Обращаясь к истории монголов, мы видели, как Хулагу отвлек внимание ассасинов и перебил их. Мы также видели, как он покончил с Багдадским халифатом, продемонстрировав не больше уважения к наследнику Мухаммеда, чем к вожаку тех убийц, которые владели чудесными горными землями к югу от Каспийского моря. Исламский халиф был насмерть затоптан лошадьми. Вожак ассасинов подвергся оскорблениям, которые был вынужден какое-то время терпеть, а затем был убит как дикий зверь.
Теперь мы рассмотрим поход, запланированный на курултае, на котором был избран Угэдэй, и увидим, что сделал его вождь. Речь идет о походе, в результате которого были опустошены большие регионы Европы до Адриатического моря, а Батый – внук Чингисхана – стал в них верховным владыкой.
Монголы ушли со всех земель к западу от Карпат и ограничились исключительно той частью Европы, которая теперь нам известна как Россия. Запад для них был слишком тесным, слишком гористым, слишком разносторонним, и там было слишком мало пастбищ. На Западе было слишком много культуры, и он слишком сильно отличался от того огромного открытого пространства, которое простирается от Днепра или, точнее, от Дуная до тех обширных водных просторов, которые позднее получат название Тихий океан.
Этот регион составляют земли, лежащие к северу от Великой Китайской стены – самого огромного забора, сооруженного человеком для защиты от врагов, а далее на запад находится величайшая преграда, возникшая на Земле в процессе ее создания, которую также использует человек в качестве оборонительного рубежа, крепости-убежища, – эта уникальная горная страна, простирающаяся от Восточного Китая до Персии, а затем – с перерывом – до Каспийского моря. Западнее Каспия огромное пространство обрамляют Кавказские горы и Черное море, и оно доходит до Дуная и гор, расположенных к северу от этой реки.
Этот обширный регион – или площадка для разгула монгольской конницы, как ее можно назвать, – начинался на востоке от вод Тихого океана, а на западе доходил до Дуная, который берет свое начало вблизи рек Роны и Рейна, впадающих в Атлантический океан, так как воды Северного моря являются частью этого океана.
В ширину этот регион простирается от только что описанной южной границы до Северного Ледовитого океана. Вся его южная часть, составлявшая чуть менее половины всей площади, представляла собой открытое, лишенное деревьев пространство, на котором росла трава, а часть занимали песчаные равнины. Вдоль всей северной границы этой южной части тянулись огромные пространства, поросшие травой, с небольшими рощами. Земли такого рода и в наши дни встречаются в Сибири. В центре находились плодородные участки земли, пустыни и оазисы. К востоку от них тянулись безбрежные равнины с большей долей лесов ближе к дальнему востоку и северу, но с безлесными пространствами повсюду. На юге от Дуная до Китайского моря эти земли были открыты со всех сторон.
Таково было пространство, на котором могла разгуляться монгольская конница, и после того как монголы захватили земли Европы до Адриатического моря и к северу от него, они вернулись в западную часть этого огромного открытого пространства Восточной Европы и сделали своей столицей Сарай восточнее Волги. Но прежде чем писать о вторжении монголов на Русь, необходимо изложить некоторые подробности истории Руси до этого момента.
Разумеется, никому точно не известно, когда русичи поселились на своей нынешней территории. В первой половине IX в. они занимали большие территории, простиравшиеся от Карпат до верховьев Дона и Волги и от окрестностей озера Ладога до земель, расположенных приблизительно на полпути между Киевом и Черным морем. Все их население проживало в деревнях, управляемых патриархальным способом главами семей. Некоторое число деревенских общин образовывали волость или район, который был самой крупной административной единицей в стране. Размер этих волостей варьировал исходя из соображений удобства или необходимости, но в целом они были невелики. Так как славянам была очень важна их деревенская автономия, а запас земель был неистощим, было совершенно невозможно, чтобы большая община подчинила себе и поглотила более слабую общину, так как последняя всегда могла перебраться в какой-нибудь незанятый район и создать свою маленькую республику в необжитых местах.
Родовой, или семейный, строй, существовавший у славян, благоприятствовал этому процессу, так как семья состояла не только из родителей и детей, как в наши дни, но и представителей двух, трех и даже четырех поколений. Главой семьи был ее самый старый представитель, а ее размеры регулировались договоренностью среди членов семьи. В одной семье зачастую проживали сорок, пятьдесят или сто человек, и все подчинялись одному главе семьи. Несколько таких семей объединялись в деревню, несколько деревень составляли волость, которая иногда была величиной с один из современных округов. В обществе такого рода существовала тенденция к экспансии. По достижении определенных размеров деревенская община делилась: одна часть оставалась на старом месте, а другая выбирала себе новое поле для приложения своего труда. Лишь в нескольких местах, благоприятных для торговли, большое количество людей жили вместе – Новгород у озера Ильмень был самым ярким примером такого места. Очевидно, что люди, живущие так, почти не были способны объединяться и могли оказать лишь слабое сопротивление при вторжении.
Новгород, расположенный у места слияния различных рек и имеющий прямую связь с Балтикой, стал большим торговым городом и не только самым населенным местом во всем регионе, но и первым населенным пунктом, в котором появилась гражданская форма правления. Он был рынком для товаров из Европы и Азии и вскоре превратился в богатый и значимый город. Его форма правления представляла собой расширенную общинную систему, существовавшую в тех краях, которая на самом деле была союзом деревень, скрепленным очень свободными узами. Это место было отличной мишенью для нападения викингов – самых предприимчивых и алчных людей в мире, которые в те времена не давали покоя ни одной европейской стране.
На юге хазары – могущественная азиатская орда – взимали дань и оставляли жителей на произвол судьбы. Дань была лишь платой за то, чтобы быть оставленными в покое. На севере все обстояло иначе: скандинавы, присутствие которых чувствовалось везде, куда бы они ни отправились, жаждали не только наживы, но и власти. Они были жадны до власти и хотели управлять делами Новгорода. Это невозможно было вынести: горожане восстали, выдворили чужаков и стали править у себя, как в старые добрые времена. Это оказалось нелегкой задачей, так как у них существовали различные партии или, скорее, фракции, и ни у одной из них не было власти, чтобы править. Пока дела пребывали в таком нестабильном состоянии, Гостомысл – старейшина, или выборный правитель города, – однажды поднялся и обратился к собравшимся людям. Напомнив им об их прежнем положении и нынешней опасности, он сказал, что, так как их легко воспламеняют страсти, они не могут править; что если такое положение продолжится, то непременно придут чужаки и принесут бесчестье их женам и дочерям и рабство – им самим, и будет слишком поздно проливать горькие слезы. Свою речь он закончил советом пригласить из других краев какого-нибудь мудрого и сильного человека, чтобы тот правил ими по их законам.
Под впечатлением от его речи была выбрана делегация и отправлена к вождю Рюрику. Суть их обращения была такова: «Наши земли велики и богаты, но в них нет порядка. Приди и правь нами».
Рюрик приехал в тот же год и привез с собой двух своих братьев – Синеуса и Трувора – и свою дружину, которая значительно увеличилась за счет местных новобранцев. Кто такой был Рюрик – вопрос, все еще стоящий перед историками, но широко признано, что он был скандинавом, хотя и прилагались усилия показать, что он был представителем какого-нибудь славянского племени с южных берегов Балтики.
Политическая история началась в 862 г., когда эти три брата приехали править новгородскими землями. Огромное значение, придаваемое этому выбору, состоит в том, что исполнительная власть, независимая от всех местных фракций, была введена не путем завоевания – небывалое событие в Западной Европе, где воцарение иностранной династии всегда сопровождалось чужеземным завоеванием.
Сначала Рюрик, как старший брат, поселился на Ладоге, а Синеус – на Белоозере. Трувор уехал в Изборск, чтобы сдерживать ливов. Через два года после своего появления Синеус и Трувор исчезают со страниц истории то ли ввиду естественной смерти, то ли вследствие насилия – сейчас это никому не известно. Затем Рюрик перебрался из Ладожского региона в Новгород. Он основал несколько городов, которые представляли собой просто обнесенные частоколом крепости – центры поселения. Он завоевал финские племена и послал своих наместников управлять людьми туда, где это требовалось. В Новгороде он построил замок и оставался в этом городе до самой смерти, которая настигла его через пятнадцать лет. За эти годы он распространил власть Новгорода к западу от верховьев Двины и к югу до истоков Днепра.
Рюрик умер в 879 г., и его преемником стал племянник или, по крайней мере, близкий родственник Олег – человек с обширными планами и огромными возможностями. Вскоре после своего избрания Олег, оставив посадника в Новгороде, отправился на юг с большим войском, состоявшим из варягов, славян и финнов. С ним поехал его подопечный – единственный сын Рюрика Игорь, который тогда был ребенком. Новый князь завладел Смоленском, Любечем и другими городами и деревнями, которые встретились ему на пути к югу от Новгорода. Получил ли он их силой или по доброму согласию – не сообщает ни один летописец. Он шел дальше, пока не достиг Киева, где обнаружил княжество, которое возникло при жизни Рюрика. Вот как это было.
Два воина Рюрика – Аскольд и Дир – получили разрешение отправиться в Царьград (город царя, или цезаря, – Константинополь, который получил свое название по имени первого императора-христианина Константина) с целью поступить на службу в охрану императора. Путешествуя обычным путем по Днепру, они прибыли в Киев, который настолько очаровал их своей красотой и красотой окружающей местности, что они сразу же решили остаться здесь. Жители этих мест были данниками хазар. Эти два воина собрали скандинавов и других искателей приключений, поставили себя на место хазар, и началось их правление, которое вскоре распространилось на окрестные племена. Число их сторонников увеличилось за счет беглецов из Новгорода – противников Рюрика. Через некоторое время их власть стала настолько сильной, что они снарядили войско для похода на Царьград. Когда их суда приблизились к городу, греки призвали на помощь своего святого покровителя и окунули его образ в воды Босфора. Разразилась сильная буря и уничтожила большую часть вражеского флота. Это событие, которое было приписано божественному вмешательству, произвело такое впечатление на Аскольда и Дира, что они стали христианами. Это произошло за несколько лет до прибытия Олега в Киев.
Обнаружив на своем пути препятствие в виде организованной власти, Олег не замедлил действовать, и его поведение проявило все коварство скандинавов того времени. Оставив большую часть своего флота позади, он подплыл к Киеву на нескольких судах, на которых были спрятаны воины. Затем он отправил гонцов к правителям Киева с вестью о том, что несколько их соотечественников-купцов плывут в Царьград и хотят показать им свои товары. Ничего не подозревавшие князья поднялись на борт корабля Олега, где и были схвачены вооруженными людьми. Олег выступил вперед и сказал: «Вы не князья и не из княжеского рода. Я – князь, и со мной Игорь, сын Рюрика». И он приказал немедленно убить их (могила Аскольда и по сей день находится рядом с Киевом); затем он захватил Киев для сына Рюрика.
В Киеве Олег занял прочное положение, объявив, что с этого момента город следует называть матерью городов русских. Первым делом он построил укрепления на новой территории как для усиления своей собственной власти, так и для защиты от азиатских племен степняков. Однако у него ушло почти тридцать лет на то, чтобы добиться власти над племенами к югу, востоку и западу от новой столицы, прежде чем он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы напасть на Царьград.
В 907 г. он предпринял свой знаменитый поход против Восточной Римской империи. У него было большое войско, состоявшее из славян, скандинавов и финнов. Число его кораблей, вероятно преувеличенное, указано как две тысячи. На каждом корабле плыли сорок человек. Когда корабли приплыли к Босфору, греки закрыли залив Золотой Рог и ворота в столицу.
Воины Олега вытащили свои корабли на берег, а затем использовали свои мечи и огонь вокруг города с такой силой, что устрашенные императоры были рады купить мир дорогой ценой. Вместе с мирным договором был заключен и торговый договор – первый договор русичей, известный в истории. Олег прибил свой щит на одни из городских ворот в знак победы и вернулся домой с триумфом, привезя с собой такую добычу, какую в те времена не видел еще никто к северу от Понта Эвксинского.
Воздействие этого подвига было очень велико. От своих восхищенных подданных, которые гордились его и своей собственной славой, Олег получил прозвище Вещий. Он привел многих из них по Черному морю к столице цезарей. Он разбудил воображение всех. Из деревенских жителей они превратились в жителей государства, способного диктовать условия великим державам мира.
Олег был скорее великолепным дипломатом, нежели воином, и властителем, который благодаря мудрому правлению подчинил своей власти многие племена, не нанеся им ни одного удара. Он был, без сомнения, величайшим политиком языческой Руси.
В 912 г. Олег умер. Предание гласит, что несколькими годами ранее прорицатель предупредил его, что тот примет смерть от своего коня. Князь немедленно слез с коня, отправил своего любимого жеребца туда, где о нем стали заботиться, и больше никогда на него не садился. Когда ему сообщили о том, что конь умер, а его кости белеют в поле, он решил поехать и посмотреть на них, сказав: «Эти колдуны всегда лгут. Конь умер, а я жив». Когда он приехал на место, где лежали кости коня, он толкнул череп ногой и воскликнул: «Это должно было принести мне смерть!» В это мгновение из черепа выползла змея и ужалила его в ногу; он тотчас захворал и умер.
Теперь к власти пришел сын Рюрика Игорь. В 903 г. он женился на Ольге, славившейся умом и красотой, которая будто бы была дочерью того самого Гостомысла, который первым предложил выбрать Рюрика. Правление Игоря не было столь значимым, как правление его предшественника. В 941 г. после двадцати девяти лет выжидания он совершил нападение на Византийскую империю и потерпел поражение. После него домой вернулись жалкие остатки войска, да и те не привезли с собой никаких трофеев.
Игорь решил найти средство исправить свою неудачу и пошел в поход на Царьград тремя годами позже, в 944 г. Он с многочисленным войском, набранным из представителей всех племен, проживавших между Ладожским озером и Понтом Эвксинским, включая даже печенегов из южных степей, отправился морем.
Греческий император отправил к Игорю своих послов, и, когда он плыл вблизи берега, они встретили его севернее Дуная и вручили ему богатые подарки. «Не ходи дальше, – сказали они ему. – Возьми столько же, сколько взял Олег, и даже больше будет дано тебе». По совету своих приближенных Игорь принял это предложение и на следующий год послал своих представителей заключить торговый договор в Царьграде. Договор был заключен, и император поклялся соблюдать его. Затем он отправил послов в Киев, и Игорь тоже дал клятву. Те из его людей, которые были язычниками, поклялись богом грома Перуном и своим оружием; те, которые были христианами, дали клятву в Свято-Ильинской церкви. В этом договоре, более благоприятном для греков, чем договор, заключенный с Олегом, есть слова «русская земля», и тогда они были использованы впервые в истории. К концу того же 945 г. Игорь отправился к древлянам – лесному племени, обитавшему в землях к северо-западу от Киева, чтобы получить с них дань второй раз. Узнав о его приближении, древляне посоветовались между собой и сказали: «Если волк нападает на овец, то он уничтожит все стадо, пока его не убьют; так и этот человек доведет нас до гибели, если мы не уничтожим его». Они схватили Игоря, наклонили к земле два дерева, привязали его стопы к вершине одного из них, а голову – к вершине другого и отпустили их; так он был разорван на куски.
Затем древляне отправили послов к Ольге, чтобы оправдать свои действия, и предложили ей выйти замуж за их князя. Ольга, решившая отомстить за смерть мужа, ответила: «Ваши слова приятны мне. Завтра я приму вас перед всем своим народом. Когда мои посланцы придут утром, скажите им, что вы не поедете верхом и не пойдете пешком, а что вас следует нести в ваших лодках». Когда послы ушли, Ольга приказала вырыть во дворе глубокую яму. На следующее утро она послала за своими гостями, прибывшими в своих лодках, которые подданные Ольги несли на плечах. Древляне свысока горделиво смотрели вниз на множество людей, но когда они прибыли ко двору, то их вместе с лодками бросили в яму и быстро засыпали землей.
Держа в тайне происшедшее, Ольга послала к древлянам за почетным караулом для ее сопровождения. Пришли первые люди племени; этих она сожгла в бане. Затем она отправила сообщение: «Я в пути. Принесите как можно больше медовухи к тому месту, где умер мой муж. Я хочу поплакать на его могиле». С частью своего войска она прибыла к тому месту, где был похоронен Игорь; там она приказала насыпать большой холм и устроила погребальный пир. Древляне спросили: «Где наши люди?» Она ответила: «Они скоро прибудут с моими людьми». Простодушные лесные жители, удовлетворенные таким ответом, продолжали пировать. Когда они допились до беспомощного состояния, воины Ольги напали на них и перебили огромное количество людей.
Затем мстительная вдова напала на Коростень. Не сумев взять его силой, она уничтожила его хитростью. Ольга отправила его жителям такое послание: «Нет у вас в изобилии ни медовухи, ни шкур; выплатите мне дань – по три голубя и по три воробья от каждого дома, и я оставлю вас в покое». Древляне, довольные умеренностью требований, немедленно отправили ей птиц. Когда наступил вечер, Ольга приказала привязать к их крыльям пропитанную маслом ветошь и поджечь ее. Испуганных птиц отпустили, и они полетели к своим домам и гнездам, и вскоре все дома в Коростене были объяты пламенем. Жителей городка, выбегавших из него, либо убивали, либо брали в плен. Эта победа имела далекоидущие последствия, так как если бы Ольге не удалось покорить древлян, то восстали бы и другие племена и она лишилась бы Киева.
Ольга правила мудро и твердой рукой до 957 г., когда ее единственный сын Святослав достиг зрелости и стал преемником своего отца. Тогда она совершила путешествие в Царьград, приняла христианство и при крещении получила имя Елена, а греческий император был ее крестным отцом. Говорят, что по возвращении она прилагала усилия к тому, чтобы ввести христианство на Руси, но это ей не удалось, главным образом, из-за сопротивления ее сына. Однако она оставалась непоколебимой поборницей новой веры и была канонизирована Церковью как первая русская, вошедшая в Царствие Небесное. Святослав, единственную радость которому доставляла война, начал свое бурное правление с похода на единственных славян, проживавших к востоку от Днепра и не плативших ему дань, – племя вятичей. В то время они были данниками хазар – выходцев из Северной Азии, известных армянским историкам еще со II в. В IX в. они были известны византийцам как восточные турки; к VIII в. они прибрали к рукам большую часть Тавриды – современного Крыма. Неизвестно, когда они впервые встретились со славянами, но в середине IX в. хазарам платили дань четыре славянских племени. Само Хазарское царство включало четыре религии: язычество, ислам, иудаизм и христианство. Царь был обращен в иудаизм в VIII в., и в письме, написанном царем Иосифом раввину в Багдад, он утверждал, что является правителем девяти народов Кавказа и тринадцати народов, проживавших у Черного моря.
Святослав напал на Саркел на Дону – главный западный город и крепость хазар – и захватил его. Затем он пошел на восток к Волге и проплыл вниз по ее течению до Итиля – столицы хазар, расположенной у северного побережья Каспийского моря. Итиль и все города того региона были захвачены и разграблены. После этого русский князь отправился пешком на Кавказ и повернул на запад к Азовскому морю. Он разгромил все войска, которые встречались на его пути, и основал Тмутаракань со столицей в греческом городе Таматарха между Азовским и Черным морями.
На обратном пути после этого долгого похода Святослав закончил то, что начал: подчинил себе вятичей на Оке и заставил их платить себе дань. При таком положении дел греческий император Никифор, которому с одной стороны угрожали булгары, а с другой – арабы, отправил к Святославу послов с большим количеством золота и множеством обещаний. «Пусть русский князь нападет на булгар, – сказали послы. – Пусть он захватит их земли и оставит их себе, если захочет». Следуя этому предложению, Святослав в 967 г. завоевал большую часть Булгарии и пожелал остаться в этих краях, сделав Переяславец на Дунае своей столицей.
Но в то время как Святослав правил Булгарией из своей столицы на Дунае, печенеги, которых до этого сдерживали хазары, устремились на Киев и осадили его так плотно, что ни один человек не мог ни войти в город, ни выйти из него. Наконец, был найден способ послать весть Святославу, который поспешил домой с войском и рассеял осаждавших, прогнав их далеко в степь. Его мать Ольга, которая тогда была в преклонных годах, умерла через три дня после его прихода.
Теперь Святослав сделал своих сыновей князьями на Руси. Своего старшего сына Ярополка он посадил в Киеве, среднего сына Олега отправил к древлянам, а третий младший сын Владимир поехал в Новгород по просьбе его жителей, которым его дядя Добрыня посоветовал потребовать его у Святослава.
Свободный Святослав вернулся в Булгарию, но удача не сопутствовала ему, как раньше. Булгары встретили его с оружием в руках и немедленно дали ему бой, но потерпели поражение после отчаянной борьбы, а их город был взят штурмом. Затем появился гораздо более грозный враг – византийский император Иоанн Цимисхий с численно превосходящими силами. Русские устрашились, но Святослав укрепил их дух, сказав: «Нам некуда бежать. Хотим мы или нет, но нам выпало сразиться с греками. Да не посрамим мы землю Русскую, а останемся лежать на этом поле битвы; мертвые сраму не имут. Если мы побежим, то нигде не скроемся от позора. Стойте твердо все вместе!»
Началась тяжелая битва. Согласно греческим источникам, русские были побеждены; согласно русским – греки уступили. За кем бы ни осталась победа, перед тем как покинуть Булгарию, Святослав заключил договор, по которому он согласился не нападать на византийскую территорию и не позволять другим делать это. Император прислал богатые дары Святославу и провел с ним беседу, очевидно полагая, что дружба с таким человеком лучше, чем вражда.
Затем Святослав отправился в Киев, проплыв вниз по Дунаю и вдоль черноморского побережья до устья Днепра, по которому он поднялся до его порогов. Там печенеги, которым булгары сообщили о его передвижении, разбили его войско и убили его самого. Будто бы вождь печенегов приказал сделать чашу из черепа Святослава и украсить ее таким эпиграфом: «Стремясь получить то, что принадлежит другому, ты потерял свое». Так закончилась жизнь человека, который, без сомнения, был величайшим воином среди потомков Рюрика.
Святослав был среднего роста, крепкого телосложения, с широкой грудью, голубыми глазами и плоским носом. Он носил длинные усы и прядь волос на темени выбритой головы в знак своей знатности. Нестор называет его человеком благородным, который всегда, перед тем как начать с кем-то войну, предупреждал: «Иду на вы!»
Теперь впервые после смерти братьев Рюрика на Руси было несколько князей – потомков Рюрика. С 864 по 972 г. – на протяжении чуть больше века все время правил один человек, а с 972 по 1480 г., то есть до победы Москвы над другими русскими княжествами и монголами, на протяжении пятисот лет шла, за исключением двух перерывов, непрекращавшаяся борьба между князьями за верховную власть.
Три сына Святослава были рождены от трех разных матерей и вскоре по наущению своих советников стали враждовать. По преданию, старый воин Свенельд, прослуживший двум предыдущим князьям, был советником и наперсником Ярополка. Лют – сын этого наперсника, охотясь в лесу, ступил на территорию Олега и был убит по приказу этого князя. Чтобы отомстить за смерть сына, Свенельд настроил Ярополка против Олега, и через два года после смерти Люта Ярополк вторгся во владения Олега и разгромил его. Пытаясь скрыться, Олег упал с моста перед Овручем и был насмерть раздавлен своими бегущими воинами, упавшими на него. Когда труп привезли Ярополку, он горевал и плакал над ним.
Когда Владимир, находившийся в Новгороде, узнал о сражении под Овручем и смерти Олега, он бежал в чужие края, но вернулся через три года с могучим войском.
Тем временем Ярополк стал владыкой на Руси и, живя в Киеве, правил через своего посадника в Новгороде. Владимир вместе со своим дядей сразу же выгнали этого посадника и с ним послали Ярополку такое сообщение: «Владимир идет на тебя войной. Будь готов к сражению!»
Теперь братья готовились драться за власть. Они начали эти приготовления с поиска любого способа увеличить свою силу. К югу от Новгорода и к северу от Киева находилось Полоцкое княжество, в которое входил весь Двинский регион и которым в то время правил Рогволод – не потомок Рюрика и человек не из его рода. У этого князя была дочь Рогнеда, помолвленная с Ярополком. По настоянию своего дяди и советника Добрыни Владимир отправил послов просить руки этой княжны. Этот брак принес бы ему помощь Рогволода.
Рогволод не хотел отказывать, но и не соглашался. Когда у него стали настоятельно требовать ответа, он предложил решать своей дочери.
Рогнеда очень любила нареченного мужа и не думала в то время о политике, поэтому ответила, что не выйдет замуж за сына невольницы. Владимир был сыном Малуши – домоправительницы великой княгини Ольги, которая была его бабушкой (Ольга была матерью Святослава и, значит, бабушкой Владимира), «мудрейшей из женщин»; советник и дядя Владимира Добрыня был братом Малуши и тоже невольником. Он уже благодаря мудрым советам и помощи добился для своего племянника Новгорода, а теперь старался добыть для него всю Русь.
Разгневанный насмешкой Рогнеды в адрес своей сестры, Добрыня дал ответ не словами, а действиями. Следуя совету своего дяди, Владимир немедленно напал на Рогволода и в бою убил его и двух его сыновей. И он взял Рогнеду вместе с Полоцком, который и присоединил к своим собственным землям. Следующий шаг Владимира был направлен против Ярополка, запершегося в своей столице, которую он тем временем уже укрепил.
Главным советником Ярополка в Киеве был некий Блуд – человек, который на самом деле желал успеха Владимиру и тайно помогал ему. Теперь Владимир осадил Киев. Спустя некоторое время после начала осады Блуд убедил Ярополка в том, что в столице зреет предательство, и уговорил князя отойти ночью к Родне. Вскоре это место было окружено столь плотно и в нем начался такой голод, что выражение «родненское бедствие» долгое время было в обиходе на Руси. В таком отчаянном положении Блуд посоветовал заключить с Владимиром договор, и Ярополк отправился в ставку своего брата, где должна была состояться встреча, но, когда он оказался у входа в его шатер, из-за него выскочили двое варягов с острыми мечами и отрубили ему голову.
Теперь Владимир стал владыкой. Он был одной из тех сильных и решительных личностей, которые становились основателями первых государств, – крупного телосложения, упрямый и проницательный человек с сильными порывами и неиссякаемой энергией.
В те времена Русь была языческой, но в Киеве было немного христиан, и некоторые авторы полагают, что и сам Ярополк был среди них. В этом случае победа Владимира над своим братом была в первую очередь победой устарелых представлений. Во всяком случае, с Владимиром повысилась активность древней религии, и на протяжении некоторого времени новый князь был во главе ее. С началом его правления стали устанавливать богатые статуи богов, чаще делать жертвоприношения, и много энергии тратилось на то, чтобы дать язычеству славян высокое положение и значение, равное окружавшим его религиям.
И хотя у племен, населявших Русь, была та же самая языческая религия, существовало много ее местных разновидностей. Это была религия, находившаяся на более примитивном уровне, чем религия арийских поселенцев в Индии, когда были сочинены древнейшие Веды. У русичей это было просто объединение верований, суеверий, обычаев и праздников; элементы религии еще не сложились в систему.
Наконец, Владимир увидел, что нужна новая религия для сплочения племен под его властью. Его усилия создать новую религию были тщетны, так как он не мог бы создать религию своим указом, равно как и новый язык. Для развития и того и другого необходимо время; должны пройти определенные процессы. Убедившись в этом, русский князь пришел к выводу, что необходимо поменять религию страны на одну из тех, которые уже существовали вокруг; и это он решил сделать немедленно. Действия Владимира в отношении религии напоминали действия Петра – индустриального реформатора России, который, почувствовав несколько веков спустя, что Россия должна использовать современные для той эпохи устройства и методы, или другие будут использовать их против нее, приложил усилия к тому, чтобы самостоятельно ввести их. Владимир решил самостоятельно найти религию и самостоятельно ввести ее на Руси, чтобы никакая держава извне не могла властвовать в Руси с ее помощью.
Рассказ об обращении в новую религию настолько характерный, что я перевел его, взяв у Нестора – первого русского летописца. Он пишет: «Приблизительно в это время к Владимиру приехали различные миссионеры. Первыми были мусульмане в 986 г., и они сказали: «Ты мудр и рассудителен, но ты не знаешь закон. Поверь в наш закон и почитай Магомета». Владимир спросил: «Какова ваша вера?» «Мы верим в Бога, и Магомет учит нас, говоря: «Не ешьте свинину, не пейте вино». Магомет даст каждому человеку семьдесят жен». Владимир слушал, так как он был любитель женщин, и ему было приятно это слышать, но ему не понравились запреты на вино и свинину, и он сказал: «На Руси вино – радость, мы не можем без него обходиться».
Потом приехали немцы и сказали: «Мы от папы римского, и вот каково его послание: «Твои земли подобны нашим, но твоя вера не похожа на нашу. Наша вера – свет, и мы преклоняемся перед Богом, который сотворил Небеса и землю, звезды и луну и всех живых существ; а ваши боги сделаны из дерева».
Тогда Владимир спросил: «Каковы ваши заповеди?» И они ответили: «Каждому следует поститься посильно, но если кто-то ест или пьет, то пусть это будет во славу Божию, как провозгласил наш учитель Павел». Тогда Владимир сказал немцам: «Ступайте своей дорогой; наши отцы не приняли такие обычаи».
Прибыли евреи, узнав об этих делегациях, и сказали: «Мы узнали, что приезжали мусульмане и христиане и предлагали каждые свою веру. Того, в кого верят христиане, мы распяли на кресте. Мы верим в единого Бога, и это Бог Авраама, Исаака и Иакова». Владимир спросил: «Каковы ваши обычаи?», и они сказали: «Подвергаться обрезанию, не есть свинину или крольчатину, соблюдать Шаббат». Тогда он спросил: «Но где ваша земля?» – «В Иерусалиме». – «Она действительно там?» Они ответили: «Бог рассердился на наших отцов и рассеял их по всем народам за их грехи, а нашу землю отдал христианам». Затем Владимир спросил: «Как же вы учите других, когда сами вы изгои, отвергнутые Богом? Если бы Бог любил вас и ваши обычаи, он не разбросал бы вас по чужим краям. Вы хотите и на нас навлечь это зло?»
Тогда греки послали к Владимиру философа, который сказал ему, что мусульмане оскверняют землю, что они прокляты и подобны жителям Содома и Гоморры, которых Бог истребил огнем с небес и залил Мертвым морем; что подобный день гибели ожидает мусульман, когда Господь сойдет на землю, чтобы судить и уничтожить тех, кто поступает против закона. Владимир сказал: «Ко мне приходили евреи и заявили, что Бог греков и немцев – это человек, которого они распяли». Философ ответил: «Это было предсказано пророками. Господь принял смерть на кресте от рук евреев и восстал из мертвых на третий день и поднялся на Небеса. Тем, кто его казнил, было дано сорок шесть лет на раскаяние, но так как они не раскаялись, к ним были посланы римляне, чтобы уничтожить их города и рассеять их по земле, где они ныне и скитаются». Владимир спросил: «По какой причине Бог спустился на Землю и принял такие муки?» Философ ответил: «Если хочешь, я расскажу тебе все с самого начала». Владимир ответил: «Я буду рад послушать». И грек рассказал ему все, начиная с сотворения мира.
В 987 г. Владимир созвал совет, состоявший из его главных приближенных и городских старейшин, и сказал им: «Мусульмане пришли ко мне и сказали: «Прими наши обычаи»; затем пришли немцы и восхваляли свои обычаи. После них пришли евреи, а последними – греки с другими обычаями, и все хвалили свою веру. Греки объяснили все от начала мира и говорили с большим мастерством. Слушать их было удивительно, и их слова были приятны. Они говорят, что есть иной мир, и всякий, кто примет их веру, после смерти восстанет из мертвых и больше не умрет вовеки; а тот, кто примет иные обычаи, будет гореть в огне в мире ином. Кому вы отдаете предпочтение?» Они ответили: «Ты знаешь, князь, что никто не принижает свое, а восхваляет его. Если ты хочешь хорошо узнать все религии, у тебя есть люди; пошли их изучать религию каждой страны и то, как каждый народ служит Богу».
Их речь понравилась князю и народу. Они выбрали достойных благоразумных людей – всего 10 человек – и сказали им: «Поезжайте сначала к мусульманам и испытайте их религию». Они поехали и увидели отвратительные дела мусульман и вернулись домой. Тогда Владимир сказал: «Отправляйтесь к немцам, а также в Царьград». После посещения немцев они прибыли в Царьград и предстали перед царем. Он спросил о причине их приезда, и они рассказали ему обо всем, что произошло. Царь обрадовался и оказал им в тот день большие почести. На следующее утро была патриаршая служба. Около посланников был поставлен дьякон, чтобы объяснять церковное богослужение, и они были сильно удивлены и восторгались, восхваляя службу.
По их возвращении в Киев Владимир созвал своих главных приближенных и старейшин городов и сказал: «Смотрите! Люди, которых мы посылали в другие края, вернулись к нам. Давайте выслушаем их рассказ. Пусть все будет сказано перед строем воинов». Посланцы сказали: «Мы отправились к мусульманам и увидели, как они молятся в мечетях без поясов и как, склонившись вниз, они смотрят в одну сторону и в другую, как безумные. В их храмах нет радости, а одна лишь печаль и грязь. Их обычаи нехороши. Мы поехали к немцам и увидели в их церквях пышные церемонии. Затем мы направились к грекам, и, когда они провели нас к тому месту, где служат своему Богу, мы не знали, то ли мы на небесах, то ли на земле, так как на свете нет ни такого зрелища, ни такой красоты. Мы не знаем, как описать это; знаем лишь только, что именно там Бог встречает человека. Их церковная служба выше службы во всех землях. Мы не можем забыть эту красоту. Человек, который попробовал сладость, после этого не примет горечь, поэтому мы не хотим оставаться там, где мы есть!»
Тогда главные приближенные сказали Владимиру: «Если бы обычаи греков были дурны, то твоя бабушка Ольга не приняла бы их, ведь она была мудрейшей из людей. Владимир спросил: «Где мы примем крещение?» И они ответили: «Где ты захочешь».
Несмотря на то что Владимир решил принять христианство, он в то же время старался избегать даже видимости духовного подчинения какой-либо иностранной державе. Поэтому он начал обретать религию путем завоевания. С этой целью он возглавил поход на Крым и захватил Херсонес (развалины этого города и по сей день существуют под Севастополем; среди руин есть церковь, в которой будто бы Владимир принял крещение) – столицу древней республики, носившей такое название, которая была самым процветающим городом на северном побережье Черного моря. Затем он отправил послание греческим императорам с требованием выдать за него их сестру Анну. Греки ему ответили, что Анна не может выйти замуж за язычника. Владимир ответил, что религия не может быть препятствием, так как он уже давно решил не только лично принять христианство, но и распространить его в своих владениях; и если необходимое число священников будет в свите принцессы, то не последует никакого промедления; а если они не согласятся на его предложение, то он пойдет войной на Царьград и поступит с ним так же, как поступил с Херсонесом. Эта угроза возымела желаемое действие, так как в то время Восточная Римская империя была раздираема гражданской войной. Императоры поспешили предотвратить возможность того, что Владимир окажет поддержку их врагам, и отправили принцессу Анну в Херсонес. Ее сопровождало большое количество высокопоставленных церковнослужителей. Владимир со всем своим войском получил крещение, и свадьба была отпразднована незамедлительно. Часть русского войска была отправлена на помощь императорам, а Владимир возвратился в Киев, вернув Херсонес как дружеский подарок своим шуринам.
По прибытии в Киев новообращенный князь низверг древних идолов. Некоторые из них были разрублены на куски, другие были брошены в огонь, а статую бога грома Перуна (в ведийской мифологии Парджанья) – славянского Юпитера привязали к хвостам коней и протащили с ее пьедестала до реки. Двенадцать человек били ее палками не потому, что дерево может чувствовать, а чтобы оскорбить дьявола, так как этим идолом он совратил человека. Когда статую подтащили к реке, ее бросили в воду, и Владимир приказал своим людям сталкивать ее в течение, если она где-нибудь прибьется к берегу. Поток воды перенес ее через пороги, а ветер отнес далеко к Черному морю.
Затем по всему городу были разосланы глашатаи, которые возвещали: «Тот, кто не примет крещение, будь он богатый или бедный, станет мне ненавистен». Владимир пошел вместе со всеми священниками к Днепру. Огромные толпы народа стояли в воде, а священники молились и крестили их. Нестор пишет: «Радость царила на земле и на небесах, так как в тот день спаслись многие души». После этого священного обряда люди разошлись по домам. Аналогичным образом в христиан были обращены жители всех деревень и поселений, и Владимир приказал строить церкви на тех местах, где прежде стояли идолы. После Киева настала очередь племен к востоку и западу от него, а также к северу. В Новгороде, где сильна была старая вера, противодействие было самое сильное, и когда была построена первая церковь, жители города сразу же снесли ее, но умелое сочетание убеждения и силы, а также принятие христианства видными людьми города одержали верх, и вся Русь со временем стала христианской. Конечно, язычество существовало еще много лет среди простых людей, как и в других странах, и его следы и по сей день можно найти в народных песнях и различных религиозных верованиях.
Эта отправка посольства из сведущих людей с целью изучить различные религии и рассказать о них, чтобы князь и народ могли выбрать наилучшую из них, была поразительным отходом от прежних методов и не имеет себе равных в истории европейского христианства. Это был метод, совершенно противоположный методу, использованному на юге Балтийского моря, – методу, который принес такую огромную выгоду захватчикам.
Все славянские племена между Эльбой и Неманом, между Балтикой и Богемией теряли свои независимость, язык и индивидуальность из-за способа насаждения у них христианства немцами. Если и были среди завоеванных и обращенных в христианство народов люди, которые избежали этого, то это были те, которые стали полезны захватчикам как помощники и благодаря этому были приняты в ряды чужеземной аристократии.
Христианство, введенное сначала в Киеве, а затем в Новгороде, позднее распространялось на восток и запад от Днепра до тех пор, пока после княжения Ярослава не охватило все регионы, находившиеся во владении русских князей.
У Владимира было то, что русским нравится в человеке: широкая натура. Занятый серьезными делами, он все же находил время для пиров. Празднование побед и освящение церквей всегда сопровождались большими пирами. Эти празднования заняли место языческих праздников. Во всех песнях о временах княжения Владимира упоминаются пиры «Красна Солнышка земли Русской».
Правление Владимира в России было твердым и несокрушимым; никакой враг не мог поколебать его. На востоке он распространил свою власть на все земли, которые были захвачены князьями до него; на западе его владения доходили до реки Сан и включали Двинские земли. Трудно переоценить значение деятельности этого удивительного человека, но именно благодаря ей Владимира помнят лучше прочих правителей. До введения им на Руси христианства различные племена объединяли лишь материальные узы; после этого события их стала объединять еще и общая вера. Нет уз более крепких, чем узы веры, и ни в одной стране она не проявилась сильнее, чем на Руси.
Владимир умер в 1015 г., оставив двенадцать сыновей и племянника или сына по имени Святополк. Эти сыновья были от разных матерей, и вскоре среди них начались серьезные конфликты. Святополк, которого люди называли «грешным сыном двух отцов», мог претендовать на наследство Владимира как его племянник и сын Ярополка. Он был единственным из наследников, кто находился в Киеве, когда князь умер, и немедленно заявил свои права на трон по праву старшинства.
Владимир из всех своих сыновей отдавал предпочтение двум своим младшим сыновьям – Борису и Глебу, отчасти, возможно, потому, что они были лучше, по его мнению, а отчасти потому, что они родились от греческой принцессы Анны, на которой он женился, став христианином. Возможно, Борис был его любимчиком, и он хотел, чтобы этот сын стал его преемником – великим князем.
Святополк считал себя, несомненно, сыном Ярополка, который – имелись все основания так считать – был предательски убит Владимиром. Мать Святополка, которая незадолго до его рождения была помолвлена с Ярополком, возможно, воспитывала его в почитании погибшего. Об этом точно неизвестно, хотя это предположение кажется весьма вероятным. Во всяком случае, Святополк действовал как движимый острой ненавистью человек, хотя его мотивом могло быть просто честолюбие. Действуя быстро, он немедленно захватил киевский трон, созвал народ, говорил красиво и раздавал подарки направо и налево; затем он нашел людей, чтобы убить сыновей Владимира. Сначала они убили Бориса, а затем Глеба. Еще один сын бежал на запад в Венгрию, но его преследовали и убили в Карпатах.
Четвертый сын Владимира Ярослав был новгородским князем. Этот город ежегодно платил Киеву налог в размере двухсот гривен. Налог, который во все времена платили против воли, отказались платить совсем в годы правления Ярослава. Владимир как раз собирался наказать своего сына и заставить Новгород платить, но внезапно умер. Чтобы защитить Новгород от своего отца, Ярослав привел себе на помощь варягов. Эти люди, по своему обыкновению, быстро обнаглели и стали агрессивно вести себя по отношению к новгородским женщинам. Кто-то взбунтовался и убил нескольких варягов. Чтобы защитить своих воинов, Ярослав казнил обидчиков. В ночь после этого князю пришла весть из Киева от его сестры Предславы с сообщением о смерти его отца и обо всем, что произошло в городе.
На следующее утро Ярослав созвал новгородский люд и со слезами на глазах сказал им: «Если бы я мог, я бы золотом воскресил тех людей, что погибли вчера. Мой отец умер, и теперь князь – Святополк. Он убивает моих братьев. Помогите мне противостоять Святополку и отомстить ему за эти убийства».
«И хотя некоторые из наших братьев мертвы, у нас достаточно воинов, чтобы подняться и биться за тебя», – сказали новгородцы.
Взяв всех своих воинов и много печенегов, Святополк поспешил на север, чтобы убить Ярослава, если получится. Два войска сошлись у Любеча, и Ярослав одержал победу.
Святополк бежал в Польшу, где в то время монархом был отец его жены Болеслав Храбрый, а Ярослав вошел в Киев и начал там править. Польский король встал на сторону своего зятя и после многих попыток, в которых печенеги-степняки были на стороне Святополка, а король Германии Генрих – на стороне Ярослава, Болеслав, добавив к своему войску немецких и венгерских наемников, повел эту огромную силу на Киев, разгромил Ярослава, и снова началось братоубийство. Король отослал на родину половину своего войска, а сам с оставшейся частью задержался. Эта часть войска была рассредоточена по различным городкам и деревням на постой и пропитание. Присутствие союзника вскоре утомило Святополка, а потом его люди, у которых квартировали воины Болеслава, взбунтовались и многих из них перебили. Польский король наконец уехал, захватив с собой много богатств. По дороге на родину он захватил Галич (Галиция) в качестве платы за то, что избавил Киев от своего присутствия. Но как только Болеслав благополучно прибыл домой, на Святополка обрушилась страшная буря с севера.
Не ожидая ничего хорошего для своего города от Святополка Окаянного, который непременно взыскал бы старую дань, новгородцы сплотились вокруг Ярослава и, наняв чужеземное войско, сами выступили против него. Святополк был разгромлен в первом же сражении и бежал к печенегам, у которых получил большое войско. Второе сражение по воле судьбы состоялось на том месте, где был убит Борис. Три раза оба войска делали перерывы в битве и три раза сходились в смертельной схватке, но прежде, чем зашло солнце, Ярослав стал победителем. Это сражение уничтожило Святополка. Он немедленно бежал к польской границе и после скитаний умер в нужде. Неизвестно, где он встретил свою смерть или как именно он умер.
Из двенадцати сыновей Владимира на тот момент оставались в живых трое – Ярослав, Мстислав и Судислав. Был еще племянник Брячислав. Киевский трон перешел к Ярославу без какого-либо соперничества, так как ввиду того, что отец Брячислава никогда не сидел на троне, его сын не мог его занять. Мстислав и Судислав были младшими братьями и были исключены из числа преемников до смерти Ярослава, когда он уступил бы им свое место. Однако младшие братья потребовали себе равные доли в общем наследстве, которые удерживал Ярослав. Он забрал себе доли убитых братьев и ничего не дал оставшимся.
Самый младший брат Судислав не предпринимал никаких действий, а Мстислав быстро приехал из Тмутаракани с войском требовать долю. В то время как Ярослава не было в Новгороде, Мстислав появился у Киева, но его жители закрыли перед ним ворота. Тогда он поехал в Чернигов и захватил его. Ярослав немедленно нанял воинов и вместе с ними, а также с теми, которые у него уже были, выступил в поход, чтобы найти и наказать Мстислава.
Двое братьев встретились у Листвена, чуть западнее Чернигова, где Мстислав и совершил нападение. Он навязал сражение ночью во время ужасной грозы и, прекрасно зная местность, победил Ярослава, который бежал в Новгород.
Но хотя Мстислав победил, он добивался только того, что считал своей долей и чего требовал с самого начала; он не хотел забирать Киев у старшего брата. Он отправил Ярославу такое сообщение: «Оставайся в своем Киеве. Отдай мне то, что лежит к востоку от Днепра». На этом они и сошлись, и на следующий год Ярослав вступил в Киев с большим войском.
У Мстислава Черниговского был один сын, который умер в 1032 г. Сам он погиб в 1035 г. на охоте.
Самый младший брат Ярослава Судислав правил в Пскове и не делал ничего, чтобы расширить свои владения. Но в 1035 г. Ярослав посадил его в темницу и удерживал его там. Летописец утверждает, что люди опорочили Судислава, заявив, что он был недоволен тем, что не получил долю земель своих умерших братьев. Племяннику Брячиславу Полоцкому повезло больше; он стал невыносимым и даже опасным, и ввиду этого Ярослав добавил к его полоцким владениям два города – Витебск и Усвят. Когда Ярослав правил в Новгороде, он боролся за то, чтобы не платить дань Киеву. Став теперь великим князем, он дал этому городу грамоту, освобождающую от дани, и послал туда княжить своего старшего сына Владимира. Когда Владимир умер через два года, он послал туда другого своего сына Изяслава. Из-за своих сыновей Ярослав поссорился с двоюродным дедом Константином – сыном Добрыни. Мы уже знаем, как Добрыня, дядя Владимира, сделал этого сына своей сестры Малуши новгородским князем, а чуть позже – великим князем Руси.
Константин был в Новгороде уважаемым человеком и преданно сражался за Ярослава со Святополком. Теперь Ярослав посадил Константина в темницу и два года спустя казнил его. Причина этого на первый взгляд неблагодарного поведения неизвестна, но, без сомнения, Константин, требовавший для себя и Новгорода слишком многого, противодействовал князю с той же энергией, с какой до этого за него сражался. Иными словами, он посягал на верховную власть Ярослава, и его действия приобрели характер, который правители государств рассматривают как преступный и на который отвечают так, как отвечают во все времена и повсюду, – устраняют навсегда.
Ярослав Мудрый – Законодатель – человек, который завершил основание древнерусского государства, взошел на трон в 1016 г. и правил тридцать восемь лет. Это был период наибольшего процветания Древней Руси. Орды степняков он держал в подчинении и присоединил к Руси треть Финляндии; русичи теперь владели обеими сторонами водного пути на севере. Но притязания Ярослава на титул великого правителя базируются на иной основе. Он был законодателем, управленцем, основателем городов. Он составил первый свод законов – знаменитую «Русскую Правду». Управление подвластными ему землями было организовано гораздо лучше, чем в любых других странах того времени. В области восстановления границ и улучшения жизни внутри страны его деятельность была не менее важной. Он вернул Руси Галич, который король Польши Болеслав захватил по дороге на родину после окончания войны на стороне Святополка Окаянного. Он основал много больших и малых городов, два из которых хорошо известны в наше время. Это Ярославль на Волге и Юрьев (позже Дерпт, современный Тарту. – Пер.). Желая, чтобы Киев мог соперничать с Царьградом, он тратил большую часть доходов, полученных в качестве дани, на украшение своей столицы. Он основал первый университет на севере – в Новгороде – на триста студентов. Он заключил больше союзов и поддерживал более продолжительные отношения с европейскими монархами, чем любой другой князь Древней Руси. Войны в более поздний период правления он вел в основном с печенегами – этими степными разбойниками, которые сделали чашу из черепа его деда, и ему наконец удалось разгромить их настолько, что они больше никогда не поднимали против него оружие, и даже их название в конце концов исчезло. Все его дети были рождены от одной матери, Ингигерды Шведской. Одна из его дочерей вышла замуж за короля Венгрии Андраша, другая – стала женой короля Норвегии Харальда Хардрады, третья дочь Анна сочеталась браком с королем Франции Генрихом I и привезла с собой служебник прекрасной работы, который впоследствии использовали в Реймсском соборе при коронации французских королей. Когда Петр Великий посетил этот город в 1717 г., ему показали этот служебник как древнейшую реликвию, и никто даже не знал, на каком языке он был написан. К удивлению всех присутствующих, император воскликнул: «Ба, да это же наш старославянский!» – и начал читать громким голосом. Копия этого служебника – шедевр каллиграфии и один из самых древних образцов славянского письма – была, без сомнения, сделана под руководством самого Ярослава.
Ярослав умер в 1054 г. Он не пользовался такой любовью народа, как его отец Владимир. Он был более строгим по характеру, более проницательным правителем, мудрым и дальновидным, но несгибаемым, что внушало больше уважение, чем любовь. Летописец пишет о нем: «Ярослав был на своем месте. Он был хром, но его ум никогда не ошибался. Он был храбр на войне, он был христианином и читал книги». Он построил много церквей, среди которых храм Святой Софии в Киеве, вызывающий восхищение, и храм Святой Софии в Новгороде – драгоценный памятник Древней Руси.
Хорошо понимая все беды гражданской войны, Ярослав распорядился в отношении порядка наследования следующим образом. Его старший сын должен был править Киевом и носить титул великого князя; каждый из других сыновей должен был получить княжество в зависимости от своего возраста. После смерти князя Киевского его преемником должен был стать следующий по возрасту брат, после смерти которого – следующий и так далее до самого младшего брата, наследником которого должен был стать старший сын старшего брата или первого киевского князя. Во втором поколении порядок наследования должен был продолжаться, как и в первом. Эта система была, очевидно, скопирована с порядка, принятого в славянских домах, где она могла прекрасно работать, потому что младший брат не занимал никакого положения при жизни своего старшего брата. Но в правящей семье каждый ее член управлял определенной территорией, и когда князь Киевский умирал, то все менялось, и каждый правитель поднимался на ступеньку выше в этой иерархии. Результатами были: постоянные перемещения, беспорядок и гражданские войны.
Ярослав оставил шесть сыновей и несколько внуков, отцы которых умерли. Сыновьям он дал княжества, внукам – ничего; они должны были полагаться на доброту своих дядьев; они реально были исключены из круга претендентов на верховную власть и фактически становились простыми людьми.
Перед смертью Ярослав завещал всем своим сыновьям любить друг друга, а младшим – подчиняться брату Изяславу, после смерти Владимира – старшему брату, который будет им вместо отца. Изяславу он отдал Киев, сказав: «Если один из твоих братьев обидит другого, защищай обиженного».
Помимо Киева, Изяслав был князем Новгородским, следовательно, путь «из варяг в греки» находился под его контролем.
Третий сын Святослав получил Чернигов с Рязанью, Муромом и Тмутараканью за Азовским морем. Четвертый сын Всеволод получил Переяславль, Суздаль и Белоозеро; пятый сын Вячеслав – Смоленск, а шестой сын Игорь – Волынь со столицей Владимиром-Волынским. Ростислав – сын Владимира – самого старшего сына Ярослава, который умер раньше своего отца, получил от своих дядьев Ростов, расположенный посреди владений Всеволода.
При таком разделе Руси самое лучшее княжество – Киевское отходило самому старшему сыну, второе по ценности Черниговское княжество – второму сыну и так далее. Смысл был в том, чтобы дать каждому князю место, доход с которого соответствовал бы его рангу в иерархии старшинства. Киев, помимо своего самого высокого дохода, давал князю верховную власть на Руси.
Посмотрим, как работает эта система. В 1057 г. – через три года после смерти Ярослава – умер четвертый брат, Вячеслав Смоленский, оставив одного сына. Игорь из Волыни был переведен братьями в Смоленск, а племянник Ростислав – из Ростова в Волынь. В 1060 г. Игорь умер в Смоленске, тоже оставив сыновей. Оставшиеся три брата не отдали Смоленск ни сыновьям Игоря, ни Ростиславу, которому по установленному порядку он должен был принадлежать.
Рассердившись на своих дядьев, Ростислав нашел в Новгороде отчаянных ребят, которые согласились ему помочь. Среди них был Вышата, сын посадника Остромира. С этими людьми Ростислав отправился в Тмутаракань искать воинов и добыть мечом то, что, как он считал, принадлежит ему.
В 1058 г. четверо братьев – сыновей Ярослава освободили своего дядю Судислава из темницы, в которой он по воле своего брата Ярослава провел восемнадцать лет. Они взяли с него клятву не совершать против них никаких действий. Старый и бездетный, он ушел в монастырь и умер пять лет спустя.
Ростислав теперь отнял Тмутаракань у Глеба Святославича. Святослав поспешил на помощь сыну, а так как Ростислав не оказал сопротивления дяде, Глеб быстро вернулся к власти. Однако, как только Святослав оказался дома, Ростислав во второй раз сместил Глеба и теперь уже упрочился там с определенной целью. Он немедленно начал расширять свои владения вдоль Кавказских гор и быстро наращивать силы, чтобы использовать их против своих дядьев, но херсонесские греки отравили его, и Глеб снова беспрепятственно занял свое старое место.
Теперь три сына Ярослава избавились от своего племянника, но у них был другой родственник, который начал доставлять им много беспокойства – Всеслав Полоцкий, внук Изяслава – старшего брата Ярослава Мудрого. Этот Всеслав был известен как отчаянный рубака в бою и быстрее всех передвигался в походе. Люди думали, что он родился благодаря чародейству, и считали его сыном дьявола, который мог превращаться в серого волка и за одну ночь пробежать от Кавказских гор до Новгорода. Этот так называемый «чародей», исключенный из круга претендентов на верховную власть, теперь начал войну в защиту прав, которые ему, правнуку равноапостольного князя Владимира, могли действительно казаться обоснованными.
В 1065 г. этот чародей напал на Псков и не добился успеха, но на следующий год он вошел в Новгород, захватил в плен много людей, снял огромный колокол с храма Святой Софии и церковные украшения и поспешил убраться. «Велика была скорбь в тот день», – пишет хронист. Изяслав с братьями преследовал Всеслава в страшные холода, так как была середина зимы. По дороге они остановились в Минске. Люди заперлись в крепости; поэтому они штурмовали крепость и взяли ее, перебив всех ее защитников и пощадив только пленных женщин и детей.
Они преследовали Всеслава до начала марта, застигли его врасплох, и, несмотря на слепящую вьюгу, произошло ужасное сражение. Многие пали с обеих сторон. Всеслав потерпел поражение, но спасся, как всегда, благодаря своей быстроте и «чародейству».
Следующим летом Изяслав пригласил «злого колдуна» на совет для заключения мира, поклявшись на кресте, что ему не будет причинен вред. Всеслав со своими двумя сыновьями переправился через Днепр, но когда он вошел в шатер Изяслава, его схватили, хоть он и был колдуном, и заточили в темницу и его сыновей вместе с ним.
Теперь князь Киева и его братья могли отдохнуть от родственников. Но надвигалось большое несчастье, и все это чувствовали; со всех сторон следовали знамения. В небе появилась кровавая звезда и оставалась на нем целый месяц; солнце было бледно, как луна; была поймана уродливая рыбина, огромная и ужасная с виду.
Пока все были убеждены, что приближается какой-то ужас, и в страхе ждали, что это может быть, появились половцы как новое бедствие. Они завоевали печенегов и были готовы напасть на Русь. Хазары, торки и печенеги были их предшественниками на этом поприще, но до сих пор половцы были непосредственными врагами Руси.
В 1055 г. половцы перешли границу переяславских земель, но заключили мир и исчезли. В 1059 г. Всеволод напал на войско торков и разбил его. В 1060 г. «несметное воинство» было отправлено против этих врагов-торков, которые, получив предупреждение об этом, поспешили убраться в степь, но их преследовали. Пленников поселили в городах, чтобы они там служили. Те торки, которым удалось бежать из плена, умерли в степи от мороза, голода и тягот. С торками теперь было покончено, как и с печенегами, но и тем и другим пришли на смену половцы.
В 1061 г. они напали на Русь. Всеволод немедленно выступил против них, но был побежден. Половцы взяли все, что хотели, и снова умчались в степь. В 1068 г. пришло еще большее войско. Трое братьев сошлись в схватке с этим войском и храбро сражались, но потерпели жестокое поражение и бежали: Изяслав с Всеволодом в Киев, а Святослав в Чернигов.
Все жители Киева разгневались на Изяслава. Некоторые требовали оружия, а другие – князя, который поведет их на половцев и добьется успеха. Они кинулись в темницу, освободили Всеслава Чародея и немедленно сделали его великим князем. Чтобы спасти свою жизнь, Изяслав поспешил на запад в Польшу. Половцы наступали на Чернигов, где Святослав встретил это войско грабителей и разбил его.
Через семь месяцев после бегства Изяслав появился у стен Киева с многочисленным войском под командованием польского короля Болеслава Храброго. Всеслав вышел, чтобы сразиться с ним, и, как говорят, поскольку не мог надеяться на поддержку Всеволода или Святослава против их брата Изяслава, он обернулся ночью серым волком и исчез. Фактически он бежал. Войско, брошенное полководцем, возвратилось в Киев, а Святославу и Всеволоду было послано сообщение следующего содержания: «Если вы не спасете Киев от поляков, мы сожжем его и уйдем в греческие земли». – «Мы оповестим своего брата, – ответил Святослав, – и не позволим ему войти в город с большим войском».
Изяслав, предупрежденный братьями, пришел только с частью войска, был принят и занял свое прежнее место в столице. Как только он оставил киевское войско, Всеслав поспешил в Полоцк и завладел этим городом.
Снова упрочившись в Киеве, Изяслав напал на Всеслава, выбил его из Полоцка и посадил туда княжить своего сына Мстислава. Когда этот сын умер, он послал туда другого сына – Святополка. Тем временем Всеслав отправился к чуди (финнам), собрал там из них большое войско и напал на Новгород, но ему снова сопутствовала неудача. Однако к колдуну примкнули новые воины, и он выгнал Святополка из Полоцка и на этот раз успешно удержал город.
Не сумев победить Чародея, Изяслав решил действовать в одиночку и начать с ним переговоры. Он не стал просить помощи у своих братьев; он не мог этого сделать, так как Святослав был настроен недружелюбно – на самом деле он строил заговор против Изяслава, стремясь как можно скорее стать хозяином Киева. Недовольные киевляне и жертвы гнева Изяслава нашли убежище у Святослава, который теперь обратился к своему брату Всеволоду с такими словами: «Изяслав вместе с Чародеем замышляет против нас. Если мы немедленно не изгоним его из Киева, он изгонит нас обоих из наших вотчин». Двое братьев стали действовать, и Изяслав был вынужден покинуть Киев во второй раз.
Святослав стал великим князем и отдал Чернигов Всеволоду. Изяслав уехал в Польшу. Он привез богатые подарки Болеславу Храброму и его магнатам, которые, однако, ничего не сделали, чтобы помочь ему, а в конце концов предложили уехать в какие-нибудь другие края. Тогда он отправился в Майнц и попросил помощи у Генриха IV – того самого императора, который ездил в Каноссу. Он вручил Генриху подарки и попросил помощи для борьбы со Святославом и Всеволодом. Генрих, довольный признанием своей власти великим князем Руси, немедленно отправил в Киев посольство, которое должно было потребовать восстановления Изяслава на киевском троне.
Польский король и Генрих были в то время врагами, поэтому Святослав немедленно заключил договор с королем и отправил своего сына Олега с сыном Всеволода Мономахом ему в помощь. Все усилия Генриха были тщетны, поэтому сын Изяслава поехал в Рим просить помощи у Григория VII – могущественного папы римского, который заставил Генриха IV стоять в легких одеждах на холоде в Каноссе.
Русский князь объявил, что его отец готов признать главенство папы римского, если Григорий вернет ему Киев. Папа немедленно написал польскому королю, упомянув подарки, полученные им от Изяслава, прежде чем выслать его из страны.
В такой ситуации союзник Генриха – король Богемии Вратислав узнал, что два русских князя идут с войском, чтобы напасть на него. Он попросил мира у Болеслава и получил его за тысячу гривен серебром. Затем Болеслав приказал Олегу и Мономаху вернуться, так как мир уже был заключен. Они ответили, что не смогут возвратиться без позора, если не добудут славы. Поэтому они продолжили путь, чтобы добыть себе славу. В течение четырех месяцев они «ходили» по земле Вратислава, то есть разоряли ее. Затем Вратислав дал им тысячу гривен серебром за мир.
Польский король, рассерженный на Олега и Мономаха и воодушевленный папой Григорием, пообещал Изяславу помощь и начал наступление на Киев. Тем временем Святослав умер, и Всеволод вышел с войском, чтобы сразиться с Болеславом, но, дойдя до Волыни, заключил мир, уступив Изяславу, который в третий раз стал великим князем, а Всеволод возвратился в Чернигов. Однако везде царила тревога.
Зимой 1076 г. Мономах поспешил в Новгород, чтобы помочь Глебу в борьбе с Всеславом Чародеем, который совершал набеги и обещал не давать покоя ни днем ни ночью, если ему не будет гарантировано то, на что он претендовал. Несколько месяцев спустя к Мономаху присоединился его отец Всеволод, и они выступили в поход на Всеслава, взяв с собой половецких воинов, которые впервые были наняты для участия в конфликте между князьями. Они напали на Всеслава, но не смогли его сокрушить; его передвижения были слишком быстры. Они могли опустошить окрестности, но не смогли подчинить себе колдуна или остановить его. Они могли только наблюдать и отражать удары, которые тот наносил то в одном, то в другом месте.
Но с востока надвигались еще большие беды. Владимир, Святослав, Вячеслав и Игорь – четыре сына Ярослава были уже мертвы, и все они оставили сыновей, которым их дядья не давали земель. После смерти Святослава в 1076 г., когда Всеволод вышел навстречу Изяславу и уступил ему Киев, Борис Вячеславович захватил черниговский трон, но удерживал его только восемь дней. Затем он умчался в Тмутаракань, где правителем был Роман Святославович. У Святослава было пятеро сыновей, которые владели хорошими землями, пока их отец был великим князем, но после его смерти они были изгнаны с этих земель своим дядей Изяславом. Глеб был вынужден покинуть Новгород и расстался с жизнью на севере среди финнов. Олег, изгнанный из Волыни, обратился сначала к своему дяде Всеволоду, но, когда не получил от него помощи, поехал в Тмутаракань в поисках людей, которые могли бы помочь ему. Тем временем Изяслав и Всеволод отдали все имевшиеся у них земли своим сыновьям.
Два года спустя, в 1078 г., Олег и его двоюродный брат Борис повели войско, состоявшее из половцев и других воинов, на Чернигов, напали на Всеволода и победили его. Тогда Всеволод обратился к Изяславу за поддержкой, и два князя со своими сыновьями Ярополком и Мономахом выступили в поход на Олега и его кузена. Борис был убит, сражаясь в первых рядах, и копье пронзило тело великого князя Изяслава. И хотя эти два князя пали, сражение продолжалось до тех пор, пока войско Олега не было разбито, а сам он не умчался с поля боя, с большим трудом унося ноги. Так один сын и один внук Ярослава пали в этой отчаянной борьбе между дядьями и племянниками (октябрь 1078 г.).
Теперь великим князем стал последний сын Ярослава Мудрого Всеволод, и проблемы, стоявшие перед ним, были огромными.
Как уже говорилось, у Ярослава Мудрого было шестеро сыновей: Владимир, Изяслав, Святослав, Вячеслав, Игорь и Всеволод. Старший сын Владимир умер раньше своего отца и оставил одного сына Ростислава, который был впоследствии отравлен в Тмутаракани греками из Херсонеса. У Ростислава были три сына: Рюрик, Володарь и Василько. Рюрик умер рано, а Володарь и Василько жили долго и создавали большие проблемы.
Вячеслав – четвертый сын Ярослава – умер будучи князем Смоленским, оставив после себя одного сына Бориса, который, как мы уже упоминали, погиб в бою со своим дядей Изяславом. Пятый сын Игорь умер молодым, оставив сына Давыда. Шестой сын Ярослава Законодателя Всеволод был теперь великим князем Руси. Из всех сыновей Святослава четверо были живы: Олег, Роман, Давыд и Ярослав. Семь потомков Ярослава Мудрого были исключены из круга наследников, кроме Всеслава Полоцкого – Чародея, который требовал для себя равных прав с сыновьями Ярослава и не успокоился бы, пока не получил их.
Получив власть в Киеве, Всеволод отдал Чернигов своему сыну Мономаху, а Ярополку Изяславичу – Волынь. Он ничего не дал ни одному из недовольных княжичей. Такое поведение разозлило Олега, отец которого был великим князем Киевским благодаря помощи и с согласия Всеволода, данного либо по принуждению, либо добровольно. Так что в 1079 г. Олег послал своего брата Романа с войском половцев воевать с Всеволодом, который вышел к нему навстречу, но заключил мир с половцами, откупившись от них не сражаясь. Так как Роману нечего было дать им, за исключением обещания трофеев, за которые они еще должны повоевать, половцы отступились от него и убили его. Затем они вернулись, схватили Олега и отдали его грекам из Херсонеса, которые отправили его в кандалах на Родос. Ратибора Всеволод сделал посадником в Тмутаракани, и он правил там до тех пор, пока Давыд Игоревич вместе с Василько и Володарем Ростиславичами не приехали на следующий год, не выгнали его из Тмутаракани и не стали править там по-своему. Олег, который бежал из ссылки, появился годом позже, заточил в темницу трех князей и предал смерти тех половцев, которые убили Романа. Позже он освободил княжичей, которым теперь пришлось искать земли в своих краях.
В 1084 г. Василько и Володарь исчезли из Волыни, где они жили вместе с Ярополком. Они исчезли, но возвратились с войском и выгнали Ярополка. Теперь Мономах по приказу своего отца выступил против этих двух князей, изгнал их и восстановил Ярополка на троне после многих сражений и усилий.
Сын Игоря Давыд использовал средства иного рода. Какое-то время он оставался в Тмутаракани, затем со своими воинами поехал к устью Днепра и стал останавливать там все корабли, торговавшие с Царьградом, и забирать у них товары. Это положило конец торговле с Византийской империей. От этого немедленно пострадала казна Всеволода, и он был вынужден пойти на уступки. Он отдал Давыду часть Волыни и снова получил возможность свободно торговать с Царьградом.
Ярополк, глубоко оскорбленный этим даром Давыду, уменьшившим его собственные владения, начал набирать людей в войско и готовиться к войне. Узнав об этом, Всеволод послал своего сына Владимира Мономаха напасть на Ярополка, но Ярополк бежал в Польшу, оставив жену, мать и богатства в Луцке. Было совершено нападение на Луцк, который сдался Мономаху, а тот захватил семью Ярополка вместе со слугами и сокровищами и посадил Давыда Игоревича править всей Волынью.
В это же время, по-видимому, сыновьями Ростислава был завоеван Галич. Они отняли его у польского короля, который состоял в дружеских отношениях с Ярополком.
На следующий, 1086 г. Ярополк вернулся из Польши, замирился с Мономахом и снова стал княжить в Волыни. Его земли, видимо, не приносили ему большой пользы, так как вскоре после своего прибытия он уехал в Звенигород. Он был убит в пути человеком по имени Нерадец, который скрылся и нашел прибежище у Рюрика Ростиславича в Галиче.
В том же году Всеволод пошел войной на Володаря и Василько, но в конце концов помирился с ними. После этого на Волыни некоторое время было спокойно. Но большие проблемы создавал Всеслав Чародей, который после восшествия Всеволода на киевский престол сжег Смоленск – весь, кроме крепости. Мономах быстро нашел его с помощью людей о двуконь (когда человек едет верхом на одном коне, а другого ведет в поводу), но Чародей скрылся. Последовали повторные поиски, в которых принимали участие люди из Чернигова и союзники-половцы. По дороге они захватили врасплох Минск и не оставили в городе ни одного человека или животного.