Глава 4

* * *

Брюнетка была выставлена за порог.

Правда, она пыталась сопротивляться и даже запустила в мужчину вазой с цветами.

Ваза разбилась, к моему огромному сожалению, о стену.

Вода залила пол и получилась весьма непрезентабельная лужица. Хм. А лужицы бывают презентабельными?

А вот цветы мне было искренне жаль.

Прекрасные и хрупкие лилии сломались. Лепестки опали, листья изрезались об острые осколки вазы. Стебли надломились.

Я бы эту брюнетистую гадину за цветы с удовольствием познакомила со стенкой, куда угодила ваза.

Собрала цветы, погладила их и оставила на круглом столике.

А вот осколки и лужу мужчина пусть сам убирает.

Когда мы остались одни, он приблизился ко мне почти вплотную, осмотрел придирчиво, сморщил аристократический нос, скривил чувственные губы и презрительно выдал:

– Сильфиды ошиблись с выбором. Вы слишком дурны собой. До тошноты.

Вздёрнула одну бровь и так же многозначительно и критически осмотрела мужчину.

Рассмотрела его более внимательно.

Передо мной стоял высокий атлетического телосложения тёмноволосый мужчина. Очень тёмными и хорошо ухоженными волосами, а глаза у него были яркие. Ободок радужки насыщенно фиолетовый, как аметист. Сами радужки прозрачно-сиреневые. Но правильно я заметила, что они похожи на драгоценный камень. Такие же хладнокровные, расчетливые, твёрдые и уверенные.

Закусила губу и продолжила осмотр.

Мужчина демонстративно сложил руки на груди и хмыкнул.

Ну да, приятная форма рта.

Черты лица довольно резкие, хорошо очерченные.

Как есть аристократ. Поди ещё и кровь у него голубая. Не удивлюсь.

Выправка у него статная, можно сказать – военная.

Одет великолепно, с шиком.

– Действительно, сильфиды ошиблись, – произнесла дерзко. – Вы слишком смазливый, даже приторный. До тошноты.

Мужчина сдвинул красивой формы брови и нахмурился.

– Ты, человеческая женщина, назвала меня смазливым и приторным? – выдохнул он таким тоном, будто я сообщила ему, что Земля круглая, а не стоит на трёх китах.

– Могу повторить, – растянула губы в ехидной усмешке.

Назовёт меня ещё как-нибудь гадко, я в долгу не останусь. Поднаторела, так сказать. Меня часто обзывали и смеялись – привыкла и отрастила толстенную броню. Так что больше не задевают обидные высказывания в адрес моей внешности.

Его губы тоже сложились в ехидную усмешку.

А я решила остановить прямо здесь и сейчас сокровенный момент обмена «любезностями».

– Как мы оба поняли: сильфиды ошиблись, – заговорила деловым тоном.

Мужчина согласно кивнул.

– Потому, чтобы это недоразумение быстрее разрешить, прошу вас вернуть меня обратно, – проговорила я, молясь про себя, чтобы этот красавчик-гад не заартачился.

Он пожал плечами и произнёс:

– Выход ты видела. Свободна.

И направился к двери, скрытую за тяжёлыми портьерами, которую я сразу и не заметила.

Бросилась за ним и перегородила дорогу со словами:

– Эй, в смысле свободна? Меня притащили, чёрт знает куда! Будьте так любезны, не посчитайте за наглость и верните меня домой!

Он склонился надо мной, улыбнулся проказливо и ответил:

– Не могу. Портальная магия работает только в моё время. А сейчас в твоём мире не апрель. Март правит балом. Можешь к нему обратиться за помощью.

Отодвинул меня в сторону, словно я мебель и отворил дверь за портьерами.

Я двинулась следом.

За дверью оказался кабинет – строгий, но при этом богатый, роскошный и чисто мужской. Запах дерева, кожи и табака приятно защекотал ноздри.

– Я не могу вот так просто пойти искать непонятно кого, кого в жизни не видела. Если вы знаете Март… попросите его вернуть меня домой… Пожалуйста. Очень-очень вас прошу.

И даже ладошки в молитвенном жесте сложила.

Мужчина развернулся, поглядел на мои глазки и громко рассмеялся.

– Просить Март об услуге? Да ни за что на свете! – воскликнул он категорично.

Я начала злиться.

– А вы противный, господин Апрель, – заметила я жёстко.

– Отдаю тебе должное, человечка. Надеюсь, путешествие с сильфидами было приятным? Ты насладилась порталом?

– Отвратительное путешествие, – процедила я и сжала руки в кулаки.

– Очень жаль, – с сарказмом произнёс Апрель. Достал из шкатулки, что была на столе сигару. Поднёс её к носу, вдохнул аромат табака, затем срезал кончик.

Щёлкнула серебряная зажигалка в его руках, огонёк коснулся толстой сигары, и мужчина с удовольствием закурил её.

Выдохнул плотное кольцо дыма прямо мне в лицо и сказал:

– Я всё ещё жду, когда ты покинешь мой дом.

– Я из-за вас оказалась в… другом месте. Значит, вы ответственны за меня. Или зовите сильфид, пусть вернут меня домой.

– Эти маленькие пакостницы не подчиняются правилам. Они не вернут тебя. И не придут на мой зов, – произнёс он небрежно, наслаждаясь при этом сигарой.

Развалился в кожаном кресле, закинул ноги на стол и указал рукой на дверь.

– Уходи.

Приблизилась к массивному столу, заваленному бумагами, старинными свитками, книгами и настоящими перьями для письма, положила на него ладони, склонилась и ласково пропела:

– Господин Апрель, пока вы не решите вопрос по транспортировке меня домой, я объявляю себя вашей гостьей.

Апрель поперхнулся сигарным дымом и закашлялся.

Я не поленилась, прошла к нему и от души стукнула его по спине.

Он посмотрел на меня как на мерзкое насекомое, возникшее перед самым его носом. Да и плевать!

Если домой вернуться не могу до начала апреля, значит, объявляю себе внеплановый отпуск. Надеюсь, мои там с ума не сойдут за это время и панику сильную не наведут.

– Кстати, меня зовут Алевтина Георгиевна Радуга. Прошу любить и жаловать. А ещё кормить, поить, развлекать и выделить комфортную комнату. Ах, да. Так как я оказалась здесь без личных вещей, то неплохо бы и обеспечить меня одеждой, обувью, средствами гигиены…

Апрель подскочил как ошпаренный, отшвырнул куда-то прочь сигару и точно зверь рявкнул:

– Никакая ни гостья! Прочь из моего дома!

– Хорошо, – ласково отозвалась и смахнула с его плеча невидимую пылинку. – Тогда верните меня домой. Проще простого, не так ли?

– Проклятье! – прошипел мужчина. – Проклятые сильфиды! Только попадитесь мне – я вам крылья оборву!

* * *

Мне нравилось жить одному. Я люблю тишину – и чтобы, кроме меня, в моём доме больше никто и ничто не двигалось.

Я жил в небольшой усадьбе у «Озера надежд».

В моём доме была приходящая прислуга – дриады делали своё дело быстро. Убирались, стирали, гладили и прочую бытовуху. Готовкой никто не занимался, так как я предпочитал завтракать, обедать и ужинать в кафе своего брата Мая.

И теперь все должны понять и осознать, насколько я в ужасе от одной лишь мысли, что иномирянка, живая человечка будет жить в моём доме! Да хоть в качестве гостьи – плевать! Будь она просто статуей или другим предметом мебели, я бы задвинул её в чулан и забыл…

Оу. А это идея!

Но я хорошо знаю правила. Нельзя причинять людям зло. Наказание – неделя по человеческому и нашему времяисчислению в Аду. В Аду время течёт по-иному. Неделя в это месте – это семь лет мук и страданий.

Нет уж.

Я лгал, когда сказал, что она непривлекательна.

Девушка была похожа на какое-то сказочное существо из тех сказок, что любят сочинять люди: высокая, с яркими глазами цвета грозового неба. Чувственные губы были созданы для страстных поцелуев и обещали райское наслаждение.

Высокая, стройная – последнее было видно, невзирая на некрасивый костюм. Длинные тёмно-русые вьющиеся волосы блестели и манили. Хотелось коснуться их и ощутить мягкость…

Тряхнул головой и раздражённо про себя чертыхался. Я деловой мужчина, у меня каждая минута на счету, и я не могу тратить время на невежливую человечку, присланную сильфидами!

Между прочим, эта женщина обломала с сексом!

У меня был запланирован такой хороший вечер и всё впустую!

Скоро наступит время моей работы, и я буду бесконечно занят.

Ещё эта напасть с женитьбой на распутнице Эве. Теперь она сидит у меня занозой в мозгу!

Я всегда считал, что родился для того, чтобы жить в своё удовольствие.

И ни в коем случае не желал обзаводиться семьёй! Да я умею добиваться любых целей – кропотливой работой, обаянием, настойчивостью, цепкостью – чем угодно.

Сейчас моя цель – избавиться от навязанной невесты Эвы и человечки Алевтины.

И нет, я вовсе не отношу себя к безрассудным или чересчур увлекающимся мужчинам. Можно сказать, я бы удивился и даже посчитал себя оскорбленным, услышав о себе подобное мнение.

И тут, глядя на эту наглую особу, у меня возникла одна идея. А что если объединить эти неприятные события в одно и получить из результата выгоду?

На месяц объявлю Алевтину своей возлюбленной и невестой. Эва, таким образом, отвалится сама собой, моя семья будет счастлива. А спустя месяц, когда наступит моё время, отправлю человечку домой восвояси. Эва за это время найдёт себе другого жениха, и очень надеюсь, успеет до исчезновения моей «невесты» женить беднягу на себе.

Одно неприятно – придётся разыграть любовь с этой… Алевтиной.

Изменившись в лице и сменив гнев на милость, я улыбнулся ей и мягко произнёс:

– Знаешь что, так и быть, я верну тебя домой.

– Правда? – выдохнула она облегчённо. – Вот видите, как всё хорошо разрешилось. Я готова отправляться.

Я тихо рассмеялся и покачал головой.

– Ты всё-таки побудешь моей гостьей, Алевтина. Наступит моё время, и я верну тебя домой. Но, с одним условием.

Она тут же скисла и пробормотала:

– С каким ещё условием?

– Мы изобразим на этот месяц влюблённую пару и будем представляться женихом и невестой.

Загрузка...