Ведьмочка сжала бока мишки, насколько это было возможно с широко расставленными на огромном хребте ногами, да склонилась к шерсти, обнимая его за шею.
Сияние ее рук усилило свечение цепи, что обвилась ошейником над мощными передними лапами.
– Тише, мальчик. Это друг.
Ветер донес до демоницы сказанное тихим, но непреклонным голосом утверждение ведьмы.
Медведь начал замедляться, после остановившись полностью, практически вплотную, к окружившей себя щитом Лине.
Надин выпрямилась «в седле», похлопав бурого по боку.
– Хороший мальчик.
У Миллинарсы язык присох к небу, она не могла вымолвить ни слова, смотря снизу-вверх на невиданное зрелище. Морда медведя находилась на три головы выше ее макушки. Огромный зверь. Что хотел несколько минут назад разорвать в клочья Надин, а после и нее саму.
И он слушается пепельноволосую человечку!
– Как? – рот не слушался, звуки не вылетали из горла, но Надин не смотрела в ее сторону, ее взор был устремлен в сторону Персиваля. – Мне жаль…
Вновь припав к шее крила, ведьмочка ухватилась за цепи… и они начали исчезать, кольцо за кольцом.
Лина отшатнулась.
– Да что ты делаешь? – голос прорезался с ощущением нереальности происходящего и осознанием, что без этих пут медведь может перестать быть паинькой.
– Освобождаю его. Жюлю не нравятся цепи.
– Жюлю?..
– Так его зовут, – Надин прикрыла глаза, посылая мысленный приказ магическому потоку развеяться.
Стоило лишь последнему колечку исчезнуть, медведь вновь зарычал, бросившись в сторону дерева. Того самого, где на земле приходил в себя лорд Айнелиас.
Почему Надин ничего не предпринимает?
Свечение, которое шло от ее кожи, сошло на нет. Вернулись бледность и цепляющаяся изо всех сил в шкуру медведя первокурсница.
– Надин! Прыгай!
Сама Лина выбросила руку вперед, с кончиков пальцев сорвалась красная нить, что полетела к шустрому медведю, опережая его и располагаясь перед лапами. Жюль споткнулся и полетел кубарем на землю.
Ведьмочка успела соскользнуть с его спины в последний момент, не позволяя тому раздавить ее своим весом.
Персиваль, сумевший подняться на ноги, махнул рукой.
– Уходите! Немедленно покиньте поляну!
Медведь заворочался, вставая на лапы. Очередной рев с распахнутой пастью и напряженная поза.
– Надин?.. Ты можешь отозвать крила? – Миллинарса помогла ведьмочке подняться.
Надин поморщилась, потирая локоть.
– Я… попытаюсь. Жюль!
– Несносные девчонки, я вам приказываю уходить с поля! – Персиваль вновь начал махать руками, привлекая внимание обернувшегося к Надин медведя.
Да что же он делает?
Ведь Надин доказала, что может управлять им. Как только стала светиться.
Но сейчас девушка, хоть и хмурилась, не сияла бронзовым цветом.
– Надин, в чем дело?..
– Я не могу! Я боюсь, но не могу! – вторая фраза внесла некоторый диссонанс, однако киосса решила не заострять на ней внимание.
– Уходите!
Персиваль, да что же тебе так не терпится остаться с хищником один на один?.. Айнелиас уже не держался за дерево, но по сгорбленной фигуре было понятно, что он испытывает боль. Причем острую. Демоны обладают отличной регенерацией, и если ему до сих пор так плохо, значит осколок сломанной кости мог задеть внутренние органы.
Нет, уж, профессор Айнелиас, в таком состоянии я Вас не оставлю!
– Надин, беги за пределы поля, Рен с Илаем должны были вызвать лекаря. Думаю, стоит поставить ректора в известность, если Кирион не успел сообщить о том, что творится в рамках его занятия. Все, убегай!
– А ты?..
– Я помогу ему.
Гисхильдис, не так она хотела провести первый день с крилами. Ой, не так!
– Адептка Дестеэль! Вы слышали, что я приказал?! – Персиваль замер на одном месте, с беспокойством глядя, как только Надин кинулась наутек.
Стоило ведьмочке отбежать на достаточное расстояние, Лина прикрыла глаза, начав шептать заклинание, вызывающее туман. То, что она задумала – сумасшествие чистой воды. Но рисковать Персивалем она не намерена.
Как только их отделила белесая стена от наблюдателей с трибун, демоница подцепила цепочку на шее, вытаскивая амулет из-под блузы.
Медведь, почувствовав магию, заревел и вновь встал на задние лапы.
В непосредственной близости от брюнета.
Не раздумывая, Миллинарса расстегнула кулон, высвобождая свою истинную Силу.
Бурый замер, а после испуганно рухнул обратно на землю, начав пятиться от нее. Медведь обогнул Айнелиаса, не причинив тому вреда.
Лина медленно двинулась в их сторону, на ходу плетя заклинание Забвения.
Прости Перси, но тебе не нужно пока знать правду.
Демон, не ожидающий удара с ее стороны, не выставил щит, и был поражен заклятием. Осев на землю, мужчина потерял сознание.
Теперь нужно действовать быстро.
– Жюль! Лежать!
Медведь послушно лег. Его сотрясала мелкая дрожь, а дыхание стало частым.
Он боялся ее. Ощущал мощь, которая текла в ее жилах. Понимал, что против такого хищника ему не справится. И справедливо показывал, что уступает, принимая сильнейшего.
– Я запрещаю тебе вставать, пока не поступит подобный приказ. От кого-либо. Тебе все ясно?
Жюль склонил голову, пряча морду под лапой.
– Вот и славно.
Лина быстро вернула кулон на шею, покачнувшись от перепада Сил.
– Прости меня, Перси. Но неведение лучше для тебя… и для меня.
***
Персиваль вздрогнул, когда совсем рядом ощутил знакомую энергетику. Мощную. Нет, не так. Могущественную. Пробирающую до костей. Ужасающую своей силой.
Лина сотворила туман, а там, внутри, кто-то был?.. Или же…
Взгляд остановился на самой адептке.
В руках она сжимала какой-то кулон. Вероятно, артефакт.
Это от него так фонит?..
Перси мог поклясться, что не видел его раньше. Вероятно, она носила его на груди, под одеждой. А сейчас, когда понадобилась дополнительная Сила, воспользовалась.
Но подобная Энергия из разряда Высших… демонов.
Лина приехала из Аминса. А там последние лет двадцать живет многочисленная по королевским меркам семья.
Кто-то из киосов дал ей этот артефакт? Наделил его частицей своей мощи?
Но он не помнил ни одного минерала, способного передавать столь колоссальную Силу. Ее магический поток разросся во все стороны, поглощая под собой. Так, будто перед ним стояла не геуна, а сама киосса.
Последняя мысль затерялась. Лина промазала с заклинанием, и попала по нему, а не медведю, что зашел ему с левой стороны за спину.
Стоит поработать с ее точностью.
И расспросить про амулет.
Темнота заключила мужчину в сладкие объятья, не позволив ощутить очередную какофонию боли от приземления.
***
Она не соблазнилась желанием остаться рядом с бесчувственным телом, бегом отправившись к ребятам. Туман по мановению руки развеялся, позволив узреть, как вовремя киосса его навела. На поле ступил ректор Марафад в сопровождении Кириона Турнэ.
Поравнявшись с профессорами, Лина отчиталась:
– Лорд Айнелиас без сознания, он вложил последние силы по усмирению крила. Жюль теперь безобиден, он не поднимется с земли, пока ему не прикажут.
Ректор вскинул бровь, однако не стал комментировать.
– Я жду Вас, адептка Дестеэль в своем кабинете. Как и всех участников представления.
– Но лорд…
– После того, как мастер Айнелиас придет в себя. А пока я запрещаю Вам и Вашим друзьям покидать корпус. Отправляйтесь в свои комнаты. – Ректор повернулся к Турнэ. – Кирион, проследите, чтобы господина Персиваля устроили в Лекарском крыле, а после также жду на ковер.
– Слушаюсь, ректор.
Лина поспешила убраться с поля, утягивая все еще бледную Надин, Рена и Илая за собой.
Остальные адепты остались слушать наставления Марафада, который, как только проверил состояние Перси, вернулся к трибунам.
Рассудив, что лучше всего сперва сопроводить Надин до ее комнат, Миллинарса мягко направила молчаливую процессию в нужную сторону.
Стоило лишь двери в покои ведьмочки закрыться, а ей самой сесть на кровать, Лина не выдержала.
– Почему ты выбрала своим крилом медведя?
– Потому что я их боюсь.
Ребята переглянулись.
– Когда я была маленькой, то столкнулась в лесу с медведицей. Она на моих глазах растерзала соседского мальчишку, решившего встать на мою защиту. – Надин опустила глаза на дрожащие руки, заставив пальцы переплестись в замок. – Серж тогда хотел показать мне какую-то каменную арку с письменами, всю увитую плющом. Говорил, что на ней такие же символы, как и на наших оберегах. В каждой семье Риштиха есть собственный оберег, с каким-то одним символом. А, по словам Сержа, на той арке высечены все известные нам и еще парочка, которых он не мог расшифровать. Так как я с детства любила читать, он решил, что смогу разгадать тайну, прежде чем рассказать взрослым о находке.
Ведьмочка стерла скатившуюся слезинку.
– Он всего лишь хотел показать старинное сооружение в лесу! Мы должны были обернуться за несколько часов. Но заблудились. Мне тогда было семь. Ему – тринадцать. Он только отпраздновал совершеннолетие, и был счастлив получить разрешение на покидание территории, где наши люди обычно собирали ягоды с грибами. У стражей не возникло вопросов, когда я пошла с ним. Серж умел постоять за себя, за его спиной всегда был гибкий лук и колчан со стрелами, каждая из которых находила цель. В те дни разбойники еще не начали нападать, поэтому среди деревьев мы чувствовали себя в безопасности. – Очередная слезинка покатилась по щеке, оставляя мокрую дорожку на бархатистой коже. – Я даже не поняла, откуда она взялась. Большая, с коричневой шерстью и мощными лапами, которые венчали черные острые когти… Она с громким ревом кинулась в нашу сторону, стоило лишь пересечь поляну. Серж встал передо мной, потянувшись за луком. Но не успел. Он кричал мне, чтобы я убегала, пытался бороться со зверем, даже когда его живот располосовали до глубоких ран. И я побежала. Я никогда не ощущала подобного ужаса. Никогда не представляла, что могу стать свидетелем чего-то кровавого. Я все бежала и бежала, слезы застилали глаза, а ветки больно били по лицу и цеплялись за одежду. Я бежала, а в ушах все еще стоял его крик и животный рев.
Надин всхлипнула, и Рен, так как находился ближе всех к рассказчице, успокаивающе погладил ее по плечу.
– Я не понимала куда бегу, мною овладела паника. Практически не разбирая дороги, я примчалась к какому-то ветхому строению, что вначале приняла за огромный валун. Уже после я поняла, что это и была та самая арка, про которую говорил Серж. Я упала, разбив колени в кровь. Про ладони и говорить смешно, они после этой прогулки заживали около месяца. Оказывается, я отводила от лица острые листья и колючки, не замечая, как те врезаются в плоть.
Она замолчала, перевернув руки ладонями вверх, словно могла увидеть на них старые раны. Хотя… кажется, вот те шрамы вполне могли свидетельствовать о былом «приключении».
– Стоило лишь мне подняться, перед глазами возникло очертание очередного медведя. Он был в тени, но я точно знала, что он там, за кустами. Страх затопил собой все. Я не могла вдохнуть, ужас сковал сердце, и, наверное, в тот момент я прощалась с жизнью… А после моя кожа начала светиться. Бронзовое сияние исходило сначала только с мест, где сочилась кровь, а после того, как медведь пошевелился, свет перекинулся и на нетронутые участки. Этот свет… я не знаю, что это за сила, но она способна усмирять мой страх. В момент, когда меня окутало бронзовым коконом, сознание стало чистым, и я поняла, что нужно делать.
Она вновь замолчала.
– Что?.. Что ты сделала? – поторопил девушку Илай.
– Я прогнала медведя. Если это был он. Просто приказала ему покинуть поляну. И он подчинился. Он ушел, а я двинулась в противоположную сторону, даже не став рассматривать развалины. К вечеру, обессиленная, добрела до родной деревни. Там уже знали, что произошло с Сержем. И думали, что меня постигла та же участь, когда не нашли в лесу.
– Мда, – Рен сложил руки на груди. – Значит, это твое сияние – последствие страха? Так ты реагируешь на угрозу, когда пугаешься?
– Но ты ведь могла пострадать, – Миллинарса положила руку поверх ее ладошки. – Как ты решилась на это?.. Взрослый самец гризли – не лучший способ проверки старых способностей.
Надин смущенно улыбнулась сквозь слезы.
– Я… я думала, что у меня получится… ведь однажды получилось…
– Глупая человечка, – Рен покачал головой.
– Мальчики, не оставите нас? Я побуду с Надин.
Эльфы понятливо кивнули.
– Если что, мы рядом.
– Спасибо…
Илай остановился на пороге.
– Надеюсь, мы позже обсудим, что ты выкинула с туманом?
Лина вздрогнула.
Он понял?..
И все же ей пришлось кивнуть.