Четыре месяца спустя
Алёна
Сегодня мы въезжаем в собственную двухкомнатную квартиру, которую бывший супруг купил нам с дочками.
Суд обязал Лялина обеспечить детей жильём и платить алименты до их совершеннолетия.
– Не думай, что будешь жить как у Христа за пазухой! Тебя еще ждет большое разочарование в жизни, – шипит Николь.
Я бы ответила ей как следует, но меня уже один раз обвинили в побоях, которые я якобы нанесла новой жене Лялина. Теперь бывший и его зазноба на пару обвиняют меня в таком, что волосы встают на голове дыбом.
– Из-за твоих непослушных детей и твоей несдержанности, я потеряла ребенка! – увещевает меня Николь, удовлетворенно поглаживая плоский живот.
Влад кивает, поддакивает.
Но я-то вижу, что он ни капли не расстроен.
Такое ощущение, что меня обманывают. Нарочно заставляют чувствовать себя виноватой, угрожают очередным судом. Фактически, эти двое делают меня послушной марионеткой, держат на коротком поводке, чтобы я не просила слишком много при разделе имущества. И я не прошу. Сама заработаю.
Как же я устала угроз. Судов. Уже глаз дёргается!
Я хотела поступить правильно, думала о будущем детей. Но вышло так, как вышло.
Как только ушла из дома четыре месяца назад, сняла небольшую квартирку на окраине города. Купила мебель б/у – две детские кроватки, которые позже пришлось объединить в одну, потому что сестры устроили байкот и назвали меня разлучницей. Видимо, по телевизору услышали в мыльном сериале.
Аделина и Евангелина растут не по дням, а по часам. Растут они, новые зубки, запросы.
Занимаемся с логопедом и девчушки вполне себе уже справляются с тяжелыми буквами, затрудняющими их жизнь. «Р», «Ч», «Ш», – больше их не пугают. Стали преодолимым препятствием. Близняшки старательно выговаривают буковки, и только когда торопятся, начинаю чудить.
Первое время было сложно отвечать на их непростые детские вопросы:
– Где папа? Папа скоро плидёт?
– У папы новый лебёнок и мы ему не нужны?
– Мы не класивые, поэтому он нас блосил?
Как больно!!! Да лучше мне бы причинил адскую боль, чем невинным детям.
Как сегодня помню тот день, когда я вернулась из магазина.
Ада сделала по направлению ко мне крохотный шажок. Остановилась. Вскинулась, услышав шаги за дверью.
– Па-па! – широко распахнув глаза, бросилась отодвигать меня от двери.
– Милая, – присаживаюсь на корточки, обнимаю вырывающуюся малышку, глажу по спине. Целую в щеку и замираю на мгновение – от дочери пахнет молоком, апельсиновым печеньем.
– Па-па?!
Наклоняю к Аделине голову, дочь машинально тянет губы к моей щеке. Чмокает.
– Пусти! Отклой двель!
Нахлынувшие ощущения не дают ни пошевелиться, ни дышать. Как же мне обидно за ребёнка… К сожалению, я уговорил мужа повторить анализ, и тест ДНК подтвердился.
Он не отец!..
Шок, разочарование. Гнев и желание наказать тех, кто это сделал с нами.
Кто биологический отец девочек не знаю до сих пор!
Борюсь с центром планирования. Но все мои походы туда заканчиваются ничем. Меня просто выставляют за дверь. Говорят «коммерческая тайна» и посылают подальше. Защищают свою честь, понимаю. Но я не сдамся, накоплю немного денег на адвоката и подам на центр в суд! Кто, если не я, встанет на защиту чести моих детей?
А пока мне надо решать проблемы, которые появились в моей жизни благодаря им!
– Сладкая моя Клубничка, папа к нам больше не придет, – отвечаю честно.
Дочь смотрит на меня недоуменно, хлопает огромными карими глазищами. И у меня на душе скребут кошки. Противное чувство! Шумно вздыхаю. Не выдерживаю плачу.
Ада прижимает тёплые губы к коже, лижет мою щеку как щеночек, пробует на вкус слезы мамочки. Детское личико тут же становится грустным. Моя девочка выпячивает нижнюю губу вперед.
– Фырр! Солёные! – мгновение думает, чешет носик, выдаёт: – Ладно. Потелплю. Папа соскучится и плидёт.
– Возможно, – лепечу, и увожу дочь от дверей.
Детей отвела в детский сад. В платный. Потому что в бесплатный, рядом с домом надо стоять в очереди пару лет как минимум.
Думала, как же хорошо всё устроилось! Но спустя неделю они начали болеть…
– Алёна, не переживай, я буду приходить в выходные, сидеть с детьми, пока не найду новую работу, – утешала меня Виктория. – Рассчитаешься со мной, когда деньги свободные получишь, а пока думай о детях.
Я понимала, что с двумя девочками одной будет тяжело. Но не знала насколько.
Предполагала, что будет трудно найти работу в интернете.
Но и с этим я ошиблась. Учителю русского и литературы в Сети рады. Главное, правильно себя преподнести. Не лениться, браться за любую работу. Репетитор, копирайтинг. Это всё про меня.
Видимо, слишком сильно захотела денег, когда накануне Ева попросила в магазине купить ей новые туфли, а Ада – дорогие конфеты… я не смогла себе позволить эти покупки.
Правда, спустя сутки я сдала в ломбард обручальное кольцо с бриллиантом, и всё-таки купила своим крошкам то, что сделало их счастливыми хотя бы на один вечер.
И вот свершилось! Спустя четыре месяца мы с дочками переезжаем в новую двухкомнатную квартиру.
Вставляю ключ в замочную скважину двери, обтянутой драным дермантином. Делаю два оборота, дергаю ручку. Дверь со скрипом открывается и перед моими глазами открывается такое убожество, что я вскрикиваю.
– Мама, кто там? – вздрагивает Ада? – Чёрт?
– Нет, домовой, – поправляет её сестра и тут же выпускает из рук на пол нашу чёрную гладкошерстную кошку Ларису.
– Нет! – взвизгиваю я, но Лариса уже скрылась в утробе нашего нового «домика».
– Дамочка, посторонитесь, – нас просят отойти в сторонку грузчики, несущие нашу немногочисленную мебель.
– Мама дорогая!.. – рычит первый, едва заходит в холл.