Вообще-то я мог бы, наверное, стиснуть зубы и спуститься пешком от кладбища до дома Пирата. Там всего метров семьсот, но на костылях я бы тащился часов пять минимум. Поэтому я расселся как падишах в коляске «Молния Маккуин», а Пират осторожно, точно вышколенный личный водитель, покатил ее по длинному пологому спуску вниз в центр города.
Мы пересекли главную площадь, она была заставлена торговыми палатками по случаю рыночного дня, и Пират на ходу молниеносно – никто и глазом не моргнул – выхватил из коробки две груши, кинул одну мне на колени и прибавил шаг. В сером заасфальтированном небе над нами солнечные лучи вдруг прорезали облака в нескольких местах, а потом появились небольшие голубые проплешины.
Улица Киркевейен кончилась, мы свернули направо и покатили в сторону кинотеатра, мимо паба «Телфордс». Там околачивались три седобородых мужика в моряцких шапках. Они окликнули Пирата и стали зазывать его в компанию. Но Пират не притормозил, а, наоборот, газанул в сторону городского пляжа и домика на краю мыса.
Папа много раз показывал мне «Приют шкипера», но внутри я никогда не бывал. В дом вели ступени, а по обе стороны стояли два огромных черных якоря. Их соединяла такая же черная толстая цепь.
Звякнули ключи на связке, грохнул, открывшись, навесной замок.
– Идешь? – спросил Пират и кивнул на дверь.
Я взял костыли и встал. Кистень-ногу обжигало болью при каждом движении.
– А что с коляской?
– А с ней что?
– Куда ее убрать?
– Оставь где стоит.
– Она же придет в негодность?
– Ну-у?
– Мама говорит… – Реальность снова проехала сквозь меня, как танк сквозь картонную стену. – То есть мама всегда говорила, что если берешь чужую вещь, тем более временно попользоваться, то ты за нее отвечаешь.
– Отвечаешь? – переспросил Пират. – Так это… Да, конечно. А ты шустрый, я гляжу. Давай, что ли, прислони ее к мусорному баку и топай в дом, не надо тебе долго на ногах не стоять.
Я вошел в дом, и в нос мне ударил тяжелый затхлый запах. Как когда старая одежда отсырела, заплесневела и завоняла гнилью.
В коридоре стоял огромный аквариум. На засыпанном камнями дне, между зелеными водорослями, виднелся разломанный надвое кораблик.
Но рыб не было.
Я прижался носом к стеклу. Увидел два крана, врезанных в заднюю стенку.
– Не надейся, не высмотришь, – сказал Пират.
– В смысле?
– Да в нем уж незнамо сколько лет рыбы не водятся.
Пират вставил вилку в розетку и мечтательно поглядел на остов корабля. В призрачном белом освещении он как будто сиял.
– Сам понимаешь, когда ты почти все время в море, не оставишь дома полный аквариум рыб. Но что-то никак у меня рука не поднимется его выкинуть, аквариум этот. А уж теперь, когда…
– Когда я здесь? Ты не обязан…
Пират выдернул вилку.
– Когда Эвенсен получил партию мраморных карнегиелл. Может, кто из них захочет здесь поселиться?
Окна в кухне были забиты досками, большое окно в комнате – плотно задернуто темно-зелеными шторами, и, если б не три-четыре одиноких лучика, пробивавшихся из слухового окошка, вряд ли можно было бы хоть что-нибудь разглядеть.
– А что у тебя с физией? – спросил Пират.
– С чем?
– С мордой лица.
– Просто у тебя здесь темно. И воняет чем-то. Что у тебя стухло?
– Я ведь только сошел на берег, двух дней не прошло. Не успел даже ставни снять. Тут никто не жил и не проветривал восемь месяцев. А что, прямо-таки воняет?
– Угу. Домом здесь не пахнет.
– Скоро запахнет, – сказал Пират и сдвинул шляпу повыше на лоб. – На моряцком языке такую благовонь кличут амбре, в старом, долго запертом доме оно всегда заводится.
Он раздвинул шторы двумя руками, и сразу комнату наполнил ясный, чуть голубоватый свет, отчего огромная люстра вспыхнула тысячью бликов, словно была из драгоценных камней.
– Нехило, скажи? – бросил Пират, не оборачиваясь.
Перед нами лежало море. Дождь почти прошел, и я видел море во всю ширь и даль до горизонта.
– Я… – Пират оглянулся на меня. – Ты небось голоден?
Видно, я подтвердил – словом или кивком. Во всяком случае, помню, что Пират скрылся за шторой из бусин, которая отгораживала крошечную кухню от комнаты.
Через некоторое время он просунул голову между шуршащими нитями и спросил:
– Гроб с тухлым фрицем пойдет?
– Что-о?
Пират крутил в руках две блестящие консервные банки.
– Гроб с тухлым фрицем, – повторил он.
«Гроб с тухлым фрицем»? Он издевается? С того момента, как маму с папой опустили в черную дыру на зеленом газоне, двух часов не прошло. У меня запекло в глазах.
– Прости. – Пират уставился в пол. – У меня встроенный цензор плохо работает. И слова вылетают раньше, чем я успеваю подумать. Это консервы армейские. «Говядина тушеная флотская», ГТФ. Поэтому на море ее зовут… Для смеха. Их куча разных банок, и все с именами. «Мертвяк с клопами» значит МК – «Макароны с курицей». О, черт, опять меня понесло, извини.
– Все в порядке. – Я шмыгнул носом, одновременно вытирая глаза. – Ты ничего такого не имел в виду, я понимаю…
– Спасибо, парень.
Пират протянул мне носовой платок, явно видавший виды.
Я переместился за Пиратом на кухню. Он мигом извлек откуда-то большую кастрюлю.
– Так что в банке-то?
– Говяжья тушенка с горохом и салом, – ответил Пират. – Они удобные, эти консервы, по двадцать лет хранятся, и вкус не меняется.
– А он ничего?
– Нормальный. Если зажмуриться, сойдет за жаркое с подливкой. Только надо готовить правильно. Секрет в том, чтобы греть прямо в жестянке – и сразу в рот. «На раз прокалил, на два проглотил», – у нас на борту такое правило.
Пока жестянки кипели и булькали в кастрюле, мы сели за кухонный стол.
– Надо бы ее смазать, – сказал Пират, пытаясь вправить на место какую-то штуковину от стола. Она скрипела нещадно.
– Кого?
– Петлю. – Пират снял шляпу и положил ее на стол между нами. – И не ее одну. Тут, знаешь ли, много чему техподдержка требуется.
– Тут в доме?
– Угу. Я в прошлом году заходил в порт, но якорь здесь не бросал. Заехал убедиться, что управа дом не снесла, – и снова в море.
– А с чего бы им дом сносить?
– Прислали мне письмо, понимаешь. Хотим сровнять вашу халабуду с землей и построить здесь музей. Скажи, дичь? Клоуны!
Пират вытащил пробку из бутылки и стал лить почти прозрачную жидкость себе в стакан.
– Пить хочешь? – спросил он, открывая банку колы.
Я кивнул.
– Глоточек отопью?
С этими словами Пират щедро налил себе стакан до края и вернул мне остатки колы. А потом взялся рассказывать, как несколько дней назад ему вдруг позвонили из управы с неожиданным вопросом.
– Так ты не хотел меня забирать? – уточнил я, когда он закончил.