Понедельник – день тяжелый, даже если не работать в этот день, потому что велика вероятность, что рабочим будет день до этого. Отпахав всю ночь в «Марсе», Леша проснулся только после обеда. Брата дома не было, что не удивляло. А вот Елена сидела в комнате с раскрытым ноутбуком и что-то сосредоточенно вычитывала, обложившись книгами. Леша спокойно мог за ней подглядеть через стекла закрытых дверей.
– Ленка-пенка, – пробубнил он себе под нос, направляясь в ванную.
Почистив зубы и освежившись, он повернулся к сушилке за полотенцем. Но на том месте, где оно всегда висело, Леша увидел аккуратно развешенные женские трусики. Вот что бывает, когда в доме живет женщина. Она заполоняет пространство своими женскими штучками. С одной стороны вроде бы и здорово, но лишь тогда, когда эта женщина принадлежит тебе. Леша же как-то не очень хотел знать, какое белье носит будущая жена брата. А тем более задумываться о том, те ли на ней надеты симпатичные трусики, которые он видел вчера на своей сушилке. Сняв уже сухое бельишко, Леша не без удовольствия рассмотрел его внимательнее и пошел к блондинке.
Лена оторвалась от ноутбука сразу, как только он вошел в комнату.
– Чего тебе? – грубо спросила она. – Я занята сейчас.
Леша подошел ближе и выставил перед ней руку, на пальцах которой висели ее трусики.
– Твое? Хотя, что-то мне подсказывает, что Гришка вряд ли такое носит.
Лена сразу встрепенулась, выбрасывая руку, чтобы схватить свои вещи. Но Леша отдернул их назад, заставляя ее тянуться за ним.
– Дай сюда! – грозно выкрикнула блондинка.
Леша сделал шаг назад, раскачивая ткань из стороны в сторону и дразня Елену еще больше.
– Отдам, только при условии, что больше не увижу их на своей сушилке. Ни их, ни любой другой предмет твоего белья. Договорились?
Лена подняла к нему глаза.
– У тебя что, пунктик на этот счет?
– Можешь считать и так.
– Хорошо, я подумаю, – ответила она, приподнимаясь с дивана и хватая свои вещи. – Только в следующий раз, будь добр, не пачкай мои вещи своими грязными руками.
«Ох, поглядите, какая фифа», – съехидничал Леша, догадавшись это сделать про себя.
Он развернулся, чтобы оставить ее в гордом одиночестве, но у порога не удержался от очередной фразы, которая вертелась на языке:
– Кстати, те, что с бабочками, очень симпатичные.
Он успел вовремя захлопнуть дверь, в которую тут же влетела тяжелая книга.
Так в хорошем настроении он добрался до кухни. Все-таки в новом сожительстве были и свои плюсы, как, например, наличие запасов еды. Леша нечасто заботился о продуктах, потому что редко ел именно дома. Чаще продукты в его холодильнике имели свойство пропадать, потому он старался покупать лишь самое необходимо, либо по настроению. А сейчас в его белом шкафчике хранился целый «праздник желудка». Он понял это особенно явно, когда увидел на полке торт. Он был нестандартный по форме, чуть меньше обычного, и еще не начатый. Леша вынул его, решив, что такая сладость достойна быть съеденной в самое ближайшее время, а то вдруг пропадет. Ему будет обидно, а Елена еще и расстроится. Надо было спасать положение. Очень кстати на кухне остался чей-то кофе, уже холодный, но едва отпитый. Леша подогрел его в микроволновой печи, взял чайную ложку и уселся за стол, начиная отковыривать кусочки от целого торта. Он оказался бисквитным, шоколадным и с вишней внутри, но главное – очень вкусным, так что Леша, не заметив, слупил почти половину.
В этот момент, словно почуяв неладное, на кухне появилась Елена. Она резво зашла, но стоило ей увидеть торт, как застыла на месте. Леша уже подумал, что есть смысл испугаться того взгляда, каким она его одарила. У него сложилось стойкое впечатление, что пришел его конец, что за этот торт девушка его сейчас задушит.
– Угощайся, – сказал он ей, тыча ложкой вниз.
– Вообще-то, надо спрашивать, прежде чем брать чужие вещи.
– А-а-а, так это твой? Ну извини, на нем не было это написано, я и подумал, что он ничейный. Стоит, пропадает. Потом еще в холодильнике будет плохо пахнуть.
Лена решительно шагнула к нему, утягивая к себе остатки вишнево-шоколадной сладости. Но Леша решил еще немного поиздеваться. Оттаскивая торт обратно к себе, он снова вонзил в него ложку, сразу отправляя урванный кусок в рот.
– Погоди, я еще не наелся, – ответил он с набитым ртом.
Лена потянула на себя, шлепая его по руке ладонью.
– Оставь в покое мой торт, – шипела девушка. – Бессовестное чудовище.
От такого эпитета левая бровь Лёши взлетела вверх. Так его еще не называли, хотя за свою жизнь кем он только не был.
– Лен, да брось. Я спасаю твою фигуру. В нем много калорий. Растолстеешь и брат на тебе никогда не женится.
– Никакая я тебе не Лена, Алексей. Елена или Елена Викторовна.
Его передернуло. Алексей? – вот это уже было перебором. Леша не любил, когда его так звали, уж лучше звучало «бессовестное чудовище». Перехватив ее запястье, Леша сжал его в ладони и дернул на себя, заставив Елену чуть ли не лечь грудью на стол.
– Давай договоримся сразу, что ты не будешь меня так звать, хорошо? – на полном серьезе попросил он. – Либо Леша, либо Фирс.
– Фирс? Это даже не имя, это какая-то собачья кличка. Только не говори, что тебя кто-то так называет.
Леша скрипнул зубами. Сладкого уже перехотелось, да и как-то резко затошнило, но скорее не от него, а от его хозяйки. Отпустив блондинку, он подтолкнул к ней торт и встал из-за стола.
– Я предупредил. Если что, не обижайся.
– Хорошо, Алексей, – сказала ему в спину нахалка.
Леша обернулся.
– А вот не надо было есть мой торт, – как бы объяснилась она. – У меня определенная слабость именно к этому продукту, чтоб ты знал.
Леша хмыкнул. Ей, кажется, не нравится, когда он трогает «своими грязными руками» ее вещи… Подойдя обратно к столу и не отрывая взгляда от глаз Елены, он опустил ладонь на торт и стал мять его пальцами, превращая в кашу. Лена оторвалась от него взгляд и с ужасом посмотрела на то, что он делает.
– Извращенец, – вырвалось у нее. Шагнув ближе к нему, она встала почти вплотную, ткнула пальцем ему в нос и с негодованием выпалила: – Ты – мерзкий бессовестный извращенец!
На этом она гордо удалилась, оставив Лешу потешаться такой реакцией. Вымыв руки, он взял остатки торта и отправился в свою комнату, где мог спокойно насладиться отвоеванным трофеем, тайком представляя себе блондинку в симпатичных трусиках с разноцветными бабочками, – все ж один раз можно было позволить себе такую смелую фантазию.
***
Несмотря на нового персонажа в жизни, у Лены все шло своим чередом. Работая переводчиком в фирме, которая занималась реализацией и обслуживанием импортного медицинского оборудования, она имела ненормированный рабочий график. В ее обязанности входили перевод различных документов и сопровождение руководителя на встречи с представителями иностранных фирм производителей.
Сегодня же Владислав Олегович Шумский вызвал Лену в офис вне графика. Как он объяснил по телефону, ему требовалась ее непосредственное присутствие. Так что в десять часов утра она уже была на рабочем месте, причем в своем собственном кабинете. Эту роскошь в виде отдельных апартаментов назначил для нее все тот же Владислав Олегович. От него же всегда к ее приходу на рабочем столе стояла свежая роза и какая-нибудь недешевая сладость – конфеты, шоколад, что-нибудь с вишней. Этот сорокалетний, обаятельный и видный мужчина никогда не скрывал своего к ней интереса. Поначалу Лену смущало подобное обстоятельство, она даже подумывала сменить работу. Но все стало восприниматься гораздо проще, когда мужчина объяснился:
– Елена, не буду скрывать, что ты мне интересна не только как ценный сотрудник. Но мне бы не хотелось, чтобы тебе это доставляло какой-то дискомфорт. Я знаю, что у тебя есть молодой человек, и отношусь к этому с уважением. Единственное, о чем хочу попросить, – позволь мне оказывать хоть какие-то знаки внимания. Они будут от чистого сердца, без каких-либо подтекстов или ожиданий чего-то взамен. Просто ты этого действительно заслуживаешь, и не только как привлекательная женщина, но и как мой самый ценный сотрудник.
Подобная искренность Лену обезоружила. Шумский действительно никогда не позволял себе лишнего. Он всегда держался в рамках дозволенного, и хоть часто приглашал ее на совместный обед, но и вне официального общения вел себя достойно. Взвесив все «за» и «против», она решила, что вполне довольна своей работой, чтобы что-то менять.
– Доброе утро, Леночка, – улыбнулся мужчина, заходя в ее кабинет с папкой в руке.
Как начальник и подчиненный они обращались соответственно: он к ней на «ты», она к нему на «Вы». Так проще было держать дистанцию. Но их официальность уже давно стала непринужденной.
– Доброе, Владислав Олегович. Вижу, у Вас хорошее настроение, – сказала она не без причины.
– Развод – еще не конец жизни, это начало новой.
Он подошел к ее столу и занял место напротив. Сегодня на нем был темно-синий костюм, бледно-голубая рубашка и яркий галстук в цвет пиджака.
– С Вашего позитивного настроя стоит брать пример.
– У тебя что-то случилось? – заволновался мужчина.
– Нет, всё в порядке. Так что там у Вас?
Он положил на стол папку.
– Мне нужен перевод этого документа до обеда. Можно пока черновой – не важно, просто хочу с ним ознакомиться. Это по новой фирме. Как все сделаешь, приглашаю на обед, после чего на сегодня ты свободна.
– Хорошо, ждите.
– У тебя новая помада? – неожиданно спросил он.
Ее губы растянулись в улыбке.
– Не перестаю удивляться, насколько же Вы внимательны к мелочам.
– Тебе очень идет, – последовал неизменный комплимент.
– Благодарю… за все.
Снова теплая улыбка на его лице. Поднялся с кресла.
– Значит, пока не смею отвлекать.
Обед прошел в непринужденной обстановке. Они разговаривали о работе и немного на отвлеченные темы. Обсуждали ее новую машину, крошку «Тайоту Аурис». Лену так и подмывало спросить, почему он все-таки развелся. Но она предпочитала не заговаривать с ним о личном. За обед почти всегда платила сама, что едва ли не вытребовала, один раз поставив условие – либо оплачивает она, либо никуда с ним не ходит. С нее хватало того, что мужчина тратился на презенты, которые неизменно находила на своем столе. Шумский принял ее условие, хоть и было заметно, как ему это не по нраву.
После обеда они распрощались. Но ехать домой Лена не спешила. С недавних пор «дом» перестал ассоциироваться с «уютом», когда там не было Гриши. Ее мужчину в будний день можно было ждать не раньше шести. Поэтому дорога Лены пролегла к подругам, а именно в салон красоты, где одна была владельцем, а вторая – парикмахером.
– Привет! – крикнула ей Тоня из зала салона, махнув рукой, в которой держала ножницы.
Она как раз наводила красоту симпатичной молодой женщине.
– Привет дорогая, Анютка у себя?
– Кажется, да.
– Как закончишь, зайди к нам, – заговорщицки улыбнулась она подруге.
Уже через полчаса три девушки сидели в кабинете Анны, пили чай с конфетами Шумского и обсуждали мужчин.
– Гришин брат просто невозможен, – жаловалась Лена. – Бестактный, наглый и ни грамма совести. Он даже не стесняется при нас заниматься сексом по всему дому с какими-то сомнительными девицами.
– Фу, какой ужас, – поддержала ее Аня – владелица собственного салона, счастливая жена, мать двоих детей и просто красивая женщина со слегка пышными формами.
Но кокетливую брюнетку Антонину могло интересовать только одно:
– Он хоть симпатичный?
Лена закатила глаза. Тоня была не замужем. Ей, как и Лене, не везло с мужчинами. К тому же Тоня до сих пор продолжала искать идеал, и Шумский был одной из грез. По совету своей подчиненной он уже давно ходил стричься именно в этот салон, и дни его посещений были для подруги праздником. Только, несмотря на все улыбки, внимание и тонкие намеки, этот мужчина не спешил делать первый шаг в ее сторону.
– Не знаю, с этого ракурса я на него не смотрела. Кстати – Шумский окончательно развелся.
Тоня ахнула и схватила ее за руку так резко, что Лена едва не пролила чай на свою светлую юбку.
– Устрой мне с ним свидание, а? Леночек, ну пожалуйста-пожалуйста. Тебе ведь он все равно не нужен. А я уже не знаю, как ему еще намекнуть, что я готова для него свернуть горы.
– Тонь, у тебя так с каждым…
– Неправда! И вообще, ему уже можно – он разведенный мужчина, которому непременно сейчас требуется женская ласка. Это мой шанс!
– Он не выглядит сильно уж расстроенным.
– Это странно, – прокомментировала Аня. – У них дети есть?
– Дочка, ей лет тринадцать сейчас.
– Вот я и говорю, странно.
– А по-моему, ничего странного, – вступилась Тоня. – Люди не всегда расходятся со скандалом. У кого-то даже после развода остаются дружеские отношения. Например, твой Гриша, Лен. Он ведь сейчас нормально общается с женой?
Лена опустила глаза в свою чашку.
– Насколько знаю, да. Он ведь часто ездит к сыну.
– Вот вам и пример. Раз он имеет такую возможность, значит с бывшей сохранились хорошие отношения, – рассуждала подруга, не осознавая, каково было Лене слушать подобное.
Зато поняла Аня, стукнув носком туфли ножку ее стула. Тоня застыла под взглядом подруг.
– Ой, Леночек, прости. Не обращай внимания на мои слова. Гришка у тебя замечательный и видно, как тебя любит.
– К тому же у вас дело движется к свадьбе, – добавила Аня. – А это уже о многом говорит.
– Так ты мне устроишь свидание с Шумским? – не унималась вторая.
– Тонь, ну как ты себе это представляешь? Что я ему скажу?
– Скажи, – начала Аня с улыбкой, – что твоя ненормальная подруга и его лучший парикмахер безумно хочет за него замуж.
– Нет! – выпалила Тоня под женский смех. – Даже не вздумай. Это его только отпугнет. Тут нужна другая тактика, – посмотрела на свою начальницу с прищуром. – О! Сидит тут советчица. У самой муж и дети. Лучше бы посоветовала чего по делу.
– Тонь, я тебе не раз говорила, в чем твоя беда – не нужно так скрупулезно перебирать мужчинами. Среди них нет идеальных. Однажды закончится все тем, что ты это поймешь, но будет уже слишком поздно.
– Ну хорошо-хорошо, уговорили. Я остановлюсь на Шумском, если Ленчик меня с ним сведет. Так что, подруга, – мое счастье в твоих руках.
Лена решила сделать вид, что занята конфетой. Была бы другая ситуация, она бы даже не раздумывала и помогла девушке. Но заведомо зная, как к ней относится Владислав, было попросту неудобно сводить его с кем-то другим. Надо было что-то придумать.
Дома ее ждал маленький сюрприз: Гриша приготовил ужин в виде купленных в японском ресторане суши – ее любимых. Вечер прошел тихо, с привкусом шампанского, романтики и почти домашнего уюта. Даже Алексей словно сознательно им не мешал. На радость Лены всю неделю она вообще редко видела Гришиного брата. Он будто специально избегал встреч. Возвращался домой заполночь, когда они уже спали, больше никого не приводил, вставал к вечеру и почти сразу куда-то собирался. Так что совместное проживание уже не казалось ей таким страшным, как поначалу.
***
Что-то кольнуло нос. Потом щеку. Раздался хруст, будто что-то ели. Кольнуло нижнюю губу. Алексей приоткрыл один глаз, едва успевая его закрыть от очередного снаряда. Брат сидел в кресле его комнаты и бросался попкорном: одно зерно летело в Лешу, другое – не забывал бросать себе в рот.
– Ты долго спать еще будешь? Скоро солнце сядет.
– Отстань, демон, я прилег совсем недавно.
– И где тебя носило? Ты вроде не работал вчера.
С закрытыми глазами Алексей перевернулся на спину, положил под голову согнутую в локте руку, нащупал на подушке одну попкорнинку и засунул ее в рот.
– У меня было свидание, причем ужасно неудачное.
– Поделишься подробности?
– Только после кружечки крепкого кофе.
– Попросить Лену? – хохотнул брат.
– Нет, спасибо. На кофе твоей женщины у меня аллергия. Извини, ничего личного.
– Ладно, хорош тебе. Кстати, именно о ней я и хотел с тобой поговорить.
– Неужели я снова ее чем-то обидел или шокировал?
– Нет, не в этом дело. Просто с понедельника отправляюсь в командировку. Хотел попросить, чтобы в мое отсутствие вы жили так же дружно, как в последние дни.
Леша глубоко вздохнул, пережевывая очередную попкорнинку. Открыл глаза. Сел на кровати.
– Слушай, Гриш. Я не против того, чтобы вы тут жили. Я всегда готов тебе помочь, чем могу. Но – черт! – ты не представляешь, как меня нервирует ее характер и как парит менять свои привычки. В собственном доме я должен ходить на цыпочках, дабы не дай боже не разбудить спящую Елену. Как-то ночью в потемках споткнулся об ее туфли в прихожей – так рано утром она включила у себя телевизор на всю громкость. Я поспал три часа.
– Споткнулся, – хмыкнул брат. – Такой грохот и мат стоял, будто споткнулась рота сапожников.
Леша поморщился, мол, не говори ерунды.
– Да какая разница? Туфли, между прочим, были ее. Девушку в дом привести я тоже не могу, – продолжал он выговариваться, – потому что шокирую опять же Елену. Она хоть знает, что такое секс? Ты показывал?
– Обижаешь. Просто она не смотрит на это с такой простотой, как ты.
– Если не секрет, тогда как вы им занимаетесь? Под одеялом и при выключенном свете?
– Лех, не утрируй. К тому же, я говорил тебе, как доволен ею в этом плане. И не такой уж у нее скверный характер, как ты себе придумал. Просто она женщина, а каждая женщина имеет свою долю вредности. У нее просто другие взгляды, и, кстати, в чем-то я с ней солидарен.
– Например? Что мне пара жениться?
– Именно. Мать ждет не дождется от тебя внуков. Законных.
– Слушай, ну на шею не дави.
– Ты мне лучше другое скажи – могу я на тебя рассчитывать?
– Гриш, не будь занудой. Дуй в свою командировку, ничего с твоей Еленой не случится. Но подругу в дом я все-таки приведу.
– Лех…
– Предлагаешь мне любить кого-то под забором? Я сегодня повелся на одну особу с собственной квартирой, только та оказалась однокомнатной и с ребенком трех лет. Мамаша, блин. Не удивительно, что ее муж бросил.
– Оу, так у тебя не встает при детях? Да ты еще не потерян для общества.
– Я тоже не такой гад, каким меня считает твоя ненаглядная.
– Я говорил ей – она не верит. Странно, да?
Леша посмотрел на брата долгим взглядом, после чего заключил:
– Вы друг друга стоите.
В обед понедельника Леша встал в прекрасном настроении. Потягиваясь, прошел в ванную, краем глаза замечая на кухне Елену. В ванной опять царил женский мини-хаос: белье на сушилке, куча каких-то баночек и скляночек на раковине и на полочке у зеркала, фен на крючке для ручного полотенца вместо оного. А еще работала стиральная машинка. Леша осмотрел комнату в поисках своих джинсов, которые оставил тут ночью. Их не было. Тогда он наклонился к машинке, замечая внутри очень уж похожую на них вещь. Выругался, выпрямляя спину, и двинулся на кухню.
– Елена, – окликнул он девушку, опираясь рукой о дверной косяк. – У меня вопрос – не мои ли джинсы крутятся в барабане машинки?
– Спасибо можешь не говорить, – бросила она, сидя с чашкой чая за столом и увлеченная телевизором.
– Спасибо? А ты, случайно, карманы перед этим не проверила?
– Я не лазаю по чужим карманам, нет такой привычки.
– Зато есть привычка стирать чужие вещи.
Лена посмотрела на него в упор, не понимая, что он от нее хочет.
– Они лежали в стирке. Боже мой, Алексей, неужели у вас в карманах были последние презервативы? – спросила она с напускным переживанием, театрально кладя руку на грудь, как раз на вырез халата из красного шелка с каким-то рисунком.
И снова она назвала его «Алексеем».
– Нет, – ответил он каменным тоном. – У меня там был телефон одной обворожительной дамы, которая, возможно, могла стать той самой моей единственной. Так что, благодарю.
Девушка фыркнула и перевела взгляд на экран телевизора, припадая губами к чашке. Такое пренебрежение Лешу разозлило, но он ничего не стал ей говорить. Вместо этого развернулся и направился обратно в ванную, продумывать коварный план, как проучить эту наглую особу.
***
Сегодня Лена встала рано. В девять утра она уже должна находиться в офисе, где была запланирована встреча ее руководителя с представителями немецкой фирмы. Как обычно, приняла душ, сварила себе кофе и принялась одеваться. Но не как обычно – обнаружила возмутительную пропажу: каким-то образом из ящика шкафа пропали все ее трусики. Не было их даже в ванной.
– Ну, Алексей… – негодовала она на мужчину, потому что кроме него такое сотворить было некому.
Подобный поступок показался ей до крайности вопиющим абсурдом. Потуже завязав пояс халата, она влетела в его комнату. Этот нахал преспокойно спал на своей огромной кровати, которая была застелена постельным бельем черно-красных тонов. Он лежал на животе, укрытый одеялом до пояса. Во всей красе теперь была видна цветная татуировка на правом плече, которою Лена не старалась раньше разглядывать даже при удобном случае. Не собиралась и сейчас. Схватив одеяло за край, Лена дернула на себя, охая от неожиданности, когда увидела, что спит он полностью обнаженным. В глаза бросилась еще одна татуировка – как раз на левой ягодице.
«Боже мой, – причитала она, поспешно укрывая его обратно, – я же теперь не вынесу этой информации».
Накрыв неприлично обнаженное тело до талии, Лена протянула руки к спине, намереваясь как-нибудь разбудить этого болвана. Но у самой кожи отдернула пальцы, не горя желанием к нему прикасаться. И только натянув одеяло до шеи, она смогла потрясти его за плечи.
– Алексей!
Он даже голоса не подал. Она повторила свою попытку.
– Алексей, проснись сейчас же!
Он что-то гукнул.
– Алексей, у меня нет времени ждать, пока ты досмотришь свои извращенные сны. Слышишь?
Он простонал и уткнулся носом в подушку.
– Алексей!
– Женщина, дай поспать, – отмахнулся невежа сквозь подушку хриплым голосом.
– Я оставлю тебя в покое только тогда, когда ты скажешь, куда дел все мое белье.
– Это которое разноцветное, местами шелковое, местами сексуальное, с прелестными бантиками или симпатичными рисунками? – издевался он.
– Ах ты!.. Фетишист! Где оно?
– Не знаю, о чем ты.
Начиная злиться, Лена выдернула у него из-под носа подушку.
– Где оно?! Алексей, это не смешно, у меня сегодня запланирована серьезная встреча.
Приподнявшись на локтях, мужчина повернул к ней сонное и слегка помятое лицо.
– Ну хочешь, возьми мои. Мне не жалко. И заканчивай уже называть меня полным именем, иначе Гришке придется заново покупать тебе весь гардероб.
Под собственный гневный возглас, Лена размахнулась подушкой и ударила наглеца по голове. После чего гордо покинула его комнату. Она не собиралась прыгать вокруг него и умолять вернуть ее вещи. Выкрутится и так. Например, вместо юбки просто наденет темные брюки.
Лене повезло – к началу встречи она не опоздала. Сама встреча также прошла с положительными результатами. Они вот-вот заключат новый прибыльный контракт. Лена даже старалась не обращать внимания на непривычный дискомфорт ввиду отсутствия привычного предмета одежды. Также неловко было в присутствии гостей, коллег и уж тем более своего руководителя. Ей все казалось, что кто-то может что-то заметить. Но было неспокойно и от самой мысли, что она без белья. Страшно было признаться, но это мысль странным образом – возбуждала. Ведь подобную глупость она совершала впервые.
«Какой ужас, так недолго и во вкус войти», – убивалась девушка, прикрывая глаза ладонью даже в собственном пустом кабинете.
Ее мысли прервал телефонный звонок мобильного. Взяв его в руку, она посмотрела на номер – неизвестный. Не раздумывая, Лена нажала на прием.
– Я вас слушаю.
– Здравствуй, Елена, – произнес знакомый голос с веселыми нотками.
– И тебе, Алексей, – вежливо ответила она, стуча ручкой по поверхности стола. – Откуда у тебя мой номер?
– Во сне сегодня приснился.
Стук ручки участился.
– Как интересно. И за что удостоена такой чести?
– Да вот, звоню узнать, как ты там себя чувствуешь? Как ощущения?
– Я в полном порядке, полна сил и желания тебя придушить за сегодняшнюю выходку.
В трубке раздался короткий мужской смех.
– Не верю, что новые ощущения не доставляют тебе удовольствия.
От этой фразы Лена покраснела, радуясь тому, что он ее сейчас не видит, а также тому, что догадалась надеть именно черные брюки, на которых не будет видно следов ее до неприличия неуместного возбуждения.
– Совершенно нет, – настойчиво ответила она.
– Да ладно? Ты до такой степени фригидна?
Ручка воткнулась колпачком в стол.
– Назови мне хоть одну причину, почему я должна с тобой это обсуждать?
– Хотя бы потому, что я беспокоюсь за брата. Грустно будет за него, если ему достанется вместо жены Снежная Королева.
– До чего же ты бестактный и противный тип! – выкрикнула Лена, отворачиваясь к окну. – Я не холодная ледышка в постели!
В этот момент краем глаза она неожиданно заметила чье-то присутствие возле двери. Глаза метнулись в ту сторону, и сразу же пуще прежнего запылали щеки, когда она увидела в своем кабинете озадаченного Шумского.
Отключив телефон, она подорвалась с кресла, сгорая со стыда и неизвестно чего еще. Мало того, что она находится перед начальником без нижнего белья, так еще и кричит в его присутствии о том, какая она в постели.
– Извините, довели и вырвалось, – смогла она выговорить.
Владислав ухмыльнулся, чисто по-мужски, на секунду опуская глаза вниз.
– Это ты извини, мне следовало бы постучать. А вообще, я зашел сказать, что ты на сегодня свободна.
Она кивнула, сжимая в руке трубку телефона.
– Хорошо, спасибо.
Снова загадочно ухмыльнувшись, мужчина покинул ее кабинет, правда, Лене показалось, что сделал он это как-то нехотя. Стоило остаться одной, она устало опустилась на стул и положила ладонь над сердцем, стараясь унять неугомонный ритм.
«Ну все, Алексей, – промелькнуло в ее сознании. – Это война!»
***
Домой Лена поехала не сразу. Сначала она заскочила в торговый центр. Там купила кое-какие продукты и новое нижнее белье – на всякий случай. Кто знает, что еще взбредет в голову Алексею, и когда именно он соберется отдавать ей вещи. Нужно быть готовой ко всему. Но все-таки главной покупкой была железная раскладная сушилка. С ней можно было сушить белье непосредственно в комнате, а также это позволит охранять вещи от всяких воришек из соседней комнаты. После центра девушка заехала в тату-салон, где приобрела свое первое «оружие» для войны с Алексеем – трудносмываемые с тела маркеры.
Гриша звонил в районе обеда. Он всегда убедительно просил не звонить ему самостоятельно, когда находится в командировке. Приходилось ждать, когда же на ее мобильнике заиграет любимая мелодия. Лена не стала ему ничего рассказывать, что же происходило в его отсутствие. Было даже неудобно говорить о том, что вытворяет его брат, тем более по телефону. Не хватало еще, чтобы они из-за нее поссорились. Кроме того, она и сама могла за себя постоять.
Как настоящая деловая женщина, привыкшая к самостоятельности, Лена решила отнести все покупки в один заход. Проблем было бы меньше, если бы не коробка с сушилкой, которую пришлось тащить едва ли не волоком. Так она и ввалилась в подъезд: на плече женская сумочка, в одной руке – сумки из торгового центра, под мышкой другой руки – неудобная коробка. Лифт пришел быстро. Кое-как загрузившись внутрь, Лена развернулась и нажала кнопку своего этажа, уже представляя себя в горячей ванной с пушистой пеной.
«Может добавить аромамасло? – задумалась она. – Что–нибудь из цитрусов. Апельсин, например. А может, эвкалипт?»
Пока она предавалась мечтам о ванной, двери начали закрываться. Но захлопнуться им так и не дали – помешал чей-то мужской ботинок… очень знакомый ботинок. В таких не ходят по улице просто так, такие надевают в том случае, когда ездят на мотоцикле. Лена оторвала взгляд от обуви и вскинула его вверх. Двери лифта теперь начали открываться, представляя ее взору Алексея со шлемом в руке. На ее лицо сразу же легла маска гордости. Ничего не говоря, мужчина зашел к ней и встал напротив. Нажал кнопку. Его взгляд скользнул с ее лица вниз, задерживаясь где-то в районе чуть ниже талии. На губах появилась наглая и самодовольная ухмылка. Ну еще бы, он-то как раз был прекрасно осведомлен о ее маленьком секрете, будучи зачинщиком оного. После чего Алексей собрался-таки что-то сказать.
– Молчи, – выпалила Лена.
Губы мужчины уже раскрылись.
– Молчи, и я говорю вполне серьезно, – предупредила она его на одном дыхании.
Он закрыл рот, но улыбаться не перестал. Слегка успокоившись, Лена отвела взгляд в сторону, с нетерпением ожидая, когда же они приедут. Но от бестактного мужчины ждать того же было сложно – Алексей откровенно на нее пялился. От этого было не по себе, и невольно начинали пылать щеки.
– Когда-нибудь занималась сексом в лифте? – вдруг спросил он.
Лена вспыхнула, от злости и не только. Но твердо посмотрела на Алексея в упор.
– Нет, и не собираюсь.
– Так я и не предлагаю, – ухмыльнулся нахал.
За это Лене сильно захотелось его как-то словесно задеть.
– Еще бы. Тебе бы не обломилось, даже если бы ты был последним мужиком на земле, и от этого зависело будущее цивилизации.
– Ух-ты, какая самоуверенность.
– Самоуверенность – это у тебя, а у меня – правда жизни.
Наконец, лифт дрогнул и остановился. Стали открываться двери, но Алесей, как специально, выходить не спешил.
– Знаешь, что тебя спасает?
– От чего или от кого? И вообще, может, выйдешь? Мы приехали, – нервничала она, уже начиная сходить с ума в этом крохотном помещении вместе с этим засранцем.
Двери лифта стали закрываться. Алексей даже не двинулся, только лишь подставил между дверьми пятку, не позволяя им закрыться.
– От меня, – ответил он без зазрения совести.
– Ох, Боже мой, – улыбнулась Лена, выходя из себя. – Какой мачо сыскался. Знаешь что, Алексей, если ты выбираешь легкодоступных женщин, которым все равно, с кем спать, это еще не значит, что ни одна не может тебе отказать. Это первое. И второе – мне не интересно, что там меня от тебя спасает по твоему самоуверенному мнению. Уйди с дороги!
Алексей перестал улыбаться. Она его задела, чего и добивалась. Или обидела нежную кобелиную натуру? Ей все равно. Единственное, что было важно, – это выйти из душного лифта и оказаться подальше от этого мужлана. Приняв верное решение, он наконец-то вышел. Путь освободился, но трудности от этого пропали не все. Пока Лена пыталась покинуть лифт с сумками и коробкой, двери снова предприняли попытку закрыться, зажимая ее между собой. Помощь пришла неожиданно, хотя не так уж и требовалась. Вернувшись к ней, Алексей рывком схватил коробку и понес сам.
– Я и так бы справилась, – буркнула она ему в спину, цокая каблуками вслед за ним.
Он ничего не ответил и никак не отреагировал. Просто подошел к входной двери своей квартиры и вставил ключи в замок. Открыл, зашел внутрь и занес коробку в их с Гришей комнату. После чего так же молча прошел в свою комнату и закрыл дверь.
«Обиделся», – констатировала Лена, предполагая, что это ей может снова выйти боком.
Можно подумать, он ее ничем не обидел. Ну ничего, она тоже сдаваться не намерена. А Алексей получил то, что заслужил, заговаривая с ней на такую щекотливую тему, и это когда она из-за него целый день провела в дискомфорте и с чувством ненужного возбуждения.
«Заслужил же, правильно?» – спрашивала она у своей совести. Но та хранила упорное молчание.
***
Зайдя в свою комнату, Леша подошел к шкафу и открыл дверцы. Рука уже потянулась к пакету с бельем девушки, но доставать так и не стал – передумал.
«Обойдется», – проскочила мысль.
Леша не мог припомнить ни одну женщину, которая бы его так выводила, как Елена. Если бы не брат, он бы ей устроил. Он бы ее соблазнил, и не потому, что сам того хотел, а просто чтобы поставить на место. Уж слишком яростно она била по его мужской самооценке. Сказать такое: «…если ты выбираешь легкодоступных женщин, которым все равно, с кем спать…» – это… это вообще как называется? «…это еще не значит, что ни одна не может тебе отказать», – да просто какое-то восстание блондинки!
«Фригидная, так еще и мегера. Гришке как повело-то».
Дабы не портить себе настроение и дальше, Леша переоделся и отправился в «Марс». Сегодня был обычный рабочий будний вечер. Людей в клубе, а соответственно и в баре, было немного. Леша уже давно тут занимал должность старшего и за стойкой стоял очень редко. Но в сегодняшний вечер выдался как раз такой случай. Один из его барменов взял отгул, не предупредив заранее. Кого-то срочно вызывать Леша не стал. Был бы выходной – другое дело. К тому же помочь своим барменам он был совсем не против еще и по той причине, что так было легко и интересно флиртовать с незнакомками. Иногда даже можно было с кем-то познакомиться. Встречались и такие, у кого не приходилось спрашивать номер телефон – девушки давали его сами. Могли написать на салфетке, а то и вовсе где-нибудь на теле. Так, готовя «Секс на пляже» одной из посетительниц, Лешу осенила мысль – а ведь он действительно всегда выбирал только легкодоступных женщин. Если ему кто-то отказывал, а такое тоже бывало, он просто не заострял на этом внимание. Какой смысл, если обязательно найдется такая, которая будет не против его персоны? Может, именно поэтому ни одну из них не хотелось видеть рядом с собой, как постоянную девушку? Может, поэтому ни одна не будила в нем светлые чувства? Как ни крути, а слова Елены заставили его задуматься. А также осознать, что стоит расширять свой круг внимания к прекрасной половине человечества.
Дополнительные обязанности этого вечера принесли ему не только легкий флирт, но и знакомую усталость, которая бывала после активной рабочей смены. Поэтому, вернувшись домой уже под утро, Леша смог еще осилить прохладный душ, прежде чем отключиться в своей постели.
Тяжелое утро не предвещало ничего необычного. Но стоило ему встать с кровати и опустить глаза вниз…
«Что за черт?» – не понял он, разглядывая синие линии на своей коже прямиком над самым пахом, которые постепенно сложились в рисунок – глаза и круглые уши. Но это было еще не все. На правой стороне груди красовалась такая же синяя бабочка. Леша смачно ругнулся, вспоминая Елену: «Художница… блин!» Кажется, он явно недооценил эту блондинку.
Накинув спортивные шорты, Фирс вышел из комнаты. Елена была дома, к несчастью для себя, и снова сидела с книжками и ноутбуком. Он зашел к ней, молча, и так же без слов принялся искать то, чем она могла расписать его кожу.
– Эй, я, конечно, понимаю, что это твоя квартира, но ты совсем обнаглел? – ругалась девушка, когда он полез в ее сумочку.
Женская сумка была идеальным вариантом, чтобы спрятать улику. И Леша не прогадал. В одном из карманов обнаружился синий фломастер.
– Сама примешь позу, или помочь? – спросил он, вооружившись этим орудием.
Дамочка окинула взглядом его торс и удовлетворенно улыбнулась.
– Тебе не понравилось мое художество? Ну, если нет, не расстраивайся – все сотрется где-то через неделю. Не одной же мне страдать. Будешь знать, как воровать чужое белье.
Леша сделал к ней шаг. Блондинка дернулась, откладывая ноутбук, и на коленках попятилась по кровати ближе двери.
– Ты не посмеешь, – произнесла она таким тоном, будто о чем-то предупреждала.
Догадалась о его намерениях? Неужели?
– Так уверена? – усмехнулся он.
Еще шаг, и он выкинул к ней руку. Лена пискнула, практически слетая с кровати. Леша успел схватить ее за халат. Дернув на себя, он толкнул обратно и попытался сесть сверху. Но девушка начала отталкивать и брыкаться.
– Убери от меня руки, – шипела она под ним, царапаясь и пихаясь.
В один из моментов ее коленка едва не врезалась в его пах, уткнувшись в ногу рядом с ним. Тогда Леша понял, что будет проще и безопаснее, если перевернуть строптивицу на живот. Пришлось пойти на крайние меры и слегка вывернуть ей запястье. Блондинка почти сама улеглась личиком вниз, и Леша спокойно уселся ей на спину, стараясь не давить своим весом, а лишь зажать в одном положении.
– Только попробуй это сделать, чудовище! Я тебя всего изрисую, – ругалась она где-то за его спиной.
Но он не обращал внимания, раздумывая над тем, что же делать дальше? В его распоряжении были только ноги, ну и еще мягкое место. Второе он трогать не собирался – Гришка вряд ли поймет. А вот ножки… Леша немного наклонился, успевая вовремя перехватить летящую ему в нос пятку. Опустив ее вниз, Леша прижал ножки к кровати свободной рукой. Маркер уже навис над местечком под левой коленкой.
– Стой! – выкрикнула она. – Ну чего ты хочешь? Хочешь, я извинюсь?
– Я вот думаю, какой именно смайл тут будет смотреться лучше всего, – говорил он, игнорируя ее слова. – Представь: ты проходишь мимо, тебе оборачиваются вслед обалденные мужики, а твои ножки им улыбаются, – от души веселился он, хохоча от представленной картины.
Лена под ним задергалась.
– Я тебя убью за это! – пригрозила она.
Леша уткнулся фломастером в нежную кожу.
– Нет! Подожди! Я серьезно, не делай этого, пожалуйста. Я дико извиняюсь за свою шалость.
Леша убрал фломастер и надел на него колпачок.
– Этого мало.
– Вкусный ужин? – спросила она.
– Мало.
– Не наглей, а? Чего еще тебе надо? – начала она злиться.
– Будешь называть меня Лешей.
– Хорошо, – сдалась она.
– И сотрешь свою роспись с моего тела.
– Что?!
– Сама и сейчас, – уточнил он. – У меня вечером свидание.
– Нет уж, этого я делать не стану.
Со звонким хлопком Леша снял колпачок с фломастера.
– Стой! – сразу завопила она.
– Лен, я не шучу. Твои ножки будут улыбаться всем вслед. А то я, может, и еще что-нибудь придумаю.
Позади раздался стон.
– Ладно, сволочь. Только слезь уже с меня!
Он удовлетворил ее пожелание, только у самой двери сказал, жестикулируя фломастером:
– Да, кстати, не откажусь от кофе. Только смотри, в этот раз не перепутай соль и сахар – заставлю выпить саму. И жду тебя в ванной, вместе с кофе. Не задерживайся.
В него полетела подушка, но даже это не дало ему повода усомниться, что она все сделает так, как он просит. Раз пошла такая пляска, он просто не мог не воспользоваться случаем, чтобы хоть как-то проучить эту избалованную блондинку.
***
Она вошла в ванную спустя десять минут.
– Возьми свое кофе, – сунула чашку в руку этого гада так, чтобы ему сразу перехотелось его пить.
И все-таки, он принял горячий напиток. Сделал глоток, пробуя на вкус, и остался доволен.
– Ты туда не плевала? – поинтересовался он.
– Надо было?
Леша хмыкнул. Сделал еще несколько глотков и отставил кофе на полку зеркала. После чего взялся за пояс шорт, явно намереваясь их снять.
– Погоди, ты что это делаешь? – встрепенулась она, прикрывая глаза ладонью.
– Не нервничай, я в плавках, – успокоил он, залезая в ванную. – Интересно, как же ты рисовала на моем паху? С закрытыми глазами? Или наоборот – попутно упивалась созерцанием?
– Не мечтай. Ты был прикрыт одеялом.
Лена осторожно убрала с глаз руку. Действительно, он был в плавках. И когда только успел? Стоял перед ней в них одних, в ванной, держа в руке чашку с кофе, и ждал.
– Может, ты сам справишься? – попыталась она избежать своей участи.
Нет, ну в самом деле, как он себе это представляет?
– Давай-давай, не стесняйся. Ты же не стеснялась, когда рисовала на мне.
Лена скрипнула зубами. И какой черт ее дернул на такой поступок. Вроде и не пила вчера. Просто хотелось как-то отомстить, а в голову кроме этого ничего не пришло. Что ни говори, а умом и сообразительностью она всегда отличалась.
– Я даже не уверена, что это сотрется мылом.
– Пробуй, – безразлично ответил он, наслаждаясь кофе. – Вон – мыло, вон – мочалка. Начни с бабочки. Кстати, рисуешь ты хреново.
Лена насупилась, но сдалась. Почему-то она не сомневалась в том, что этот наглец выполнит свое обещание. А перспектива постоянно ходить в брюках ее не радовала, как и то, что скажет Гриша, когда это увидит.
«Надо было думать о том, что он скажет, когда рисовала», – напомнила ей совесть, проспавшая все самое важное.
Алексей явно на нее плохо влияет. Даже не просто плохо, а отвратительно. В пылу желаний мести она забывала о главном – во что всё это выльется и как это может воспринять Гриша. Стоило бы об этом серьезно подумать, но пока оставалось одно. И к делу Лена решила подойти со всей ответственностью. Ведь сама напросилось, и теперь прятать голову в песок была не намерена. Думает, она струсит? Не на ту напал! За свои действия если и отвечать, то с гордо поднятой головой. Она намылила губку, приложила к груди Алексея и начала нещадно тереть, думая о том, что трет не более чем… сковородку. Мужчине это почему-то не понравилось – жестко сцепив ее запястье, он остановил руку.
– Хочешь во мне дырку протереть? – спросил он, глядя на нее сверху вниз, потому что стоял чуть выше, когда и сам был выше по росту.
– Нет, всего лишь стереть в порошок.
– Нежнее можно?
– Этого тебе никто не обещал. Либо сам, либо терпи.
Он отпустил, поднося ко рту чашку. Лена снова начала тереть, понимая, что продавец не обманул – фломастер был качественный и стирался очень плохо. Такие использовали тату-мастера, чтобы рисовать на коже наброски будущих татуировок, а может и еще для чего-нибудь – Лена в этом не разбиралась. Она надавила чуть сильнее. Алексей дернулся, снова перехватывая ее запястье. Кожа на его груди уже значительно покраснела.
– Страшно подумать, что будет с моим пахом.
– Да я его даже не трогала! – возмущала она тем, что он все опошляет. – И извини, но внизу уж как-нибудь сам, – резко сказала она, уставившись на него в упор.
Алексей молчал. Она тоже не спешила говорить что-то ещё. Пауза между ними начала приобретать характер неловкости. Ее нарушил Алексей. Отставив чашку, он вытащил у нее из руки губку и грубо сказал:
– Свободна.
Лена фыркнула. Выдернув свою руку, она развернулась и покинула ванную комнату. Все-таки мало она оставила на нем рисунков. Надо было сделать больше, покрупнее да пожирнее. С ужином тоже обойдется. И называть его она будет так, как захочет сама. Пусть только попробует за это на ней что-нибудь нарисовать.