Рита носилась по кухне туда-сюда – ворочала ложкой в кастрюле гречку, шинковала вялую капусту, следила за стиральной машинкой и между делом поглядывала в телевизор – очередное ток-шоу просто никак нельзя было пропустить! На экране умные, зрелые одинокие дамы пытались доказать, что основа крепкого семейного очага лежит на плечах, конечно же, женщины! А именно – жена в любое мгновение суток должна быть всегда молода, ухоженна, желанна и безотказна, а также – незаметно варить, стирать, убирать и бегать по магазинам, причем для собственного кругозора она должна еще работать в прибыльном бизнесе – домоседка становится неинтересна мужу уже на второй неделе совместного проживания, а маленькие заработки могут оскорбить ее мужа. Но самое главное – женщина обязана дарить свою положительную энергетику, свое замечательное настроение всем домочадцам, от нее должны исходить радость, тепло и уверенность в завтрашнем дне.
С этим было трудно не согласиться, но вот как бы еще постоянно поддерживать это хорошее настроение!!
Рита выпорхнула в крохотную прихожую, взглянула на себя в зеркало и окончательно обозлилась. Все кудри куда-то подевались – вместо них ко лбу прилипают серенькие прядки, глаза совсем не блестят, а халат… Черт, куда же она задевала свое выходное домашнее платье? Ах, ну да, она же его еще в прошлом году порвала на тряпки, а новое так и не удосужилась купить. Ничего, сейчас она скоренько влезет в джинсики…
Злость возникла от того, что совершенно не хватало времени. Сегодня стукнуло ровно семь лет, как они с мужем поженились, и хоть они никогда не отмечали годовщины свадьбы, на сей раз Рита решила этот день выделить. И так катастрофически не успевает! И ведь главное – она не работает, что называется, сидит дома, прибыли от нее никакой, только и дел, что домашнее хозяйство, а вот поди ж ты! И все почему? А потому что она решила сделать мужу приятное – ночами полмесяца вышивала крестиком луг, на нем двух коней… нет, все же лошадей. И вот только сегодня в четыре утра работа подошла к концу. Понятное дело, проснулась она в десять утра, а там уже и программа по телевизору началась про ее любимого судью! И куда деваться? Пришлось смотреть! Потом Рита понеслась в магазин и полдня пробегала в поисках нужной рамочки для этих жеребцов… лошадей, пока их на стену прицепила, и вовсе никакого времени не осталось. И ведь получается, что она заботилась только о муже! Но что-то ей подсказывало, что сосиски с гречкой он на «ура» не воспримет. От гречки его воротит еще с армии, а сосиски попались совершенно вегетарианские, без примеси мяса. Пришлось спасать праздничный ужин капустным салатом. Но и он надежды не вселял – вялая капуста вкусом напоминала тряпку.
– Ну и что!! Зато он увидит лошадей и… и… и поймет, что у нас праздник! Интересно, он догадается купить мне цветы? – настраивала себя на торжественный лад жена.
В дверях раздался раздирающий уши звонок.
– Бегу, бегу-у-у! – с фальшивым восторгом кинулась к двери хозяйка.
Все верно, минута в минуту. На пороге стоял ее муж Сергей с шестилетним сынишкой Костиком и с четырехлетним Илюшей, которых забирал из садика.
– Ой, кто к нам пришел!! – излучала необыкновенную радость Рита и дарила тепло. – Ну-ка, быстренько раздевайтесь и за стол! Сережа! Ну чего торчишь столбом-то? Раздевай Илюшку, видишь же – у меня горит!! Костик!! Давай, малыш, снимай варежки!
И она унеслась на кухню, незаметно взбивая прядки в пышную прическу.
– А чем это у нас воняет? – брезгливо задергал носом супруг.
– Гречкой! – авторитетно высказался Костик. – У нас в садике ею всегда воняет.
– Я не фочу гъечку… – скуксился Илья, но реветь не стал – мужички, даже маленькие, не плачут.
– Да ну на фиг, какая гречка! – фыркнул Сергей. – Мама же у нас знает, что я гречку терпеть ненавижу, чего это она ее варить станет, не совсем же она у нас того…
И папа назидательно покрутил пальцем у виска.
– А у нас сегодня гре-е-ечка, – продолжала радовать матушка. – А ну, кто еще не за столом?
Мужчин заметно перекосило, они поникли плечами и побрели переодеваться.
За «праздничным» столом солировала мама. Она изо всех сил старалась вселить в мужчин уверенность в завтрашнем дне, «заразить» их своей энергетикой, но отчего-то этот оптимизм муж принимал как личное оскорбление. От каждой веселой ноты жены Сергей только больше мрачнел.
– Ма-а-ам, а я не хочу… – проныл Костик. – Мы в садике сосиски ели.
– И я не фочу… – поддержал братца Илья.
– Ну и хорошо, бегите, поиграйте, – лучезарно улыбнулась мама.
– Чего ж хорошего? – подозрительно вежливо поинтересовался муж. – Мальчишки в садике лупят эту кашу, дома… Рита! Я тебе триста раз… Ты же знаешь, что я не ем гречку! Неужели трудно было сварить макароны?! Или картошку пожарить?!
Радость с лица Риты немедленно сползла, и глаза блеснули по-боевому:
– Ты же тоже знаешь… Ты тоже знаешь, что у нас сегодня годовщина свадьбы!! И картошки нет! Ты ее третий день забываешь принести из подвала! Мог бы, между прочим, и в ресторан позвать, а не заставлять меня париться возле плиты!! А я готовилась! И прическу… я даже в парикмахерскую записалась! И маску себе из лука сделала! И где твои цветы?! Ты подарил мне цветы?!! Значит, про то, что ты гречку не любишь, ты помнишь, а про то, что у любимой супруги день свадьбы!! Эгоист!! Рабовладелец! Гречку он не любит! А кто ее любит?! Я, что ли?! Но ем же! А потому что ты меня не ведешь в ресторан! Теперь принципиально буду месяц варить только гречку!
Сергей отложил вилку, опустил голову и лишь сопел, раздувая ноздри:
– Сегодня какое число? – спросил он сквозь сцепленные зубы.
– Шестое февраля, чтоб ты знал!!
– А когда у нас была свадьба? Зимой, что ли?
– Шестого февраля! – уже со слезами в голосе выкрикивала Рита, искренне веря, что проклятую гречку она варила только из чувства обиды.
– Да я помню, помню… – на миг закручинился Сергей, а потом радостно встрепенулся. – Только сегодня не шестое февраля, а пятое! Вот такушки, обознатушки!
И он с самым лукавым выражением уставился на жену.
– Ага… еще скажи – восьмое марта… – недоверчиво кивнула Рита.
Но Сергей уже чувствовал себя победителем.
– Костя!! Илюшка! – крикнул он в комнату. – Позвоните бабе Гале, спросите, какое сегодня число!!
– А чего звонить? – оторвался от компьютера Костик. – Вот календарик… Илюш, тащи календарик…
Младший братишка бодро протопал к себе в комнату, порылся в каких-то своих тайниках и притащил яркий календарик.
– Молодец, Илюха! – похвалил брат и начал разъяснять родителям: – Сегодня понедельник же? Понедельник, потому что мы вчера ездили к Ершовым смотреть фотографии с Нового года, а мама сказала, что это не фотографии, а вражеские шаржи, потому что…
– Я помню, что сегодня понедельник, – перебила мама. – Понедельник шестое число… дай-ка календарик… Странно… а почему мне казалось… Ну, не важно! Кто праздничку рад, тот пьян накануне…
– Вот с этим я согласен! – оживился Сергей и потянулся к холодильнику, где всегда хранилась бутылочка водки для торжественных случаев. – Риточка, я ж с тобой никогда не спорю…
– Куда?!! – взревела Риточка и грудью бросилась на холодильник. – Ты и так каждую пятницу пьешь! У тебя, так сказать, золотая пятница! А сегодня не пятница!! И вообще – про праздничек это я так… Это я образно!!
– Какое образно!! – не выдержал Сергей. – А как мне прикажешь эту гадость есть?!!
Он в расстройстве звякнул вилкой и оскорбленно промаршировал в комнату – такое затрапезное меню в предпраздничный день его никак не устраивало.
Рита грустно полезла в морозилку – осталась одна надежда спасти отношения: отварить пельменей, но их муж тоже не слишком жаловал…
В это время из комнаты раздалось ворчание, потом было слышно, как Сергей набирал чей-то номер:
– Сань! Привет… да только что с работы пришел… Слушай, твоя Ирина опять, что ли, уборку дома проводила? Нет? Да тут на стене какой-то плакат с жеребцами, думал, твоя выбросила, а моя к себе… У вас не водилось жеребцов…
Договорить Сергей не успел – взбешенной фурией в комнату влетела жена и, размахивая пачкой с пельменями, разразилась ором:
– Это ты где здесь жеребцов увидел, когда здесь все как есть лошади!! Что значит – Ирина выбросила?!! Да я этот плакат… эту вышивку… Я ее месяц своими руками творила, чтоб тебе подарок сделать ко дню свадьбы!!! Да я…
– Это вот э-э-э-то?! – чуть не подавился муж от возмущения. – Это вот это подарок? И оно теперь все время у нас висеть будет?! Ни фига себе – подарочек!
– Ты ничего не понимаешь! Это сейчас так модно… А ты – сухарь! Бегемот! – выкрикивала Рита, вовсю дирижируя пельменями. – А это, между прочим, уют!
– Ну еще бы!! – не мог успокоиться Сергей. – Теперь у нас как в колхозной конюшне! Да лучше бы бутылку пива подарила! Это надо же!.. Вешать на стены вот такую вот… Да это же… – И он обессиленно рухнул на диван. – А так хотелось пригласить Воропаевых в субботу, посидели бы, в лото поиграли… Кого теперь с эдаким шедевром пригласишь… А почему у того коня морда такая зверская? Это он улыбается, что ли?.. Слушай, а он… этот лошадь на Федьку похож! Точно! И улыбка точь-в-точь! Ха! У него день рождения через месяц, давай подарим! Нет, ну, Рита, ну надо же и других к… к тонкому искусству приобщать. Скажешь, что вышивала по памяти…
В конце концов решено было шедевр преподнести Федьке, потому что у него скоро день рождения, это во-первых, а во-вторых… ну не дарить же ему зажигалку!
Вечер плавно свернул в привычное русло. Мальчишек с трудом удалось оторвать от компьютерных игр и затолкать в постель, пельмени, пользуясь временным затишьем, пришлось сунуть обратно в холодильник, зато в комнату с торжественным видом Рита притащила мужу огромную кружку чая с бутербродом – это сошло за «кофе в постель», и уже после, когда Сергей развалился на диване перед телевизором, можно было насладиться тихой семейной беседой.
– А когда тебе обещали получку? – нежно проворковала Рита, растягиваясь рядом с ним.
– А? Получку? На следующей неделе. А что – у нас уже кончились деньги? – встревоженно встрепенулся муж. – Я же во вторник приносил!
– Да это я так, – изящно отмахнулась Рита. – Для поддержки разговора. Представляешь, звонила Света, она купила себе такие сапожки! Зимние, вот здесь такие с меховой опушкой, на ножке смотрятся изумительно! И совсем недорого… Спишь, что ли?
– Нет, кино смотрю…
– А еще звонила Марина, ей новая газета для дачников пришла, там столько интересных вещей про цветы, представляешь! Оказывается, семена можно сеять даже в декабре, под снег!! То есть – снежок разгрести и посадить! С ума сойти!.. Да ты уже храпишь! Сережа! Ну скажи мне хоть одно ласковое слово!
Муж разлепил веки и невнятно произнес:
– Ну что… хррр… что тебе сказать… моя… лепешечка…
– Коровья, да? – уныло уточнила Рита и вздохнула. – Просыпайся, а то уснешь на диване, как я тебя в спальню перетащу?
Сергей бешено заморгал глазами, потом крякнул и согласился:
– Точно, не перетащишь… Я лучше сразу тогда в спальню, точно? А ты говори, говори…
– Да с кем говорить-то?!! – расстроилась Рита, но ответом ей был только сочный храп любимого из спальни.
Утром она вскочила в самую рань – в девять. Сегодня было именно шестое февраля, она специально еще раз заглянула в календарик, а значит, надо было достойно подготовиться к подаркам и походу в ресторан. В магазин можно было не бегать, никаких ужинов не готовить, зато необходимо позвонить свекрови и договориться, чтобы она забрала вечером мальчишек к себе.
К приходу мужа все уже было готово – макияж на лице, вечернее платье – отглаженное и облагороженное новой брошью, в шкафу – почищенный костюм Сергея.
Ровно в срок в прихожей раздался звонок и в дверях появился муж с детьми.
– А… а почему опять без цветов? – растерянно пробормотала Рита, предчувствуя неладное.
– А зачем? – искренне недоумевал Сергей, устало скидывая одежду.
– Так мы что – в ресторан не идем? – с погибающей надеждой спросила она.
– Риточка, ну какой, к черту, ресторан? Мне сейчас бы только поесть да в кровать, сегодня так напахался… Костик, куда ты варежки-то задевал? А, мы их в садике оставили… Илюша, не трогай руками сапожки, они грязные, сейчас мама снимет…
Хлопая накрашенными ресницами, Рита никак не могла сообразить – неужели праздничный выход накрылся?
– Так, а как же – семь лет свадьбы? Праздник?
– Рит, ну мы же вчера уже отпраздновали, – прошел в ванную Сергей, и Рита поняла – сейчас он поспешит в кухню. А спешить-то, в общем, и некуда. То есть она совсем не рассчитывала провести сегодняшний вечер за кухонным столом!
И что – снова-здорово? Опять ругать? Надо спасать положение!
– Сереженька, ты не только руки мой, но и побрейся! Сейчас мы с тобой идем в ресторан! – торжественно провозгласила она и широко раскинула руки. – Я приглашаю!
– Да ну на фиг, какой ресторан, – не обрадовался жесту муж. – Говорю же – я устал, как черт, сейчас бы до стола добраться…
Этого выдержать Рита уже не могла.
– Тебе не все равно, до какого стола добираться, а? – уперла она руки в бока. – Ты можешь жене раз в семь лет устроить праздник?! Я уже и с мамой договорилась, и она мальчишек возьмет, все нагладила, весь день бигуди крутила, тебе только с пятого этажа спуститься – вот тут через дорогу ресторан! Могу я раз в семь лет отдохнуть по-человечески?!
Сергей с силой дернул полотенце:
– Можешь не продолжать, я понял – ты опять ничего не приготовила, да? Ты решила заморить меня голодной смертью, да? Ресторан какой-то выдумала! Да у меня ноги не ходят, мне этот шум!.. Целый день работаешь, работаешь!! Мы же в воскресенье ездили к Ершовым! Чем тебе не праздник?!!
– Пра-а-авильно! Вы с Вовкой пива наглотались, а потом я тебя еле до дома доперла, вот счастье-то!! Нет бы – поухаживать за любимой женой! Веточки подарить! Бокал вина…
– А завтра любимой жене дрыхнуть до обеда, а ухажеру – вставать в семь утра! С больной башкой на работу переться!
– А ты не пей!
– И что это за праздник?!! – искренне возмутился Сергей.
– Пра-а-авильно!! Как с мужиками каждую пятницу день шофера отмечать, так нам и весело, и праздник, и ноги ходят, а как жене раз в семь лет… Паразит!!!
Рита уже схватила полотенце и размазывала по лицу макияж – сделанный с такой любовью. Поход в приличное заведение и сегодня не состоялся. Зря только матрешкой раскрашивалась!
– Вот так всегда – живу, как в клетке!! Поговорить не с кем, только с телевизором, а ты за стол да на диван! А я, между прочим, еще молодая женщина!! Красивая такая, как Клаудиа Шиффер! А кто это видит?!! Вот если бы ты был утонченный! Романтичный! Боже, кому я говорю! Ты меня даже приревновать ни к кому не можешь! Тебе лень! Бревно!
Сергей уступать не собирался:
– Мне не лень! А как я увижу? Накрасилась в кои-то веки и то – потому что в ресторан собралась! А для меня так не расстараешься! А я, может быть, тоже – красивый и молодой… как шифер! Ну не хочу я сегодня никуда идти! Ты что, не понимаешь, что я с работы никакой прихожу!!
Жена уже завелась вовсю. Какая там годовщина! Все ее надежды на светлый праздник погубил этот непробиваемый супруг! И ведь что обидно, как по пятницам пить, так это с нашим большим удовольствием, а как с женой посреди недели куда выйти, так у него тысяча причин!!
– Приходишь никакой? Да ты и уходишь-то никакой! Работа, работа!! Можно подумать, ты меня миллионами завалил! Я, между прочим, крестиком вышиваю! Да! И крестиком тоже! Стираю, варю – ни отдыха, ни продыха! Я – прислуга!
– Какая ты прислуга?! Да я б такую прислугу… Я уж молчу, сколько пыли под диваном! Я отодвигал, видел! Я и деньги… приношу такую зарплату, а дома всю жизнь поесть нечего! Нет бы котлеток каких придумать, тефтелей! Другая бы…
– Вот и жил бы с другой!! Где ты найдешь еще такую няньку? Сейчас женщины – о-го-го! Они и не женщины вовсе! Они и не знают, что такое стоять у плиты! Они только и умеют, что деньги зарабатывать! Хотя было бы интересно, если бы тебе попалась другая, чтобы не убирала, не варила, по магазинам не таскалась!
– А на фига мне такая?
– А если любовь?!
Маленький Илюшка подошел к шестилетнему брату и тихо хлюпнул носом:
– Коть… они опять воют…
Костик спрыгнул с высокого компьютерного стула, наклонился к братцу и авторитетно поправил:
– Не воют, а воюют. Только ты не бойся, ничего страшного… Я придумал.
Он тихо прошел в комнату, взял телефон и набрал номер:
– Баб Галь, приходи, а? Купи торт «Наполеон», ладно? Сегодня же какой-то праздник… Да опять ссорятся, – тяжко вздохнул он. – Ты слышишь, как они свою свадьбу празднуют? Мы с Илюхой прямо и ума не приложим – что с ними делать?..
– Вот и славно, – ворковала шустрая старушка, пряча деньги за пазуху. – Вот и сговорились, стало быть. Да ты не сумлевайся, квартирка у меня чистенькая, беленькая, как яичушко. Простынки в шкапчике, остальное сама найдешь, а ежели чего спросить надумаешь, дык телефон знаешь…
Валя – рослая, крепкая женщина, со здоровенными руками и с ногами-тумбами, только кивала и мечтала, как бы поскорее отделаться от назойливой хозяйки и остаться одной. Она сегодня ушла из семьи – никакой жизни не стало, все ее принимают исключительно конкретно – за дойную корову: деньги заработай и честно отдай, по хозяйству крутись, культурной жизнью страны – интересуйся! А она сроду себе этого не позволяла – в смысле – по хозяйству, слава богу, зарплату в дом приносит нешуточную, так им, видишь ли, мало! Вот и пришлось поскандалить и начать жизнь с чистого листа. Все! Теперь семья в прошлом, а свобода – в светлом будущем! Для этого будущего она и сняла эту квартирку. Ничего, на первых порах перебьется, а уж потом она себе непременно купит жилье – уж что-что, а деньги зарабатывать она умеет.
Старушка, она величаво называлась Армандой Наумовной, наконец соизволила распрощаться, а Валентина прошлась по комнате и рухнула на диван. Вот оно – золотое одиночество!! Валяйся, пялься в телевизор, приводи друзей, подруг – никто ни слова! И главное – на работе отпуск по семейным обстоятельствам! Не жизнь, а шоколадный батончик!
При упоминании о батончике в животе заурчало.
– Да уж… а поесть бы не мешало… – нехотя поднялась с дивана Валя и направилась в кухню.
Кухня настораживала. Арманда Наумовна маленько слукавила – квартирка была если и «яичушком», то немножко протухшим, во всяком случае, в кухне пахло именно так. К тому же обнаружилось, что безбожно протекает кран. Кстати, как позже выяснилось, древняя сантехника вообще нигде на новую жиличку работать не собиралась. Даже за деньги. Пришлось махнуть рукой на отдых и мотать в магазин. К вечеру кухня сияла новыми кранами, туалет с ванной тоже стали пригодны к пользованию, зато кошелек Вали похудел весьма значительно.
– А хотелось жить экономно… Ну да ничего, – успокаивала она себя, заталкивая в рот черствый хлеб с колбасой. – Деньги не главное. Зато теперь я могу смело отдыхать хоть целый месяц!!
На следующий день Валя проснулась в половине двенадцатого у включенного телевизора – засмотрелась вчера и не заметила, как уснула. А выключить телевизор никто и не догадался, никакой экономии! Нет, неправильно. Выключить было некому… Ой, да много там нагорело-то!
В животе опять заурчало.
– Такое ощущение, что там кто-то живет, – недовольно поморщилась Валя. – Скулит и скулит!.. Все! Хватит жаловаться! – наклонилась она к животу и прокричала прямо в пуп: – Сейчас в кафе сбегаю! Одни растраты с таким организмом…
Кафе находилось недалеко от дома. И в этот час в ближайшем офисе, вероятно, был перерыв, потому что возле кассы толпился народ, и люди между собой называли друг друга высокопарно – по имени-отчеству. Очередь текла медленно, но все же продвигалась, однако когда до заветных тарелок оставалось совсем рукой подать, впередистоящий мужчина вдруг нервно завертел головой и завопил на весь зал:
– Вера Феоктистовна!! Вера Феоктистовна!! Ну куда вы провалились?! Ваша очередь подходит!!! Алиночка!! Давай скорее, ты за мной занимала!!
И вновь прибывшая толпа, состоящая, вероятно, из Алиночек и Верочек, ринулась вперед, отодвинув Валю на исходные позиции.
– Девушка, а вас здесь не стояло… – ласково улыбаясь, попыталась восстановить справедливость та – очень хотелось есть.
Однако девушка была непреклонна. Она вытаращила накрашенные глазки и загнусавила на всю очередь:
– Женщина-а-а! Ну, наверное, у нас Петр Анисимович на весь отдел очередь занннньл! Ну, наверное, у нас сейчас перерыв кончается! Ну ващщще! – и оскорбленно повернулась к тарелкам со свеклой.
Валя поняла – в этом кафе сегодня ей до еды не добраться, погибнет.
Неинтеллигентно матюгнувшись, она вышла на улицу и побрела в магазин.
Там очереди не было, а одинокая продавец с упоением болтала по телефону, не проявляя никакого рабочего энтузиазма.
Валя уперлась взглядом в посиневшие куриные тушки, пробежалась глазами по замороженной продукции и, в общем-то, обрела надежду на доступный завтрак. Или обед – как получится.
– Девушка, будьте добры… – попыталась она мило обратить на себя внимание, но безуспешно – телефонный разговор был на пике эмоционального накала.
– Ты токо прикинь! Он у меня, главно, переночевал, да? А сам, главно, на меня же накричал! Потому что я его к жене не разбудила! Прикинь, да? Ой, ну я ващще!! – возмущенно жаловалась кому-то невидимому сильно накрашенная продавщица, и Валентина с ее аппетитами оставалась незамеченной.
Но Валя решила не сдаваться! Что это такое, в конце концов! Имеет она право себя покормить за собственные же деньги?!! У нее сейчас вообще… случится голодный обморок, она возьмет и сворует вон ту упаковку! Что там? Бедрышки индейки? Вот их и свистнет! Или лучше курицу и пачку пельменей – воровать так миллион!
– Девушка!! – уже строже произнесла Валя. – Подайте мне вон ту курицу, пачку пельменей, хлеб фирменный…
С таким же успехом она могла общаться и просто с витриной. Пришлось пойти на хитрость:
– Союз потребителей! – злобно рявкнула Валентина, сдвинула брови и зверски уставилась на продавщицу. – Контрольная закупка!!
Продавщица наконец уставилась на нее и пробормотала в трубку:
– Люсь, погоди-ка… тут кто-то пришел, по-моему, что-то хотят… Вам чего? – удивленно спросила она.
Пока Валя пыталась призвать продавщицу к своим обязанностям, весь перечень продуктов из головы выветрился. И дабы не нервировать ее своими мелочами, пришлось набрать всего, что взбрело в голову.
В результате в пакете Вали оказались здоровенная курица застарелого желтого цвета, парочка каких-то подозрительных консервов, пачка печенья и зачем-то кошачий корм – вероятно, продавщица что-то не так расслышала.
– Вот черт… а чего же есть-то? – расстроенно разглядывала покупки начинающая хозяйка, выйдя за двери.
Ей пришлось забежать еще в два магазина и овощной киоск, и уже тогда, довольная и гордая своим первым походом, она направилась домой. Пакеты страшно тянули руки, замороженная рыба – ее Валя решила непременно пожарить, больно стукала по ногам, сапоги на непривычных каблуках скользили, и домой она добралась чуть живая.
– Ничего… – ободряла она себя с жалкой улыбкой. – Все женщины делают это! И я еще о-го-го, какая хозяйка сделаюсь! Уж чего-чего, а обслужить себя…
Возле своей двери она замешкалась – очень неловко было открывать ключами замки, когда руки заняты пакетами. Едва она пристроила пакеты к стене, как те тут же развалились, но на такие мелочи Валя внимания уже не обращала.
Затащив на кухню провизию, женщина еле оттерла затекшие руки. Хотелось есть, но стоять у плиты не было никакого желания. Надо было приготовить что-то быстрое и вкусное. Конечно, сомнений не было – рыбу!
С рыбой пришлось воевать минут сорок – противный морепродукт брал измором: выскальзывал, падал на пол и швырялся чешуей.
– Да пропади ты пропадом, такой деликатес! – плюнула наконец на изыски Валя, сунула тушку рыбины в морозилку и поставила на плиту кастрюлю. – Чего выкаблучиваться? Уже давно доказано – лучше пельменей еще ничего не придумано!
Серафим Сергеевич, стройный молодой человек в очках с затемненными стеклами и с худенькой интеллигентской бородкой, уже который день валялся на диване в пустой квартире и наслаждался свободой. В первый раз за многие годы он взял отпуск, уехал от семьи отдыхать, даже снял для этого однокомнатную квартиру и теперь только ел, пил и щелкал пультом от телевизора.
В субботу активная натура господина уже насладилась одиночеством и настоятельно потребовала общения. А поскольку Серафим Сергеевич только что оторвался от экрана, где показывали красочное шоу – известные личности пытались на льду пробудить в себе таланты фигуристов, то и местом общения мужчина выбрал каток. В конце концов, надо жить в ногу со временем, да! И не нужно этого бояться! Коньки удобнее было купить, деньги позволяли, и вообще – если судить по телепрограммам, это вещь необходимая. И уже в тот же вечер начинающий спортсмен появился на льду близлежащего катка, ослепляя остальных посетителей новым обмундированием.
Залитая прожекторами гладь катка манила, музыка (отчего-то сплошь военные марши) будоражила чувства, а многочисленная визжащая и орущая толпа создавала ощущение праздника. Серафим Сергеевич быстренько переобулся в тесной раздевалке и ступил на лед.
В первую же минуту его сшиб какой-то верзила с клюшкой, просто легонько вышвырнул в снежный бортик и не оглядываясь унесся вдаль.
– Зараза, – ворчал Серафим Сергеевич, отклячив зад, выкарабкиваясь из сугроба. – Никакой духовности…
Теперь он уже опасливо поглядывал на живые метеоры из здоровых, жизнерадостных тел и пытался на их пути не попадаться. И все же ощущение праздника не пропадало – очень скоро он приноровился и даже начал выписывать ногами какие-то замысловатые кренделя. Как ему казалось, выглядел он очень изящно. Катание уже полностью его поглотило, когда в тщедушную фигурку Серафима Сергеевича вдруг кругленькой бомбочкой врезалась краснощекая дама. Дамочка была в толстенных вязаных штанах, в огромном пуховике и в громадных пушистых рукавицах.
– Ой-й-й, хи-хи-хи! – не переставая хихикала она, сбив Серафима Сергеевича с ног. – Ну помогите же мне, проказник!
«Проказник» валялся у ее ног и никак не мог сообразить – какую помощь от него требуют.
– Помогите же мне вас поднять! – безудержно кокетничала дама. – Кстати, после того, как вы на меня набросились… мы просто обязаны познакомиться! Ну поднимайтесь же! Я уже поняла, что вы у моих ног!
Серафим Сергеевич неловко перевернулся на четвереньки и тяжело поднялся. Его поза была далека от совершенства, вязаная шапочка с малиновым помпоном валялась под его же собственным коньком, очки вообще куда-то съехали на подбородок, а руки покраснели и выглядели жалко, однако женщину это не отталкивало, она все так же продолжала строить глазки и призывно вилять бедрами.
– Итак… – томно опустила она глазки. – Как же ваше имя, настойчивый поклонник?..
Ее ярая атака пугала.
– Да с чего вы взяли… – кинулся Серафим Сергеевич на защиту собственной неприкосновенности. – Я вовсе не намере…
– Господи! – вскинула руки в мохнатых рукавицах новая знакомая. – Как я люблю застенчивых мужчин! В наше время это такая дикость! То есть – такая редкость! Если бы вы знали, как сложно робкой девушке…
В это время на даму легонько наехала веселая парочка, и «робкая девушка» так вильнула мощным задом, что пара вмиг отлетела в сторону, снеся при этом ни в чем не повинных граждан. Серафим Сергеевич непроизвольно присвистнул, поспешно вскочил и надел шапочку.
– Давайте же скорее возьмемся за руки и предадимся музыке! – воскликнула нимфа, ухватила Серафима Сергеевича за руку и понеслась предаваться «Маршу авиаторов».
После двух кругов бешеной гонки Серафим Сергеевич начал задыхаться. Очки у него запотели, воздуху не хватало, и он запросил пощады:
– Мне… попи-ить… – слабо пискнул он, цепляясь за фанерное ограждение. – Я… посидеть… с непривычки… Водички!
– Романтик! Неисправимый романтик!! – странно отреагировала женщина на его идею. – Знакомство на коньках и в этот же вечер – ресторан! А это ничего, что я не одета соответственно?
– Да я… мне просто воды!!! – рявкнул Серафим Сергеевич, почти падая на первую же подвернувшуюся скамейку.
Испугавшись, что его потянут пить воду в дорогой ресторан, он простенько захватил пригоршню снега и сунул в рот. И тотчас же схлопотал по руке.
– Всякую гадость в рот тянет! – по-матерински отчитала его новая знакомая и рывком подняла со скамейки. – Вон там палатка, поехали!
Как флаг капитуляции, болтался на ее руке несчастный фигурист. Конечно, он мог бы дрыгнуть ножкой, замахать руками и завопить, что никакого знакомства заводить не собирается. Но в его голове зародилась шкодливая мысль – а почему бы и не попробовать этого самого нового знакомства? Ведь сколько раз он слышал про отпускные романы, почему бы и на деле не узнать, что они собой представляют? Нет, конечно, он совсем не собирался изменять своей семье, ни боже мой! Но… а вдруг эта туша… прости, господи, робкая девица, поможет ему узнать женщин с новой стороны?
Видя перемену в его поведении, женщина уже доверительно прильнула к худенькому плечу кавалера:
– Зови меня просто… просто Милочка.
– Как козу, – хохотнул Серафим Сергеевич, не удержавшись.
И тут же испугался, что ненароком нанес даме оскорбление. Однако его новая знакомая вовсе не собиралась оскорбляться.
– Ой, ну такой уморительный, прям вообще, – фыркнула Милочка. – Прям, все вызнал – что я уморительных мущщин люблю…
Он даже не стал спорить.
«Покорив» объект, женщина теперь строго поглядывала по сторонам, дабы никто не вздумал покуситься на ее добычу, и даже уже легонько покрикивала на нового спутника.
– Ты чего так ноги корячишь? Гляди, как надо! Вот так легонько – бэмс! И ка-а-атишься, бэмс – и ка-а-атишься… что это у тебя ноги скрючило? Устал, что ли? Да ты по сторонам-то глазищами не зыркай! Зыркает он! Гляди, как учу!
Уже глубоким вечером изможденный Серафим Сергеевич тащился пешком по темному переулку – провожал Милочку до дома, девушка принципиально не хотела ехать на автобусе – это противоречило их романтическому знакомству. По всем рыцарским традициям, мужчина должен был следовать за любимой на край земли, невзирая на стертые ноги и разбитые колени. Вероятно, также предполагалось, что спать рыцарь должен непременно под окнами возлюбленной. А еще лучше – чтобы умер прямо возле ее порога!
– Ну вот и пришли… – смиренно опустила глаза чаровница, наверняка рассчитывая на страстный поцелуй.
– Тогда до свидания! – непозволительно радостно помахал ручкой кавалер и собирался уже скрыться, однако был схвачен крепкой рукой.
– Я так и знала… – сурово покачала дама головой и покорно добавила: – Ну куда от тебя денешься – назначай свое свидание… Завтра в семь вечера сможешь? В кино пойдем, там сейчас такой фильм! Кстати, возьми денег на билеты и поп-корн.
Серафим Сергеевич прилежно покачал головой:
– Хорошо! Непременно завтра, возьму попкорн и в кино. А сейчас уже поздно, темно, сейчас кругом такая криминогенная обстановка, того и гляди… часы «Ролекс» снимут или деньги отберут… – как-то слишком буднично проворчал джентльмен.
У него, если честно, никогда «Ролекса» и не водилось, это он так подумал, вообще, побеспокоился о более состоятельных гражданах, однако эдакое мимолетное упоминание о заветных часах возымело на даму весьма серьезное действие.
Она медленно подняла голову, обозрела темный двор и воинственно задышала – ни дать ни взять – боевой слон.
– Вот уж верно… – покачала головой дама, продолжая вертеть могучей шеей. – У нас отымут и разрешения не спросят. И орать будешь, так никакая холера из окна не выскочит. Вот гляди: А-а-а-а!!! – вдруг со страшной силой завопила она, задрав голову.
В окнах дома позажигались огни, кое-где даже четко обрисовались силуэты – люди прилипли к стеклам понаблюдать за вопиющим безобразием, однако утихомирить крикунью никто не отважился.
– Убива-а-а-аю-у-у-ут!!! – все так же надрывалась Милочка и цепко держала спутника за рукав, чтоб не сбежал. – Видал? Бесполезно, хоть сдохни. Так что… Ну давай, говори – куда тебя провожать?
Серафим Сергеевич, который уже мыслями был в уютном одиночестве, только жалобно всхлипнул.
– Может, я сам? – наивно предположил он.
– Даже не мечтай! Кстати, где там у тебя эти часы-то? Давай мне, у меня надежнее будут…
Серафим Сергеевич только безнадежно махнул рукой и поплелся по направлению к дому. Следом за ним важно вышагивала рослая Милочка, с гордостью оглядывая опасные окрестности.
Возле подъезда Серафим Сергеевич повел себя чисто по-мужски – резко обернулся и твердо сообщил:
– Мы пришли. Дальше провожать не надо! Я сказал – не надо! Такое мое мужское слово! Все! Прощайте!
Дама все же пыталась просочиться в подъезд – ей хотелось чаю и продолжения знакомства. Серафим же Сергеевич плотно налегал на дверь и даму не пускал.
– Ну а как же… а до квартиры? Мало ли кто на площадке… поджидает! Ногу убери! – пыхтела Милочка, отрывая кавалера от двери.
– Не уберу! Я ее специально поставил!.. И никто не поджидает! – сопел мужчина, еще старательнее налегая на дверь. – И вообще… Мне уже спать надо!
– Так я для чего и рвусь! – рявкнула Милочка, потом, видимо, сообразила, что болтанула лишнее, отцепилась от двери, скромно потупила глаза и пробормотала: – Ну что ж… если спать… а вы меня так и отпустите – одну, по темным переулкам?
– Да ничего… – обрадованно успокоил ее кавалер. – Тут добежать-то! И потом – чего с тебя взять-то?
– А… честь мою девичью?!! – прищурила глаза дама.
– Да на фиг она им сдалась, – легкомысленно отмахнулся рыцарь, но тут же исправился, закручинился и подарил надежду: – Тогда тебя могут показать по телевизору…
И поспешно юркнул в подъезд.
Дома, согреваясь в теплой ванне, он раздумывал – ну почему женщины никак не позволяют себе быть слабыми? Где гордость? Таинственность? Загадка? Нет, ну у кого-то нет возможности возиться с такими причиндалами, это объяснимо – например, тянет одна ребенка, работает на вредном предприятии, приходится быть сильной, но остальные-то?! Неужели они не понимают, что быть назойливой, навязывать себя, толкать свою любовь куда попало – это стыдно?!! Ну и как мужикам при этом еще и не изменять, не вертеть носом?!!
Много думать Серафим Сергеевич не привык, поэтому такая могучая философская мысль его вымотала окончательно, он едва выполз из ванны, добрался до кровати и сразу же уснул.
А под окном, задирая голову, все еще стояла прелестная Милочка, высчитывая, в какой квартире живет ее новый воздыхатель, если свет зажегся вон в том окне, на третьем этаже…
После изнурительной двухдневной пельменной диеты Валя плюнула на консервативные взгляды – зачем париться возле плиты, готовить, когда все умные, состоятельные люди ужинают в ресторане! Ну и пусть она не настолько состоятельна, но уж покормить-то себя в приличном заведении она сможет! Хотя бы иногда… полтора раза в месяц… а потом она научится готовить сама! Даже купит себе поваренную книгу!
К ресторану Валя готовилась тщательно. Она наконец решила вылезти из джинсов и украсить себя приличной юбочкой. Или платьем. Или… Ну что еще носят эти кокетки?! Как бы там ни было, размышлять о наряде сидя дома было бессмысленно, и она направилась в магазин.
Проблемы возникли оттуда, откуда вовсе и не предполагалось – оказалось, что понравившиеся платья были не ее размера, а то, что годилось на ее фигуру, надевать можно было, только отправившись в последний путь, – темно-синие хламиды, серые, застиранного вида блузоны, нечто среднее между халатом и ночной рубахой непонятного грязного цвета…
Девочка-продавец уже переворошила весь ассортимент и теперь смотрела на покупательницу, как на своего личного врага.
– Ну купите вы себе какие-нибудь брючки! – в который раз умоляла она. – С вашими ногами просто неприлично надевать платье!
– В брюках я – как мужик! – спокойно объясняла ей Валя.
– А в платье – как кто?! – уже стонала продавщица. – Ну хорошо, возьмите вот этот костюм. Приличный, цена, как у благородного изделия… пуговицы такие красивые…
И она помотала перед глазами Вали вешалкой с мрачной тряпкой.
– Пуговицы! Вот я и буду, как гардемарин на выданье! – Валя приложила вешалку к лицу и вмиг постарела лет на семь. – О! Типичная плакальщица – «на кого ж ты нас покинул»!! Прямая дорога на поминки!
– А вам куда надо?
– Да уж не на кладбище!! – вызверилась Валентина. – Мне в ресторан!
– О господи… ресторан! – раздраженно бубнила себе под нос девчонка, вытягивая из громадных размеров следующий ткацкий шедевр. – Ну вот это возьмите! Смотрите – блестит, фасончик такой пряменький… ничего не видно – ни ног, ни рук… Сейчас все звезды в таких ходят!
Этот наряд от всех других существенно отличался. Прямого покроя, с длинными рукавами, без легкомысленных складочек, рюшек и прочих безделиц, зато искрилось, как рыбья чешуя! Валя представила, как празднично будет переливаться материя при вечернем освещении, и на секунду задумалась. Продавщица мгновенно уловила перемену в настроении покупательницы, ловко сдернула хламиду с вешалки и уже толкала в шуршащий пакет.
– А еще вам надо колготки, – тараторила она, не давая времени на раздумье. – Сейчас знаете какие модно? Чтобы вот такие цветы по всей ноге, можно еще змейки разные, или там стразы… Но это не у нас, это вам в тот отдел. Платьице в кассе оплатите.
Валя сгребла пакет, выложила приличную сумму и направилась за колготками. Там она долго не ковырялась, попросила самый большой размер, но чтобы обязательно со змеей во всю ногу, и женщина в возрасте тут же подала ей тоненькую упаковку.
– А это со змейкой? – придирчиво уточнила Валя.
– Не-а, – равнодушно мотнула головой женщина.
– Мне надо со змеей!
– Тогда у вас будут ноги кривые, – вяло пообещала продавец и отвернулась.
В кривых ногах в ресторан Валентина вовсе не собирать идти, поэтому быстренько ухватила упаковку и, расплатившись, выбежала из отдела.
Праздничные туфли Валя даже не пошла смотреть, она решила, что выход в ресторан у нее будет не слишком торжественный, так только – поужинать, а потому можно позволить себе пойти в сапогах.
Прическу делать не пришлось, слава богу, с этим у нее никаких проблем – расчесочкой волны пригладила, резиночкой хвостик собрала, и можно топать куда угодно. А вот с макияжем пришлось повозиться. Прежде она считала, что для женщины это не главное, ее даже злило, когда кто-то хвастался, что на какую-то мазилку потратил бешеные деньги, однако, бросая семью, косметикой она все же обзавелась. И теперь, сидя перед зеркалом, она старательно размазывала пальцем по векам сиреневые тени, натирала щеки румянами и тыкала кисточкой в ресницы. Когда уже красота выглядывала из всех складок на лице, кисточка попала в глаз, моментально набежали слезы, и весь макияж поплыл по щекам. Пришлось идти все смывать, а потом в два мазка возвращать смытую красоту на место.
В животе урчало невыносимо – за весь день Валя проглотила только два чебурека, которые продавали прямо у магазина, да выпила кружку кофе, на пельмени смотреть уже не было сил, поэтому остальные сборы прошли в бешеном темпе.
– Девушка! Пожалуйста, поторопитесь с заказом, не хотелось бы скандалить, – сразу же попросила Валя официантку, едва та усадила ее за свободный столик.
Девушка вздернула брови, пожала плечиками и удалилась.
Валентина могла бы не предупреждать официантку, во всяком случае, ничто не нарушило обычного распорядка – сначала принесли спиртное с хлебом, через полчаса – парочку салатов, и только потом – горячее. Но его Валя уже смутно помнила. А все потому, что спиртное на голодный желудок, как спесивая жена – никогда не знаешь, когда долбанет в голову. Валя лишь помнила, что к ней за столик подсадили двух молоденьких девчонок… затем, кажется, она приставала к музыкантам и требовала канкан… а потом… Черт! А потом они согласились! И она скакала в середине зала, высоко подкидывая свою серую, в блестках хламиду и оголяла ноги… и даже не только ноги! Какой ужас… Но и это не самое главное… вечер продолжился у нее дома!.. Во всяком случае – одну девчонку она хорошо помнит у себя возле холодильника… А еще была парочка мужчин! Интересно, какая зараза притащила их в дом?
Теперь Валя сидела… лежала в маленькой кухне за столом, лицом на кухонном полотенце, рядом воняли тарелки с какими-то объедками, и нестерпимо болела голова.
– О-о-о… – трубно простонала свободная дева, направляясь в ванную. – Как хорошо, что теперь живу самостоятельно… Представляю, что сейчас было бы дома… А уж что бы маменька наговорила…
– Пи-и-и-ить… – раздался из комнаты хриплый мужской бас. – В этом сарае вода-то есть?
Валя вздрогнула и незаметно заглянула в комнату – на диване в трусах и носках возлежала особь мужского пола и требовала к себе внимания.
Осторожно прокравшись в ванную, хозяйка стала лихорадочно приводить себя в порядок. Вот ведь, что называется, поужинала! Мало того, что ни хрена не помнит, так еще и последствия… вон они, на диване воют! И куда от них деться? Нет, она, конечно, не против была бы завести романчик, эдакое мимолетное увлечение, но ведь не так же стремительно! И потом… это же вообще пьяный и мерзкий мужик!! Нет, надо гнать его немедленно!
Валентина еще раз оглядела себя в зеркальце и решительно пошла в комнату.
– Молодой человек! – начала было она, но тот испуганно вытаращился и забормотал:
– О! На самом деле она! Живая! А я думал… Женщина, я ведь думал – мне фильм приснился «Мумия возвращается», честное слово… А пить у вас не найдется?
– Ступайте домой и хоть упейтесь там! – грозно произнесла Валя и даже указала рукой на выход. – Вон!
Мужчина только помотал головой, потянулся за брюками, потом еще раз взглянул на Валю и простонал:
– Это я… с такой… ой-ей, надо ж до такого напиться…
Вероятно, мужчина тоже старался как можно быстрее покинуть Валину обитель, потому что даже не пошел умываться, а прыгнул в брюки, напялил рубашку и поспешно стал надевать джемпер.
– А… а где бумажник? – вдруг уставился он на Валю.
– Здра-а-ассьте! – перекривилась хозяйка, презрительно фыркнув. – Мне еще за его бумажником смотреть! Давайте-давайте, не задерживайтесь. Штаны напялил и… Да вы штаны-то застегните, ну неприлично же!! Госсыди…
И она с надменным видом отвернулась к стене, краем глаза наблюдая – скоро ли неугодный гость оставит ее одну.
– Нет, погоди… – шарил по карманам мужчина. – Я серьезно говорю – бумажник-то отдай!
У Вали уже кончилось терпение:
– Да какой, на фиг, бумажник?!! Я чего – совсем?!! Приволокла к себе мужика, вытянула у него бумажник, а потом еще его и спать уложила, так, что ли?! Не мотай башкой! Не брала я твой бумажник!!. Постой-ка… а у меня-то деньги на месте?
Валя кинулась к старенькому серванту, который был почти пустой, только в маленьком ящичке лежало еще немножко деньжат, остальные она снимала в банкомате.
Теперь ящичек был пуст.
– О-фи-геть… – ошарашенно пробормотала Валя, пялясь в чистое дно. – Забрали…
– Кто забрал-то?! – уже бегал по комнате мужчина. – Это та девчонка, что ли?! Как же ее… Карина, кажется… ты думаешь, она?
Валя пожимала плечами – она пока ничего не думала, она еще вообще не могла думать…
– Слушай, сбегай за пивком, а? А потом разберемся, – замечательно придумал незнакомец. – Башка прямо раскалывается… Какой гадостью ты нас тут поила?!!
Валя хотела было напомнить, что он пил сам, причем вовсе даже не здесь, а в солидном ресторане, но мужчина слушать не стал, а уже настойчивее потребовал:
– Говорю же – сбегай в ларек, чего ртом-то хлопаешь?
– А чего это я побегу? – выпучила глаза удивленная хозяйка. – Тебе надо, ты и беги!
Тогда гость выдвинул железный аргумент:
– Ага! А кто у нас женщина? Ты? Вот и беги! Для женщины бегать по магазинам – первейшее дело, не мне же трястись с больной-то головой… давай, давай, не кривляйся…
Валя уже приготовилась отбрить зарвавшегося гостя по всем правилам, но принюхалась – с кухни доносились малоаппетитные ароматы.
– Хорошо, – поспешно проговорила хитрая Валя. – Я сбегаю, а ты пока посуду помой, а то на кухне такой свинарник! А потом приду – вместе что-нибудь сготовим.
– Фигу, – не купился на хитрость мужчина. – Я тебе мужик или домработница? Вот придешь и помоешь эту свою посуду, а потом сваришь чего-нибудь, я потерплю… Слушай, а как тебя звать? Вот стопудово какая-нибудь Глафира, Валентина или Клавдия, точно? Или еще Липистинья тебе бы очень пошло. Эдакая Липочка… Липистинья Сигизмундовна! А? Звучит?
– И ничего и не Липистинья… – надулась хозяйка. – И вовсе даже Валя.
– Ну а чего не откликнулась, когда называл? – сурово свел брови к переносице гость. – Пора уж по-армейски! Я тебе: «Валентина!» – а ты мне: «Ай!» – и вся посуда перемыта без напоминания. Кстати, а чего ты вчера-то посуду не помыла? Воняет же! Моя жена никогда на ночь не оставляет.
– Вот и топай к жене! – окончательно потеряла терпение Валентина. – Притащился, еще и командует… Давай вали отсюда!!!
Мужчина брякнулся обратно на диван, теперь уже прямо в брюках, уставился в потолок и горько поделился:
– Я не могу валить, мы с женой поссорились. Прикинь – она меня все время пилит, будто я ей бревно какое! Прямо ножовка какая-то! То я ей внимания не уделяю, то сына не воспитываю, то тещу на руках не таскаю!! Достала! А сегодня я еще и ночь дома не ночевал! Она же не знает, что ты такая страшенная, подумает, что с какой-нибудь молоденькой, хорошенькой…
В эту же секунду его снесло с дивана – Валя просто ухватила мужика за ремень и швырнула на пол:
– То-о-опай отсюда к своим хорошеньким!! – катила она его по полу к выходу. – Главное – я страшная!
– Да послушай же ты меня, Валищще!! – цеплялся гость за скудную мебель и уже волок за собой колченогий стул. – Послушай! Тебе мужик душу выворачивает!!
Валя устала тащить груз с вывороченной душой, плюнула и уселась на диван, а гость, не вставая с пола, заливался соловьем:
– Я ж тебе что говорю! Валя! Да, ты – страшненькая, чего уж… Но!! Вот, к примеру, моя мымра красивая, да, она красивая! Но дура! Она ж не поймет моей души! Она ж не видит, что я такой замечательный человек, сильный, красивый, – не видит! Потому что я без денег и с перегаром! Выгонит и дело с концом! А ты умная! Ты видишь, что тебе прямо-таки сокровище на диван свалилось! И спроси меня – на кой хрен я поволокусь к красивой дурочке, когда рядом ты – такая умница! Я у тебя перекантуюсь! А красота… Да хрен с ней, с красотой! Мне ж с тобой детей не крестить!
– Как ты меня замотал… – устало проговорила Валя. – Ну просто сил никаких нет. Завались вон туда, на диван, и чтобы я тебя не слышала.
Мужчина осторожно поднялся и продвинулся к дивану.
– Я, конечно, завалюсь, только ты мне должна пообещать – сейчас же сгонять за пивом! – и, видя, как яростно сверкнули глаза «умницы», добавил: – А то я сдохну на этом диване!! Кстати, моя фамилия Сизов, не забудь потом свечку поставить. Учти – помирать буду долго, мучительно и громко! – И, не откладывая дела в долгий ящик, сразу приступил к «кончине»: – О-о-о-ой!!! Люди добрыя-а-а-а!! О-о-о-ой, печень оторвала-а-а-сь!
Валя даже попыталась заткнуть вопящий рот подушкой, но хозяин рта ретиво оборонялся – брыкался ногами, размахивал кулаками, изворачивался веревкой и продолжал орать:
– Убива-а-ают!! Полконя за царство… за ящик пива!!! – дурниной орал Сизов.
Перекостерив на сто рядов вчерашний ужин, Валя быстро собралась и грозно рявкнула на гостя:
– Хорош голосить! Давай деньги на пиво!
Мужчина от удивления перестал орать:
– Вот те здрассьте! – бодро уселся он на диванной подушке. – Так где ж я возьму? Я ж говорил – у меня их свистнули! И если честно, я подозреваю тебя. Так что не буянь, отслюнявь, сколько тебе нужно на пиво, а остальные верни, некрасиво это…
– Ты чего – больной? Я не брала твоих денег! – почти в лицо крикнула ему Валя.
– Ну не ты, так твоя подружка, – пожал плечами Сизов. – На пиво-то выдели…
Валентина лишь простонала и вышла из квартиры – сейчас она снимет по карточке деньги и купит этому паразиту пива, чтоб только не вопил! А потом… Она вышвырнет его, как старый веник!!
Серафим Сергеевич проснулся утром полнейшим инвалидом, причем первой группы – так сильно у него болели ноги и ломило все тело после вчерашнего издевательства на катке. При воспоминании о Милочке он содрогнулся от ужаса. И угораздило же его столкнуться с этим локомотивом! Нет, это он еще молодец, что не дал слабины и не пустил ее в дом, а то пришлось бы сегодня тащиться с ней в кино и хрустеть попкорном!
Полдня Серафим Сергеевич со стоном ползал от кухни к дивану – никак не мог наесться, распаривал ноги в горячей воде и даже массажировал их пустой бутылкой. Ближе к вечеру, когда ноги уже стали привыкать к своему хозяину, когда по телевизору прозвучали первые аккорды любимой развлекательной программы, в дверь раздался настойчивый звонок.
– Кто? – на всякий случай поинтересовался Серафим Сергеевич.
Вообще-то он мог не спрашивать – можно было посмотреть в глазок, однако ж, чего смотреть, если есть замечательная возможность пообщаться.
– Это к вам снизу, откройте, пожалуйста, – послышался тонкий женский голосок.
Ничего не подозревая, Серафим распахнул дверь и в ужасе отпрянул – на пороге, невозможно смущаясь, стояла Милочка с внушительной хозяйственной сумкой:
– А вот и я-а-а! – радостно пропела она и кинулась на шею к оторопевшему мужчине. – Твоя вторая половинка-а-а!..
Слабые, после катка, ноги Серафима Сергеевича подкосились, и он рухнул прямо у порога, а сверху – победительницей обрушилась Милочка.
– Ой, какой хулиган, – радостно шлепала его по щекам женщина, не торопясь подниматься. – Ну столько страсти, столько страсти… Хам!
Только заслышав, что возлюбленный стал задыхаться, Милочка соскочила, рывком подняла своего рыцаря и, сочно швыркнув носом, пояснила:
– Я вот вчера чего подумала – мы ж с тобой про свидание так и не договорились! Где, когда? А ты ведь весь день себе места не мог найти, правда? Признавайся, плутишка!
«Плутишка» вдруг понял, что, если сейчас же, немедленно он не выставит за дверь эту бомбу, она его просто разорвет своей энергией.
– А чего это ты в сумочке притащила? – фальшиво пискнул он.
– Любимый!.. – мечтательно закатила глазки Милочка.
– Можете меня звать просто Серафим Сергеевич, – перебил ее кавалер.
– Не важно! Даже нет, я буду тебя звать… мой помпончик! – вдруг выкатила она глаза. – А ты… ты называй меня малышкой!..
Серафим Сергеевич не удержался и фыркнул – малышка была вдвое больше его, а по возрасту годилась ему в няни. Однако никакого фырканья Милочка не заметила, она уже рылась в своей сумке и уже оттуда продолжала глухо ворковать:
– Твоя малышка принесла своему бурундучку…
– Вы говорили – помпончику, – обиженно напомнил Серафим.
– Да какая, к черту, разница… короче, я принесла… тут вот куриный бульон, здесь… яблоки, апельсины, еще вот грецкие орехи…
«Господи, как в больницу!» – с испугом подумал Серафим Сергеевич.
Милочка вынырнула на секунду из баула, увидела побелевшее лицо друга и пояснила:
– Ты чего так испугался? Это я специально такое притащила, чтобы ужин был не тяжелым, но сытным, в журнале вычитала. А чего ты?
Серафим перекривился в улыбке и малодушно пискнул:
– А конфеты? Я конфетки люблю…
Видимо, до конфеток Милочка не додумалась, потому что лицо ее приобрело задумчивое выражение – дама размышляла, чем их можно заменить. Может, селедкой? Она целые две рыбины приволокла…
– А у нас внизу киоск, там продают… – как бы между прочим проронил Серафим.
Милочка рванулась в подъезд. Если ее мужчина хочет конфет, она ему купит две коробки!
– Пакет возьми!! – успел крикнуть Серафим, сунул Милочке в руки ее же сумку и быстро запер двери на все замки.
Потом забежал в ванную и открыл воду на полную мощь – он знал, что поступил подло, некрасиво, но по-другому не мог, Милочка просто ничего не понимала!
Конечно, он даже сквозь шум воды слышал, как звенит ошалелый звонок, как долбится в двери обманутая дева, но только сильнее затыкал уши и вжимал голову в плечи – у него был лишь один отпуск, и провести его он хотел совсем не под Милочкиным игом, и он будет тверд!
Вечером все успокоилось, у Серафима не дергались от напряжения уши, не трепетали руки и даже сердце стало биться ровно и спокойно. Его любимые артисты по телевизору веселили его как могли, и жизнь опять сделалась прекрасной.
И снова раздался звонок.
Теперь уже Серафим на цыпочках подошел к двери, долго-долго пялился в глазок и, разглядев только коротенького, плотного мужчину с обширными залысинами, осторожно спросил:
– Кто?
– Свои, – уверенно брякнул мужчина.
«Муж хозяйки квартиры, соседи нажаловались», – мелькнуло в голове Серафима, и он открыл двери.
– Здравствуйте, – вежливо качнул он головой и отошел в сторону. – Если вы по поводу шума, так у меня тихо, можете пройти и сами посмотреть…
Мужчина в квартиру прошел, уселся в кресло и повесил голову.
«Сейчас станет выгонять или поднимет плату», – снова предположил Серафим и уставился на гостя. Гость молчал, а в голове у Серафима уже творилось черт-те что.
– И что же ты, гад, наделал? – посмотрел вдруг на него печальными глазами пришедший мужчина. – Ты ж… ты ж мою сестру…
И он с силой долбанул кулаком по колену. Следующий удар мог прийтись и по Серафиму, почему-то Серафим Сергеевич это сразу сообразил.
– Простите, – вашу сестру – это Милочку, да? Это она вам сестрицей приходится? – нервно заелозил отпускник. – А чего это вы так разволновались? Я и ничего такого!.. И даже в мыслях! Нет, ну я, конечно, выставил ее… Двери запер, все такое… но это исключительно чтоб не пострадала ее девичья честь! Она тут намедни о ней так печалилась, так печалилась… Слушайте, а у нее вообще, что ли, мужика никогда не было? Только я один попался?
Брат Милочки грустно кивнул:
– Ты у нее первый, подлец! – Потом немного подумал и добавил справедливости ради: – Нет, подлец, ты у нее второй, первый-то ее бывший муж, совсем недавно рассорились, он и оставил ее одну, мерзавец, с ребенком!.. Но и ты хорош!! Она столько дней от мужа не отходила, возле кроватки с дитем просиживала, а вчера… Стыдно сказать! Вчера ее не было черт-те сколько, а сегодня… ходит, как кавалерист – все ноги нараскаряку!! Да ты после этого уже с утра должен был возле меня на коленях стоять и руки ее просить!!! И ты, негодяй, мне еще будешь…
И как это лихо Серафим сумел увернуться! Кулак въехал аккурат в стену, отчего гость завопил и затряс рукой.
– Вот видите, вам больно! – мстительно заявил Серафим. – А мне, думаете, не больно, что вы обо мне такое могли подумать!! Это как только такое выговорили – жениться!! Еще и на коленях!! Да ваша сестра раскоряченная оттого, что вчера, как сумасшедшая, на коньках носилась! Ее бы в хоккейную сборную – цены б ей не было! Она ж… она ж меня затаскала совсем!! Я, можно сказать, в отпуске, решил отдохнуть культурно, тихонечко так на лед выехал – людей посмотреть, себя покатать, так ведь – налетела, как буйвол! Схватила! Потащила!.. Да у нас с ней вообще разные весовые категории!
Мужчина замотал головой:
– Нет, погодь… так ты чего? Это она от катка, что ль, такая… на шарнирах?
– Ну а от чего? – уже сурово уставился на него Серафим. – Вы мне тут загадками не говорите! Признавайтесь – сами-то верите, что на вашу сестрицу мог кто-то покушаться?
Гость собрал на лбу морщинки, завел глаза под лоб, и было видно по всему – не верил. Но признаваться не собирался.
– Я сразу говорю – жениться не хочу, – быстренько добавил Серафим.
– А придется… – развел руками братец. – Потому… куда ж я ее дену? У самого жисть не сложилась, так пусть хоть она…
«Так во-о-о-н оно что! – смекнул Серафим. – У самого жисть не сложилась! Сейчас сложим!»
Он тепло улыбнулся и предложил:
– Слушайте, а пойдемте чайку дерябнем?
– А водки? – вопросительно посмотрел на него гость. – У меня есть, я принес, думал, что мировую пить станем, по-родственному. Меня, между прочим, Лехой звать…
– Ну давайте уж вашу водку… Пошли в кухню…