Глава V. Высокогорная Алма-Атинская экспедиция ГАИШ
Осенью 1972 года директор ГАИШ профессор Д. Я. Мартынов предложил мне стать начальником Высокогорной экспедиции ГАИШ, расположенной вблизи города Алма-Аты в горах Заилийского Ала-Тау в Казахской ССР на высоте ~ 2800 метров над уровнем моря. Экспедиция была основана в 1957 году в связи с организацией мероприятий по проведению Международного геофизического года. Экспедиция была создана в основном для исследований Солнца, солнечной хромосферы и диффузной межпланетной материи. Благодаря большой высоте над уровнем моря небо в экспедиции исключительно прозрачное. Одна из первых кандидатских диссертаций, защищенных по материалам наблюдений, выполненных в экспедиции, была посвящена изучению зодиакального света и противосияния – весьма малоконтрастных, протяженных образований на небе, обусловленных слабым свечением межпланетной материи, рассеивающей солнечный свет. Эту диссертацию защитил сотрудник ГАИШ Лев Миронович Гиндилис, бывший одно время начальником экспедиции, известный специалист по программе поиска внеземных цивилизаций. Кроме того, высокая прозрачность земной атмосферы в экспедиции позволяла успешно выполнять работы по абсолютной спектрофотометрии звезд, руководителем которых был Д. Я. Мартынов. По этой программе в экспедиции в 1960‑х годах работали ученицы Д. Я. Мартынова – В. Я. Алдусева и И. Н. Глушнева. В связи с развитием хоздоговорных работ в конце 1960‑х годов в экспедиции был установлен 48-сантиметровый звездный телескоп-рефлектор АЗТ-14. На этом телескопе выполнялись электрофотометрические наблюдения искусственных спутников Земли, а также работы по электрофотометрии звезд. Старший научный сотрудник ГАИШ, специалист в области исследований Солнца Елена Александровна Макарова, которая много лет была начальником Высокогорной экспедиции ГАИШ, должна была передать мне свои дела по руководству экспедицией.
В 1968 году, в ноябре–декабре, я уже побывал в экспедиции. По поручению моего шефа Д. Я. Мартынова я был командирован на месяц в экспедицию для выполнения фотоэлектрических наблюдений затменной двойной звезды RU Mon с эллиптической орбитой, у которой Дмитрий Яковлевич исследовал поворот линии апсид. Из-за того, что фигуры звезд в двойной системе слегка отклоняются от сфер, большая ось эллиптической орбиты медленно поворачивается (на временах порядка сотен лет). Это приводит к изменению взаимного положения главного и вторичного затменных минимумов на кривой блеска и к изменению ширин минимумов. Наблюдая эти эффекты на больших временах, можно определить период полного поворота большой оси орбиты и тем самым оценить концентрацию вещества в теле звезды, что важно для проверки теории внутреннего строения звезд. Полученный мной наблюдательный материал оказался не очень богатым (было немного ясных ночей), но достаточным, чтобы «застолбить» еще одну эпоху в программе наблюдений Дмитрия Яковлевича.
С этой командировкой было связано еще одно событие, касающееся моей личной жизни. В начале декабря 1968 года, находясь в экспедиции, я вдруг получаю телеграмму от моей молодой жены (мы тогда совсем недавно поженились, жена на семь лет моложе меня). В телеграмме было написано «приезжаю к тебе, встречай». Я был ошеломлен и озабочен этим сообщением. Ведь моя жена Нина тогда была студенткой первого курса Института инженеров транспорта (МИИТа) и должна была сдавать зачеты и экзамены первой в ее жизни экзаменационной сессии. А она, сдав все зачеты и всего лишь один экзамен из четырех (она узнала, что с тремя «хвостами» в этом институте не выгоняют), поехала ко мне в горы. Мы провели с ней в горах Алма-Атинской экспедиции три недели и там, в горах, на территории астрономической обсерватории, подарили жизнь нашему первому ребенку, Танечке. Когда дочке исполнилось 4,5 года, я, чтобы разгрузить жену (она тогда готовила дипломный проект в институте), взял Танечку с собой в горы, и она несколько месяцев жила у меня в экспедиции, наблюдая, как живут астрономы. Так что моя дочка имеет «астрономическое» происхождение, хотя астрономом не стала – она окончила музыкальное училище и психологический факультет института. Также не могу удержаться от рассказа о появлении на свет моего сына. Летом 1975 года состоялась защита моей докторской диссертации. По ряду причин, которые будут изложены ниже, защита была не очень успешной – я набрал при тайном голосовании всего лишь две трети голосов членов ученого совета ГАИШ. Поэтому, хотя формально защита не была провалена, мою диссертационную работу ожидало длительное прохождение в ВАКе с участием одного или даже нескольких «черных» оппонентов. И гарантии, что диссертация не будет в ВАКе провалена, не было. Настроение у меня после защиты было паршивое. Но тут мне на шею бросилась жена и объявила: «Не огорчайся, дорогой, зато я тебе сына рожу». И действительно, 31 января 1976 года на свет появился мой второй ребенок – сын Миша. А в апреле 1976 года из ВАКа пришло уведомление о том, что мне присуждена ученая степень доктора физико-математических наук. Так что и рождение второго моего ребенка тоже в какой-то степени связано с астрономией. К сожалению, Миша тоже не пошел в астрономию, а связал свою судьбу с техникой, с компьютерными технологиями.
С моей женой Ниной мы живем вместе уже пятьдесят шестой год. У нас двое детей – сын и дочь, а также четверо внуков: два мальчика и две девочки. Причем у нас полная симметрия в семье: мы с Ниной имеем сына и дочь, дочка Танечка имеет сына и дочь, сын Миша также имеет сына и дочь.
После этого лирического отступления перехожу к дальнейшему изложению моего пребывания в Высокогорной Алма-Атинской экспедиции ГАИШ. Я проработал начальником этой экспедиции почти семь лет: с 1972 по 1979 год. Каждый год я бывал в экспедиции в среднем по шесть месяцев: попеременно два месяца в Москве и два месяца в экспедиции. Мое назначение начальником экспедиции стимулировало перевод меня на должность старшего научного сотрудника в 1973 году. В ГАИШ были очень высокие требования к претендентам на повышение в должности. Более того, мой шеф Д. Я. Мартынов был директором института, и мы, его ученики, от этого только страдали. Он представлял к повышению в должности своих учеников только в тех случаях, которые были бесспорными. И хотя у меня к концу 1972 года было уже около двух десятков научных работ, на которые я имел около пары сотен ссылок, думаю, что, если бы я не согласился стать начальником Высокогорной экспедиции ГАИШ, мне бы пришлось еще долго ходить в младших научных сотрудниках.
Илл. 17. В Высокогорной экспедиции ГАИШ около Алма-Аты (Казахстан). 1974 г.
Зимой 1972 года мы с Еленой Александровной Макаровой прибыли в Алма-Ату самолетом и поднялись в горы, в экспедицию ГАИШ. Здесь Елена Александровна представила меня коллективу экспедиции и познакомила со всем ее хозяйством. Первым делом я постарался организовать на телескопе АЗТ-14 фотоэлектрические UBV – наблюдения рентгеновских двойных систем Cyg X-1 и HZ Her. Мы с сотрудниками экспедиции А. В. Мироновым и супругами В. Коваленко и О. Коваленко получили детальные UBV кривые блеска этих систем и исследовали изменения показателей цвета с фазой орбитального периода. У системы HZ Her в максимуме блеска наблюдалось сильное поголубение, что окончательно подтвердило модель рентгеновского прогрева для этой системы. У системы Cyg X-1 показатели цвета U-B и B-V почти не менялись с фазой орбитального периода, что согласуется с моделью эффекта эллипсоидальности оптической звезды.