– Господа офицеры!
Присутствующие встали, кое у кого звякнули при этом шпоры, – у числившихся на службе в гвардейской кавалерии; какие уж лошади в век подпространственных звездолетов, однако – традиция-с…
Вошел флаг-адмирал Истомин. Полковник не был знаком с ним лично, и изумился: неужели это тот самый мололодцеватый пожилой мужчина с роскошными бакенбардами, которого изображают на официальных стереопортретах?
Бакенбарды, впрочем, наличествовали, – точь-в-точь как на портретах. Но выглядел флаг-адмирал старой развалиной… Неуверенным жестом поприветствовал присутствующих, прошаркал к креслу, тяжело в него опустился.
«Вот почему здесь такая низкая гравитация, – догадался Несвицкий. – Чтобы ординарцам не приходилось вести под белы ручки его превосходительство господина командующего флотом. Однако… На джамп-базе почти три тысячи экипажа, и всем грозит мышечная атрофия, – из-за того лишь, что Государь не решается отправить на заслуженный отдых эту живую легенду гражданской войны…»
Вел совет контр-адмирал Мезенцев – энергичный мужчина лет на двадцать моложе своего непосредственного начальника. Полковник заподозрил, что и на поле боя командует он, отдавая приказы от лица командующего. Но оно и к лучшему, если вдуматься.
– Господа! – начал контр-адмирал. – Мы собрались здесь, чтобы принять ряд непростых решений. Все вы, очевидно, информированы, что битва за космическое пространство в этом секторе Эридана закончилась. Закончилась нашей самой безоговорочной и решительной победой.
Несвицкий украдкой поморщился, вспомнив недавнее свое путешествие: перегрузки, притиснувшие его к креслу в пассажирском отсеке космобота, – мечущегося, уворачивающегося от лазерных лучей и гаусс-разрядов. И свое чувство обреченного бессилия вспомнил полковник: жить тебе или умереть, – зависит вовсе не от тебя, от мужества и умения других людей, да и просто от прихоти фортуны…
Мезенцев, словно подслушав мысли полковника, продолжал:
– Здесь, на орбите Елизаветы, мятежникам еще удается осуществлять отдельные вылазки. Но, уверяю вас, вопрос будет окончательно решен не то что в ближайшие дни – в ближайшие часы. Подпространственный Портал, посредством которого мятежники могли получать помощь извне, уничтожен вчера. Оба космодрома после наших ударов с орбиты стали практически непригодны для использования, и восстановить их мы уже не позволим. Единичные запуски враг осуществляет с замаскированных стартовых площадок, небольших, не позволяющих поднять содинения, представляющие сколько бы серьезную угрозу, и наши доблестные истребители…
Полковник перестал вслушиваться в гладко звучащую речь Мезенцева. Песня старая и хорошо известная: всем победам мы обязаны героическому флоту, а сухопутчики, высадившись на планеты, приходят уже на готовое… Старенький командующий не то благосклонно кивал, слушая о недавних подвигах своих подчиненных, не то клевал носом в приступе дремоты.
Несвицкий внимательно разглядывал собравшихся людей. Офицеры-армейцы тоже слушали контр-адмирала без энтузиазма, и наверняка имели собственное мнение о том, кто несет на себе главную тяжесть войны: в космосе, дескать, сражаться проще – враг виден издалека, не спрячется, не забъется в крысиную норку, а попробуйте-ка очистить от враждебного элемента поверхность планеты, особенно когда открытый бой сменяется затяжной партизанской войной.
Единственный среди собравшихся офицеров человек в штатском виц-мундире, естественно, вызывал любопытство. Полковник присмотрелся к его петлицам: надворный советник, проходит службу по Министерству возвращенных территорий. Надо полагать, представитель вновь назначенной гражданской администрации Елизаветы – или, как ее называют мятежники, Умзалы.
Контр-адмирал Мезенцев тем временем наконец закончил живописать подвиги своих орлов и соколов, – доблестных экипажей героических боевых единиц космофлота. И перешел непосредственно к тем вопросам, кои и надлежало решить на совете:
– Теперь, господа офицеры, о главном. Флот свою стратегическую задачу выполнил: сопротивление на орбите сломлено, высадка произведена, плацдарм захвачен и в настоящий момент расширяется. Дальнейшие задачи должны решаться уже в плотном взаимодействии с сухопутными войсками, с силами внутренней безопасности и с гражданской администрацией. Однако сопротивление мятежников, наголову разбитых в космосе, на поверхности Елизаветы продолжается с прежним ожесточением. Да, мы одержали викторию на одном континенте. На главном, но на одном. Всего же их на планете, напомню, пять, а если учесть, что Новая Аляска и Земля Чигиринского хоть и почитаются географами за острова, но от материков с точки зрения стратегии не отличаются, то нам придется повторять операцию высадки еще шесть раз. Как вы знаете, сколько-либо существенного морского флота, способного преодолеть океанские просторы – коим, захватив его, мы смогли бы воспользоваться, – на планете не имеется. Значит, предстоят суборбитальные десантные операции. Командование флота считает, что если потери, нанесенные вражескими ПВО и ПКО наземного базирования нашим штурмовикам и десант-ботам, вырастут в семь раз, – подобный ущерб существенно скажется на боеспособности флота. Держать же на орбите джамп-базу и три линкора для концентрированного подавления очагов сопротивления, – подобное решение никак нельзя признать разумным. Лишившись столь значительной части главных ударных сил, флот потеряет стратегическую инициативу в масштабах всей звездной системы. Наше победоносное и стремительное наступление превратится в череду локальных сражений между маневренными соединениями звездных крейсеров, мятежники получат время и возможность для мобилизации и перегруппировки сил, и последствия того могут быть весьма плачевны. Такова общая ситуация, таковы стоящие перед нами непростые задачи, и я жду ваших взвешенных советов, господа, о способах их решения. Прошу вас выступить первым, Сергей Анатольевич. Господа офицеры, кто не знаком, рекомендую: флаг-капитан князь Игнатьев-Центаврийский, за недавние мужество и героизм, проявленные при ликвидации орбитальной обороны мятежников, удостоен высочайшей благодарности и звания флигель-адъютанта Его Императорского Величества, в настоящее время исполняет обязанности командира эскадры легких крейсеров, и, я уверен, вскоре будет постоянно утвержден в этой должности.