Свой рассказ о событиях 1990–1991 гг. я начну с того, как формировалась «демократическая оппозиция». Приведу страницы из моего дневника, где речь идет о работе II Съезда народных депутатов СССР.
«9 декабря 1989 г. – Прилетел в Москву поздно вечером, устроился в гостинице «Москва». Накануне имел неприятный разговор с институтским руководством: несмотря на официальное приглашение на Съезд, не хотели давать командировку. Отношение к Съезду – плевое, как к какому-то второстепенному событию. Пришлось слегка надавить: пригрозил уйти научным консультантом в Уральский депутатский центр. Тут же выписали…
10 декабря – Присутствовал на втором дне заседания Межрегиональной депутатской группы – МДГ. По сравнению с предыдущими, оно прошло более организованно. Продолжалось обсуждение вопроса, на который ушел весь предыдущий день – заявления шести народных депутатов (Афанасьева, Мурашева, Попова, Сахарова, Черниченко и др.). Обнаружились две позиции. Мягкая: шаг не подготовлен, не согласован, не учтена ситуация. И жесткая: мягкие меры испробованы и не дали результата, пора переходить к жестким. Коснулись поступка Ю. Черниченко, который снял свою подпись под заявлением, опубликованным в «Известиях». Одни его осудили (Баткин), другие (Попов) отнеслись с пониманием – что ж делать, человека «ломали» и уломали.
11 декабря – В 9 утра в конференц-зале гостиницы «Россия» собралась Уральская депутатская группа. Обсудили позицию по повестке дня Съезда, предложения по ее изменению. Предложения следующие: начать с доклада Горбачева об итогах 9 месяцев его работы в качестве президента СССР, обсудить и принять регламент, включить в повестку пункт об отмене статьи 6-й (о руководящей роли КПСС). Вечером депутаты сообщили: на собрании представителей ни одно предложение не прошло. Горбачев заявил: в прежней Конституции статьи 6-й не было, поэтому вопрос не имеет принципиального значения, нельзя решать такие серьезные вопросы «с наскока».
12 декабря – С утра готовил документы (обращение по поводу отмены статьи 6-й, справку об Уральской депутатской группе). Затем смотрел по трансляции открытие второго Съезда народных депутатов СССР.
14 декабря – В этот день Съезд работал по секциям. Обошел все три: скука неимоверная, партхозактив. Яркие, интересные выступления (Травкин) – редкость.
В 15 часов в малом зале дворца палат собралась Межрегиональная депутатская группа. В «предбанник» набилось неимоверное количество народу. Интересная ситуация: рядом, за закрытыми дверями, заседает одна из секций Съезда (ее ведет В. Воротников), а в «предбаннике» обсуждается вопрос о преобразовании МДГ в политическую оппозицию. Ю. Афанасьев читает свой проект заявления. Достаточно резкий. С альтернативным выступает Ю.Болдырев. Его проект звучит значительно мягче, дипломатичней. И – поток выступлений (Травкин: «Я—20 лет в партии. Что теперь – уходить?»). Слово взял А.Д. Сахаров. Поддержал идею создания оппозиции.
Ельцин не выступал. Решение о создании оппозиции не было принято. Вечером Андрей Дмитриевич пошел к Олжасу Сулейменову. В номере гостиницы «Москва» больше часа рассказывал о том, как создавалось ядерное оружие. Это была его последняя запись на пленку. Поздно вечером, перед сном, сказал: «Надо отдохнуть. Завтра будет бой». И умер: ночью остановилось сердце.
15 декабря (утро) – рано утром – звонок из Свердловска: спрашивают о развале МДГ. Об этом прошло сообщение в утренней информационной передаче «Актуальный микрофон». Я эти домыслы опроверг: идут дискуссии вокруг образования оппозиции, не все эту идею поддерживают, но о развале речи не идет. Второй вопрос – о смерти Сахарова. Об этом сообщили зарубежные «радиоголоса». Я и это сообщение тоже опроверг: видел его вечером живым и здоровым, хотя и очень усталым.
Но информация оказалась правильной. Подтверждения поступали на каждом шагу – в коридоре гостиницы, в кабине лифта. Все разговаривали только об этом: «Вы уже знаете?..»
Десять часов. Президиум неспешно занимает свои места. В. Воротников делает краткое сообщение о смерти Сахарова. Минута молчания. Слово предоставляется Д. Лихачеву.
Д.С. Лихачев (цитирую по стенограмме): «Я хотел сказать очень коротко. Со смертью Андрея Дмитриевича Сахарова ушла от нас частица нашего сердца. Мы могли соглашаться с отдельными его предложениями или не соглашаться, но это был человек абсолютной искренности, абсолютной чистоты. Именно это привело его к успеху в науке, и к позициям в общественной жизни. Я бы предложил на время похорон Андрея Дмитриевича дать возможность депутатам попрощаться с ним, прервать заседание на полчаса, на час, как это будет возможно».
Дальше Съезд идет по повестке. Рабочие вопросы: экономика, снабжение, товары, продукция, цены. Создается правительственная комиссия по организации похорон.
16 декабря – в фойе Кремлевского дворца вижу Евтушенко, читающего в окружении корреспондентов стихи на смерть Сахарова: «Забастовало сердце, словно шахта…» Закончил читать, деловито предупредил слушателей: цитировать можно, публиковать – нельзя. Интеллектуальная собственность.
17 декабря – Прощание с А.Д. Сахаровым во дворце молодежи на Комсомольском проспекте. Подъезжаем. Самая длинная очередь, какую мне довелось видеть: два километра или около этого.
Благодаря тому, что в нашей группе депутаты, проходим с бокового входа. (Те, кто шел по очереди, выстаивали по шесть с половиной часов).
Просторный беломраморный дворец. Поднимаемся. Навстречу А. Вознесенский – бледный, взгляд отсутствующий. В «предбаннике» очередь. По провинциальной привычке пристраиваемся в конец. Выясняется, что это очередь на траурный караул. Время в ней, как и в любой очереди, течет по своим особым законам: светский разговор, легкая перебранка по поводу того, кому идти первым. Нелепо суетится А. Шабад, приглашая каких-то женщин выступить в роли манекенов (для чего, зачем?). Надоедает все это слушать и, спросив разрешения у человека с красной повязкой, проходим в зал. Он убран черными и светло-бордовыми полотнищами, черные муаровые ленты свисают с люстры, обвивают мраморные колонны. Посреди – гроб. С портрета задумчиво смотрит тот, кого несколько дней назад слушал, видел живым – Сахаров. В ногах – скромный холмик гвоздик. Присоединяю к ним свои, мысленно сказав: «От уральцев…» Мгновение – и человеческая река увлекает нас дальше.
Проскальзываю сквозь цепь ребят с повязками и оказываюсь в другой части зала. На скамейках, идущих пологим амфитеатром, расположились друзья и знакомые Сахарова. В открытую дверь буфета видны люди, доносится звон посуды…
Пробираемся к выходу, пересекаем в обратном направлении медленно текущую человеческую реку.
21 декабря – Съезд обсуждал вопрос о статусе народного депутата и проект закона о конституционном надзоре. Вечером – выступления в рубрике «Разное». Ю. Афанасьев, как бы выполняя завещание Сахарова, зачитал заявление Межрегиональной депутатской группы, в которой она объявила себя оппозицией по отношению к большинству Съезда (цитирую по стенограмме):
«Я уполномочен довести до Съезда заявление, которое подписали 140 народных депутатов СССР – членов межрегиональной депутатской группы… Учитывая чрезвычайность нынешнего положения в стране, когда проводимые преобразования отстают от темпов распада существующей общественно-экономической системы, допуская возможность выхода страны из углубляющегося кризиса только по пути незамедлительных последовательных кардинальных реформ, осознавая свою ответственность перед избирателями, народом страны за настоящее и будущее, мы, народные депутаты СССР, на первом Съезде объединившиеся в силу близости политических взглядов и основных положений предвыборных платформ в межрегиональную депутатскую группу, вынуждены констатировать принципиальное расхождение в позициях по ряду основополагающих вопросов между нашей группой и большинством на втором Съезде.
Мы против декретированной руководящей роли КПСС, то есть монопольной власти партии, власти, приведшей страну к неслыханным бедствиям. Мы против непосредственного и прямого вмешательства партийного аппарата, Политбюро и ЦК КПСС в государственные, экономические и другие сферы общества, которые должны подлежать исключительно компетенции Советов и регулироваться только законом. Отказавшись включить в повестку дня вопрос о статье 6 Конституции СССР, Съезд продемонстрировал не только пренебрежение к мнению миллионов граждан страны, но и встал на защиту конституционного закрепления монополии КПСС на руководство всеми сферами жизни общества, в том числе (что особенно недопустимо в преддверии выборов) средствами массовой информации. Мы за свободу объединения граждан в политические организации, и за равенство этих организаций перед законом.
Мы против огосударствленной экономики и не считаем возможным остановить развал народного хозяйства при помощи одних лишь административных запретов и приказов. Крайне опасна попытка отсрочить переход к подлинно рыночному хозяйствованию и к самостоятельности предприятий еще на несколько лет.
Именно поэтому мы выступили против одобрения программы, предложенной правительством Съезду, так как при всей внешней новизне мы ожидаем в результате ее осуществления усугубления кризиса и ухудшения условий для реализации дальнейших экономических и политических реформ.
Мы также исходили из того, что Совет Министров СССР должен иметь самостоятельность и нести полную ответственность за свои действия, не перекладывая ее на Пленум ЦК КПСС, на Съезд или Верховный Совет.
Мы считаем необходимым немедленно разрешить крестьянам самим выбирать любые формы хозяйствования, включая беспрепятственный выход из совхозов и колхозов со своей долей земли и имущества. Отложив рассмотрение базового вопроса об отказе от конституционно закрепленной государственной монополии на землю, недра и тому подобное, а также средства производства, Съезд фактически санкционировал беспрепятственный путь разрешения наших экономических проблем в рамках нынешних отношений собственности без их радикальных преобразований.
Мы против подчинения национальных республик сильному центру, то есть против унитарного, имперского государства, созданного Сталиным и сохраняющегося поныне. Мы считаем необходимым скорейшую выработку нового договора о Советском Союзе как свободном и добровольном объединении суверенных республик по формуле «сильные республики и созданный ими центр». В основании Советского Союза должно лежать право любого народа на самоопределение, вплоть до отделения. Проигнорировав назревший, ключевой для разрешения межнациональных конфликтов вопрос о национальном государственном устройстве СССР, Съезд включил в повестку дня вопрос о создании Комитета конституционного надзора, призванного защищать положения, препятствующие коренной реорганизации общества, ныне действующей Конституции СССР.
Таким образом, наша группа фактически оказалась по указанным жизненно важным вопросам в оппозиции по отношению к большинству на Съезде. Наша общая цель – обеспечение эффективной парламентской деятельности. Непременное ее условие – полноценная работа парламентских групп, предоставление им права изложения и защиты своей позиции по всем решаемым вопросам и ее доведение до граждан страны через свой печатный орган. В то же время межрегиональная депутатская группа готова к конструктивному диалогу с другими парламентскими группами – аграриев, ученых, экологов, молодежи, культуры и образования, балтийской группой, украинским республиканским депутатским клубом и другими. Ответственность за судьбу страны определяет нашу позицию».
Заявление встречено гулом одной части зала и аплодисментами – другой. Следующей выступила В. Матвиенко, председатель комитета по делам женщин. В конце выступления, волнуясь, явно не по писаному, она сказала несколько слов о заявлении Афанасьева (стенограмма):
«Я не могу не высказаться в связи с только что прозвучавшим выступлением Ю.Н. Афанасьева. Я считаю, что такое серьезное политическое заявление надо осмыслить. Нельзя делать каких-то скороспелых выводов. Но считаю, что оппозиция нужна. Может быть, не надо отрицать ее. Но оппозиция должна быть конструктивной, направленной на консолидацию сил, на выработку конкретных решений. Никто не лишает наших депутатов отстаивать свою точку зрения в комиссиях, в комитетах, там, где мы все напряженно трудимся… Я бы двумя руками проголосовала за такую оппозицию, которая вносила бы конструктивное начало в работу и комитетов, и комиссий, и Верховного Совета, и нашего Съезда».
Далее на Съезде после двух или трех «дежурных» выступлений выступил депутат от профсоюзов Г. Янаев. Начал спокойно, но затем сорвался в крутой карьер: «Это ультиматум партии, начавшей перестройку, это ультиматум Верховному Совету, это ультиматум нашему Съезду!»
Из остальных запомнилось выступление Е. Евтушенко – эмоциональная отповедь «молодому генералу» Суркову, больно задевшему его за стихотворение «Подавляющее большинство». Единодушное мнение галерки, где я сидел: когда его заденут, Евтушенко бывает опасен…
Особенно запомнилось ядреное критическое выступление первого секретаря Северо-Казахстанского обкома компартии Казахстана С. Медведева (стенограмма):
«Группа заявляет о своем принципиальном несогласии с уже принятыми и еще не принятыми решениями Съезда и доводит это несогласие до нашего сведения. Суть несогласия с подавляющим большинством депутатов касается руководящей роли партии, демократических свобод, в том числе демократического характера самого нашего Съезда, сроков и темпов намечаемых в стране реформ, регулирования национальных отношений. Бесспорно, эти вопросы являются основополагающими. От их решения зависит судьба перестройки, дальнейшая судьба нашего общества – это всем ясно. Но позиция вновь объявленной оппозиции является, по-моему, декларативной и совершенно не конструктивной…
У всех непредубежденных людей доклад правительства не оставляет, видимо, никаких сомнений в необходимости решительного слома административной системы и государственного монополизма в экономике. Это все признают. Но в нем нет, и это правильно, стремления к принятию скоропалительных мер. Никто из выступавших на Съезде, как я понял, не оспаривал законного права крестьян самими выбирать формы хозяйствования. Но прежде, чем решать этот вопрос столь категорично, как предлагает группа, стоило бы посоветоваться и с самими крестьянами. А то получится раскулачивание наоборот.
Вопрос о собственности – это жизненный нерв экономики, его легко перерезать, приведя экономику к параличу. Такое уже было в нашей истории, и можем ли мы позволить все это повторить? Не лучше ли учесть опыт и уроки истории и признать взвешенность подхода нашего правительства? Конечно, можно раздать землю еще до весны, только будет ли что считать по осени? Скорее всего, ни у кого уже не будет возможности топтать на трибуне даже статистических куриц.
Съезд ничего не санкционировал на вечные времена, как утверждается в заявлении, он просто внял голосу благоразумия. Выступая на Съезде, депутат Афанасьев говорил об агрессивно-послушном большинстве, избравшем сталинско-брежневский Верховный Совет. Другой депутат, поэт Евтушенко, недавно перевел эту формулу на поэтический язык, сравнив большинство на Съезде с навозной кучей…
Если эти «тонкие поэтические образы» вновь перевести на язык политических формул, они нам скажут, что межрегиональная депутатская группа открещивается от большинства Съезда. В чем же цели отторжения? Я делаю из всего этого три вывода. Первый – группа не намерена участвовать в реализации решений Съезда. Второй – группа снимает с себя всякую ответственность за нынешнее и грядущее положение дел. Третий – группа, на мой взгляд, ставит цель начать открытую борьбу за политическую власть в стране…»
С позиции сегодняшнего дня мне бы хотелось порассуждать: кто оказался прав в том заочном споре – Сахаров или Медведев? Как ни горько, приходится признать, что человеческая привлекательность и громадный моральный авторитет Сахарова были использованы исключительно в разрушительных целях. Развалив Союзное государство, «освобожденные от гнета» народы, а точнее их номенклатурные руководители, немедленно занялись переделом территории, собственности, власти. В бывших союзных республиках вспыхнули межнациональные конфликты, рекой потекла человеческая кровь. А соратники Сахарова, воевавшие вместе с ним против «империи», почти поголовно прописались на Западе…