Прежде, чем он успел открыть рот и разразиться тирадой, которая, без всяких сомнений, должна будет наставить меня на путь истинный, я выпалила первой заранее подготовленную фразу:
– Вест, а как тебя сокращенно называют?
Не то, чтобы я прямо очень хотела это знать. Моя бы воля, я бы его никак не называла, но пора было уже смириться с жестокой действительностью, которая раз за разом сталкивала нас нос к носу.
Этот невинный в общем-то вопрос неожиданно странно подействовал на парня – Вест покраснел, побледнел, а зачем промямлил что-то неразборчивое.
– Ничего непонятно, – раздраженно ответила я.
– Это и есть укороченное имя! – рявкнул Вест, окончательно спадая с лица. Ну надо же.
– А какой тогда полное? – я, как будущий журналист, на всякий случай читала много около филологической литературы, и словарь имен туда тоже входил. Так что мне такие варианты на ум приходили – закачаешься!
– Не скажу, – буркнул Вест и поспешил сменить тему. – Ты лучше скажи, что творишь? К моему научруку собралась на тарелочке с голубой каемочкой?
Поразмыслив, я поняла, что Кошмарыч вполне тянет на того, кто не погнушается студенткой и закусить, к тому же на тарелочке, поэтому отрицательно помотала головой.
– А выглядит именно так, – поднял палец Вест. – Но я понимаю тебя, вывернулась – и то неплохо.
– А что вообще за ерунда тут происходила? – я только сейчас сообразила, что Вест наверняка знает больше, чем сказали мне и даже Рыбе, которая в некотором роде была среди обвиняемых.
И Вест не обманул моих ожиданий, принимаясь рассказывать. Да его просто распирало от новостей! Как и говорил уже его научрук, за пределами Университета в сновидениях царила самая настоящая анархия, и не было никого, кто бы мог заставить сноходцев соблюдать законы. Даже хуже – любой свежеиспеченный закон тотчас кидались нарушать, просто потому что могут.
Единственной силой, способной хоть немного регулировать этот постоянно изменяющийся мир, были именно преподаватели Университета. Но и они не могли быть сразу повсюду, где творились безумства, поэтому было решено соблюдать только один закон: неопытные сноходцы не должны были иметь возможность делиться знанием об этом мире, а безумных требовалось выводить из мира как неопытных – корректируя их память, загоняя реальные знания в смутные воспоминания сна. «Раскрыть над ним зонтик» – так это называлось. Да, выглядит как два закона, а не один, но, как пояснил Вест, даже тут только что созданное правило было нарушено.
Разумеется, я тут же предположила, что эти самые безумцы и зверские отморозки-недоучки сами не против кому-нибудь изменить память и выставить из зыбкого мира снов. И вот тут-то и оказалось самое интересное. Действительно, многие и впрямь мечтали о такой способности, да только бодливой корове бог рогов не дал – получить это умение могли лишь единицы. Неизвестно, что нужно было для этого, но точно требовалось проработать какое-то неприличное количество лет преподавателем в Университете и выучить нескольких личных учеников.