Некто все еще скучал. Правда, перемена места немного развлекла его, но ненадолго. Она была слишком незначительной, чтобы вызвать у него интерес. Одно изменилось, а другое осталось почти таким же. Скука…
Дни шли за днями, похожие один на другой. Только одна осень еще светилась прозрачными скверами, золотыми от солнца и последней листвы. Скоро придет октябрь с серыми, пропитанными дождевой влагой тучами, пронзительными северными ветрами и обильными косыми ливнями.
Почему люди так ленивы, глупы, бездеятельны? Почему они ничего не хотят? Почему они так много спят? Так много занимаются бессмысленными мелочами? Так много грустят? Так много ругаются? Почему?..
О, Жизнь, жемчужина в глубинном мраке непрозрачных вод, Тебя имея, отчего мы так ничтожны?..
Кафе «Охотник» открывалось после шести часов вечера и работало всю ночь.
Помещение было отделано в духе старинной рыцарской залы – каменные стены, местами обшитые мореным дубом, высокий сводчатый потолок, с которого свисали грубо выкованные светильники, большой закопченный открытый очаг, на котором прямо в углу зала жарили на вертеле оленину; деревянные столы и стулья. Интерьер украшали чучела животных и птиц, голова лося с большущими рогами, старинное охотничье оружие, капканы и силки, которыми пользовались в Средние века, и прочие диковинки.
На одной из стен висел гобелен «Шервудский лес», а рядом – «лук Робин Гуда». Лук был совсем как настоящий и заслуженно привлекал внимание посетителей.
Завсегдатаи приходили около десяти, как раз когда начиналась развлекательная программа: исполнялись старинные охотничьи песни и баллады, читались уморительные рассказы о необыкновенных приключениях и потрясающих трофеях, проводились разные смешные викторины и конкурсы. В качестве приза можно было получить живого фазана, куропатку или огромную щуку, бьющую хвостом.
Меню тоже было необычное. Наряду с традиционным подбором блюд подавали перепелиные яйца, жаренную на углях дичь, рыбу, отличную уху из стерляди.
Кирилл пришел в кафе с Леонтиной. Рискнул-таки пригласить ее и не пожалел. Антон Муромцев уже ждал за столиком. Ему тоже нравилась Леонтина. У нее красивые волосы и фигура модели. Говорить с ней особенно не о чем, но это не имеет значения, когда у женщины такие ноги.
Антон злился. Как это Кириллу удается? У него с женщинами всегда все получается. Вот и Леонтина согласилась пойти с ним. А ведь он ниже ее на полголовы. И ничего!
«Черт, не буду портить себе настроение!» – решил Антон, стараясь изобразить на лице улыбку.
Они заказали коньяк, заливной язык, фаршированную рыбку, салат из креветок и горячие отбивные. На десерт – торт, кофе и мороженое со свежими фруктами.
– Ну что, ты подумал? – спросил Кирилл, когда они уже порядком опьянели.
Антон отрицательно покачал головой.
– Как ты себе это представляешь? У нас нет стартового капитала, вообще ничего!
– Я все обдумал. В последнее время я только об этом и думал.
– Что-то я раньше не замечал у тебя такого рвения к самостоятельности. И шевелить мозгами ты не любил. Как ты говорил мне все время? Пускай кони думают, у них большие головы! Ты неплохо сумел мне это внушить, – сказал Антон.
– Все меняется, – ответил Кирилл.
– Ма-а-альчики, – недовольно произнесла Леонтина. Она разговаривала несколько нараспев и «в нос», считая это признаком аристократизма. – Мне ску-у-учно. Я танцева-а-ать хочу!
Антон вскочил, радуясь возможности прервать неприятный разговор, а заодно и потанцевать с красивой девушкой. Они с Леонтиной отлично смотрелись, оба высокие, стройные, эффектные.
Кирилл закурил, погрузившись в размышления. Переехав в новую квартиру, он словно попал в новый мир. Думать он действительно не любил, тем удивительнее были появившиеся у него навязчивые мысли, которые не давали ему покоя.
Все началось внезапно. Задержавшись на фирме, он зашел к программистам, не слишком-то надеясь застать кого-нибудь. Вопреки ожиданиям ребята оказались на месте. Они праздновали день рождения Марата, самого молодого сотрудника. Все были уже под хмельком, и Марат рассказал, какую прибыль получил директор в результате последней сделки. У Кирилла мелькнула – действительно только мелькнула! – досада, что они тут пашут за гроши, а кто-то гребет немерено. Такие мысли у него долго не задерживались. Он терпеть не мог копаться в себе, был всегда всем доволен, весьма инертен, отличался легкомыслием и веселой беззаботностью.
Его страшно удивило, что, придя домой, он все еще досадует на то, что работает на директора, а не на себя. Всю ночь он крутился с боку на бок, пытаясь избавиться от этих мыслей. Уснуть удалось только к утру.
Бреясь в ванной, Кирилл поймал себя на том, что опять думает о том же. Теперь, когда он живет самостоятельно, в новой квартире, ему следует и работать самостоятельно: создать собственную фирму и зарабатывать деньги не дяде, а себе. С этой мыслью он ел, добирался на работу, исполнял свои привычные обязанности, возвращался домой, смотрел телевизор, принимал душ, разговаривал по телефону, спал, наконец. Это превратилось в кошмар, преследующий его днем и ночью. Он видел себя то в шикарном кабинете, хозяином которого является он, то в дорогом магазине, то в банке, снимающем со счета крупную сумму, то… Словом, видения сменяли одно другое с неожиданными настойчивостью и разнообразием.
Кирилл пытался отвлечься, но не тут-то было! Алкоголь немного помогал, но только в первые минуты. Потом те же мысли вспыхивали в голове с новой, удвоенной силой. Однажды он привел к себе домой молоденькую сотрудницу из соседнего отдела – и едва не потерпел фиаско в постели. Это не на шутку его испугало. И он решил, что отделаться от подобных мыслей можно только одним путем – воплотить их в жизнь. Он стал жертвой собственных идей. Ему просто не оставили выбора!
Как только он принял это непростое решение, в уме тут же созрел план, как все придуманное должно осуществиться. Кирилл так четко представлял себе все, как будто это уже произошло. Он ясно видел малейшие детали, тончайшие нюансы событий, которые должны были превратить его намерения в действительность. Никаких сомнений, что все произойдет именно так, как он планирует, у него ни разу не возникло. Сомнения одолевали Антона, его друга и коллегу, которого он видел своим компаньоном по бизнесу. Ну ничего, Антона он уговорит.
– Антоша, – доверительно прошептал Кирилл на ухо другу, который вернулся к столику без Леонтины. Девушка захотела привести себя в порядок и отлучилась. – Женщины любят дорогие подарки, хорошие рестораны, состоятельных мужчин. А? Что ты думаешь по этому поводу?
В кафе стоял сигаретный дым, пахло кофе, жареным мясом, женскими духами. Приглушенно играла музыка, сияли огни. Антон обдумывал слова друга, вспоминая гибкое, умопомрачительное тело Леонтины, разгоряченное танцем, ее томные полузакрытые глаза. Пожалуй, стоит рискнуть! Ради женщины. Из-за себя он не стал бы; его вполне устраивала зарплата, отсутствие ответственности, необходимости самому отвечать за все – и за успехи, и за просчеты. Но Леонтина… Антон представил, как дарит ей бриллиантовые серьги в бархатном футляре, как они ярко, сказочно блестят в свете люстр, как радостно сияют ее серые глаза, и… согласился.
– Ладно, рассказывай, что ты там придумал! – сказал он.
– Первое, что нам нужно сделать, – отделиться и зарегистрировать собственную, абсолютно независимую фирму. Я уже и название ей придумал.
– Какое?
– «Антик» – АНТон И Кирилл. Твое имя доминирует!
– Звучит неплохо! – Антону польстило, что название новой фирмы будет начинаться именно с его имени, а не с инициалов Кирилла. Он был подозрителен и тщеславен.
– Итак. Мы регистрируем фирму, и…
– Постой, у нас ведь нет денег, я имею в виду, стартового капитала! Как же мы сможем проводить свои операции? Откуда мы возьмем средства?
– Как насчет банковского кредита? – прищурился Кирилл.
Антон пришел в ужас. У Кирилла крыша поехала?! Брать кредит в банке – все равно что резать себе горло. Проценты такие, что выплатить их нет ни единого шанса.
– Ты с ума сошел? Без залога банк кредит не даст, а что нам закладывать? Фирмы у нас еще нет. Помещение придется снимать, значит, оно в любом случае будет не нашим. Другая недвижимость? Кроме квартиры, у тебя еще что-то есть?
– О кредите я договорюсь, через отца или еще как-нибудь. Я уверен, что смогу. А насчет процентов не беспокойся. Мы вернем кредит в течение месяца! И прибыль снова пустим в оборот.
– За счет чего ты собираешься так быстро вернуть кредит? – спросил Антон.
– Договоримся с корейской фирмой о поставке компьютерного оборудования и комплектующих, а с оптовыми покупателями заключим соглашение заранее.
– Почему оптовики должны пойти к нам, а не воспользоваться старыми связями?
– А мы предложим им товар по более низкой цене! Чуть-чуть дешевле. Но если учесть общую сумму, то это получится для них весьма привлекательно. Сейчас рынок чем интересуется? Предложим микропроцессоры повышенной производительности, новейшие модификации сидиромов…
– Ты думаешь, это так просто? И банк, и оптовики, и корейцы… Попробуй с ними договориться! Ты никого не знаешь, тебя никто не знает! Рынок не знает такой фирмы – «Антик». С нами никто не захочет иметь дела. Ты представляешь себе, какой это риск? – спросил Антон.
– Без риска никогда ничего стоящего в жизни не получишь! – отрезал Кирилл.
Некто был доволен. Наконец-то мужик заговорил на своем языке! А то… смотреть противно: ни рыба ни мясо. На что драгоценные силы расходовал? На девок, водку и пустую болтовню! Тьфу! Стоит ли ради подобного вступать в игру? Разве ж это приз? Это все равно что прийти красиво одетым на детский утренник, прочитать стишок под елочкой и получить от воспитательницы конфетку. Ну, может, еще по головке погладят… И это – мужские игры? Что за времена настали?..
Антон выпучил глаза. Слова Кирилла поразили его до глубины души. Уж кто-кто, а Дубровин лишнего шага не сделал бы, если б в воздухе запахло риском! Он Кирилла знает не первый год. Тот даже на троллейбус не побежит, если есть хоть малейший риск не успеть. И тут вдруг…
– Мы даже не своими деньгами рисковать будем, а кредитом. Ты это хоть понимаешь? – спросил Антон.
Кирилл насмешливо посмотрел на друга, налил еще коньяка ему и себе:
– Я тебя не о том спрашиваю.
– А о чем? – не понял Муромцев.
– Согласен ты или мне другого партнера искать? – нахмурился Кирилл.
В зал вошла Леонтина. Антон увидел ее узкое капризное личико, чувственно покачивающиеся бедра, и… Черт, Дубровину в последнее время везет! Если Кирилл сможет наладить бизнес и пойдут доходы, то Леонтина в сторону Антона с его зарплатой и не посмотрит. Она любит все самое лучшее, а на те деньги, которые им платит их директор, особо не пошикуешь. Если бы не Леонтина, с ее волнистыми светлыми волосами…
– Согласен! – решительно ответил Антон. Без особой радости. Скорее с сознанием возникшей необходимости.
– Тогда выпьем за это?
Кирилл помог девушке сесть и налил ей тоже.
– За что пьем, ма-а-альчики? – она жеманно поднесла к губам бокал и повела глазами.
– Это пока страшная тайна! – отшутился Кирилл.
Они зарегистрировали свою фирму «Антик» без особых трудностей. Пока Кирилл ходил по инстанциям, Антон подыскивал подходящее помещение для офиса. Они решили оформить аренду с последующим выкупом. На удивление, все шло как по маслу.
Офис удалось снять в неплохом районе, весьма приличный и за небольшую плату.
Антон нашел это помещение, но не смог договориться с хозяином. Владельца офиса звали Наиль, он приобрел его совсем недавно и собирался открыть косметический салон. На все уговоры Антона он отвечал решительным отказом.
Кириллу помещение понравилось, и они решили не отступать.
– Как ты собираешься выкурить оттуда Наиля? Южане так просто не сдаются. У них круговая порука. – Антону ситуация не нравилась. Откровенно говоря, он трусил.
– Не знаю. Но офис должен быть нашим.
– И как? Каким образом?
Антон злился. Напор Кирилла ставил его в тупик. Черт его возьми, этого Дубровина! Распоряжается, как барин: «Офис должен быть нашим!» Интересно, как он себе это представляет? Сказать легче всего! Ты попробуй сделай!
В очередной раз явившись на переговоры к Наилю, Муромцев несказанно удивился. На двери висела табличка – «Сдается в аренду». Он не поверил своим глазам.
Заплаканная девушка открыла ему дверь. В помещении стоял запах краски: Наиль еще не закончил ремонт.
– Где хозяин? – поинтересовался Антон.
– Он в больнице.
– Заболел, что ли?
Антон почувствовал неладное, но виду не подал.
– Как вам сказать… – Девушка шмыгала носом и вздыхала. – К нам недавно налоговая нагрянула, штрафы там какие-то начислили огромные, но Наиль заплатил. А вчера… – она испуганно заморгала глазами, глядя на дверь, – пришли дружки его бывшие! Они какой-то долг требовали. Я в другой комнате была, мало что слышала, но… В общем, Наиль у них деньги одалживал. Договаривались, что он их через год отдаст. А они раньше времени потребовали. Он говорит – у меня сейчас нету! Отдам, как обещал. Ну, они ругаться стали на своем языке… громко так, зло. Вроде как у них самих неприятности, кто-то «наехал» на них, деньги нужны. Кричали, кричали, а потом драться начали. Я в шкаф спряталась и сидела тихо, как мышка. Только молилась, чтобы они Наиля не убили. У меня в Москве никого нет, кроме него! Я должна была тут, в салоне, работать уборщицей. Он мне и жить здесь разрешал, спать на раскладушке. Что мне теперь делать?
Девушка сильно побледнела. Антон испугался, что она сейчас упадет в обморок.
– Вы не волнуйтесь так! Может, воды?
Она отрицательно покачала головой.
– Так Наиль жив?
Она кивнула и снова заплакала:
– Жив. Только он теперь из больницы не скоро выйдет! Они к нему домой поехали, потом в банк. Все деньги отобрали, а его самого избили до полусмерти. Сильное сотрясение мозга, ребра поломаны, одна рука, легкие отбиты… И он все равно остался им еще должен. Теперь он и квартиру продает, и офисы…
Антон тут же позвонил Дубровину. Он был в ужасе. Как Кирилл мог такое себе позволить? Вроде бы раньше никаких связей в непростом мире бизнеса у него не было.
– Это твоя работа? – возмутился Антон.
– Ты о чем? – удивился Дубровин.
– О Наиле! Так действуют только бандиты!
– Что случилось? – Кирилл вроде бы ничего не понимал. – Говори толком!
Антон в двух словах все рассказал.
– Так ты что, полагаешь, это я? – поразился Кирилл. – Клянусь тебе, что не имею понятия об этом! Я не знаю Наиля и его дел, а тем более его друзей или кредиторов! Как ты мог такое подумать? Мы что, первый год знакомы?
Антон не знал, что и думать. Кирилл Дубровин был его школьным другом, потом они вместе поступили в университет, работали бок о бок. Действительно, подозревать его в подобном было неразумно. Неужели совпадение?
Так или иначе, происшествие с Наилем позволило фирме «Антик» арендовать помещение с последующим выкупом. Девушке разрешили остаться. Во-первых, уборщица все равно нужна, а во-вторых, она соглашалась работать за мизерную плату, с учетом того, что будет ночью спать в офисе на раскладушке, как и при Наиле.
Кирилл договаривался с банком о кредите. Без отца он этот вопрос, конечно, решить бы не смог. Профессор попросил своего аспиранта, тот своего брата, и фирма «Антик» получила кредит. Все равно, учитывая все обстоятельства, это было неслыханно. Антон до последнего не верил, что они получат деньги, и обдумывал всевозможные варианты: что можно продать, у кого можно одолжить…
Невероятно, но ничего этого не понадобилось. Однажды вечером в офис, в котором пока что ничего не было, кроме нескольких столов, телефона и компьютера, принесенного Антоном из дома, ввалился усталый и довольный Кирилл, плюхнулся на стул и сообщил, что банк дает кредит.
– Теперь можно приглашать корейцев! – заявил Дубровин, в очередной раз сразив Антона наповал своим нахальством и утопическими надеждами.
– Давай я за водкой сбегаю! – предложил Антон. – Или нет, пошлем Зию.
Зией звали девушку-уборщицу, которая составляла весь их штат. Она принесла бутылку водки, колбасу, банку соленых огурцов и черный хлеб.
Выпив, Антон осмелел. Он не верил, что корейцы согласятся иметь с ними дело. Что это за фирма – «Антик»? Кто о ней слышал? За границей так не работают.
– Послушай, неужели ты всерьез думаешь, что представители корейской фирмы приедут сюда? – Он повел рукой вокруг себя. – Как только они увидят нашу мебель, сразу разбегутся! Кто ты такой? Что ты им скажешь? Здравствуйте, я Кирилл Дубровин, русский утопист, желаю приобрести партию вашего ультрасовременного оборудования! Так?
– Примерно так. А что?
– Ты действительно не понимаешь? – рассердился Антон.
– Что я должен понимать? Что я Никто и имя мое Никак? Ты это имеешь в виду?
– Вот именно.
– Это ты, брат, очень сильно ошибаешься! Я, Кирилл Дубровин, русский мужик, могу все, что угодно! Когда-то заграница трепетала перед русскими вельможами, перед роскошью русских императоров, перед тяжелой поступью русских полков. История развивается по спирали. Чего ради я должен чувствовать себя вторым сортом среди кого бы то ни было?! В любом случае только ты сам решаешь, что ты – никто. И тогда ты действительно становишься ничем. Другого пути уничтожить себя не существует!
Кирилл говорил и сам удивлялся: он это или не он? Откуда у него такие слова-то взялись? Такие мысли? Раньше при слове «корейцы» у него подгибались коленки. Что с ним происходит?
– По-моему, у тебя развилась мания величия! – заключил Антон, с беспокойством глядя на друга. – Или этот… как его… «имперский синдром». Может, тебе к врачу сходить? Психотерапевту? А? Все-таки дело с деньгами имеем. Желательно находиться в своем уме!
– Ты что, намекаешь…
– Ни на что я не намекаю. Я прямо говорю! Открытым текстом! Что тебе не мешало бы провериться.
– Некогда, – улыбнулся Кирилл. – Надо звонить корейцам, заключать договор, а не бегать по врачам.
Антон только развел руками. Водка не помогла ему расслабиться. Наверное, мало выпили. Посылать Зию второй раз было неудобно.
Самое интересное, что на следующее утро Дубровин позвонил, убедил, договорился и теперь не сомневался, что корейцы приедут.
– Ты пойми, – убеждал он Антона. – Им главное – продать товар! Какая разница кому! Если им платят, они продают. Они делают бизнес.
– Ладно, – сдался наконец Муромцев. – Допустим, они нам поставили оборудование. А потом что? Куда мы его денем? У нас нет инфраструктуры, связей, проверенных партнеров. Проценты растут, а товар лежит.
– Почему так мрачно? Найдем оптовиков. В конце концов, ты знаешь, кто этим занимался на той фирме, где мы с тобой работали. Есть еще фирма Арнольда Вячеславовича.
И Кирилл Дубровин в очередной раз удивил Антона, договорившись заранее с тремя крупными оптовыми покупателями. Арнольд Вячеславович тоже не отказался. Его привлекла более низкая цена. Достаточно денег у него в наличии не было, но он обещал что-нибудь придумать. Уж очень заманчивое предложение сделал ему Дубровин.
Антон не спал две ночи перед приездом корейцев. Он не выдержал и втайне от Кирилла навел справки. Оптовиков никто не бил, они все оказались живы и здоровы. Арнольд Вячеславович тоже был невредим, прекрасно себя чувствовал и даже нанял новую молодую бухгалтершу вместо той «мымры», которая у него работала.
Что продолжало беспокоить Антона, он и сам не знал. Уж очень все гладко шло. Может быть, именно это внушало тревогу? Или изменившееся до неузнаваемости поведение Кирилла, старого безалаберного дружка, маменькиного сыночка? Ведь и работал Дубровин спустя рукава, как будто в карты играл, без лишнего напряга. Свободно и красиво! Не сопел, не пыхтел, не потел, не выбивался из сил… Просто и изящно делал дело, как бы между прочим. Блефовал да рисковал – но без надрыва, спокойно и с достоинством.
Если бы еще полгода назад кто-то сказал Антону, что у Дубровина имеются такие качества, он бы ни за что не поверил. Он не узнавал Кирилла, и это его пугало.
Как бы там ни было, дела шли, и это было главное.
Сенсации следовали одна за другой. Причем почти без участия Кирилла Дубровина. Насколько бы это ни казалось невероятным, приехали представители корейской фирмы. Вели они себя невозмутимо, так, что по их лицам понять что-то было практически невозможно. Кирилл опоздал. Антон чуть с ума не сошел, не зная, что делать, что говорить, куда себя деть. Он сгорал от стыда, думая, что теперь-то уж точно договор заключить не удастся.
Корейцы ждали, переговариваясь о чем-то между собой, поглядывали на часы. Наконец, когда Антон уже был близок к истерике, явился Кирилл – вальяжный, довольный собой и всем миром, начал чуть ли не обниматься с приехавшими, чем привел их в ужас. Даже их восточная невозмутимость дала слабину.
Через пару часов все было улажено. Корейцы остались довольны и пообещали, что самолет с оборудованием и комплектующими прилетит в ближайшее время: они очень пунктуальны в делах, очень надежны, они понимают, что значит время для бизнеса: это – деньги!
Оптовые покупатели тоже не подвели. Они сразу перечислили деньги на счет «Антика», как и обещали. Арнольд Вячеславович взял самую маленькую партию, денег у него не хватило, и он предложил покрыть недостающую сумму, рассчитавшись почти новой иномаркой, которая была у него на балансе.
Кирилл согласился, и все детали быстро уладили, к обоюдному удовольствию.
Антон был перевозбужден, глотал снотворное, потому что напрочь лишился сна и аппетита, похудел, побледнел – словом, приобрел вид загнанной лошади. Он метался то туда, то сюда, договаривался, подписывал, оформлял, выяснял, убеждал, просил, не замечая смены дня и ночи. Чего нельзя было сказать о Дубровине. Тот действовал как бы с ленцой, позволял себе подольше поспать, опоздать на деловую встречу, прийти чуть выпившим. Он расточал комплименты, улыбался секретаршам, очаровывал, дарил подарки и всегда получал то, что хотел.
В самые короткие сроки Кирилл и Антон получили свою прибыль, прилично обставили офис и вернули банку кредит. Это было невероятно, но это произошло.
На радостях они преподнесли Зие духи «Кристиан Диор» и устроили ночную пьянку втроем. Девушка могла продолжать жить в офисе и работать, но теперь за нормальную зарплату.
– Жадность делает людей бедными! – заявил Кирилл. – А я в таком качестве больше существовать не желаю!
Маргарита Георгиевна, в кимоно и с сигаретой, полулежа слушала арию мадам Баттерфляй, когда вошел Кирилл с огромной охапкой роз. Он высыпал их у ног матери и счастливо засмеялся.
– А где отец?
– Он, как всегда, рассматривает свою коллекцию! – Маргарита Георгиевна состроила недовольную гримаску. – Ах, Кирюша, какую я книжку видела в «Букинисте» про Саломею Крушельницкую! Ты себе представить не можешь!
Саломея Крушельницкая была кумиром Маргариты Георгиевны, ее идеалом и предметом истового поклонения. Она говорила Кириллу об этой книге каждый раз, когда он приходил. Книга была старая и довольно дорогая.
– Надеюсь, я тебе угодил!
Кирилл подал матери красиво упакованный предмет. Она немедленно развязала атласную ленточку и ахнула от восторга, увидев вожделенную книгу.
– Кирюша! Ты самый обаятельный мужчина из всех, кого я знала! – Она подняла глаза к потолку. – Я не могла воспитать другого сына! Коленька, посмотри, что подарил мне сын! О, Саломея, как ты прекрасна! Коленька, дай твою лупу, я посмотрю год издания…