О, дух словесности нетленной!
Позволь, тебя любовью чтя,
Мне прикоснуться дерзновенной
Строкой к изящности письма.
________________________________________
«Мороз и солнце – день чудесный!»…
Однако, Классик, как известно,
Писал про это – как тут быть?
Определиться с рифмой славной,
И, чтоб ничем не навредить.
Но, полно – Бог простит. Итак:
Зарею брызнул день чудесный.
Еще дремал «мой друг прелестный»,
А я уж на ногах. Вот так. Чудак?
Какое!
Ведь там, под белым саваном реки,
Должно быть, ходят судаки.
И кум – налим со щукой ждут.
Когда жерличники придут
Спешу и я…
Не всякому, подчас, случается охота
Рыбалкой зимней душу услаждать,
Хотя, средь нас встречаются фанаты,
И автору в страстях сиих не отказать.
Однажды довелось про Чехова А. П.,
В журнале специальном прочитать.
Как ловко он перекроил некрасовскую фразу:
«Врачом, писателем – не каждому под стать.
Но, – рыболовом каждый быть обязан».
Так не взыщите, дорогой читатель,
На прозу жизненных моих страстей.
Рыбалки зимней пылкий почитатель
Заменит тему поскорей
_______________________________________
«Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю»
В избе, лениво дремлющей, рассвет.
Вскочив, я выпиваю чашку чаю,
Гляжу в окно: «пороша есть, иль нет».
Слегка морозно – это: ладно.
Бегу на двор нужду справлять.
В тиши декабрьского утра —
Снежинки редкие. Отрадно.
Пора и печи растоплять.
Прилежным взором оглядаю
На белом снеге гору дров,
Что свалены, намедни, вдоль столбов.
Беру топор твердеющей рукой,
И что ни взмах, то – «кряк»!
Полешки как рекой – вот так!
(… «Куда как весело!»)
Короток зимний день.
В вечор ветер поднялся,
Вспылил снега, за ворот мне пробрался.
Усталый, закурив, сажусь на толстый пень.
А мысли далеко: в Москве родной…
Пора домой!
Я спину разгибаю,
Иду. Опять затапливаю печь.
Перекрестившись, вяло я зеваю.
Не худо б даже и прилечь…
Дневной замкнулся круг
Но, что это? Как будто рифма, за ней – другая.
С чего бы вдруг оказия такая?
А там и чей-то силуэт мелькнул впотьмах:
Вон там – за печкою в углах!
Ба-а-а! Да это ж Муза с лирою в руках!!!
И-и-и…з-з-здрасьте… Ах!
Madame! Pardon – я не одемши.
Позвольте предложить вам «Marleson».
Наливки деревенской, а может что покрепше? —
Чистейший русский самогон!
На всякий случай: я бутылочку «Дюрсо» – на стол.
И вот, извольте, – произвол
И путаница мыслей в голове.
Преобразившись, как во сне,
Приходят в стройный ряд,
А рифмы все идут подряд…
Тут вмиг я забываю тягу к прозе.
«Как жарко поцелуй пылает на морозе!»
Как муза чувственна в пыли тверских снегов.
Здесь пальчиком она, на пылкий мой норОв:
«Ну, пенсион! Не думала, что ты таков!»
Подобное, клянусь, со мною – в первый раз.
И потому, прошу покорно:
Со снисхождением и благосклонно
Дослушать скромный мой рассказ,
Однако, чуть позднее – не сейчас.
Уж стрелки прОбили полночный час…
_____________________________________
Итак, напомню вам:
Вечор – «ветор» поднялся.
И к ночи не на шутку разыгрался.
Насельник Арктики – Борей —
Волнитель северных морей.
Но видит Бог, – поклон Борею —
Позволю я теперь высокий слог
Сменить (pardon) на… «диарею» —
Я просто «лучше выдумать не смог».
Все потому: сосед добрейший мой, любезный господин В. И. Астахов,
Сие послушав, обязательно воскликнет: «Автора – на плаху!»
Ему ли, видите, претят изящны строчки,
Как прошлогодние сорочки.
Ему: прикольно – подавай
Гарнир под сочный «Де-воляй».
Ну, что же…
Гордым львом (по гороскопу),
Сглотнул я молча, критика кураж.
Затем, подобно древнему Эзопу —
Вот уж действительно пассаж.
Весьма этично и тактично,
А в данном случае логично,
Направив оппонента в… Гонделопу.
Напомню ему басни персонаж:
«Лев пьяных не терпел,
Сам в рот не брал хмельного,
Но обожал… подхалимаж.» (С. Михалков)
Теперь я вкратце поясненье
Вам должен дать для представленья:
Насколько трудно мне далось
Все то, что ранее прочлось.
_______________________________________
Черт дернул меня вспомнить про Эзопа!
Попробуй к нему звуки подбери…
Тут самой безупречной рифмой будет только ….!
А это уж ругательству сродни.
И так, и сяк крутил я витии.
Пыхтел, кряхтел, метался, словно лев по клетке,
Едва заснуть смог без таблетки.
Ко звуку – звук нейдет, – как ни крути.
Все перебрал: от шали до салопа,
От антилопы Гну, до веточки укропа.
От сотворенья Мира, до Великого Потопа
И даже путь проделал от ПекинЫ, до ЕвропА.
Опять не то! Никак не подобрать пристойно для Эзопа!
Ну, разве что: У Риты брита……..!
Все мысли вдоль, и вкривь, и поперек!
Ума, чуть было, не лишился!
Но, тут я вовремя напился,
И тем – рассудок свой сберег.
Вот муза мне подкинула зерно идеи!
Наверное, в отместку, испугавшись диареи.
Уж за полночь. Я предаюсь дремотной мути,
А мысли в голове волнуются в тревожной жути:
Эзоп, циклоп, холоп, укроп, …чеснок!?
И следом засвербил в мозгах сверчок:
Оп-опа, оп-опа, оп-опа, оп-опа…
Под утро мне во сне явилася античная княгиня Пенелопа,
И, сжалившись, шепнула на ухо ПОРТАЛ…
Ну, так оно и есть, пожалуй, в Ганделопу
(Пегас туда ни в «жисть» не залетал).
Тут выпал я во временной «ПРОСТРАЛ».
Вот, наконец, и басни истины момент.
Ура! Ликуй, мой милый оппонент!
Ты избежал, как Ветхий Ной – разящего потопа,
Как льва когтей, минует антилопа.
Гораздо лучше быть туристом в Гонделопе,
Чем эскалопом на тарелке у Эзопа —
Как раз окажешься: в глубокой …….!
И, напоследок:
Вы не пытайтесь отыскать на карте мира Гонделопу —
Она «эзопна». Да к тому же, как красотка Пенелопа,
Находится предельно далеко.
Но при желании, попасть туда весьма легко.
P.S.
Я благодарен всей душой
Тебе, сосед мой дорогой,
За то, что в зимний вечерок.
Однажды, ты свой суд изрек.
И, кабы не твои слова,
Не вышло б далее письма.
Теперь я сам вошел в кураж —
Прости мне дружественный шарж.
И, веря в искренность твою,
С тех пор я критику люблю.
И темноты под вечер нету,
Без передышки снег идет —
Он только к позднему рассвету
Всего на час перестает.
Л. Гордеева
Борей, наверное, заждался,
Покуда я соседу посвящался.
И, может даже застеснялся,
Когда я с музой тусовался.
А, чтоб до срока не унялся,
Пока я в рифмах упражнялся…
Но тут я так расхохотался,
Что даже чуть не о ……..ся!!!
И, потому спешу скорей,
Ветров стремительных злодей,
Продолжить дальше сочиненье
Про деревенское мученье.
_________________________________
Вот и новая строфа —
Первой пробою пера,
Приснопамятна она.
Малым зернышком нашлась
В зимний вечер, прижилась.
И затем, благословясь,
В нашу повесть разрослась.
За стеною – непогода
Снежно мглу метет.
И такая вот, – невзгода
Под окном и у ворот.
Как же сладко в зимних сказках
Пелось прежде у господ:
По морозцу, да на санках —
Веселись, честной народ!
Что за прелесть! ой, подружки:
Возле топленных печей
Выпить вечером полкружки
Под мерцание свечей.
Право, как сейчас не вспомнить
Обученье школьных лет.
И слова (забыл чьи – ладно!)
Сочинил один поэт.
(Может быть, наш славный Фет…?)
Мол, «с вчера все спится,
На дворе темно,
Лист сухой валится,
Ночью ветер злится…»
Только мне не спится —
Все гляжу в окно.
Горьку думу думаю: ну, как заметет!
Вот тогда лопатушка труд себе найдет.
И не радуют прогнозы:
Прохудились небеса.
Мне послышались сквозь слезы
«Самоцветов» голоса:
«Такого снегопада, такого снегопада
Давно не помнят здешние места.
_______________________________
…Но на происки и бредни,
Сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни
Злые происки врагов.
В. Высоцкий
Я сейчас хотел бы, правда,
Дать поправку от себя:
Нам мозги лечить не надо,
Ни при чем тут небеса —
Это происки Обамы:
Все с Аляски – неспроста.
Это ихний мистер Керри
Мутит волны в интерьере
Хочет он в аэросфере
Нам соплю под нос пустить.
Закернув два литра «Шерри»,
До сознания потери —
Закрутил, что вон, в Канберре*:
По колено ходят в снеге.
Что про нас-то говорить?
Мы в России любим зиму,
Как родную тетю Зину,
Ту, что с полною корзиной
На полгода на постой,
Не отправив телеграмму,
Вдруг, негаданно-нежданно,
А, порой, и – нежеланно,
Постучится к нам домой.
Я «мозги разбил на части»,
Размышляя про напасти:
Как чужие злые страсти
От себя нам отвести?
А пока от их налетов,
Снежных козней, переплетов —
По навешаю тенета.
Коли что, так я сугробы:
Буду вилами грести.
Мы, «ребяты – демократы»,
Закуем границу в латы.
Свистни нам, мы враз – в лопаты:
Нас без хрена не сожрешь!
Сколько б вы там ни мутили —
Мы на это положили!
Мы б Атлантику пропили —
Дай нам кличь, едрена вошь!
Далеко ходить не надо,
Удивительное – рядом.
Жил у нас в селенье малом
Толя Лебедев – «Каблук».
Был он в возрасте немалом,
Промышляя чем попало,
Блудный сын: ошибок гений,
Парадоксам – лучший друг.
Жил он в паре с пофигизмом,
Не лишен был героизма,
Хоть, порой, и в катаклизмах
По утрам он пребывал.
А похмелья пессимизммы,
И все прочие невризмы,
Превосходно «антифризом»
С оптимизмом поправлял.
Очевидное – понятно,
Невероятное – занятно.
Нам иголку в стоге сена
От людей не утаить.
Гениальность парадокса
Заключается в вопросе:
Как герой наш, словно в призме,
Умудрялся в здравьи жить?
Вот, пример: лютует стужа,
У него весь дом простужен;
Печь забыла силу тяги,
Потому, как нету дров.
Но, однако, лить тут слезы —
Преждевременно: есть польза!
Нынче в доме бедолаги,
Промороженном до лаги,
С лютых зимних холодов,
Не взирая на отваги,
Передохла вся зараза:
От клопов, до грызунов.
По ночам мороз – под сорок,
У него внутри – плюс сорок.
Но… дозволенный «консенсус»
«Гений» свято соблюдал.
Да, вот, только: плюс на минус —
Не родит в таблице «синус»,
Будь он даже трижды Брадис*,
Будь он в кубе интеграл.
Ненормальные явленья!
Те, что скачут по Вселенной,
Вам такого и не снилось —
Вот, что я теперь скажу.
А уфологов влеченье —
К нам в село для изученья.
Тут бы все с ума свихнулись,
Даже славный «Ажажу»*.
От такого героизма —
Выживанья в оптимизме,
Забугорный самый «Синус»
Сразу «в ящик бы сыграл».
Только наш, «железный» Толик —
Не чета им – алкоголик:
Он удар держал, как стоик,
И ни разу даже в «Тангенс»
С перебора не упал.
Очевидно – не иначе:
Так и шла бы с ним удача
До Канатчиковой дачи,
Довела бы до ворот.
Но… случилось наважденье —
«Мимолетное виденье» —
Пенсионное внедренье,
В жизни новый поворот.
Толе, пенсию назнача,
Государство, чуть не плача,
Словно «едучи на Вачу»,
(Или, может быть, на дачу)
Отстегнуло от себя
Ассигнаций «три рубля».
Как бы там ни говорилось —
Невероятное случилось!
«Каблуку» досель не мнилось,
Что «халявные» рубли
Спустит он в четыре дни.
Отвечаю на вопросы:
Вмиг прознали «ортодоксы» —
Сел окрестных «парадоксы»,
«Каблуковые» заносы.
Подсчитали все запросы,
Налетели, будто осы,
И «сосали медоноса»,
Как дренажные насосы.
Вскоре: сын ошибок, «гений»
Стал сиреневей сирени.
Ну, еще бы! Тут и мамонт
Враз, окраску бы сменил.
Дай лишь срок ему поболе,
Он и радугу над полем,
Повинуясь доброй воле,
На лицо бы нацепил…
P.S
Подобной каторжной нагрузки,
Навряд ли, сдюжит кто другой:
Хлебать в «три горла» без закуски —
Способен был лишь наш герой.
Вот, год прошел угарного веселья,
И Толя в мир сошел иной,
Где нет ни утра, ни похмелья.
А на поминки: почести усопшему воздать
Нетвердой поступью – когорта за когортой.
Спешат к нему соратники, чтоб рюмку опростать —
Ни дать, ни взять: бойцы полу-невидимого фронта.
Дивной памяти «бойца» – полной стопкой до конца!
_______________________________________
Что ж, теперь пора на волю,
Помянув по-русски Толю,
Нам ответный ход пускать:
«Маму кузькину» встречать.
Тук – тук – тук – тук!
Кто там?.. «Каблук»!..
Ну, что за чудо – сладкий звук!
Когда мы в юности, порой,
Хватались за сердце рукой,
Идя во след прелестной деве,
И каблучки ее нам пели
Призывы к крови молодой…
Ах, да: я не о том… постой.
Тук – тук! И по трибуне наш – Каблук.
Тук – тук! Враги поникли разом, вдруг
Объявши головы руками:
«Oh, my God! А что же будет дальше с нами?»
Тук – тук! Не знаю где супруг,
Но мама… (Кузя где-то сзади)
Сверкает грозными очами,