Разрываю этот чертов конверт на куски и швыряю прямо в стену. Ах, как бы я хотела, чтобы вместо конверта у меня оказалось сердце этого подонка. Не верю в то, что он не знал, где я живу. Марат специально все это делает. Ему мало того, что когда-то вышвырнул меня из дома. Он хочет лишить меня и этого последнего пристанища.
Меня переполняет ненависть. Все, чего я хочу в эту минуту, – чтобы он перестал дышать. Чтобы почувствовал хотя бы на секунду, каково мне остаться без работы и практически уже без жилья с маленьким ребенком на руках.
Работа… Точно! Хватаюсь за нее как за последнюю соломинку. Мне срочно нужно искать новое место, иначе я просто не смогу никуда переехать, просто не сумею.
Вскоре приходит няня и забирает Полинку на прогулку. Сегодня ей лучше, и я счастлива видеть, как ее глазки сияют при виде нового солнечного дня. Все бы отдала за этот взгляд. Всю себя.
Я обхожу практически все рестораны города в поисках работы, но везде сталкиваюсь с отказами. Мало опыта, ребенок на руках, мать-одиночка. Никто не хочет связываться со мной, и я понимаю, что, если не найду работу в ближайшие дни, мы с Полей просто останемся ночевать на улице.
У меня неделя до того момента, пока дом не начнут сносить, и что будет дальше, даже представить страшно. Поле нельзя волноваться и перемерзать. Ей нужны условия и спокойствие, чтобы выздороветь…
Дни текут рекой, а у меня все так же нет работы. Та жалкая подработка, что была раньше, не приносит практически ничего. Мне приходится отказывать себе в еде, чтобы покупать дочке витамины и лекарства, фрукты, но я не сдаюсь.
С ужасом лишь вижу, как каждый день люди покидают свои квартиры вместе с вещами. Вместо этого во двор нашего дома постепенно завозят новые строительные материалы. На входе красуется вывеска предстоящего восьмиэтажного торгового центра.
Господи, мой дом и правда снесут. Тут ничего не останется. Ничего из того, что я так старалась построить, за каждую вещь боролась.
До выезда остается каких-то четыре дня, и кажется, я больше уже не могу спать по ночам. Без работы нам не выжить. Я должна найти хоть что-то.
Сегодня я прошла уже два собеседования, и оба неудачно, но я не могу вернуться домой ни с чем. Не знаю, что делать. Лихорадочно перебираю варианты, пока наконец не вспоминаю один из самых роскошных ресторанов своего города. Иду прямо туда. Когда-то я любила ходить сюда на ужины, а теперь буду рада там любой работе.
На мне простенькая юбка, блузка и курточка. Туфли без каблука и старая сумочка, поэтому даже не удивляюсь, когда вижу презрение в лице охранника, но меня все же пропускают.
За эти годы тут многое изменилось, однако я быстро нахожу ресепшен, где меня координируют дальше. Уже через десять минут я стою под стеклянной дверью директора, у которого как раз сейчас идет прием.
Нервно сжимаю кулаки. Права на ошибку просто нет. В таком заведении должна быть высокая зарплата, и я смогу снять нам с Полей хоть какую-то комнату.
Проходит еще каких-то двадцать минут, пока меня, наконец, не приглашают зайти. На дрожащих ногах вхожу, быстро осматриваясь по сторонам. Вижу немного сутулого директора в форме и его гостя, который так и сидит ко мне спиной.
– По какому вопросу?
Директор сканирует меня острым взглядом затуманенных и пропитых глаз. Всего секунду он презрительно оценивает все, в чем я одета, и это у меня не вызывает ничего, кроме отвращения к нему.
– По вопросу работы. Любая должность здесь. Мне очень нужно.
Мужчина мается всего пару секунд, после чего поднимается и складывает свои вещи со стола.
– Я больше не принимаю таких решений. Говорите с новым владельцем. Он как раз перед вами.
Директор покидает кабинет, и я просто цепенею, когда вижу, кем оказывается новый владелец заведения. Мужчина медленно оборачивается и поднимается, а у меня сердце падает куда-то вниз. Одного взгляда достаточно, чтобы узнать этого человека из миллиона. Марат. Это точно он. Никогда не забуду его внешность, вот только он сильно изменился за эти годы.
Его лицо стало еще более суровым и презрительным, на лице ухоженная щетина, на руке блестят дорогие часы… и обручальное кольцо на безымянном пальце. Волосы уложены в красивую строгую стрижку, зачесанную назад, на свету переливаются.
Кровь стынет в жилах, когда ловлю его взгляд. Холодный и стальной, серый и пронизывающий насквозь. Он режет меня на куски, до самого мяса. Как бы я хотела забыть этот взгляд, но теперь вынуждена его снова ощутить кожей и чувствую, как испепеляюсь. Мне прямо физически больно от его присутствия.
Хочется сорваться с места и бежать от него подальше, но я не могу сдвинуться с места. Чувства переполняют меня, парализуя. Лишь ловлю удары сердца, которые мою грудь ломают. Перед глазами пляшут черные пятна.
От голоса бывшего мужа спирает дыхание. Хриплый и низкий, бархатный. Он заставляет всю меня сжаться. Превратиться в мелкую мошку.
– Ну привет, Дарина.
Как завороженная смотрю, как Марат медленно поднимается, проходит мимо меня и закрывает дверь на замок. Один щелчок, и мне больше не выбраться отсюда. В душе холодеет, когда лишь спустя мгновение я это понимаю. Он закрыл меня здесь, рядом с собой в одном помещении, и ключ есть только у него!
От него веет сильным мужским парфюмом, от которого кружится голова еще больше. Не мой он уже давно. Отстраненный, холодный и… такой чужой. Словно и не было того года, проведенного вместе. Он просто стерся, развеялся на ветру. Невыносимая боль и слезы все смыли, стерли дочиста. Теперь Марат мой самый злейший враг на всем белом свете.
Мужчина все такой же высокий, вот только стал еще шире в плечах, окреп по-мужски, власти набрался. Сердце пропускает пару ударов. Господи, я невольно попала к демону в самое логово.
Мечусь к двери, отчаянно дергая за ручку.
– Выпусти меня! Немедленно!
Марат никак не реагирует на мои слова, лишь закуривает сигарету, ставя на стол пепельницу. Он стоит прямо напротив меня, возвышаясь надо мной как гора, порабощая своей дикой энергетикой.
На нем идеально выглаженная белая рубашка с дорогущими запонками и черный костюм с блестящей пряжкой ремня. Начищенные туфли сверкают на фоне блеклого света комнаты.
Опасная близость к мужчине и ощущение закрытости спирают мне мозги. Как же сильно я хочу убежать отсюда. Во рту становится невыносимо сухо, в висках пульсирует боль. Мне становится плохо лишь от одного его присутствия.
– Не ори. Тебя тут никто не услышит. Так что, Дарин, как поживаешь? Хреново выглядишь, кстати. Затаскала тебя жизнь блядская.
Он усмехается и наливает себе коньяк в стакан. Делает пару глотков, а мне хочется разбить этот чертов стакан о его голову.
– Ты скотина! Из-за тебя я останусь без дома уже через четыре дня! Неужели тебе мало твоей мести? Я не верю, что ты не знал, где я живу теперь. Марат, зачем, как ты мог…
– Ха, как я мог? А как ты могла предать нас? Как ты посмела изменить мне? Ты, сука, рога мне наставила, как последнему оленю, репутацию мою сорвала перед всеми. Я строил все заново все эти годы, с нуля, забираясь туда, где я теперь.
– Верь в то, что хочешь. Думай, что пожелаешь. Мне уже все равно. Но дом отбирать не смей. У меня ребенок.
– Ты договаривай, не стесняйся. Тот ребенок, которого ты успела нагулять от чужого мужика, будучи замужем за мной. А потом за моего пыталась выдать. Так иди к папаше. Чего ко мне приперлась?
Сжимаю кулаки.
– Я не знала, что это твой ресторан, иначе духу моего бы тут не было. И да, у моего ребенка нет отца. Есть только я. Открой дверь. Я просто уйду.
– Нет, не так быстро. Тебе же нужны деньги, не так ли?
– Только не от тебя!
– Я могу купить весь твой дом целиком. И тебя в том числе.
– Денег не хватит.
Марат подходит ко мне вплотную, отчего я невольно вжимаюсь в дверь спиной. Выхода нет. Он наступает. Пытаюсь скрыть свою дрожь перед ним.
Мужчина тянется к моему лицу рукой, но я резко убираю ее, отталкивая. Я боюсь его нового, совсем не знаю его теперешнего, но в то же время готова задушить голыми руками. Мне больно, когда уйти так просто от него не получается.
Марат снова перехватывает мое лицо, на этот раз с силой сжимая его и заставляя посмотреть в такие чужие серые глаза, возвышающиеся с высоты его роста. Я едва достаю ему до плеча.
– У меня хватит денег. Можешь не сомневаться. Ты не так дорого стоишь, как думаешь. Моей власти достаточно для того, чтобы лишить тебя всего. В одну минуту. Тебя не примут никуда. Даже на самую грязную и паршивую работу. Ты будешь скитаться по улицам, ища пропитания и крыши над головой. Шевели мозгами, девочка. Одно мое слово, и ты будешь гореть в аду. Одно мое действие, и ты будешь снова купаться в шоколаде. Я дам тебе крышу над головой и работу, если примешь одно мое условие. Выбирай.
Слезы катятся по щекам. Как же я ненавижу его. До мозга костей просто. Марат за эти годы стал куда более жестоким, словно из камня высеченным. Как же я не увидела этого сразу? Он беспощадный и самодовольный зверь. Ему плевать на всех, кроме себя.
Я вырываюсь из его захвата и подбегаю к столу. Выхода нет. Я в клетке с хищником. Не могу его видеть. Поворачиваюсь спиной, обнимая себя руками и пытаясь хоть как-то унять дрожь в теле. Истерика уже подступает к горлу.
– Чего ты хочешь?
Марат подходит ко мне сзади, отчего я тут же ловлю стаю мурашек. Он очень высокий и крепкий. Ему ничего не стоит использовать меня прямо здесь. От страха подгибаются коленки, когда он проводит рукой по моей шее, перекидывая волосы на плечо. Еще никогда так сильно я не была зажата с этим мужчиной. Он был моим первым, самым близким и родным во всем, а теперь передо мной совершенно чужой человек. Чужой и опасный.
Мороз проходит по коже, когда он наклоняется и шепчет мне прямо в ухо:
– Тебя. Хочу трахать тебя сейчас. Прямо здесь разложить на столе и ебать, как самую грязную шлюху, которой ты и являешься.
Отбегаю пулей от него. Не могу сдержать слезы.
– Ненавижу тебя! Тебе не получить меня никогда!
– У тебя четыре дня, и будешь видеть небо синее над головой. Подумай мозгами, если они еще остались у тебя. Что ты выбираешь?
– Гори в аду, Батуров! Никогда я не выберу тебя. Вовек, слышишь?
– Не зарекайся. Поживем – увидим. А теперь пошла на хрен отсюда.
Мужчина открывает дверь, и я вылетаю из этого проклятого места за секунду. Бегу, даже не оглядываясь, роняя слезы. Как же сильно я ненавижу его. Даже не верится в то, что тот, которого я когда-то смела любить, оказался жестоким и бездушным монстром.
Едва успеваю хоть немного заглушить истерику, дойдя до дома. Полинка не должна видеть мои слезы. Испугается только, волноваться будет. Быстро смахиваю их с лица. Проскальзываю в квартиру и умываю лицо холодной водой, ужасаясь своего отражения. Вся заплаканная, с красными глазами. Волосы сбились в кучу.
Вытираю лицо и иду к дочке. Она, как обычно, встречает меня и лезет обниматься. Моя маленькая и самая родная обезьянка.
– Мамочка! Что ты мне плинесла?
Заглядывает в мою сумку, откуда я обычно ей апельсины и яблоки достаю. Сегодня там пусто. Мне не на что было купить ей витамины.
– Малышка, ты ужинала сегодня?
– Да. Кашу. Невкусная она.
– Полинка, а где няня?
– Не знаю.
В душе холодеет. Как няня могла ее одну оставить? Как давно Поля сидит тут сама? А если бы снова приступ… Господи. Обнимаю малышку и беру на руки. Несу в комнату. На столе нахожу записку.
“Не могу больше тут работать. Платите мало, а ребенок сложный, болезненный. Извините”.
Не могу сдержать слезы. Сволочь. Как она могла бросить Полю одну, не предупредив меня заранее?
Впервые за долгое время срываюсь и плачу, прикрывая лицо руками. У меня нет работы, совсем скоро не будет жилья. Мне не с кем оставить ребенка, не на что кормить Полинку и покупать ей дорогие лекарства. Чувствую себя загнанным зверем. Господи, что же мне делать?
От слабости трудно стоять на ногах. Кажется, еще немного – и я просто умру, растворюсь и наконец сдамся, но мне нельзя. У меня ребенок маленький. Ждет меня и любит так же сильно, как и я ее. Она гладит меня по голове маленькой ручкой, пытаясь успокоить, хотя я должна это делать, я мама.
– Мамочка, не плачь…
В этот момент я принимаю решение, которое кажется мне единственно верным. Я слабая, и я не справилась. Сердце сжимается от боли, но у меня нет выхода. Его просто нет. Хватаю телефон и набираю тому, кому зареклась хоть когда-либо звонить. Я удалила его номер давным-давно, и теперь по памяти ввожу цифры, которые отпечатались у меня в голове.
– Слушаю.
– Это я… Я согласна.
– Ты слишком поздно звонишь. Надо было сразу принимать мое выгодное предложение. Условия теперь изменились.
– Что? Какие условия?
– Жду в ресторане завтра в семь.
Марат отбивает телефон, а я так и не могу сомкнуть глаза до утра в ожидании встречи с человеком, который когда-то мужем мне считался, а потом сердце вырвал с мясом. Я ненавижу его, но у меня нет шанса спасти ребенка иначе.