Мои серийные убийцы. 7 знаменитых маньяков писали мне письма - читать онлайн

Прекрасной сентябрьской ночью 2007 года я ехала по шоссе, едва освещенному лунным светом, размышляя о планах на следующий день. Всего через несколько часов я собиралась провести свое первое интервью с серийным убийцей, каннибалом Артуром Шоукроссом.

Карен Энн Хилл была найдена в Уотертауне (штат Нью-Йорк), небольшом городке с населением 30 535 человек в 1972 году на границе с Онтарио. Восьмилетняя девочка с каштановыми волосами средней длины лежала лицом вниз, задушенная, окровавленная, изнасилованная, с разорванными гениталиями. Четыре дня спустя было обнаружено разложившееся тело Джека Блейка, десятилетнего мальчика. Он был убит за четыре месяца до Карен Энн Хилл.

Арестованный за убийство девочки Шоукросс получил снисхождение в результате сделки со следствием по признанию своей вины – он показал место, где похоронил тело мальчика. Таким образом, его обвинили только в убийстве девочки.

Из своего 25-летнего срока 27-летний мужчина отсидел только четырнадцать с половиной лет за хорошее поведение. Находясь в тюрьме, он прошел курс садоводства с оценкой «хорошо».

Он был известен каждому жителю Уотертауна, и поэтому неудивительно, что по выходе из тюрьмы Шоукроссу было трудно начать новую жизнь. Поэтому он переехал в Рочестер (штат Нью-Йорк). Год спустя полицейские города обнаружили тела двенадцати женщин, которые были жестоко избиты, задушены, а иногда и изуродованы. Когда Шоукросс остановил свою машину возле жертвы, чтобы помочиться, полицейские заметили его и задержали. Его судили и приговорили к 250 годам тюремного заключения за убийство десяти женщин, в основном проституток. Позже он признался в одиннадцатом убийстве.

Шоукросс вызвал мое любопытство, потому что был одним из немногих серийных убийц, которые внезапно меняют типы жертв. На самом деле большинство из них сосредотачиваются на определенных типах людей, особенно их привлекающих детях, женщинах, мужчинах, людях определенной расы, возраста, профессии и т. д. Так, белокожий убийца Ларри Брайт убивал только афроамериканок, но речь не шла об убийствах на почве ненависти. Брайт был очарован чернокожими женщинами и порнографией. Шоукросс же убивал сначала детей, затем проституток, а его последней жертвой стала афроамериканка. Довольно необычная траектория для серийного убийцы. На тот момент он находился в заключении уже семнадцать лет.

Прочитав его профиль, я поняла, почему ему дали прозвище «Убийца с реки Дженеси». Шоукросс просыпался в своей машине рядом с жертвами, которых он задушил. Однажды он забил женщину, которую содержал в течение двух месяцев и которая выполняла работу по дому, и сделано это было, когда она пригрозила раскрыть их роман его жене. Он бросил ее череп в реку.

После одного из своих последних убийств Шоукросс вернулся на место преступления, чтобы отрезать и съесть гениталии своей жертвы. Это заставило меня задуматься о фильме «Молчание ягнят», основанном на истории серийного убийцы 1950-х годов Эда Гина – одном из самых патологических случаев. Его отец, алкоголик и безработный, избивал его так жестоко, что у юного Эда звенело в ушах. Его мать оскорбляла его, а также унижала других женщин, называя их всех проститутками и орудиями дьявола… кроме нее самой, конечно же. Она внушала ему, что секс – это ад. Неудивительно, что у него никогда не было девушки. Помимо того, что Эд находился под влиянием своей матери, всегда недовольной своими двумя сыновьями, он стал объектом жестокого обращения со стороны других школьников. Однажды, намного позже, его старший брат, который активно возражал против действий их матери, был найден мертвым. Государственные органы подозревали Эда в его убийстве, но не нашли никаких доказательств. Эду Гину тогда было 37 лет.

Когда умерла его мать, Эд Гин потерял своего единственного друга. Он оставил ее комнату нетронутой. Он остался один в семейном доме и пользовался только кухней и собственной спальней. Именно тогда он и начал выкапывать трупы женщин на кладбищах, обезглавливать их и исследовать их тела. Затем он застрелил двух женщин из револьвера, чтобы также осмотреть их, а подозревали его в убийстве еще пяти. Иногда он практиковал некрофилию. Из кожи своих жертв он изготовлял различные предметы: ремни, лампы, украшения, абажуры, а из черепов делал салатницы. Серийные убийцы часто хранят «сувениры» на память о своей жертве, чтобы вновь переживать эмоции от убийства. Эд Гин и здесь переплюнул всех: он сшил себе куртку из кожи своих жертв. Также у него имелся пояс, сделанный из сосков. Однако Гин – это особый случай, пример, который демонстрирует, что безумие может развиваться постепенно, что оно не обязательно является врожденным.

Недавний случай Роберта Пиктона немного напомнил дело Артура Шоукросса. Фермер из Ванкувера, который убивал проституток, подозревался в том, что смешивал человеческую плоть со свининой для изготовления сосисок, которые он затем дарил родственникам и друзьям. Шоукросс тоже увлекался каннибализмом.

Именно эти детали побудили меня захотеть связаться с Артуром Шоукроссом. На тот момент ему было шестьдесят два года, и он согласился рассказать мне об убийствах двух детей при условии, что мы будем одни в закрытой комнате, и он будет без наручников. Я так сильно хотела услышать его рассказ, что приняла это предложение. Я прекрасно понимала, что ему нечего терять, поскольку, что бы ни случилось, он будет находиться в тюрьме до самой смерти. Конечно, у него были привилегии, которые можно было у него отнять, напади он на меня, – например, карманные деньги; или его можно было бы посадить в карцер. Но, если мыслить категориями убийцы, разве свежая плоть не стоит этих наказаний? Возможность прикоснуться к женщине или просто напугать ее – после всех этих лет заточения… Ведь как давно он не бывал наедине с женщиной? Хотя порой за стеклом находилось до пяти охранников, наблюдающих за нами, ему потребовалось бы всего несколько секунд, чтобы на меня напасть. Мог ли он эмоционально насладиться таким событием? Вполне вероятно. И, поскольку он был каннибалом, мне было интересно, сколько времени ему бы понадобилось, чтобы вырвать мне ухо одним рывком челюстей. Так что я была готова к любой неожиданности. Из предосторожности в тот день я отказалась от ношения украшений, серег или ожерелий, за которые он мог бы сильно дернуть.

Приехав в маленький городок Либерти (штат Нью-Йорк), где располагалась ближайшая к тюрьме гостиница, я внезапно почувствовала себя очень усталой. Казалось, что нахожусь на краю мира, одна, в пустынном районе. Отель находился на одной из самых больших улиц небольшого городка в 4000 человек – у нас это население буквально одной улицы. Поблизости располагались «Пицца Хат» и кафе «Вендис». Окружавшие меня здания были сложены из потускневшего кирпича, как в вестернах, другие оказались окрашены в цвета, типичные для 1980-х годов, – конфетно-розовый, салатовый. Широкие фундаменты были плохо заделаны, как в старых гаражах. Бррр! Мне не понравились ощущения, которые внушал этот город.

Поскольку этот отель мне порекомендовал сотрудник по связям с общественностью пенитенциарного учреждения, а других вариантов для проживания особо и не имелось, я подумала, что Шоукросс, возможно, тоже знает, где я намереваюсь спать той ночью. А что, если у него в городе есть союзники?..

Но я вынуждена была остановиться в этом отеле. Следуя совету портье, я припарковала свою машину чуть дальше и вошла через заднюю дверь отеля. Из-за того, что эта дверь была незапертой и находилась рядом с моей комнатой, я постоянно вспоминала истории о серийных убийцах, которые врывались ночью в дома людей, чтобы убить их. О, я явно прочитала больше, чем следовало! Один из таких убийц, Ричард Рамирес, мучил своих жертв, иногда выкалывал им глаза, насиловал, убивал, но часто сохранял жизнь одному члену семьи, которого потом терроризировал. Рамирес убивал «во славу Сатаны», используя молоток, нож и ружье. Томми Линн Селлс, Рекс Аллен Кребс, Тимоти Уэйн Крайсир и Энтони Аллен Шор также врывались в дома своих жертв…

Обычно в ночь перед моими интервью, будь то с профессиональными спортсменами, известными музыкантами или серийными убийцами, я постоянно просыпалась, чтобы записать мысли, не дававшие покоя. Но в ту ночь мне не давала уснуть пресловутая задняя дверь отеля. И я постоянно слышала всевозможные звуки. Короче говоря, я не смогла сомкнуть глаз.

Выйдя из своей комнаты рано утром, я поехала в маленький городок Фоллсбург, где свернула на узкую уединенную дорогу, ведущую к исправительному учреждению Салливан – тюрьме самого строгого режима. В этой тюрьме также отбывал срок Дэвид Берковиц по прозвищу Сын Сэма, еще один печально известный серийный убийца. Называя себя членом сатанинского культа, он был одним из немногих, кто убивал из револьвера. При этом он не испытывал чувства близости с жертвами, как другие маньяки, убивавшие собственными руками. Тем не менее он находил сексуальное наслаждение, мастурбируя рядом с телами – ранеными или мертвыми – своих жертв. Кроме того, Берковиц убивал людей обоих полов. Как объяснил мне доктор Пьер Ганье, заведующий отделением судебной психиатрии университетского госпиталя в Шербруке, убийства на сексуальной почве совершаются мужчинами, мастурбирующими на свои фантазии о насилии и человеческом страдании. Вдобавок они испытывают потребность в мести и считают, что полностью контролируют своих жертв. В то время мы с Берковицем уже обменялись несколькими письмами, но он интересовался только своими религиозными идеями и не хотел копаться в прошлом, поэтому я отказалась от работы с ним.

Это был мой первый визит в подобное заведение, если не считать туристической поездки в Алькатрас. Исправительное учреждение Салливан состоит из нескольких коричневых блоков, обнесенных стеной. Если бы не названия зданий, образующих закрытый двор, колючая проволока и сторожевые вышки, можно принять его за гигантскую школу. Я припарковалась на большой стоянке с редкими автомобилями. Несколько заключенных, одетых в оранжевые комбинезоны, свободно прогуливались у входа в тюрьму, подметая и убирая прилегающие территории. Я узнала позднее, что этих заключенных скоро ждало освобождение. Заставляя их работать, их таким образом готовили к возвращению к жизни вне тюрьмы. Меня удивило, что, таким образом заключенным было бы легко забрать «передачки», оставленные сообщниками, например, наркотики, спрятанные в листве. Хотя, подумала я, начальство тюрьмы наверняка уже исключило такую возможность. Но ведь общеизвестно, что как-то наркотики все же проникают… Как бы то ни было, я шла, избегая чьих-либо взглядов.

Войдя в тюрьму, я сразу увидела надзирателей, одетых в униформу: темно-синие брюки и бледно-голубая рубашка с изображением штата Нью-Йорк на левом плече и его гербом на правом плече. Все уже знали, кто я такая. «Надя Феццани, не так ли» – спросил меня улыбающийся блондин, рост которого намного превышал мои 175 сантиметров. Хорошо одетые женщины, должно быть, были большой редкостью в этих местах. Еще один агент сидел за стеклянным окошком, напоминающим кассу кинотеатра. Офицеры были очень гостеприимны. Показав им удостоверение личности, я прошла сквозь рамки металлоискателя. Затем я убрала свои вещи в шкафчик с замком и последовала за охранником, которому было поручено сопровождать меня во время моего визита – это был тот самый блондин, который встретил меня у входа.

Двое заключенных, которых я видела перед тюрьмой, присоединились к нам по пути, и мы прошли через бронированную дверь, отделявшую вход в тюрьму от зоны, отведенной для заключенных. Мы оказались зажатыми между двумя дверьми, одна из которых медленно закрывалась позади нас, пока другая, передняя, оставалась закрытой. Раздалось громкое «лязг!», когда бронированная дверь закрылась. Несколько секунд я простояла без движения в этом тесном помещении вместе с охранником и заключенными. Меня всегда удивляло, что эти заключенные передвигаются таким образом, без всякого сопровождения. Я прекрасно понимала, что их хотят реабилитировать, но тем не менее размышляла, как легко им захватить кого-нибудь в заложники и спровоцировать бунт. Наконец, дверь перед нами начала поворачиваться на петлях.

Мы поднялись по лестнице, попав в комнату для посещений. Там, как в голливудских фильмах, повсюду стояли столы и стулья. В глубине комнаты, перед стеной, была установлена скамейка, а на стене был нарисован великолепный пейзаж: озеро посреди леса. Наверняка это было сделано для того, чтобы заключенные могли делать красивые семейные фотографии, когда их посещают родные. Рядом со скамейкой находились автоматы по продаже кофе и бутербродов. У правой стены на деревянных полках лежали аккуратно сложенные настольные игры и игрушки для детей. Рядом с главной дверью находился рабочий стол охранников. На данный момент у них не было дел: комната была пуста. Чуть дальше шли помещения для посещений, где заключенные, находящиеся в группе риска, общались с посетителями по телефону через стеклянную перегородку.

Ближе ко входу находились две закрытые комнаты для встреч заключенных со своими адвокатами. Именно в этом месте и должно было состояться наше собеседование.

Время шло, и я начала немного беспокоиться. У меня было разрешение поговорить с Артуром Шоукроссом в течение шести часов, то есть с 9 до 15 часов, а было уже 9:20.

– Что происходит? – спросила я у охранника.

– Понятия не имею, правда. Обычно заключенные приходят сюда в девять утра. Может быть, он занят чем-то другим?

Однако Шоукросс попросил меня быть ровно в девять утра, и меня стала одолевать нервозность. Время, отведенное нам на собеседование, может показаться долгим, но, когда речь идет о подведении итогов всей жизни очень активного шестидесятилетнего человека, шесть часов – это немного.

Чтобы иметь возможность общаться с Шоукроссом весь день, я вынуждена была заплатить ему за обед. Если бы он вышел из комнаты для посетителей, чтобы пойти поесть, он уже не мог бы вернуться. Мне также хотелось принести ему хорошего кофе из города, чтобы успокоить его, – учитывая, что он позаботился о том, чтобы рассказать мне, как он ему нравится. Но мне пришлось довольствоваться тем, что находилось в самой тюрьме – что логично.

Охранник, сначала поговорив со мной о несущественных мелочах, перешел к насущным вопросам:

– Я составлю вам компанию в комнате и останусь в углу.

– Нет, нет, нет! Пожалуйста, я же сказала, что хочу остаться с ним наедине!

Я запротестовала, стараясь делать это любезным тоном. Если Шоукросс хотел побыть со мной наедине, чтобы поговорить о детях, я, конечно же, не собиралась вставлять ему палки в колеса.

– Вы уверены, что не хотите, чтобы рядом с вами находился агент? – удивленно переспросил он меня.

– Абсолютно.

– Тогда мы оставим дверь открытой.

Я возразила, что, если дверь останется открытой, заключенный не будет чувствовать себя защищенным от посторонних ушей. Следовательно, дверь нужно было закрыть.

– Если это то, чего вы хотите… – начал он нерешительным тоном. – Тогда мы будем наблюдать за вами по ту сторону стекла, находясь лицом к Шоукроссу. Таким образом, мы будем знать, если что-то пойдет не так. Если что-нибудь случится, вам нужно будет только поднять палец, и мы немедленно появимся.

– Спасибо.

Мне нравилось их умение приспосабливаться, равно как и их бдительность.

Вскоре после этого старший надзиратель в комнате для посетителей сказал:

– Артур Шоукросс будет здесь через несколько минут.

Наконец-то! Я дрожала от нетерпения, как вдруг дверь в другом конце комнаты открылась. Вошел охранник, а за ним… Нет, это не мог быть Шоукросс… О! Черт возьми! Это был… он???

Подход к убийце

Чтобы убедить Артура Шоукросса, мне пришлось написать ему письмо, не похожее на запросы других журналистов, но при этом не выглядящее экстравагантным. Я обратилась за советом к доктору Жану-Рошу Лоуренсу, доценту кафедры психологии университета Конкордия, который настоятельно рекомендовал мне индивидуальный подход. Он считал важным немного рассказать обо мне самой в письмах, чтобы вселять в убийц уверенность. Ничего не требуя, я должна была просто попросить разрешения встретиться с ними. Таким образом, они почувствовали бы, что за ними остается последнее слово и они контролируют ситуацию. Например, следовало написать: «Я бы очень хотела, чтобы вы написали мне» вместо «Я жду от вас известий».

В то время на слуху был Роберте Пиктон, тот самый фермер из района Ванкувера, который убивал проституток и кормил своих животных их расчлененными останками. Кроме того, он рассказал некоторым из своих друзей, что вводил омыватель для лобового стекла героиновым наркоманам и душил женщин в наручниках. Одной жертве, несколько раз получившей ножевые ранения, удалось сбежать – обнаженной и с наручниками на одном запястье. Пиктон признался в убийстве 49 женщин. И я решила упомянуть его в своем первом письме Шоукроссу.

С нетерпением ожидая от него ответа, я была приятно удивлена его оперативностью. Всего через две недели после того, как я отправила ему свое письмо, я получила его письмо, что было крайне коротким сроком для почты из Соединенных Штатов. Он пользовался старой пишущей машинкой, какую я давно не видела в нашем компьютеризированном мире. Я была поражена, узнав, что он не знал о существовании Роберта Пиктона, учитывая, что тот буквально заполонил все выпуски новостей!

Я хорошо понимала, что он пытался показать себя сильным в своем письме, ссылаясь, среди всего прочего, на свою сверхъестественную физическую силу, связанную с дополнительной хромосомой. Я решила продолжить переписку с ним, чтобы позже решить, стоит ли игра свеч.

Шоукросс говорил о человеке, который писал ему из Монреаля и который посетил его со своей спутницей. Он передал мне контактные данные этого человека и рекомендовал связаться с ним. Он также рассказал мне, как добраться до тюрьмы, а затем перечислил некоторые проблемы со здоровьем. И добавил, что ему запрещено получать марки.

И вот теперь мне нужно было проверить правдивость некоторых моментов, затронутых Шоукроссом. Для этого я связалась с доктором Жоржем-Франком Пинаром, психиатром больницы Мезоннёв-Розмон и доцентом кафедры психиатрии Монреальского университета. Доктор Пинар является автором нескольких статей о сексуальных преступниках, о парафилиях (сексуально-девиантных практиках), о рисках рецидива у лиц, совершивших сексуальное насилие; также он соавтор книги о клинической оценке опасности. Доктор Пинар имеет большой опыт в оценке и лечении лиц, совершивших сексуальное насилие. Он хорошо разбирается в теме серийных убийц и даже читал курс лекций в Департаменте полиции Монреаля, где создавалось подразделение по расследованию сексуальных преступлений.

Не вдаваясь в подробности, я прочитала в Интернете, что хромосомный состав мужчины в норме составляет 46 XY. Хромосома Х – женская, а хромосома Y – мужская. В больнице доктор Пинар объяснил мне, что случай XYY принято называть «синдромом Супермена», потому что в нем наблюдается аномальное присутствие нештатной хромосомы. Обычно это люди высокого роста, с довольно внушительным телосложением, которые при этом могут иметь незначительную интеллектуальную отсталость. Действительно, на фотографиях Шоукросса в Интернете был изображен высокий мужчина ростом 1,80 м. В детстве его коэффициент умственного развития был ниже среднего, а в зрелом возрасте – едва ли выше среднего.

Исследования по этому вопросу проводились в 1960-х годах, и специалисты поняли, что таких людей относительно много среди заключенных. Была ли это та самая «криминальная хромосома»?

Доктор Пинар пояснил: «Возможно, эти люди унаследовали определенные черты, благодаря которым им было легче встать в ряды антиобщественных элементов. Можно подумать, что, когда кто-то крупнее, он может захотеть навязать себя другим или драться чаще. Человека, который демонстрирует интеллектуальную ограниченность, вероятно, легче эксплуатировать. Таким образом, общая интерпретация заключается в том, что вполне возможно, что у этих людей имеются черты, которые предрасполагают их к большему присутствию в группе заключенных, но, если бы они были более интеллектуально развиты, они могли бы найти более достойные альтернативные решения и, возможно, не оказались бы в тюрьме».

Затем доктор Пинар объяснил мне, что в науке часто существует мода в областях, представляющих большой интерес; именно поэтому теория «криминальной хромосомы» была в моде в 1960-х годах, но затем вышла из употребления: акцент сместился на гормоны.

– Например, – продолжал доктор Пинар, – исследователи предположили, что у лиц, совершивших сексуальное насилие, возможно, было больше тестостерона, мужского гормона, чем у обычных людей.

– Так ли это на самом деле? – спросила я.

– Скажем так, для очень небольшого числа агрессоров это может быть и так, но не для большинства. Например, что у некоторых нападавших наблюдается гипогонадизм[10], который вызывает дефицит тестостерона. Также выявилась взаимосвязь с неврологическими факторами. Поскольку поведенческие проявления происходят из мозга, мы решили, что нужно изучить сложное взаимодействие различных нервных центров в мозге этих самых людей. Время от времени мы действительно находили какие-то отклонения у некоторых преступников. Однако в настоящее время нет однозначного биологического маркера, который позволил бы идентифицировать потенциального убийцу.

Короче говоря, мы все еще далеки от того, чтобы хорошо познать человека.

По рекомендации Монреальского университета я встретилась с другим специалистом по сексуальным преступникам, с доктором Бенуа Дасильвой, психиатром института Филиппа Пинеля в Монреале и доцентом кафедры психиатрии Монреальского университета. Доктор Дасильва привел мне хороший пример эволюции наших знаний о людях, рассказав о диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам (DSM – Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders), важном справочнике для врачей, который вышел уже в четвертом издании. Доктор Дасильва напомнил, что в ранних выпусках DSM гомосексуализм назывался болезнью. «Это меняется в зависимости от общества и от политики», – сказал он.

Обсуждая Y-хромосому с доктором Пинаром, я вспомнила Бобби Джо Лонга, у которого имеется дополнительная Х-хромосома – данную аномалию называют синдромом Клайнфельтера. Мужчины с XXY-хромосомами обычно крупнее, но имеют яички или пенис меньшего размера, чем в среднем, и потенциально бесплодны. Они демонстрируют более женственные черты, такие как более мягкий характер, более крупные бедра, немного округлое тело, развитая грудь и незначительная волосатость. Они могут испытывать интеллектуальные расстройства. Помимо этого, Бобби Джо Лонг, как и Артур Шоукросс, получил травму головы. После аварии на мотоцикле он начал нуждаться в сексе по несколько раз в день. Поскольку его жена больше не могла его удовлетворить, он начал общаться с дамами, продававшими товары через объявления в газетах. Приходя к ним домой, он нападал на них и насиловал. Также он насиловал и дочерей этих женщин, если они оказывались рядом. После того как его узнала одна и жертв и его арестовали, он пообещал себе никогда больше не оставлять жертв живыми. После отбытия наказания он изнасиловал и убил десять проституток. Помимо травмы головы, Лонг спал со своей матерью в одной кровати до подросткового возраста, что не способствовало его корректному взрослению. В школе его высмеивали из-за большой груди, из которой однажды ему удалили три килограмма плоти. Он ненавидел друзей своей властной матери. Со своей будущей женой он познакомился в тринадцать лет, когда перестал спать с матерью.