Но если наше сознание нарушено, если психика человека нестабильна, то психология человека также нарушается, и он воспринимает все нереальное за действительное. Впрочем, реальное это то, что знаешь наверняка что это реальное существует. Пусть даже будет то, что реально то, что есть само безумие и это невозможно воспринять человеку как личности. Личность человека неоднозначна. Порой личность человека абстрактно-многогранна, а порой едина. Мы считаем, что единая личность – это личность абсолютно здорового человека, а многогранная личность – это личность вполне нездорового человека. Но так ли это? Вряд ли. В истории много абстрактно-многогранных людей, которые были гениями в своей области. Без свойства абстрактности и ее сестры многогранности не может быть самого мира. Ведь многогранность мира это математические и логометрические, а также геометрические задачи. А абстрактное представление – это представления об искусстве, творчестве людей. Без этих двух составляющих не было бы само́й жизни на земле. Да что там на земле, космическго пространства, его бескрайные пространства во времени не были созданы, если без многогранности и абстрактности геометрического и логометрического вычисления. Посмотрите на небо, Вы видите звезды, которые создали целые созвездия, галактики, иные миры. Это не показывает всю мощь абстрактного-многогранство жизни? По-моему, никакой.
Сегодня я снова побывал в том самом доме, в котором жила когда-то Дарья. Впрочем, Вы не поверите в то, о чем я сейчас Вам расскажу. Итак, слушайте. Я снова как-то оказался в том самом лесу, где жила старуха Пелагея. Я не знаю, почему я там оказался, и вообще я не знаю, была ли это реальность или нет. Однако произошло то, что произошло. Я возродился в ту деревню. Я не знаю, что меня привело туда? Очевидно, мое стремление докопаться до правды, правду, которую я хотел узнать. Я не знаю, что тогда произошло, но, что произошло, вряд ли можно было бы сказать, что все это, что произошло со мной, было не само безумие».
Была зима. Дмитрий шел по какой-то дороге в сторону станции 119 км г. Лобни. Вечерело. На небе уже мерцали первые звезды. Луна уже взошла на небосклоне. Она словно улыбалась, говоря, что эта ночь будет мирной и покойной. Ее лучи лакского бросили свой взгляд на земную поверхность снежного покрова. Тихо и покойно вокруг. Дмитрий только что был у женщины в гостях. Они прекрасно провели тогда время. Она хотела, чтобы я остался, но завтра у меня была премьера в театре МХАТ. «Севильский цирюльник». Мой герой был Базиль учитель музыки Розины, красавицы, у которой имеется приданное, но она сирота, судьбой которой распоряжается опекун. Но это сейчас не важно. Дмитрий все равно не попал на станцию 119 км. Идя по дороге, Дмитрий почувствовал, что дорога, по которой я шел на станцию, изменилась. Она словно была той же само́й, и в то же время нет. Дмитрий не мог понять, что с этой доро́гой не так, но я точно знал, что эта ни та дорога, по которой я шел на станцию. Дмитрий осмотрелся вокруг и понял, что лес в котором он находился, изменился. Он приобрел мистический вид. Словно этот лес возник из ниоткуда. Будто бы из иного мира, из иного измерение. Дорога была освещена стоя́щими по дороге и словно взятые ниоткуда фонарями. И ко всему прочему на дороге появилась женщина. На ней было надета платье, на котором была надета зимняя куртка. На ногах были надеты женские сапоги. На голове белая пушистая шапочка, из-под которой распускались длинные темные волосы. Увидев женщину Дмитрий ее, не испугался. Да ее просто бояться было нечего. Она излучала покой и душевную умиротворенность.
Я не мог вымолвить ни единого слова. Казалось, что красота женщины, смотревшей на Дмитрия, заворожила его. Да что там заворожила, зачаровала Дмитрия своей красотой. Он даже на секунду забыл, что он был только что у женщины, которая ему нравилась. Но секунду спустя Дмитрий пришел в себя. Теперь смотрящая на него женщина казалась ему просто женщиной, а не той богиней идеальной женщиной которую он увидел только что. И собравшись с мыслями, он поинтересовался:
– Кто Вы такая? – при этом его лицо выражало недоумение.
Женщина легонько улыбнулась. Ей было приятно, что Дмитрий был полностью сражен ее красотой. Она представилась:
– Меня зовут Пелагея. – затем она поинтересовалась. – Как Вас звать? – затем она поинтересовалась. – Что Вы здесь делаете?
– Меня зовут Дмитрий. Я иду не станцию.
Женщина подошла к Дмитрию и недоуменно спросила:
– На какую станцию? – затем она добавила. – Здесь нет никаких станций.
– Ну как же? – не понимал Дмитрий. – А как же станция 119 км. – недоумевал он. Затем сам задал сам себе вопрос. – А куда же я сейчас иду? – и сам себя успокаивая сказал. – На станцию же.
Тем временем Пелагея, видя, что Дмитрий задумался, она попросила:
– Если можно, составьте мне компанию и проводите меня домой.
Дмитрий тупо смотрел на Луизу и думал о том, как произошло так, как произошло сейчас на самом деле? Он не понимал, что вообще происходит? Он не понимал, как он здесь оказался и откуда взялась эта женщина? И вот, мужчина тупо поинтересовался:
– А где Вы живете?
Женщина, смотря на мужчину, она понимала, что он все еще не понял, что с ним произошло? Что произошло вообще с ним, и как вообще он здесь оказался.
– Я живу недалеко. – ответила Пелагея. Она показала рукой на тропинку убегающею вдаль, и сказала. – Я живу в поселке откуда, очевидно, идете Вы.
Дмитрий посмотрел на тропинку убегающею в лес, и ему почему-то стало жутко. Жутко не по себе. И хоть дорога была освещена светом фонарных столбов, все равна, она почему-то казалась ей даже страшной.
Видя это, Пелагея сказала:
– Не бойтесь, – утишала она его. – это безопасно. – затем она добавила. – Вы переночуете у меня дома. – затем она добавила. – Этот лес небезопасный.
Все в этом было ни так, как должно́ было быть. Все в этом лесу было и выглядело иначе, чем на самом деле. И хоть в лесу было тишь, все же в нем было нечто, что приводило в ужас. Этот ужас все же для Дмитрия был покойным, но все же жуть царившая в этом лесу, незаметно подталкивало Дмитрия поскорее покинуть это место.
– Хорошо, – согласился Дмитрий. Затем он добавил, – я составлю Вам компанию. – затем он добавил. – Я надеюсь, Вы меня угостите потом чашечкой чая или крепкой чашкой черного кофе.
Пелагея легонько улыбнувшись, ответила:
– Идет.
Идя по лесной тропинке, освещенной светом, Дмитрий видел вокруг себя лес полным снегом. Везде лежал снег, а деревья были одеты в белые зимние шубы, на которые святила с небосклона желтая бабушка-луна. На деревьях сидели птицы. Снегири пели свою песнь. Где-то стучал по дереву дятел. Кукушка прокуковала одиннадцати раз. Дмитрий не понимал, что произошло? Ведь только что не было ни снега, ни птиц. Да и птиц вообще не должно́ было быть, ведь все эти птице были дневными, а не ночными обитателями леса. И вот, на тропинке появилась, словно ниоткуда птицу. Она произнесла; «У-ух, у-ух». Дмитрий посмотрел на птицу и увидел сидящего на дороге филина. Дмитрий посмотрел на Луизу недоуменным взглядом, и поинтересовался:
– Что произошло? Я не понимаю.
Пелагея ответила:
– Это лес полных чудес и тайн. В нем возможно все, что невозможно там, откуда Вы пришли сюда. – Дмитрий хотел что-то сказать, но Лика не дала ему слова. – Не перебивайте. – продолжала Пелагея. – Я понимаю, Вам тяжело понять, что с Вами произошло? Легче принять то, что с Вами, да и вообще ни с какими из людей произойти не смогло бы. – затем она утвердила. – Это так, факт непреложной истины человеческого бытия. Он не верит в то, что он неспособен воспринять. – затем она добавила. – Вы же можете.
Дмитрий тупо спросил:
– Это Вы о чем?
Пелагея посмотрела на сидящего на земле филина, и сказала:
– Лети вперед Фил. – затем она добавила. – Наш проводник по лесу.
И в тот же миг филин взлетел ввысь и полетел вперед, по тропинке, как будто показывая дорогу идущем по тропинке людям.
Дмитрий удивленно спросил:
– Вы говорили с птицей?
– Да, – утвердила Пелагея, – говорила.
Дмитрий вопросил:
– И филин Вас понимал?
Пелагея твердо отвечала:
– Понимал.
Дмитрий не помнил, он просто не мог понять, как это возможно? Животные – ладно, а птицы?
– Но это невозможно?
Пелагея не ответила на этот вопрос. Она просто проигнорировала его. Вместо этого, она сказала:
– Скоро полночь, поторопимся.
Мы шли по тропинке к дому Луизы. Летевший впереди нас филин словно показывал им путь. И наконец, они вышли к тропинке ведущею в поселок или деревню. Дмитрий тотчас же узнал эту тропинку, и этот лес. Это был лес, в котором он первый раз увидел Пелагею и познакомился с Дарьей. Он посмотрел на Луизу и увидел, что красивой женщины, которая привела его сюда, не было. Она просто пропала. Вместо нее, появилась старуха-Пелагея. Она была обезображена до невозможности, а в руке она держала клюку. Впрочем, Пелагея уже была не раз описана не только в этом произведении, но и в других произведениях тоже.
Смотря на Пелагею, Дмитрий ничего не смог сказать. Он не понимал как вообще такое возможно, чтобы из красивой женщины получилась такая старая карга. Впрочем, красота – это понятие относительное, и кто знает, для кого красота, в чем заключается? Бывает старые карги красивее, чем привлекательные и сексуальные молодые женщины и женщины бальзаковского возраста.
Пелагея сказала:
– Мы прибыли. – затем она поинтересовалась. – Вы удивлены?
Дмитрий ничего не смог сказать, лишь промычал:
– Ага.
Пелагея, понимая, что Дмитрий мало что понял, а в принципе не поняла ничего, Пелагея дала подробные разъяснения. Она сказала:
– Та тропинка, по которой мы пришли сюда это портал меж мирами. Меж миром, в котором живете Вы Дмитрий, и мир, в котором живу я Пелагея. – затем она сказала. – все в этом мире неидеально, и все наподдается объяснению. – затем она сказала. – Вы Дмитрий видели только что красивую женщину, которую Вы провожали домой, и вот перед Вами стоит старуха…
Дмитрий перебил Пелагею:
– Я бы так не сказал.
… – Не льстите мне и себе. – сказала в ответ старуха-Пелагея. – Я уже стара. – тяжело вздохнула она. – Скоро пора на кладбище собираться. – Дмитрий хотел что-то сказать, но Пелагея одернула его. – Не перебивайте меня, когда я говорю. – затем она добавила. – Это просто невежливо перебивать своего собеседника. – затем она продолжила. – на чем я остановилась. – вспоминала Пелагея. – А да, – вспомнила она. – и так, – продолжила она. – Портал, в котором Вы оказались предназначен для того, чтобы мы могли перемещаться меж мирами.
Дмитрий спросил:
– Так Вы хотите сказать, что живете и в нашем мире?
– Да, – утвердила Пелагея, – живем. – затем она сказала. – Но Вы нас не видите. Мы посещаем Вас тайно.
– Это что, – жестоко улыбнулся Дмитрий. – Вы что святые?
– Можно сказать, и так.
– Что ж, – согласилась Пелагея, – возможно, так оно и есть, – затем она добавила. – Святая Пелагея. – и в эту самую секунду она превратилась из старухе-Пелагее, в красивую женщину, которую Дмитрий знал. Он сегодня был у этой женщины, прежде чем он отправился на станцию 119 км. Пелагея сказала. – Я могу принять любой облик, но все же, я такая какая есть и боле никакая. – затем она спросила Дмитрия. – А кто Вы Дмитрий?
Дмитрий, не поняв вопрос до конца, поинтересовался:
– В каком смысле?
Тут Пелагея поинтересовалась:
– Кто Вам нравится? Дарья или та, с которой Вы знакомы там, у себея в мире? – затем она между тем спросила. – Кстати, как ее звать?
Дмитрий ответил:
– Ее зовут… – он сделал паузу, а потом добавил. – у нее очень красивое имя. – он снова сделал паузу, и на секунду задумавшись, словно поря в облаках, произнес ее имя. – Рита. – затем он легко добавил. – Моя Маргарита.
Пелагея сказала:
– Вы так произнесли ее имя, что, мне кажется, что Вы ее благотворите. – затем она спросила. – Я права или нет? – лицо Дмитрия светилось от счастья. Он, как никто знал, что Рита как он ее называл, от произвольного Маргарита, одно из красивых женских имен. – Вижу, что я права. – продолжала она. – Вы не только благотворите ее, а еще и восхищаетесь ей. – она сделала однозначную паузу. – Ни так ли?
Дмитрий отвечал:
– Я люблю и любил всегда красоту. – затем он пояснил. – Рита это одно из красивейших женских имен, и я восхищаюсь этим именем, как и женской красотой в целом. – он сделал паузу, и с сожалением произнес. – Жаль, что порой красота бывает убийственной и жестокой.
Пелагея поинтересовалась:
– У Вас был уже печальный опыт? – затем она извинилась за прямоту своего вопроса.
Дмитрий с грустью и печалью тихо произнес:
– Конечно, был.
– Если можно, – осторожно произнесла Пелагея. – Расскажите мне о… – тут она прервала свою просьбу. Не зная, что сказать дальше она тяжело вздохнула. – извините, пожалуйста, – произнесла она, и самокритично тихо произнесла, – я дура. Затем она попросила назвать имя женщины, о которой говорил Дмитрий.
– Ее зовут… – он произнес ее имя. – она американская актриса.
Пелагея спросила:
– Вы ее любите?
– Люблю.
– И если пришлось бы выбирать между Ритой и этой женщиной, то вы выбрали?.. – она уже знала ответ на свой вопрос. Она, просто хотела удостовериться, в правдивости слов Дмитрия.
На что тот просто ответил, задав встречный вопрос:
– Отвечать обязательно?
Женщина однозначно ответила:
– Нет. – затем она добавила. – Я поняла. – она посмотрела на Дмитрия, и тяжело вздохнув, произнесла. – Любовь – это лишь страдания. Порой она убивает, а порой возносит в небо к облакам. Кто не любил, тот никогда не страдал, и не жил. Ведь жизнь – это любовь, а любовь – это ненависть, страдания и разочарования в ней. – затем она произнесла. – Вы любите эту женщину, хотя знаете, что Вы никогда с ней не встретитесь. – затем она предложила следующее. – Я готова избавить Вас от этих страданий, только скажите.
– Нет. – однозначно ответил Дмитрий. – Я этого не хочу.
– Не хотите? – удивилась Пелагея. – Почему?
– С этой любовью к этой женщине я живу, а не будет ее у меня, я словно умру. Буду живым трупом, так сказать. Ведь человек влюбляется один раз и на всю жизнь, и если он забудет свою любовь, пусть даже ту, которая ему неподвластна, он уже не будет считаться человеком.
– А кем же он будет себя считать?
– Предателем своей любви. – пояснил Дмитрий. – Так же как предатель своей родины. – затем он грустно добавил. – Жаль, что эти недочеловеки этого не понимают.
Пелагея долго молчала. Она смотрела на Дмитрия, пытаясь понять, кто стоит перед ней? Человек, влюбленный до беспамятства в ту, которое никогда не станет его, или человек создавший себе просто идеал. Идеал женщины, которой нет на этом свете. Впрочем, в России для Дмитрия ее действительно нет. Но как же тогда Рита? Кто эта за женщина, с которой Дмитрий проводит свое время? Да и вообще, существует ли она на самом деле или это лишь фантазия Дмитрия. Фантазия, чтобы быть вместе с ней. С той само́й женщиной, которое имя Пелагея только что узнала. Мысль того, что женщина из Америки и Рита, возможно, были похожи, не покидала Пелагею. Ведь как ни говори оригинал ничем не заменишь. Но и без оригинала жизнь продолжается. Дмитрий влюбился в ту, кто никогда не будет его, а жизнь продолжается.
Впрочем, можно точно сказать, что у Дмитрия и у Риты ничего не было, они просто были друзьями.
Тут Пелагея напомнила Дмитрию, что он обещался проводить ее до ее дома, и Дмитрий, не отказавшись от своих слов тихо произнес:
– Конечно.
Глава № 7
В гостях
Итак, Пелагея и Дмитрий шли по тропинке к дому Пелагеи. Дмитрий уже знал эту дорогу, но все же она все-таки казалась ему ни такой, какой она была в тот раз, когда он был в доме Дарьи, и в гостях у Пелагеи. Дмитрий не мог понять, что изменилось. Только что Дмитрий неожиданно для себя сделал одно открытие: «Это лето». Да, зима ушла. Она осталась в том самом портале, из которого он вышел вместе с Пелагеей, а здесь лето. Идя по тропинке, Дмитрий видел дома. Но они были ни такие, как он их привык видеть, а совершенно иные. В окнах домов мерцал свет. Тени, сидящие у окон своих домов внутри комнат что-то делали. У каких-то домов уже был погашен свет, и, казалось, что дом спал, отдыхая после тяжелого трудового дня.
И вот, Дмитрий вместе с Пелагеей подошел к тому дому, в котором жила Дарья. Безногая девочка в инвалидной коляске. Дмитрий подошел к калитке и с мыслями, что в этом доме никто не живет, а обитают лишь призрак давно умершей девочке, которая так и не нашла покоя на этой грешной земле, посмотрел на него. К удивлению Дмитрия, дом оказался светел и, казалось, что в нем кто-то обитал. Дмитрий не мог понять, что произошло? Ведь этот дом был мертв. Мертв вместе с его обитателями. Но если это ни так? Что если дом не умирал. Он просто спал, дожидаясь новых хозяев? Эта мысль так велась в голову Дмитрия, что он смирился с мыслью, что в этом доме поселились новые хозяева. Но он ошибся. Смотря на дом, он и не догадывался, что на него смотрят тоже. Это была тень, но чья эта тень Дмитрий не знал.
Тут Пелагея, заметив, что Дмитрий пристально с недоумением на лице смотрит на дом и на чью-то тень в окне с присущим женским любопытством спросила:
– Что? Интересно, чья эта тень в окне.
Дмитрий посмотрел на Пелагею недоуменным взглядом, и поинтересовался:
– Кто это там?
Пелагея ответила:
– Дарья.
Дмитрий непонимающе вопросил:
– Она жива?
– Жива. – ответила Пелагея с присущей ей уверенностью. – Эта она. – затем спросила. – Зайти хотите? – затем она добавила. – Она ждет Вас.
– Меня?! – недоумевал Дмитрий. – В гости. – задумался он. Затем вопросил. – Почему меня? – затем он спросил. – Как она вообще узнала, что я буду здесь?
– Все в этом мире возможно, – ответила Пелагея, затем спрашивала, – разве Вы так не считаете?
В этот момент кто-то вышел из дома и чей-то женский голос крикнул:
– Эй, кто там у калитки стоит? – затем голос крикнул. – Идите далее, а ко мне не ходите, а то собак спущу. Они уже давненько…
Тут Пелагея крикнула в ответ:
– Эй, Дарья – это Вы?
– Я.
– А я Пелагея, не узнала, что ли?
– Да темно, не признала. А кто с Вами там?
– Этот Дмитрий.
– Дмитрий. – крикнула Дарья. – Что Вы здесь делаете?
– Сам не пойму. – крикнул в ответ Дмитрий. – Если бы я знал, то не был бы очевидно сейчас здесь.
– Входите. – крикнула Дарья. – Уже поздно чтобы по улице ходить. – затем она добавила. – В гости заходите, посплетничаем.
Пелагея и Дмитрий вошли на участок, прошли по тропинке к хате, и затем вошли внутрь.
Увидев Дарью, Дмитрий не мог поверить своим глазам. Перед ним стояла женщина, которая по словам Пелагее, давно покинула этот мир. Но этот мир был совсем иным, ни тем, где жил он. Значит, здесь возможно то, что невозможно в его мире.
Дарья впустила гостей в дом и пригласила в комнату. Эта была комната совсем непохожая на ту, которую он видел ране, когда был в этом доме в прошлый раз, в ином времени и пространстве. Красивая ухоженная комнате со стоя́щею в ней мебель. Создавала уют, а умиротворяющий свет создавал покой и тишину. За окном птички щебетали, и где-то вдали выл волк. На небе луна светило любя, и звезды мерцали в тишине ночной глади млечного пути. Покой и тишина вокруг.
– Садитесь, пожалуйста сюда. – сказала Дарья гостям. Затем спрашивала Дмитрия. – Как Вы к нам попали?
Дмитрий пожав плечами недоуменно ответил:
– Сам не знаю. – затем он добавил. – Очевидно, я просто заблудился.
Дарья тяжело вздохнула:
– Опять еще одна потерянная душа забрела в наши края.
Пелагея согласилась:
– Что ни говори, а потерянных душ сейчас видима – невидима.
Дмитрий возразил:
– Я никакая там потерянная душа. – затем он заявил. – Я человек.
– Кто-кто? – услышал он чей-то знакомый голос, доносящийся из другой комнаты. – Это кто там про человечность изволит рассуждать? А? – в это самое время из комнаты выкатилась коляска, в которой сидела старая женщина. Она, увидев Дмитрия, лупанула. – Это Вы, что ли тут о человечности глаголить вздумали? А? – ее интонация была вызывающе мерзкой. Казалось, что она просто плюнула в сторону мужчины. Затем она небрежно бросила. – Сначала, вообще-то, надо представиться, прежде чем вести беседу, и кто Вас… учил, сидеть, когда женщина перед Вами. – затем она добросила. – Да и кто Вы… такие, если даже не представились мне, сразу за стол без хозяйки. – ворчала она, зачем пристыдила. Что за мерзость такая. И кто Вас только этикету учил? Учил и не доучил. – Продолжала неиствовать старая женщина. – Ишь! В гости пришли, а меня забыли спросить, хочу ли я, чтобы кто-либо в гости ко мне шастали, да в такую поздноту. – затем она простила, словно потребовав. – Пошли вон.
– Мама. – одернула ее Дарья. – Это мои гости.
– И что? – усмехнулась женщина. – Это не дает никому прав в гости ходить, когда на часах полночь.
– МАМА!
– Что мама. – продолжала неиствовать женщина в коляске. – Мама перечить, сука. – затем она продолжила неиствовать. – Что за мне проклятие такое наслано, что моя дочь проститутка стала.
– МАМА?!
– Что мама? – мама всегда права. – кричала женщина. Затем она указала всем на дверь. – Пошли ВОН! – крикнула она жестока. – ВОН!
– Мама. – вступилась за гостей Дарья. – Это я пригласила их в гости, не Вы.
– Это мой дом, – продолжала неиствовать женщина, – мне решать кто в гости ко мне вхож, а кто нет.
– Ну нам лучше уйти. – сказал Дмитрий, которому уже надоела вся эта богадельня. – Зря мы вообще пришли сюда.
– Верно. – обрубила женщина Дмитрия согласившись с ним. – Умный мальчик, – похвалила она его, словно язвя ему прямо в лицо. – по ночам нечего по гостям шарить. Дома надо сидеть. – затем она прикрикнула. Ну что вылупили на меня свои бесстыжие бельма? Вон.
Гости отклонились.
Когда гости ушли, Дарья сказала:
– Мама, что у Вас за характер такой? Всех из дому гоните.
– Нечего тут делать. – грозно ответила мама. – Пущай, у себя дома сидят, а встречаться в общественных местах полагается. – затем она бросила. – На этом все, спать пора.
Дмитрий и Пелагея выйдя за калитку, они посмотрели на дом, в котором только что они были, и откуда их только что выкинули как собак.
Пелагея сказала:
– Ее зовут Клавдия Ивановна Мщэртц. – затем она пояснила. – Уже много времени она прикована к этой коляске. Когда-то она так же, как и Дарья в Вашем мире была безрассудной женщиной, и вот теперь, последствия. У нее сломан позвоночник в тазовой части тела. Как-то раз, возвращаясь с вечеринки, она попала в страшную автомобильную аварию, в которой погиб ее жених, а она стала инвалидом.
– Что, кто-то врезался в них?
– Нет, это они врезались в машину которая просто так же, как и машина Клавдии Ивановны мчалась о сломя голову, навстречу своей гибели. – затем она продолжила. – В прошлом она работала в ЦК и была одной из красавиц политбюро. Ее приглашали на приемы в честь таких людей, о которых простой смертный человек даже и не слышал.
Дмитрий предположил:
– Значит, она была политической проституткой?
– Можно и, так сказать. – согласилась Пелагея. – Хотя я бы сказала мягче.
– Как же?
– Властительницей судеб.
Дмитрий удивился:
– Почему властительницей судеб?
– Она знала все тайны не только СССР, но и тех стран, где была за свою жизнь.
– То есть она была шпионкой?
– Можно и, так сказать, шпионкой. – затем Пелагея добавила. – Да кто сейчас не шпион, а при КПСС тем паче. – затем она сказала. – Что ж, уже поздно, переночуете у меня. – затем она поинтересовалась. – Вы не возражаете?
– Нет. – тихо ответил Дмитрий, с какой-то долей грустинкой. Он тяжело вздохнул, и тихо добавил. – Не возражаю.
Дмитрий и Пелагея тихо поплелись по тропинке в дом Пелагее. Придя к дому Пелагее, Дмитрий взглянул на него, и в этот самый миг какой-то страх и ужас охватил его тело. Он чувствовал, что в доме кто-то или что-то присутствует. Какая-то непонятная сущность, субстанция, которая наводила страх на всех, кто ее чувствовал. Но Дмитрий быстро пришел в себя. Он не боялся субстанции. Для него она не была злой сущностью или доброй, для него это было только нечто присутствующее в доме.
Тут Пелагея сказала:
– Моя внучка приехала ко мне погостить.
Глава № 8
Алиса: философия о…
Итак, в гости к Пелагее приехала ее внучка Алиса. Многие уже знают, кто такая Алиса? Во многих книгах, написанных мной, она присутствует, в том числе и этой. Итак, теперь посмотрим на внешность Алисы в этой истории, а затем ее в этой истории. Итак, войдя в комнату, Дмитрий увидел молодую женщину лет тридцати. Приятной внешности. У нее было немножко вытянутое лицо, немножко вытянутый нос, маленькие губки и короткие белокурые не короткие и недлинные волосы. Что касается ее глаз, то у нее были глаза голубого цвета, смотря в которые можно было почувствовать, что человек пари́т в небесах. Сама же она была стройна и женственна, но правда, ее грудь была невелика, и если смотреть со стороны, то лифчик, который носит каждая женщина, был размера твердого «В». Одета она была в светло-голубое платье, которое закрывало ей грудь, и начиналось у самой ее красивой шее, и заканчивалось почти на щиколотке ступень ее ножек, на которых были надеты туфли. Поначалу можно было сказать, глядя на ее лицо, что оно было красивым и привлекательным, но все же в нем было нечто такое, что внушало ужас. И слово, стерва тут совсем ни при чем. Просто смотря на него, можно было наверняка сказать, что эта женщина, готовая на все. На все, на свете, даже на убийства. Тут Дмитрий увидел, что около стула, на котором сидела Алиса за столом, у самого́ окна, стояла клюшка. Да, эта красивая женщина ходила с клюкой, то есть с клюшкой.
Увидев, что Дмитрий смотрит на нее, словно пытаясь понять, как такое возможно, что молодая женщина ходит в таком молодом возрасте уже с клюкой. Она сказала:
– Мне неприятно, когда меня жалеют, а Вы жалеете меня, это очевидно. – затем она добавила. – Да, – утвердила она. – я хожу с клюшкой. – затем она, словно предупреждая мужчину, что и он, и все могут быть на ее месте, добавила. – Нам всем судьба преподносит сюрпризы. Смотрите, чтобы Вы не были на моем месте.
Пелагея представила свою внучку:
– Эта Алиса. – затем она сказала. – Алиса, Дмитрий.
Дмитрий подошел к Алисе и сказал:
– Очень приятно с Вами познакомиться.
– И мне. – ответила Алиса добавив. – Я как сказала, я не люблю жалости и сочувствие.
– Я понял. – извиняющее ответил Дмитрий. – Этого больше недовариться.
– Я надеюсь.
Тут Пелагея подошла к Алисе и поинтересовалась:
– Сегодня все пошло хорошо?
– Да, – подтвердила Алиса, и подбодряюще добавила. – все O’key. – затем она поинтересовалась. – Откуда Вы?
Пелагея объяснила:
– Я встретила Дмитрия в портале.
– Как он попал в портал?
– Этого ни я, ни он, не знали.
– Тогда действительно, прошу в гости. – эти слова были произнесены как хозяйке жилища. Казалось, что не Пелагея, а она, Алиса хозяйка этого дома. – прошу за стол.
Они сели за стол. Алиса спросила:
– Дмитрий, откуда Вы?
– Из Подмосковья.
– Это где?
– Я уже не знаю. – ответил он. – Очевидно далеко, не здесь. – затем он поинтересовался. – Все же, куда я попал?
– Это земля, – сообщила Алиса, – если Вы это имеете в виду. – затем она добавила, мы живем на земле, разве Вы этого не знаете?
Дмитрий, конечно знал, что он находится на земле, да где же еще? Ведь он не был в космического пространства.
– Я имею в виду другое.
– Я поняла, что Вы имеете в виду, и на этот вопрос я отвечу, что я не могу ответить на этот вопрос. – затем она добавила. – это поселок, только это я могу сказать. – затем она сказала. – В этом поселке живем мы, довольно давно, и мы рады зашедшем к нам в гости. – затем она сказала. – Мы рады гостям.
Дмитрий ответил:
– Я так бы не сказал.
Пелагея пояснила:
– Мы были у Мщэртц.
– А, – понимающе протянула Алиса, – ясно.
Тут Пелагея пояснила:
– Дмитрий интересуется нашем миром и тем, в котором живет он. – затем она добавила. – В его мире Дарья уже давно умерла, и в доме, в котором она жила обитает лишь ее призрак.
– Человек – это призрак. – сказала Алиса. – Призрак самого себя. – она сделала паузу и добавила. – Призрак же – это человек. Человек со всеми его недостатками. – затем она поинтересовалась. – Так Вы кто? Призрак или человек? И почему Вы здесь? Ответьте мне на этот вопрос, и Вы ответите на вопрос, почему Вы здесь? Ради Дарьи или самого себя. Ведь Вы это призрак. Призрак самого себя или человек, ищущий призрака в самом себе.
Дмитрий поинтересовался:
– Вы считаете, что я призрак, а Вы реальны?
– Вы сами это только что сказали, – заметила Алиса, – ни я.
Дмитрий подумал, и его мысли оказались вездесущими:
«Мы призраки в этом мире жизни людей на земле. Мы живем, и нас не замечают. Не замечают до тех пор, пока мы не начнем что-либо требовать от жизни. И тогда мы принимаем свой облик. Облик, который поглощает вездесущая тень, призрак человеческого «Я», его эго жизненного пути».
– Я вижу, что Вы поняли, о чем я говорю. – сказала Алиса. – Что ж, это радует. Радует, что Вы не безумец. Ведь безумцем здесь нет место в нашем мире. В мире, где все ни так как в ином мире, а в ином ни так как у нас, а…
Дмитрий недоумевал. Он понимал, что он где-то в мире, где ему быть не полагается, а может быть и нет. Может быть, он уже мертв? Но как это произошло? Этого он не помнил. Хотя в таких случаях мозг человека забывает напрочь прошлую жизнь, и настраивается в доли секунды на другую, более лучшею жизнь, чем она есть у человека на самом деле.
Ведь мир – это пересечения множество параллельных вселенных. Вселенных коих во вселенной их полное множество, и в которых так же, как и на земле есть жизнь.
Алиса продолжала:
–… а в том мире и его измерении, в котором мы находимся, все так как и, должно быть, и никак иначе. – затем она сказала. – Это трудно понять для тех, кто незнаком с философской астрономией. – затем она пояснила. – Ведь вселенная – это единое геометрическое измерение со множеством переменных в своем алгоритмическом уравнении. – она сделала паузу, словно давая понять, что сказанное сейчас будет самом главном в том, о чем она сейчас говорила. – Вселенная это геометрическое – алгоритмические уравнение составляющих величин. Это одно целое и множество составляющих ее великой бесконечности. Подумайте, что мы видим на небе? Солнце, луну, звезды, облака. А там, вдали скрытые от незримого взгляда планеты, иные галактики вселенной. Никто не задумывался над тем, почему звезды образовали созвездия. Причем все они правильной формы и расположены каждое на своем месте.
Дмитрий пожал плечами:
– Не знаю.
– Так вот, – продолжала Алиса. – Это и есть не что иное, как геометрическая прогрессия геометрического пространства. – затем она добавила. – В этих геометрических пространств, во множество их пространств есть порталы, которые и могут перенести человека в иные измерения. – затем она добавила. – Они существуют также и на земле, коих их всего лишь двенадцать. – затем она уточнила. – Столько же сколько временны́х делений на циферблате часов.
Дмитрий заметил:
– Но в сутках двадцать четыре часа.
– Это так. – согласилась Алиса. – Но делений двенадцать, и в этом случае двадцать четыре часа кои проходят стрелка на циферблате тут совсем ни при чем. – затем она уточнила. – Ведь время и измерения совсем разные вещи. Время – бесконечно, а измерения периодичны. – затем она добавила. – Сутки делятся на двадцать четверо земных часа, а космических всего двенадцать. Ведь солнце и луна цикличны друг другу, и в целом время в космосе ни то, что время на земле. Оно в два раза быстрее. И вот получается, что космическое время равняется двум часам земного. – затем она поинтересовалась. – Это понятно?
– Да. – ответил Дмитрий, понявший не полностью, но, в общем, все было ясно, тупо твердо ответил. – Понятно.
Посмотрев на Дмитрия пристальным взглядом, Алиса произнесла:
– Хорошо. – затем добавила. – Вряд ли. Но ладно. В общем я понимаю, Вы поняли меня.
– Разумеется.
– Ну ладно, – сказала Алиса, смотря на настенные часы. – уже первый час, пора спать. – затем она обратилась к Дмитрию. – Пока Вы шли к нам, я уже знала, что у нас будет гость. – призналась она. – Я Вам постелила на втором этаже. – сказала она, и пожелав спокойной ночи, взяла клюку, и встав со стула, обопрясь на клюку, на правую сторону поковыляла в сторону кухню.
Тем временем Дмитрий предположил:
– Очевидно, я попал в этот мир, чтобы узнать правду о Дарье и ее матери. – затем он поинтересовался. – Вы мне расскажите?
Алиса остановилась и обернулась к Дмитрию.
Пелагея добавила:
– В самом деле, – она обратилась к Алисе. – расскажем.
Алиса тихо ответила:
– Завтра. Все завтра. А сейчас спать. Утро вечера мудренее. Завтра Вы услышите эту историю. Завтра. – Алиса, сказав эти слова, пошла дальше, оставив Дмитрия наедине с Пелагеей.
Глава № 9
Философское рассуждение Дмитрия о…
Итак, Дмитрий сидел у окна в комнате на втором этаже и смотря вдаль, на простирающий бесконечный лес, на который светила ласково, будто убаюкивая бабушку-Луну. На небе мерцали звезды, и, казалось, что они, как будто бы играли, блекло мерцая на небосклоне небо – его млечного пути. Вдали, где-то в лесу выл на луну сидя на поле Серый Волк. Где-то в ветках деревьях стучал по стволу дерева дятел, и грозно, словно предупреждая незваных гостей, говоря, что страж ночного леса близко, ухал старый, но еще зоркий дед-Филин. И вот вмиг тишь и гладь нарушил неожиданный взмах крыльями целой стае воронья. – «КАР-КАР-КАР» – раздавалось вдали. Хлопки крыльев и нагоняющий ужас черное облако вдали.
В это само́й время Дмитрий размышлял над тем, зачем он здесь? Почему он попал сюда, в этот мир. Чуждый мир его восприятию. Ведь мир, в котором он жил, совсем был ни тот, в котором он оказался.
ДМИТРИЙ: – Кто я? Почему я здесь? Зачем я здесь? Может быть, я умер, и это мой Ад. Ад, в который я попал против своей воле. Что я прожил за жизнь? Бесцельную полной пустых забот и увеселительных утех. Утех, которые меня и привели в этот мир. Что в том мире я сделал? Пожалуй ничего. Жил в сое удовольствие, шлялся по… имел все и вся. Почему я здесь? Почему здесь Дарья? Ведь она умерла. А если она мертва, то мертв и я. Не может быть! Я мертв. Мертв и жив одновременно. Алиса и Пелагея говорили, что это иной мир. Мир, в котором я оказался… случайно или нет? Вот в чем вопрос. Кио я такой? Ведь Дарья мне знакома. Откуда я ее знаю? Не помню. Ведь знал я когда-то, что я знал Дарью, а теперь просто забыл ее. А может быть, она меня забыла? Вычеркнула из своей памяти, и заперла воспоминания обо мне на замок и выбросила ключ. Да, это возможно. Ведь ее мать – инвалид. Инвалид, которая попала в автокатастрофу. Но кто в них врезался или в кого врезались они? На этот вопрос у меня нет ответа. Зачем я здесь? Почему я здесь? Зачем я здесь? Завтра узна́ю. А теперь спать. Утро вечера мудренее.
С этими мыслями-рассуждениями Дмитрий лег на кровать и уснул. Спи покойно Дмитрий. Завтра новый день, завтра Алиса расскажет всю правду.
Надеяться невредно, а мечтать и подавно. Покойной ночи Дмитрий, сладких сновидений.
Глава № 10
Эрика
Итак, ночью Дмитрий спал. Он был покоен и мирно спал. Вдруг в какой-то момент Дмитрий проснулся. Его разбудил чей-то женский голос: – Дмитрий. – Дмитрий поднял голову и, увидел стоя́щею прямо перед ним, в лунном свете ярко светящееся на небе луны. Женщина стояла перед ним и ее словно не было. Словно дымка окутала ее и казалась, что стоя́щая перед ним женщина прозрачна.
Дмитрий не поняв что происходит, поинтересовался очарованный ее невероятно – неземной красотой:
– Кто Вы?
Женщина легонько улыбнувшись, ответила:
– Эрика.
– Эрика? – недоумевал Дмитрий. – Как Вы здесь оказались?
Женщина показала на лунный луч, опустившийся землю, и который оканчивался у ее ног.
– Оттуда. – тихо произнесла женщина, показывая на луч лунного света убегающей на небо. – Я оттуда.
Дмитрий еще до конца не проснулся, да проснулся ли он на самом деле или нет, это было понять невозможно. Женщина стоя́щая перед ним, была неземной красоты. Одетая в черное платье кончающая у ее лодыжек, на которое переливалось в лунном свете ночных звезд, и длинный словно соткан из звездной нити шлейф, переливающийся в свете луны и мерцания звезд. Ее белокурые длинные волосы переливались в лунном свете ночного неба и мерцание звезд. Само же лицо, то есть его очертание не было полностью видно. Все было как в тумане, загадочное.
Дмитрий поднял голову кверху, и увидев светившую на женщину желтую бабушку-Луну, недоуменно произнес:
Эрика подтвердила:
– Да, оттуда.
– Но это невозможно?
– Почему?
– Это невозможно!
– Разве? – тотчас же вопросила Эрика. – Я же здесь, и Вы меня видите. – затем она добавила. – Но если Вы считаете себя не в себе, то, конечно, – согласилась она. Мое присутствие здесь может расцениваться как простое расстройство личности, и все, что с Вами происходит это лишь только Ваше собственное безумие. Безумие, которое подталкивает Ваше воображение. – затем она поинтересовалась. – Так что Вам по нраву? Быть безумцем, которому все это только кажется, или Вы считаете себя сумасшедшем которому место в доме скорби.
Секунду подумав Дмитрий тихо и однозначно утвердительно ответил:
– Я не безумен.
Женщина вопросила:
– Разве? – затем она добавила. – Осторожно, реальность и вымысел порой реален.
Дмитрий поинтересовался:
– Что это значит? – не понимал Дмитрий свою собеседницу. – Разве безумие не признак здравомыслие? – вопросил он. – Ведь только безумцы способны на поступки здравомыслия и гениальности?
Женщина подобрала подол платье и, подойдя к Дмитрию, нагнулась и, посмотрев в его лицо, сказала:
– Порой гениальность и безумства идет рука об руку. – затем она поинтересовалась. – А кто Вы? Гений или безумец.
Дмитрий посмотрел женщине в лицо, и, о боже! Этого не может быть? На него смотрела женщина, о которой он грезил всю свою жизнь. Да, это была она. Те самые черты лица, те самые волосы. Те самые глаза. Да, это была она, его… его любимая, которую он любил всю свою жизнь, с тех самых пор, как первый раз увидел ее в телесериале… впрочем, это не важно. Никто не скажет имя той или того, кто человеку действительно дорог, и тот человек, с кем он провел бы всю свою жизнь, пусть даже это несбыточная мечта. Безумная мечта, и только. С трепетом Дмитрий произнес:
– Это Вы. – затем он добавил. – Я не верю своим глазам, что вижу Вас. – затем он добавил. Как много раз я хотел поговорить с Вами. Поговорить о том, что я чувствую. К Вам, открыть свое сердце. Жаль, что это так и не произошло. – затем он дополнил. – не произошло там, в моем мире. – затем он с горестью прибавил. – Жаль, что это произошло только здесь. Я знаю, что этот образ не настоящий, но разве это важно, ведь моя несбыточная мечта отчасти сбылась, – затем он тяжело вздохнул, тихо добавил. – пусть даже наполовину.
Женщина лакского улыбнулась, и поцеловав его в лоб, сказала:
– Надо надеяться на лучшее, и возможно оно сбудиться.
– Нет, – однозначно ответил Дмитрий тяжело вздохнув. – моя мечта никогда не сбудиться. – затем он грустно добавил. – Я это знаю наверняка.
Женщина снова лакского улыбнулась. Она, как никто понимала Дмитрия. Он грезил о той, кою никогда не увидит. Эта женщина была его идеалом, и равных ей не было. Она тихо пообещала ему, заверив:
– Я обязательно передам ей Ваши слова.
– Не надо. – ответил Дмитрий.
Эрика удивленно поинтересовалась, поинтересовалась:
– Почему?
– Для этой женщины я только очередной поклонник, признающийся ей в любви. – тихо ответил Дмитрий, с грустинкой добавив. – Всего лишь.
В этот самый момент женщина нагнулась к его голове, и на ушко́ прошептала что-то. И в этот самый момент, как назло, где-то на улице раздалось громогласное кукареку. Петух – подлец, в пять часов утра прокукарекал, разбудив всех и вся.
Эрика оглянулась, и посмотрев на окно, сказала:
– Мне пора. – затем она добавила. – Надежда – это то, что есть у человека. Только надежда помогает человеку преодолевать трудности и невзгоды. Пора. Проснитесь Дмитрий. Просыпайтесь.
Глава № 11
Дина
Итак, все в этом мире относительно. Относительно время, относительно пространство, относительно жизнь и наше бытие. Все это в нашем мире относительно, так же как относительно то, что человек живет во временно́м пространстве своего цикличного времени. Никто не может сказать, где окажется человек в тот или иной момент своей жизни. Где тот бескрайний млечный путь, по которому человек идет всю свою жизнь, не задумываясь над тем, где он окажется в тот или иной момент своей жизни.
Дмитрий тоже не задумывался над тем, где он окажется, когда проснется. Он считал, что все это реально. Здесь, в этом мире, в мире, где можно увидеть нечто совсем непохожее на тот мир, из которого прибыл он. И сейчас эта женщина, Эрика, которая возникла словно неоткуда, и так была похожа на женщину, которую Дмитрий любил всю свою жизнь, что она не мог даже представить себе, что это возможно. Впрочем, он осознавал, что это возможно только в этом мире, в мире, куда он попал, а не в его реальном мире. В мире полной жестокости и ненависти друг к другу. В мире, где процветает ложь и лицемерие. В мире, где насилие процветает над миром. В мире, где… много еще, можно сказать, об этом мире. Одно ясно окончательно; реальный мир жесток.
Жестоко и то, что произошло с Дмитрием далее. Впрочем, возможно, и нет. Итак, Дмитрий проснулся от царившегося шума в комнате. В окна бил яркий утренний свет. В комнате, где находился Дмитрий, было светло. Светлые обои еще делала эту комнату более яркой и жизнерадостной. На окнах висели прозрачные капроновые шторы, а на подоконнике стояли цветы. На стенах висели картины, и у стен стояла мебель. Из-за двери доносился жизнерадостный детский смех.
Дмитрий не понимал, что происходит? Он никогда не был здесь, в этой комнате. Все для него было чуждо. И эти стены, и этот яркий солнечный свет. Этот детский голос за дверью. Он не знал, откуда доносился этот голос. Он вообще не понимал, где он? Что происходит с ним? И вообще, реально ли все это. Но делать нечего. Сделав потягушечки которые он в своей жизни никогда не делал, он отбросил конец одеяло в сторону, и сел на кровать. Он был еще сонным, и до конца не проснулся. Его глаза еще слипались ото сна, а мозги не могли еще проснуться. Тут он пошел в ванную комнату, расположенную неподалеку, и, пройдя по коридору, он открыл дверь справа и вошел в ванную комнату, которая была выложена итальянским кафелем. Раковина тоже была из Италии так же, как и большое джакузи и душевая кабинка. Висевшее на стене зеркало было большое, с позолотой. Возле него висела мыльница серебристого цвета.
Дмитрий нашел вентиль крана-смесителя и открыв его, а затем второй. Из смесителя полилась теплая вода. Дмитрий набрал в ладони воду, и ополоснув лицо, взял мыло и намылил его, смыл первый слой сна с лица. Затем он снова сделал то же самое. И наконец умывшись, он взял с вешалки полотенце, и обтерев лицо, он посмотрелся в зеркало и, то, что он в нем увидел, не поддавалась ни одному здравому смыслу. Да что там смыслу, само́й логике не поддавалось это. Вы спросите, что же он увидел в своем зеркальном отражении? Возможно, кто-то скажет это безумие, что это невозможно и не может быть в принципе, но они ошиблись бы.
Ведь вселенная – это весь материальный мир, разнообразных форм, которые приобретает материя и энергия. А пространство и время это и есть вселенная необъятной вселенской материи пересекающиеся во вселенной друг с другом и составляющее одно целое единого пространства вселенной.
Итак, что же увидел Дмитрий в своем зеркальном отражении? Впрочем, надо задать иной вопрос; ничто, а кого он увидел в своем зеркальном отражении? Впрочем, надо задать иной вопрос; ничто, а кого он увидел в своем зеркальном отражении? Вы думаете, что после сна он увидел в своем зеркальном отражении Черта или до того неузнаваемую личность, что и узнать-то ее не представлялось никакой возможности, а если увидев ее, то просто испугавшись разобьешь зеркало, и в осколках его остатка, лицо превратится в рожу, на которую просто страшно было бы смотреть. Нет, ничего подобного он в своем зеркальном отражении не увидел. Но то, что он улицезрел, для него было неожиданностью. И все-таки, Вы спросите, что же он увидел? На него смотрел взгляд нечего не понимающей и недоумевающей оттого, что было видно в зеркальном отражении женщина лет тридцати – тридцати пяти, стоявшая в одной ночной рубашки. Она была красива и чертовски привлекательна. У нее были длинные черные волосы, продолговатое лицо, карие глаза, прямой маленький нос. Ее окружность груди были достаточно упитанны и даже сквозь ночную рубашку было видно, что они привлекательно – сексуальная с явным ви́дением женских сосков.
В этот самый миг Дмитрий посмотрел на себя и увидел, что его глаза не лгут. Он действительно был в ночной рубашке и к тому же у него появилась женская грудь. В этот самый миг его охватила паника, и он неожиданно для себя быстрым движением правой руки ухватил себя между ног, пытаясь нащупать между ног свой мужской фамос, но так и не обнаружив его там, а поняв, что вместо него у него между ног ничего нет, он тупо посмотрел в зеркало, а затем посмотрев на себя, подумала: «Очевидно, мне сон снился, и я его с реальностью спутала»; эта мысль была не лишена доли правды. Ведь бывает, что иногда сон спутывается с реальностью, и мы выдаем желаемое за действительное.
Что если этой девушки все только снилось? Что если все, что происходило, до сих пор было нереально? Вполне возможно. И поймав себя на этой мысли, она вышла из ванной комнаты и пошла в свою комнату. По дороге в комнату она увидела бежащих к ней трех девочек. Они мет семи – девяти. Они подбежали к ней и обняв ее кто-то из них сказала:
– Мама, мы думали, что после вчерашнего…
Женщина поинтересовалась:
– Что вчера?
Тут женщина услышала женский голос внизу. Она посмотрела вниз и увидела, что внизу какая-то женщина накрывала стол.
– Что, проснулась. – проворчала она. – Целую ночь где-то шлялась, под утро вернулась, шлюха.
Женщина тотчас же отпарила:
– Я не шлюха. – тут она поняла, что у нее голос был немного низок, словно мужской. Тут она поймала себя на мысли, что не у всех женщин высокий голос, есть и низкий, да и вообще, любой.
– Мама, – сказала старшая дочь. – не обращай внимание. – затем добавила. – Мы любим нашу мамулю, и крепко обняли ее все трое.
Женщина ответила:
– Я вас тоже люблю. – затем она сказала. – Идите вниз, а я пока у себя оденусь.
– Хорошо. – заверила ее старшая дочь. – Конечно. – и все трое побежали вниз, а женщина пошла в свою комнату. Тут она снова услышала женский голос:
– Не забудьте Дина, сегодня к нам гости пожалуют, – затем добавила, словно напоминая ей о ее забывчивости. – так что дома быть, ясно.
Дина пробурчала:
– Да пошли Вы…
– Что там ляпаешь? – голос был грозный и недовольный. – Быть дома. – грозно сказала она и добавила. – Ясно.
Дина бросила:
– Ясно, ясно. – она вошла в свою комнату и захлопнула за собой дверь.
Стоявшая внизу женщина, которая накрывала на стол, коса посмотрела коса на дверь Дины, и затем продолжила накрывать на стол.
Итак, Дина вошла в свою комнату. Она осмотрелась, и, увидев стоя́щий у одной стены гардероб, подошла к нему. Открыв одну из дверей, Дина увидела полон гардероб новых платьев. Дина выбрала одно из них и положила на стоя́щий неподалеку кресло. Затем она подошла к другой части гардероба, и открыв дверь, выдвинула ящик и взяла из него нижнее белье. Она сняла ночную рубашку, и, надев нижнее белье, увидела лежащий на диване женский халат. Она посмотрела сначала на выбранное ей платье, затем на домашний халат, задумалась.
И вот, дверь открылась и из комнаты вышла Дина. На ней было надето обтягивающее красивое платье серебристого цвета, подчёркивающее ее стройную фигуру. На ногах были надеты колготки и аккуратные туфельки на высоком каблуке. Волосы были распущены. Гордым непринужденным шагом она спустилась по лестнице на первый этаж, и увидев женщину, которая, очевидно, невыносима ее, поинтересовалась:
– Ну, как я выгляжу?
Женщина посмотрела на Дину и небрежно бросила:
– Опять гулять собираешься? – затем она добавила. – Когда же наконец моя дочь за ум возьмется? – затем она взмолилась. – О боже, когда?
Дина с явным язвительным тоном, отпарила:
– А может быть, мне нравится такая жизнь. – затем она утвердила. – Жизнь, которую я себе сама выбрала.
Мать посчитала слова своей дочери за оскорбление в ее адрес. Дело в том, что мать Дины была женщиной рациональной. Она смотрела на жизнь под своим углом – точки зрение. Прожившая всю свою сознательную жизнь в СССР, она знала, что если не придерживаться каноном партии и вообще жизненных устроив общества, коих в мире насчитывается много множество, то и жизнь не проживешь. Погибнешь, не начав жизненный путь. Сейчас, когда я пишу эту историю, она была в бальзаковском возрасте. Она была рослая женщина с когда-то пышными формами своего тело. И хоть сейчас она была в бальзаковском возрасте, она еще не теряла свою сексуальность и сексапильность. У нее было немного кругловатое лицо, вьющиеся длинные волосы, голубые глаза, маленькие красивые губки. Ее грудь хоть уже не была той красивой грудью, которую она была в двадцать – тридцать лет, она не потеряла свою привлекательности и сексуальности. Хотя не исключено, что ее размер D, был сделан искусно; до здравствует силикон, а может быть все свое. Кто знает, кто знает, кто знает. Ее руки были не рабочие, они никогда не держали в своих пальцах, вещь тяжелее чем авторучка. Сегодня, отпустив свою прислугу, она была вынуждена накрыть на стол сама, и это у нее неплохо получалось. Дело в том, что сегодня к ней должна была прийти ее подруга, Клавдия Ивановна Мщэртц, с которой она проработала в ЦК много, много, много лет. Но об этом позже, а сейчас пора познакомиться с этой женщиной, которая ждала в гости свою подругу по партии. Звали эту женщину. Ядвига Самуиловна Штерн.
Ее дочь, с которой Вы уже знакомы, Дина Георгиевна Штерн выросла из девочки в красивую и сексуальную женщину, которая в отличие от своей матери, имела свое личное политическое мнение. Если ее мать Ядвига Самуиловна Штерн всю жизнь жила по законам и постулатам партии дедушки – Ленина, то ее дочь Дина Георгиевна Штерн жила по-новому. Ветер перемен ударил ей неожиданно в лицо, когда она была в 1989 году во Франции, куда она ездила по делам связанные с ее профессией модельера. Да, она работала в доме моды, что находиться на проспекте Мира. Так что если говорить о ее стиле и меняющейся как женщина моде, то с этой стороны все было в порядке.
Ее мать не приветствовала занятие своей дочери, и попросту считала ее шлюхой.
– Жить надо так, чтобы за свою жизнь не было стыдно. – ответила Ядвига Самуиловна Штерн. – А что у Вас за жизнь дорогая моя дочурка. – вопрошала она. – Всю свою жизнь с тряпками возиться, а для родины ничего не делать. – возмутилась мать. – Что, это и есть принцип нынешней жизни? – затем она пришла в неистовство. – Что, – вопрошала она. – только и карманы набить больше, – злилась беспомощно она. – больше и больше, толстосумы чертовы. А кто за страну-то постоит, а?
Дина сев за стол ответила:
– Если каждый будет думать о других, то на себя времени не останется.
– И это правильно. – утвердила мать. – Сначала надо думать о других, а не о себе.
– И к чему это привело?
– О чем разговор?
– СССР пал. – заявила Дина Георгиевна Штерн. – Людям надоело жить по-старому, – сказала она, и они захотели жить по-новому.
Ядвига Самуиловна Штерн психанула. Она держала в руках нож, который она кинула на стол с той долей ненависти и желанием убить кого бы то ни было, растерзать на сотни маленьких кусочков ту мерзость, которая, по ее мнению, привело СССР к распаду. Она однозначно заявила:
– Он не пал, его предали. Предали такие, как Вы – нынешняя молодежь.
На что Дина Георгиевна Штерн осторожно заметила.
– Новые времена – новые веяния. – затем она добавила. – Молодежь не стоит на месте. Она требует перемен. Старое рушится как ненужное, и на его месте воздвигается новое.
Мать заметила:
– Хорошо, если это новое не приведет к чему-то худшему, и может быть, Вы наконец поймете, что старое лучше, чем новое-новое. И я права. Права на сто процентов. И дай бог, если это ни так. А я права! Права, права. – затем она спросила свою дочь. – Есть будем или будем болтать?