Интересно, что норманны в XI в. действовали в обратном порядке: сначала земляные валы, потом каменные стены.
В чем-то этот подход схож с реформой Генриха II, но только Плантагенет ломал прекрасно сработанный механизм, а Диоклетиан творил фактически на ровном месте.
По другой версии, фризы, эти «умные, ловкие торговые люди», заселили Нижнюю Шотландию, отсюда проистекает торгашеский дух жителей шотландских равнин.
Хотя даны были не столь примитивны по своему развитию, как, например, пруссы.
Когда в 1066 г. герцог Вильгельм собирался плыть в Англию, он построил надежный флот за считаные месяцы.
Французы вообще любят такие памятники, например, знаменитый пират Робер Сюркуф в Сен-Мало (Бретань) недвусмысленно указывает пальцем в направлении Великобритании.
Их английские потомки тоже так считали, но при этом уничтожали монастыри и наживались за их счет.
В норманнскую эпоху баронами называли преданных герцогу (королю) феодалов. В позднесредневековой Англии слово «baron» стало обозначать низших по рангу пэров (носителей аристократического титула). Изредка использовалось также слово «lord», позднее закрепившееся за членами Королевского парламента.
Первую попытку официально регламентировать его на континенте предпринял в 1172 г. Генрих II, а окончательный список обязанностей владетелей ленов был составлен только в 1204–1208 гг. французским королем Филиппом Августом.
Усиление роли королевской власти привело в 1337 г. к учреждению титула герцога, именовавшегося «duke», для членов королевской семьи. В XIV в. впервые появился и следующий за герцогским титул маркиза (marquess), который поначалу сочли анахронизмом и окончательно приняли в 1551 г.
Эти графы отказались от наименования «count», предпочтя старинную форму «earl», при этом графини назывались «countess». В связи с развитием института шерифов титул виконта был скоро позабыт, но в 1440 г. его восстановили под именем «viscount», поставив рангом ниже графского.
Если бы не личное благочестие Плантагенета и кровь Завоевателя, текущая в его жилах, он, пожалуй, мог бы обойтись с Церковью так же, как обошелся с ней в XVI в. Генрих VIII. Во всяком случае, они весьма схожи характерами – взбалмошные, капризные и блудливые.
В наше время эта утрата провозглашается едва ли не благом для государства, так же как благом считается развал Британской империи. Сократись Великобритания до Лондона – и то, вероятно, было бы объявлено благом.
Значение последующей борьбы валлийцев за свою независимость чрезмерно преувеличено некоторыми историками. Даже восстание Оуайна Глендура в 1400 г. надо рассматривать в контексте борьбы за английский престол между династией Ланкастеров и их конкурентами.
Юридическую правомочность претензий Эдуарда III (внука французского короля Филиппа Красивого) на французский престол теперь не оспаривают даже сами французы. Англичанина обвиняют лишь в развязывании войны, но подобными обвинениями славится наше время.
Король удостоился особой похвалы за «возвышение английского языка» от… лондонских пивоваров.
Во второй битве при Сент-Олбансе (17 февраля 1461 г.) она обратилась за советом к семилетнему Эдуарду: «Какой смертью должны умереть эти два рыцаря?» – «Им нужно отрубить головы», – отчеканил мальчик.
К примеру, пристроив всех родственников супруги, Эдуард позабыл о ее четвертом брате – двадцатилетнем юноше, которого пришлось срочно женить на вдовствующей герцогине Норфолк, восьмидесятилетней старухе.
Генрих происходил от Бофоров – незаконных потомков младшей линии Плантагенетов.
Российскому читателю легко вывести аналогию с эпохой Петра I и его «птенцов», таких как Светлейший, Марта Скавронская, Феофан Прокопович.