Я более двадцати лет хранил молчание, пока собирал свою жизнь в изгнании по крупицам. Всему свое время, и этой книге, как и ее автору, следовало повзрослеть, осознать необходимость самокритики и смирения. Только после этого я был готов сесть и записать истории, которые по сей день остаются для колумбийского общества камнем преткновения.
Да и сама Колумбия за прошедшие годы созрела для того, чтобы услышать эти слова. Поэтому я и решил, что пришло время рассказать читателям о своей жизни рядом с человеком, который был мне отцом, которого я безоговорочно любил и с которым по воле судьбы разделил немало важных для Колумбии мгновений.
Со дня моего рождения и до своей смерти отец был мне другом, проводником, учителем и доверенным советчиком. Однажды, когда он еще был жив, я как-то попросил его записать свою настоящую биографию, но он не согласился. «Грегори, прежде чем писать историю, следует завершить ее».
Я клялся отомстить за смерть отца, но не прошло и десяти минут, как я эту клятву нарушил. Человек переменчив. И вот уже более двадцати лет я живу, руководствуясь четкими, но совершенно иными правилами, основанными на толерантности, мирном сосуществовании, диалоге, прощении, справедливости и примирении.
Этой книгой я не пытаюсь никого упрекнуть. Я предпочел бы, чтобы она побуждала читателей задумываться о том, как устроена наша родина и ее политика, и почему Колумбия взращивает таких людей, как мой отец.
О моем отце писали многие, и главное отличие своей книги я вижу в том, что писал без скрытых мотивов, с уважением к жизни, которую он прожил, – и к любой жизни, жизни как движущей силе мира.
И, разумеется, я не претендую на абсолютную истину. Это некий поиск, почти паломничество, попытка увидеть жизнь моего отца в новом приближении. Это личное, почти интимное расследование. Это попытка заново открыть человека со всеми его достоинствами и недостатками. Большинство этих историй он рассказывал мне, когда мы грелись у костров долгими холодными ночами в последний год его жизни. Другие он оставил мне в письменных заметках, когда его враги были предельно близки к тому, чтобы уничтожить нас всех.
Такой взгляд на историю жизни отца привел меня к знакомству с людьми, скрывавшимися на протяжении многих лет. Только сейчас они согласились уделить этой книге толику своего внимания, чтобы внести необходимую ясность в мои умозаключения и выводы издательства. И что еще важнее – чтобы больше никто и никогда не поддался подобному дьявольскому искушению.
Я не всегда был рядом с отцом, я не знаю всех историй, с ним связанных. Любой, кто утверждает, что знает их все, лжет. Истории, содержащиеся в этой книге, стали известны мне спустя долгое время после того, как эти события произошли. Отец никогда не советовался ни со мной, ни с кем бы то ни было другим; все решения он принимал только сам.
Многое о моем отце, что можно назвать правдой, известно от силы наполовину, а то и неизвестно вовсе. Именно поэтому задача рассказать о его жизни сопряжена с большим риском и столь же немалой ответственностью. К моей великой печали, из того, что когда-либо говорилось о нем, далеко не все, что вписывается в его образ, имеет отношение к реальности. Но я уверен, что стальной фильтр истины, установленный редактором издательства Planeta Эдгаром Тельесом, способствовал исправлению такого положения и успеху всего проекта.
Это очень личное и насколько возможно глубокое исследование внутреннего мира человека, который, помимо того, что был моим отцом, возглавлял одну из самых крупных мафиозных организаций в истории человечества.
Я публично прошу прощения у всех жертв моего отца, у каждой из них. То, что множество невинных людей пострадали от беспрецедентного насилия, погибли в жерновах необъявленной войны, не оставляет мне шанса обрести покой. Всем этим душам я говорю: здесь и сейчас я стремлюсь почтить память каждого из них. Эта книга написана со слезами по отцу, но без желания вернуть былое. Не из желания разоблачить или отомстить. Без попыток оправдать насилие и тем более преступления.
Читателя, несомненно, удивит содержание первых глав, поскольку я впервые раскрою глубокий конфликт с родственниками по отцовской линии. После двадцати с лишним лет непрерывных ссор с ними я уверен, что кое-кто из них горячо желал смерти отца или даже активно способствовал трагической развязке.
Я не ошибусь, если скажу, что семья моего отца преследовала нас безжалостнее, чем его злейшие враги. Все, что я говорил и делал в их отношении, всегда имело в основе абсолютное почтение к семейным ценностям, которые нельзя презреть даже в ходе самой страшной войны, и уж точно не за деньги. Богу и моему отцу известно, что я, как никто другой, хотел верить, что эта болезненная семейная драма была лишь кошмаром, а не реальностью, с которой я должен был столкнуться.
Я благодарен отцу за его жесткую искренность, которую волей судьбы я понял, но не принял и не оправдываю.
Когда в документальном фильме «Грехи моего отца»[1] я просил прощения, дети убитых лидеров Луиса Карлоса Галана и Родриго Лара Бонилья сказали мне: «Ты тоже жертва». И мой ответ на это не изменился с тех самых пор: если даже я и жертва, в длинном списке других колумбийцев я на последнем месте.
На отце лежит ответственность за свою судьбу, за свои поступки, за свой жизненный выбор – как главы семьи, как отца, как личности, и кроме того – как преступника, нанесшего и Колумбии, и остальному миру глубокие, незаживающие, по сей день открытые раны. Я мечтаю, чтобы однажды они затянулись, и даже это страдание послужило благому делу: чтобы, получив этот горький урок, никто не осмелился повторить подобное.
Я не был слепо преданным сыном. Я подвергал сомнению решения отца и много раз умолял его оставить ненависть, опустить оружие и хотя бы попытаться найти решение без насилия.
Из различных суждений о жизни моего отца можно составить новую вселенную, но для всей этой вселенной останется общим одно: его безусловная любовь к семье.
Я – человек, который хочет, чтобы его помнили за его собственные поступки, а не за деяния отца. Надеюсь, что читатель не забудет обо мне, читая эти рассказы, и не станет путать меня с моим отцом. Ведь это и моя история тоже.
Хуан Пабло Эскобар