Молоко! Самый спорный продукт - читать онлайн

1. Первое чувство сладости

Поскольку молоко – продукт питания, а в этой книге 126 рецептов, может показаться, что это книга о еде. Но молоко – это еда с историей: считается, что оно известно вот уже по меньшей мере десять тысяч лет. Это еще и самый противоречивый продукт питания в истории человечества. Потому-то молоко первым оказалось в современной научной лаборатории и подвергается сейчас самому жесткому регулированию.

Мы спорим о важности кормления грудью, о роли материнства, о пользе и вреде молока, о его лучших источниках, о методах животноводства, о правах животных, о преимуществах сырого и пастеризованного молока, о безопасности сыра из сырого молока, о роли правительства в сфере его производства, о движении за органическое питание, о гормонах, о генетически модифицированном подножном корме и т. д.

В битве за еду участвуют гурманы, шеф-повара, агрономы, родители, феминистки, химики, эпидемиологи, диетологи, биологи, экономисты и зоозащитники.

Многие полагают, что с людьми, которые не могут пить молоко, что-то не так. На самом же деле отклонение – это как раз способность пить молоко. Его любители в основном европейского происхождения, а мы живем в европоцентричном мире и привыкли думать о потреблении молочных продуктов как о чем-то нормальном, тогда как в других регионах пить молоко не принято только из-за расстройства, именуемого непереносимостью лактозы. Между тем непереносимость лактозы – это вообще-то естественное свойство всех млекопитающих. Люди – единственные млекопитающие, которые способны питаться молоком во взрослом возрасте, а это, судя по всему, противоречит природе. Детеныши большинства млекопитающих в дикой природе кормятся материнским молоком только до тех пор, пока не будут готовы к переходу на твердую пищу, и тут в игру вступает ген, который отменяет способность переваривать молоко. Лактоза – молочный сахар – может перевариваться, только если во внутренностях присутствует лактаза, генетически контролируемый энзим. Почти все млекопитающие рождаются с лактазой: без нее детеныша нельзя вскормить грудью. Когда же детеныши подрастают, ген прекращает выработку лактазы, отчего у них пропадает потребность пить молоко.

Но у европейцев, как и у жителей Ближнего Востока, Северной Африки и Индийского субконтинента, что-то пошло не так. У них этого гена нет, и, став взрослыми, они продолжают вырабатывать лактазу и потреблять молоко.

Ген передается через родственные по крови племена и семейные группы. Поэтому, например, хотя у большинства жителей Черной Африки есть непереносимость лактозы, скотоводческий народ масаи ею не страдает. У тех, кто не переносит лактозу, молоко в культуре обычно просто отсутствует. А у обществ, в которых развита молочная культура – у масаи или индийцев, например, – способность к перевариванию лактозы сохраняется. Древние европейцы обладали молочной культурой и могли переваривать лактозу, что, впрочем, было более характерно для северной части Европы, где из-за короткого лета требовались дополнительные источники пищи. Впрочем, толерантность к лактозе не вполне определяется климатом: например, коренные американцы, живущие на двух континентах от Патагонии до Аляски, где климат самый разный, обладали непереносимостью лактозы.

Хотя большинство европейцев сегодня пьют молоко, мы не знаем, насколько распространена была на континенте непереносимость лактозы, потому что еще несколько веков назад молоко пили редко. Твердый сыр и йогурт пользовались популярностью, но они лактозы не содержат – возможно, именно поэтому европейцы их и предпочитали. Но в какой-то момент европейцы все же начали пить молоко, а поскольку им всегда каким-то образом удавалось выдавать свои отклонения за норму, они стали брать молочный скот с собой в путешествия по всему миру.

Считать молоко лишь одним из продуктов питания – значит игнорировать галактику, в которой мы живем. И не только в переносном смысле, а в самом что ни на есть прямом. Наша Галактика называется Млечный Путь, а само слово «галактика» восходит к греческому слову γάλα («гала») – «молоко». Согласно греческой мифологии, Млечный Путь появился, когда Гера, богиня женственности, пролила молоко при кормлении Геракла, известного у римлян как Геркулес. Каждая капля стала пятнышком света, которое мы называем звездой. Похоже, Гера пролила очень много молока, потому что, по оценкам современных астрономов, в Галактике 400 млрд звезд.

Мифы о творении, в которых присутствует молоко, есть во многих культурах. Так, племя фулани из Западной Африки полагает, что мир возник из огромной капли молока, из которой и было впоследствии сотворено все сущее.

По норвежской легенде, вначале был огромный, покрытый инеем великан Имир. Его вскормила корова, появившаяся из тающего льда. Из ее четырех сосков вытекли четыре молочных реки, которые вспоили только что возникший мир.

Шумеры, жившие на территории современного Ирака (первая цивилизация, создавшая письменный язык), одни из первых начали доить одомашненных животных. В одной из легенд жрец Шамаш из города Урук разговаривает с животными и убеждает их скрывать свое молоко от богини Нидабы, но два брата-пастуха раскрывают заговор и бросают Шамаша в Евфрат, где тот превращается в овцу. Братья раскрывают и эту хитрость и снова бросают его в Евфрат. На этот раз он обращается в корову. Разоблаченный и в третий раз, он становится серной. Похоже, это легенда о поиске наилучшего животного для доения.

Исида, древнеегипетская богиня материнства и подательница жизни, часто изображалась во время кормления фараона грудью, а ее мужу Осирису делали жертвенные возлияния молоком – по чашке каждый день года.

Исида была популярным божеством на всем Ближнем Востоке, ее изображали с большими грудями и головой и рогами коровы. На изображениях Артемиды, греческого аналога Исиды, порой можно увидеть десятки сосков. Египтяне почитали и еще одно божество – Хатхор – в виде богини-коровы, а молоко было частым приношением в египетских храмах.

Древние верили, что характер ребенка зависит от его кормилицы, которую поэтому следовало выбирать особенно тщательно. Утверждали, что склонность Зевса к супружеской неверности обусловлена тем, что его выкормила на Крите коза – животное, известное своей похотливостью. Дети, выкормленные одной и той же кормилицей, считались молочными братьями и сестрами, и в Ассирии им запрещалось вступать в брак.

К III–II вв. до н. э. относится письмо молодой матери из Древнего Рима, в котором она пишет: «Кормилица не должна быть темпераментной, разговорчивой или неумеренной в еде – ей надлежит быть опрятной, умеренной, практичной; не варваркой, а гречанкой». Последнее требование часто встречалось в Древней Греции. Соран, греческий врач I–II вв., постоянно убеждал свою греко-римскую аудиторию, что в кормилицы годятся только гречанки.

Индуисты почитали – и продолжают почитать – коров. Санскритское слово aghnya, обозначающее корову, переводится как «та, которую нельзя убивать». Есть индуистский миф о творении, в котором бог Вишну пахтает молочный океан, чтобы извлечь из него величайшие сокровища.

Ранним христианам почитание коров казалось языческим, но и в их религии особое место уделялось молоку – правда, человеческому. Дева Мария постоянно изображалась с обнаженной грудью и в процессе кормления. Бернар Клервоский, один из ключевых деятелей христианской церкви XII в., якобы черпал вдохновение в Деве Марии, которая являлась ему, обнажала грудь и выжимала в его уста три капли молока.

В средневековом христианстве нередки рассказы о людях, которые пили молоко Богоматери, а в нескольких совершенно необъяснимых случаях – и молоко Христа. При этом им доставались не точно отмеренные три капли, как Бернару, а настоящие изобильные потоки – во всяком случае, согласно некоторым изображениям. Рассказывали, что один невежественный монах обрел великую мудрость, когда повстречал Деву Марию, которая мягким голосом велела ему подойти поближе, обнажила грудь и дала сосать молоко. Во всем этом отразилась древняя и устойчивая вера в то, что вскормленный грудью ребенок обретает черты своей кормилицы.

В Средние века христиане верили, что молоко – это кровь, которая в груди делается белой. Поэтому молоко запрещалось вкушать в постные дни, то есть более чем половину дней в году. Подобные верования разделяли и буддисты и потому избегали потребления молочных продуктов. Они снисходительно смотрели на жителей Запада, которые, по их мнению, ели слишком много молочного. Японцы утверждали, что европейцы пахнут, и даже в XX в. использовали для них уничижительное словечко «бата дасаку» – «пропахший коровьим маслом».

Евреи тоже не так-то легко мирились с употреблением в пищу молока. В Библии говорится: «Не вари козленка в молоке матери его»[3]. Это утверждение истолковывают как полное запрещение употребления всех мясных продуктов, даже курицы, одновременно с любым молочным продуктом. Но даже в древности находились те, кто настаивал на оздоровляющих свойствах молока. В шумерской клинописной табличке утверждается, что молоко и лабан – кисломолочный напиток наподобие йогурта – предупреждают все болезни. Плиний Старший писал, что молоко – эффективное противоядие для тех, кто проглотил ртуть.

Способность вырабатывать молоко – отличительный признак млекопитающих. Класс млекопитающих, к которому относятся и люди, по-латыни называется Mammalia – от слова mammal, «грудной». Мы – класс животных, вырабатывающих молоко и делящихся им с другими, хотя все животные, кроме человека, обычно пьют лишь материнское молоко, если только не вмешаются люди.

Но в пищу пригодно молоко почти всех млекопитающих. А чье именно считать лучшим – предмет нескончаемых споров. Пока даже не все уверены, что человеческим детенышам больше всего подходит человеческое молоко.

Разные типы молока отличаются друг от друга разным содержанием жиров, белков и лактозы, и споры об относительных достоинствах и недостатках каждого из них не утихают. Веками наилучшим считалось молоко с высоким содержанием жира, а молоко низкой жирности или вовсе обезжиренное вообще полагали обманом – порой даже продавать его было запрещено.

Джерсейская порода

Всегда ценились, особенно в сыроварении, те породы коров, которые дают молоко высокой жирности – айрширская, джерсейская и гернзейская. Часто утверждают, что молоко, которое вырабатывается естественным путем, – идеальная пища для новорожденных. При этом давно известно, что потребности новорожденных детей, телят и ягнят не вполне совпадают. Люди также давно поняли, что у разных видов животных молоко несколько различается, хотя количественные параметры удалось определить лишь в XVIII в.

У каждого вида собственный уникальный состав молока, выработанный природой для удовлетворения потребностей детенышей. Так, молодым китам для выживания нужно быстро наращивать слой жира, поэтому китовое молоко содержит 34,8 % жира, в то время как человеческое, например, – лишь 4,5 %. Тюленям, живущим на севере, тоже нужно быстро набирать жир, и жирность молока серого тюленя составляет 53,2 % – вероятно, это рекорд среди животных. Даже если оставить в стороне логистические проблемы доения серых тюленей, не говоря уж о китах, их молоко для нас слишком жирное.

Человеческим детенышам по вкусу молоко, которое содержит 4,5 % жира, всего 1,1 % белка, 6,8 % лактозы и около 87 % воды. Им подходит именно такой химический состав. Неудивительно, что близким к человеческому оказалось молоко обезьян. Впрочем, мы, хотя и привыкли к мысли, что наших детенышей можно вскармливать молоком других животных, все же предпочитаем, чтобы эти животные биологически не были нам слишком близки. Большинство из нас вряд ли с энтузиазмом отнесутся к детскому питанию из обезьяньего молока.

Молоко содержит не только жир, белок, лактозу и воду. Не следует забывать и о холестерине, и о линолевой кислоте. Буйволиное молоко, которое пьют в Индии и на Филиппинах и из которого в Южной Италии делают моцареллу, содержит больше жира и меньше холестерина, чем коровье. В коровьем молоке мало линолевой кислоты, которая считается важной для человеческого мозга. Белка в коровьем молоке в четыре раза больше, чем в человеческом, но бо́льшая часть этого лишнего белка накапливается в форме казеина, который широко применяется в промышленности, но детям в таком качестве ни к чему.

В человеческом молоке значительно больше лактозы, чем в большинстве других видов молока. Лактоза – это сахар, так что, хотя любое молоко сладковатое на вкус, человеческое особенно сладкое. Люди и большинство других млекопитающих любят сладкое – возможно, именно из-за первой своей пищи.

Пока сахарный тростник и сахарная свекла не распространились повсеместно, главной и самой доступной сладостью был мед. Второе место занимало молоко, поэтому два этих продукта часто объединяют. В индийской ведической песни, древностью как минимум не уступающей Ветхому Завету, говорится:

В Ветхом Завете из пятидесяти упоминаний молока – человеческого, коровьего и козьего – в двадцати случаях упоминается и мед. Известно, что евреям обещана земля, текущая молоком и медом, – край редкостных сладостей.

Конечно, все это может иметь чисто гастрономические объяснения: молоко с медом довольно вкусно. Особенно вкусен мед, смешанный с йогуртом – как кислым, так и сладким. Такое сочетание может даже иметь медицинское обоснование.

На протяжении истории часто утверждалось, что козье и ослиное молоко больше всего подходят людям (после собственно человеческого), поскольку по составу ближе всего к привычному нам. Это не совсем верно: в ослином молоке жира намного меньше, чем в человеческом, а в козьем в три раза больше белка.

У коров, овец, коз и буйволов четыре отдела желудка; у верблюдов и лам – три. Животные, в желудке которых больше одного отдела, называются жвачными. Некоторые жвачные – овцы и коровы – относятся к пастбищному скоту и питаются травой; другие – козы и олени – налегают на кустарники в лесах.

Жан-Луи Демарн (1752–1829). Корова с теленком и козы на заднем плане. Гравюра. Из собрания автора

Английское слово ruminant – «жвачное» – восходит к латинскому ruminare, «пережевывать». Пища изрыгается, пережевывается повторно и отправляется в рубец – первый отдел желудка, где ее расщепляют ферменты, а затем переправляется в другие отделы.

На жевание у коровы уходит от шести до восьми часов в день, при этом выделяется около 160 л слюны, которая нейтрализует кислоты, образовавшиеся при ферментации. Животные с единственным отделом желудка называются моногастричными, и кажется логичным, что молоко животных, чей пищеварительный процесс напоминает наш, должно подходить нам больше всего. Вот почему даже в наши дни сохраняется промышленное производство ослиного молока, особенно в Италии, где оно продается как особо полезный продукт.

Еще одно моногастричное животное – лошадь, но кобылье молоко употребляется в пищу лишь в немногих культурах, вероятно из-за крайне низкого содержания жира. Плиний Старший сообщал, что сарматы, кочевые племена в Иране и на Южном Урале, потребляли кобылье молоко с пшеном, то есть придумали своего рода кашу – она стала популярной и в других культурах, только пшено добавляли в другие виды молока.

Геродот, греческий историк V в. до н. э., писал, что еще одни евразийские кочевники, скифы, употребляли в пищу почти исключительно кобылье молоко. Но когда Марко Поло, который, как считается, ввел многие современные европейские пищевые привычки, сообщил, что монголы пьют кобылье молоко, европейцы не поспешили включить его в свой рацион.

Почему же тогда не получило распространение молоко свиньи – также моногастричного, причем самого распространенного домашнего животного? Может быть, дело в том, что по культурным или физиологическим причинам мы не хотим пить молоко плотоядных животных, или в том, что мясоедение придает молоку неприятный вкус. Но ведь из свиньи можно сделать что угодно: она всеядна и способна стать вегетарианкой. Возможно, наше отвращение к свиному молоку связано с тем, что мы предпочитаем молоко животных, которые рожают 1–3 детенышей и имеют вымя – выделенную камеру для сосков.

В Северной Европе когда-то лучшим считалось молоко северных оленей, вкусным находили и лосиное. Ни то ни другое не сохранило популярности.

Слай и Уилсон. Доение северного оленя в Лапландии – самом северном районе Финляндии. Гравюра из книги The Art-Union Scrap Book. Лондон, 1843. HIP/Art Resource, NY

Сравнение разных видов молока – дело сложное. Но главные вопросы, которые с ним связаны, достаточно просты: какое животное, дающее молоко, проще всего было одомашнить и разводить в больших количествах?

Все свидетельства указывают на то, что доить животных начали на Ближнем Востоке – вероятно, в Ираке или в ассирийской части Ирана. 5 тыс. лет назад в городе Уре шумеры создали фриз на стене храма в Аль-Убейде. На одной из сценок работники доят коров и разливают молоко по большим кувшинам. При всей древности этого фриза, известного археологам как «молоко из Аль-Убейда», на нем едва ли изображен древнейший вариант доения: доить, вероятно, начали, когда коровы еще не были полностью одомашнены. Цивилизация в этой области между Тигром и Евфратом, как считается, существует уже 7 тыс. лет.

Археологические находки позволяют предположить, что скотоводством люди занимаются уже 10 тыс. лет: они должны были жить рядом со скотом по меньшей мере с этого времени, поскольку именно 10 тыс. лет назад патогенные штаммы животных начали мутировать в штаммы болезней человека – оспы, кори и туберкулеза. Тогда ли началось доение? Никто не знает наверняка. Как люди пришли к выводу, что молоко пастбищных млекопитающих может послужить заменой человеческому, если мать умерла или у нее не хватает молока? Заменить человеческое молоком животного кажется очень смелым решением.

Возможно, впрочем, что молоко животных сначала оценили как коммерческий продукт, а для кормления детей его приспособили позже. В жарком климате, где молоко очень быстро свертывается, сыр и йогурт, получаемые из кислого молока, должны были появиться довольно рано. Собственно, до эпохи холодильников и заморозки на Ближнем Востоке свежего молока почти не пили.

Доение коровы. Фрагмент рельефа известнякового саркофага царицы Кавит, жены фараона Ментухотепа II. Египет, Среднее царство, 2061–2010 гг. до н. э. Из Дейр-эль-Бахри, архив Вернера Формана, Египетский музей в Каире. HIP/Art Resource, NY

А может быть, привычка пить молоко других животных появилась у людей, когда кормящих самок использовали как кормилиц, прикладывая к их соскам человеческих детенышей. Эта практика была известна в бедных странах Европы и в древности, и в Средние века, и даже в более поздние времена. Непонятно, как часто это происходило, но удивительно, насколько постоянно встречается этот мотив в литературе и мифологии Египта, Греции и Древнего Рима.

В древности, когда бросить только что родившихся детей было обычным делом, существовало множество историй о том, как младенцев выкармливали звери. Символ Рима – изображение волчицы, кормящей его основателей, близнецов Ромула и Рема.

Еще одна загадка заключается в том, каких животных начали доить первыми. Почти наверняка это были не коровы. Если доение действительно появилось на Ближнем Востоке 10 тыс. лет назад (да хоть 9 или 8 тыс. лет назад), то это были какие-то другие животные – тогда ни там, ни где-либо еще попросту не водилось столько коров.

Предки всего крупного рогатого скота – туры – крупные, мощные, злобные и агрессивные животные. С рогами более полуметра длиной, ростом превосходящие человека, туры смело атаковали охотников и, судя по частоте их наскальных изображений в пещерах, наводили ужас. Самки, вероятно, были не так агрессивны, но попытка подоить дикого тура, надо думать, мало чем отличалась от попытки подоить дикого бизона в североамериканских прериях. Судя по всему, таких попыток и не предпринималось.

Со временем туров одомашнили, и с процветанием домашнего вида дикие туры начали вымирать. Некогда водившиеся по всей Азии и Европе, они доживали свой век в лесах Центральной Европы. Последний тур умер в Польше в XVII в.

Современный крупный рогатый скот, однако, ведет происхождение не от этих последних из могикан, но от их родственника – первобытного быка, очень шерстистого и, если верить Цезарю, немногим уступавшего по размерам слону. Первобытные быки водились в Европе, Азии и Африке. Одной из самых первых одомашненных пород стала кельтская короткорогая – небольшое, но жизнеспособное животное, которое не только снабжало кельтов молоком, но и стало предком многих современных пород.

Подоили ли первой козу, как утверждают энтузиасты козьего молока? Или газель – дикого предка коз? Это возможно, хотя разводить газелей, вероятно, было тяжело, если только они не превратились в коз очень быстро. Возможно, это была овца – родственница козы. Впрочем, овечье молоко, очень богатое жиром и белком, трудно пить – оно слишком жирное, да и дают его овцы мало.

Но первым домашним животным шумеров точно была овца, которую они начали одомашнивать 6 тыс. лет назад. Ценность овец для шумеров определялась не их способностью давать молоко, а размером хвостов. Овечьи курдюки служили важным источником жира для готовки.

Согласно шумерским табличкам, типичное овечье стадо состояло из 150–180 голов. Некоторые, впрочем, достигали и 500 голов. Об овцах, судя по всему, неплохо заботились, особенно о тех, что принадлежали жрецам: им отводили особые пастбища, а их рацион дополняли финиками и хлебом. Очевидно, шумеры очень нуждались в жирных овечьих хвостах!

Шумеры также разводили коров и коз, но в куда меньшем количестве, чем овец, что только подливает масла в огонь спора о том, кого из животных одомашнили первым. Так или иначе, вскоре шумерам пришлось бороться со снижением удоев у своей домашней скотины. Они стали скрещивать ее с дикими животными: коров – с бизонами, коз – с горными козлами, овец – с дикими баранами.

Из любого молока пастухи делали масло, сливки и несколько видов сыра. Кислое молоко с медом служило лекарством от кашля. Но потребление молочных продуктов не было широко распространено и контролировалось жрецами.

На роль первого животного, подвергнутого доению, претендуют и верблюды. Их удобно доить, потому что они высокие – хотя, честно говоря, и несколько ворчливые. Они способны найти себе пищу где угодно – пасутся в пустынях, как будто бы лишенных растительности, довольствуясь низкорослыми растениями, к которым другие животные не притрагиваются, а люди порой и вовсе не замечают. Верблюдиц действительно доили на Ближнем Востоке, но не вполне понятно, с какого времени. Плиний считал верблюжье молоко самым сладким, хотя, судя по содержанию лактозы, это не так. Лама, южноамериканская близкая родственница верблюда, сейчас дает молоко, но до появления европейцев доить ее не пытались.

Британская писательница Изабелла Битон в своем бестселлере 1861 г. «Книга миссис Битон о ведении домашнего хозяйства» (Mrs. Beeton’s Book of Household Management) дала оценку разных видов молока, которая остается актуальной и по сей день:

Человеческое молоко намного гуще коровьего; ослиное молоко ближе к человеческому, чем любое другое; козье молоко несколько жирнее и гуще, чем коровье; молоко овец похоже на коровье и дает много сливок. Кобылье молоко слаще, чем овечье; верблюжье молоко получают только в Африке; буйволиное молоко получают в Индии.

Когда коров стало много, большинство производителей молока предпочли доить их, а не других животных, хотя этот выбор очевидным никогда не был. Махатма Ганди, отец современной Индии, где так почитают коров, пил исключительно козье молоко, считая его самым полезным. Но коров легче доить, и у них огромное количество молока. Коза дает в день до трех литров молока, максимум четыре, тогда как корова – пару десятков литров, а современные фермеры, снабженные современной техникой, могут рассчитывать и на тридцать литров, если не больше. Но чем крупнее животное, тем больше оно ест, а в пересчете на собственный вес коза дает молока в пять раз больше, чем корова, и в четыре раза больше, чем овца.

У коз есть и другое преимущество перед коровами, особенно на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Им не нужны богатые зеленые пастбища – они способны найти еду там, где корова умрет с голоду. Могут даже забраться на дерево и есть листья.

Фермерам нужны животные, с которыми удается установить мирные, даже приязненные отношения. Ассирийцы прибегали к молитвам и магическим заклинаниями, в которых просили свой скот быть дружелюбнее.

Чтобы проще было доить коров, коз, овец и других животных, существует простая уловка, которая вызывает ужас у активистов движения за права животных. Когда рождается теленок, козленок или ягненок, его отбирают у матери и кормят из бутылочки. Большинство борцов за права животных утверждают, что в разлуке животные стонут и плачут от горя. Некоторые фермеры это подтверждают; другие либо опровергают, либо вообще стараются об этом не думать; как говорит Брэд Кесслер, мелкий заводчик коз из Вермонта, «молоко – это сила». Отлучение теленка от матери – предмет еще одного из многочисленных споров вокруг молока.

Если позволить детенышам сосать мать, они выпьют довольно много ее молока – больше, чем нужно, – а с ним и доходы фермера. К тому же они вырастут очень независимыми и не будут доверять людям. Но если молодняк кормит фермер, он привязывается к людям. Коровы слишком крупные, чтобы играть с людьми, как это порой делают козы, но часто они утыкаются в фермеров носами и повсюду следуют за ними. Они ведут спокойную и мирную жизнь. Вот почему фермеры, выращивающие рогатый скот, чаще всего люди мягкие и спокойные. Овцы толпами следуют за хозяевами и не выказывают индивидуализма, характерного для коров или коз. Они существуют скорее как стадо, чем как отдельные сущности. Неслучайно в английском языке для овец даже нет названия во множественном числе. Фермеры могут сохранять с молочным скотом очень теплые отношения, но для животного это всегда заканчивается плохо: фермер не может позволить себе продолжать кормить животное, которое перестало давать молоко.

2. В плодородном Полумесяце все скисает

С древности и до наших дней одних детей кормили грудью, других – из бутылочки. И всегда велись ожесточенные споры о сравнительных преимуществах и недостатках обоих способов.

Зачастую современные защитники грудного вскармливания утверждают, что лишь немногие женщины вообще не способны вырабатывать молоко. Но данные, восходящие к самым истокам цивилизации, свидетельствуют, что уже тогда существовали молочные смеси и лекарства для матерей, у которых возникали проблемы с кормлением. Папирус Эберса, названный так, потому что в 1873 г. его приобрел Георг Эберс, – это свиток, составленный около 1550 г. до н. э., где говорится о лечении травами и предлагается решение проблем с лактацией: натереть женщине спину маслом и нагретыми костями меч-рыбы.

Если же по необъяснимой причине масло и кости меч-рыбы не помогли, папирус рекомендует нанять кормилицу. Услуги кормилицы часто считались предпочтительнее «искусственного вскармливания» – названия, под которым уже много веков известно кормление младенцев молоком животных. Но долгие споры этот способ вызывал не всегда.

За кормилицами следовало прилежно присматривать, относясь к ним чрезвычайно серьезно, о чем свидетельствует кодекс законов Хаммурапи, созданный около 1754 г. до н. э. Закон гласил, что, если ребенок, вверенный заботам няньки, умрет, ей не стоит пытаться подменить его другим. В противном случае ей отрежут груди.

Иногда семья отсылала ребенка к кормилице, но не могла ей заплатить. В этом случае закон разрешал продать ребенка кормилице.

Кодексы законов классического Древнего мира – Египта, Греции и Рима – неопровержимо свидетельствуют, что профессия кормилицы всегда считалась почтенной и регулировалась юридическими договорами. По легенде, дочь фараона, найдя на берегу Нила младенца Моисея, наняла для него кормилицу. То, что она предпочла поступить именно так, вместо того чтобы кормить Моисея молоком животных, всегда толковалось как свидетельство ее особой заботы о младенце.

На большинстве изображений кормления дети сосут левую грудь: считалось, что благодаря близости к сердцу молоко там вкуснее, и это поверье исчезло только с распространением христианства. Детей аристократов вообще полагалось кормить исключительно из левой груди. Это было возможно, поскольку у знатных младенцев, особенно в Египте, часто имелось несколько кормилиц. Кроме того, в жарком климате услуги кормилицы считались более надежными, потому что кормление молоком животных было связано с риском. Его приходилось быстро доставлять от животного к младенцу, пока в нем не поселились смертоносные бактерии, а в Древнем мире это могло оказаться сложной задачей. И тем не менее мы знаем, что по крайней мере некоторых детей кормили именно так – сохранились античные сосуды для кормления. Обнаружены египетские терракотовые бутылочки 1500 г. до н. э., а египетские сосуды другой формы порой относятся и к 4000 г. до н. э.

В древности, как и в современном мире, находились женщины, которые просто не хотели кормить грудью. То, что обычно это были знатные дамы, свидетельствует, что нанять кормилицу или обеспечить детей свежим молоком животных, вероятно, удавалось лишь ценой серьезных затрат. К тому же, возможно, требовался определенный социальный статус, чтобы отказаться от того, что многими воспринималось как обязанность любой женщины.

В Египте эпохи фараонов кормилицы жили в гареме, с ними хорошо обращались, они пользовались большим почетом. Их имена упоминались в списках гостей на важных торжествах и похоронах. В Греции около 950 г. до н. э. у женщин высшего класса вошло в моду нанимать кормилиц низкого происхождения. Кроме того, кормление грудью часто становилось уделом рабынь, так что владеющие рабами женщины от самостоятельного кормления отказывались.

Искусственное же вскармливание, напротив, подходило тем, кто не имел иного выбора, – усталым, плохо питавшимся бедным женщинам, у которых просто не хватало молока. Из бутылочек кормили, вероятно, и детей бедных женщин, умерших родами, а также детей, оставленных в приюте. Замена человеческого молока молоком животных, видимо, расценивалась как последняя отчаянная мера.

Искусно выполненные сосуды в форме женщины, качающей дитя или дающей грудь, из которой льется молоко, очевидно, принадлежали детям из богатых семей. Бедняков кормили из рогов животных.

Каменные сосуды для молока с Кипра. Около 2200–2100 гг. до н. э. Кипрский музей. SEF/Art Resource, NY

Вероятно, изначально молоко производилось не для вскармливания детей и не для питья. Это был исключительно нестабильный продукт, и его сразу же начинали обрабатывать – сгущали, оставляли киснуть или сбраживали, получая множество очень питательных продуктов, пригодных для длительного хранения.

За много веков до Луи Пастера древние ассирийцы знали – возможно, по собственному опыту, – что единственный способ не дать свежему молоку испортиться – вскипятить его. Полученную пенку смешивали с хлебными крошками – получалось лакомство для детей, которое они ели прямо из горшка. Тогда считалось (впрочем, с этим согласятся и многие наши современники), что кипяченое молоко безвкусно и есть можно только образовавшиеся сверху пенки.

Йогурт получают добавлением в молоко живой культуры, что тоже, по-видимому, научились делать уже очень давно. Молоко кипятили, после чего горшок заворачивали в ткань и давали медленно остыть – сначала в помещении, а потом на улице, на ночном воздухе. Но за оставленным снаружи йогуртом приходилось присматривать: многие животные, особенно кошки, очень его любят, а у жирного кислого йогурта притягательный запах. Кое-где йогурт продолжают делать именно так.

Масло, которое, по сути, представляет собой способный долго храниться молочный жир, производили, взбивая сливки в козьем мехе. На Ближнем Востоке масло никогда не намазывали на хлеб, хотя существовала традиция макать хлеб в масло. На масле готовили праздничные блюда в течение всего года. При этом его всегда солили, потому что долго хранится лишь соленое масло. Несоленое масло было роскошью, которая стала широко доступной лишь после изобретения холодильников. Да и то до последнего времени многие магазины, в том числе американские, не всегда соглашались брать на реализацию несоленое масло, потому что оно расходится недостаточно быстро и все равно портится.

На фризе из Древнего Ура изображены люди, трясущие глиняный сосуд, чтобы получилось масло. А хетты полюбили сливочное масло, потому что его производство обходилось в два раза дешевле оливкового, которое, вероятно, считалось более качественным продуктом. Хорошей репутации сливочного масла, надо думать, не способствовало и то, что часто его употребляли уже подпорченным.

Когда в сосуде или козьем мехе сбивали масло, оставалась жидкость, которую мы сейчас называем пахтой. Так как способы сепарирования были далеки от совершенства, эта пахта, видимо, была довольно жирной и содержала небольшие кусочки масла. Если пахты получалось много, ее скармливали домашнему скоту. Пили ее и крестьяне. В город пахта попадала только вместе с деревенскими жителями.

Об уважении, с которым древние ассирийцы относились к своему скоту и получаемому от него молоку, можно судить по обычаям, которые сохранялись до недавнего прошлого. Молящийся жертвовал церкви откормленную овцу, отдавал на благотворительность молоко из первого удоя, а также сыр и масло из этого молока. Первый удой – молоко, полученное от коровы сразу после отела, обычно весной.

Та часть мира, где начали получать молоко и продукты из него, не очень-то подходит коровам. Им не по нраву жара. Коровы предпочитают более прохладный климат и сочные зеленые пастбища. Уже в древности коровы молочных пород выращивались в климате, к которому они не приспособлены. Отел проходит весной, а лактация у коров приходится на весну и лето: хуже времени в жарком ближневосточном климате и не придумаешь. В ведрах с только что надоенным молоком опасные бактерии заводились уже через несколько минут, особенно если ведра не блистали чистотой, что, вероятно, случалось часто.

По всему Ближнему Востоку и Средиземноморью проблему решали, как можно скорее получая из молока молочные продукты. Наиболее распространенным среди них был йогурт, хотя до недавнего времени это слово никто не употреблял. Персы, одними из первых открывшие для себя йогурт, называли его маст, и этот продукт настолько важен для персидской культуры, что часто встречается в расхожих выражениях. Например, есть выражение «займись своим делом» – дословно «иди сбивай собственный йогурт». Чтобы выразить опасение, говорят: «Йогурт побелел». Порой йогурт пьют, порой едят ложкой, а иногда тушат с ним мясо или поливают им готовое блюдо.

Напитки, похожие на йогурт, популярны по всему миру. В разных странах у них разные названия: в Иране, где в напиток добавляют соль и мяту, его называют дуг; в Индии, где в него кладут сахар и соль, – ласси; в арабском мире – лабан.

В древнеперсидском языке слово «дуг» означало молоко. Но пили его, видимо, всегда кислым, и со временем дугом стали называть йогурт, разбавленный водой. В наши дни дуг делают из газированной воды. В XX в. персы начали разводить дуг ключевой водой из Чешме-йе-Али, то есть источника Али. Али, зять пророка Мухаммеда, жил в VII в. Он якобы повелел воде забить ключом на пустынных подножиях гор близ Тегерана.

В Персии дуг также вялили на солнце. Получался так называемый кяшк, который перемалывали в порошок, разводили водой и скатывали в шарики. Кяшк до сих пор служит своего рода заправкой. Шарики растворяют в супах или рагу, чтобы придать блюду терпкий, кислый вкус йогурта, но без его текстуры.

3. Сырная цивилизация

Существует множество апокрифических историй о том, как молоко впервые вступило в контакт с внутренностями убитых животных, особенно со слизистой оболочкой желудка, отчего оно быстро свертывалось. Чаще всего встречаются рассказы о том, как кочевники перевозили молоко в бурдюках, сделанных из желудков животных, а по приезде обнаруживали, что оно стало твердым. Вещество, из-за которого молоко в желудке животных свертывается, называется сычугом. Белки в молоке не смешиваются, потому что имеют отрицательный заряд – так отталкиваются отрицательные полюса магнитов. Энзимы сычуга снимают этот отрицательный заряд, и белки начинают свертываться, образуя творог.

Для приготовления сыра творог помещали в деревянные формы с дырками и клали под пресс, пока не вытекало 85 % мутной, очень питательной жидкости – так называемой сыворотки. Сычуг выходил вместе с сывороткой, которую часто скармливали и продолжают скармливать домашним животным. Впрочем, из нее делали и делают многие пищевые продукты. Древние персы взбивали сыворотку и готовили из нее так называемый каракорут.

Если засолить твердый сыр, который остается после удаления сыворотки, получится сыр вроде греческой феты – один из самых древних в мире. Много позже в Европе, где сыр мог созревать в сырых и холодных погребах, придумали и более продвинутые его сорта.

То, что крестьяне в итоге стали доить коров, коз и овец, а не других животных, доказывает важность сыроварения для раннего сельского хозяйства. К тому времени уже сошлись во мнении о том, что именно молоко этих животных лучше всего подходит для изготовления сыра, хотя споры о том, какое из них считать наилучшим, ведутся до сих пор.

Не ясно, где именно начали делать сыр. Масло и йогурт, вероятно, изобрели раньше – их проще готовить. Сохранились древние записи об употреблении творога, но непонятно, что подразумевалось под этим словом. В Библии постоянно встречаются упоминания чего-то, что могло быть либо маслом, либо творогом.

Творог более вероятен, поскольку в Средиземноморье особой нужды в сливочном масле не испытывали. Здесь было оливковое масло, которое дольше хранится, разогревается при более высоких температурах и не горит, к тому же его всегда считали и более полезным. Даже сейчас в Северной Африке, большей части Греции, Южной Франции, Испании и большей части Италии (но, конечно, не во всей стране) преобладает оливковое масло, а коровье используется редко. Сегодня омлет в Греции могут приготовить и на сливочном масле, но до последнего времени даже его жарили на оливковом.

Фракийцы, жившие на севере Греции и ставшие предками, например, болгар, ели сливочное масло. Далее к северу жили германские племена – настоящие фанаты коровьего масла. Его проще хранить в холодном климате, а германцы, как утверждалось, великолепно умели солить масло.

Японские буддисты называли людей с Запада «пропахшими маслом», а древние греки фракийцев – «масло-едами». Собственно, и само слово «масло» было не вполне пристойным. Греки именовали этот продукт boutyros – коровий творог. Сами они предпочитали коз и овец, а тех, кто держал коров и делал сливочное масло, считали чужаками. Римляне ценили масло за то, что им можно смазывать ожоги, но не воспринимали как пищевой продукт. Плиний Старший прямо писал, что коровье масло – «самая распространенная пища у варварских племен».

Жители Месопотамии и хетты, как и древние египтяне, делали сыр из коровьего, козьего и овечьего молока. Греки тоже умели делать сыр, а если судить по кубкам 4000-летней давности с изображением коз и овец, то и древние критяне пили молоко и готовили сыр.

В греческой мифологии изобретателем сыра считался бог Аристей, сын Аполлона, что говорит о значимости сыроварения для древних греков. Кроме того, нагревая и медленно охлаждая сливки, греки получали густой и жирный продукт, который смешивали с медом и подавали к дичи. Как и персы, они делали йогурт. Его ели либо сам по себе, либо с медом. Готовили и молочный десерт вроде пудинга под названием хорион. Из кислого молока греки делали и другие продукты, похожие на йогурт. Один из них, под названием оксигола, был довольно твердым. Слитую из-под него сыворотку солили и заливали в кувшин. Другой продукт, известный как мелка, готовили из жидкого молока, которое кисло в кувшинах из-под уксуса и доходило ночью в теплом месте. Знаменитый повар I в. Марк Гавий Апиций приводит рецепт мелки, который, по сути, представляет собой очередную смесь молока и меда:

Смешайте мелку либо с медом и рассолом, либо с соленым оливковым маслом и измельченным кориандром.

Рассказы о том, что сычуг открыли, случайно смешав внутренности животных с молоком, вызывают сомнение хотя бы потому, что древние греки вообще-то делали сычуг из сока инжира. С его помощью изготавливали зрелые и твердые сыры, которые на афинских рынках продавались отдельно от «зеленых» – мягких, свежих сыров.

Нередкие отсылки к сыроварению у Гомера показывают, что это занятие у крестьян было обычным делом. Гомер, чьи поэмы представляют собой компиляции уже хорошо известных к тому времени устных источников, дважды упоминает блюдо из ячменя, меда, прамнийского вина (крепкого и высококачественного красного вина) и тертого козьего сыра. Сыр составлял и основу спартанской диеты. В качестве своеобразной инициации мальчик должен был украсть из дома сыр и не попасться.

В Греции и Риме часто встречалась смесь зерна и молока – своеобразная каша. Греки готовили такую кашу прямо на улице в огромных горшках объемом 30 л и более.

Тракта, предшественница пасты, представляла собой смесь муки с водой, которой придавались различные формы – шарики, нити, пластины. Часто ее варили в молоке. Апиций предлагал такой рецепт, в котором трактой загущалось молоко и получался соус к барашку:

Смешайте секстарий [около 0,5 л] молока и немного воды в новом горшке и поставьте его на медленный огонь. Высушите три шарика тракты, разломайте их и бросьте в молоко. Чтобы смесь не пригорела, помешивайте и разбавляйте водой. После приготовления полейте соусом барашка.

Апиций описывал и приготовление блюда из курицы с молоком, загущенным трактой:

Когда курица сварится, выньте ее из бульона и поместите в другой горшок. Добавьте молока, немного соуса, меда и чуть-чуть воды. Поставьте на медленный огонь до разогрева, наломайте тракты и постепенно добавляйте. Постоянно помешивайте, чтобы не пригорело. Готовьте в этом курицу.

Такой тип соуса – молоко, загущенное мукой, – со временем стал неотъемлемой частью классической французской кухни.

Древние римляне тоже делали сыр и готовили из него другие блюда. Марк Порций Катон, более известный как Ка-тон Старший (234–149 до н. э.), был консервативным римским политиком-латифундистом, которому не нравилась набирающая силу тенденция к излишней роскоши. Его трактат о сельском хозяйстве – «Земледелие» (De Agricultura) – самая древняя полностью дошедшая до нас латинская прозаическая книга. В ней приводится ряд рецептов. Вот рецепт виноградного печенья, в котором используется мягкий сыр, жир и неперебродившее виноградное сусло:

Виноградное печенье делай так: модий [9 л] пшеничной муки полей виноградным соком. Подбавь аниса, тмина, 1 кг жира, 4,5 кг творогу и оскобли туда же лавровую веточку. Раскатай, и когда будешь печь, то пеки на лавровых листьях[4].

Самый знаменитый рецепт Катона – это обертух, или плацента, – сырная выпечка, используемая в религиозных ритуалах:

Обертух делай так: 1 кг пшеничной муки, чтобы сделать испод; для слоев 2 кг муки и 1 кг полбяной крупы первого сорта. Крупу всыпь в воду. Когда она совсем размокнет, переложи в чистую кадушку и хорошенько просуши. Затем вымеси руками; хорошо вымесив, всыпь туда постепенно 2 кг муки: из этого и делай слои. Сложи их в плетушку, чтобы они высохли. Когда они высохнут, сложи их, не испачкав.

Когда делаешь отдельные слои, то, раскатав их, потрогай промасленной тряпочкой, оботри кругом и помасли. Когда слои готовы, хорошенько накали очаг, где будешь печь, и глиняную покрышку. Потом высыпь 1 кг муки и замешай ее. Из нее сделай тонкий испод. Положи в воду 6,5 кг овечьего творогу, не кислого и совсем свежего. Вымочи его; воду меняй трижды. Вынь, потихоньку отожми досуха руками; совсем сухим положи в кадушку. Когда отожмешь весь творог, вымеси его руками в чистой кадушке и разомни как можно мельче. Затем возьми чистое мучное сито и протри творог через это сито в кадушку. Потом подложи 2 кг хорошего меду. Хорошенько перемешай его вместе с творогом. Потом на чистой доске величиною в 30 см уложи «пояс», подложи под него лавровых промасленных листьев и начинай слоить. Сначала клади отдельные слои во всю величину испода, затем смазывай каждый слой из кадушки; слои добавляй по одному и смазывай их, пока не истратишь всего творога с медом. Сверху наложи еще несколько слоев, потом стяни края испода, укрась пирог, обмети очаг и в меру нагрей его. Поставь пирог, покрой его горячей покрышкой и покрой ее сверху и вокруг горячими углями. Смотри, испеки хорошенько и не торопясь. Открывай посмотреть два-три раза. Когда пирог испечется, вынь его и смажь медом. Это будет обертух в полмодия.

Сыр в Риме ели и бедняки, и богачи. В городе изготавливали множество сортов твердого, мягкого и копченого сыра, еще некоторые ввозили с разных концов империи. Римляне вообще любили коптить – они коптили мясо, колбасы и другие продукты, в том числе и сыр. Особенно популярен был копченый козий сыр из Велабра – долины неподалеку от Форума, которая доходит до Капитолийского холма – одного из семи холмов Вечного города. Порой сыр ели теплым или жареным.

Не все из этих сыров нам известны, но из тех немногих рецептов, что до нас дошли, мы знаем, что древние римляне делали сыр во многом так же, как мы делаем его сейчас. Колумелла в своих подробных работах о сельском хозяйстве, написанных в I в., давал советы по сыроварению. Прежде всего он добавлял 1,5 г сычужного фермента на 5 л молока. Затем молоко нагревалось до свертывания, процеживалось сквозь плетеную корзину и помещалось в форму. Потом его либо солили, либо вымачивали в рассоле. Так делают сыр и по сей день.

Как и греки, римляне получали сычужный фермент из инжира. Но использовали они и артишоки, и внутренности овец, коз, ослов и зайцев.

Римлянам нравились и свежие сыры, и зрелые, и копченые. Суточный творог солили и заправляли травами – чабрецом или молотыми кедровыми орешками. Иногда заправку добавляли прямо в ведро перед дойкой коровы.

Сыр часто дарили. Обычно его ели на завтрак с оливками, яйцами, хлебом, медом, а иногда и с остатками ужина. Подавали сыр, впрочем, и на обед и ужин. Иногда он служил закуской, а часто и десертом, что, впрочем, как считалось, не способствовало пищеварению.

Поскольку свежее молоко было доступно только в деревне, его в основном пили дети скотоводов и жившие неподалеку крестьяне, часто с подсоленным или подслащенным хлебом. Так свежее молоко стало восприниматься как пища людей низкого происхождения. Считалось, что молоко пьют только грубые, неотесанные деревенские жители, хотя взрослые крестьяне пили его редко.

Римляне, часто толковавшие о неполноценности других культур, считали склонность к питью молока признаком варварства. На юге Европы молоко быстро портилось, но на севере могло храниться гораздо дольше, и северяне пили куда больше молока. Поэтому в южных классических культурах, в целом высокомерно настроенных по отношению к северянам, принято было считать, что массовое потребление молока выдает варварскую натуру. Юлий Цезарь, находясь в покоренной им Британии, возмущался тем, сколько молока и мяса едят северяне. Страбон стыдил кельтов за то, что они пьют слишком много молока и вообще слишком много едят. Тацит, рассказывая о грубой и безвкусной пище германцев, отдельно выделял их пристрастие к «свернувшемуся молоку».

Анфим, византиец, живший в VI в. при дворе остготов, предупреждал, что пить молоко в свежем виде не так уж полезно:

Больному дизентерией дайте козье молоко, в которое положите нагретые на огне круглые камни. Когда молоко вскипит, выньте камни. Добавьте тонко нарезанный квасной белый хлеб и варите на медленном огне. Все это готовьте в глиняном горшке, а не на бронзовой сковороде. Когда молоко закипело и хлеб им пропитался, пусть больные едят его ложкой. Молоко лучше всего подавать так, потому что это очень питательное блюдо. Если же молоко пить чистым, оно проходит насквозь, а в теле почти ничего не остается.

Анфим полагал, что свежий сыр безвреден, особенно если макать его в мед, но от других видов сыра бывают камни в почках и вообще он очень вреден для здоровья. Он писал: «Кто ест печеный или вареный сыр, тому не нужно другого яда». О вреде сыра он предупреждал не первым и не последним. Гиппократ, греческий врач V в. до н. э., которого считают отцом медицины, также рекомендовал относиться к сыру с осторожностью:

Сыр вреден не всем людям: некоторые способны съесть его сколько угодно без малейшего вреда. Это прекрасная питательная пища для всех, кто способен ее переварить. Другие же ужасно страдают…

Так начались двадцатипятивековые споры о достоинствах сыра. Свое мнение по этому поводу имелось у многих. Согласно Авлу Корнелию Цельсу, автору трактата I в. «О медицине» (De Medicina), зрелые сыры содержат «дурные соки, вредные для желудка». Бартоломео Сакки по прозвищу Платина, автор поваренной книги эпохи расцвета флорентийского Возрождения XV в., утверждал, что свежий сыр очень полезен всем, кроме флегматиков, а вот «зрелый сыр» «с трудом переваривается, не очень питателен, вреден для желудка и кишечника, вызывает образование желчи, сгустков крови, мокроты, песка и камней». Впрочем, он добавлял, что немного сыра после обеда улучшает пищеварение.

Подозрения относительно сыра так и не рассеялись. Александр Дюма-отец писал: «Это самый грубый и самый плотный молочный продукт, так что он, разумеется, неплохо насыщает, но переваривать его сложно, если съесть слишком много». Современные диетологи также предостерегают от чрезмерного употребления сыра из-за повышенного содержания жира и холестерина.

В бесконечных спорах о том, молоко каких животных полезнее, Анфим отстаивал коз, а Марк Теренций Варрон, римский писатель I в. до н. э., – овец. Гален, знаменитый греческий врач, живший в Римской империи в III в., считал, что козье молоко питательнее, а коровье полезнее, особенно для больных. Овечье же молоко он называл самым сладким. Состоятельные римлянки пользовались ослиным молоком в косметических целях: считалось, что оно способно разглаживать морщины и отбеливать кожу. При этом почти все ставили коровье молоко, а также сыры из него на третье место, к тому же с большим отрывом. Но в поздней Римской империи сыры из коровьего молока стали обретать все бо́льшую популярность. Апиций указывает в некоторых рецептах, что речь идет именно о сырах из коровьего молока.

Общее мнение гласило, что молоко вредно для зубов. Сейчас мы считаем его полезным благодаря высокому содержанию кальция, а вот сколько именно кальция полезно – уже другой вопрос, также имеющий почтенную историю. Но мнение о вреде молока для зубов сохранялось веками. Английский врач XVII в. Тобиас Веннер советовал после молока прополоскать рот вином или крепким пивом.

Анфим утверждал, что единственный полезный способ пить молоко – употреблять его еще парным, сразу после дойки. Это убеждение господствовало на протяжении веков, вплоть до эпохи холодильников. Многие предпочитали пить молоко прямо на фермах, а иногда животных приводили к ним домой. До XX в. в крупных городах от Лондона до Гаваны не просто доставляли молоко, а водили коров от двери до двери.

Многие полагали, что молоко следует употреблять на пустой желудок, иначе из-за наличия в желудке пищи оно рискует свернуться, что считали вредным. Гален поэтому рекомендовал всегда добавлять в свежее молоко мед, хотя и признавал, что этот способ подходит не всем. Он советовал и другие добавки – например, соль и мяту.

Гален вообще много писал о молоке, и его работы явно оказали влияние на последователей, в том числе на Платину, который, в свою очередь, повлиял на многих других авторов следующих веков. Например, совет Платины не пить молоко под конец трапезы через век повторил испанский автор трактатов о медицине Франсиско Нуньес де Ория.

Мнение Платины об употреблении молока мало отличается от мнения Галена:

[Молоко] полезнее пить весной, чем летом, а летом лучше, чем осенью или зимой. Его нужно пить на пустой желудок, теплым – сразу после дойки, при этом следует воздерживаться от иной пищи, пока молоко не уляжется в желудке. Наиболее безопасно, таким образом, пить его в начале трапезы весной и летом, потому что если завершать им прием пищи, как мы привыкли, то оно либо выйдет сразу, либо захватит с собой другую непереваренную пищу. Кроме того, нужно поменьше двигаться, иначе оно может скиснуть прямо в желудке… Так или иначе, молоко нужно употреблять в меру, поскольку от него портится зрение, а в почках и мочевом пузыре образуются камни.

Римские книги изобилуют предостережениями от излишеств, потому что римляне, особенно I–II вв., вообще любили излишества. У них была популярна сырная закуска моретум – в переводе «салат», – которую намазывали на хлеб. Само название позволяет предположить, что она содержала больше овощей, чем сыра, вот только овощем этим был чеснок. Приготовление этого блюда описано в стихотворении «Моретум» (Moretum) конца I в., автор которого точно не установлен. В нем не указано количество сыра, но предлагается очистить и измельчить четыре головки чеснока и смешать их с сыром. Наверняка чеснок в этой сырной закуске чувствовался очень сильно. Стихотворение гласит:

Такая смесь, несомненно, способна была нанести мощный удар по пищеварению.

4. Варвары пахнут маслом

Хотя христианство зародилось на Ближнем Востоке и лишь затем распространилось по молочным странам Северной Европы, его последователи всегда почитали молоко. В первых общинах глоток крови Христовой часто делали из сосуда с молоком.

По мнению ряда Отцов Церкви, использование вместо вина молока как воплощения крови Христовой было логичным – ведь молоко считали белой кровью. Эта идея зародилась задолго до христианства, но первые христиане активно ею пользовались. В обширном трактате «Педагог» (Paedagogus, 198) Климент Александрийский, раннехристианский богослов, привел несколько аргументов в пользу применения в христианском ритуале именно молока. Кли-мент предполагал, что материнское молоко – это подслащенная и очищенная кровь, а семенная жидкость – кровь, сбитая до состояния пены.

Он также указывал, что апостол Павел в Первом послании к коринфянам (3: 2) сравнивает свои писания с молоком и твердой пищей. «Кровь Мира также проявляется как молоко», – писал Климент.

Он предлагает не особенно аппетитный рецепт – смешивать молоко с вином – и считает, что это поможет приблизиться к бессмертию. От вина молоко скиснет, а сыворотку можно будет слить. Точно так же отказ от похоти и других нечистых мыслей может обеспечить вечную жизнь.

Нетрудно понять, почему смешивание вина с молоком не укоренилось в ритуальной практике. Но в религиозных церемониях упорно продолжали использовать молоко вместо вина, несмотря на запрет папы Юлия I в 340 г. До Средних веков дожила и традиция давать ребенку на первое причастие молоко с медом. Все продукты ритуала имели свое значение: хлеб символизировал тело Христово, вино – кровь Христову, а молоко и мед – Землю обетованную.

Амброджо Лоренцетти (1290–1348). Мадонна, кормящая Младенца. Ораторио-ди-Сан-Бернардино, Сиена, Италия. HIP/Art Resource, NY

Связь молока с христианством не исчезла полностью даже на Ближнем Востоке. Рассказывали, что в Вифлееме есть пещера, где Богородица кормила Иисуса и пролила каплю молока. Бесплодные и страдавшие отсутствием лактации женщины посещали ее в надежде на исцеление.

Вряд ли совпадением было то, что именно в тот период, когда папа Юлий запретил использовать молоко в причастии, среди его любителей-варваров распространялось христианство. Святая Бригита, жившая в V в. покровительница Ирландии, где любили молоко и масло, в детстве была выкормлена бело-рыжей коровой и на обретшем христианство севере особенно почиталась доярками и крестьянами, разводившими скот на мясо и молоко.

Во времена раннего Средневековья коровам предпочитали коз и овец, за исключением отдельных регионов (например, Альп), а жидкое молоко, плохо сохранявшееся даже в холодном климате, редко поступало в продажу. Основными молочными продуктами были сыр и масло; из сливок почти всегда сбивали масло. Популярна была и пахта – побочный продукт такого производства.

В древности и в Средние века масло часто зарывали, чтобы оно слегка перебродило. В Ирландии его закапывали в торфяных болотах. До промышленного производства, как бы тщательно ни взбивались сливки, масло состояло из жира не полностью, да и сегодня жирность масла обычно не превышает 75–85 %. Печенье и пирожные на французском масле лучше, чем на американском, потому что во французском больше жира и меньше воды.

Замечание Страбона о том, что кельты – большие любители молока, справедливо и поныне. Но варварами – пожирателями масла, которые захватили Рим, стали не кельты: эту победу одержали франки, вандалы и готы – беспокойные племена, питавшиеся мясом, молоком и сыром и постоянно кочевавшие в поисках новых пастбищ.

Кельты пришли с верховьев Дуная и к V в. до н. э. расселились по большей части Северной Европы. Но со временем с земли предков их вытеснили на европейские побережья Атлантики, подходившие для производства молока. Они расселились на территории современных Шотландии, Ирландии, Уэльса, острова Мэн, на бретонском побережье Франции, а также на северо-западе Испании, где оставили меньше культурных следов.

Кельты славились и производством масла. Ирландцы кипятили молоко с водорослью под названием каррагин, или ирландский мох, и подслащали его медом.

Англичане, позаимствовавшие имперскую культуру римлян, уподобились им и в насмешках над варварами, употреблявшими, по их мнению, чересчур много молока. Файнс Морисон, секретарь вице-короля, в правление Елизаветы I долгое время живший в Ирландии, сообщал, что ирландцы «пожирают отвратительное масло целыми кусками».

Географ и картограф Альбер Жувен де Рошфор оказался более великодушен. «Сливочное масло в Бретани, как нигде во Франции, служит средоточием богатой и древней культурной традиции», – писал он в своей книге 1672 г. о путешествии в Бретань. Часто отмечалось, что бретонцы и просто жители Бретани едят куда больше масла и меньше сыра, чем французы, которые и сами от масла не отказывались, особенно на севере.

В том, что касается масла, бретонцы были настоящими гурманами и имели малоприятную привычку перед покупкой отщипывать кусочек на пробу. Кроме того, кельты, в особенности бретонцы, делали и соль. Они всегда солили масло и всегда были готовы высказаться, если находили его пересоленным или недосоленным. Формы для масла вырезали из дерева, а на свадьбы и похороны делали масло в особых фигурных формах.