Я не могла поверить своим глазам. В приёмной ректора стояла женщина, которую я видела последний раз двенадцать лет назад, когда мне исполнилось восемь. После этого она ушла из дома, мучимая чувством вины. И мы с отцом остались вдвоём.
Разумеется, до тех пор пока чуть больше двух лет назад в нашей жизни не появилась мать Лирея со своим великолепным отпрыском. Нет-нет, леди Вилетта – чудесная женщина, которая не сказала мне ни единого злого слова, а вот её сын… у-у, даже вспоминать не хочу.
И всё-таки… что же привело маму сейчас сюда? А если эта встреча случайна? Что, если она не узнает меня?
Я сглотнула, неотрывно глядя на высокую стройную женщину с роскошными тёмными волосами, в тёмно-зелёном платье, идеально облегающем привлекательную фигуру, и сделала осторожный шаг вперёд.
– Здравствуй… дочь, – наконец, произнесла мама и едва заметно улыбнулась.
– Мама, – вновь повторила я и шумно выдохнула, покачав головой и отгоняя оцепенение. Я не должна показывать чувства этой чёрствой женщине, бросившей свою дочь. – Что вы здесь делаете, леди Хайверт?
– Нам надо поговорить.
Я даже брови приподняла от удивления. Поговорить? Разве нам есть, что обсудить? Неопределённо пожала плечами. Мисс Розали переводила взгляд с меня на маму, но ввиду своей природной скромности не решалась выпроводить нас из приёмной.
– Я опаздываю на экзамен, – решила я избавить мисс Розали от неловкости.
– Это важно, Эльена, – мама заступила дорогу передо мной и взяла меня за запястье, – прошу тебя. Я не претендую на звание матери года, но сейчас нам следует обсудить кое-что очень важное.
Сердце дрогнуло. Я опустила взгляд на руку, которую сжимали тонкие изящные пальцы. Как часто я мечтала, чтобы они перебирали мои волосы и заплетали косы, а сейчас… Разве хорошая привычка хранить обиду в сердце? Это не лучшая затея, чем быть снедаемой чувством вины.
– Хорошо, – ответила я и натужно улыбнулась. – Идём в свободную аудиторию. Сейчас время экзаменов, поэтому многие кабинеты свободны.
Мама кивнула. Поблагодарив Розали, она вышла вслед за мной. Я прошла дальше по коридору и свернула направо, в большую лекционную аудиторию. Подойдя к первой парте, я опёрлась на неё бедром и посмотрела на маму.
– Я готова вас выслушать, леди Хайверт.
Мама поджала губы и вздохнула. Присела за парту и провела ладонью по поверхности стола, словно пытаясь собраться с мыслями. Я не торопила её, не смотря на свою обиду, я исподтишка любовалась женщиной. Все-таки папа умел выбирать жён: что первая, что вторая были невероятными красавицами.
– Для начала мне следует извиниться, – мама подняла на меня взгляд. – Я ушла… не думай, что эти десять лет…
– Двенадцать, – машинально поправила я. – Почти двенадцать.
– Да, двенадцать… Время летит быстро. Эль, не думай, что я не следила за твоей жизнью – наоборот, всегда интересовалась твоими успехами. Просто мне тяжело смириться с тем, что из-за меня твоя жизнь в любой момент может оборваться.
Мы обе опустили взгляд. На внутренней стороне запястья была татуировка, которую видели только мы двое – она чернела с каждым днём, с самого моего младенчества. Это смертельное проклятие, наложенное на маму во время беременности. Должно было достаться ей, но она уже понесла. И её плод впитал проклятие. Я забрала эту ношу на себя.
– Лишь я виновата в случившемся, – прошептала она и обняла себя руками. – Это ведь я увела твоего отца у другой женщины…
– Мужчина не телёнок, чтобы его можно было увести, – отрицательно покачала я головой. – Он сам принял решение, он хотел быть счастлив с единственной женщиной, которую любил на тот момент. С тобой. Ты не виновата в злобе, ревности и зависти другой женщины – его навязанной невесты.
– Но я виновата в том, что это проклятие досталось тебе, – мама поднялась и взяла меня за руки, – мне так жаль, что мы с твоим отцом пренебрегли нормами морали и начали… м-м… жить взрослой жизнью до брака. Думаю, если бы она знала о моём положении, то не сделала бы так.
– Думаешь? Подобных людей ничего не останавливает, – я приободряюще улыбнулась маме. – В любом случае того, что было, не изменить. И я уже смирилась со своей судьбой. В конце концов, у меня есть счастливая жизнь. И цель – я собираюсь окончить академию с отличием! Надеюсь, у меня будет время.
Я не стала говорить, что татуировка с каждым днём становилась всё более тёмной. Я сомневалась, что мне осталось больше месяца. Но даже этот месяц – повод прожить чудесные дни!
Братец постоянно твердит, какая же я неуверенная… Попробуй тут быть уверенной, когда твоя жизнь в любой момент может оборваться!
– Будет, – твёрдо произнесла мама и сжала мои ладони. – Есть выход. Я очень долго искала решение, как и твой отец, но мне удалось его найти.
Я застыла. Казалось, все окружающие звуки стихли. Может, это шутка или я ослышалась? Но сейчас в глазах матери блестела уверенность. Она плотно сжала губы и смотрела серьёзно.
– На дальних островах, в племени Мойя, есть особая магия. С её помощью можно сделать многое, в том числе и снять метку.
Глаза матери загорелись, и я сглотнула, глядя на неё с надеждой и испугом. Мне не верилось, что подобное возможно. Конечно, я никогда не теряла надежду, но где-то в глубине души уже смирилась со своей участью. Я ценила каждый миг и просто жила, не заглядывая далеко в будущее.
– Есть один способ, но тебе придётся кое-что сделать.
Я напряглась. Надеюсь, никого убивать не потребуется? На подобное я никогда не пойду! Только ничего противозаконного.
– Что? – пересохшими губами прошептала я и тут же облизала их.
Мама достала из небольшого ридикюля деревянный кулончик на тоненькой цепочке и передала мне.
– Это мощный артефакт. Его нужно напитать самой сильной магией, в которую верят в племени Мойя, тогда он вытянет твоё проклятие.
Я с интересом оглядела красивый кулон с расписанными узорами гранями. С виду простой, но чувствовалась в нём скрытая сила. Мои пальцы дрогнули, и я едва не выронила его, но придержала за цепочку – меня переполняли чувства, что это именно то, что способно меня спасти.
– Что за магия?
– Любовь, – прошептала мама и улыбнулась. – Указания были чёткими: когда магия старого года перетекает в новую поцеловать мужчину, любящего тебя всем сердцем, при полной луне. Это как раз в этом году…
– В новогоднюю ночь, – прошептала я и с надеждой посмотрела на брелок. – А поцеловать отца в щёку можно?
Мама улыбнулась и покачала головой.
– Настоящий поцелуй, золотко.
Я смутилась. Настоящий… Да не умею я по-настоящему! Пару раз я неумело целовалась с парнями, но все они по каким-то загадочным обстоятельствам после этого исчезали с моего горизонта. Если видела их в коридорах академии – они сворачивали в другую сторону, и так постоянно.
Я пришла к выводу, что целоваться совершенно не умею! А братец только над этим посмеивался.
– Но у меня нет никого, кто меня любит, – прошептала я с горечью и сжала в ладони кулон, чувствуя, что из глаз готовы брызнуть слёзы.
– Этого не может быть! – с жаром воскликнула мама и взяла меня за подбородок. – Ты такая красавица и умница. Тебя обязан кто-то любить. Тебе лишь нужно найти его и поцеловать. Постарайся, золотко.
Я покачала головой, но кулон сжала, а после надела на себя, спрятав под одежду. Кто бы мог меня любить? Может, поговорить со своими бывшими? Точнее с теми, с кем у меня не сложилось, но кто проявлял ко мне интерес.
– Я сделаю всё, что в моих силах, – с уверенностью произнесла я и посмотрела на часы за спиной матери, охнув: – Мне пора на экзамен! Опоздаю!
Мама лишь головой покачала, я услышала её тихий шёпот в спину:
– У неё тут жизнь на кону, а она об экзаменах…
Да-да, всё так! Ведь из мелочей и складывается моя жизнь. Только так я могу быть не зацикленной на проклятии.
Уверенность крепла с каждым шагом, пока я возвращалась к аудитории. Студентов почти не осталось – большинство уже сдали и отправились по комнатам, но вот братец всё ещё был здесь. Читал что-то на окне, да с таким странным выражением лица, что я не смогла проигнорировать – подошла. Прочитала…
Твою ледяную бабушку!
«Эльена + Лирей = любовь!» — гласила надпись, выведенная пальцем на заиндевевшем стекле.
– Выдумщики! – фыркнула я. Если бы это было правдой, то снятие моего проклятия – лишь дело времени. – Все вокруг будто сошли с ума. Думаю, это предновогодняя любовная лихорадка – на лютой неделе многие простужаются.
– Может, это твоя подружка написала? Как её там зовут…
– Иглая, – подсказала я. – С чего ты взял, что она?
Удивительно, по соседке сохла половина академии, а братец даже не запомнил её имени. Зато мне кучу кличек придумал. Может, он и моё имя не запомнил? А теперь ищет выход из ситуации. Как только с такой памятью в отличниках умудряется ходить?
– Ну как же, она знает о твоих безответных чувствах ко мне, вот и решила огласить их для меня в такой витиеватой форме, – осклабился парень, и мне захотелось заехать ему по лицу.
– О, ты прав, о моих чувствах она знает. Поэтому, если бы это была она, здесь было бы написано: Эльена разберёт по чешуйке наглую ледяную драконистую морду Лирея.
– Такая длинная фраза тут бы не уместилась, вот она и сократила, – тут же нашёлся парень.
Фыркнув, я дотронулась рукой до стекла, чтобы стереть эту ужасно лживую фразу. Но едва буквы и символы пропали, как… появились вновь! Зыркнула на братца.
– Ты зачаровал надпись?!
– Пусть все знают о твоих чувствах, – широко улыбнулся Лирей, даже не собираясь отрицать это вопиющее рукоприкладство!
Я точно окачу его водой, да погорячее, чтобы растопить отвратительную ледышку. На кончиках пальцев уже заплясала магия, я двинулась на Лирея, а парень, поняв что я замышляю, отступил.
– Эльена, давай вести себя как цивилизованные люди. Не действуй сгоряча. Потом же сама жалеть будешь! Утешать меня, в целительское крыло нести на своих хрупких плечах. Оно тебе надо?
– Целительское крыло на первом этаже, как раз внизу – я просто сброшу тебя из окна.
– Ты так не можешь поступить, – притворно выдохнул ледышка. – А как же ставки? Я уже полюбовался счётчиком: голосов за наш поцелуй в три раза больше, чем против него. Неужели такая хорошая и правильная девочка как ты способна разочаровать сразу столько ни в чём не повинных студентов?
Это он намекает на вероятность нашего поцелуя?.. Ха! Увы, но целоваться на новый год я собираюсь точно не с ним.
– Кхм, – раздалось покашливание сбоку.
Мы с братцем одновременно повернули головы. Оказывается, мы совершенно пропустили момент, когда двери аудитории открылись и оттуда вышел магистр Тайлудж – высокий, подтянутый маг высшей категории. И его взгляд не предвещал нам ничего хорошего.
– Эквуд, Хайверт, мне крайне жаль что отвлекаю вас от такой интенсивной тренировки магических навыков, но спешу напомнить о своём скромном экзамене. Сейчас же в кабинет. Ждать вас вечность я не намерен.
Оказывается, нас осталось только двое.
– Оба? – изумились мы.
– Оба, – мстительно добавил преподаватель.
Вновь переглянувшись, мы вошли в кабинет. Небольшая аудитория, по стенам которой висели картины с реконструкцией величайших магических плетений. Таких сложных, что даже магистр Тайлудж, как он признавался нам по секрету, не все сможет повторить.
К счастью, в аудитории было два стула перед преподавательским столом – совершенно обычных, поэтому на этот раз никто из нас не рвался занять место покомфортнее. Я почувствовала, как вспотели ладони. Экзамены всегда были для меня ужасно нервным мероприятием, в отличие от моего непрошибаемого братца. Ледышка, что с него взять.
– Присаживайтесь, тяните билет. Один.
– Общий? – уточнила я, и магистр Тайлудж кивнул.
– Тяни, Хайверт. Я отвечу на любой вопрос, – добавил братец.
– Поменьше самоуверенности, студент Эквуд, – осадил его профессор. – Итак?
Пытливый взгляд преподавателя метнулся ко мне. Я не любила брать на себя ответственность, но Лирей день изо дня подталкивал меня к ней. За эти три года мне пришлось намного повзрослеть, особенно после отцовского дома, где каждый мой шаг был чётко выверен за меня, не говоря уже о том, как сильно меня оберегали.
Я взяла самую крайнюю бумажку справа во втором ряду и перевернула.
– Личностные характеристики властителей стихий, – прочитала вслух, и преподаватель удовлетворённо кивнул.
– Начинайте.
– А как же время на подготовку?
– Ваш коллега и напарник проявил удивительную уверенность в собственных силах, поэтому, полагаю, время на подготовку вам не потребуется, – хмыкнул магистр, и я бросила на Эквуда злой взгляд.
И тут подставил, ледышка.
– Тогда я, пожалуй, начну. Существует семь разных стихий: земля, вода, огонь, воздух, лёд, камень и металл. Они образуют идеальный баланс, именно поэтому на Пределах, защищая границы нашего мира, воюют «семёрки» – великолепно слаженные команды. Чтобы эти команды идеально сработались, нужно знать особенности каждой стихии, в том числе эмоциональные характеристики.
– Прекрасно, – кивнул преподаватель. – Работа в «семёрках» вам предстоит в следующем году, вот почему мой предмет изучается в этом. Это подготовка. Теперь дайте слово своему напарнику.
– Вы ведь поэтому сейчас вызвали нас, магистр? – внезапно спросил ледышка.
Я думала, преподаватель его осадит, но он кивнул.
– Вы лучшие студенты курса. Первая «семёрка» будет составляться из первых студентов в рейтинге с различными стихиями. Вы вода и лёд. Вы должны лучше всего работать вместе, но отчего-то никак не сходитесь. Хочу посмотреть, как вы работаете в паре – поддерживаете и дополняете друг друга. Вы вытянули правильный билет, студентка, – хмыкнул мужчина, взглянув на меня, – и по его результатам я многое пойму. Продолжайте, Эквуд.
– Да в общем-то всё очевидно. Огненные – вспыльчивые, но отходчивые. Водные – упорные, всегда идут напролом, но обычно неуверенные и сомневающиеся. Земля – спокойные и миролюбивые, они сердце команды. Воздух – двуличные, самый непредсказуемый знак, никогда не знаешь, что от них ожидать. Металл – смелые, чаще всего командиры. Камень – вдумчивые, они отличные стратеги. А лёд…
– Эмоционально закрытые, – продолжила за ледышку я. – Конфликтные. Хуже воздуха.
– Что значит «хуже»? – прищурился напарник. – Лёд – преданный. Мы часть воды, только её твердая сторона, без сомнений и страхов, готовые защищать до последнего.
Сколько экспрессии! Неужели мой вывод его задел?
– Но вы никогда не можете ни с кем сработаться. С вами тяжело. Ты ведь не будешь это отрицать?
– Хайверт, да твои вечные сомнения – намного тяжелее моей эмоциональной закрытости! Знаешь, как сложно всё время толкать тебя вперёд? О, прости, ты ведь замечаешь только мои отрицательные стороны, а свои считаешь мелким дополнением, не так ли? Но на самом деле чаще всего неуверенность воды губит операцию!
– Лёд не привык полагаться на других – были и такие случаи, когда ледышки перетягивали одеяло на себя и многие гибли!
– Это исключение!
– Это факт!
– Сто-о-оп! – ударил ладонями по столу магистр Тайлудж и нахмурился. – Я услышал достаточно, чтобы понять: вы совершенно не понимаете практической стороны личностных характеристик властителей стихий. И вы так и не сработались – именно это основное задание моего предмета, в частности для вас.
Ох, что же я наделала? Не нужно было препираться. Могла ведь молча согласиться.
– Что, Хайверт, опять чувствуешь свою вину? – осклабился братец. – Сомневаешься в принятом решении?
Р-р, да как же он бесит. Видит меня насквозь, но от этого бесит ещё больше!
– А ты как всегда абсолютно бесчувственен к переживаниям других, – рявкнула я.
– Достаточно! – повысил голос преподаватель, вновь привлекая к себе внимание. – Оба свободны. Незачёт. Пересдачу назначу позже.