Я привела Пчелкину в чувство, плеснув ей воды на лицо. Потом усадила в кресло и потребовала:
– Рассказывай, что ты делала в ЗАГСе!
Вид у подруги был подавленный, от бравады не осталось и следа. Тихим голосом Настька принялась говорить.
Она все-таки не утерпела и поехала в ЗАГС. Уж очень любопытно было посмотреть, на кого Мишка ее променял. Настя видела, как к ЗАГСу подъехал бывший гражданский муж вместе с невестой. Чтобы Михаил ее не заметил, Пчелкина затесалась в ряды гостей другой свадьбы. Она видела, что Михаил разговаривает с Люсей, а Карина пошла в здание. Настя отправилась за ней.
В комнате невест они оказались вдвоем. Одна стена в комнате была зеркальная, обе девушки принялись разглядывать свое отражение. Карина, подняв пышную юбку, поправляла чулки. Настя делала вид, будто красит губы, а сама украдкой изучала соперницу, недоумевая, что такого Мишка в ней нашел. Объективно говоря, она, Настя, намного интереснее! Взять хотя бы ее длинные волосы, рыжим бурлящим водопадом спадающие до лопаток. А у блондинки волосенки короткие, тонкие и явно крашеные. Или сравнить ноги…
– Зачем ты здесь? – неожиданно спросила невеста.
– Простите? – оторопела Пчелкина.
– Я спрашиваю, зачем сюда притащилась? – неприязненно повторила Карина. – Я ведь узнала тебя по фотографии, ты Мишкина бывшая. Он рассказывал, что еле от тебя отвязался.
Такая интерпретация событий Настю возмутила. Ничего себе, «отвязался»! Да если бы она не послушала идиотского совета Люськи Лютиковой и не отпустила сожителя на волю, то, может, не эта мымра, а она, Настя, вела бы сейчас Пряхина под венец!
Невеста между тем все больше заводилась.
– Ты чего сюда приперлась?! – вопила она, уперев руки в боки. – Решила расстроить нашу свадьбу? Ничего у тебя не выйдет, Миша любит меня, а ты для него была лишь временным вариантом! Твой поезд давно ушел, и только такая тупая овца, как ты, никак не может этого понять!
Пчелкина рассвирепела. Она схватила букет, который Карина оставила на подоконнике, бросила на пол и прошлась по нему ногами. Нежные бутоны роз в одно мгновение превратились в мусор. Потом Настя выбежала из комнаты и помчалась к выходу.
Она торжествовала: а вот пусть теперь соперница попробует за пять минут до регистрации найти букет невесты, да еще такой, чтобы подходил к платью! Это так же нереально, как выучить японский за три дня. До самой смерти она будет вспоминать, как глупо выглядела на собственной свадьбе, и мучиться бессильным гневом. Так ей и надо, хамке! Всю дорогу в метро Пчелкину трясло от радостного возбуждения…
Изложив свою версию событий, Анастасия всхлипнула:
– Я ее не убивала, я только растоптала букет! Люська, ты мне веришь?
– Верю, – ответила я, глядя в мокрые глаза подруги.
Я не кривила душой. Уничтожить букет – поступок вполне понятный и очень похожий на Пчелкину. Но покуситься на чужую жизнь она бы не смогла! Это только в минуту ярости мы восклицаем: «Я так ненавижу, что убила бы!» Но когда дело доходит до того, чтобы реально взять в руки нож, у нормального человека решимость улетучивается, он готов понять и простить врага. И слава богу, иначе население земного шара исчезало бы с катастрофической скоростью.
– Как ты думаешь, кто это сделал? – спросила Настя.
Я задумалась.
– Убить невесту перед самой свадьбой, да еще таким кровавым способом, мог только тот, кто ненавидел ее до потери сознания.
– Или любил до потери сознания, – добавила Пчелкина.
– Возможно, ты права, – легко согласилась я. – В любом случае это дело следствия – искать убийцу. А тебе я все-таки советую пойти в милицию и рассказать про букет. Дать телефончик капитана Супроткина?
– Нет, – замотала головой подруга, – никуда я отсюда не пойду.
– Как это?
– А вот так. Буду скрываться в твоей квартире до тех пор, пока ты не найдешь настоящего убийцу.
– Мне искать убийцу? Что за глупая идея!
– На милицию надежды мало, – гнула свое Настька, – чтобы побыстрее закрыть дело, они готовы упрятать в тюрьму невиновного человека. Я им просто как подарок судьбы: и мотив у меня был, и возможность. Нет, искать убийцу будешь ты!
Я принялась уговаривать подругу:
– Не пори горячку. Надо верить следственным органам, в милиции тоже работают нормальные люди, вот капитан Супроткин…
Но она меня не слушала:
– У тебя же был опыт? Ты ведь уже искала преступников?
Я нехотя призналась, что был. Несколько раз мне пришлось выполнять обязанности следователя, и довольно успешно. Но тогда были исключительные обстоятельства!
– Сейчас тоже исключительные обстоятельства, – хмуро заметила Пчелкина. – Меня хотят посадить в тюрьму за преступление, которого я не совершала. Ну, помоги мне, пожалуйста! Мне ведь больше не к кому обратиться, ты моя лучшая подруга! Неужели ты хочешь, чтобы пошла прахом моя молодая жизнь?!
Кажется, это моя молодая жизнь скоро пойдет прахом. Долгое время у меня не было собственной квартиры, а когда она наконец появилась, я полюбила ее всей душой. Я не хожу по ночным клубам, редко выбираюсь в театры, предпочитаю проводить свободное время в своем уютном жилище. Гостям я всегда рада, но именно гостям, а не постояльцам. Не представляю, как мы здесь уживемся с Пчелкиной. На первый взгляд квартира большая – сто пятьдесят квадратных метров, но, пожив в ней, понимаешь, что она идеально подходит только для одного человека. Второй человек, каким бы деликатным он ни был, вносит некоторый диссонанс и напряжение. А Пчелкина, между нами, девочками, говоря, совсем не деликатна. Вот сейчас, например, она забралась с ногами на диван и вытирает слезы чудесным полинезийским пледом из чистого хлопка. На бежевом фоне остаются черные следы от туши. Конечно, в евро-химчистке приведут плед в божеский вид, но сам факт! Да и лень мне тащиться в чистку…
– И не забывай, что это ты во всем виновата! – наседала подруга. – Кто велел мне бросить Мишку, а? Если бы не твой дурацкий совет, сейчас мы были бы с ним вместе и смерть какой-то неведомой Карины нас бы не касалась!
Очевидно, у меня был вид человека, смирившегося с неизбежным, потому что Пчелкина резко сменила тон:
– Вот и отлично, тогда я поселюсь в розовой спальне. Надеюсь, ненадолго. Тебе хватит двух недель, чтобы найти убийцу?
Глядя на грязный плед, я подумала, что справлюсь гораздо быстрее.