Дэвид Брукс, колумнист New York Times, считает, что наш информационный век освобождает человека от лишней работы. Ведь сегодня можно передоверить всякую суетную умственную работу «умным помощникам»{14}. Возможно, мистер Брукс и прав, если говорить о будущем. Но на сегодняшний день, какие бы свободы ни давали современные технологии, как метко заметил артист разговорного жанра Гари Терк, – «мир наш становится полон умных смартфонов и глупых людей»{15}. Вся проблема в том, считает Николас Карр в своей работе «Поверхностный»[5], что «сторонники такой идеи аутсорсинга путают оперативную память с долговременной. Поскольку человек не закрепляет какой-то факт, идею или опыт в долговременной памяти, в мозге "не высвобождается пространство" для других мыслительных функций»{16}. Карр утверждает, что пополнение долговременной памяти не дает нашему интеллекту «закиснуть» и таким образом повышает его уровень, что облегчает усвоение новых идей и навыков в будущем. Иными словами, мы кажемся себе умнее, чем есть на самом деле.
Как цивилизация, мы теряем навыки устойчивого внимания. Чем больше информации «выкачиваем» мы из себя в другое хранилище, тем слабее наше внимание и, соответственно, скуднее наши познания. 76 % американцев утверждают, что они ежедневно следят за новостями по телевизору, радио или через газеты, но при этом 41 % опрошенных признались, что их внимания хватает не дальше заголовков или начальных фраз{17}. Собственно, так и создается иллюзия, что ты наделен знаниями. Человек уверен, что он в курсе всего, а между тем, что весьма опасно, владеет знаниями лишь поверхностно. Английский профессор, отошедший от дел, поделился с нами наблюдениями: ближе к концу карьеры он заметил, что его студенты, которые считали, что усвоили материал, стоило попросить их пересказать вкратце тему, говорили сбивчиво, спотыкаясь на каждом слове. Один студент даже убежал с лекции от стыда, что не смог пересказать собственный доклад. Этот пример весьма симптоматичен: пораженческие настроения царят в умах большинства юношей-студентов. Они сдаются, даже не сделав ни единой попытки.
Некоторые считают, что испокон веков существовали мальчишки, которые превращают жизнь учителя в ад. Недавно был проведен метаанализ 300 сводок по успеваемости с охватом 500 000 мальчиков и 600 000 девочек. Результаты показали, что по всем предметам на протяжении многих десятилетий отметки девочек-школьниц по всему миру стабильно оставались выше, чем у мальчиков{18}. И авторы этого исследования пришли к выводу, что такие данные ставят под сомнение опасения о сегодняшнем «мальчиковом кризисе». Но мы позволим себе не согласиться. Сегодня хорошие отметки напрямую связаны с тем, сколько ты будешь зарабатывать, покинув стены учебного заведения. И сегодня как никогда общество должно объяснить ребятам, что хорошо учиться очень важно. Раньше мальчики были мотивированы на соревновательность, на успех во всех сферах жизни, на то, чтобы поскорее покинуть родительский дом, завести девушку, создать семью, сформулировать долговременные задачи, построить карьеру и т. д. – то есть на то, чего катастрофически не хватает в наше время.
Впервые в истории США сыновья менее образованны, чем их отцы{19}. Более того, к учебе больше стремятся девочки. Они опережают мальчиков на каждой ступени обучения, от начальной школы до университетского образования. К 13–14-летнему возрасту менее четверти мальчиков в США показывают приличные результаты в чтении и письме – против 41 % девочек, которые обладают хорошей грамотностью, и 34 %, имеющих хорошие навыки в чтении{20}. В 2011 г. мальчики показали самые плохие за 40 лет результаты по Академическому оценочному тесту[6]{21}. Также на них приходится 70 % неудовлетворительных школьных оценок{22}. Подобный разрыв между успеваемостью мальчиков и девочек регистрируется по всему миру. Согласно данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР)[7], мальчики чаще остаются на второй год и заканчивают школу с более низкими результатами, чем девочки. Согласно данным PISA, Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся[8], в таких странах, как Швеция, Италия, Новая Зеландия и Польша девочки вырвались вперед по знаниям на год или даже полтора{23}. Если рассматривать более половины стран, прошедших мониторинг PISA, мы узнаем, что мальчики сильнее только в математике, что составляет всего лишь 30 % от разрыва в пользу девочек по навыкам чтения{24}. При этом, согласно той же PISA, в Великобритании мальчики и девочки показывают примерно одинаковые успехи в учебе{25}.
В своей книге «Войны против мальчиков»[9] Кристина Хофф Соммерс, приглашенный научный сотрудник Американского института предпринимательства и общественной политики, дополнила список перекосов в образовательной сфере. Она отметила, что в школьных комитетах, разного рода почетных обществах и клубах выпускников преобладают именно девочки. Они старательно выполняют домашнюю работу, больше читают и дают мальчишкам фору в изобразительном искусстве и занятиях музыкой. Мальчиков чаще отстраняют от занятий и оставляют на второй год. Одним словом, девочки больше вовлечены в жизнь школы{26}.
В 2002 г. Национальный центр статистики образования опросил школьников, как часто они приходят на урок неподготовленными, забывают дома учебники, тетради, письменные принадлежности. «Часто» или «бывает» ответили три из десяти мальчиков и только одна из пяти девочек. Неудивительно, что такие школьники получают самые низкие оценки, а соотношение «неуспевающих» мальчиков и «успевающих» девочек составляет 2:1{27}.
В течение 2003–2011 гг. количество детей, у которых диагностирован СДВГ, ежегодно увеличивалось на 5 %, при этом мальчикам такой диагноз ставится в два-три раза чаще{28}, им чаще прописывают психостимуляторы вроде риталина уже в начальных классах.
Ко всему прочему, мальчики чаще «вылетают» из школы{29}. В связи с этим Национальный центр статистики образования отмечает эффект «расходящихся кругов»:
«Люди в возрасте от 25 лет, прошедшие в детстве через опыт отчисления из школы, имеют более слабое здоровье независимо от своего дохода… Когда-то отчисленные также составляют огромный процент среди заключенных или приговоренных к смерти. Каждый такой человек обходится государству на протяжении всей его жизни в $240 000, что обусловлено его низкой налоговой платежеспособностью… более высоким уровнем криминогенности и большей зависимостью от социальных пособий»{30}.
Проект под названием «Национальный лонгитюдный опрос молодежи» (National Longitudinal Survey of Youth) стартовал в 1997-м и был завершен в 2012 г. Результаты показали, что к 27 годам 30 % женщин уже успевают получить диплом бакалавра, в то время как среди мужчин эта доля составляет 25 %{31}. Согласно прогнозам, к 2021 г. в США женщины получат 58 % всех дипломов бакалавра, 62 % дипломов магистра и 54 % докторских степеней{32}. Точно такие же тенденции наблюдаются и в других странах. В Канаде и Австралии 60 % выпускников университетов – именно женщины{33}. В Англии соотношение подающих документы на поступление в высшее учебное заведение составляет менее трех юношей против четырех девушек, а в Уэльсе и Шотландии соискателей-девочек больше на 40 %{34}, причем разрыв выше среди детей из неблагополучных семей{35}.
Из тех, кто обучается по специальным коррекционным программам, две трети составляют мальчики. И дело тут не в низком IQ – просто ребята не хотят напрягаться и выбор карьерного роста впоследствии у них невелик. Разрыв между девушками и парнями из этнических меньшинств на порядок больше. В этих группах дело обстоит следующим образом: среди чернокожих студентов только 34 % получают степень бакалавра, а среди испаноязычных меньшинств – 39 %{36}.
Очевидно, что пора бить во все колокола в каждой стране, где ребята не справляются с учебой. Если не принять срочных мер, последствия для них самих, их семей, сообществ – и даже для тех народов, к которым они принадлежат – могут оказаться катастрофическими.
А как же протестантская этика? Почему она выветривается из мозгов современного молодого мужчины? За период с 2000 по 2010 г. число работающих американских подростков в возрасте до 20 лет сократилось на 42 %, а число работающих из возрастной категории 20–24 лет – на 17 %{37}. В Великобритании уровень безработицы среди возрастной категории 15–24 лет составляет 21 %, то есть почти на 5 % выше средней цифры по странам – членам ОЭСР{38}. По сравнению с 1970 г., в США безработица среди мужчин 25–34 лет увеличилась более чем вдвое. В других же странах, таких как Италия, Франция, Испания, Швеция и Япония, мы имеем дело с пятикратным увеличением безработицы в этой же категории. Статистика ОЭСР свидетельствует, что если в 1970 г. среднемировой уровень безработицы среди мужчин от двадцати с небольшим лет составлял 2 %, то в 2012 г. он увеличился до 9 %{39}. Это значительное увеличение означает, что сегодня миллионы молодых мужчин выброшены с рынка труда.
Растущая взаимосвязь экономик мира ведет к тому, что циклы взлета и падения имеют далеко идущие и глубокие последствия для всех стран. Глобальный кризис 2009 г. был самым тяжелым из всех, что мы пережили после Второй мировой войны, и безработица подскочила до непомерных размеров, больше всего ударив по мужчинам: за период между январем 2008 г. и июнем 2009 г. она возросла вдвое. Производственные отрасли в развитых странах отказываются от ручного труда и профессионального опыта в пользу автоматизации производства (как, например, в автомобильной промышленности), что создает атмосферу неопределенности для многих мужчин. Даже наличие высокой квалификации не дает гарантии трудоустройства.
Здравоохранение – индустрия, где преимущественно работают женщины – оказалось более или менее защищенным от кризиса и безработицы. Половина из 6,5 млн рабочих мест в США, сокращенных с началом недавней рецессии, относилась к области производства, в котором были заняты в основном мужчины{40}. При этом, согласно прогнозам, на рынке труда самой востребованной станет работа больничной или домашней сиделки, и большую часть этих новых вакансий получат женщины{41}. Для многих из них открывается новый горизонт возможностей, в то время как молодым одаренным мужчинам остается только подводить печальные итоги: по сравнению с предыдущими двумя поколениями мужчин им некуда приложить свои силы.
Есть еще одна напасть, принявшая массовый характер, – это уверенность мужчины в своей особенности. Неблагополучное положение в экономике способствует сокращению работающих мужчин, но одновременно с этим мы сталкиваемся с невиданным доселе феноменом, на который нам открыла глаза одна наша просвещенная коллега. Некоторые мужчины считают, что уж коль они родились мужчинами, то никому ничего не должны. Многие пригрелись под крылышком у своих мам и пап, жен или подруг. Просто удивительно, сколько их развелось таких – не желающих устроиться на работу, чтобы приносить в дом деньги, не желающих хотя бы помогать по дому и содержать в чистоте свое жизненное пространство. Они слоняются «по своим делам», будто бы забыв, что существует такое слово, как «работа». Некоторые даже преподносят собственное захребетничество как достижение, а не социальное поражение. Они не считают нужным зарабатывать, считая, что тем самым поддерживают свое мужское реноме. В чем-то эти типажи напоминают жиголо, пригревшихся на груди у престарелых дамочек в обмен на любезности и сексуальные услады – с той лишь разницей, что эта новая порода мужчин хочет получить все, не давая взамен вообще ничего. Вот две истории, рассказанные одной нашей коллегой:
«Одна моя знакомая-физиотерапевт вышла замуж за человека, который сразу же после свадьбы бросил работу. Она же продолжала вкалывать – и на работе, и дома. Представьте: идет она под дождем со своим тяжелым чемоданчиком, в который сложена вся аппаратура, а он даже не удосужится выйти из дома, чтобы встретить ее. И вот приходит она домой, а ей говорят: "А что у нас на ужин?" Бедная женщина тащится в магазин, а потом стоит у плиты, чтобы покормить своего благоверного. А он даже не оторвет от дивана свою задницу, чтобы хоть как-то ей помочь. Такой милый красивый мужчина, но работать не хотел. И через четыре года брака она с ним развелась.
Другая моя знакомая познакомилась с мужчиной. Тот сразу же бросил работу и возвратился доучиваться в аспирантуре. Набрал долгов на $100 000, постоянного заработка нет. И она тащит его на себе, хотя он и жениться не собирается, и по дому не помогает».
Почему женщины живут с такими парнями? Ведь даже их собственные матери считают их лузерами. В главе 20 мы проанализируем, почему образованные женщины поставлены перед столь безрадостным выбором – либо жить одной, либо терпеть вот такого горе-мужчину. И лишь когда становится совсем невыносимо, они решаются выбросить на помойку этот «чемодан без ручки».
«Право имеющие» мужчины не в состоянии понять, что любые отношения предполагают расстановку прав и обязанностей, но самое главное – в них не заложена способность к этому пониманию. Да, проблема безработицы существует, но бывали времена и похуже. Такие «феноменальные» мужчины не прослеживают связи между успехом, обязательствами и умением отдавать. Кому-то из них вообще наплевать на это, а другие считают, что просто нужно оказаться первым в очереди перед дверью, за которой начинается праздник жизни.
Вот что рассказал нам один молодой респондент:
«Я уверен, что мужчину формирует осознание себя мужчиной. Прежде всего это значит быть ответственным. Любое достижение и есть результат ответственного отношения к делу. Иначе мир не доверит тебе построение будущего. Мужчина силен тогда, когда заботится о других. Если ты несешь ответственность и умеешь быть внимательным, ведешь себя по-джентльменски, если у тебя хорошие манеры и ты уважаешь окружающих, способен выполнять свои обязательства, чтобы люди в тебя поверили, если ты не эгоист и самоотвержен, – тогда ты найдешь свое место в жизни. Но самое главное – это ответственность перед собой. Нужно помнить о том, кто ты есть, а не разрушать собственную жизнь. Нужно думать о других и не разрушать их жизнь».
Трудно не согласиться с этим. Но самосознание современного мужчины претерпело сильные изменения. Он отвлекается сразу на много вещей одновременно, закладывая тем самым мину под нормальные отношения с людьми вообще и с женщинами в частности. Такой типаж перенимает повадки знаменитостей – то он хочет быть как звезда баскетбола Майкл Джордан или как актер Эштон Кутчер, то как сверхуспешный бизнесмен Марк Цукерберг – ведь у этих людей есть все! Но он видит перед собой лишь результат, когда звезды уже стали звездами и живут соответственно. При этом из поля зрения выпадают составляющие любого успеха: упорный труд, жизненные испытания, взлеты и падения на пути к заветной цели. Жизненные блага не даются просто так: тут нужна полная самоотдача, когда все радости откладываются на потом и на первом месте стоит работа. При этом человек помнит, насколько важно соблюдать негласный общественный контракт: не пытайся взять от остальных больше вложенного тобой.
Застенчивость играет ключевую роль в сложном причинно-следственном поведенческом цикле, когда молодые люди замыкаются в себе, постоянно играя в компьютерные игры или зависая на порносайтах. Обычно под застенчивостью понимали боязнь оказаться отверженным определенными социальными группами или отдельными людьми – боязнь произвести плохое впечатление на своего начальника или, например, на предмет воздыхания. В 1970-х и 1980-х гг. я начал изучать феномен застенчивости среди подростков и взрослых. Оказалось, что около 40 % американцев считают себя застенчивыми или по крайней мере склонными к застенчивости. Примерно столько же респондентов признались, что проходили через этот опыт, но преодолели его негативные последствия. 15 % сказали, что застенчивы только в определенных случаях – например, перед свиданием вслепую или перед публичным выступлением. И только 5 % не знакомы с застенчивостью.
За последние 30 лет эти показатели претерпели изменения в худшую сторону. В 2007 г. Институт застенчивости при Юго-Восточном отделении Университета Индианы провел опрос учащихся и студентов. Оказалось, что 84 % респондентов были застенчивы хотя бы раз в жизни, 43 % застенчивы по определению, и только 1 % не имел никаких комплексов на этот счет. Причем две трети застенчивых по определению добавили, что это вообще их личное дело{42}. В значительной степени застенчивость связана с развитием цифровых технологий, которые минимизируют прямые человеческие контакты, когда, например, хочется просто с кем-то поболтать, найти нужную тебе информацию, сходить в магазин, в банк, взять в библиотеке интересную книгу и т. д. Но Сеть все делает за людей сама, быстро и без ошибок, без необходимости социальных контактов. Стоит признать, что онлайн-общение в какой-то мере помогает самым стеснительным наладить человеческий контакт в нашем суматошном мире. Но мы считаем, что потом этим людям будет еще труднее наладить реальные контакты. Как заметил исследователь Бернардо Кардуччи:
«…постоянно развивающиеся цифровые технологии затрагивают сферу человеческого общения, делая его более структурированным и механистическим. Уходят из жизни та непосредственность и теплота, позволяющие развивать и практиковать навыки обычного общения, такие как умение вести переговоры и поддерживать беседу, считывая язык тела и мимику собеседника. А ведь это очень важно. Именно так мы находим новых друзей, именно это способствует появлению настоящей близости»{43}.
Таким образом, мы имеем дело с зарождением совсем иного типа застенчивости. Не той застенчивости, когда нам мешает страх поражения, боязнь произвести плохое впечатление. Нет, эта – другая – застенчивость предполагает нежелание идти на контакт по мере отмирания социальных навыков. Чем больше отдаляется такой человек от внешнего мира, тем меньше шансов у него приобрести эти навыки. И вот уже такая застенчивость начинает усугубляться, и мы все больше замыкаемся в себе. И, что самое ужасное, отказываемся понимать, отчего мы почти ни с кем не общаемся. Итог печален: в непривычной ситуации застенчивый человек, сталкиваясь с начальством или даже с людьми своего круга, тушуется и ведет себя неадекватно. То же самое происходит и во время общения с представительницами противоположного пола.
Помимо того что в современном мире появляется все больше застенчивых людей, мы наблюдаем еще одну закономерность. Застенчивые молодые мужчины не просто боятся потерпеть поражение – их проблема имеет уже самый что ни на есть фундаментальный характер. Эти люди совершенно не представляют, где, когда и как нужно действовать. Прежде парни хотя бы умели танцевать, чтобы завести знакомство с девушкой, а нынче они ни с кем не могут найти общий язык, сиротливо шатаясь по социальному ландшафту, словно иностранные туристы, попавшие в чужую страну. При этом они не только не могут, но и не желают хотя бы на пальцах спросить прохожего, как «пройти туда-то и туда-то». Большинство таких людей, оказавшись наедине с собеседником, не способны вытянуть из себя ни слова. Им неведомы вербальные и невербальные правила общения, позволяющие беседе свободно течь, не сковывая собеседника, когда ты умеешь выслушать и ответить, поддерживая разговор. Отсутствие социальных навыков особенно заметно, когда застенчивые молодые мужчины оказываются в дамском обществе.
Отсутствие социальных навыков, особенно необходимых, чтобы ориентироваться в интимных ситуациях, заставляет парня ретироваться в свое «убежище», чтобы избежать промахов. Девушки становятся для него олицетворением неудач, и он чувствует себя в безопасности только в мире фантазий, в мире Интернета. Чем больше времени он проводит за компьютером, тем более родным и предсказуемым становится для него цифровой мир, и даже подконтрольным, если дело касается игр. Развивается особый род извращенной застенчивости в цифровом мире, и действовать в реальном мире становится все сложнее и сложнее. Эго превращается в игрока, личность – в наблюдателя, а реальность съеживается до размеров комнаты. Со всей определенностью можно утверждать, что стеснительность становится причиной пристрастия к играм и порно, но одновременно и их следствием. Один из участников нашего опроса признался:
«Я постоянно играю в компьютерные игры и смотрю порнушку… Я никогда не был красавцем, и меня убивала вся эта суета по "окучиванию" девушек, только бы им понравиться. Тратишь на них массу денег, потеешь и краснеешь, и редко это заканчивается чем-нибудь путным. Все мои романы прошли впустую. Уж лучше тусоваться с друзьями, а порно заменит остальное».
В знаменитом фильме-мюзикле «Моя прекрасная леди», снятом по пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион», профессор Хиггинс наконец-то завершил свой эксперимент по перевоспитанию уличной цветочницы Элизы: вместо неотесанной простушки перед нами предстает ослепительная леди с безукоризненными манерами. Но Элиза очень расстроена, что профессор не оказывает ей никаких знаков внимания. Или хотя бы пусть похвалит ее – ведь девушка совершила почти невозможное, став другим человеком. Элиза даже делает Хиггинсу романтические намеки. Обескураженный профессор поднимается к своему другу Пикерингу и поет жалобную песню «Да, почему женщина не может быть как мужчина?»{44}.
Собственно, этими словами профессор выразил точку зрения, весьма распространенную среди многих мужчин: такие как Хиггинс прежде всего ценят не брак или нежную привязанность к женщине, а мужское братство.
Современной вариацией на ту же тему можно назвать романтическую комедию «Это все она». Девушка Зака – эгоцентричная красавица – уходит к звезде реалити-шоу. Зак пытается уговорить себя, будто таких девчонок, как она, в школе – пруд пруди. Но его сокурсник Дин сильно в этом сомневается. И тогда друзья заключают пари: за полтора месяца Зак должен сделать из типичной ботанички Ленни настоящую королеву выпускного бала. Зак заходит и с той, и с этой стороны, пытаясь убедить Лени, что он не какой-то там волонтер общества «помоги сирым и убогим», а действительно ухаживает за ней. В итоге Ленни сдается и у них завязывается роман. Сестра Зака делает девушке макияж, и Ленни превращается в красавицу. Лишь после внешнего преображения новой подруги Зак по-настоящему влюбляется в нее.
Присоединившись к своим коллегам Саре Брунскилл и Энтони Феррерасу, я также назвал этот феномен синдромом социальной активности – это примерно то же самое, что мачизм. Мачизму свойственна ярко выраженная приверженность к чисто мужским компаниям. Чем сплоченней такая компания, тем сильнее зависит от нее человек и тем нетерпимей он к «чужакам» или к тем, кто пока еще не доказал, что он «свой». Пример тому – военная среда, особенно тренировочные лагеря, а также всякого рода банды, контактный спорт (американский футбол или регби), «качки» и другие мужские братства. Оказавшись в чисто мужском окружении и ощутив себя частью единого целого, человек испытывает радостное возбуждение: в крови у него повышается уровень кортизола и тестостерона и его адренергическая система работает на взлете. Постепенно организм мужчины адаптируется к такому повышенному уровню социальной активности, и такого рода социальные контакты становятся для него предпочтительными.
Есть в подобных компаниях и свой плюс: мужчина учится работать бок о бок с другими мужчинами, что немаловажно для существования общества в целом. Но со временем этот повышенный уровень социальной активности становится подсознательной потребностью. Оторвавшись от социально активного мужского окружения, человек чувствует себя одиноким, ему скучно пребывать в смешанных коллективах, где есть и мужчины, и женщины, да и семья его тяготит. Вырванный из привычного контекста, такой мужчина начинает страдать от абстинентного синдрома, острота и продолжительность которого прямо пропорциональны тому, насколько долго человек находился в чисто мужском сообществе.
Этот феномен особенно заметен во время решающих спортивных битв типа чемпионата мира или Суперкубка. Толпы мужчин собираются в барах и готовы сидеть в обнимку с другими болельщиками, разглядывая экипированного до зубов квотербека Тома Брэди из New England Patriots. Даже если дома их ждет в постели голая Дженнифер Лопес, им наплевать. Недавно наше наблюдение было подтверждено популярным порносайтом PornHub: во время розыгрыша Суперкубка XLVIII их трафик посещений резко упал, особенно в городах играющих команд – Денвере и Сиэтле. По окончании игры трафик показал высокие значения для США и Канады, в то время как в других странах пик посещений был ниже{45}.
В этой заветной мечте стать «альфа-самцом», частью мужского братства, есть и оборотная сторона. Молодые ребята нормальной ориентации избегают в таком мире излишней доверительности, не желая прослыть геями или «бабами» – ведь это идет вразрез с моралью мужского братства. Поэтому правила общения требуют определенной наигранности и соблюдения физической дистанции. Мужчины приветствуют друг друга ударом ладони о ладонь или сдвинув кулаки. Можно еще дружески толкнуть собрата плечом или хлопнуть по спине, но не более того. Вот что рассказал нам один пехотинец:
«Эмоциональная дистанция в мужском общении заложена в самой природе воина. Мужчины выражают симпатию на своем особом языке, и всегда существует красная линия для выражения эмоций, через которую ты не можешь переступить. Представления о мужской дружбе базируются на ряде определенных принципов. – Ты находишься бок о бок с другими такими же, как ты, оставаясь при этом автономной единицей, на которую никто не может повлиять и которая руководствуется лишь собственным представлением о том, как следует поступать в той или иной ситуации. Мужчина не идет на войну из-под палки – просто он знает, что так надо. Мужская дружба в атмосфере соревновательности предполагает, что ты влился в группу, владея определенными навыками, и ты прекрасно понимаешь, что на войне твоя жизнь обесценивается – ей нужны лишь твои боевые навыки. Если ты начинаешь жалеть кого-то, значит, ты подвергаешь сомнению навыки товарища и таким образом подрываешь боеспособность группы. А уж если ты за кого-то боишься, можно считать, что ты втоптал этого человека в грязь. В армии нет места бабским сантиментам».
Можно дать ряд интересных прогнозов о дальнейшем поведении мужчин с синдромом социальной активности. В случае разрыва с группой себе подобных последует негативная реакция, которая будет выражаться в деятельности, направленной на эмоциональное возбуждение, как то: опасное хобби или работа, склонность к ссорам и дракам, чрезмерное потребление спиртного, развитие специфических и устойчивых гастрономических привычек, игромания, пристрастие к быстрой езде. Сравнение мужчин и женщин в представлении такого человека всегда окажется не в пользу последних. Еще такой человек постарается примкнуть хоть к какой-нибудь мужской компании – начнет посещать футбольный бар, попробует играть в спортивные игры на компьютере. Женщин среди его знакомых, скорее всего, не будет.
Единственным средством общения для таких людей становится главным образом обмен электронными сообщениями. Им это кажется удобным, не требующим особых усилий, да и переписываться можно по собственным правилам. Появляются все новые и новые приложения – как, например, BroAPP, – позволяющие послать шаблонное сообщение другу или подруге. А это даже хуже, чем SMS. Вот как объяснили свое новшество сами создатели приложения: «BroApp – инструмент в помощь пацанам. Мы знаем, что вы часто заняты и забываете оказывать знаки внимания своим любимым. Для этого мы и придумали BroApp. Выбирайте опции, и мы все сделаем за вас. Мы позаботимся, чтобы пламя вашей любви не угасало. Мы займемся аутсорсингом ваших отношений»{46}. Лучше б они назвали свое приложение Easy Cheese[10] – как раз про бесплатный сыр, который бывает только в мышеловке. Может, тогда до людей дойдет: что-то тут не так. Что же именно? Да абсолютно все. Кому нужны такие отношения, если вам лениво самому набрать простые слова: «Люблю. Скучаю».
У некоторых мужчин происходят аберрации памяти: они в основном вспоминают позитивные эпизоды периода своей жизни, проведенной в мужском братстве, отрицательные моменты практически стираются из памяти.
Ушедшие в запас военные иногда страдают дефицитом эмоционального возбуждения: кто-то пытается вернуться на службу, а кто-то, чтобы снова почувствовать знакомое окружение, слоняется возле военных госпиталей. Если синдромом отмены социальной активности страдает не военный, он может стать заядлым фанатом какой-нибудь спортивной команды.
Синдром социальной активности ослабляет привязанность к семье. Такие люди склонны к насилию по отношению к женам, особенно в состоянии подпития, и часто расстаются с той, что прежде, до мужского братства, вызывала одни лишь положительные эмоции. Как правило, за расставанием следует тотальное разочарование в слабом поле. Женщины становятся «чужаками», которые их не понимают. Поэтому лучше посмотреть порно, заняться сексом с проституткой, посетить салон эротического массажа или закрутить любовь с какой-нибудь нетребовательной особой.
Парадоксально, но факт: мужчина эмоционально возбуждается от общения с собратьями, но при этом не может признаться, что ему хорошо и комфортно с этими людьми. Когда же на горизонте появляется женщина, происходит обратная реакция: человек не испытывает сексуального возбуждения, но испытывает тревожные состояния.
Синдром социальной активности наблюдается по всему миру. Например, у молодых японцев возрастает апатия к сексу. Даже супружеские пары все реже занимаются любовью. Согласно данным Японской федерации планирования семьи, каждый третий юноша в возрасте от 16 до 19 лет не интересуется сексом (с 2008 г. эта цифра возросла в два раза) и на каждые десять супружеских пар приходится четыре пары, которые не занимались сексом месяц или даже более{47}. В Японии это уже настолько распространенный феномен, что таких асексуальных мужчин называют «сошоку данши» – то есть «травоядные», в отличие от «плотоядных», которым секс все еще интересен.
Мы получили трогательный отклик в процессе опроса от студента Бард-Колледж, штат Нью-Йорк:
«Хочу признаться, что у меня ни разу не было ни с кем близости. Я абсолютный экстраверт, и у нас крепкая компания парней, а потом еще куча других друзей, включая девушек. Но в отношении женского пола я всегда испытывал неуверенность. Такое чувство, что я просто не умею с ними общаться и начинаю воспринимать их как "своих парней". Да, мы можем дружить, но нет такой девушки, к которой я бы воспылал романтическими чувствами… Так что я уж точно предпочитаю зависать с друзьями, с нашим костяком, и нам хорошо вместе».
После прочтения книги «Парни вырождаются» один парень написал на нашем форуме:
«Прямо про меня книга, потому что я вырос без отца и в подростковом возрасте стал геймером и подсел на порно. Когда мне исполнилось 18, я пошел служить в армию, в пехоту. Пехота – это настоящее мужское братство. Я участвовал в боевых действиях в Афганистане в 2009–2010 гг. Теперь я в запасе и очень скучаю по пацанам. Хоть бы еще какая-нибудь война случилась – я тогда сразу вернусь в армию. Сейчас я учусь, но со скрипом, мне трудно концентрироваться. В социальном плане я неуклюжий, стеснительный и не пользуюсь особым успехом у женщин. Правда, я съехал от родителей и снимаю квартиру на пару с двумя девушками, но все равно чувствую себя отстраненным, одиноким. Иногда такая депрессия бывает – хоть вешайся. Мне сейчас 22, и я пытаюсь поменять свою жизнь. Я чувствую на себе последствия прошлого… При этом я вижу, как меняются мужчины вокруг. Мы проходим через какой-то переходный период, но правила остаются старыми. Поэтому те, кто не справился, чувствуют себя паршиво».
Как бы хотелось, чтобы эта история была единичной. Но многие из ветеранов войн, которых я интервьюировал вместе с Сарой Брунскилл, живут с таким же настроением. Для наглядности в приложении II мы привели шкалу оценки синдрома социальной активности.
В конце 1960-х, если вы хотели подсоединить компьютер к телевизору (который служил монитором), нужно было искать специальную мастерскую, которые можно было пересчитать по пальцам. После этого вы становились одним из редких счастливчиков, получивших доступ к новой технологии. Но за последние полвека многое переменилось и появилось мнение, будто любители Интернета редко включают телевизор. Увы, статистика доказывает обратное. Европейцы смотрят телепрограммы, как и прежде, а американцы тратят на поглощение видеоконтента по 60 часов в неделю, имея под рукой не менее четырех гаджетов: это HD-телевизоры, компьютеры, планшеты и смартфоны. Кроме того, доступ к Интернету можно получить когда угодно и где угодно{48}. Джейн Макгонигал, директор отдела по исследованию и разработке игр при Институте будущего в Пало-Альто, штат Калифорния, подсчитала, что каждую неделю по всему миру на компьютерные игры тратится 3 млрд человеко-часов! Как полагает Макгонигал, среднестатистический юноша к 21-летнему возрасту уже будет иметь за плечами 10 000 часов, потраченных на компьютерные игры{49}