Нога не так уж сильно и болела. По крайней мере, II не так сильно, как предполагали врачи, после той ужасной аварии, которая чуть не стоила Алекси Коловски жизни. Ему сказали, что потребуется около шести месяцев интенсивной терапии и, возможно, он сможет ходить.
Уже через четыре месяца Алекси начал передвигаться по острову без посторонней помощи. Врачи рекомендовали, чтобы он делал комплекс упражнений по пятнадцать минут два раза в день. Сегодня Алекси заканчивал делать третью серию упражнений, на каждую из которых у него уходил час, а еще не было и полудня.
Что бы ему ни советовали делать, он делал в несколько раз больше. Ему предлагали лечение, он же был настроен исключительно на скорейшее и полное выздоровление.
В конце концов, однажды он уже справился с такой ситуацией, а условия тогда были куда хуже, чем сейчас. Тогда он был ребенком, рядом не было высококвалифицированных врачей, вокруг не плескался океан, который сейчас ласково охлаждал его усталые мышцы. И все же тогда он смог сам исцелить свое изломанное тело – сначала в стенах собственной спальни, пока не сошли синяки, и позднее, когда начал снова ходить в школу, не позволяя себе ни единого стона или гримасы боли. Даже его брат-близнец Йозеф не знал о том, как ему на самом деле плохо.
Йозеф. Алекси горько усмехнулся. Вчера вечером он смотрел телевизионное шоу. Хотя нет, нельзя сказать, что он смотрел его, просто телевизор не был выключен, и его внимание периодически переключалось с нежных, умелых губ девушки, скользящих по его напряженной плоти, на голос ведущего, рассуждающего о телепатической связи между близнецами. Обычно во время секса сознание Алекси отключалось, он полностью отдавался этому занятию, обращая внимание только на страстные стоны извивающейся в его искусных руках женщины. Сейчас же все происходило скорее механически, и, хоть его партнерша и кричала от восторга, сам Алекси не получил никакого удовлетворения.
Он услышал телефонную трель. Не было никакой нужды отвечать на звонок, он пренебрегал этим все последние месяцы – кроме вчерашней ночи, когда это стало прекрасной причиной, чтобы попросить уйти его гостью.
Солнце окрасило бронзовым цветом его кожу, его тело после длительных тренировок, которым он посвящал массу своего времени, стало еще красивее. Он был бы похож на модель из журнала, рекламирующего пользу жизни у моря, если бы не паутина белых шрамов, покрывающих его кожу.
Взглянув на них, Алекси сжал зубы и нырнул в соленые волны. Вот теперь ему стало чертовски больно. Каждое движение вызывало новый прилив боли, на секунду сковывающей его тело, но он продолжал плыть.
Алекси любил своего брата и уважал его за то, что тот отказался от управления компанией и начал изучать медицину, они много разговаривали, обсуждая самые разные вопросы. Йозеф нравился ему как человек, но между ними не было ни телепатических уз, ни шестого чувства и единого разума. Иначе где была эта телепатическая связь, когда его родной отец до полусмерти избивал его, тогда еще семилетнего ребенка?
– Такое случается, – сказал Йозеф, когда пришел с матерью навестить его в больнице после аварии. – Зато отец уже присматривает тебе новый мотоцикл. – Он присел на край постели, и, из-за того что матрас прогнулся под его весом, Алекси испытал адскую боль. Он не застонал лишь потому, что поймал осуждающий взгляд матери. А Йозеф ничего не заметил, продолжая весело что-то рассказывать.
Между ними не было никакой особой связи.
Тебе не нужно чувствовать боль только потому, что твой брат-близнец страдает.
Стиснув зубы, он поплыл быстрее.
Ближе к вечеру Алекси вернулся к себе, чувствуя себя совершенно измотанным, но это даже радовало его: может, теперь он сможет заснуть? Медсестра принесла ему обезболивающее, но он отказался от него. Вместо этого он выпил витаминный коктейль и направился в спальню.
– Я хочу отдохнуть, ты можешь идти.
– Может быть, ты пригласишь меня войти? – спросила она. – Хочешь, я осмотрю тебя?
Он рыкнул в ответ проклятие и захлопнул за собой дверь. Неужели нельзя просто оставить его в покое?
Алекси с тихим стоном упал на кровать. Шелковые простыни приятно холодили его пылающую кожу, но текущая по венам кровь казалась ему ледяной. Боль не пугала Алекси, его волновало состояние собственного рассудка. Он с блеском прошел все тесты, которые проводили над ним врачи, убедил их, что он в порядке. На какое-то время ему удалось убедить в это даже себя самого. Но на самом деле было множество моментов, ситуаций, разговоров, которых он не мог вспомнить. Из обрывков воспоминаний он не всегда мог составить единую картину.
Опять зазвонил телефон.
Он протянул руку, собираясь отключить его, но увидел на экране имя.
Кейт.
Алекси немного помедлил перед тем, как ответить на звонок. Кейт была одной из причин, почему он уехал на этот остров: он слишком привык к тому, что она ухаживала за ним в первые месяцы после аварии, начал ждать ее прихода с излишним нетерпением, стал слишком доверять ей. Но он уже давно понял, что полагаться в этой жизни можно только на себя, а значит, он должен был забыть о Кейт.
– Да? – Его голос звучал немного хрипло.
– Ты попросил сообщить тебе, если…
Даже находясь на другом конце света, Алекси чувствовал, как она нервничает, и не мог винить ее за это. Нина придет в ярость, если узнает, что Кейт звонила ему: никто не смел прерывать процесс его выздоровления дурацкими деловыми проблемами. Вот только Алекси сам потребовал, чтобы его прерывали.
Он легко мог представить себе круглое, доброе лицо Кейт с вечным смущенным румянцем на щеках. Эта девушка очень легко краснела. Еще бы, ведь большую часть времени она проводила среди стройных моделей, которые косо смотрели на ее полную фигуру. Даже в лучшие времена Дом мод Коловски был отвратительным местом работы, а уж сейчас он больше был похож на осиное гнездо.
– Не бойся, что бы ни сказала тебе Нина, забудь об этом, ты должна подчиняться только мне, как мой секретарь.
Кейт была его личным секретарем уже больше года, с тех самых пор, как ему пришлось отказаться от сотрудничества со своей прошлой помощницей, которой почему-то начало казаться, что секс и любовь – это одно и то же. Наняв Кейт, страдающую от избытка веса мать-одиночку, Алекси был уверен, что сможет не переступить границ профессиональных отношений.
– Ваш брат Левандер. Вы знаете, что он и Милли собирались усыновить ребенка.
– И?..
– На прошлой неделе они отправились в Россию, чтобы увидеть их будущего сына.
Алекси устало прикрыл глаза. Он не планировал, что это день наступит так скоро. Раньше Левандер управлял главным офисом Дома Коловски в Австралии, но после смерти отца, пару лет назад, он сильно сдал, оставил пост главы компании и возглавил лондонский филиал, уговорив Алекси занять его место. Левандер был вынужден вновь возглавить компанию на время, пока Алекси проходил реабилитацию, но хотел как можно скорее оставить этот пост.
– Я слышала их разговор с Ниной. Она хочет сама управлять компанией.
– Левандер никогда не допустит…
«Не допустил бы», – поправил себя Алекси. Но после того как он встретился с Милли и усыновил Сашу, его приоритеты изменились. Деньги для Левандера никогда не играли особой роли. Кроме того, он лишь наполовину был сыном Коловски, Нина не была его настоящей матерью. Он вырос в детском доме в России, и сейчас, после смерти Ивана, Левандер в первую очередь думал о своей собственной семье.
– Она велела Левандеру не говорить тебе о ее планах, потому что тебе нужно время на реабилитацию и никто не должен тебя беспокоить. Нина полна новых идей, хочет изменить имидж Дома Коловски, она уверена, что это принесет огромную прибыль. Она уже обсуждала это с правлением.
Сейчас Кейт уже не запиналась. Когда дело касалось работы, она из стеснительной толстушки превращалась в прекрасно подготовленного, компетентного сотрудника. Именно поэтому Алекси и нанял ее.
– Какие идеи?
– На прошлой неделе было заседание правления. Нина огласила предложение Захара Беленки…
Несмотря на то что в комнате было почти жарко, кровь Алекси застыла в жилах.
– Какое предложение?
– От которого, по мнению Нины, выиграют и Дом Коловски, и благотворительный фонд Беленки. Они предлагают новую серию платьев для невест для бутиков «Красавица», ожидается высокий процент прибыли…
Но Алекси уже не слушал ее. Сеть «Красавица» была его проектом, его детищем. Но его привело в ярость даже не то, что Нина хочет прибрать к рукам его сеть.
Какого черта в это влез Беленки?
Сколько бы Алекси ни убеждал докторов и родных в том, что он в порядке, его память сильно пострадала из-за травмы. Мысли, картины, воспоминания были подобны рассыпавшейся мозаике. Он помнил благотворительный бал, на котором он присутствовал перед аварией, Беленки тогда специально прилетел из Европы, чтобы принять участие в мероприятии и сказать речь. Это все, что он помнил. Это и страх, который испытал тогда. После бала они сильно поругались с Йозефом из-за его неуместного поведения на балу, из-за того, что он был пьян и мешал выступать гостям.
Захар говорил о своем детстве в детдоме, о том, как там было ужасно, как он предпочел жить на улице, хоть там и было сложнее выжить.
Алекси было проще выпить еще бокал вина, чем слушать это. Левандер не любил рассказывать о своем детстве, а Алекси не был уверен, что хотел слушать. Ему было больно думать о том, как страдал тогда его брат.
– Беленки вернулся в Австралию?
– Нет. Но они с Ниной созваниваются каждый день, обсуждают новые проекты и идеи.
Почему это имя будит в нем такой страх? И почему он не может ничего вспомнить? Он попытался вспомнить хотя бы лицо этого человека, но образ был размытым, как и многие другие его воспоминания. Но нельзя допустить, чтобы кто-нибудь еще узнал об этом.
– Нина приведет компанию к банкротству, она не может управлять ею.
– Но кто еще может это делать?
– Я. Уже в понедельник я вернусь в свой кабинет.
– Нет, Алекси, я не для этого вам позвонила! Вы заставили меня пообещать, что я буду сообщать вам обо всех важных событиях в компании. Но вам еще рано возвращаться! Вы…
Алекси представил себе, как Кейт, прикусив нижнюю губу, накручивает на палец волосы, придумывая достойную причину, которая убедит его продолжить реабилитацию. Несмотря на ужасную усталость и волнение, эта картина заставила его улыбнуться. Ему нравились ее приятный, мягкий голос, ее манера вести себя, ее мимолетные жесты, которых она, возможно, даже не замечала.
– Я могу звонить вам каждый день.
Алекси не ответил. Он с изумлением опустил взгляд, глядя на неожиданно страстную реакцию своего тела на это невинное предложение.
– Алекси, вы меня слышите?
– Продолжай.
– Я буду все время вам звонить… и рассказывать обо всем… а вы мне будете говорить, что я должна делать.
Алекси закрыл глаза. О, как в этот момент он хотел сказать ей, что конкретно она должна делать. Как было бы хорошо, если бы можно было просто остаться здесь, лежать и слушать ее голос…
– Кейт…
Сейчас, в данную минуту, он страстно хотел ее. Хотел, чтобы она была здесь, рядом с ним, в его постели. Но вместо этого он заставил себя выпрямиться, забыть о пламени, пожирающем изнутри его тело, и сосредоточиться на главном.
– Я вернусь в понедельник. Никому не говори об этом, веди себя как ни в чем не бывало. И соглашайся со всем, что говорит Нина. И, Кейт…
– Да?
– Нет, ничего.
Он отключил телефон и постарался сосредоточиться на делах. Он знал, что, если Нина встанет во главе Дома Коловски, это закончится катастрофой, и он был единственным, кто мог это предотвратить.
Правда, он не помнил почему.
И в первый раз он не слишком пытался вспомнить. Вместо этого он включил ноутбук и открыл папку с фотографиями сотрудников Дома Коловски.
Иван, его покойный отец, Нина, его мать, Левандер, его сводный брат, которого родители, иммигрируя в Австралию, с легким сердцем оставили в сиротском приюте, Йозеф – его брат-близнец, его сестра Анника. Следующей была его собственная фотография: сосредоточенное, надменное лицо с нахмуренными бровями. А потом, впервые за много недель, он позволил себе взглянуть на ее лицо.
Кейт Тейлор. Округлое, светящееся мягкой и доброй улыбкой лицо, окруженное облаком темных кудрей. На ее щеках, как всегда, играл румянец: она не любила фотографироваться и очень смущалась.
Наверное, он сходит с ума. Как мог этот бездушный корпоративный снимок вызвать такой пожар страстей в его теле? Алекси тщетно пытался унять свое воображение, но оно отказывалось подчиняться ему, рисуя все более и более соблазнительные картины.
Он с легкостью мог получить в свою постель самых прекрасных женщин, буквально за дверью его спальни ждала жаждущая, молящая о внимании и ласке красавица, готовая в любой момент упасть к его ногам, а он думал только о том, что в понедельник он, наконец, снова увидит Кейт.
– Алекси, может, тебе что-нибудь нужно? – спросила медсестра из-за запертой двери.
– Да, чтобы меня не беспокоили, – огрызнулся он, выключая компьютер и опускаясь на кровать. У него не было сил бороться с собой.
«Один раз», – решил он.
Только один раз он даст волю своим фантазиям, позволит себе представить себя с Кейт.
«Или, правильнее сказать, еще один, последний раз», – поправил себя Алекси, и его рука скользнула вниз, к сгорающей от желания плоти.