывает в медвежью берлогу и видит, как оттуда на него смотрят, полыхая адским пламенем, глаза дикого зверя, готового его разорвать тут же, на месте. Легкая волна ледяных мурашек пробежала у полковника по спине. Наверное, эти несколько секунд ступора были достаточным поводом не протягивать руки этому «гостю» с таким чудным именем. На некоторое время, пока они смотрели в глаза друг другу, в кабинете повисла неловкая пауза. Сердюков понимающе переглянулся со своим помощником и едва заметно скривил губы.
Степан Ильич, с трудом сумев взять себя в руки, повторно предложил:
– Присаживайтесь…
«Гости» расселись за столом, причем, Федосеев обратил внимание на то, что и Сердюков и его помощник, предпочли сесть подальше от третьего члена их команды с таким странным именем. Деловито пододвинув папки с делами, оставленные Ивашовым, Степан Ильич начал сразу вводить в курс дела. Он докладывал, не отрывая глаз от листов с напечатанным текстом, механическим голосом, заученную почти наизусть, информацию о пропавших туристических группах, ощущая на себе тяжелый взгляд «специалиста по аномалиям». На какой-то миг, ему даже захотелось, как маленькому ребенку, отгородиться от Лукьяна Родогоровича одной из папок, но он сумел себя взять в руки, и закончил доклад недрогнувшим голосом.У него прямо на языке вертелся вопрос к Сердюкову, на кой черт приволокли сюда этого человека?! Но, работая всю жизнь в этой системе, он прекрасно знал, что вопросы задавать «старшим братьям» бесполезно. Такого в ответе накрутят, что забудешь в конце, о чем и спрашивал, если вообще соизволят ответить, как обычно ссылаясь на «государственную безопасность». Можно подумать, он сам тут сидит засланным шпионом и ему секреты государственные доверять нельзя. Но все эти мысли были, конечно, пустыми, так, можно сказать, по привычке.
Выслушав его «отчет», заговорил полковник Сердюков.
– Все понятно… – Поджал он недовольно губы. – Люди исчезают, а вы тут…
Сердюкова Степан Ильич знал давно, еще по высшему командному училищу, в котором они вместе когда-то учились. Нельзя сказать, что они дружили, так, приятельствовали. Хотя, какие такие приятели, если один сидит в службе безопасности в Москве на генеральской должности, а другой в Сибирской глубинке в милиции работает. Гусь, как говорится, свинье не товарищ. Но все же, некоторые отношения поддерживали, и несколько раз даже на охоту вместе съездили. Наверное поэтому, а еще от осознания, что все же здесь хозяин он, полковник Федосеев Степан Ильичвзглянул исподлобья на говорившего. От такого взгляда,бывало, его подчиненные сознание теряли. Произвел он впечатление и на «гостя». Тот слега поперхнулся, так и не проговорив слова, которое уже хотел произнести, и несколько примирительно проговорил, придавая своему голосу некую задушевность:
– Нет, Степан Ильич, я ничего не хочу сказать плохого. Работа ведется большая, серьезная. Но и ты пойми нас. Результатов-то как не было, так и нет. Поэтом, ты уж извини, но придется нам взять это дело в свои руки. Своих можешь не отзывать, пускай работают. Только предупреди, чтобы под ногами не путались. И еще, людей нам не надо, мы своих привезли. Нам бы только проводника, провиант, ну и технику, разумеется.
Федосеев кивнул, давая понять, что все понимает. А сам искоса наблюдал за «специалистом по аномальным зонам». Странное дело: вроде тот сидел с несколько отрешенным выражением лица, в разговор не встревал, советов не давал, но Степану Ильичу, почему-то казалось, что именно это «специалист» и «заказывает здесь музыку». Сердюков говорить закончил, нужно было отвечать. Полковник собрался с мыслями, стараясь не думать об этом странном человеке, и заговорил:
– Да, не проблема, Николай Сергеевич… – Нарочно называя его по имени-отчеству, чтобы подчеркнуть, так сказать, взаимность их отношений. – И проводников найдем, и технику подготовим. Только ответьте мне на один вопрос… – Он с легким прищуром посмотрел на сидящего напротив него полковника.
Тот изобразил на лице радушие пополам с пониманием, и кивнул головой, мол, спрашивай.
– Скажите мне, пожалуйста, а где вы тут у нас аномальные зоны-то нашли? Вроде бы, отродясь такого дива у нас не бывало. А то, что люди пропали, так, сами понимаете, тайга. Всякое случается. Отчего же сразу «аномальная зона»?
Сердюков быстро переглянулся со своим помощником, и мельком глянул на «специалиста». Тот, казалось, не проявил никакого интереса к вопросу, всем своим видом давая понять, мол, я в ваши дела не вмешиваюсь, разбирайтесь сами. Николай Сергеевич еще немного пожевал губами, наверное, придумывая, как бы так ответить, чтобы… «Чтобы», судя по его кислой физиономии, никак не получалось. Федосеев уже, было, подумал, что ответа ему не дождаться, как тот заговорил, очень неохотно, цедя слова, как из сломавшегося крана вода капает.
– Ну, как тебе сказать, Степан Ильич… Были в ваших местах зафиксированы некие выбросы энергии. – Проговорил он не очень понятно, но с умным видом, будто был большим ученым-физиком. – Вот наши спецы и пытаются разобраться, что, да к чему. Но ты, голову над этим не ломай. Наверняка, своих забот полон рот с криминалитетом…
Федосеев хотел, было, сказать, что думает по такому «объяснению», но покосился опять на этого Лукьяна, как его там, Родогоровича (тьфу, ты! Ну и имечко, челюсть сломать можно), и промолчал, решив вернуться к этому вопросу позже, когда они с Сердюковым останутся один на один, за рюмкой коньяку.
Судя по воцарившейся паузе, разговор на этом закончился, и полковник нажал кнопку селектора.
– Зинаида Марковна, зайдите ко мне…
Селекторная связь молча отключилась. И через несколько секунд секретарша, больше похожая на вдовствующую королеву-мать, возникла на пороге. Все эти нехитрые манипуляции с селектором и молчаливое появление Зинаиды Марковны на пороге его кабинета, произвели на гостей неизгладимое впечатление. Они смотрели на пожилую женщину с нескрываемым восхищением. И даже этот, как его, Родогорович, оторвался от созерцания потолка, посмотрел на секретаршу странным, оценивающим, даже слегка недоумевающим, взглядом. Федосеев про себя ухмыльнулся, впрочем, не меняя сдержанно-строгого выражения лица. И очень мягко попросил:
– Зинаида Марковна, голубушка, надо бы наших гостей устроить на жительство, и распорядиться, чтобы все приготовили для их экспедиции.
Женщина сдержанно кивнула головой, и произнесла сухо:
– Все готово, товарищ полковник. Соответствующие распоряжения в устной форме отданы, а это, – она спокойным шагом подошла к столу начальника и положила на него красную папку из искусственной кожи, на которой золотыми буквами в правом верхнем углу красовалась надпись «на подпись», – это приказ. Будьте добры подписать. – И сама застыла будто памятник Родина-мать, ожидая, когда начальник просмотрит документ и подпишет его.
Полковник, который сам не успевал каждый раз удивляться прозорливости секретарши, спрятав довольную ухмылку, быстро пробежав глазами по строчкам приказа, поставил размашистую подпись внизу. Зинаида Марковна, кивнула головой в знак благодарности, взяла папку и пошла на выход из кабинета. В дверях, задержавшись на несколько секунд, проговорила, обращаясь к слегка опешившим гостям:
– Товарищи, когда освободитесь, вас проводят в гостиницу. Ваши вещи уже там, в ваших комнатах.– И вышла, не дожидаясь ответа, аккуратно прикрыв за собой дверь.
«Шатун» Сердюков, утративший свою официальную физиономию, не скрывая восторга проговорил:
– Ты где взял это чудо!! Не секретарь – орел, коршун!! Точнее, орлица! Мне бы такую секретаршу, я бы королем себя чувствовал, да и дела бы наши продвигались порасторопней. – И он взглянул со значением на свою «правую руку» Совенко. Тот подвел глаза к потолку, тем самым, высказывая свое отношение к брюзжанию начальства.
Федосеев счел вопрос риторическим, и отвечать не стал. Но его лицо так и сияло самодовольством. Мол, вот, и у нас есть жемчужины, которых и в самой Москве не найти.
Проводив гостей, пригласил к себе опять своего зама. Ивашов возник на пороге кабинета почти моментально, будто, спрятавшись за дверью, только и ждал вызова начальника.
– Значит так, Сергей Никитич, – начал незамысловато полковник, – «старший брат» решил поиски пропавших взять в свои руки. Но и нам не запретил этим заниматься. Кажется, у них нет уверенности, что смогут с этим справиться без нашей помощи. – Федосеев криво усмехнулся, не скрывая своего отношения к «гостям». – Так что ты работай, как и договорились. Только, прежде чем уедешь, проконтролируй процесс экипировки гостей, чтобы все было по высшему разряду. Ты меня понял? – Он со значением посмотрел на подчиненного. Майор с готовностью кивнул, не скрывая ухмылки. Мол, понял, чего же не понять, покажем заезжим гастролерам, что и мы тут в глубинке не лаптем щи хлебаем. А начальник продолжил. – Они проводников просят. Так ты приставь к ним парочку тех, что посообразительнее. – И неожиданно подмигнул майору. Лицо того озарила улыбка. Понятное дело, «своих» приставить надо, чтобы контролировать весь процесс. – Федосеев на несколько секунд задумался. – Ну, вроде бы, все. Остальное сам знаешь. – И уже когда Ивашов со своим «так точно! Разрешите идти…» собрался выйти, Степан Ильич задержал его. – Постой… – Тяжело вздохнул, вроде бы, не решаясь сказать, что собирался. Майор замер, терпеливо ожидая продолжения. – Ты вот что, Сережа…, – перешел полковник на доверительный тон. – Проверь-ка мне одного человечка. Только осторожно, сам понимаешь, что поднимется, если что… – Ивашов с готовностью кивнул, мол, понимаю. – Третий там с ними был, заметил? – Опять кивок подчиненного. – Вроде бы, гражданский, но – темная лошадка. Фамилии не знаю, зовут Лукьян Родогорович, Сердюков представил его, как специалиста по аномальным зонам. Не нравится он мне… Такое ощущение… – Полковник, опомнившись, замолчал на середине фразы. Не стоило высказывать подчиненному, даже такому, как Ивашов, свои сомнения и догадки. И он закончил короткой рубленной фразой, чтобы скрыть некоторое смущение, вызванное собственным проколом, называемым «длинный язык». – Все, ступай! Обо всем докладывать мне лично в любое время суток. – И сделал вид, что увлечен документами на своем столе.
Поднял голову от бумаг только тогда, когда услышал звук закрываемой двери.
Вечером Федосеев, переодевшись дома в гражданскую одежду, отправился в гостиницу. Ему очень хотелось переговорить со своим старым «приятелем», если можно было называть так Сердюкова при его должности. Особо не мудрствуя, позвонил снизу от администратора, с предложением «посидеть за рюмочкой чая», так сказать, скоротать вечерок. Тот, неопределенно хмыкнув, спустился в бар минут через десять. Они прошли в отдельный кабинет, где уже был накрыт стол. Так, ничего особенного, деликатесы, так сказать, Сибири. Была там и копченая севрюга, и моченые яблоки с клюквой, черная икорка, как драгоценный камень мерцала в объятиях хрусталя, в котором отражался свет бра, вяленая оленина, нарезанная тонкими до прозрачности пластинками, горка блинов, и, разумеется, коньяк в бутылке. И не какой-то там импортный, а наш «Кизляр».Оглядев всю эту простую сибирскую красоту, Сердюков тихонько присвистнул.
– Судя по столу, ты Степан Ильич, собрался у меня все государственные тайны выпытать… – С усмешкой проговорил гость, с удовольствием располагаясь на удобном кресло-стуле, обитом простой льняной тканью в мелкий темно-синий цветочек.
Федосеев состроил «дурачка».
– Не понимаю я, что хочешь сказать. А это, – он обвел рукой стол, – обычное Сибирское гостеприимство. Яблочки моченые попробуй. Про все секреты сразу забудешь. Яблочки наши, на родной земле выращенные. Это вам не заморские пестициды-удобрения.
Разговор сначала не клеился. Вяло обменявшись информациях о семьях, видах на охоту и рыбалку в этот сезон, и даже о погоде, оба замолчали. Но после второй рюмки коньяка, Сердюков пристально посмотрев на приятеля, насмешливо проговорил:
– Ну чего ты мнешься, Степа? Понимаю ведь, что не тоска по былым дням заставила тебя угощать меня коньяком и всеми этими разносолами. Говори, что хотел. Только имей ввиду: врать не буду, скажу, что смогу, а чего не смогу – уж не обессудь, сам все должен понимать. – И с удовольствием сунул в рот кусок севрюжины. Зачмокал, мечтательно закатив глаза. – Ты тут, как в раю живешь. А у нас там культ быстрого питания процветает. Уже желудок испортил всеми этими гамбургерами-колами. – Потом, в момент оставив свою дурашливость, проговорил серьезно. – Скажу тебе, как на духу, Степан Ильич, дело это непростое. И причина – не твои «потеряшки». – Он махнул рукой. – С поиском, думаю, сам справишься. Тут, брат, другое. А что, я и сам толком не знаю, если честно. И не могу тебе высказать, как меня это бесит. Не привык я, чтоб меня втемную использовали.
Федосеев, аккуратно разрезая кусочек севрюги у себя на тарелке, недоверчиво проговорил:
– Так уж и втемную? Никогда не поверю… Темнишь ты Николай что-то, по своему обыкновению…
Сердюков хмуро посмотрел на него поверх своего бокала, и залпом выпил коньяк. Втянул носом воздух, будто хлопнул полстакана водки и проговорил бурчливо:
– Рад бы потемнить, но дальше уже некуда! И так, сплошные потемки кругом! Вот этот, который Лукьян, черт произнесет его отчество! Кто он по-твоему?
Федосеев пожал дипломатично плечами.
– Ты же сказал: «специалист по аномальным зонам»…
Слегка захмелевший Сердюков, проворчал:
– То-то, что «специалист»… , – передразнил он полковника. – Только вот чего специалист, для меня до сих пор неясно. Прислали его сверху. – И он поднял вверх указательный палец для пущей наглядности своих слов. – Ничего достоверно о нем неизвестно, даже мне… – Он замолчал, выдерживая паузу, чтобы Федосеев сумел до конца проникнуться подобной невероятной информацией. Тот проникся. Отложил вилку в сторону и с удивлением уставился на собеседника. Весь его вид говорил: «Неужто, даже тебе???» Сердюков покачал головой, мол, так и есть. – Но слухи ходят, одни чуднее других. Достоверно известно только одно, что власть он имеет немалую. Еще бы понять, откуда, да для чего ему эта самая власть! То, что он работает на заокеанских друзей, сей факт проверен и не подтвержден. Голову, конечно, на отсечение не дам, но скорее всего так и есть. Тогда на кого? – Он пристально уставился на своего собеседника, пока тот не отвел взгляд в сторону. Удовлетворенный такой реакцией, Сердюков назидательно проговорил: – Вот то-то же…! Ты думаешь, я в вашу глушь забрался чтобы икорки на дармовщинку поесть? Мне понять надо, для чего все это! Что НА САМОМ ДЕЛЕ нам тут понадобилось?! Начальство своими планами со мной не делится. А чувствовать себя пешкой в чужой игре, сам знаешь, это не мое. Так что, давай-ка мы закроем эту тему. Я и так сказал больше, чем тебе положено знать. Но тутдело такое, что, думаю, без твоей помощи я не обойдусь. Поэтому прошу тебя, дай людей потолковее, чтобы в случае чего, я мог бы с тобой связаться в любой момент. На своих рассчитывать не могу. Стучат, гаденыши. А разобраться надо…