Я шла по городу, глядя себе под ноги. Что там нашла? Успокоение. После сегодняшнего экзамена поняла: не светит мне попасть в пятерку лучших студентов. Чувствовала себя неудачницей. Какая-то выскочка Елизавета займет моё место! Почему все так не справедливо?
На дороге валялся небольшой камешек. Не удержалась, пнула его, вложив в удар всю злость, на которую была способна. Легче на душе не стало, зато обрела неприятности, кажется…
– Проявление агрессии, – раздался над головой механический голос патрульного беспилотника. – Гражданка, остановитесь!
– Вот зараза! – тихо выругалась я.
– Вторичное проявление агрессии, – раздалось сверху.
Замерла. Бесполезно бежать куда-то и скрываться. Обнаружат, так или иначе. Домой прийти не успею, полицейские будут уже там. Лучше остановиться и согласиться на процедуру.
Беспилотник подлетел ко мне и завис на уровне глаз. Страж порядка оказался небольшим, круглым, около тридцати сантиметров в диаметре, с тремя овальными отверстиями-глазами, расположенными в ряд, и четырьмя острыми крылышками. Жужжание раздражало, но пришлось стоять, пока он сканировал данные, искал предыдущие грехи и выписывает штраф.
Ох, как все достало!
Дело не во взыскании, вовсе не в нем. Проблема в мачехе, точнее в той женщине, которая себя таковой считала. Люсия. Ужасное имя, ненавистное, но компаньоны папы произносили его с придыханием. Стучали отца по плечу, кивали головой, словно болванчики, и с чувством говорили: «О, как тебе повезло, Андрей. Такая женщина выбрала тебя».
«Выбрала» – самое правильное слово, каким можно описать отношение Люсии к папе. В нашем кругу не принято пылать особой страстью к избраннице, важны более основополагающие показатели. Чем тверже мужчина «стоял на земле» своими заводами, фабриками, отдельными цехами, тем показательнее были его шансы на удачное супружество. Папины активы позволяли ему рассчитывать на любую девушку общества, но он выбрал маму. Их брак осуждали по двум причинам: он стал тайным – во-первых, и невеста не из круга знати – во вторых. Кто-то вздыхал от романтики, что внесли родители в верхушку общества, а кто-то недоумевал от такого решения.
Родители были счастливы долгие шестнадцать лет, пока крушение межпланетного экскурсионного лайнера не оборвало жизнь мамы. Спустя три года появилась Люсия и предложила инвестиции в один из проектов компании отца, а затем предложила ему жениться на ней.
Гадина!
Не то чтобы я не желала папе счастья, просто не с ней.
Она порадуется, что получила возможность меня снова зацепить. Иногда казалось, что дамочка явилась в наш дом, чтобы изводить своими замечаниями. Я не оставалась в долгу и портила ее существование. Что и говорить, веселились, как могли.
– Александра Андреевна Речная. Двадцать кредитов, – объявил механический голос.
– Спасибо, – кивнула я.
Это еще по-божески. Прошлый мой проступок стоил сто кредитов, и Люсия проела плешь в моей шевелюре. Зудела отцу о моем поведении, вздыхала на посиделках у подруг, закатывая карие очи к небесам и при этом двусмысленно намекала на то, что ее жизнь трудна. Подруги верили, я, кстати, тоже, ведь всё делала, чтобы мачеха так себя чувствовала.
– Соедини со службой такси, – попросила я аппарат.
– Подождите минуту, идет соединение, – ответил беспилотник.
От чего не подождать? Мне не трудно.
– Связь установлена. На какой адрес желаете прибыть?
– Улица Зеленая, дом сорок, – отозвалась я.
– Заказ принят, ожидайте. Расчетное время прилета такси: пять минут, сорок секунд. Приятного вечера, госпожа.
Беспилотник удалился, а я вздохнула и уселась на газон, устланный опавшими листьями. В этой части мира уже глубокая осень. Я поправила пальто, чтобы сидеть на земле было теплее, и убрала руки в карманы. Осмотрелась.
Высокие, потрепанные временем жилые дома – рабочий район. Задрала голову и принялась считать количество маячковых дорожек на здании. Они служили ориентирами для гражданских судов, специальных рейсов и кораблей дальнего следования по ночам и в плохую погоду. Получилось двадцать рядов огней. Выходило в здании двести этажей. М-да, густонаселенный домишко.
Занесло меня сюда случайно: поругалась со Славкой. Потребовала, чтобы высадил из своего новенького робмоба, подаренного ему отцом на двадцатилетие. Чего язык за зубами не держала? Завелась из-за его опоздания на пять минут. Сейчас дома была бы, на мачехе срывалась… глядишь, и жизнь забрезжила бы радостными красками! А со Славкой и возле дома поругаться можно. Вот дерьмо!
Прибыло такси, и я загрузилась в просторную кабину. На экране планшета, вмонтированного в борт возле пассажирского кресла, набрала адрес, куда необходимо меня отвезти, и в ответ получила стоимость доставки. Согласилась оплатить кредит через терминал отцовского банка и для этого ввела код своей виртуальной карты. Процедура получения денег заняла не так много времени, после чего такси взмыло в небо и взяло курс к дому.
Папин секретарь увидит распечатку моих трат и обязательно покажет отцу. Разговора не миновать. Ладно, скажу часть правды про Славку и нашу с ним ссору. А что? Вполне сойдет, даже жертвой можно прикинуться и пару недель не видеться с этим идиотом-женихом. Хороший план, осталось его качественно осуществить.
За окном такси показалось море. Темно-зеленую гладь щекотал ветер, создавая на поверхности воды «мурашки» в виде белых барашек. Узор, рождаемый тихими морскими волнами, был похож на грубо связанный свитер.
М-да, хорошо бы завтра отправиться на пляж и позагорать. Пожалуй, это единственное занятие, которое не могло надоесть. Взглянула на свои руки и полюбовалась ровным золотистым цветом кожи.
Определенно следовало распластаться под жаркими солнечными лучами, забыв обо всем на свете. Даже о занятом другим человеком месте в группе лучших студентов. Ох, зачем я об этом снова вспомнила?
Я оканчивала институт планетарного строительства, и нужно было определяться в жизни. Отец с подачи мачехи настаивал, чтобы работала в семейном бизнесе. Но не про меня это всё. Мечтала осваивать планеты, заниматься их колонизацией. Профессиональную специализацию предпочла подобающую: строительство легких баз и временных экспериментальных поселений. Институт выбрала сама и училась с полной отдачей.
Меня привлекала романтика космоса, исследования и возможность бросить вызов природным катаклизмам других планет. Видела смысл во всем этом и поставила себе цель: во что бы то ни стало я должна войти в пятерку лучших выпускников. Дико, конечно, для нашего окружения, но это единственное, за что боролась сама, без папиного влияния и участия денег семьи. Вернее, я не просила его об этом. Должна же быть у меня личная жизнь? Чувствовала себя конкуренткой, полноценной студенткой наравне со всеми. Жила новыми проектами, копаясь в архивах институтской библиотеки. Мечтала изучить технологии, что-то придумать сама. Хотела добиться успеха, а не быть чьей-то дочерью, а впоследствии – женой. Вероятно, и отношения с мачехой могла постараться сделать терпимыми, если бы не ее категоричная позиция в отношении моего будущего.
– Пожалей отца, – увещевала Люсия. – Он любит тебя, а ты готова подвергать себя опасности. Погибнешь, как мать, и Андрей не выдержит, перестанет видеть смысл в жизни.
Змея! Использовала запрещенный прием – любовь к папе. К тому же удачно прикрывшись несчастным случаем, пять лет назад произошедшим с мамой. Вдвойне гадина!
С тех пор отношения между мной и мачехой, изначально бывшие терпимо-прохладными, превратились в жесткое неприятие. Зато жизнь приобрела еще один смысл и протекала под лозунгом «Навреди мачехе».
Вздохнула. Сосредоточилась на небе, которое погрузилось в негу заката.
Словно жаркий любовник, солнце стремилось подарить небосклону все краски своей любви, целуя тело нежной возлюбленной и оставляя на нем дорожки оранжевых облаков.
Всегда любила небо и море. Вглядываясь в их безмерные глубины, осознавала, насколько я незначительна и презренна. Такое признание порой полезно и заставляет быстрее жить, чтобы суметь хоть ненадолго изменить вечный пейзаж. Моё бытие природа сотрет со своего лица морскими ладонями, а небо обрушит на них осадки. Меня не станет, а хотелось запомниться, хоть на время, хотя бы… на столетие.
Сигнал телефона прервал размышления. Пришлось лезть в карман пальто, чтобы ответить на звонок. На прозрачном экране красовалась фотография Славы. Что за день сегодня такой, а? Отвечать не хотелось, но придется. Жених ведь, точнее он станет им в ближайшие выходные. Нажала на портрет парня и растянула губы в улыбке:
– Привет, давно не виделись.
– Прости, я дурак, – покаянно выдохнул Славка.
Непроизвольно отвернулась. Казалось он рядом, а я ненавидела его сладковатый запах изо рта, когда лез ко мне с поцелуями. Хотя целоваться женишок умел и мог довести до безумия своим умением.
– Какая самокритика! – ерничала я. – Хорошо, что узнала о твоей натуре сейчас.
– Прости, любимая, прости.
– Простить?! – сдвинула брови, для пущей убедительности. – Да ты меня бросил в Богом забытом районе. Это так я тебе дорога?
– Скажи мне, где ты сейчас? Я вернулся за тобой и не нашел. Раскаиваюсь. Давай я тебя заберу. Назови координаты твоего местонахождения.
Надо же! Вроде на мировую пошел, хотя я была виновата и сама раздула скандал из пустоты. Жених демонстрировал такую гибкость ума, податливость, смирение, что тошнота подступила к горлу от лицемерия. Хотя с чего взяла, что он неискренен? Почему не верила ему ни на секунду? Возможно это из-за мачехи, она мне его навязала.
Славка ее родной племянник. Познакомились мы с ним на вечеринке в одном из закрытых клубов. Занесло меня туда случайно: робмоб сломался, едва не грохнулся во время приземления. Ждать на улице специальную службу не захотела и присоединилась к знакомым в клубе.
Обычно избегала подобных заведений, предпочитала нелегальные забегаловки. Там было как-то веселее, свободнее… Служба безопасности отца смотрела на это озабоченно и ходила за мной по пятам. Я знала об этом и чувствовала себя великолепно, продолжая посещать подпольные заведения.
Славка принялся ухаживать, а я позволила ему это сделать. Парень показался мне симпатичным. Русые волосы, светлые глаза, высокий рост и скромная улыбка после пяти рюмок «Солитро» показались сокрушительными. Выйдя из клуба, мы отправились к нему и провели вместе страстную ночь. Утром нас обнаружила в одной кровати Люсия, вместе с моим папой решившая проведать своего племянника. Чего ей дома не сиделось в тот день? Но жизнь начисто не перепишешь. Впрочем, если бы появилась такая возможность, то стерла бы этот момент.
Папа вытащил парня из постели, тряхнул хорошенько, а тот признался в давнишней любви ко мне. С его слов получалось, что чуть ли не с детства он испытывал чувства. Мой образ преследовал его с тех пор, как однажды увидел меня на вечере общих друзей. Ну, и прочая ерунда, что следовала в подобных признаниях романтиков.
Сцена раскаяния Славки выглядела пакостно и гадко! До сих пор не могла себе простить, что не отказала парню в его ухаживаниях в последствие. Подумаешь, случайный секс! С кем не бывало? Со мной частенько происходило нечто подобное.
– Мышонок, – позвал Славка. – О чем задумалась, моя куколка? Ну, давай, не капризничай. Будь хорошей девочкой, скажи, где ты?
– Я еду на такси. Все нормально.
Улыбка озарила лицо Славы, а мне захотелось выкинуть телефон в окно.
– Сколько еще продлится полет? Ты домой направляешься?
– Да, лечу домой, буду через полчаса.
– Можно я приеду? Я был не прав и хочу загладить свою вину. Буду вымаливать у тебя прощение. Соскучился по тебе, малышка.
О, нет! Это выше моих сил! Как можно выходить замуж за человека, который настолько раздражает? Почему я не победила и не смогла попасть в пятерку лучших выпускников, чтобы улететь от этого зануды? Что же я такая невезучая?
– Увидимся на выходных днях, – сдерживаясь, чтобы не наорать на Славку, произнесла я. – У нас сегодня гости. Папины партнеры. Так что ужин будет закрытым.
– Хорошо. Тогда до выходных.
Отключила телефон, бросила его на сиденье рядом с собой. Закрыла глаза, попыталась успокоиться. Вечером действительно должны прийти люди к нам на ужин. Обсуждение коснется запуска нового проекта «Мобилизация». Папа инвестировал деньги в интерактивную игру. Признаться – это нечто новое в наш просвещенный век. Над этим проектом трудились лучшие умы игровой индустрии. Впервые человек побывает в настоящем бою, не выходя из помещения. Совершенная имитация естественной жизни, полное погружение в игровое поле, абсолютное осознание себя в нем, и самое главное – жизнь внутри сюжета. До папиного проекта исключительный перенос сделать никому не удавалось. Инженеры на деньги отца сумели открыть новую вселенную, в которой можно пребывать, как в обычном мире.
Ужин был предлогом поговорить о работе и повсеместном запуске программы с сюжетом о великом сражении, записанном в школьных учебниках, «Бой с Иными». Надо присутствовать, ведь я – совладелец фирмы. Так мама хотела…
Такси подлетал к родному району. Красивые одинаковые корпуса домов, с зелеными лужайками и парками на заднем дворе. Когда-то богатые люди выкупили территорию у правительства и построили район, который впоследствии разросся до города. Мне довелось здесь родиться и вырасти, и о другом месте проживания я и не мечтала.
Высаженные моими предками тонкие саженцы превратились в раскидистые деревья. Я любила гулять по нашему небольшому парку, наслаждаясь тенью от крон в жаркий день. Вероятно, на одной из таких прогулок и воодушевилась идеей стать полезной миру, отправиться осваивать другие планеты.
На планшете робмоба появилось сообщение о прибытии. Такси спланировало на специальную площадку возле дома. Я вышла из него и посмотрела на робмобы на стоянке.
Так-так, папа дома, и мачеха, к сожалению, тоже. Вот счастье привалило! Будет с кем поругаться.
Направилась к обиталищу и, поднявшись по пологой лестнице крыльца, вошла внутрь дома. Солнце просеивало лучи сквозь витражи холла. Создавалось причудливое освещение – идея мамы. Она считала, что домой должно тянуть, а для этого необходимо создать образ, теплый и гостеприимный. Ее пять лет нет с нами, а дом словно наполнен ее душой. Каждый раз, переступая порог, чувствовала, точно невидимые руки мамы обнимали меня, давая понять, что в мире все можно исправить, стоит лишь вернуться назад. Люсии этого не изменить, хотя даже она признала, что витражи создавали уют, и подчеркивала особенность строения перед гостями. Обидно, если однажды из памяти домочадцев сотрется, что все вокруг сотворила мама, а мачеха только пользуется.
– О! Вот и ты! – раздался голос со второго этажа.
Через мгновение я могла лицезреть спускающуюся по парадной лестнице мачеху, разодетую в пух и прах. Змея выползла из гнезда, приоделась и готова жалить. Как мило…
– О, вот и ты! – повторила я возглас Люсии.
– Ты понимаешь, что Вячеслав переживает из-за вашей ссоры и того, как ты до дома добралась? Через полчаса встреча с разработчиками проекта и консультантами, а ты не готова!
Я поднялась по лестнице и поравнялась с Люсией. Ухмыльнулась, оставив за собой право на ответ. Но не торопилась, хотелось выдержать паузу. Мачеха не любила, когда я переставала говорить и просто улыбалась, глядя ей в глаза. По лицу было видно, что не знала, куда себя деть. Но сейчас я слишком раздражена, чтобы долго молчать. За что только я терплю эту красивую гадину? Давно бы нашла способ избавиться от нее. Ах да! Она устраивает папу…
– Славка переживёт, не в первый раз ссоримся. Разработчики и консультанты – тоже, не они нам деньги платят, а вроде как мы их инвестируем. Еще вопросы будут?
– Нет, – еле сдерживаясь, бросила Люсия.
– Отменно, тогда займись чем-нибудь, а то окончательно сравнялась с интерьером и выглядишь статуей. Впрочем… Нет. Смотришься, скорее, механической куклой, чем хозяйкой дома.
– Да как ты… Глупая девчонка! Понимаю, что маминой ласки не хватает, и потому…
– Эй! – хохотнула я. – Снова села на своего любимого конька? Зачем тебя папа купил? У нас и так богатый интерьер. Хотел дополнить его? Так от кроватей и картин хоть польза есть – они молчат. Ты постоянно что-то болтаешь. Заткнись, и я тебя даже любить начну.
М-да, надо признать: мне полегчало. Приятно видеть бледное лицо мачехи и ее сжатые кулаки. Победа за мной, осталось только добить, чтоб долго не мучилась. Так сказать – контрольный выстрел в голову. Эх, ничего в голову не лезло. Ладно, пусть живет, сегодня тяжелый день, а ей еще счастье изображать перед гостями.
Я обогнула Люсию и поднялась на второй этаж. Пересекла коридор и вошла в свою комнату. Закрыла дверь. Она отгородила меня от остального мира. Я постояла немного, прижавшись спиной к рельефному богатому дверному полотну, и подошла к кровати. Она громоздилась посередине помещения и напоминала принесенный из парка монумент, на который возложено роскошное постельное бельё. Метнув сумку на пол, плюхнулась на просторное ложе. Хорошо!
Никаких лишних предметов в комнате нет, и ничто не заостряет внимание на себе. Стены без картин и полок. Кровать. Все, что нужно для жизни, есть в гардеробной и ванной. После стычки с Люсией нужно пойти в ванную, чтобы смыть с себя очередную порцию ее липких слов.
Разделась и пошлепала в душ. Забралась в высокий поддон и открыла горячую воду.
Все-таки Люсия сучка. Пыталась зацепить меня памятью мамы. Мне двадцать лет, а не пятнадцать. Переросла свою боль, сумев отделить горе от фантомных душевных переживаний. Теперь ее попытки уколоть мощнее; они скорее раздражали, нежели ранили. Она это чувствовала, но придумать новые колкости у нее не получалось. Надо хорошо знать своего противника, чтобы нанести ему максимальный урон, а Люсия меня не знала.
Возможно, потому и не клеилась связь со Славкой, ведь он был ее племянником. Видела его отношение ко мне, осознавала искренность чувств, но не могла перейти некий незримый барьер. Мне всё время казалось, что это игра – ежедневная, изнуряющая, дурно пахнущая. Сама не знаю, к чему придиралась, Славка – само совершенство, но… Впрочем, я искала ложь в Люсии, потому автоматически пыталась обнаружить её и в женихе. Что греха таить, часто с блеском удавалось, и тогда на пустом месте рождались наши с ним ссоры.
М-да, как все изуродовано в моей жизни. Может, следовало признать отсутствие гениальности у себя и купить место в команде лучших выпускников? Меценаты нужны и важны, а я не прочь стать таковым. Папа бы согласился на трату денег, если бы почувствовал выгоду от этого. А выгода, что не говори, имела место быть. Другие планеты хранили полезные минералы. Доходный кусок земли мог принести миллионы сирков. Надо подумать об этом и подготовить аргументы для вложения, затем обосновать перед отцом.
Выключила воду и растерлась полотенцем. Над прической колдовать – потеря времени. Высушила волосы и причесала их. Славка часто говорил, что мои локоны необычны и переливаются всеми оттенками лунного света. Красиво говорил, надо отдать ему должное. Мало того, я даже готова в это верить.
Достала из гардеробной брючный костюм и, облачившись в него, взглянула на себя в зеркало. Я на маму похожа, и это здорово! Блондинка с персиковой кожей, крупными зелеными глазами и пухлыми губами.
Одернула жакет, взяла телефон и вышла из комнаты. Теперь и к гостям можно.
Коридор был пуст, чему несказанно порадовалась. Подходя к лестнице, услышала мужские голоса и мачехин лилейный тенорок. Развернулась и оперлась спиной на стену. Люсия очаровывала, значит все шло по плану. Решила не торопиться, а присоединиться к папе и гостям чуть позже, за столом. Я не признавала банальные фразы и разговоры «о погоде», принятые в высшем эшелоне. Хотелось простоты и свободы.
Неожиданно вспыхнул экран телефона, и я быстро приняла сообщение, присланное мне. Оно было от Института инноваций в сфере игровой индустрии. Я не поняла, зачем партнеры отца прислали мне письмо, ведь договоренности все будут оформлены после ужина. Текст гласил:
«Ирина Ив, вы выбраны для участия в популярной игре „Мобилизация“. Просьба явиться к нам для подготовки к участию в проекте».
Я два раза прочитала сообщение, не понимая, почему записка, адресованная моей подруге, отправлена мне, а потом память сжалилась, и я вспомнила все, что произошло три дня назад.
Сумев отвертеться от встречи со Славкой, я отправилась с подружкой в нелегальный клуб. Ох и повеселились же мы тогда! От выпитого кружилась голова, но настроение было бодрым. Мы веселились до утра. Покинув сборище, двинулись на квартиру к Ире и там продолжили веселье. Помнится, по телевиденью транслировали ролик о проекте отца, и подружка решила в нем поучаствовать. Скачали электронную анкету. Чего спьяну не сделаешь? Только Иркиного терпения хватило на заполнение графы имени, а дальше все сделала я.
Сейчас мне хотелось биться лбом о стену, ведь я зашла в то утро слишком далеко и отправила с роботом-помощником свою кровь для подтверждения ДНК. И вот меня выбрали… Дерьмо!
Опомнившись, я поспешила к гостям. Мое появление заставило папу широко улыбнуться, а его жену – поджать губы. Нет, мачеха не страдала ненавистью к молодым девушкам и в своей собственной красоте была уверена на сто процентов. Просто я очень похожа на маму, и это ее злило. А мне нравилось ее доставать и подчеркивать нашу с мамой схожесть. Я одевалась, как она, употребляла те же выражения. Только улыбка мамы кроткая и нежная, а у меня – усмешка, так похожая на папину. Как не билась, тренируясь перед зеркалом, ничего не выходило. Да и ладно, достаточно общего сходства.
– Разрешите представить мою дочь, господа, – сказал отец, когда я поравнялась с ним. – Александра. Прошу любить и жаловать.
Взглянув на мужчин, которым меня представили, я ужаснулась. М-да, а у папочки в бизнесе наметились проблемы, раз уж ему приходилось взаимодействовать с такими крокодилами. Не знаю, почему пришло такое сравнение. Наверное, взглянув на компаньонов, вспомнила о крокодиловых слезах. Говорят, что хищник, когда свою жертву ест, плачет. С этими ребятами та же история, хотя по внешнему виду и не скажешь. Вполне себе щеголеватые парни лет тридцати пяти – сорока. Подтянутые, бравые, с серьезными взглядами и крепкими кулаками. Хрупкие фужеры с шампанским в их руках казались инородными предметами. Им скорее подошли бы автоматы, да потяжелее. Скорее всего, военные, а судя по цепкому взгляду – высшие чины. Хотя, кто знает, может, нет…
Наверное, зря придиралась к мужчинам? Гражданские костюмы на их тренированных телах сидели прекрасно. Галстуки и рубашки подобраны искусно.
– Здравствуйте, Александра, – скованно улыбнулся один из военных и приложился к моей ручке. – Рад познакомиться. Меня зовут Джек.
Приветствие сказано достаточно светским тоном, но прикосновение губ к моей коже покоробило. Захотелось вытереть пальцы, и я с трудом сдержалась. Странно, ведь Джек выглядел достаточно симпатичным малым. Русые волосы, серые глаза, высокие скулы, прямой нос, волевой подбородок. Но от того, что военный чин привлекателен, неприязнь усилилась.
– А это Борис, – продолжил Джек, с интересом разглядывая меня.
Борисом оказался мужчина с голубыми глазами, пухлыми улыбчивыми губами и курносым носом. Он тоже приложился к моей ручке, обхватив ладошку своей, и после поцелуя не сразу отпустил. Это намек? Еще чего! С таким даже три сосны покажутся темным лесом, где живет страшный голубоглазый волк. Нет, парень, тут тебе ничего не поймать.
Я вежливо улыбнулась, и папа обернулся к мачехе. Та общалась с двумя господами. Их я знала хорошо – ведущие разработчики компьютерной игры. Заметив взгляд отца, Люсия быстро что-то сказала своим собеседникам и громко предложила пройти в сад. Там накрыт стол на веранде, я знала это доподлинно.
Никогда бы не могла предположить, что буду настолько рада появлению женишка. Он пришел вовремя и галантно предложил руку, чтобы сопроводить к столу, ведь курносый уже грезил, что сядет рядом со мной. Но когда папа представил разодетого по последней моде Славку и сообщил, что этот идиот – будущий член семьи, курносый с большой неохотой отпустил мой локоток.
М-да, вечерок предстоял тот еще! Я в этом не сомневалась. Пусть мачехин племянник меньшее из зол, по сравнению с Борисом, но тоже может испортить сборище своим занудством.
Ужин был разыгран как по нотам. Этим занималась мачеха, а у нее не отнять первенства в обустройстве подобных посиделок. Мама не была организатором по натуре, и мы приглашали специалистов для проведения торжеств. Ладно, хоть в этом вторая жена полезна – экономила деньги.
Я злорадно посмотрела на Люсию, и она, поймав мой взор, едва заметно нахмурилась. Папа, к сожалению, тоже заметил мой взгляд и запнулся на слове.
– Простите, но вы уверены, что игра получит ту масштабность, о которой мы договаривались изначально? – переспросил Борис.
– Да. Наша компания давно в этой отрасли, – кивнул отец. – Покупатели нам верят, и мы стараемся для них. Моя компания давно инвестирует необычные проекты и пока ни разу не проиграла.
– А в чем оригинальность «Мобилизации»? – обратилась я к одному из руководителей проекта.
Его звали Григорием, или проще – Гришей. Зеленоглазый блондин, лет двадцати пяти, субтильного телосложения. Он вздернул свой острый подбородок и воззрился на меня. Не ожидал умник такого интереса. Конечно, я с самого начала не вникала в техническую составляющую, а тут вдруг стала задавать вопросы. Я успела заметить его метнувшийся к папе взор и замешательство в глазах, когда он снова на меня посмотрел.
– Оригинальность в том, что в игре заложен некий вопрос, адресованный к идее общего патриотизма, – начал мямлить блондин. – В обществе стали часто возвращаться к итогам трёхлетнего противостояния с расой Кочевников, которых в последствии окрестили Иными. Стали часто слышны самые разные оценки тех времен. Мы решили позволить людям побывать в прошлом и сформировать личные итоги. К тому же это красочное действо, весьма незабываемый аттракцион, располагающий к массовости.
Он густо покраснел под моим пристальным насмешливым взглядом и зачем-то схватился за галстук, который удавкой смотрелся на его тонкой шее, и начал теребить его конец.
– Кисло, неубедительно. Зная папу, я бы предположила, что идея в чём-то другом. Так в чём? Мне из вас клещами тащить информацию, или сделаете одолжение и сами презентуете свою разработку? – добавив в голос металлических ноток, потребовала я.
– А к чему тебе все это, милая? – спросил папа.
Я улыбнулась ему и мягко произнесла:
– Мне завтра предстоит стать новобранцем, и я хотела бы знать, в чем суть.
– Новобранцем? – тряхнул головой отец. – Ты ничего не хочешь объяснить?
Ну, пошло-поехало… Мачеха порадуется такому повороту ужина. Папа разгневан, и когда он в таком состоянии, лучше выглядеть смирной и рассказать все, что знаешь.
– Это была шутка, – покаянно начала я. – Не была уверена, что она сработает. Подруга решила поучаствовать в игре, но я порезала палец о края обертки, в которой находилась проба. В тест попала моя кровь, а не подруги. Глупо вышло, но тест не многоразовый. Мы так и отправили. Это ведь часть правил…
Отец откинулся на спинку кресла и теребил ручку вилки, лежащей в тарелке. Я поразилась возникшей тишине. Стали слышны кузнечики, выводящие трели в траве и шум моторов, пролетающих неподалеку машин.
– Это можно как-то отменить? – обратился к Григорию папа.
– Нет.
– Надо что-то придумать, Джек, – ровным голосом произнесла мачеха.
Я вскинула голову, хотя до этого сидела понурившись, изображая из себя саму Кротость. С чего бы это жене отца так фамильярничать с военными? Какой у нее интерес? Я чувствовала, как горло стягивала холодная петля страха. Что за дерьмо такое? Спросить – не ответят. Похоже, я влипла, и выбраться из этого затруднительно.
– Даже не знаю… – покачал головой здоровяк.
– Борис, Саша не должна участвовать в отборе, – четко и требовательно сказал Славка.
М-да, эта семейка сумела меня удивить. Что тетка, что ее племянник в этом деле по самые ушки. Прикормились, гады! Пригрели мы их с папой на своей груди!
Я с чувством посмотрела на отца и попыталась понять по выражению его лица, что происходит. Папа был бледен и не похож сам на себя. «Что творится?» – хотелось спросить мне, но язык словно прилип к нёбу.
Полным идиотом нужно быть, чтобы не понять очевидное – игра опасна. Хотя, есть вариант, что игра опасна не для всех. Я посмотрела на сидящего справа от папы Бориса и находящегося рядом с ним Джека. Военные. Они военные, а значит…
Мысль, будто испугавшись, спряталась, оставив ощущение недосказанности. Я попыталась ухватиться за ее обрывок, чтобы выволочь на свет, и тогда всё станет понятно.
Военные, военные, военные…
Нет, не получалось осознать. Я видела в контрактах и отчетах имена из армейского ведомства. Эти люди вписаны там консультантами. Ну, конечно, ведь бой настоящий, а не придуманный, и без тех, кто к этому причастен, не обойтись.
Стоп! Я чувствовала, что мои размышления уводили меня от догадки, хоть и выглядели логичными, правильными, настоящими. Кожей чувствовала, что все гораздо глубже и страшнее, чем я предполагала, барахтаясь в собственных умозаключениях.
– Есть выход из первого уровня.
Голос блондина-компьютерщика показался слишком громким в возникшей тишине. Все устремили взгляды на него, в том числе и я, а молодой человек покраснел, будто маков цвет. При других обстоятельствах я бы посмеялась над ним, а сейчас смотрела на него завороженно. Человек предлагал выход из ситуации, а мне очень хотелось, чтобы он не ошибся.
– Говори, Гриша, – бросил отец.
– Без прохождения нулевого уровня и входа на первый, не получится выйти из игры сразу. Но в этом ключ. Не важно, пройдешь ты нулевой уровень или нет, главное – внутри него выжить, чтобы пройти дальше. Мало того, если удастся сохранить жизнь на нулевом этапе, с первого уровня отпустят, предложив иммунитет. Это опция выхода в середине игры с возможностью начать с того места, откуда воспользовался данной опцией. Если персонаж погиб на нулевом этапе – придется проходить его раз за разом с самого начала, и так до тех пор, пока система не предложит воспользоваться иммунитетом или сама не наградит им. Тогда участник покидает игровое пространство. Он сможет, в последующем входя в игру, снова оказаться на той же точке, с которой покинул «Мобилизацию».
– Что дальше? – требовательно бросил отец. – Предположим, Саше повезет, и она перейдет с нулевого уровня на первый, как ее вытащить из игры, не доходя до середины первого этапа?
– На каждом уровне, начиная с первого, есть что-то вроде технического выхода, – подавшись вперед, произнес Григорий. Он явно чувствовал себя в своей тарелке. – Про него никто не знает, кроме разработчиков и технических программистов, которые будут в дальнейшем обслуживать программу. Называется он «К77». Вашей дочери нужно будет найти такой знак и упереться в него ладонями.
– Да, вашей дочери следует воспользоваться этим преимуществом, – заговорил Борис. – Чем быстрее она покинет игровое поле, тем лучше. Сами понимаете.
– А я не понимаю, – по-деловому сказала я.
– И не надо, дорогая, – отозвался Славка. – Главное, сделай, как тебе говорят. Сохрани жизнь на нулевом уровне и войди на первый.
– Хорошо, где мне искать этот знак «К77»? – пропустила я слова Славки мимо ушей.
– Он может быть где угодно, – в упор посмотрел на меня блондин-компьютерщик, – но на первом цикле он находится на въезде в город.
– А если вдруг не замечу знак, перейду на второй уровень, где он там? – не отставала я.
– Не важно, – пробормотал компьютерщик, – просто запомните: чем выше уровень, тем найти выход из него сложнее.
Больше мы об этом не говорили в тот вечер, хоть меня и раздирали сомнения. Даже оставшись со Славкой наедине в моей спальне, не смогла разговорить его. Такое было впервые за все время нашего знакомства, и мне стало жутко от происходящего. Что за дерьмо массового поражения взрастил отец в своей фирме?