Мы полагаем, что под именем «Патриаршие пруды» Булгаков описал не собственно Патриаршие пруды, а Чистые пруды. Для такого предположения есть основания.
В Москве, действительно, есть и Патриаршие пруды, правда, трамвая там нет, и трамвайной линии там никогда не было.
Поэтому само существование трамвайной линии на Чистых прудах это – аргумент в пользу нашей гипотезы. Не единственный аргумент и не главный, но все же существенный.
Интересно, что трамвайные пути не просто проложены вдоль Чистых прудов. Они проложены так, что окружают бульвар со всех сторон. Кольцо трамвайных рельс – замкнуто. Не петля, а полноценное кольцо. Во времена Булгакова кольцо тоже существовало, правда, со стороны Покровских ворот, трамвайные линии соединялись чуть подальше, а точнее: в самом начале Покровского бульвара.
Известно, что Михаил Булгаков был большим поклонником Гоголя и Гофмана. И в творчестве самого Булгакова мистика занимает очень важное место.
Мы легко можем представить себе, какое впечатление на Булгакова произвёл сквер на Чистых прудах. Ведь на Чистых прудах образован этакий магический круг. Читатель, конечно, знает, что это такое. Если нет, то запоминайте, может очень пригодиться.
Н.В. Гоголь повесть «Вий»:
«Она приподняла голову…
Он дико взглянул и протер глаза. Но она точно уже не лежит, а сидит в своем гробе. Он отвел глаза свои и опять с ужасом обратил на гроб. Она встала… идет по церкви с закрытыми глазами, беспрестанно расправляя руки, как бы желая поймать кого-нибудь.
Она идет прямо к нему. В страхе очертил он около себя круг. С усилием начал читать молитвы и произносить заклинания, которым научил его один монах, видевший всю жизнь свою ведьм и нечистых духов.
Она стала почти на самой черте; но видно было, что не имела сил переступить ее, и вся посинела, как человек, уже несколько дней умерший. Хома не имел духа взглянуть на нее. Она была страшна. Она ударила зубами в зубы и открыла мертвые глаза свои. Но, не видя ничего, с бешенством – что выразило ее задрожавшее лицо – обратилась в другую сторону и, распростерши руки, обхватывала ими каждый столп и угол, стараясь поймать Хому. Наконец остановилась, погрозив пальцем, и легла в свой гроб.
Философ все еще не мог прийти в себя и со страхом поглядывал на это тесное жилище ведьмы. Наконец гроб вдруг сорвался с своего места и со свистом начал летать по всей церкви, крестя во всех направлениях воздух. Философ видел его почти над головою, но вместе с тем видел, что он не мог зацепить круга, им очерченного, и усилил свои заклинания. Гроб грянулся на средине церкви и остался неподвижным. Труп опять поднялся из него, синий, позеленевший. Но в то время послышался отдаленный крик петуха. Труп опустился в гроб и захлопнулся гробовою крышкою».
Теперь вы знаете, как защитить себя от нечистой силы. Главное, не робейте. Надо нарисовать вокруг себя специальным мелком круг. Рисовать надо строго по часовой стрелке. Такой круг не позволит нечистой силе проникнуть внутрь круга и причинить Вам вред. Если же круг начертить против часовой стрелки, вся нечисть соберется именно там, внутри круга. Она не сможет оттуда выбраться.
Читатель уже догадался.
Разумеется, трамваи вокруг Чистых прудов мчатся как раз против часовой стрелки. Николай Васильевич Гоголь вполне одобрил бы выбор места для появления на сцене самого Сатаны.
Эту несколько мистическую, одновременно волшебную и дьявольскую атмосферу сквера у Чистых прудов чувствуют очень многие. Именно здесь ежедневно с наступлением сумерек собираются «готы»– представители модного молодежного течения. Оно вновь стало «новомодным», каким было в начале 20 века. Это – своего рода культ смерти, темных сил. Молодые люди имеют мрачный вид, нередко загримированы под вампиров, все они одеты в черные одежды, впрочем, ведут себя тихо, хотя иногда пугают своим внешним видом прохожих.
Они не считают себя сатанистами. Насколько я знаю, поклонниками таланта М.А. Булгакова они все поголовно тоже не являются. Тем не менее, здесь, в центре этого мистического круга они смотрятся очень органично.
Похоже, глава №1 романа «Мастер и Маргарита» навеяна Михаилу Булгакову впечатлениями от Чистопрудного бульвара. Но хотелось бы больше доказательств, и мы без большого труда найдём их в тексте романа.
Будем исходить из того, что сам роман Вы хорошо помните. Но, право, не станем же мы лишать себя удовольствия ещё раз перечитать некоторые отрывки!
С чего начинается роман. Обратимся к тексту. Как там у Булгакова?
М.А. Булгаков. Мастер и Маргарита.
«Глава 1. Никогда не разговаривайте с неизвестными.
Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй – плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке – был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.
Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой спутник его – поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.
Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью «Пиво и воды».
Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера. Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, – никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.
Абрикосовая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло парикмахерской. Напившись, литераторы немедленно начали икать, расплатились и уселись на скамейке лицом к пруду и спиной к Бронной.
Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза. Он внезапно перестал икать, сердце его стукнуло и на мгновенье куда-то провалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем. Кроме того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки. Берлиоз тоскливо оглянулся, не понимая, что его напугало. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: «Что это со мной? Этого никогда не было… сердце шалит… я переутомился. Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск…»
И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок… Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая.
Жизнь Берлиоза складывалась так, что к необыкновенным явлениям он не привык. Еще более побледнев, он вытаращил глаза и в смятении подумал: «Этого не может быть!..»