Возможно, через много лет после известных событий история установит имена конкретных личностей, создавших опасные существа по имени Нэбутори и Энлиль. Но если у разрушивших мир микроорганизмов не было конкретных создателей, а их появление оказалось всего лишь исторической насущностью, люди тоже обязаны были это знать, чтобы впредь не оказаться в подобной ситуации.
Уже в лодке Андрей обнаружил, что оставил турникет в беседке. Из-за нагрузок и рывков рана снова начала кровить. Вначале он старался не обращать на это внимание, думая, что кровь вот-вот остановится, но, когда понял, что это не удается, снял с автомата ремень и затянул им ногу выше раны. При этом он заметил, как побледнели его обескровленные руки, как начинается одышка даже при самом незначительном усилии и кружится голова.
Андрей отложил весло в сторону и отдался на волю течения. Он уснул или впал в беспамятство и пришел в себя поздно вечером. Его трясло от холода, вызванного поднявшейся температурой. Лодку несло близко к берегу мимо выпуклого галечного пляжа, на котором догорал костер. Из леса позади костра вышел человек, увидел его и кинулся в воду. У Андрея не было сил и желания избегать преследования. Ему настолько было все безразлично, что даже хотелось умереть, чтобы не чувствовать боль и холод.
Человек прямо в одежде зашел в воду, ухватился рукой за борт лодки и вытащил ее на берег. С его одежды ручьями текла вода.
– Зачем? – слабым голосом вымолвил Андрей.
– Лодка понравилась, – ответил спаситель, оказавшийся женщиной.
Она скинула с себя верхнюю одежду, выжала по отдельности рукава, подол и повесила на распорку у костра. Докинула в него дров, затем занялась Андреем.
– Ранен? – спросила она, трогая рану.
– Ага…пулевое, – ответил Андрей.
– Вояка тупоголовый. С кем воюете-то? – спросила женщина с раздражением.
– Я не… собирался воевать… напали, – прошептал еле слышно Андрей.
– Не собирался он. А в форме и с автоматом? На прогулку так не ходят. Крестьян обирать ехал?
– Нет… договариваться. А где мы?
– В манде, как зайдешь, налево. Не скажу, пока не пойму, что ты за тип. Мне не надо, чтобы ты потом прислал сюда своих карателей.
– Каких… карателей? – Андрей хотел добавить возмущения в голос, но не хватило сил.
– А таких, которые сейчас по всем селам носятся и угрожают расправами.
– Вода есть? – спросил Андрей.
Женщина встала, ушла в лес, затем вернулась с закопченным чайником.
– Это не вода, а отвар. Тебе сейчас на пользу будет. – Она приставила носик к губам Андрея.
Теплая горькая жидкость потекла раньше, чем он успел сделать глоток. Андрей закашлялся.
– Вот ты неловкий. – Женщина приподняла ему голову и снова приставила чайный носик к губам.
Андрей сделал несколько больших глотков. Горечь приятно возбудила желудок. Ему уже начало казаться, что внутренние органы из-за нехватки крови начали постепенно отмирать.
– Разурчался, – усмехнулась спасительница. – Голодный? Давно ты в этой лодке плывешь?
– Давно.
На лице после питья сразу выступила испарина. Женщина дотронулась ледяной ладонью до его лба.
– Ого, да ты горишь. – Она кинулась расстегивать ему одежду.
– Зачем? – из последних сил поинтересовался Андрей.
– Чтоб не сдох при мне. – Женщина расстегнула ему китель, вынула откуда-то бутылку с алкоголем и, смочив в нем тряпку, принялась растирать ею грудь, лицо, лоб и руки.
Вначале Андрея затрясло из-за непереносимого ледяного жжения, но потом быстро полегчало.
– Глотни. – Спасительница приставила к его губам горлышко бутылки.
Андрей глотнул.
– Давай еще.
Он сделал еще два глотка и откинулся на спину. Голова закружилась, но состояние мгновенно улучшилось. Ослабла боль в ноге, и он перестал зябнуть.
– Ну как? – заботливо поинтересовалась женщина.
– Лучше, – ответил Андрей.
– Не алкаш, случайно?
– Не успел. – Андрей попытался засмеяться.
– Хорошо. Сейчас стемнеет, пойдем домой, чтобы никто тебя не видел, – предупредила женщина.
– Зачем? – Андрею, в принципе, было все равно куда идти, лишь бы оказаться в тепле и под наблюдением.
– Затем, что я не знаю, на кого ты работаешь, и не хочу, чтобы меня наказали, если не на тех, кто крышует нашу деревню, – пояснила она.
– Я из «Обкома». Слышала про такое место?
– «Обком»? Это которое чиновники организовали? Слышала краем уха. Это не очень здорово, потому что наши считают «Обком» зажиревшими тварями, прихапавшими себе все склады с продуктами. Если нас увидят, ты не из «Обкома», ты вообще никто. Шел по лесу на охоту, попал на отморозков, был ранен, сбежал в лодке, потом потерял сознание от потери крови. Знаешь кого-нибудь из соседних деревень, чтобы уверенно врать?
– Никого не знаю. Давай скажу, что городской и пошел на охоту, потому что в городе нечего жрать?
– Давай. Надо будет только твою амуницию дорогую снять, сразу поймут, что брешешь. Ну-ка, приподнимайся. – Женщина приподняла Андрея и стала снимать с него разгрузку. – Тяжеленная. Как же ты ее на себе тащил?
– Далеко не убирай, вдруг отстреливаться придется.
Она сняла жилет и отбросила его в сторону.
– Ага, сейчас. Попробуй, постреляй мне тут. У нас в деревне тихо, никто не стреляет, кроме охотников. А что, в городе реально нечего жрать?
– Не совсем так. Там еще работают магазины, раздают еду по карточкам. «Обком», хоть вы его и не любите, продолжает снабжение горожан.
– Чудеса. Я слышала совсем другое. Что у вас там голод и люди сидят по домам, как звери в клетках, и ждут, когда придут мясники и пустят их на мясо, – призналась спасительница.
– Кто тебе такое рассказал?
– Наша крыша.
– «Блатные» или «Закон»?
– В смысле? – Женщина как будто не слышала названий группировок.
– Как называется организация, которая вас крышует?
– Да бог его знает, как она называется. Тебе зачем это? Лежи, поправляйся и молись, чтобы гангрена не началась.
Андрей полез в карман и вынул карту. Развернул ее и протянул женщине.
– Покажи, где мы сейчас, – попросил он.
Она взяла ее в руки и долго всматривалась.
– Да вот мы где. – Она развернула карту в сторону Андрея. – Колпино.
Деревня находилась на территории «Блатных», как Андрей и предполагал. Не лучший расклад, учитывая, что он теперь свидетель акции, точно спровоцированной ими. Андрей был уверен, что жители деревни, в которой их поджидала засада, были подговорены блатными. Как им удалось их обмануть, он не знал, но был уверен, что это было сделано ради ослабления позиций анклава.
– Полегчало? – спросила спасительница, возвращая карту.
– Да. – Андрей убрал ее на место. – Поддерживаю твое желание никому не рассказывать обо мне.
– Смотри ты, как ожил после трех глотков водки. Вылечишься, придумаем тебе подходящую легенду, а потом я придумаю, как тебя представить.
– Кому?
– Соседям. Народ же станет интересоваться, откуда вдруг у меня появился мужик. Теперь версия, что по интернету познакомились, не проканает.
– А ты уже решила, что я буду у тебя жить даже после того, как подлечусь? – Андрея огорошила перспектива стать пленником одинокой дамы.
– Ты же не хочешь, чтобы все узнали правду? К тому же я красивая, просто сейчас одета во что попало. Если бы не эта беда, ты бы гонялся за мной, а я бы внимания на тебя не обращала.
– Тебе сколько лет? – спросил Андрей.
До этого момента он считал, что ей как минимум лет сорок.
– Тридцать два, – ответила женщина.
– Да уж, заигралась ты в красавицу.
– Еще слово, и я отправлю тебя плыть дальше, пока кто надо не выловит.
– Прости, не надо. – Андрей решил поддаться ей. – По течению туда, куда надо, я никак не попаду.
– Вот и все. Надо проявлять уважение к людям, которые спасли тебя.
– Я уважаю и очень благодарен тебе за это. Прости, если дал повод так не думать.
– Ладно, прощен, – смилостивилась женщина. – Кроме мужика, еще и лодку приобрела. Надо будет ее хорошо припрятать. Загоню потом втридорога. Ты идти сможешь?
– Самостоятельно вряд ли. – Андрей попробовал подтянуться на руках, опершись на борта лодки, но не смог. Потемнело в глазах от усилий.
– Жди меня здесь и не высовывайся, – приказала она и убежала.
Вернулась через несколько минут с самодельной тележкой, изготовленной из оцинкованного корыта, поставленного на самодельную раму с колесами. Спасительница помогла Андрею подняться и перебраться в корыто.
– Ложись на бочок, чтобы ноги наружу не торчали, – попросила она. – Я тебя ветками закидаю.
Андрей с трудом уместился в отведенный объем. Женщина положила ему за спину автомат, упершийся рукояткой затвора в позвоночник, накрыла разгрузкой с бронежилетом, затем ветками. Впряглась в лямку, как лошадь, и, упершись двумя ногами, сдвинула корыто с места. Тонкие колеса вязли в гальке. Когда выскочила на прикатанную колею, стало легче. Андрей смотрел на мир одним глазом через борт тележки. Они заехали в пожелтевший осенний лес, остро пахнущий влажной опавшей листвой и грибницей, разлагающей мертвую древесину.
– Глаза закрой, я тебя дровами прикрою. Как заедем в деревню, чтоб ни звука. – Женщина погрозила пальцем.
– Хорошо. – Андрей был на все согласен, лишь бы скорее оказаться в сносных условиях.
Оказывается, у спасительницы уже была собрана огромная куча дров. Она выбрала самые мелкие ветки, чтобы лучше закрывали спрятанного под ними человека и не поранили во время езды. Прикрыла и перевязала веревкой, потому что получилось высоко и могло рассыпаться на кочках.
Дорога до деревни заняла минут пятнадцать. Андрей слышал, как упиралась женщина, пыхтела, надрывалась, волоча тяжелую ношу. Ему было неловко за это перед ней. Скрипнула калитка. Запахло навозом и присутствием живой скотины. Хлопнула дверь, и брякнула железная щеколда. Ослабла веревка, и через несколько секунд Андрей снова оказался на свободе с нулевой видимостью. Виднелось только маленькое окошко со звездами, не дающее никакого света.
– Мы в сарае? – спросил он.
– А ты думал, я тебя сразу в дом потащу?
– А где быть человеку, как не в доме?
– А я еще не решила, как с тобой поступить, по хозяйству или для души оставить. – После молчания она, усмехнувшись, продолжила: – Ладно, пошутила. Пойду проверю, чтоб никто возле дома не терся, а потом затоплю баню.
– Рану мочить нельзя, – предупредил Андрей.
– А я тебя не буду мыть полностью, только протру мокрой тряпкой в теплой бане.
Она ушла и вернулась не скоро. Алкоголь перестал действовать, Андрея снова начало потрясывать, а в ране завелось сверло. Женщина вернулась с фонарем, вставленной в банку свечой.
– Живой? – спросила она.
– У меня снова поднимается температура, – признался Андрей. – Может, не надо в баню?
– Потерпи. Такого грязного я тебя в дом все равно не пущу. И не надо, чтобы вокруг раны собиралась грязь.
Она помогла Андрею подняться. Он оперся на нее и, с трудом выдерживая боль, отдающуюся в ране, вышел из сарая. Ледяной морозный воздух лезвием прошелся по коже и забрался под одежду. Зубы принялись отбивать чечетку.
– Бедняга, – пожалела его спасительница. – Потерпи немного. Вымою тебя, переодену и дам тебе материну настойку от всех болезней.
– У тебя… антибиотики есть? – с трудом размыкая сведенные челюсти, поинтересовался Андрей.
– Завтра дам, если до утра доживешь. Не хотелось бы переводить, потому что взять потом будет негде, – откровенно призналась она.
Андрей молча согласился. Он почему-то верил, что и настойка сможет благотворно повлиять на него. Его организм нуждался во всех питательных веществах и микроэлементах из-за потери крови и готов был всасывать их даже из проглоченного камня.
Женщина завела его в предбанник и усадила на скамейку. Разула, сняла верхнюю одежду и завела внутрь. Подвесила под потолок фонарь, дающий немного света. Приятное тепло остановило лихорадку.
– Снимай с себя все, – сурово приказала женщина.
– И трусы?
– И трусы. Я все постираю.
Андрей снял майку, носки. Хоть ему было не до смущения, он все же смутился и, стараясь не отсвечивать «добром», снял с себя трусы.
– Вытяни раненую ногу вперед, – попросила она.
Помогла ему вытянуть ногу и подставила под пятку железное ведро. Перетянула сухой тряпкой рану. Сама тоже разделась до трусов и майки. Градусник на стене на уровне груди показывал температуру в семьдесят градусов. Женщина набрала в эмалированную чашку воды, смочила в ней тряпку и принялась протирать Андрея, начиная с шеи и вниз. Андрей с удовольствием отмечал, как пропадало ощущение липкого пота на коже. Даже дышать становилось легче. Правда, его смутила процедура, когда она бесцеремонно полезла мыть ему пах. Он покраснел, насколько хватало крови.
– Давай я сам дальше. – Андрей выхватил тряпку.
– Я ухаживала за бабкой перед смертью, так что опыт у меня имеется, – призналась спасительница.
– Это видно. – Андрей усмехнулся. – Надеюсь, я не повторю судьбу бабушки.
– Раз у тебя еще осталось чувство юмора, значит, поживешь.
Он помыл себя сам, насколько смог дотянуться. Женщина протерла ему ноги и сменила воду.
– А голову помоем как полагается, с шампунем. Нагнись влево.
Она намочила ее водой из ковшика, нанесла шампунь, растерла и смыла.
– Ну вот, ты теперь как новый.
Женщина вывела его в предбанник, подала стопку с чистой одеждой и помогла одеться. Накинула Андрею на плечи пальто, на голову полотенце.
– Я сейчас ополоснусь, и пойдем домой, – предупредила она.
Андрей минут десять просидел в холодном предбаннике в ожидании своей спасительницы, или тюремщицы, он еще не разобрался, какую роль она себе присвоила. Женщина вышла с фонарем и повесила его на гвоздик под потолком. Она оказалась совершенно нагой. Ничуть не смущаясь, вытерлась полотенцем и накинула теплый халат.
– Не окоченел тут? – спросила она.
– Начинаю, – признался Андрей, стуча зубами.
– Ну все, последняя остановка – дом.
От бани и до входа в дом было всего три метра. Женщина завела его через низкое крыльцо внутрь. В доме пахло едой и было тепло. Усадила на диван в гостиной. Освещение в доме исходило от двух толстых свечей, установленных в чайные бокалы. Ночные шторы были плотно сомкнуты. Женщина открыла кухонный гарнитур и вынула оттуда бутылку с темной жидкостью и две рюмки.
– Бальзам моей мамы. – Она налила его в обе рюмки. – Двадцать трав.
– А где мама? – поинтересовался Андрей.
– Уехала к брату, когда началась эпидемия, а потом связь пропала. Очень надеюсь, что она доехала.
– Значит, ты одна с тех пор?
– Была не одна. – Женщина поставила рюмку рядом с Андреем. – Но он оказался мне не парой. – Стукнула своей рюмкой о его. – Пей, не могу слушать, как стучат твои зубы.
Андрей понюхал напиток и оценил его сильный растительный аромат. Выпил залпом, ощутив вяжущую горечь.
– Убойно, – признался он, чувствуя растекающееся по телу тепло.
– Завтра будешь прыгать, как здоровый, – пообещала она.
– Надеюсь. Прости, я уже видел тебя голой, но до сих пор не знаю, как зовут?
– Наталья, – ответила женщина.
– Ан… дрей. – Он чуть не поперхнулся. – Мою жену зовут так же.
– Андреем? – рассмеялась Наталья. – Ладно, поняла. Что ж, тебе проще будет не привыкать к другому имени. А дети есть?
– Две дочери.
– Ясно. Значит, не такой уж ты и подарочек судьбы, как мне показалось, когда я увидела тебя в лодке. – Она выпила настойку мелкими глотками и не поморщилась.
Поставила рюмку на стол и села рядом с Андреем.
– Ну и как тебя моя фигура? – спросила Наталья, оголив бедро.
– Красивая, – честно признался Андрей. – Но я сейчас не в том состоянии, чтобы впадать в восторг от женщин. Мне хреново и больше всего хочется, чтобы снова стал чувствовать себя нормально.
– Настойка не помогла?
– Помогает. Мне гораздо лучше, но я все равно чувствую боль.
– Давай еще по одной, и я уложу тебя спать, – предложила Наталья.
– Спасибо, – поблагодарил ее Андрей за правильные мысли.
Они выпили по рюмке, после которой Андрей уже плохо соображал. Он испытывал странное опьянение, не похожее ни на одно предыдущее. Ему казалось, что он одет в кучу одежд, образующих настоящий кочан вокруг его тела, через который отстраненно смотрит на мир. Наталья положила ему подушку под голову и накрыла одеялом.
– Будет нестерпимо больно – зови, дам тебе анальгин, – предупредила она.
– Спасибо, но я постараюсь дотерпеть до утра, – пообещал Андрей.
Он промаялся кошмарами всю ночь. В перерывах между ними никак не мог сообразить, где находится, что с ним происходит. Снова засыпал и просыпался в холодном поту, ничего не понимая. В абсолютно темном помещении имелся только один отчетливый ориентир, это боль в ноге. Она являлась точкой отсчета, помогая прийти в себя. Утром он проснулся от прикосновения ко лбу. Увидел в полумраке над собой фигуру и чуть не вскрикнул, не признав в ней свою Наталью. Прошло несколько секунд, прежде чем память подсунула ему правильные воспоминания.
– Горячий, – произнесла спасительница. – А постель хоть выжимай. Соседка решит, что я мочусь по ночам. Раз выжил, дам тебе таблетку.
– Какую? – поинтересовался Андрей.
– Анальгин, как и обещала. Осталось пять штук на всю жизнь. Отдаю, как от сердца отрываю. И еще аспирин дам, чтобы воспаление снять.
Она ушла в другую комнату и вернулась с двумя таблетками и большим ковшиком воды. Андрей понял, как он нестерпимо хочет пить. Взял из рук женщины таблетки, разгрыз и запил их, не оставив в ковшике ни капли.
– Я пошла в сарай, коровку доить. Приду, напою тебя парным молоком.
– Спасибо, – поблагодарил ее Андрей.
– Спасибом сыт не будешь, – ответила Наталья и со смешком покинула дом.
Боль в ноге постепенно ослабла, подарив блаженное успокоение. Температура тоже упала, и стало жарко. Андрей откинул одеяло, снял с себя сырую майку и повесил ее на спинку деревянного стула. Развязал тряпку на ране. Сдвинул шторы, чтобы рассмотреть ее состояние под слабым утренним светом. К большому облегчению она выглядела не хуже, чем вчера, а даже лучше. Область красноты уменьшилась. На месте входного отверстия образовалась сухая корочка, закрывшая выход крови. Андрей потрогал ее и отдернул руку из-за болезненного разряда. Радоваться заживлению было еще преждевременно.
Он перевернул подушку на сухую сторону и откинулся на нее. Внимательно осмотрел обстановку дома. Андрей находился в гостиной. По диагонали от него в углу комнаты, промеж двух дверных проемов, стоял холодильник. Правая дверь вела в другие комнаты, левая на кухню. Слева от этой двери стоял сервант с массивными старинными часами на нем и кучей всякой посуды внутри. Между диваном, на котором он лежал, и сервантом, под окном стоял круглый стол с резными ножками и стульями в том же стиле. На столе стояла самодельная горелка, сделанная из старой кастрюли, а на ней закопченный чайник. Прямо за диваном находилась входная дверь, а за ней вешалка для одежды. На контрасте с устаревшей обстановкой инородно смотрелся настенный держатель от телевизора, на котором сейчас висело полотенце.
Наталья вернулась через полчаса. Прошла в кухню с ведром и вернулась оттуда с бокалом.
– Пей, парное. – Она протянула бокал Андрею. – Как себя чувствуешь?
Наталья обратила внимание, что он откинул одеяло. Андрей впервые увидел ее без платка и понял, что слово «женщина» к ней еще неприменимо, как ему показалось вчера. Она была молода и выглядела на свои тридцать два.
– Уже лучше. Температура спала, и боль утихла. – Он взял бокал в руки и выпил молоко жадными глотками.
Организм непрерывно желал воды, словно она шла на его восстановление. У молока был особенный вкус, совершенно не похожий на вкус городского молока, уже серьезно подзабытого. Оно показалось ему жирнее.
– Спасибо, очень вкусно, – поблагодарил Андрей хозяйку, возвращая бокал.
– Поправляйся. Пойду просепарирую. Молоко хранить негде, приходится перегонять на сливки, а потом взбивать масло. Рука, правда, отнимается крутить ручку. Мне тут сгондобили переходник на обычный электрический сепаратор, но он получился какой-то тугой.
– Я бы помог тебе, но пока…
– Лежи, ладно, помощник, – отмахнулась Наталья и ушла на кухню.
Спустя минуту оттуда донеслось жужжание, и продолжалось оно с перерывами довольно долго. Время от времени доносились ругательства и проклятья девушки, уставшей вращать тугую ручку. Жужжание закончилось. Она вышла из кухни с ведром, в котором принесла молоко.
– Пойду, теленка обратом напою, – сообщила она.
– А ты можешь показать мне переходник. Я немного смыслю в железках, может, помогу чем.
– Конечно. – Она поставила ведро и быстренько принесла устройство.
Им оказался примитивный редуктор, выполненный целиком из деталей велосипеда. В дело пошли обе звездочки, укороченная цепь и педаль, выполняющая роль ручки. Улучшить в этой конструкции можно было только одно, удлинить ручку.
– Разберешься? – с надеждой спросила хозяйка дома.
– Разберусь, – пообещал Андрей.
Она вернулась довольно быстро, уже в ожидании результата.
– Я хочу удлинить рукоятку. Мне понадобится железный штырь примерно такой длины и несколько стальных хомутов, или же вторая педаль, если она есть. – Андрей вопросительно посмотрел на Наталью.
– Педаль точно осталась. Это был мамин велосипед. Мне его мастер один переделал, чтобы сепаратор крутить вместо электричества.
– А напильник по металлу есть?
– Найду.
– Не обещаю, что сегодня, руки еще слабы, но дня через два точно сделаю.
– А точно поможет?
– Точно. Физику учила? Чем длиннее рычаг, тем меньше усилий.
– Прям любая наука для меня пустой и скучный набор непонятных слов. Я всегда думала, что вокруг меня будут мужчины, знающие все и обо всем. Правда, оказалось, что я притягиваю тупых мужчин. Кого я притянула в лодке, пока еще не поняла. – Она засмеялась.
– Я был водителем до эпидемии, – честно признался Андрей.
– Значит, рукастый. А я в сельском клубе работала по культурным мероприятиям. Праздники, поздравления, женский хор, гармонист, выступления перед трактористами и комбайнерами. Стрекоза, одним словом. Зима нагрянула, а я одна. Страшно, одиноко и даже тоскливо временами.
– Мне показалось, ты хорошо справляешься. Никакого запустения в доме, скотина в сарае, дрова собираешь.
– Спасибо, конечно, но я уже на пределе. Не знаю, сколько продержусь. – Лицо Натальи сделалось угрюмым, сразу прибавив десяток лет.
Именно такой ее увидел вчера Андрей и, видимо, по этой причине ошибся в определении возраста.
– Я тут еще со своей раной, – виновато произнес он.
– Ты уж извини, но у меня на тебя планы. Я тебя поставлю на ноги, а ты отработаешь, как честный человек.
– Моя жена и дети думают, что я убит, представь, какое внутри меня желание скорее успокоить их. Ты прости меня заранее, Наташ, но я не останусь у тебя. Я очень благодарен тебе за спасение и заботу, но ты же как женщина поймешь, что находится на чаше весов и какая из них перетягивает.
Наталья сердито поджала губы.
– Слезай давай с дивана, пойду постель в бане сохнуть развешу, – произнесла она зло. – Промочил всю, теперь пятна останутся.
Андрей послушно слез на пол и отполз в сторону, волоча за собой раненую ногу. Хозяйка собрала постель и вышла на улицу, громко хлопнув дверью. Андрей сочувствовал ей и, если бы имел возможность передать жене и детям весточку, что жив и здоров, может, и остался бы, чтобы рассчитаться по долгам. Но такой возможности не имелось, а внутри него жила еще одна боль, вызванная страданием по родным, перевешивающая все события мира, вместе взятые.
Вернувшись, Наталья не стала разговаривать с Андреем. Ушла на кухню и начала готовить. Андрей захотел в туалет и, чтобы не беспокоить рассерженную хозяйку дома, решил самостоятельно выйти из дома. Вставание далось ему с огромным трудом. Закружилась голова, началась одышка. Он ухватился за спинку стула, чтобы не упасть. С его помощью и направился к дверям.
– Ты куда собрался? – испугалась Наталья, услышав стук. – Никто не должен знать, что ты у меня есть. Сейчас каждого чужака будут подозревать в чем угодно, а у тебя еще и огнестрельное ранение.
– Мне что, по ночам в туалет ходить?
– Вон в углу помойное ведро, в него ходи, – приказала она. – Я сама им пользуюсь, чтобы не бегать каждый раз на двор. Придумал тоже, по двору со стульчиком шастать. Бледный еще, как поганка, а туда же. Ожил. – Она покачала головой и вернулась на кухню.
Андрей прикрыл за собой дверь в дом и, встав на колени перед ведром, справил нужду по-маленькому. С улицы донеслись звуки работающего двигателя. Веранда, в которой стояло ведро, была застеклена. Андрей приподнялся и посмотрел в окно, заинтригованный оставшимся на ходу транспортом. Мимо проехала «буханка» с рисунками по кузову, явно не деревенской направленности.
Он вернулся на кухню, придерживаясь за спинку стула. Ноги были ватными и прогибались в коленках от слабости. Наталья варила что-то на коптящей самодельной горелке, оставляющей после себя тяжелый запах машинного масла. Форточка была приоткрыта, чтобы он не задерживался в доме.
– Там «буханка» проехала. Не знаешь, чья это машина? – спросил Андрей.
– Буханка? Это уазик, что ли?
– Да.
– Мимо проехала? – встревожилась Наталья.
– Да. Дальше по улице.
– Блин. Смотри, чтобы не убежало, я сейчас вернусь.
Она торопливо ушла. Андрей вооружился ложкой и стал помешивать странное варево, состоящее из пшена, резаной картошки, моркови и обжаренного лука. Мяса в нем не было, но жира плавало достаточно. Видно, что сливочное масло хозяйка не знала куда девать. Желудок, уловив съедобный запах, принялся неистово урчать.
Наталья забежала на кухню, растрепанная и испуганная.
– Трындец, кажется, тебя ищут, – произнесла она.
– Кто? Откуда они могут знать, где я? – разволновался Андрей.
– Без понятия. Сказали, что сбежал раненый преступник, убивший несколько человек. Кто спрячет, тому расстрел.
– Дай мне автомат, и я уйду задами.
– Куда ты уйдешь, привидение? – Наталья нервно забарабанила пальцами по столу. – Идем, у нас с матерью есть схрон. Она в давние времена завмагом работала и соорудила на случай обыска небольшой склад прямо под домом. Я туда лет десять не заглядывала, но это все равно лучше, чем получить пулю в лоб.
– Спасибо, но они могут увидеть кровь, сырую постель, мою одежду, обувь, автомат.
– Не переживай, я все спрячу.
Она нагнулась и подняла три доски. Под ними открылся вход в неглубокий подпол. Наталья спрыгнула в него и открыла неотличимую от стены крышку. За ней зияла черная тьма. Наталья вылезла обратно.
– Полезай и сиди тихо.
– Принеси автомат, – попросил Андрей, чтобы застрелиться на случай, если его найдут.
– Обойдешься, – резко ответила Наталья. – Не хватало еще у меня в доме самоубиться.
Андрей, превозмогая боль и слабость, спустился вниз и на карачках прополз в тайник. Наталья закрыла за ним крышку. Абсолютная тьма окутала его. В тайнике оказалось прохладно и довольно свободно. Он пошарил вокруг себя руками, чтобы иметь представление о месте. Примерно куб со сторонами в полтора метра. Вдоль трех стен полки, на которых еще остались предметы, бутылки, банки, коробочки. В бутылках даже что-то плескалось.
Неожиданно над головой раздался басовитый голос и топот тяжелой обуви.
– Ты хозяйка? – спросил мужчина.
– Я.
– Одна живешь?
– С мамой, но она уехала и до сих пор не вернулась.
– Слышала про сбежавшего преступника?
– Нет. А откуда он сбежал?
– Откуда надо. Есть вероятность, что уплыл вниз по реке. Вооружен и очень опасен. Увидишь, сразу докладывай нашему человеку.
– Хорошо, спасибо, что предупредили. Буду начеку. Не хотите позавтракать?
– Времени нет, надо еще три деревни объехать.
– Спасибо, что защищаете нас, – искренне поблагодарила Наталья.
– Сейчас нам всем надо быть сообща, – ответил басовитый голос.
Тяжелые шаги удалились. Андрей расслабленно выдохнул и откинулся на холодную кирпичную стену.