Заходящее солнце садилось в облака. В этом случае бабушка Инги, будь она жива, обязательно бы сказала, что такой закат – к перемене погоды на следующий день. Что касалось самой Инги, то она бы сказала, что сегодня заходящее солнце предвещает даже не простую перемену погоды, а скорее бурю, гром и молнию, надвигающиеся на них. И даже самый настоящий ураган может начаться в ближайшее время в ее жизни. Все приметы, какие только Инга могла вспомнить, указывали именно на это.
А причина этого нарастающего напряжения стояла прямо перед ней. Это был невысокий коренастый мужичок, застывший над глубоким черным лазом, уходящим далеко под дом. Лаз этот был выкопан сим трудолюбивым мужичком всего за один сегодняшний день. Открытие, сделанное им там, под домом, потрясло Ингу до глубины души. Да и не ее одну. Залесный – ее любимый мужчина – чертыхался себе под нос, слушая им же самим нанятого работника.
– И надо же мне было тебя позвать!
Но Залесный произнес эту фразу очень тихо, так что услышала его только Инга. Она с сочувствием покосилась на любимого мужчину. Да, Залесному нельзя было позавидовать. Ему грозили огромные неприятности. И Инга вздохнула, вспоминая, как славно начинался сегодняшний день, когда ничто еще не предвещало катастрофы.
Все было тихо, мирно и очень уютно. Инга возилась в огородике, собирая урожай петрушки и прочей зелени, когда возле забора появился этот мужичок.
– Хозяева, бесплатная акция! – заявил он, обращаясь главным образом к Залесному, видимо, ожидая, что в мужчине найдет больше понимания. – Желающим правление вашего садоводства предлагает провести осмотр участков с помощью металлоискателя.
Инга приготовилась уже отказаться от этой забавы – не нужны ей никакие акции, тем более бесплатные, покой дороже.
Но Залесный неожиданно заинтересовался:
– Ну-ка, – подошел он поближе к забору. – Расскажи поподробнее.
Мужичок оказался словоохотливым, он пустился в объяснения, из которых явствовало, что земля на их и соседних с ними участках буквально нашпигована металлом, оставшимся еще со времен Великой Отечественной войны, что может быть весьма опасно.
– Ведь металл – это может быть и неразорвавшийся снаряд. А это огромный риск.
– Согласен, приятного мало, когда такое под ногами, – кивнул Залесный.
И мужичок тут же радостно воскликнул:
– Хотите, я осмотрю ваш участок?
Но Залесный, еще не расплатившийся до конца с долгами, в которые влез, когда покупал дом, предусмотрительно уточнил:
– Это бесплатно?
– Абсолютно бесплатно.
– Ну, тогда заходи.
Мужичок радостно затопал в сторону калитки, а Инга, оторвавшись от своего кресс-салата, с возмущением кинулась к Залесному.
– Зачем ты позвал этого типа? Он перекопает нам весь газон и погубит мои клумбы!
Но Залесный убедил Ингу, что разорять ее садик он не позволит. Однако узнать, нет ли у них на участке «подарков», оставшихся с войны, все же не помешает.
– Я слышал от старожилов, что в одном из соседних домов во время войны размещался немецкий штаб.
Инга тоже слышала об этом и, вздохнув, вынуждена была уступить желанию Залесного впустить типа с металлоискателем.
И теперь гордый выпавшей на его долю зловещей миссией мужичок стоял и вещал с важным видом:
– Жить в вашем доме не только нельзя, это смертельно опасно. Ведь рвануть может в любой момент. Вы буквально сидите на бомбе! Да что там бомба, там может быть целый военный склад! В любую минуту может рвануть!
– Вы уверены?
Залесный побледнел так, что сравнялся цветом с простыней. Но мужичок не ведал жалости и продолжал убеждать хозяев:
– Там куча железа, наверное, целый склад. Я достал всего одну штуку, полюбуйтесь!
И он показал такую ржавую гранату, что сразу же становилось очевидно: она пролежала в земле не один десяток лет.
– И таких могут быть сотни! Прямо под вашим домом!
Инга взглянула на домик, такой хорошенький, выкрашенный голубенькой краской, с нарядными белыми наличниками и ажурными ставенками, и жалобно пролепетала:
– Но как же так? Ведь дом как-то строили. И ничего страшного при этом не случилось.
Но мужичок с ней не согласился:
– Вот именно, что как-то! – презрительно фыркнул он. – Тяп-ляп на скорую руку. Потом вагонкой обшили, покрасили, а вы и купились на внешний вид!
Инга молчала. Возразить ей было нечего. Мужичок был совершенно прав, домик в первую очередь понравился Инге своей нарядностью и внутренней опрятностью, а вовсе не какими-то другими качествами. Когда они с Залесным начали выбирать себе резиденцию для загородного отдыха, то пересмотрели множество вариантов. И откровенно говоря, те дома, который были им по карману, чаще всего и выглядели не ахти, и внутри пахли неприятно – плесенью, старыми тряпками, одиночеством, болезнями и даже смертью.
Но этот домик и изнутри был опрятным, и снаружи радовал глаз. Поэтому, обсудив с Залесным все «за» и «против», они остановили свой выбор именно на нем, оформили документы, заплатили деньги и совершили сделку, как теперь выяснилось, совершенно напрасно. Под домом оказалось нечто такое, что новых его хозяев совсем не радовало.
– Продавайте вы этот дом к чертовой бабушке, – гудел между тем мужичок. – Вот мой вам совет, продавайте! Хотя бы деньги свои назад получите. А то ведь, как рванет, ничего от дома не останется.
– Нет, мы так не можем, – покачала головой Инга. – Как это – продать заведомо негодный товар?
– Ну, вам-то ведь его продали?
– Наверное, хозяева не знали о том, что находится под домом.
– Как же, – хмыкнул мужичок. – Все они знали. И мой вам совет: не хотите продавать – верните прежним хозяевам.
– Как это – верните?
– А очень просто! Товар-то негодный! Вот пусть деньги вам назад и возвращают.
И видя, что Инга с Залесным не торопятся с ним соглашаться, он воскликнул:
– Да вы сами-то посмотрите! Тут у вас уже и радиация поперла. Вон глядите!
И он продемонстрировал дозиметр, как-то и впрямь подозрительно потрескивающий. Инга не разбиралась в технике и не знала, как обращаться со счетчиком Гейгера. Но Залесный явно знал. И его лицо, когда он взглянул на показания прибора, омрачилось еще больше. Что бы ни находилось под домом, оно однозначно было опасным для окружающих.
– Откуда же радиация взялась?
Постановление о создании атомной бомбы в Советском Союзе впервые прозвучало 11 февраля 1943 года. И только в самом конце войны, уже после разгрома Германии, нашим удалось раздобыть несколько тонн обогащенного урана. Но это было, когда линия фронта переместилась далеко на запад от этих мест.
– А всю войну разработки в отношении радиоактивных материалов и их использования в военных целях активно велись.
– Но ядерные снаряды у нас в стране появились уже значительно позднее.
– А металлы-то радиоактивные уже и во время войны были! – войдя в раж, упорно не сдавался мужик. – И я вам точно скажу, в войну было все для фронта, все для победы. И металл для литья простых снарядов и другой военной техники какой придется использовали, не смотрели особо, идет от него излучение или нет. Могли и радиоактивный использовать.
И сделав огромные глаза, он воскликнул:
– Страшно даже подумать, что может находиться у вас под домом! Говорю вам: продайте или верните дом прежним хозяевам. Вы ведь недавно его купили?
– Всего год назад.
– Вот и верните! В течение трех лет можно оспорить любую сделку.
Инга вновь с сочувствием взглянула на своего любимого мужчину. Ей лучше других было известно, как долго Залесный шел к этой покупке и как много сил вложил в нее. Конечно, Инга тоже старалась и помогала ему по мере своих сил, но основные заботы, связанные с выбором дома, его оформлением и последующим благоустройством все же легли именно на плечи ее гражданского мужа.
Вообще, мысль о собственном домике на лоне природы первой возникла у Залесного, пока он жил «временным холостяком». Как известно, оставшись без присмотра, любой мужчина начинает придумывать себе развлечения. И как только Инга вернулась из своего последнего путешествия в «Дубочки», куда она регулярно ездила, навещала свою подругу Алену, гражданский муж преподнес Инге сюрприз в виде новой идеи.
– Думал я, думал, – сказал он ей торжественно, – и надумал.
– И что же?
– Мы покупаем дом!
– Дом? – удивилась Инга. – В смысле… настоящий дом? В коттеджном поселке? С газом, паровым отоплением и городской канализацией?
Залесный слегка смутился:
– Ну, жилье в коттеджном поселке я вряд ли потяну, с моей-то зарплатой. Но пока тебя не было, я сходил к врачу, и он мне сказал: если я хочу протянуть хотя бы еще лет двадцать, а в идеале тридцать или даже тридцать пять, мне нужно кардинально менять образ жизни.
– Так я тебе это уже давно говорю! – обрадовалась Инга. – Зачем тебе врач-то понадобился? Я только и твержу: уходи со службы, бросай свои нездоровые перекусы, откажись от сигарет и…
Но Залесный перебил ее:
– Погоди, погоди, не все сразу! Врач сказал, что кардинальные перемены для организма так же вредны, как и дурные привычки. И что для начала хорошо бы мне было побольше дышать свежим воздухом. А самое лучшее – это больше времени вообще проводить за городом.
– Прекрасная мысль, – одобрила Инга. – Будем ездить в Павловск, Пушкин. Станем гулять в парках наших пригородов. Просто отлично!
Однако Залесный не спешил радоваться затее Инги.
– Парки – это ерунда! – отмахнулся он. – Врач сказал: важен сон на свежем воздухе. А где я буду в парке спать? Разве что на скамеечке! Да еще разрешат ли?
– На скамеечке – это не польза, а сплошной вред получается, – не стала спорить с ним Инга и наконец поинтересовалась: – Так, и что же ты задумал?
– Купим с тобой небольшой домик в деревне где-нибудь под Питером и заживем там в согласии.
Инга встревожилась. Она очень любила свежий воздух и Залесного тоже любила, но если для того, чтобы иметь под рукой и то, и другое, ей придется навсегда переехать из любимого города в какую-то малопонятную деревню, то она не согласна. Впрочем, как выяснилось, Залесный тоже не собирался насовсем уезжать из города.
– Тут у меня работа, друзья.
Так что идею о коттедже или добротном зимнем загородном доме они быстро и благополучно забыли, а остановились на том, что просто приобретут домик для временного пребывания на природе, чтобы было где голову приклонить, когда утомишься от общения с ней, родимой. Но покупать сарайчик или времянку тоже не хотелось, и после долгих раздумий они остановили свой выбор на этом самом голубеньком чуде. Домик идеально соответствовал их планам. Он был компактным, симпатичным, но в то же время совсем не дорогим.
Продавала его приличного вида супружеская чета. Женщине домик достался в наследство от ее бабушки, и пока жива была старушка, летом она жила тут вместе с кем-нибудь из своих правнуков, которые были уже достаточно большие, чтобы сходить в магазин и выполнить простейшие поручения по хозяйству.
– Но теперь бабушка умерла, домик же для нашей семьи маловат. Так что мы решили его продать.
– И не жалко?
– Мы строим новый дом, деньги очень нужны, – пояснил им хозяин.
А сама хозяйка и наследница прибавила:
– Покупайте, это хороший дом, бабушка тщательно следила за тем, чтобы все было в порядке. Крыша не течет, участок еще не успел окончательно зарасти сорняками, дом сложен из бревен и недавно заново обшит вагонкой.
Одним словом, Залесный ударил с мужем женщины по рукам, сделка состоялась, и хорошенький домик перешел в полное распоряжение Залесного и Инги. Случилось это осенью, так что в тот год они не успели толком насладиться пребыванием на лоне природы. Осень наступила как-то очень уж быстро, морозы ударили, и почти сразу выяснилось, что жить в домике довольно холодно. В окнах оказалось множество щелей, из которых немилосердно дуло.
Хорошенький снаружи домик оказался далеко не таким уж хорошим под своей декоративной внешней и внутренней отделкой. Но Инга с Залесным крепились, не желая признавать, что им под видом конфетки в красивой обертке всучили недоброкачественный товар. А они – лохи, что купились на клятвы хозяев в том, что дом добротный.
– Ничего, – утешил Ингу Залесный. – Окна поменяем на следующий год весной.
– Если уж окна менять станем, может быть, и фундамент подновим?
Залесный был согласен и на фундамент. Ему очень нравилась мысль о том, что он стал домовладельцем, пусть даже это был всего лишь небольшой домишко, который друзья Инги с Залесным, словно сговорившись, называли между собой «курятником».
– Пусть говорят, что хотят. Мы-то ведь знаем, что это самый лучший дом на свете!
Дом и впрямь был хороший, спалось тут отлично. Может быть, частично из-за неплотно прикрывающихся окон, в которые свежий воздух задувал с такой силой, что даже колыхал занавески и шевелил волосы на голове у Инги. На следующий год весной они так и не стали ничего менять в доме, занялись участком, облагородили, посадили цветы и даже разбили маленький огородик. Но когда участок был расчищен и даже розы зацвели, сам дом как-то перекосило. И хотя на дворе снова была уже осень, стало ясно, что дольше тянуть с приведением дома в порядок нельзя.
– Земля оседает, фундамент нужно поднять, пока окончательно за зиму не развалился.
Залесным была найдена компания, занимающаяся строительными и ремонтными работами за городом. Но специалисты, услышав про внезапно перекосившийся дом и ознакомившись с проблемой по телефону, сразу же заявили:
– Сначала хорошо было бы проверить, что именно осело под домом. Потому что качество грунта в вашем садоводстве не предполагает естественных полостных образований. Там у вас что-то хранится, не иначе.
– Что же там может храниться?
– Ну, всякое бывает, – уклончиво отозвался представитель строительной компании.
Тогда разговор на этом и закончился, а на следующей неделе, словно по вызову, возле их забора появился этот самый коренастый мужичок, в котором Инга сначала не признала посланника судьбы и злого глашатая. Но оказалось, что это он и есть. И походив по периметру дома, а потом, спустившись в погреб и даже полазив на животе под домом (благо фундамент был ленточный, позволял это сделать) вместе со своей странно пикающей штукой в руках, мужичок решительно заявил:
– У вас под домом – сплошь металл. На участке еще есть чистые места, а возле дома начинается сплошной гул.
– И что это значит?
– В принципе, такого быть не должно. Но посмотрим.
И началось! Отложив металлоискатель, мужичок попросил лопату. А затем, поплевав на руки, приступил к делу. Копал он долго, с усердием – вырыл настоящий подкоп под дом. На протяжении работы Залесный несколько раз подходил к рабочему, но всегда слышал в ответ одно и то же:
– Погоди, хозяин, еще не время тебе глядеть.
И вот теперь, наконец, наступило время, и рабочий сам объявил им:
– Все! Отрыл я ваш клад!
Услышав про клад, Инга с Залесным очень оживились. Неужели им повезло и под домом нашлись залежи золота или хотя бы серебра? Но оказалось, что радовались они напрасно. И слово «клад» мужичок употребил иносказательно.
Ничем хорошим рабочий порадовать их не хотел, а, наоборот, приготовил им ужасный сюрприз.
– Во! Глядите-ка!
Инга в подробностях до сих пор очень живо помнила тот злополучный момент, когда прищурившись, чтобы не мешало солнце, она увидела в руках мужичка какую-то ржавую железяку. Так как она ожидала увидеть золото-бриллианты, то подобный предмет вызвал у нее недоумение.
– Это что? – пробормотала она, взглянув на Залесного.
И тут же осеклась, потому что лицо ее любимого мужчины словно окаменело. В отличие от Инги он явно знал, что именно нашел рабочий у них под домом, и это его сильно озаботило.
– Это что? – пискнула она. – Что это за штука?
Залесный сглотнул с явным трудом и спросил у мужичка внезапно севшим голосом:
– И много… много там их?
– Ящиками лежат.
– Это что такое? – продолжала допытываться Инга, но безуспешно.
Мужчинам было не до нее, они вели диалог исключительно друг с другом.
– Не наши, судя по виду.
– Наверное, у фрицев тут склад был.
– А когда наши их из этих мест выбили, они ушли, а боеприпасы уничтожить не успели. Нашим тоже особого дела не было, вот и пролежали подарочки с войны до сих дней.
Мало-помалу до Инги стало доходить то, о чем разговаривали между собой мужчины.
– Это что… бомба? – спросила она.
Мужичок кивнул и поправил:
– А точнее – противопехотная граната. Но это я только до первого ящика докопался, может быть, дальше и противотанковых несколько штучек найдется.
– Да какая разница, сколько их там! – нервно облизал губы Залесный. – Даже если одна такая фигулька рванет, мало не покажется.
– Это ты правильно рассуждаешь, хозяин. По-хорошему, так весь ваш дом сносить нужно.
Инга услышала это и перепугалась:
– Как сносить? Зачем? Куда?
Но ей никто не ответил. Мужчины вели между собой серьезный и обстоятельный диалог. Впрочем, говорил лишь мужичок с металлоискателем. Вся роль Залесного сводилась к тому, чтобы кивать и время от времени вставлять неопределенные междометия. Ни на что большее он был пока что не способен.
– Я так понимаю, под домом нечто вроде деревянного схрона устроено было. Немцы – они ведь аккуратные черти. Мало того, что по ящикам боеприпасы разложили, так еще для них и короб соорудили. Стены, потолок. Только дерево с годами сгнило, потолок провалился, земля и осела. Ну а вместе с землей – и ваш дом.
– И?..
– И теперь только сносить.
– Сносить?! – снова вскрикнула Инга, у которой даже волосы на голове от возмущения зашевелились. – Как – сносить? Вам бы только все сносить!
Но мужичок остался невозмутим и продолжил:
– Потому как иного выхода нет. И вытащить снаряды через ту нору, что я прокопал, лично я бы не рискнул. Впрочем, военным сообщить надо. Может быть, у них специалисты найдутся покруче меня.
Залесный промолчал, но по его лицу Инга видела, что зреет буря. А мужик, устремив взгляд на Ингу, неожиданно предложил отличный, на его взгляд, выход из положения:
– А если прежним хозяевам не хотите возвращать дом вместе с зарытым под ним добром, то можно иначе поступить. Лично я бы на вашем месте именно так и сделал.
– Как?
– А назад бы все закопал, будто бы и не копали ничего и вообще знать не знаете, что под домом делается. И потом бы страховщиков вызвал.
– Зачем?
– Дом застраховать. Если рванет, страховку хотя бы получите.
– А сами как?
– Самим вам тут жить не нужно.
И решив, что Инга в душе согласна с его предложением, поэтому и расспрашивает так подробно, продолжил:
– Соседей никого нет, проболтаться, кроме меня, страховщикам и некому. А я за долю малую вообще могу забыть, что к вам приезжал и какие-то изыскания у вас тут проводил.
Залесный побагровел. Ему, следователю уголовного розыска, какой-то хмырь предлагает сделку с совестью!
– Ничего мы страховать не будем! – рявкнул он. – И дом взрывать тоже не станем!
– А, ну дело ваше, – потерял к ним интерес мужик. – Но учтите, если рванут все боеприпасы, то половину соседей вместе с вами точно унесет.
С этим он и уехал. А Инга с Залесным остались. Сначала Залесный рвал и метал, негодуя, как могло приключиться с ним подобное. Но потом, вняв голосу разума Инги и обсудив с ней всю проблему еще раз, решил вызвать еще одного специалиста. Но и он подтвердил слова первого: под домом находится большое количество металла. Вот только лезть под дом и доставать боеприпасы этот копатель не рискнул, побоялся.
Вместо этого он сказал:
– С этим железом нужно что-то делать. Ведь оно может еще сто лет пролежать, а может рвануть так, что мало никому не покажется.
И почесав в затылке, очередной копатель недоуменно произнес:
– Как это только вас угораздило ровнехонько на складе боеприпасов дом построить? Ведь десяток метров в сторону, и никакой проблемы бы вовсе не было!
– Мы не сами строили, мы этот дом уже готовым купили.
– Ах, так вы его еще и купили! – произнес мужик таким тоном, что Инга с Залесным почувствовали себя законченными лохами, хотя вроде бы таковыми совсем и не были.
С тех пор прошла уже неделя, а окончательное решение так и не было принято. Залесный настаивал на сносе дома, а Инга умоляла его подождать, а то и вовсе оставить все, как есть.
– Ты не сошла ли с ума?! – ужасался в ответ Залесный.
– В конце концов, люди, что жили тут до нас, прожили тут не один десяток лет. И ничего!
– Но тогда боеприпасы лежали в укрытии. А сейчас на них давит слой земли, да еще и сам дом в придачу.
– Так что же? Неужели сносить? Можно ведь осторожно извлечь, дом останется целым.
Щекотливость момента заключалась в том, что если извлекать боеприпасы через лаз, пусть даже и расширенный, то все равно оставалась возможность, что проржавевшие детонаторы сработают и случится взрыв ужасающей силы.
– Тогда и дом все равно рухнет, да еще и люди пострадают. Ты хочешь, чтобы из-за твоей жадности погибли саперы?
Разумеется, этого Инга не хотела. Но и сносить дом, который (Инга знала это совершенно точно) стоил ее любимому мужчине всех его накоплений, ей тоже не хотелось. Перенести же дом, не повредив его при этом, у них бы тоже не получилось, потому что хотя снаружи он и выглядел словно картинка, но внутри был совершенно гнилой. Перенести его с места на место, не повредив при этом ветхие перекрытия, просто бы не получилось. Не зная, на что и решиться, Инга находилась в ужасном состоянии. Пути, по которому нужно было пойти, она не видела. Поэтому она и уговаривала Залесного повременить, по извечной русской привычке надеясь на «авось, само рассосется».
– А что, если и впрямь спросить совета у прежних хозяев? – предложила наконец она, цепляясь уже за последнюю соломинку. – Вдруг они знают, как бороться с этой бедой?
– Если бы знали, то сами бы давно от склада боеприпасов избавились. Да и вообще…
Залесный замолчал, а Инга поняла, о чем он думает. Залесный и раньше был не слишком-то уверен в человеческой порядочности. Как следователю, ему частенько приходилось общаться с закоренелыми преступниками. И теперь он был уязвлен до глубины души, что кому-то удалось обвести его вокруг пальца и всучить никуда не годный товар, да еще за цену, которой этот товар явно не стоил.
– Можно я сама хотя бы им позвоню?
Но и на это Залесный не согласился. Как мужчина, он привык брать удар на себя, поэтому и сейчас велел Инге:
– Сиди и не дергайся. Нужно будет, я им позвоню.
В результате Инге пришлось «подергаться» еще пару дней, потом нервы у Залесного не выдержали, и он сделал требуемое. Звонил он мужу – Сергею, намереваясь поставить того в известность о возникшей с проданным домом проблемой, но трубку почему-то взяла жена продавца – Нина.
– Склад боеприпасов? – каким-то безжизненным голосом произнесла она. – Под нашим бывшим домом? Вы это серьезно?
– Не притворяйтесь, будто бы вы этого не знали!
– Нет, конечно, – еще больше удивилась женщина. – Откуда? Участок бабушке дали от работы в шестидесятых годах. Что было на том месте во время войны, никто из нас и понятия не имел. Впрочем, нам говорили, что в соседнем доме находился военный штаб фрицев, но мы не придавали этому особого значения. Мало ли что там было!
– Но осталось тоже немало! Что вы предлагаете нам делать? Как поступить?
Но Нина неожиданно расплакалась.
– Ах, да что вы ко мне прицепились с этим домом! Если хотите, мы заберем его у вас обратно!
– Серьезно? Заберете?
Залесный не ожидал столь легкого решения проблемы и вначале даже растерялся.
– Заберу, – подтвердила Нина. – И вовсе не потому, что там якобы склад боеприпасов, в эту брехню я никогда не поверю. Просто мне покоя нет с тех пор, как мы вам этот дом продали. То и дело беды на меня валятся. Я уж думаю, что бабушка на нас и особенно на меня сердится за то, что мы от ее дома так быстро избавились. Она ведь мечтала, что это будет своего рода семейное гнездо, куда мы все будем по очереди или даже вместе приезжать. А мы себе построили новый коттедж, а бабушкин дом продали. А ведь его еще дедушка строил!
– Хотите, мы вам дом вашего дедушки хоть сейчас обратно отдадим, – обрадованно воскликнул Залесный. – Вы с мужем вернете нам деньги, мы же вам возвратим дом. Издержки по оформлению документов и прочие расходы поделим пополам.
Но Нина отреагировала неожиданно.
– Так в том-то и беда! Хотеть-то я хочу, а сделать ничего не могу.
– Почему?
– Нет у меня денег! – заплакала Нина в голос. – И мужа тоже нет!
– Как это? Куда же делся? Ушел?
– Ушел, – всхлипнув, подтвердила Нина. – Ушел и не вернулся. Уже две недели ни слуху от него, ни духу. И деньги вместе с ним ушли, куда именно, никто и не знает.
Залесный молчал, не зная, как ему реагировать на услышанное. А Нина все говорила и говорила. Видимо, женщине необходимо было выговориться, потому что она принялась рассказывать о своих бедах Залесному, который совсем не хотел ее слушать и позвонил совсем по другому поводу. Но отказать женщине в сочувствии он тоже не мог, поскольку человеком в душе был добрым и к женским слабостям снисходительным. Залесный стал слушать рыдающую Нину и постепенно понял, что случилось в семье недобросовестного продавца и его жены.
– С тех пор как продали бабушкин дом, счастье от нас как будто отвернулось. У мужа на работе начались неприятности. Дети стали то один, то другой болеть, потом сын попал в дурную компанию, дочь связалась с никудышным парнем. Да еще и муж начал чудить.
У Нины, привыкшей к благополучной жизни в окружении послушных детей и любящего мужа, голова буквально шла кругом. Она уже не знала, кого первым спасать. Сына, который того и гляди станет наркоманом, или дочь, готовую принести в подоле ребенка от какого-то приезжего без кола и двора и, самое главное, даже без крыши над головой. Или все же главное свое внимание сосредоточить на муже, который стал выкидывать фокусы еще хлеще, чем сын или дочь. Она не знала, за что хвататься, и в результате, как водится, упустила всех.
– Сережа ушел, ничего не объяснив.
– Мне казалось, между вами были очень теплые и доверительные отношения.
– Вот именно! Были! Были да сплыли! И что с ним случилось, не пойму. Ведь всегда был такой порядочный мужик, я на него нарадоваться не могла. С работы на другую работу, потом на подработки, потом только домой. И так всю жизнь. Что с ним случилось, я понять не могу.
И она продолжала говорить и говорить. Оказалось, что в последнее время мужа Нины неожиданно стали раздражать самые пустячные мелочи, на которые прежде он и внимания не обращал.
– А теперь из-за всякой ерунды стал ко мне постоянно цепляться.
Нервы Нины, расшатанные неприятностями с детьми, то и дело сдавали, она грубо отвечала мужу, между ними вспыхивали скандалы. К тому же денег муж приносил все меньше и меньше, хотя работал не меньше, а даже больше. Теперь муж частенько не приходил домой даже ночевать, отговариваясь запаркой на работе.
Опытные товарки Нины мигом просветили женщину:
– Другую бабу твой муженек завел. Теперь держись. Если не хочешь развода, терпи.
И Нина терпела. Какое-то время она даже думала о том, чтобы проследить за мужем, убедиться в его неверности. Но потом решила, что лучше будет этого не делать. Если она своими глазами увидит, что у ее мужа есть другая женщина, остаться с ним она уже не сможет. А мужа своего она любила, терять его не хотела и искренне надеялась, что у мужика эта придурь пройдет сама собой и он вновь станет прежним.
Но Сергей прежним становиться не желал. Напротив, он все больше и больше отдалялся от жены и детей. Теперь он даже не объяснял своих отлучек, а глядя на то, как тщательно моется, бреется, чистит зубы и наглаживает свежую рубашку ее супруг, Нина чувствовала, что готова разрыдаться прямо при муже.
Несмотря на то что во время таких сборов супруга Нина демонстративно укладывалась на диване, громко стонала, показывая, насколько ей худо, и даже просила вызвать себе врача, Сергей чаще всего не обращал на нее внимания. А если и обращал, то на итог его сборов это никак не влияло. Супруг красиво одевался, вкусно душился и исчезал из дома, хоть и пожелав Нине на прощание поправляться поскорее, но ничего для этого не сделав.
И наконец, случилось самое страшное. Супруг исчез насовсем. Причем жену он заранее о принятом решении не проинформировал. Сергей лишь позвонил Нине по телефону из города и каким-то не своим голосом произнес:
– Нина, не жди меня сегодня домой, я не приду.
– Почему?
– Я уезжаю в командировку.
– В какую командировку? – вскинулась супруга. – Куда? Насколько?
Но Сергей ничего не ответил, в трубке раздались короткие гудки. А когда Нина попыталась перезвонить ему сама, то услышала равнодушный голос автомата, который уведомил ее, что абонент недоступен. Нина кинулась звонить маме и подружкам. Но все они твердили ей в утешение одно и то же:
– Нагуляется – вернется. Со всеми случается.
– Как поймет, что лучше жены все равно никого нет, так домой вернется.
– Все они кобели, собаки злые!
Но Нину эти слова не утешали. Она хотела быть уверенной в том, что с ее мужем все в порядке, и если он действительно у любовницы, то эта женщина хорошо заботится о нем.
– Ведь он все свои вещи дома оставил, – пыталась объяснить она подружкам свою тревогу. – В чем же он ходит?
Те лишь смеялись в ответ:
– Что ему какие-то там рубашки или носки? Новые купит! У него ведь сейчас в голове одна мысль, что он новую жизнь начинает. А кто же новую жизнь со старым шмотьем начинает!
И все же Нина тревожилась. Она хорошо знала своего мужа, все-таки вместе они прожили больше двадцати лет, вырастили двоих детей, так что Нина всегда полагала, что ее Сергей – хороший семьянин, на него всегда можно было положиться. А хороший семьянин если и гуляет от жены, то по-тихому, так что жена и не догадывается. И делает это в тот момент, когда у жены стирка, глажка, одним словом, когда ей не до мужа, главное, чтобы он у нее под ногами бы не путался, не отвлекал от хозяйственных дел.
Но что получается теперь? У них проблемы с детьми, а муж сознательно избегает этих проблем и оставляет ее одну? Раньше такого в семейной жизни Нины никогда не случалось, и она решила, что должна найти мужа и воззвать к его отцовскому чувству долга.
Все это Нина рассказывала Залесному очень долго, бурно и эмоционально, так что он даже под конец разговора отвлекся, косясь одним глазом на экран телевизора, где как раз передавали футбольный матч. И очнулся лишь после слов:
– Вы же, насколько я помню, следователь! Умоляю, помогите мне!
– Помочь? – удивился Залесный. – Но что я могу?
– Найдите моего мужа! Иначе мы с детьми буквально умрем от голода.
– Нет, только не это! – встревожился Залесный, который только сейчас понял, насколько серьезна ситуация у Нины.
А женщина продолжала:
– Если вы найдете мужа, то мы вернем вам деньги за дом.
– Что?
– Да, да, сейчас я не могла бы этого сделать, даже если бы и захотела. Всеми вопросами, связанными с финансами, распоряжался у нас в семье муж, я даже не знаю, в каком банке у него был счет. Мне он доверял лишь платить по квиткам за газ, электричество и тому подобное. Но если вы его найдете и вернете в семью, я уговорю его вернуть вам ваши деньги.
– Это каким же образом?
– Дом принадлежал моей бабушке, так что деньги эти не мужа, а мои. Как я захочу, так и распоряжусь ими. Считайте, что это будет ваша плата за поиски моего мужа.
Залесный задумался. Конечно, получить деньги и вернуть хозяевам их дом было очень заманчиво. Вот только не обманет ли его Нина? И захочет ли Сергей вникнуть в суть проблемы, если уж ему все так опротивело? Но чем больше Залесный думал, тем отчетливей понимал, что ему нравится предложение Нины. Если женщина сама предложила расторгнуть сделку и вернуть им деньги, этим стоило воспользоваться. И если для этого придется отыскать ее мужа, что же, Залесный и не таких людей находил.
В конце концов, он старший следователь, под его началом трудится масса людей, готовых выполнить любой приказ начальства. Но, конечно, будет лучше, если поискам будет придан статус официального расследования.
Поэтому Залесный дал «добро» и велел Нине явиться к нему завтра лично в кабинет, желательно со всеми документами, удостоверяющими родство с пропавшим. Это было необходимо для того, чтобы Нина могла по всем правилам написать и подать Залесному заявление об исчезновении супруга.