Полковник Крячко привык относиться к работе творчески. А потому, прежде чем отправиться выполнять задание шефа и беседовать с пребывающей в горе вдовой Леной Сотской, он решил заглянуть в банк – побеседовать с директором, узнать что-нибудь об образе жизни обоих погибших руководителей.
Ради такого случая Крячко даже изменил своему всегдашнему правилу – одеваться попроще – и отыскал в своем гардеробе белую и даже относительно выглаженную рубашку. Нашел и галстук – как-то раз сослуживцы подарили, так и валялся в шкафу. Однако, повертев «удавку» в руках, надеть ее полковник все же не решился – галстук остался на столе до лучших времен.
Банк «Амальгама» выглядел, как и положено учреждению такого уровня: мраморная облицовка фасада, золоченые ручки дверей, дорогая тротуарная плитка покрывала не только тротуар, но и служебную автостоянку. Потрепанная машина Крячко (даром что «Мерседес») смотрелась здесь как чужеродное тело. Едва полковник заехал на стоянку, как к нему тут же подскочил охранник.
– Клиенты за углом становятся, а здесь только для сотрудников, – заявил он, буравя Крячко взглядом, от которого, казалось, рядовой гражданин должен был немедленно уменьшиться в росте.
– А я и не клиент, – заявил Крячко. – Так, поговорить зашел.
– Чего?! – взъярился охранник. – С кем это «поговорить»? Давай проваливай по-быстрому!
– И это все, чему тебя в ОМОНе научили? – спросил Крячко, раскрыв перед носом охранника удостоверение. – Зря так быстро уволился: еще бы пару лет послужил, глядишь, чему-нибудь бы научился.
И оставив озадаченного стража стоянки гадать, откуда незнакомый полковник милиции знает его послужной список, Станислав прошел в банк. На сотрудников службы безопасности удостоверение полковника тоже произвело впечатление, однако здесь Крячко все же пришлось подождать, пока выписывали пропуск. Заодно нужно было уточнить, к кому именно он направляется.
– А кто у вас теперь директор? – спросил Крячко.
– Раньше был Арбенин Глеб Олегович, а с прошлой недели директором назначен его заместитель Носик Роман Аркадьевич, – ответил сотрудник, заполняя пропуск. – Так вы к нему?
– К нему самому, – подтвердил Крячко. – И передайте, что я по крайне срочному делу. Речь идет об убийстве его шефа. Так что ждать в приемной не собираюсь.
Весть о важном полковнике из главка, прибывшим расследовать убийство Арбенина, разнеслась по всему банку. Девушка, которую выделили провожать Крячко к кабинету директора, была сама почтительность.
– Роман Аркадьевич вас ждет, – пролепетала она, открывая перед Крячко массивную дубовую дверь.
За строгим черным столом сидел безукоризненно одетый темноволосый человек лет тридцати. Сухо поприветствовав вошедшего, он указал ему на кресло и спросил:
– У вас, видимо, есть вопросы? Пожалуйста, задавайте побыстрее, мое время строго ограничено и расписано по минутам.
«Похоже, этот парень из той же породы, что и цербер на стоянке, – отметил про себя Крячко, – только лощеный». С таких людей надо было прежде всего сбить спесь.
– Что ограничено, это точно, – заявил Станислав, развалясь в кресле. – Дело-то не об угоне машины идет и даже не о налогах – об убийстве, причем двойном.
– Почему об убийстве? – удивился хозяин кабинета. – Как я слышал, с Глебом Олеговичем произошел несчастный случай. И почему двойное? Ведь то первое дело давно закрыто...
– А мы его снова решили открыть, – заявил Крячко, внимательно глядя в глаза собеседника. – И гибель Арбенина мы рассматриваем тоже как убийство. Следствие располагает такими данными. Поэтому беседовать мы будем столько, сколько нужно для следствия – это понятно?
– Понятно... – сглотнув неизвестно откуда взявшийся в горле ком, пробормотал новоназначенный директор. От его высокомерия не осталось и следа.
– Вот и отлично, – заключил Крячко. – Давайте начнем вот с чего: расскажите мне подробнее о вашем погибшем шефе, Арбенине. Жена, дети, привычки, как проводил свободное время...
– Пожалуйста, это не секрет, – пожал плечами Носик. – Глеб Олегович был не женат...
– Тогда назовите его девушек – ну пусть не всех, а основных, – потребовал Крячко. – Только не говорите, что не знаете и такими пустяками не занимаетесь. Вы сколько лет были его замом?
– Три года... – ответил Носик. Видно было, что он находится в затруднении и не знает, какую линию поведения выбрать.
– Ну, за три года подчиненный о шефе обязан все узнать, – заявил Крячко. – Давайте, выкладывайте.
– Ну, были, конечно, знакомые... – задумчиво проговорил хозяин кабинета. Видимо, он решил не запираться и выдать небольшую порцию информации. «Все, конечно, не скажет, – подумал Крячко, – но кое-что я узнаю. На первое время и этого хватит».
– В последнее время он чаще всего появлялся с одной... Вика ее зовут, – продолжал Носик. – Она где-то в районе Пречистенки живет, я точно не знаю...
– А точно и не надо, – согласился Крячко. – Вот телефончик – его желательно продиктовать точно.
– Телефон у меня где-то записан, – проговорил директор, листая ежедневник. – Вот, пишите...
Крячко записал номер Вики с Пречистенки, а затем еще один номер – девушки, которую звали Алина и которая обитала где-то в Замоскворечье. Затем Носик стал клясться, что больше никаких знакомых покойного он не знает.
– А больше на этой стадии не требуется, – успокоил его Крячко. – Теперь скажите, в каких отношениях Арбенин был с женой прежнего руководителя банка, Леной Сотской.
– В самых лучших! – заверил Носик. – Глеб Олегович и Кирилл Анатольевич вместе основали фирму «Мегабайт», а потом и наш банк, они дружили домами. Так что Глеб Олегович был у Сотских частым гостем. Ну понятно, в гости он ходил один, без своих спутниц.
– А как Арбенин проводил свободное время? – поинтересовался Крячко. – Наверное, любил ездить на охоту? Пикники, шашлыки...
– Нет, что вы! – воскликнул директор. – Глеб Олегович ничем подобным не увлекался. Ночные клубы, премьеры в кино, иногда театр – это да. А вся эта пленэрная романтика его не интересовала.
– Что же он в таком случае делал в Пензенской области, в охотничьем заказнике? – спросил Крячко.
– Мы сами удивляемся! – развел руками Носик. – Все в руководстве банка гадают, что его заставило отправиться в эту поездку.
– И он ни вам, никому другому в банке о ней не говорил, не предупреждал, что исчезнет на несколько дней?
– Нет, ничего не говорил! – заверил директор.
– А раньше он отправлялся в подобные поездки, отлучался куда-нибудь из банка? – продолжал допытываться Крячко.
– Уверяю вас: Глеб Олегович был человеком дела и никогда, кроме как по делам банка, никуда не уезжал, – заявил Носик. – Ну, не считая, конечно, времени отпуска... Тогда, конечно, уезжал...
– Может быть, у него возникли какие-то сомнения насчет выводов следствия по делу гибели Сотского? – предположил полковник. – Он ничего такого не говорил?
– Нет, не было у него сомнений, уверяю вас! – твердо заявил Носик. – Все ясно, дело закрыто...
Крячко про себя отметил, что хозяин кабинета уже второй раз за время их короткой встречи настойчиво подчеркивает, что дело о гибели Сотского не должно подлежать пересмотру. «Интересно, почему он на этом настаивает? – подумал полковник. – Надо попробовать прощупать этот пункт».
– Я ведь уже сказал: дело о гибели Сотского открыто заново, – заявил Станислав. – И решение об этом принято на самом верху, – он многозначительно показал в потолок. – Так что в скором времени всех вас заново будут вызывать на допросы.
– Вот как... – пробормотал Носик. – Что ж, раз так решили... Хотя, конечно, странно... Но раз решили, нам скрывать нечего...
Слушая его сбивчивое бормотание, Крячко отметил, что решение о пересмотре первого дела производит на хозяина кабинета самое угнетающее действие. У него сложилось твердое впечатление, что Роману Носику как раз есть что скрывать.
– Ладно, оставим пока эту тему, – произнес полковник. – Вернемся к поездке Арбенина в Пензу. Кому в банке он сообщил о том, что уезжает в командировку?
– Никому! – твердо заявил Носик. – О его отлучке прежде всего я должен был знать. Но он мне ничего не говорил.
– А прежде, если он отъезжал куда-то в рабочее время, он кому-нибудь сообщал?
– В общем, да, – подумав, ответил директор. – Предупреждал, что его не будет, давал указания по важнейшим направлениям...
– Ну хорошо. А скажите, Арбенин был совладельцем банка? Или он владел какой-то кампанией, являвшейся вашим акционером? – спросил Крячко.
Видимо, Роман Носик не ожидал от оперативника такой осведомленности в банковских делах – на его лице отразилось удивление и растерянность.
– Нет, Глеб Олегович не был совладельцем, – вернув лицу невозмутимое выражение, ответил он. – Все имущество принадлежало Сотскому.
– Каким же образом он стал председателем совета директоров?
– Елена Брониславовна передала ему в управление свой пакет акций, – пояснил Носик.
– Хорошо, а сейчас кто является председателем совета – вы?
– Нет, мне таких полномочий не передавали, – ответил Носик. – Постоянный председатель еще не назначен, его обязанности временно выполняет Шилкин Андрей Викторович.
– А кто он? – продолжал допытываться Крячко.
– Он возглавляет компанию «Стройсбыт» – это наш второй по величине акционер, – объяснил директор.
– А что же Елена Брониславовна вам полномочия не передала, как Арбенину? – спросил полковник.
– Ну, это вопрос не ко мне, – развел руками хозяин кабинета. – Это вы уж у нее спросите. Вы же будете с ней встречаться?
– Обязательно, – пообещал Крячко. – И с ней, и с другими людьми, кто близко знал Сотского и Арбенина.
На этом он решил пока оставить Романа Носика в покое и покинуть кабинет молодого директора банка. На этот раз хозяин кабинета решил проявить любезность и поднялся с кресла, чтобы лично проводить гостя. Тут Крячко понял одну из причин, почему новый директор банка не любил вставать навстречу посетителям: Роман Носик был довольно маленького роста, он не доходил рослому полковнику даже до плеча. «Ну на его финансовых делах это вряд ли отражается», – подумал Крячко.
Распрощавшись с Носиком, Станислав в сопровождении все той же девушки направился было к лифту, но когда двери лифта уже распахнулись перед ними, он неожиданно сказал:
– А знаете, я пока еще у вас побуду тут, в банке. Надо еще кое с кем поговорить. Например, с вами.
– Со мной? – поразилась служащая. Кажется, слова полковника милиции привели ее в ужас. – Но... у меня указания... только проводить...
– Когда милиция проводит расследование, – веско сказал Крячко, то все прочие указания, от кого бы они не исходили, можно послать подальше. Ясно?
– В общем, да... – пролепетала девушка. – Но... о чем вы хотите разговаривать? Я всего лишь мелкий служащий... работаю в кассовом отделе...
– И давно работаете?
– Нет, полгода всего...
– А как зовут молодую сотрудницу кассового отдела? – продолжал допытываться Крячко.
– Аллой... – отвечала девушка.
– Вы, Алла, меня не бойтесь, – сказал Крячко, придав голосу самые задушевные интонации. – Бояться расследования надо тем, кто скрывает от милиции важную информацию. А вы ведь ничего не скрываете, верно?
– Нет, – ответила Алла. Видно было, что она немного оправилась от смущения и почувствовала себя уверенней. – А что вы хотели знать?
– Мне нужно знать, что представляли собой ваши начальники – Сотский и Арбенин, – объяснил Крячко. – Что они были за люди, понимаете? Все подробности, мелочи... Кто бы мог об этом рассказать? Может быть, шофер, который их возил?
– Да, верно! – обрадовалась девушка. – С Сергеем Ивановичем вам надо обязательно поговорить. Он же с Кириллом Анатольевичем начал работать очень давно, еще когда фирму «Мегабайт» основали. А потом, когда его убили, стал водителем у Арбенина. Так что он обоих их знает. А еще с Людмилой Юрьевной.
– А это кто?
– Она наш ведущий юрист. Тоже давно работает. Она так переживала, когда Кирилла Анатольевича убили... На ней прямо лица не было...
– И что – она одна так к этому отнеслась? Или другие тоже? – поинтересовался Крячко.
– Нет, не только она, – покачала головой Алла. – Кирилла Анатольевича многие жалели. И на похороны почти все пришли, хотя эта... вдова... она никого не звала и даже время не сказала. Но в банке его любили. К нему всегда можно было обратиться, если что, он никогда не отказывал.
– А Арбенин?
– Ну, Глеб Олегович – он совсем другой человек был, – пожала плечами Алла. – При нем рот лишний раз не раскроешь. И просить его о чем-то никому в голову не приходило.
– А вот скажите, – поинтересовался Крячко, – этот Арбенин, как я понял, был не женат. Так он за молодыми хорошенькими сотрудницами не ухаживал? При его положении легко – как-никак председатель совета...
– Нет, Глеб Олегович ничего подобного себе не позволял, – усмехнулась Алла. – Вот Роман Аркадьевич – другое дело. С ним надо держаться осторожнее...
– Хорошо. А где мне искать этого Сергея Ивановича и Людмилу Юрьевну? – спросил Крячко.
– Ну Слесаренко, наверное, в гараже... А у Людмилы Юрьевны кабинет на третьем этаже, 305-й, кажется.
– Может, вы мне и телефон ее подскажете, а заодно и ваш? – спросил Крячко.
– Но у меня своего служебного нет, только у начальника отдела... – сказала девушка.
– А меня и сотовый устроит, – согласился Крячко. Когда Алла продиктовала оба телефона, Стас заявил:
– Ну вот видите, Алла, как много важного вы мне рассказали. Может, даже больше, чем ваш директор.
Расставшись с Аллой, Крячко направился в гараж. Девушка была права: водитель находился там. Сергей Слесаренко оказался крепким солидным человеком, одетым в строгий темный костюм – впору было его самого принять за руководителя банка. На вопросы он отвечал охотно и точно.
Прежде всего Крячко поинтересовался, часто ли его бывший шеф Кирилл Сотский сам водил машину.
– Редко, Кирилл Анатольевич за руль садиться не любил, – заявил Слесаренко.
– А почему? – продолжал допытываться Крячко.
– Ну... понимаете, он всегда о чем-то думал, – начал объяснять водитель. – О новых проектах, об операциях... ну, не знаю точно, но голова у него всегда была занята. Мне-то с ним поговорить хочется... черт, никак не привыкну, что его уже нет, что надо о нем в прошедшем времени говорить... Так вот, я начну рассуждать – ну, там о занятиях в клубе или о погоде... а он вдруг мне и говорит: «Слушай, Сергей, помолчи, пожалуйста, мне подумать надо». Ну тут я, конечно, рот на замок. Так вот, я это к чему? К тому, что вождение его от размышлений отвлекало. И он, значит, чтобы ничто не мешало, ездил со мной.
– А другие водители у него были?
– Нет, – покачал головой Слесаренко. – Тут надо знать Кирилла Анатольевича. У него, кроме любви к размышлениям, еще одна характерная черта была: он был человек исключительно привязчивый. Раз он с человеком работает – он ни за что его менять не будет. Ну если уж только тот совсем никудышным окажется...
– А если ты болел?
– Ну я же спортом занимаюсь, – усмехнулся водитель. – Так что болею очень редко. А если такое случалось, тогда Кирилл Анатольевич, ничего не поделаешь, сам за руль садился.
– Ты его только по городу возил или в другие города тоже?
– В другие тоже бывало, но только если недалеко, – ответил Слесаренко. – Ну во Владимир, например, или в Ярославль, в Тулу. А если в Белоруссию – туда самолетом. Тут я его только до Домодедово подброшу, а потом обратно встречу – и все.
– А если поездка не служебная, а куда-нибудь на дачу или на природу, на охоту – тут он тоже с тобой ездил? – поинтересовался Крячко.
– У них с Еленой Брониславовной не дача, а дом за городом, – пояснил Слесаренко. – На Калужском шоссе, очень солидный особняк с парком. Туда тоже я возил. На охоту он никогда не ездил, этим делом не увлекался. И пикники они не устраивали. В театр – это да, а еще к друзьям в гости. Но тут он обычно сам водил.
– А его жену, вот эту самую Елену Брониславовну, ты возил, или она сама машину водила? – спросил Крячко.
– Иногда она без меня ездила, но если я не был занят с Кириллом Анатольевичем, она меня вызывала, – сказал водитель.
– Что, тоже любила размышлять? – поинтересовался полковник.
– Ну нет, тут другое, – покачал головой Слесаренко. – Елена Брониславовна, она поговорить любит. Нет, не со мной – со мной она и двух слов за всю поездку не скажет, – а по телефону. Как сядет – так сразу за телефон.
– Но можно ведь и гарнитурой пользоваться, – заметил Крячко.
– Можно, конечно, – согласился Слесаренко. – Но с водителем все равно удобнее.
– А с кем она разговаривала – с подругами? – уточнил Крячко.
– Вы меня извините, товарищ полковник, – сказал водитель, – но давайте о Елене Брониславовне в прошлом времени не будем говорить – ну, словно она тоже... Она, конечно, не такой человек, как Кирилл Анатольевич, но все же... Я хочу сказать, что она же и сейчас, наверно, с теми же привычками, верно? Так вот, разговаривает она чаще всего – да, с подругами.
Крячко отметил про себя и эту оговорку «чаще всего», и некоторую заминку, с которой водитель отвечал на вопрос о разговорах хозяйки. Отметил и слова о том, что Елена Сотская «не такой человек», как ее покойный муж. Но пока решил на водителя не нажимать, а перейти к другой теме.
– А в Пензенскую область, значит, Сотский с тобой ездил? – спросил Крячко самым невинным тоном. – Конец-то не близкий...
– В Пензенскую? – переспросил Слесаренко и помедлил, словно вспоминая. Между тем Станислав, научившийся за годы оперативной работы разбираться в людях, был абсолютно уверен, что водитель прекрасно помнит, о какой поездке идет речь, и просто не знает, что ответить.
– Да, в октябре прошлого года, – напомнил ему Крячко. – Если точнее, 17-го числа. Не может быть, чтобы ты не помнил.
– Почему же, помню... – протянул водитель.
– Ты не тяни, рассказывай, – твердо сказал Крячко.
– Нет, в Пензенскую область Кирилл Анатольевич поехал один, – ответил наконец Слесаренко.
– А почему? – настойчиво спросил Крячко. – Туда пилить, часов восемь выйдет...
– Мне трудно сказать... – пожал плечами водитель.
– Но ты знал, что он туда отправляется?
– Не знал, но...
– Что «но»? Да не тяни ты! – потребовал Крячко. – А то мне придется у кого-то другого узнавать, а потом доказывать, что ты что-то скрываешь. И получится, что ты сознательно мешал следствию.
– Не знал, но догадался, – ответил наконец водитель. – Немного позже, уже когда он во второй раз поехал, я догадался – куда.
– Каким образом?
– А он перед этим карту смотрел... И меня спрашивал, как до Самары доехать. А когда вернулся, и я начал про Самару спрашивать – как, мол, город, – то понял, что он там не был. Значит, был где-то ближе, до Самары. Ну а уже потом, когда все случилось... когда он погиб в этом мотеле, я понял, куда он ездил.