Глава 3. Сейчас
Отправив воронов за охотниками Мрачного Взвода, они уехали из деревни. Если кто-то откликнется на призыв, то он поедет в Моррей – город из белого камня, построенный верующими. Посещать его Варна не любила, потому что за высокими стенами скрывались добропорядочные жители, от одного взгляда на которых она начинала дымиться. Даже название городу дали заморское, ироды, под стать новой вере и новому Богу.
– А я говорил, что нужно назначить встречу в другом месте, – проворчал Дарий.
– Хватит читать мои мысли. – Она приложила руку к глазам козырьком и посмотрела вперед. – Медленно едем.
– Не думаю, что кто-то из Взвода оставит свои дела и бросится сюда.
– Ведьмы важнее любых дел.
«Всякая нечисть, посмевшая осквернить святые земли, должна быть уничтожена», – это первый закон Мрачного Взвода. Упыри, русалки, домовые, бирюки, жировики, лешие – все звериные отродья, отравляющие жизнь людям, должны быть упокоены серебряным оружием и преданы огню.
Ведьмы – невесты Зверя, они способны призывать нечисть, увеличивать ее поголовье и создавать новых невиданных существ, кровожадность которых не знает границ. Их тлетворная сила отравляет землю вокруг, сводит с ума людей, заставляет их совершать страшные злодеяния. Когда-то по приказу князя создали Святой Полк, чтобы бороться с ведьмами, и воинам даже удалось оттеснить ковены к Черной Пади, но ненадолго. Тогда было решено создать Мрачный Взвод – в помощь святому войску.
– Думаешь слишком громко. – Дарий ткнул ее носком ботинка. – Твоя душа должна быть преисполнена мудрости и покоя, если я не ошибаюсь.
– Моя душа бродит отдельно от тела и обладает скверным нравом.
Он скривился.
Прошедшие годы стали для Варны испытанием – Дарий долго отказывался даже разговаривать с ней. Его обида и разочарование были настолько сильны, что он предпочел скитаться по безымянным землям в гробовом молчании. Дарий искал смерти, первым кидался в бой, но боги, старые и новый, были к нему милостивы, пусть он и не желал этого. Лишь спустя почти десять лет Дарий заговорил – так, будто не было молчания, будто Варна годами не умоляла его произнести хоть слово.
– Смотри-ка, – Дарий указал вперед, – работа сама нашла нас.
Им навстречу несся мужичок в заляпанной грязью косоворотке. Подбежав ближе, он упал на колени и бездумно схватился за стремя. Лошадь раздраженно зафыркала, и Варне пришлось похлопать ее по шее, чтобы успокоить.
– Сдохнуть решил?! – резко спросила она.
– Челом к ногам вашим припадаю! – выкрикнул мужик и со всей дури приложился лбом о землю. – Коль помочь можете, не откажите в милости!
Судя по его говору, жил он в глубинке, а там, как известно, творились самые мрачные дела. Господь еще не обратил Свой взор на отдаленные земли, а надо бы, ведь оттуда и лезет звериная зараза.
– Что стряслось? – спросил Дарий.
– Тварь завелась в колодце! Младшего чуть не утащила! – Мужик сложил руки в молитвенном жесте. – Прошу вас, будьте ласочками…
– Будет! – прервала его Варна. – Залезай. – Она протянула мужику руку.
Тот забрался на лошадь и обхватил Варну руками. Если бы она могла – послала бы мужика к черту, но третий закон гласит: «Охотник из Мрачного Взвода не имеет права отказать тому, кто просит помощи».
Можно было посадить мужика к Дарию, но если незнакомец узнает, что рядом с ним упырь, то крик поднимется до самых небес.
Они быстро добрались до крошечной деревушки на десяток дворов. Мужик дрожащим пальцем указал на старый колодец и попятился, предпочтя держаться подальше.
– Кто тут у нас… – пробормотал Дарий, заглядывая в колодец.
– Смотри, чтобы тебя воротом[3] не ударило. – Варна привязала лошадь и подошла ближе. – Чувствуешь что-то?
– Нет. – Он пожал плечами. – Совсем ничего не…
Из колодца вырвался толстый бордовый язык. Обвив руку Дария, он резко потащил его за собой. Раздался треск рвущейся ткани.
– Сволочь! – выкрикнул Дарий.
Он выхватил серп и полоснул тварь. Та утробно зарычала, и истекающий черной кровью язык втянулся обратно в колодец.
– Лизун, – заключила Варна. – Так я и думала.
– Предупредить меня не могла? – Дарий пошевелил рукой. – Повезло, что только из сустава выскочила.
С противным треском он вправил плечо и раздраженно откинул капюшон. Увидев его белесые глаза, перепуганный мужик вдруг упал на колени и заголосил:
– Что же это такое творится-то, а?! Упырь на нашей земле! Упырь!
– Сам ты упырь. – Дарий откинул капюшон. – Можешь…
– Свят, свят, свят! – заорал мужик, пытаясь уползти подальше. – Свят, свят, свят!
Варна достала из сумки пару склянок с заговоренными настоями и подошла к колодцу. Она не стала наклоняться, чтобы рассмотреть лизуна, просто вылила содержимое в воду и замерла, дожидаясь, пока зелья подействуют.
– Долго, – тихо сказал Дарий.
– Сама знаю. – Она прислушалась. – Он даже не кашляет.
Обернувшись, Варна внимательно осмотрела кучно стоящие избы. Странно, но на улице нет ни одной живой души. Попрятались они все, что ли?
Варна нехотя обратилась к дремлющей внутри силе. Пелена перед глазами дрогнула, очертания домов стали зыбкими, и морок медленно растаял, явив им истину.
Деревня на месте, да только давно опустевшая. Ставни отвалились, двери сняты с петель, по земле стелется туман, а на небе нет солнца – над проклятым местом стоит беззвездная ночь.
– Чур меня… – пробормотал Дарий. – Это что, ловушка?
Колодца тоже давно нет – от него осталась только дыра в земле, из которой поднимается смрад. Варна с опаской заглянула внутрь и отпрянула: на дне лежали распухшие тела жителей, частично истлевшие и отравившие воду.
Скрипнула дверь, Варна вскинула меч и взглядом нашла источник звука – из дома пыталась выйти женщина в грязном сарафане, но никак не могла переступить через порог.
– Заложная[4]! – выдохнул Дарий.
Едва он замолчал, отовсюду, из всех окон и дверей, полезли мертвецы.
Заложные рычали, стонали, надвигались, волоча ноги. С пожелтевших скелетов сползала кожа, истлевшая одежда была покрыта пятнами и кровью. Оживленные чьей-то злой волей, теперь они подчинялись одному чувству – голоду.
Варна бросилась к избе, надеясь найти в ней укрытие, но дорогу ей преградил раздувшийся, посиневший покойник. Серебряный клинок запел в ее руках – и голова мертвеца покатилась по земле. Тело грузно осело на землю.
– Некуда бежать! – выкрикнул Дарий. – Варна, нужно дать им бой!
– Их слишком много!
Из колодца полезли утопленники.
Дарий вынул косу из ножен на спине, во вторую руку взял серебряный серп и заговорил:
– Отец наш Небесный, дай мне сил, дай мне воли. Пусть рука моя не знает промаха, пусть сердце не знает жалости. Защити, Отец, от проклятий и ядов, от ведьминых взглядов, от морока и порока, от слова дурного…
– …от страха и боли, – продолжила Варна, – от слабости плоти, аминь!
Свисающая с рукояти косы цепь звякнула, Дарий раскрутил ее над головой и бросился в толпу мертвецов.
Черный плащ окутывал его, словно саван. Прикоснувшиеся к нему покойники выли и исходили паром: ткань, тридцать три дня пролежавшая в святой воде под укоризненным взглядом нового Бога, обжигала их плоть. Вышитые на плаще руны защищали Дария от существ, призванных из Нави.
Варна оперлась ногой на костлявую грудь мертвеца и выдернула застрявший меч. Заложные наступали, теснили их к избе.
– Посторонись!
Огромный жеребец проскакал мимо, втаптывая в грязь зазевавшихся мертвецов. Наездница развернула коня и ринулась обратно, рубя мечом направо и налево.
– Разойдись! – выкрикнула она и на ходу спрыгнула с лошади.
Стоя спиной к спине, они отбивались от наступающих мертвецов, сражались до тех пор, пока последний заложный не упал к их ногам.
Варна стерла с лица черную желчь и кивнула охотнице. Та поправила повязку на правом глазу и сдержанно кивнула в ответ.
– Нина. – Дарий опустил наконец косу и спрятал серп под плащ.
– Не ожидала вас здесь встретить, – откликнулась их бывшая наставница.
– Рада видеть тебя в добром здравии. – Варна выдавила принужденную улыбку.
– Что это было? – Нина подняла лицо к светлеющему небу.
– Морок, – сказала Варна. – Что делать будем?
– Жечь, – жестко ответила наставница.
– Аминь, – пробормотал Дарий. – Я займусь теми, что остались в домах.
На ходу доставая из поясной сумки лучину, он кое-как перебрался через груду бездыханных тел и пошел к скучившимся неподалеку избам.
– Хорошо, что ты оказалась здесь, – нарушая затянувшуюся тишину, сказала Варна.
– Мешу[5] гоняла неподалеку. Сколько бы ни старалась объяснить местным, что вреда он не причинит, – без толку; прогони – и всё тут.
Нина запалила лучину, присела и подожгла истлевшую одежду мертвеца. Варна отошла в сторону, чтобы не мешать ей. Кожей чувствовала напряжение, повисшее в воздухе.
– Ты выросла. – Нина выпрямилась и окинула Варну придирчивым взглядом. – Десять лет прошло, да? Годы идут, а заложных в этих землях меньше не становится.
– Ты права.
Это совсем не походило на разговор людей, которые много лет делили кров и еду, но сказать Варне было нечего. Она вдруг отчетливо вспомнила последний день, проведенный под сводами церкви, и злую, звонкую пощечину, которой Нина наградила ее на прощание.
– Ну, а он как? – Наставница посмотрела на суетящегося у горящей избы Дария.
– Все еще мертв, – ответила Варна. – Где Мстислав?
– Бог его знает. Мы разъехались в разные стороны семь лет назад, и с тех пор я ничего о нем не слышала.
Несколько бесконечно долгих мгновений они стояли молча, а затем Нина сказала:
– Я должна была убить вас обоих.
– Сделанного не воротишь, – откликнулась Варна.
– К сожалению.
Взгляд Нины был острым, словно бритва. Минувшие годы закалили ее, не оставив и намека на былое тепло, а стена, разделившая их после смерти Дария, стала только прочнее.
– Я получила ваше послание. – Нина вытащила из кармана плаща свернутую записку. – Думаю, в Моррей нам лучше отправиться вместе.
Не дождавшись ответа, она развернулась на каблуках и направилась к лошади. Варна проводила наставницу хмурым взглядом, вспоминая, какой эта женщина была прежде.
Отстраненная и холодная, Нина никогда не пыталась заменить сиротам мать. Она делала все, чтобы ребятня не чувствовала себя в церкви как дома и, что намного важнее, чтобы никто из детей не привязался к ней. Варна и сама пыталась заслужить внимание наставницы, но очень скоро поняла, что это бессмысленная затея.
Дарий бесшумно приблизился и встал рядом.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил он.
– Нина случилась. – Варна поежилась. – Полезай на лошадь, нужно добраться до Моррея до наступления ночи.
– Не бери в голову. – Дарий ласково провел рукой по ее грязной щеке. – Сама знаешь: старые охотники не меняются.
Варна прижалась щекой к его ладони, но тут же отпрянула, почувствовав ее холод. Даже спустя столько лет она все еще не привыкла к тому, что Дарий мертв. В ее памяти он навсегда останется темноглазым мальчишкой, готовым посвятить свою жизнь служению новому Богу.
– Поехали. – Она мягко похлопала его по плечу. – Нина ждет.