Замерла, затаила дыхание, не в силах поверить, что в моей кровати лежит сводный братец собственной персоной.
Сгустившиеся сумерки не позволяли разглядеть его лицо, но я видела тёмный силуэт на белоснежной глади и будто нарочно брошенное на прикроватную тумбу полотенце. Подозреваю, то самое, с единорогами.
Будто я не догадалась, что такого рода красавчики не спят в пижамах. Намёки он мне делает.
Выдохнула.
– Пока не заслуживший уважения старший брат, не соблаговолите ли вы пояснить свои действия младшей сестрёнке? – спросила, изо всех сил стараясь выделять поменьше яда. Получалось плохо. Буква «с» в каждом слове превращалась в недовольное шипение.
– Ты мне не сестра.
И снова этот спокойный голос уверенного в праве творить любую дичь мужчины. Как же бесит–то, ужас. Но выхода нет, придётся налаживать контакт. Ради мамы. Ради отчима, который так много для нас сделал.
– Настаиваю на обратном, – произнесла мягко. И поделилась искренне: – Всегда хотела старшего братика, так что не порть ребёнку праздник.
– Ты не ребёнок. Несмотря на это странное одеяние с детским рисунком, – добавил он с интересом в голосе.
– Попрошу не оскорблять мою пижаму, это подарок лучшей подруги. В моём мире люди спят в удобной и приятной телу одежде, – пояснила, стараясь не ссориться с новоявленным родственником.
– Теперь ты в Эрмиде, здесь нет одежды для сна. Кожа должна напитываться магией беспрепятственно. Раздевайся и ложись, так уж и быть, поделюсь силой.
Рецепторы взорвались восторгом. Кожа загорелась, заполыхала. Дыхание участилось.
Но язык оказался не менее проворным и сразу отреагировал.
– По–братски? – ляпнула ехидно.
Мысленно дала себе пинка. Нельзя вестись на провокации. Особенно неприятным оказалось поведение собственного тела. Бесстыжее.
Нет, я всё понимаю, брат оказался невероятно сексуальным красавцем, но характер – бр–р–р! Такого не перевоспитать. И это его: слушайся, веди себя хорошо, молчи.
Что он там говорил вообще?
Мозг отказывался полноценно анализировать ситуацию, но всё же пока трепыхался.
– Я не испытываю братских чувств. Иди сюда.
– Бегу–тороплюсь! – фыркнула, разворачиваясь на пятках и направляясь к шкафу. – Поняла, что спорить с тобой бесполезно, лучше вернусь в свои покои. Рискуя жизнью, между прочим.
– В замке безопасно.
– Да что ты говоришь! – хмыкнула, накидывая на плечи плащ до пят. – Пока–пока. Неприятных тебе снов в моей постели. Завтра я попрошу его светлость выселить тебя отсюда официально.
Жаль, не видела лица братика. Интересно, от него хоть раз в жизни сбегали девицы посреди ночи?
Мысль была забавной, но я не улыбалась. Предстоял непростой путь по неосвещённой винтовой лестнице, и я уже начинала бояться.
– Остановись, – раздалось так близко, что я замерла парализованной мышью. На плечи опустились горячие руки. – Я чувствую твой страх. Что тебя пугает?
– Не твоё дело! – Нет, ну а что? Я трусиха, но гордая.
– Моё. Ты находишься под покровительством рода Фогрейв, – проговорил он так, словно это всё объясняло.
Дёрнулась в сторону, освобождаясь от захвата, с неприятием думая, что маневр удался лишь потому, что он позволил. Он слишком силён. И готов эту силу применять.
Вместо волны страха по телу прокатилась огненная лавина.
Да ну что такое?
Почему я так остро на него реагирую? Он не первый и не последний красавчик на моём пути. И наверняка даже в этом мире есть куда менее неприятно–властные экземпляры!
– Меня пугает то, что ты без приглашения пришёл в мою башню, считаешь нормальным забираться в постель собственной сестры и не желаешь понимать, в насколько неудобное положение ты меня этим ставишь.
– Меня ты не боишься, – проговорил он, обжигая дыханием щёку. – Ты дерзкая, строптивая, непослушная маленькая девочка, у которой дрожат колени от… одного вида темноты, – закончил он жёстко. – Собирайся. Проведу до галереи.
Нервно сглотнула.
Руки тряслись, губы дрожали. Я в жизни не испытывала столько эмоций по отношению к одному человеку! И никак не могла его разгадать. Пока.
Но раз готов провести, пусть.
– А лампы зажжёшь? – спросила, не совладав до конца с паникой.
– Желаешь рассмотреть всё, что не удалось на террасе? – ехидно осведомился мужчина.
Выбор усложнился.
Обнажённый мужчина или темнота.
Кстати, почему Рагнар обнажён?
– А где твоя одежда? Ты ведь вряд ли пришёл сюда без неё? – уточнила, делая шаг в сторону, но не поворачиваясь к бесстыжему провокатору. А то включит свет внезапно, предстанет во всей красе, а мне потом красней и заикайся. А неправильно отреагирую – у него будет повод подшучивать до конца дней.
Хотя шутник из него так себе, судя по всему. Но это не точно. Может, пока он слишком недоволен появлением мачехи и её наглой дочери.
Улыбнулась. Да я веду себя с ним, как паинька!
– Ты действительно не знаешь?
Слышу в его голосе искреннее удивление. Неверие. И несмотря на кромешную темень знаю – он не отрывает взгляда от моего лица.
– Нет. Ни одному нормальному человеку в голову не придёт избавляться от одежды с концами. Ты или разыгрываешь меня или… я не знаю, что можно предположить. Какие–то местные нюансы?
– Занимательно.
Какое красноречие! Всё объяснил, рассказал. Чудо, а не родственник!
И оставаться с ним наедине совсем не хочется. Пора делать ноги.
– Я могу отдать тебе свой плащ и переодеться в платье, – предложила великодушно. – Так ты спокойно вернёшься в свои покои.
Вспыхнула дюжина магических огней, освещая комнату мягким желтоватым светом. Демонстрируя, что мой немногословный собеседник уже облачился в любимую форму одежды – банную.
В этот раз его бёдра обнимало махровое белое полотенце с тонкой серебряной полосой. Нет, чтобы выбрать милое розовое с пончиками, я бы разрядила обстановку шуткой.
– Ты готова? – спросил он, игнорируя моё предложение.
– Да, пойдём.
Легко сбежала по лестнице, но остановилась на границе света и тени, дожидаясь брата, от которого мурашки по коже.
Реакция собственного тела на присутствие мужчины сильно смущала. Я не их тех девчонок, что падают в обмороки или теряют голову при виде накачанного красавца. Почему же рядом с ним я превращаюсь в комок противоречивых эмоций? И ведь он прав: не боюсь его ни капли, хотя чувствую угрозу.
Прошло несколько мгновений, но Рагнар так и не появился на лестнице. Я не знала, что и думать, стоит ли возвращаться или попытаться перебороть детский страх и спуститься самостоятельно, как вдруг свет исчез. Я оказалась в кромешной тьме.
Тело парализовало. Я замерла, боясь даже дышать, закрыла глаза. На висках выступили крохотные капельки влаги.
– Рагнар! – пропищала, ненавидя себя за слабость, с которой не могла справиться.
– Я здесь. Дай мне руку и пока не открывай глаза.
Его спокойный тон, уверенность, звучащая в каждом слове, заставили протянуть ладонь навстречу его руке.
– Включи свет, – попросила шёпотом.
– Нет. Теперь ты Фогрейв, Алессаль. Ты не имеешь права быть слабой даже наедине с собой. Это неприемлемо. Сейчас ты пройдёшь со мной за руку в кромешной тьме, завтра я буду идти с тобой рядом, послезавтра пойдёшь одна. И будешь ходить до тех пор, пока не справишься, или я не возьму тебя в академию.
– Я туда не рвусь, – буркнула недовольно.
– Тогда сиди дома, изучай танцы и этикет, этого достаточно, чтобы выйти замуж.
– Я не собираюсь замуж! – рявкнула недовольно и открыла глаза. Ничего не увидела. Но крепко сжимающая мою ладонь рука придавала уверенности, пусть и принадлежала не союзнику. – Тем более, в вашем мире. Я вообще хочу домой. У меня там даже парень есть!
Запал закончился так же быстро, как вспыхнул. Я вновь ощутила, как липкий страх проникает за пазуху. И первой сделала шаг вниз, предлагая и Рагнару начать движение.
– Парень – это жених? – поинтересовался братец подозрительно нейтральным голосом, но с места не сдвинулся.
– Не совсем жених, – не смогла соврать я. – В моём мире девушки не бегут сразу замуж, они учатся, работают, путешествуют, достигают своих целей, а затем, если посчитают нужным, находят достойного партнёра и выходят замуж.
– Звучит, как деловой план. Девушки Эрмида мечтают выйти замуж по любви, – неожиданно мягко произнёс мужчина, наконец, продолжая спуск. – Желательно за дракона.
– Кого? – Я поперхнулась и захихикала. Из–за волнения смех звучал истерично, звонко и немного по–дурацки, но остановиться не могла. На глазах выступили слёзы. – Драконов не существует, – проговорила убеждённо. – Даже если бы они существовали, какой резон девушкам выходить замуж за ящеров? Они богаты и красивы? Или им не нужно гладить рубашки?
Я вновь расхохоталась, с удивлением понимая, что мы прошли половину пути, а я до сих пор не рыдаю, забившись в уголок. Впрочем, здесь ни уголка, ни возможности порыдать – не при свидетелях ведь разводить панику. И с таким огромным и сильным мужчиной мне вряд ли что–то может угрожать. Разве что сам мужчина.
Я не ждала ответа на вопрос, поскольку воспринимала беседу только как средство отвлечься и сгладить непростой путь. Однако Рагнар со свойственной ему обстоятельностью продолжил:
– Драконы женятся только по любви, потому бесконечно уважают и берегут своих жён. Среди людей подобная верность и преданность семье встречается не часто.
– Звучит действительно впечатляюще, – без интереса проговорила я. – Лучше расскажи про академию и то, чем в вашем Эрмиде может заниматься деятельная и не желающая выходить замуж девушка.
Голос под конец дрогнул – мы дошли до очередного узкого окошка, из которого совсем немного просочился свет, оживляя темноту движением.
Я знала, что это игра света и теней, что моё воображение дорисовывает тьме различные очертания, а на самом деле здесь безопасно и пусто, башня защищена магией отчима и присутствием брата, за которым, при необходимости, я могу спрятаться, как за каменной стеной. Чувствую это.
Но…
Страх ледяной рукой сжимает сердце, впивается в шею мёртвой хваткой, лишая воздуха разгорячённые лёгкие.
Тело парализует.
Замираю столбом. И… лечу на Рагнара, который сделал шаг вперёд в прежнем ритме, не ожидая, что его спутница внезапно превратится в истукан.
Врезаюсь в мощное тело, прижимаюсь носом к обнажённой коже, вдыхаю непривычный аромат с тонкой нотой любимого мыла. Сильные руки поддерживают за талию и не отталкивают.
Потряхивает от пережитого ужаса и воспоминаний детства так, что я не в состоянии даже прошептать извинения. Зубы стучат. По щекам бегут крупные капли, чтобы, сорвавшись, скользнуть остывшей влагой по его коже.
Он разворачивает меня, спиной прижимает к холодной каменной кладке.
– Если хочешь избавиться от темноты используй магию. Повторяй: «Аэшесс–та!»
– Аэшесс–та, – безвольно прошептала я, не открывая глаз.
– Резко. С интонацией. И с двумя ударениями: аэшЕсс-тА! – повторил он настойчиво. – Давай, трусиха, дерзай.
– Я не т–т–трусиха, – заикаясь, словно меня вытащили из ледяной воды, ответила ему.
– Докажи. Можешь дополнительно разрезать воздух сверху вниз, это помогает. Я не шучу. Движение тоже даёт энергию.
Рагнар сделал шаг назад, давая пространство для маневра, и я едва не шагнула к нему, боясь вновь остаться один на один с темнотой.
– Аэшесс–та! – рявкнула, разрезав пространство, как было велено. Однако искра не вспыхнула, тем более не явился приличный магический фонарь. Повторила ещё дважды. Без результата.
– Ты не открылась миру и не пустила магию по венам, – сделал вывод мужчина. – Пойдём дальше.
– Зажги свет, – попросила по–человечески, споткнувшись на первой же ступени.
– Нет. Если он тебе нужен, зажги сама.
Взмахнула рукой и, вложив злость, ярость, гнев на стоявшего рядом упрямца, выдохнула заветные слова. В полуметре от меня, на уровне носа, зажёгся крохотный светлячок. Малюсенький, размером со спичечную головку. Но магический и… мой!
– О, – выдохнула я. – Мамочки, получилось! Рагнар, ты видел? Ой, не гаснет. Ты видишь его? Получилось!
Я едва не запрыгала от восторга. Порыв броситься вредине на шею задавила в зародыше, но за руку Рагнара взяла. Что ни говори, а света от моего микрофонарика с гулькин нос, и темнота никуда не делась, хоть и немного отступила.
– Поскольку ты у нас теперь при освещении, я, пожалуй, поднимусь к себе и досплю остаток ночи, – ехидно проговорил братец, при этом никуда не дёргался, так и держал мою руку. Да и голос был совсем не злой и не грубый.
– Размечтался! Теперь объясни, как мне сделать его большим и заставить лететь впереди, – попросила нетерпеливо.
Я пританцовывала, не в силах устоять на месте, была полна энергии и желания творить и вытворять. Обычно это добром не заканчивалось, но сейчас меня ничто не могло остановить. Руки буквально чесались, желая продолжить эксперименты с магией.
– Невозможно. Ты слишком мало прожила в Эрмиде, и, опять же, эта твоя пижама, поверь, не располагает.
– К чему не располагает? К мужским приставаниям? – пошутила я. Мы продвигались неспешно, но выход из башни уже вот–вот должен был появиться, и настроение неуклонно повышалось.
– Сколько тебе лет? – внезапно спросил Рагнар.
– А что?
– Отвечай.
– Ты невежлив.
– Алессаль, если я задаю вопрос, я хочу услышать на него ответ, – терпеливо, но грозно просветил мужчина.
– Я не обязана отвечать, если не хочу, – проговорила из вредности.
– Девушка должна быть…
– Девушка никому ничего не должна, Рагнар, – сказала я твёрдо. На моё счастье мы уже подходили к выходу и дальше я могла продолжить пусть сама – в замке всегда горел свет.
– Хорошо, младший член семьи обязан подчиняться старшему, – вновь проявил терпение мужчина.
– Глупости какие, – бросила я, махнув рукой. А затем решила не лукавить и сказать, как есть: – Рагнар, ты не желаешь меня принять как сестру, я не желаю оставаться в Эрмиде дольше необходимого. Как только мне исполнится восемнадцать, по законам своего мира я стану совершеннолетней и смогу жить так, как захочу, не спрашивая совета у мамы. Давай договоримся по–хорошему: потерпи меня год. Один–единственный год, а потом я исчезну так же, как появилась.
Мы остановились перед открытой галереей, под сводами которой летали миллионы маленьких светлячков, давая приятный приглушённый свет.
– Ты не вернёшься домой.
– Вернусь.
– Ты не поняла, Алессаль. Ты уже дома. Назад путь закрыт.