Мои жизненные причалы. Очаровательные очерки о такой же семье - читать онлайн

Про девочку Любочку и Волонтёрство особого назначения

Эту милую девочку звали Любочка, и мы с ней подружились в детском саду. Вскоре Любочка стала дневать и ночевать в нашем доме. А мои мама, папа и бабушка, которая жила с нами, всячески поощряли эту дружбу.

Это уже потом, значительно позже я осознала, из какой семьи происходила Любочка, и какая у неё была дома обстановка. У Любочки были мама, папа и старший брат, и до 5 лет у неё дома всё было нормально. Но, когда Любочке исполнилось 5 лет, трагически погиб её отец, и с этого момента вся жизнь девочки начала катиться под откос.

Следующим страшным событием в жизни Любочки было то, её мама начала пить после смерти мужа и буквально за несколько лет потеряла человеческий облик.

Дети в этой семье, т. е. Любочка и её старший брат, жили сами по себе, а их мама – сама по себе. Так они все и жили каждый своей жизнью. Так что жизней в этом доме было, по всей видимости, несколько. А уж что это была за жизнь – мне, ровеснице Любочки, тогда было не понять.

Я хорошо помню, что последние два года детского сада и до 7 класса школы Любочка бывала в нашем доме почти каждый день. Мы вместе играли, ели, учили уроки и даже занимались музыкой. Как выяснилось, у Любочки были отличные музыкальные способности, и моя мама немного приплачивала учительнице музыки, которая ходила ко мне, чтобы она чуть-чуть занималась и с Любочкой. Моя мама брала Любочку с нами в театр, на концерт, в парк или на пляж. Даже в лагерь летом мы ехали вместе с Любочкой. Ещё помню, как моя мама водила Любочку к зубному врачу.

Мы с Любочкой учились в разных школах. Меня родители отдали в английскую школу, а Любочку моя мама определила в свою школу, где она в то время была директором. Но уроки, хоть и за разными столами, мы почти всегда учили вместе. Так Любочка стала моей любимой подружкой на многие годы. А где-то примерно в первом классе мы с ней «посестрилась».

Я иногда бывала в доме Любочки, но редко. Там мне не очень нравилось. Я любила, чтобы Любочка бывала в нашем доме.

Как-то раз, уже после того, как мы с Любочкой «посестрились», я затеяла с мамой серьёзный разговор. Мне очень хотелось, чтобы моя мама пошла к Любочкиной маме и попросила у неё Любочку насовсем. Да-да, именно об этом я серьёзно разговаривала со своей мамой. Видимо, я чувствовала, что Любочка не очень-то кому была нужна в своём доме.

Самое невероятное было то, что моя мама действительно ходила к маме Любочки на такой разговор. Мама потом рассказала мне, что она просила маму Любочки отдать её нам и заверяла, что обязуется вырастить девочку и дать ей образование. Мама Любочки, к моему великому огорчению, Любочку нам тогда не отдала, и у меня в доме, к сожалению, так и не появилась сестра.

Хорошо помню, как меня мама успокаивала по этому поводу. Она мне говорила примерно следующее: «Сама посуди, ну какая мать отдаст своего ребёнка?! А что, если бы ты кому-нибудь очень понравилась, и этот кто-нибудь пришёл бы тебя у меня просить?! Разве я тебя отдала бы? Да и зачем нам Любочку с её мамой разлучать? Она и так всё время с нами проводить может. Мы ей помогать будем во всех её школьных делах, а ночевать она пусть домой ходит. Ведь плохо, если она свою маму одну бросит. Я бы расстроилась, если бы ты меня бросила и ушла жить, например, к Любочке».

На сём мы и порешили. И мы с Любочкой были неразлучны до 7 класса.

Из моей дружбы с Любочкой мне запомнился ещё вот какой эпизод. Как-то Любочку положили в больницу на операцию. Ей вырезали гланды. Мы с мамой ходили к Любочке каждый день и носили ей «вкусные передачки». Любочка подходила к окну больничной палаты и махала нам рукой. Не знаю, приходил ли кто-нибудь к Любочке в больницу ещё. Я тогда не задумывалась об этом.

Как-то раз мама мне предложила следующее: «Дочь, давай устроим для Любочки сюрприз, но не скажем ей, от кого он». «Как это?» – спросила я недоумённо. «А мы ей купим игрушку и книжку. А ещё пакет конфет. Передадим всё это Любочке в больницу, но ничего не напишем, от кого». «Да, но тогда Любочка никогда не узнает, что это мы ей купили подарок?!» – возразила я. «Ну и что?! Она же всё равно будет радоваться этому подарку. А ведь это – самое главное. Да и интереснее так выйдет. Пусть Любочка думает-гадает, от кого подарок». После этих объяснений мне мамина идея понравилась.

Мы так и сделали. В обычное время мы с мамой пришли в больницу и передали Любочке «вкусную передачку» как всегда. Любочка помахала нам в окно, и мы ушли. А сами посидели немного в парке, рядом с больницей, а потом вернулись к больничному окну передач и передали для Любочки наш подарок – сюрприз без единой подписи или записки.

Когда мы в тот день шли с мамой домой, мне было почему-то так радостно на душе. Я всё время представляла себе Любочку в больничной палате, которая изумлённо – радостно разворачивала наш подарок. Так я и не сказала Любочке ни тогда, ни позже, кто организовал ей тот сюрприз.

Когда Любочка заканчивала 7 класс, её семья переехала в другой район. Хотя моя мама настояла, чтобы Любочка закончила восемь классов в её школе, а потом устроила Любочку в авиационный техникум, мы уже реже встречались. Постепенно наша детская дружба закончилась. Последнее, что я помню, моя мама ходила на приём к директору техникума, чтобы Любочке дали общежитие.

Только много лет спустя, я поняла, ЧТО моя мама делала для Любочки. Я осознала, что она, по сути, организовывала ей не просто нормальное детство, но и жизнь.

Моя мама, как я это поняла уже значительно позже, удивительным образом заботилась о разных детях вокруг. Она всегда умудрялась найти то, что можно для них сделать хорошего. И просто делала это. Заботилась о детях, как могла. Она делала это, разумеется, не за плату, т. е. получается, выражаясь современным словом, волонтёрила. Это было Волонтёрство особого назначения. Думаю, у меня это тоже получается. Я переняла это от мамы. В этом была её сила. И надеюсь, моя тоже.

Мамина более чем 40-летняя трудовая деятельность была непосредственно связана с детьми. Она была учителем и школьным администратором. Но мама и после работы не упускала находящихся рядом с ней детей из поля зрения. Она просто заботилась об окружающих её детях всегда. Заботилась, как могла. И делала это не за деньги, а в порыве души. У неё это отлично получалось. У мамы получалось душевное волонтёрство с самыми разными детьми!

Посмотрев внимательно вокруг себя, мама находила какому ребёнку, кроме своего родного, она может оказать реальную помощь. И помогала, помогала, помогала! Кстати, далеко не всегда те, о ком, она заботилась, знали об этом или испытывали благодарность. Просто она делала какого-то ребёнка немного счастливее, зажигая свет в его глазах. И никому не рассказывала об этом. Мне тоже не рассказывала. Но я это помню точно. Ведь мамино Волонтёрство особого назначения протекало у меня на глазах.

Мама просто делала доброе дело и радовалась радости и счастью другого человека. А хвастаться собственным благим деянием перед другими, изображая из себя благодетеля, миротворца и героя, было не в её стиле. Она делала добро для других детей от души, никому об этом не рассказывая. Делала доброе дело, просто чтобы сделать доброе дело для подрастающего человека, а не для того, чтобы потом этим бравировать, ставя сделанное себе в заслугу. Порой она делала разные добрые дела для других детей вместе со мной.

Желаю вам участвовать в Волонтёрстве особого назначения вместе с вашими детьми так, чтобы последние непременно услышали ласковый шёпот благородства вашей души, а вы незаметно для себя превратились бы во Взрослых особого назначения

Про девочку Лариску и счастье дарения

С Лариской я подружилась в летнем лагере, и наша дружба продолжалась до окончания школы. С Лариской мы, естественно, тоже «посестрились». Как же иначе?!

Лариска бывала у нас в доме почти ежедневно, и дружба наша была замечательной. Мне особенно запомнились несколько эпизодов. Вот один из них.

У меня была шубка из голубого искусственного меха, с большим белым воротником, нарукавниками и такой же шапочкой. Эту шубку я проносила всего лишь одну зиму и очень её любила. Носила я любимый зимний наряд не каждый день. Кроме шубки у меня ещё было зимнее пальто зелёного цвета с белым кроличьим воротником.

Шубка, как мне казалось, было значительно лучше пальто. Но, после первой зимы ношения, шубка мне стала коротковата.

Моя подружка Лариска всю зиму ходила в какой-то куртке и всё время мёрзла. Приходя ко мне в гости, она неизменно просила разрешения померить перед нашим большим зеркалом – трельяжем мою голубую шубку с шапочкой. Лариска обычно долго крутилась перед зеркалом, прохаживаясь в моей шубке и так, и эдак.

Однажды, когда наступили холода, мама вдруг сказала: «Тебе, дочь, не кажется, что шубка стала немного тесновата и коротковата? Ты быстро растёшь. Давай отдадим её Лариске. А ты и в пальто зиму проходишь».

Я не могла вымолвить ни слова, таким неожиданным мне показалось это предложение, так невозможно для меня было расстаться с любимой шубкой.

«А как же шапочка к ней?» – задала я маме какой-то нелепый вопрос.

«Шапочку тоже подарим Лариске. Во-первых, зачем тебе шапочка без шубы, ведь она из такого же меха и подходит только к этой шубке. А, во-вторых, Лариска так обрадуется, ведь вы – подруги».

«Но мы можем отдать ей что-то другое», – вяло возразила я, на самом деле понимая, что судьба любимой шубки предрешена.

«Отдать другому то, что тебе уже не нужно или не очень нравится – это не фокус. А ты попробуй отдать лучшее, из того, что имеешь. Вот это – поступок! Потом, знаешь, дочь, дарить что-то людям всегда приятнее, чем получать подарки самой. Я это по себе знаю!» – сказала в ответ мама, и я не нашлась, что на это можно возразить.

Когда к нам пришла Лариска, мы с мамой торжественно отдали ей шубку и шапку, объяснив, что мне шубка стала маловата и коротковата.

«И ведь мы же с тобой – подруги», – добавила я неуверенным голосом.

Я уже знала, что последует дальше. Безмерная радость Лариски была вполне ожидаема. Но я и не предполагала, что, увидев искренний восторг и какой-то особенный свет в её глазах, я сама вдруг испытаю прилив счастья. Именно такая неожиданность и случилось со мной в тот вечер. Мне уже не было жаль ни шубку, ни шапку. Мне почему-то было хорошо и радостно при виде прыгающей перед зеркалом Лариски.

Позже, когда подруга ушла от нас в обновке, случилась ещё одна неожиданность, чуть было не прервавшая свалившегося на меня счастья. К нам позвонили, и, открыв входную дверь, мы увидели Лариску с её мамой. На Лариске была её старая куртка, а в руках её мамы – моя шубка и шапка.

Объяснения с мамой подруги вела моя мама. Я не слышала слов, я лишь видела смертельный ужас в глазах Лариски. В тот момент я страстно желала лишь одного, чтобы наш подарок не был отвергнут.

Видимо, моя мама была очень убедительна в своих объяснениях про короткую и тесноватую шубку. Мама подруги помягчела и успокоилась, но вдруг достала из кармана кошелёк и, лепеча что-то, стала шуршать банкнотами. Смертельный ужас из глаз Лариски исчез, его сменила безмерная грусть, а я поняла, что поединок ещё не выигран. Объяснения и увещевания моей мамы продолжались.

Я не помню маминых слов и доводов, но хорошо помню, что мы с мамой победили, и я во второй раз за вечер испытала острое ощущение счастья. Наконец, мы с Лариской обнялись и распрощались. А я подумала: «Какое это счастье, когда ты кому-то что-то даришь!

Мой день рождения в нашей семье отмечался пышно и торжественно. Много гостей, подарков, игр и розыгрышей. Стол, полный яств и большой торт с кремовыми розочками, выпеченный на заказ в кулинарии с обязательным написанием кремом имени именинницы.

Я не задумывалась в детстве, кто богаче, а кто беднее из моих подруг, и что проведение дня рождения стоит денег. Я была уверена, что у каждого человека на день рождения должен быть стол с угощениями и обязательно большой торт с кремовыми розочками. Какой же это день рождения без большого торта?! И какой же это торт без кремовых розочек?!

Когда я пришла к моей подруге Лариске на день рождения, я испытала шок от увиденного. За столом сидело несколько детей, на столе было две тарелки с вафлями и две бутылки лимонада. Это было всё угощение! Вафли были с белой начинкой, и показались мне жутко противными. А лимонад был тёплым и липким, склеивающим горло. С тех пор я терпеть не могу вафли с белой начинкой и не выношу никакого лимонада, хотя давно уже понимаю, что эти сласти здесь ни при чём.

С детьми на том дне рождения никто не играл, их никто не развлекал. Видимо, я сильно была расстроена после дня рождения подруги, и моей маме это запомнилось. Через год Лариска опять пригласила меня на свой день рождения. Я поделилась с мамой, что хоть и люблю свою подругу, но идти к ней на день рождения мне не хочется. Тогда мама предложила план. Мы вместе с подругой разрабатываем сценарий вечера с играми, конкурсами и розыгрышами для гостей. А в качестве именинного подарка мы с мамой заказываем Лариске в кулинарии большой торт с её именем и красивыми кремовыми розочками. Так мы и сделали.

Когда мы принесли Лариске торт за два часа до прихода гостей, я увидела свет счастья в её глазах. Я при этом испытала ещё больше положительных эмоций, чем сама именинница. День рождения Лариски в тот раз прошёл весело и интересно. А я на всю жизнь полюбила дарить подарки.

Как мама отдала меня в «английскую школу»

Мы, взрослые, столько шажков и шагов делаем за свою родительскую жизнь. Шагов не только физических, шагов ногами, но шагов и шажков в смысле принятия решений. Делая очередной шаг, принимая какое-то решение, мы порой не представляем себе, как наш шаг отразится на всей жизни ребёнка. А может, просто не задумываемся об этом.

Когда мне исполнилось 6 лет, моя мама стала думать, в какую школу меня отдать. В то время она сама была директором обычной общеобразовательной школы. Но для меня она хотела выбрать «необычную», самую лучшую школу.

Как рассказывала мама, встречаясь с другими директорами и завучами на городских и районных совещаниях, она стала советоваться с коллегами, обсуждая с ними, какие школы в нашем городе были в то время самыми лучшими. Маме все коллеги в один голос говорили о двух «английских» школах города. В то время такая специализированная школа называлась «Школа с преподаванием ряда предметов на английском языке», а по-простому – «английская школа». Тогда таких школ в нашем городе было две. Правда, были ещё одна «немецкая школа» и одна «французская». Но все советовали непременно «английскую».

Из имеющихся двух «английских школ» мама выбрала ближайшую к нашему месту жительства. А ближайшая оказалась на расстоянии пяти трамвайных остановок от нашего дома. Маму это не смутило, хотя в то время было принято, чтобы дети ходили в школу, находящуюся во дворе их дома.

Хотела ли мама тогда, выбирая школу для меня, чтобы я непременно освоила английский язык? Я задавала ей этот вопрос несколько раз. Она всегда отвечала: «Нет. Об овладении иностранным языком я думала меньше всего. Просто хотела, чтобы ты училась в одной из лучших школ города».

Так и получилось, что в «маминой» школе, где она была директором, я не училась ни одного дня. А все десять школьных лет училась в «английской школе».

Что произошло дальше? А дальше после окончания школы я поступила на филологический факультет университета, на специальность «Романо-германские языки и литература». Будучи студенткой, я познакомилась на том же факультете с моим будущем мужем, и у нас родились две дочери.

После окончания университета я стала работать учителем английского языка. Муж стал работать переводчиком. Он всегда хотел пожить и поработать в англоязычной стране. И вот после 20 лет работы в России по своим специальностям, муж, а затем и я, нашли себе работу … в Канаде.

Я всё это рассказываю в подробностях только для того, чтобы читатели представили себе, как далеко завёл меня один шаг моей мамы – отдать дочь в «английскую школу». Получается, что вся моя судьба завязана на этом мамином, теперь таком давнем решении.

Кстати, могу продолжить о своей жизни. Своих двух дочек я тоже повела в ту же самую «английскую школу». Потом они поступили в наш с мужем университет на тот же факультет. А затем закончили зарубежные университеты: одна – в Америке, другая – в Канаде.

Вот вам последствия одного родительского шага, одного выбора. А сколько таких шагов, таких выборов мы делаем за свою родительскую жизнь?!

А теперь совершенно другой пример. Как-то читая в журнале историю жизни одного … маньяка, который убил несколько десятков женщин, я обратила внимание на слова психолога, который занимался исследованием этого человека. Как оказалось, у того человека его путь превращения в жестокого убийцу женщин начался в его детстве и юности. Выяснилось, что мама била его наотмашь по щекам, по лицу за любую провинность.

Как показала дальнейшая жизнь, этот мамин выбор обращаться с сыном, воспитывать его именно таким образом, решил всю его дальнейшую судьбу. Думала ли, предполагала ли мама преступника, что эти её воспитательные меры окажут такое воздействие? Скорее всего, нет. Хотела ли та женщина вырастить убийцу? Конечно же, нет.

Думала ли моя мама, ведя меня в первый класс в «английскую школу», что вся моя жизнь будет связана с английским языком? Нет. Планировали она такой ход событий? Тоже нет.

В том-то и дело! Взрослые, совершая свои многочисленные шажки и шаги, делая свои родительские выборы и принимая решения, не всегда осознают, что они делают в момент выбора для своего ребёнка. Да и далеко не всегда можно представить, предсказать и предвидеть, чем обернётся для ребёнка наш очередной родительский шаг.

Да, предсказать будущее своих детей родители не всегда могут. А, скорее всего, почти никогда не могут. Но, мы, взрослые, точно можем относиться к своим шажкам, шагам, решениям и выборам, которые совершаем, осознанно и ответственно.

Мы можем и должны понять, как наши родительские действия отражаются на жизни наших детей. Ведь наш маленький родительский шаг, наш, казалось бы, незначительный выбор, может привести к далеко идущим последствиям и вообще увести ребёнка в несусветную даль.

Моя мама – мой герой

В детстве мне мама рассказывала сказки. Мои самые любимые были – про восстание Спартака и про Троянского коня.

В мои школьные годы она, тогда директор школы, мне говорила «Дочь, никогда ничего не запускай ни по одному предмету. Вся моя школа в твоём распоряжении. Я с любым учителем договорюсь о дополнительных занятиях, если у тебя какие-то трудности. Но учиться ты должна сама».

Я и училась. И так делаю всю свою жизнь.

Удивительно, как некоторые слова значимых для ребёнка взрослых врезаются в память и даже служат программой поведения и жизни!

А ещё мама говорила: «Любой начальник должен работать больше своих подчинённых, на то он и начальник. Он должен начинать с себя, а потом уже спрашивать с других. Учителя всегда на виду. А школьное начальство – ещё больше, поэтому и спрос с них выше».

Такой я, педагог 21 века, вспоминаю свою маму – педагога и школьного администратора 20 века. Такой мне запомнилась «мамина» школа. Может быть, так было не везде, но всё-таки так было. Да, старые добрые традиции работы школьного начальства. По-моему, стоит вспомнить лучшие из них и возродить.

Мама ушла из жизни на 92 году. До последних дней она была на ногах, активная и бодрая. Её девизами были слова: «Только не сидеть и не лежать, а двигаться и действовать!» и «Надо быть сильным человеком!»

Я продолжаю встпоминать её. Я продолжаю учиться и пишу книги.

Папа, к сожалению, не дожил до моих книг.

Мама же была моим первым читателем, корректором и редактором. Она мне говорила: «Вот никак не соберусь умирать, уж очень интересно, что ты ещё напишешь».

В 80 лет она стала ходить на курсы английского языка. «Ведь у меня дочь – преподаватель английского. Не могу же я позорить такую замечательную дочь!» – говорила мама.

Также мама ходила на занятия йогой, на лекции о здоровом образе жизни и в бассейн с подогретой водой (суставы болели от холодной). Она всегда делала самомассаж, принимала контрастный душ и делала зарядку. А ещё была театралкой.

Среди маминых увлечений мне особенно запомнились два – мама вышивала картины и писала всем поздравления в стихах. Вышитые мамой картины висят кругом в моём доме, их у меня целая коллекция. А ещё я то и дело натыкаюсь на открытки с написанными мамой стихотворными поздравлениями нам по разным поводам.

К 70-летию Победы мама получила медаль. В военные годы она, молодая учительница, вместе со старшеклассниками грузила в железнодорожные вагоны дрова для фронта.

В год своего девяностолетия мама сама смастерила плакат с увеличенной фотографией своего мужа, моего отца, участника войны, и отправилась на шествие «Бессмертный полк».

Такой я помню свою маму. Она – мой герой.

Какими нас запомнят наши дети? Какую мамину школу и папину школу мы им преподаём сейчас? Задумаемся об этом.