Той ночью, после которой деревню Альбатрос окрестили «темным местом», стояла прохладная мартовская погода. Ледяной ветер, подкрепляясь северными потоками из Фростленда, грозился сорвать ветки, бил ставни в окнах. Элайза Кларк, белокурая худая девушка в кителе, сидела с коллегами в баре «Речной» – идеальном месте для отдыха после полета. Стук ветра частично перекрикивала музыка, автомат располагался в другом конце бара. Кларк хотела отсесть от окна и даже встала, но вдруг напарница, Натиша Вачовски, схватила ее за руку и повела к тому самому автомату.
– Скукотища смертная, согласись.
– Ты куда меня ведешь?
– Будем караоке петь.
– Ты серьезно? Мы же на службе.
Элайза поглядела на других коллег. Дон Кэмпион и Кира Бойер улыбались и махали вслед: мол, удачи вам. Кларк нахмурилась и поплелась за подругой. Если в голову придет какая-нибудь идея, эту короткостриженую блондинку с челкой и в черных очках даже танком не остановить! Бармен при вопросе о караоке нахмурился:
– У нас есть, где спеть, если хотите. Берите микрофон.
Элайза отдернула руку.
– Не хочу я петь.
Вачовски фыркнула:
– Да ладно тебе! Вся ночь впереди. Давай! – она взяла микрофон. – И раз, и два, и три!
Десять ле-ет я минова-ал
Грозовой наш перева-а-ал.
Надо моей главой оре-ел
Песнь свою поет о том:
«Скалы гордые люблю-ю…»
– Какого хрена?! – внезапно прервала свое пение Натиша.
Бледная как полотно, она смотрела в сторону дверей. Элайза повернула голову и увидела на пороге окровавленную женщину. С ее лица и волос капала кровь, платье разорвано. Она держалась за бок и стонала. Одни посетители вскочили и ринулись прочь, другие замерли. Элайза, Натиша, Дон и Кира бросились к женщине, подхватили ее и помогли усесться за ближайший столик. Кларк обратила внимание на швы на руках. Женщина, готовая в любую минуту потерять сознание, закатывала глаза. Кира щелкнула пальцами перед ее носом.
– Эй, эй, эй! Очнитесь! Кто это сделал?
Жертва откашлялась и прошептала:
– Черный… дом…
– Что-что?
– Так называют школу мисс Холли Блэк для девочек, – пробормотал побелевший бармен.
Внезапно женщина вцепилась в руку Киры и, склонившись к ней, заорала:
– Всех девчонок, всех истерзали! Я сама видела… там девочки, совсем крохотные… В крови! – она закрыла лицо руками.
Бойер дала женщине пощечину.
– Не тяните. Кто это сделал? Вы видели их?
– Это призраки, – сказала пострадавшая, всхлипывая.
– По-моему, она сумасшедшая, – прошептала Натиша.
– Если аномалии идут от «Черного дома», лучше проверить, – сказал Дон. – Надо выяснить, кто ее мог так истерзать?
– Она могла сама себе нанести эти увечья.
– У нее руки перешиты, – сказала Кларк. – Не похоже на самоистязание.
Кира зарядила пистолет.
– Натиша, Элайза, идите и осмотритесь. Мы с Доном за ней приглядим.
Напарницы кивнули и ушли.
***
В баре вскоре остались только четверо – Кира, Дон, бармен и женщина. Бармен поднимал стулья, Бойер закурила. Тонкий сигарный дым обволакивал ее лицо и темные волосы, завязанные в тугой хвост. Кэмпион знал – она волнуется, иначе бы не курила, ведь это мешает физической активности. «Какая у нее сейчас шкала?» – мелькнула мысль в голове у Дона. Он почесал негустую светлую шевелюру и доел остатки салата. Пострадавшая между тем сидела неподвижно. Бармен отключил автомат, повисла тишина. Женщина вздрогнула и огляделась. Кира нарушила молчание:
– Как вас зовут?
Женщина заморгала. Тут Дон заметил, как швы на руках с треском начали расходиться. В нос ударил запах гниющей плоти.
– Как меня зовут?.. Меня? Меня?!
Внезапно она вскочила на стул и ногтями содрала с себя кожу, а затем отшвырнула ее с платьем в угол. Перед Кирой и Доном предстал парень в фиолетовом пальто и красных штанах. Он поднял руки и стал прыгать. Изгибаясь, извиваясь, парень обхватывал руками и ногами столы и стулья, швырял их. Бармен выбежал через черный ход. Выругавшись, Кэмпион и Бойер спрятались за стойку.
Кира выстрелила, но парень уклонился, зацепился за люстру и повис на ней вверх тормашками.
– Целишь метко, только медленно.
– Да кто ты такой?!
Он улыбнулся:
– Зовите меня просто – Акробат.
Он снял с себя пальто, обнажая красный блестящий костюм. Кира выстрелила еще раз, но Акробат раскачался на люстре и прыгнул на балку, по-турецки скрестил ноги.
– Шоу начинается!
Он спрыгнул с балки прямо на стойку. Дон кинулся на него, но Акробат ударил его под дых. Кэмпион согнулся пополам, хватая ртом воздух. Кира хотела уже выстрелить, но Акробат легким движением руки отшвырнул пистолет и отпрыгнул к столу у входа.
– От имени госпожи, у меня к вам, монстроловы, вопрос.
– Какой госпожи? – пробормотал Дон и выпрямился. – Ты от Аманды Квин?
– Вопросы здесь задаю я. Так, где бриллиант?
– Впервые слышим, – сказала Бойер.
Дон переглянулся с Кирой и кивнул в сторону пистолета. Бойер скрылась за стойкой, а Кэмпион заговорил с Акробатом:
– Что за бриллиант?
Акробат швырнул стул. Он попал прямо в Киру, рука которой почти коснулась оружия. Бойер вскрикнула и рухнула на пол. Не успел Дон опомниться, как Акробат осыпал его всем, за что хватался: стулья, столы, бутылки, тарелки. Один из стульев прилетел в лицо. Из носа пошла кровь, в глазах потемнело. Кэмпион отпрянул, прислонившись спиной к полкам с алкоголем.
Акробат заулыбался еще шире и поднял над собой один из стульев.
– Ну, ну, ну, ну, ты чего? Пойди же сюда!
Дон оттолкнулся, выставил перед собой руки и отшвырнул новый стул. Акробат засмеялся.
– Неплохо, неплохо. Давай еще раз!
Он снова кинул. Дон уклонился и тараном пошел на Акробата. Четвертый, пятый, шестой стул… От одних он уклонялся, другие разбивал кулаками в щепки; руки покрылись занозами и ссадинами.
Кэмпион прыгнул и с размаху врезал Акробату в челюсть. Противник упал, но быстро вскочил и по стене взобрался на крышу, пробил дыру и скрылся. Не успел Дон опомниться, как с ним поравнялась Кира. В руке она держала кошку.
Зацепившись крюком за дыру, Бойер взмыла вверх. Внутренняя шкала показывала: точка кипения близко. Правый глаз уже загорелся, почти полыхал. Бойер поморщилась. Она привыкла к этой боли. Частично изображение стало черно-белым: значит, глаз уже полностью почернел, а зрачок налился кровью. Но прилив сил не ощущается – до ВЗРЫВА еще недотягивает. Холодный ветер обдувал потрескавшееся лицо. Бойер разглядела силуэт Акробата: он бежал к соседним крышам. «Не уйдешь, скотина, – подумала Кира. – Его необходимо допросить!»
Внезапно Акробат исчез – он сиганул вниз и пропал из виду. Кира остановилась у края крыши и вгляделась в темноту. В переулок не проникал ни свет луны, ни свет фонаря. Там стояло много бочек. Их обычно оставляли у бара, чтобы потом грузчики забирали и пополняли пивом. Одна из таких бочек зашевелилась и выкатилась на главную улицу. Бойер сплюнула и огляделась. Из бара выбежал Дон. Кира свистнула:
– Он в бочке, направляется в центр!
Кэмпион кивнул и сел за руль арендованной служебной машины. Бойер соскользнула по фонарному столбу и прыгнула на крышу транспорта. Бар «Речной» располагался на холмистой местности, а потому к центру деревни, площади Фонтана, вела крутая дорога вниз. Акробат скатывался прямо туда, однако бочка то и дело уклонялась от дороги. Кира пыталась нацелить кошку на корпус бочки, но два раза промахивалась. Тут машину затрясло, она съехала с дороги. Кира ударилась боком о капот и повисла головой вниз; хвост едва касался земли.
– Баран, остановись! – вскрикнула она.
– Не могу, педали отказали.
Дело дрянь. Даже если Дон отпустил педаль газа, машина по инерции все равно поедет вперед. Что ж, придется импровизировать. Вцепившись в капот, она приподнялась и нацелила кошку на фонарный столб. Есть, крюк зацепился! Столб накренился, заискрился: лампа лопнула. В итоге он упал напротив бочки, загородив проход. Акробат врезался в него, деревянный каркас лопнул. Противник, весь в щепках и царапинах, рухнул навзничь. Дон едва ли не вплотную подъехал к столбу, но успел-таки остановиться. Он выбежал и скрутил Акробата, прижал лицом к асфальту. Кира видела потное, красное от усталости и злости лицо напарника. Но его голубые глаза сияли. Он улыбнулся:
– Я считаю, хорошая командная работа вышла.
Бойер усмехнулась.
– Так точно, товарищ Кэмпион. Ладно, идем к вертолету.
***
Элайза так и не поняла, почему школу для девочек Холли Блэк называют «Черным домом». Во-первых, нигде нет черного цвета – только яркий краснокирпичный фасад. Во-вторых, это целый комплекс, огражденный от мира сего высоченным забором и старой калиткой, отворенной настежь. Может, такое название школа получила из-за последних событий? Каждый день в стенах этого здания погибали школьницы по неизвестной причине, вот и получило оно такое прозвище от суеверных граждан… В комплекс входило три здания. Первое и самое большое – школа, шесть этажей. По соседству стоял пятиэтажный дом, где жили ученицы, так как их отделяли от семей на все время обучения, даже на каникулы не отпускали за территорию. Третье же здание самое маленькое, двухэтажное, – судя по кресту, госпиталь.
В нос ударил запах крови, он исходил от кустов. Там валялся труп охранника. Кларк поморщилась.
– От этого места за километр веет смертью… Предлагаю осмотреть школу.
Натиша кивнула. Напарницы подошли к главному входу. С пинка Вачовски отворила дверь и прошла первой. Элайза последовала за ней. Они очутились в огромном фойе, где интерьер переносил на двести лет назад – роскошная мебель, картины на стенах, а также огромные окна, скрытые за портьерами. Однако созерцать прелестную картину мешала кровь. Ноги хлюпали, утопали в ней: она даже стекала с потолка по стенам. Повсюду валялись тела истерзанных девочек и учительниц. Правда, их приблизительный возраст Кларк не могла определить: все лица были синие. Она поняла, кем были убитые, только по школьной форме и старомодным учительским платьям до пола. Мебель и стены повреждены, будто здесь произошел погром: все во вмятинах и в трещинах. «Неужели школьниц били лицом об стену?» – мелькнула мысль у Кларк. Натиша включила свет.
Никого.
Тут Элайза уловила странный, едва слышный звук. Не похоже на шорох крыс или сточные воды… До нее дошло. Она схватила Натишу за руку и ринулась к лестнице.
– Ты слышала? Кто-то кричит.
Вачовски уперлась в перила.
– Ничего я не слышала.
Элайза еще раз прислушалась. Нет, не показалось.
– Нам надо на второй этаж, я точно слышу.
– Я кувалду забыла…
– У нас пистолеты есть! – тут Кларк осенило, она обнажила зубы. – Боишься?
Выражение лица напарницы она не могла разглядеть из-за темных очков, но Натиша молча взяла ее за руку и поднялась на второй этаж. Напарницы прошли по коридору. Теперь крики стали отчетливее. Элайза сама не заметила, как перешла на бег. Грохот ботинок эхом отзывался по полутемному коридору без окон и мебели. В углах лежали трупы. Натиша вздрогнула.
– Я ничего не слышу. Давай вернемся.
Но Кларк ее не слушала. Крики заполонили все помещение и превратились в непрерывное эхо. Напарницы очутились в еще одном фойе, только без лестницы и с четырьмя дверями, ведущими в разные стороны. Элайза сделала шаг. Внезапно школа затряслась. Кларк отскочила и рухнула на пол. Над головой раздался треск, справа упала штукатурка. Элайза вскочила и, балансируя, шагнула в сторону упавшей в коридоре Натиши. Внезапно рухнул проем. Поднялась клуба пыли. На мгновение Кларк ослепла и закрыла лицо руками. Землетрясение прекратилось также внезапно, как и началось. Ничего не тряслось, а крики все не смолкали. Элайза открыла глаза и увидела груду из досок и мебели на пороге. Сердце набухало в груди, стесняя легкие. «Неужели вот так все и погибли? От землетрясения».
– Натиша? Натиша!
– Я в порядке, – послышался слабый писк.
Кларк выдохнула.
– Слава Звездникам… Ты цела?
– Ага. А ты?
– Тоже.
– Попробую найти другой выход.
– Нет, лучше иди за кувалдой. А еще лучше, приведи Киру и Дона. У меня плохое предчувствие.
Повисло молчание. Голос Вачовски звучал неуверенно:
– Думаешь?..
– Ты же знаешь: я не умру.
– Черт тебя дери, ты же не бессмертна! Ладно, иду… Береги себя.
Шаги в коридоре быстро стихли. Элайза осталась одна.
Она попробовала включить свет, но вместо этого послышалось подозрительное шипение от проводов, так что Кларк воспользовалась ручным фонарем. Стоны исходили от одной двери, на которой висела табличка «КЛАДОВАЯ». Элайза прислушалась. Рука инстинктивно нащупала пистолет. Сердце снова забилось. На теле выступил холодный пот, мурашки, словно муравьи, пробежали по спине.
Элайза открыла дверь и окаменела.
На нее смотрели сотни мертвецов в школьной форме. Они, как пауки, согнулись на полу, стенах и даже потолке. От них исходил запах разложения и гнилого мяса. Одни лица бледные, на других – только голые мышцы.
Сотни, даже тысячи глаз – все они нацелились на незваную гостью.
***
Дойдя до вертолета, Кира и Дон предоставили Акробата пилотам. Клара и Гордон закрыли заложника в отсеке с провизией. На удивление, Акробат не сопротивлялся. Однако Кэмпион лично вызвался проследить за ним и удалился. Кира же осталась одна на свежем воздухе и закурила. Раздался шорох, она обернулась. В ее сторону бежала Натиша.
– Где Элайза?
Вачовски оперлась на плечо Киры и выдохнула.
– Там… Мы шли-шли, потом завалило… Разделились.
– Погоди. Ты оставила ее одну?
– Я забыла кувалду.
Бойер сплюнула.
– Растяпа! Ладно, пошли.
Они направились в сторону мотеля. Натиша выдохнула и заговорила:
– Отвечаю, «Черный дом» хуже любого крысятника.
– Если говоришь, что все завалило, как ты выбралась?
– Через пожарную лестницу. Ты хоть знаешь, как я до нее добиралась? Иду, иду, а тут потолок – бац! – и на меня труп падает. Меня чуть удар не хватил, когда тот взял меня за волосы. Ну я его – херак, херак из пушки. Он и сдох. Надеюсь.
– Зомби?
– Не знаю. Но не призрак – отвечаю. Потом еще штук десять приперлись. Меня как будто поимели, вот серьезно! Живые трупы, и все на меня… Они даже съесть не пытались, они как будто только убить хотят, и все.
Кира нахмурилась.
– И ты оставила Элайзу?
– Да я же тебе отвечаю: мне нужна ку-вал-да!
– Да поняла я тебя.
Кира ускорилась. Натиша отставала на три шага, ноги у нее тряслись. Вокруг простиралась аллея, впереди показался мотель – двухэтажное здание Г-образной формы. На ходу Кира рылась в карманах в поисках ключей. Внезапно сбоку раздался хруст, будто кто-то наступил на ветку. Вачовски обернулась. Не успела она опомниться, как темная фигура с сумасшедшей скоростью пронеслась мимо нее и скрылась в кустах. Натиша вскрикнула и бросилась за ней. Но в кустах никого не оказалось.
– Ты чего? – послышался сзади голос Киры.
Вачовски вернулась к ней и протерла линзы.
– Там кто-то пробежал… По-моему, женщина.
Бойер нахмурилась.
– Уверена?
– Да, – Натиша указала на кусты.
Кира подошла к ним, но тут показался заяц и бросился наутек. Бойер выругалась.
– Ты точно только пиво пила?
Вачовски насупилась:
– Ты мне не веришь?
Кира усмехнулась и направилась к мотелю. В принципе, задание пока не вызывает трудностей. Скорее, оно нетипичное: впервые команда так далеко от дома. Когда семь лет назад Кира устроилась охотником на монстров, ее начальник, капитан Джинджер Марлоу, сказала так: «Профессия только-только входит в оборот из-за аномальных явлений в последнее время. Что бы люди ни говорили, откуда эти монстры берутся, такое нужно искоренять, ради всеобщей безопасности. Однако только в крупных городах, таких как Техноград или порт Митчелла, организуются такие формирования. А монстры везде обитают. Готовься к тому, что надо будет выезжать. По крайней мере, до тех пор, пока подразделения не появятся в каждом населенном пункте».
Охотникам дали задание: разобраться в массовом убийстве школьниц. Местные жители напуганы, они не понимают, как такое происходит: то ли это болезнь, то ли порча. Причем в последнее время школа стала рушиться буквально на глазах, будто она в эпицентре землетрясения. Хотя такого явления не было в деревне и в помине. Может, дело в ремонте? Но как тогда объяснить массовую смерть? Власти порта Митчелла сразу предположили, что это дело рук не людей, а монстров или даже привидений. Ясное дело, послали охотников, в простонародье называемых «монстроловами». У Киры это была уже седьмая поездка, а с нынешним составом вторая. Новая команда особых трудностей не вызывает. Даже Вачовски, хотя и пренебрегает уставом (нельзя пить на службе), все равно держится, не пьет больше одного стакана пива.
Кира подошла к входу в мотель, но едва коснулась ручки, как вдруг сзади раздался крик. Бойер обернулась. Перед ней стояла высокая девушка в черном костюме и с короткими волосами. В руках она держала цепи, в которые связала Натишу. Судя по всему, Вачовски в отключке, вообще не шевелится.
– Кира Киллер, какова же встреча! – сказала девушка, вертя в руке цепи. – Скучала?
Бойер нахмурилась и почувствовала, что шкала взрыва наполняется…
– А, это ты. Я думала, ты погибла, Мия.
– Совсем обо мне забыла! Даже, смотрю, новую команду завела…
– Какого черта? Пропала на два года, а теперь заявляешься и…
– И это тебя злит? Понимаю.
(Шкала ярости – семьдесят шесть процентов).
– Ты вообще где была?
– У своей госпожи.
– Так ты… ты перешла к ней?! Вы совместными усилиями всех убили и школу разрушили, так?
Вместо ответа Мия оскалила зубы и направилась к кустам, волоча Натишу по земле.
– Я тебе говорила: присоединяйся.
– А ну, стоять!
(Шкала ярости – восемьдесят один процент).
Кира бросилась к кустам, но Мия буквально испарилась. Ни ее, ни цепей, ни Натиши… Бойер ринулась в номер. Лицо обжигало, глаз снова почернел. Кира ворвалась в женскую половину номера, нашла кровать Вачовски и вытащила из-под нее спортивную сумку. Кувалда на месте. Ручка, сделанная из орехового дерева, давно потрепалась от времени и частого использования. Зато верхняя часть выглядела совсем новой: за два года использования на камне не осталось ни царапинки. Может, их скрывает орнамент, выгравированный по бокам кувалды? Натиша говорила так: раздобыла оружие в одном из путешествий по мирам. Кувалда по весу тяжелая, хотя в бою Натиша без труда ею размахивала: «Когда я беру ее в руки, она мне кажется легче перышка!» Кира не знала, хвастается ли напарница, но она еле дотащила оружие до выхода.
Внезапно в воздухе что-то блеснуло. Кира вздрогнула: тонкая цепь обхватила ее талию. Держа кувалду в одной руке, Бойер нащупала пистолет, но поздно: рука Мии потянула цепь, потащила Киру по земле. В лицо впивались корни и сорняки, хвост путался в траве. Пистолет выпал. Кира стиснула зубы.
– Черт!
Цепь сдавила ребра, Бойер вскрикнула от боли, но кувалду не отпускала – та удерживала ее на земле. Между тем показались деревья. На дубе, на самой верхней ветке, стояла Мия. Натиша лежала у ее ног, извивалась и кряхтела. Бойер вцепилась двумя руками в кувалду и крикнула:
– Лови!
Вачовски соскользнула с ветки. Освободив одну руку, она схватила кувалду. Но тут Мия потянула ее за цепь. Натиша ударилась спиной о ветку. Кувалда заискрилась, засияла голубым пламенем. Вачовски замахнулась и ударила по ветке. Раздался треск, ветка почернела. Мия рухнула на землю. Цепи ослабли, Кира обмякла.
(Шкала ярости – восемьдесят девять процентов).
Натиша, сияя, спрыгнула и помогла Бойер подняться. Мия же вскочила и достала из кустов огромный черный чехол, раскрыла его. Кира не успела разглядеть предмет, как вдруг Вачовски оттолкнула ее, обе скрылись за кустами. Из оружия полился поток пламени, его языки охватили дерево. Огнемет!
(Шкала ярости – девяносто три процента).
Мия рассмеялась:
– Куда же вы?
Кира вскочила.
– Я здесь. Подойди, если не боишься.
Натиша притихла и отошла подальше – знает, что сейчас будет. А вот Мия не знала, потому не двигалась с места. Она никогда не видела ВЗРЫВ.
– Здесь какой-то подвох, я чувствую. Что ты задумала, Кира Киллер?
(До ВЗРЫВА ноль целых пять десятых процента).
– И сколько тебе платит Квин, чтобы ты убивала школьниц? – с трудом выговорила Бойер.
Рот обжигало. Кожа потрескалась, правая часть лица потемнела и загорелась красным пламенем, глаз оставался черным. Руки почернели, из пальцев показалось красное пламя, по форме напоминающее когти. Мия рассмеялась, но не ответила. Кира бросилась на нее, отшвырнула огнемет и вцепилась когтями в горло. Мия потеряла сознание, обмякла на руках. Бойер ослабила хватку:
– Кира Киллер, какова же встреча! – передразнила она хриплым голосом.
(Шкала ярости – семьдесят два процента).
Когти мгновенно исчезли, руки приобрели естественный цвет, как и лицо. Кто-то дотронулся до плеча, Кира обернулась. Перед ней стояла Натиша.
– Ты как?
Бойер кивнула.
– Я в порядке… Давай, ты за Элайзой, а я потащу эту… прошмандовку к вертолету. Позже присоединюсь.
***
Элайза не могла пошевелиться. Фонарь дрожал в руке. Ледяными пальцами Кларк едва притронулась к пистолету, как вдруг трупы зашевелились. Они поползли в ее сторону. Крики стали тише и походили скорее на зловещее шипение. Один из трупов, кудрявая девочка лет тринадцати, выскочила из дверного проема и вцепилась Элайзе в руку. Та вскрикнула, обронила фонарь и выстрелила. Конечность девочки осталась на руке, Кларк бросилась к другим дверям. От одной из них исходил странный звук. Прислушавшись, Элайза поняла: это смех. Она отбросила конечность, на руке остался след. Трупы заполняли фойе, им не было конца. «Как они вообще все в кладовой поместились?! – думала Кларк. – Допустим, кто-то убил учениц, спрятал и… Превратил их в зомби? Какого хрена!»
Внезапно дверь, за которой раздавался смех, распахнулась, и в фойе прошел боком огромный мужчина, высотой в три метра, не меньше. Его тело напоминало огромный шар. Черты лица сливались с подбородком и шеей. На мгновение Элайзе показалось, будто у мужчины на лице ничего, кроме пары серых глаз, нет. Приглядевшись, она заметила маленький нос и непропорционально огромный рот. Конечности, которые выпирали из тела неуклюжими мелкими обрубками, едва передвигали тушу. Из одежды на мужчине были только брюки с кальсонами, да полосатая красная рубашка. «Похож на клоуна», – мелькнуло в голове у Кларк.
Мужчина отдышался и, с невероятной ловкостью схватив ближайший труп, разинул пасть, обнажил клыки. Еще мгновение – и труп исчез, а уголки губ стали алыми. Трупы замерли, их стоны немного стихли.
Мужчина поморщился:
– Какой кошмар… – его голос звучал визгливо. – Просрочка, гниль. А вот ты по-другому выглядишь.
Элайза наставила на него пистолет.
– Только попробуй.
– Ну-ну, что ты так враждебно? Я-то, знаешь, джентльмен, всегда представляюсь. Меня зовут Глотт, а тебя?
Кларк выстрелила. Пуля отскочила от жира и пропала в темноте. «Какого…» Выстрел. Еще. Еще! Пули отскакивали от Глотта, словно от бронежилета. Остался один патрон. Тут Элайза заметила рядом с Глоттом огнетушитель. Если выстрелить… Нет, это его вряд ли убьет, но хотя бы остановит.
Кларк в последний раз выстрелила.
Баллон взорвался. Помещение залило пеной, но попало частично на провода. Появилась искра, она вспыхнула и перешла на картины. Они возгорелись, огонь моментально перешел к обоям, комната воспламенилась, стало ярко. Трупы разбежались по углам. Глотт же остался невредим. Он только потерял равновесие и рухнул на обломки.
Его глаза налились кровью. Он завизжал:
– Раз не хочешь говорить, я отправлю тебя в Ад!
Глотт перекатился и пополз к ней, круша обломки и подминая трупы. Элайза бросилась к единственной свободной от огня двери. От дыма и бега распирало легкие, Кларк закрыла рот и нос рукавом. Дверь вела в длинный и просторный коридор. Пламя уже разъедало стены. Элайза бросилась вперед. Из темных углов снова повылезали трупы. Кларк прыгала через них, но руки к ней тянулись со всех сторон. Они зацепились за китель, Элайза сняла его, оставшись в спортивной майке. Руки хватали ее за волосы, рвали штаны, едва не сбивали с ног. Она достала карманный нож, вонзила его в одну из конечностей. Кровь испачкала спутанные волосы и лицо. Тут двери фойе задрожали, их выбил своей тушей Глотт. Взревев, он полз вперед. Кларк вскрикнула от неожиданности, ее бросало в холодный пот.
Завернув за угол, она заметила проем. Вполне большой, чтобы спрыгнуть.
Глотт все ближе, ближе… Воняло горелым мясом, к горлу подкатила тошнота. Элайза сжала зубы, добежала до обрыва и, оттолкнувшись от края, прыгнула. Внизу как раз стояли запыхавшиеся товарищи, все трое – видать, только-только прибежали. Кларк рухнула на траву, тело заныло от боли; только благодаря способности ничего не сломалось, все кости целы. Кира протянула руку, помогая подняться. Внезапно Элайза услышала сзади грохот и почувствовала, как кто-то мертвой хваткой вцепился ей в ногу. Она не могла обернуться, но чувствовала тяжесть. Кира обхватила Кларк двумя руками, а Дон выстрелил. Но тяжесть не уходила.
– Это мое, отдайте! – завопил Глотт.
Сердце ушло в пятки. Элайза побелела и посмотрела на товарищей. Бойер попросила Дона не стрелять и повысила тон:
– Чего ты хочешь? Съесть, только и всего?
– Угу. Она вкусно выглядит. Тем более, госпожа велела не возвращаться без бриллианта, а он у нее.
– Да ты издеваешься? – закричала Элайза, цепляясь за траву. – Я даже украшений не ножу, а уж тем более – бриллианты всякие!
– Тихо, – прошептала Кира и снова обратилась к Глотту. – У нас нет никаких бриллиантов. А насчет еды: тебе что, трупов в здании мало?
– Они невкусные. Вот вы попробуйте съесть просроченное, зеленое и покрытое червями мясо!
Натиша закатила глаза:
– Святые Звездники, ну и свинота!
Кира нагнулась, что-то шепнула Вачовски на ухо, а затем сказала:
– Хорошо, забирай.
Кларк вскрикнула. Глотт же завопил и потянул Элайзу. Бойер не ослабла хватку, она полетела вместе с Кларк в пасть. За ними прыгнула Натиша с кувалдой.
***
На удивление, Глотт не стал жевать своих жертв – сразу все троих поглотил. Элайза закрыла глаза и сжала руку Киры так, будто все дальнейшее зависело от нее. Свободной рукой Кларк пыталась нащупать опору, но все трое спускались по пищеводу.
– Дура, дура, дура! – кричала Элайза на Бойер.
– Слушай, закрой рот и дай сосредоточиться.
– На чем?! Мы внутри у чудища и спускаемся…
– Заткнись! – Кира отдернула ее, оставив в свободном падении.
Элайза приоткрыла глаза и смогла разглядеть силуэт Натиши. Та летела, прижав к себе кувалду.
– Знаешь, Кира, – сказала Вачовски, – ты сказала, что мне надо выбить зубы, но все так быстро произошло, я не успела.
– Ладно, сначала долетим до желудка, а там разберемся.
Падение закончилось быстро. Все трое приземлились на обломки ящика. Элайза видела желудок изнутри только в фильмах ужасов – огромное место с кислотой, в котором плавают останки и крупные предметы. В принципе, желудок Глотта полностью подходил под это описание. Кислота витала даже в воздухе, было жарко, как в парилке. Даже стоя на обломках, Кларк кожей ощущала тот жар, что исходил от ядовито-зеленой жидкости. На лбу вступила испарина. Кира поморщилась, а Натиша зажала нос.
– Ну и вонь! Сколько у нас осталось времени?
– Человек в среднем переваривает два-три часа, – ответила Бойер, – в зависимости от объема пищи и от того, как долго она попадала в желудок. У нас примерно столько же времени. Но действуем сейчас. Твоя кувалда будет кстати. Элайза, у тебя что-то есть? Нож, пистолет?
Кларк пошарилась в карманах и вынула нож.
– Только он, пистолет я в «Доме» оставила.
Кира кивнула и достала тесак.
– Я позаимствовала это у Клары, едва мы отлетели. А теперь делаем следующее: я рублю желудок. Мы выбираемся в кровеносную систему. Натиша, займешься костями. Раздроби их в крошку. Элайза, на тебе – сосуды, пробей путь к мышцам и сухожилиям. Я займусь органами. Вопросы?
Элайзу затошнило, едва она представила эту картину. Едва подавив рвоту, она крепче вцепилась в нож и кивнула. Натиша заулыбалась и помахала кувалдой, которая тут же засияла голубым.
Кира хлопнула в ладоши.
– Тогда начали!
***
Глотт валялся и стонал. Дон не отрывал от него взгляда, с пистолетом наготове. «Не знаю, что они задумали, – думал он. – Если не выберутся через пять минут, я стреляю».
– Все болит, – ныл Глотт, – словно в меня бомбу подложили. У-ух!
Изо рта и носа пошла кровь. В животе появились бугорки, а затем в животе образовалось отверстие. Глотт вскрикнул и быстро смолк, а из дыры показались три окровавленные головы.
– Свежий воздух, слава Звездникам! – воскликнула одна из них и сползла на траву.
Только по кувалде в руке Дон понял: это Натиша. Он выдохнул и убрал пистолет.
– Великие Звездники, вы живы!
За Натишей выбрались Элайза и Кира. Бойер подошла к Дону.
– Волновался?
– И не говори, – он улыбнулся и крепко обнял напарницу.
Та с невозмутимым видом отстранилась и попросила сигарету. Элайза же подошла к Глотту. Лицо бледное, с застывшей гримасой ужаса, пульса нет. Странно, если бы жив остался! Вот только о каком бриллианте он говорил?..
Внезапно Глотт разинул пасть. Не успела Кларк опомниться, как тот оторвал ей руку и зажевал ее. Однако это продолжалось лишь мгновение – Глотт застыл с обрубком в зубах. Элайза побелела, ноги подкосились. С двух сторон ее поддержали прибежавшие Кира и Вачовски.
– Дура, куда ты лезешь?! – воскликнула Бойер. – Натиша, добей его. Похоже на рефлекс…
Вачовски кивнула и замахнулась кувалдой. Лицо Глотта превратилось в кровавое месиво. Элайза вскрикнула: от обрубка ничего не осталась, рука снова выросла. Окровавленная, но целая и невредимая, даже без царапинки. Кларк стиснула зубы.
– Если бы не зуд, я была бы счастлива.
Кира затянулась.
– Я бы на твоем месте прыгала от радости, что не смогу стать инвалидом – с такой-то способностью.
– Но я-то все равно не бессмертная.
– И нахрена ты к нему полезла?
– Не знаю. Я задумалась о своем, о его словах насчет бриллианта…
Натиша демонстративно зевнула и потянулась:
– Давайте потом, я сейчас здесь лягу и не встану. Давайте завтра.
Никто не стал возражать.