Кристина
– Он такой ангелочек! – лопочет дочь по дороге домой.
– Ты о ком?
– О дяде Дьяволе, – умилительно визжит малая, шлепая огромными мужскими шлепанцами по траве.
– Пожалуйста, не говори «дьявол». Это очень плохое слово. А у соседа есть имя.
– Хуже, чем «блин»? – моя почемучка пытается докопаться до истины.
– Намного хуже! – отвечаю честно. Всегда стараюсь разговаривать с ней откровенно, объяснять суть вещей. Уж слишком она у меня любознательная, и если я не отвечу, то какой-нибудь доброхот постарается загадить ей мозг.
– Какое у него имя? – терроризирует меня Ариша.
– Егор. Соседа зовут «дядя Егор», – на слове «дядя» мой голос обрывается, срываясь в бездну.
Не могу поверить! Что короткая история непростого знакомства с Романом привела к таким тяжелым последствиям. Породниться с самим Вороновым? Врагу бы не пожелала.
А уж сама новость об отцовстве свела меня с ума, выбив из жизненной колеи. Получается, все эти годы я наглым образом обманывала мужа, его родню? Лгала, глядя в глаза, что Арина похожа на бабушку.
Боже!
Стоп.
Меня тоже надули наглым образом. Я – тоже жертва.
Я была на сто процентов уверена, что ничего у нас тогда не было с Ромой. И ребенок мой от Влада. Малышкин женился-то на мне из-за беременности. Как только вернулся из армии, сразу же повел меня в ЗАГС.
Роман! Как ты мог???
Ну конечно! Рома – такой же лжец, как его брат. Они же с ним одной крови.
Бросаю взгляд на свою дочь. Ищу в ней черты Вороновых. К моему облегчению, не нахожу. На дядю она совсем не похожа, а лица Ромы не помню.
Зато Аришка сейчас немного похожа на пугало – длинная желтовато-горчичная мужская рубашка, закрепленная мужским поясом на талии болтается из стороны в сторону при ходьбе. (Явно кто-то постарался проделать в поясе дополнительную дырку, чтобы Аришкиным габаритам подошло.
Волосы высохли так, как высохли. Никто не удосужился их выпрямить. Поэтому светлые мягкие волосенки закудрявились, как попало, и в некоторых местах напоминают слежавшуюся шерсть.
А еще дочь болтает руками как жерновами мельницы, объясняя мне свою правду.
– Но папа говорит, что мистер Икс – новый сосед… – упрямо бурчит дочь.
Ее слова об отце ставят в тупик. Что с ним делать. Как говорить и о чем. От неопределенности и неуверенности начинают дрожать руки.
Вовремя я вспомнила о муже.
Мы уже поднялись на крыльцо своего дома.
Констатирую с грустью, что этот красивый, светлый дом больше не наш. Влад его построил на свои деньги, вырученные от продажи лекарств, и оформил в свое время на мать.
Дом не наш. Хотя, мы обе здесь прописаны.
Надеюсь, супруг не посмеет выписать ребенка. Даже если тест ДНК покажет, что он не отец.
– О боги! – стону я.
Сегодня на работе был тяжелый день, и я никак не ожидала, что вечер добьет меня окончательно, высосав жизненные соки, рассчитанные на всю оставшуюся неделю. А ведь сегодня всего лишь понедельник! И как жить дальше я не знаю.
– Мамуля, у тебя что-то болит? – интересуется дочь, заглядывая мне в глаза.
– Почему ты так решила? Всё супер! – вру, рисуя улыбку на лице.
– Но ты сделала так «Ааа», – изображает меня.
– Уфф! – машинально выдыхаю.
– Вот! Ты снова так сделала, – вскрикивает дочь и начинает тарабанить в дверь ногами.
– Милая, сегодня был тяжелый день. И попробуй стучать кулачком.
Хмыкаю про себя «Почему был? Разборки с мужем еще не закончены!»
– Сейчас я тебе массажик сделаю, – щебечет Арина, продолжая колошматить в дверь.
– Господи, – копаюсь в карманах. – Похоже, когда убегала из дома, ключи забыла. Сейчас позвоним папе. – Набираю телефон мобильного мужа. – Ты где? – выпаливаю едва слышу «алло».
– Уехал по делам.
– Когда вернешься? Я ключи забыла, и мы с дочкой стоим под дверью. На улице ночь.
Конец августа. Днем было жарко, а сейчас уже прохладно. Осень приближается.
– Э-э! Дело в том, что я очень далеко. Вернусь через пару дней.
– В смысле?
– В коромысле.
– Я вызову МЧС и вскрою эту чертову дверь!
– Не привлекай внимание к скандалу! Иначе мне придется озвучить много неприглядных вещей.
– Ты мне угрожаешь? Твоя дочь стоит на улице.
– Не моя…
– Что ты несешь?! – едва владею собой, чтобы на закричать. Не испугать Арину, которая уже целует дверь губами и шепчет:
«Сим-сим, откройся!»
– Я уже четыре года как знаю, что не являюсь отцом твоей дочери. Моя мать мне мозги вправила, объяснив, что у мужчины с темными глазами, волосами и смуглой кожей не могла родиться блондинка.
– Я – блондинка!
– … я сделал тест ДНК. Арина – не моя, – огорошивает новостью.
Как так-то?
Не могу поверить в его слова, Влад ни разу не показал, что знает «такое». Наоборот, самозабвенно заботился о дочери. Души в ней не чаял.
– Крутую аферу ты провернула, Малышкина! Кстати, верни-ка мне мою фамилию.
– Она и моя! – зачем-то встаю в позу.
– Нет уж, Ворожейкина. Носи свою дурацкую фамилию. Не хочу иметь ничего общего с лгуньей и изменщицей.
– Влад, всё не так. Я расскажу, как это было. Домой только вернись сейчас.
Теряюсь, не зная, как защищаться, когда ребенок рядом и как губка впитывает каждое слово. Не могу рассказать мужу о прошлом при дочери.
Не могу! Ее детская психика сломается, услышав «такое».
– У меня другие планы. А тебя я уже выслушал. Достаточно. Всё и так понятно, пока я в армии кирзовые сапоги топтал, ты на воле развлекалась! – Влад тяжело дышит в трубку.
«– Влад, давай, отделайся уже от нее раз и навсегда! Эта лгунья семь лет голову морочила. Типа она забеременела, когда приезжала к тебе в армию один – единственный раз! – на заднем фоне слышу громкий женский голос. Любовница мужа заливисто смеется.
– Марина, давай я сам буду решать, как и куда её посылать! – отвечает грубо Влад.
– Иди ко мне, мой сладкий! У меня для тебя сюрприз. Я беременна…
– Уверена, что не от мужа?
– Он – бесплодная пустышка. Дьявол не может иметь детей».
Жар приливает к щекам. Болит каждая мышца тела – будто меня только что избили.
Гулко бьется сердце.
От боли готова сознание потерять, но присутствие дочери удерживает на плаву.
Телефон падает из рук и разбивается. С ужасом гляжу, как экран покрывается трещинами. Гаснет.
Как и моя надежда на мирное урегулирование семейно-соседского конфликта.
Всё не так! Всё было совсем не так! Даже вспоминать не хочу тот ужас. Я пыталась забыть его столько лет.
– Мамочка, где мы будем спать? На крылечке? – спрашивает дрожащими губами Арина. – Я уже замерзла. У меня пальчики как крабики.
Вскидываюсь. Смотрю через забор на окно, горящее на третьем этаже соседского особняка.
Дьявол! Ты во всем виноват! И твоя жена! И твой брат!
Прикусывая губу, беру дочь за холодную руку и веду к дырке в заборе.