Михаил Кондрашев
Родился в г. Тулуне Иркутской области. После службы в армии поступил в Иркутский медицинский институт, по окончании которого по сей день работает врачом в рабочем посёлке Куйтун. Тяга к литературе у Михаила Борисовича появилась с ранних лет, ему легко давались школьные сочинения, изложения. Автор неоднократно участвовал в литературно-художественных смотрах чтецов. Около 15 лет назад Михаил впервые попробовал себя в стихотворных произведениях, к своему 55-летию выпустил небольшим тиражом свою первую книгу. Стихи разноплановые: от лирики до пафосного, но искреннего патриотизма. Поэзия для Кондрашева М.Б. – это хобби, приносящее радость и удовольствие ему самому и близким людям.
«Перебрал все крупинки в кармане от хлеба…»
Перебрал все крупинки в кармане от хлеба,
В ночь опять мне тебя провожать.
За спиной притаилось холодное небо,
По движению губ я хотел угадать
Все слова, что шептала, дословно
За стеклом, разделяющим нас,
Будто грустно и будто задорно,
Будто прямо и будто в анфас.
А луна пробиралась сквозь тучи,
Ты уедешь, и следом она,
Твой единственный близкий попутчик
И частичка меня из окна.
«Ты уже не такая, как прежде…»
Ты уже не такая, как прежде,
И твой друг не такой, как вчера,
Предаёшься последней надежде,
Будто Жанна Д’Арк у костра.
Не томи свои мысли печалью,
Не венчай их безрадостным вздохом,
Приглядись и увидишь за далью,
Как ты слёзы роняла по крохам.
Ты искала мучительно выход
В лабиринтах души потаённых,
Но подарком зловещим судьбы тебе выпал
Жребий слухов друзей удивлённых.
Ты уже расплатилась сполна
За отчаянный мужества жест,
Отчего же несёшь, как и прежде, одна
Свой суровый, но праведный крест?!
Я и ныне по-прежнему вижу за далью,
Над дымящимся в чашечке кофе
Проступает нетленной вуалью
Твой ахматовский греческий профиль.
Теорема Пуанкаре
Невскому затворнику Перельману
В своём открытии успешном
Обязан он Пуанкаре,
Мог самолюбием быть тешен,
Как Резерфорд иль Жан Маре,
Мог честью Нобеля гордиться,
Весь мир величием затмить,
В Стокгольме в мантию рядиться
И Гарвард скучный покорить.
Но предпочёл он славе, шедшей
Ему во след, не шведский грант.
Талант – он чаще сумасшедший,
Но сумасшедший – не всегда талант…
«Как жаль, что там осталось всё…»
Как жаль, что там осталось всё
И безвозвратно:
Потери близких, их тепло,
А мы живём… порой отвратно.
Порой себе бываем неприятны
И всё же помним много из того
И вспоминаем многократно.
Всех наших девочек давно
Не видели, скучаем
По их насмешливым глазам
И снова взглядом провожаем
Их юный, гибкий, стройный стан.
Уже во сне, полузабыты
Их свежих губ прикосновенья,
Глаза стеснительно прикрыты
Ресницами до упоенья.
Я целовал их до рассвета,
Но лишь в мечтах стыдливо, неумело.
Остановилось ночью лето,
Лишь птица где-то в ветках пела.
Я осторожно руку брал
Твою и, внутренне боясь,
Что оттолкнёшь, дрожал
Наедине с тобой, молясь,
Чтоб страх мой был тебе неведом,
А робость мной преодолима,
И был единственным ответом
Твой поцелуй – как гильотина.
«Любой из нас не без изъяна…»
Любой из нас не без изъяна,
У каждого отыщутся грехи,
Незаживающие раны —
Так и рождаются стихи,
В которых изливаешь душу,
Когда переполняется она,
Как чаша, чувством непослушным
Янтарно-светлого вина!
Когда душа пуста,
А в сердце поселился камень
И пеплом с чистого листа
Стал догоревший пламень,
Не поддавайся дьявольскому зову,
Гони злой дух! Унынье прочь!
Пусть одному пронзительному слову,
Но посвяти торжественную ночь!