Что бы ни говорили злые языки, а в Федеральной службе безопасности служат настоящие профессионалы, этакие бойцы невидимого фронта, которые изо дня в день заступают на стражу страны. Другое дело, что некоторые из них со временем забывают о своем призвании, превращаются в «оборотней в погонах» и начинают делать то, что бросает тень на честных сотрудников ФСБ, коих большинство. Подобные метаморфозы происходят по совершенно разным причинам. Кому-то на определенном этапе надоедает служить Родине за одни награды и зарплату – такие считают, что они достойны большего. Кого-то, наоборот, этими самыми наградами обделили – эти таят на всех и вся обиду. Кого-то банально развращает власть… В общем, причин целая уйма, и у каждого она своя.
Что же касается Владимира Павловича Левандовского, который возглавлял в ФСБ специальный отдел, занимающийся на пару со Следственным комитетом борьбой с изготовлением и сбытом поддельных документов, то «оборотнем в погонах» он стал в силу банальной донельзя причины. Однажды он напал на след крупной подпольной типографии, выпускающей фальшивые паспорта, водительские удостоверения, дипломы и прочее. Затем вышел на организатора этого преступного бизнеса – бывшего криминального авторитета по прозвищу Цыган. И вот, когда Левандовский уже собирался передать все добытые им документы в прокуратуру, чтобы в отношении владельца подпольной типографии возбудили уголовное дело, тот, как ни в чем не бывало, заявился к нему в кабинет и предложил крупную взятку. Настолько крупную, что высокопоставленный фээсбэшник не смог устоять и замял дело, наступив на горло своим принципам.
Тогда Владимир Павлович наивно полагал, что денег, которыми Цыган купил его молчание, хватит ему до конца жизни. Еще и внукам останется. Но он заблуждался. Ведь легкие, халявные «филки» имеют свойство быстро утекать сквозь пальцы того, кому они достались. Сам того не замечая, Левандовский меньше чем за месяц просадил полученную им взятку до последней копейки. Причем просадил бездумно, купив себе дорогую спортивную машину, впоследствии разбитую им по пьяни; а своей любовнице – двухкомнатную квартиру в центре Москвы, получив которую, та тут же помахала ему ручкой.
Вот тут-то Владимиру Павловичу нужно было смириться с произошедшим и раз и навсегда усвоить для себя урок, который преподнесла жизнь – счастья с помощью денег, полученных преступным путем, не построишь. Но не усвоил. Ему показалось, что если у него на руках вновь окажется такая же сумма или даже большая, то он ею уже распорядится по уму, не допустит прошлой ошибки. А потому начал шантажировать владельца подпольной типографии. Мол, подкинь еще «баблишка», иначе настучу на тебя, куда следует. На удивление, отказывать ему Цыган не стал. Охотно дал требуемое. Однако в скором времени Левандовский спустил, растранжирил и эти деньги. После чего снова обратился к своему «спонсору». Но уже с более неожиданным и в то же время наглым требованием:
«Если ты не сделаешь меня своим компаньоном и не поделишься частью бизнеса, я сдам тебя соответствующим органам. Поверь, сделать мне это не составит большого труда. Ну а если ты откажешься и грохнешь меня, то один очень преданный мне человек, которому я передал на хранение компрометирующие тебя документы, сразу же перешлет последние в прокуратуру. Так что, прежде чем отвечать, хорошенько подумай».
Казалось бы, зачем Владимиру Павловичу понадобилось все это? Ему что, не хватило бы тех денег, которые он регулярно вымогал путем шантажа у владельца подпольной типографии? Хватило бы с головой. Тогда в чем прикол? Ответ был прост. Левандовский не собирался постоянно клянчить у Цыгана «откупные». Хотел стать хозяином самому себе. Тем более он понимал, что рынок поддельных документов – настоящая золотая жила, получив доступ к которой, ты автоматически становишься если не миллиардером, то миллионером уж точно.
Что ж, Владимир Павлович добился-таки желаемого – владелец подпольной типографии сделал его своим компаньоном и отдал немалую долю в бизнесе. Казалось, что после этого можно почивать на лаврах. Но высокопоставленный фээсбэшник не спешил откупоривать бутылку шампанского и уходить в отрыв. Он прекрасно понимал, что Цыган сделает все возможное и невозможное, чтобы отыскать и уничтожить документы, компрометирующие его. После чего, развязав себе руки, он сделает следующий предсказуемый ход – избавится от лишнего «балласта». То есть от него, Левандовского. А потому руководитель специального отдела ФСБ по борьбе с изготовлением и сбытом поддельных документов не собирался расслабляться.
И все же в постоянном напряжении жить не будешь. Нужно и отдохнуть, развеяться, отрешиться от всех насущных проблем хотя бы на один денек. Не смог отказать себе в таком удовольствии и Владимир Павлович.
Что бы сделал на его месте обычный мужик? Правильно: пошел бы в бар, нажрался, потом снял бы какую-нибудь «телку» и трахнул ее в дешевом гостиничном номере. Но Левандовский не любил такого рода отдых, хоть и мог позволить себе сходить в элитное питейное заведение, заказать бутылочку коньяка двадцатилетней выдержки, а затем уединиться с VIP-проституткой в комфортабельном люксе пятизвездочного отеля. Всему этому Владимир Павлович предпочитал спокойный релакс – рыбалку. Не изменил он своей привычке и на этот раз…
…В воскресное утро погода выдалась неоднозначной. С одной стороны, в безоблачном небе ярко светило ослепляющее солнце. С другой же – дул противный холодящий ветер. Правда, последний иногда стихал, сходил на «нет». В такие моменты казалось, что погода наконец-то стабилизировалась. Но проходило каких-то две-три минуты, и ветер вновь возвращался. Причем с каждым разом его порывы становились все сильнее и сильнее.
Владимир Павлович Левандовский уже успел сто раз пожалеть, что пошел на поводу у синоптиков и выбрал для рыбалки именно этот день. А ведь те вчерашним вечером по всем телеканалам клятвенно заверяли, что в воскресенье ожидается малооблачная, безветренная погода. Вот и верь после этого их прогнозам.
Впрочем, высокопоставленный фээсбэшник не спешил сматывать удочки. Он продолжал стоять на просторной палубе арендованной яхты, которая неторопливо плыла по Волге, и не сводил глаз с дергающегося поплавка. Дергался он не потому, что клевала рыба, а по той причине, что его раскачивал из стороны в сторону ветер. В чем уже неоднократно убедился Левандовский, когда на первых порах несколько раз повелся на эти подергивания, а в итоге остался ни с чем. Теперь же он, поднаторев на предыдущих ошибках, не спешил вытаскивать удочку при малейшем колебании поплавка, а ждал, когда тот погрузится под воду.
За спиной руководителя специального отдела ФСБ по борьбе с изготовлением и сбытом поддельных документов прохаживались двое телохранителей. Колоритный одноглазый великан с черной повязкой на правом глазу. И его напарник – низкорослый коренастый крепыш в узких солнцезащитных очках с зеркальным напылением. Оба были на расслабоне. А зачем им напрягаться? Они же не на берегу, где киллер может выпрыгнуть из-за любого дерева или выскочить из кустарника. Они на борту яхты, вокруг которой сплошная вода, и окружающее пространство просматривается на несколько десятков метров. К тому же никаких лодок-катеров с подозрительными людьми поблизости не наблюдается. А значит, их боссу ничего не угрожает. Нет, безусловно, потенциальный убийца может облачиться в водолазный костюм, незаметно подобраться к судну под водой, забраться на борт… однако в подобное телохранители не верили. Все-таки Левандовский не был мультимиллиардером, опальным олигархом или каким-нибудь влиятельным политиком, чтобы на него решили организовать подобное изощренное покушение. Хотя все в этой жизни может быть и ко всему нужно быть готовым.
И тут впереди по курсу нарисовался серебристый катер. Его скорость была настолько высока, что он шел с задранным чуть ли не на сорок пять градусов носом, и, казалось, вот-вот опрокинется назад. При этом тот, кто им управлял, постоянно поддавал газу. Отчего мотор заходился прямо-таки звериным ревом, который эхом разносился по дельте Волги.
– Да он сейчас взлетит, – присвистнул коренастый, который в жизни не видел ничего подобного – только на экране телевизора, когда случайно наткнулся на спортивный канал, где транслировали международный турнир экстремальных гонок на быстроходных катерах.
– Что-то мне он не нравится, – прищурил свой единственный глаз великан, – прямо на нас идет, как какой-то киллер-камикадзе. Может, у него на борту несколько килограммов взрывчатки и он нашу яхту взорвать хочет?
Услышав слово «взорвать», Левандовский, который прежде не отрывал взгляда от поплавка и вообще не отвлекался на происходящее вокруг, неожиданно вздрогнул, повернул голову и уставился на стремительно приближающийся катер.
– В смысле взорвать? – испуганно обронил он и часто заморгал.
– Не волнуйтесь, Владимир Павлович, это я так… предположил… – растерянно пробормотал одноглазый, уже жалея, что не попридержал язык за зубами.
– А что, если твое предположение верно? – неосмотрительно ляпнул коренастый напарник, чем заставил высокопоставленного фээсбэшника занервничать еще больше.
– Заткнись, – тут же шикнул на своего напарника великан.
Тем временем катер продолжал неотвратимо приближаться и, судя по всему, не собирался ни сбавлять скорости, ни менять траекторию своего движения. Складывалось впечатление, что на его борту и впрямь засел киллер-смертник, которому поручено ценой собственной жизни пустить на воздух яхту вместе с Левандовским. Последний уже орал во все горло:
– Эй, капитан, ты что там – уснул?.. на нас же террорист летит… меняй курс… уходи влево… уходи вправо… да пох… куда, лишь бы с этим катером разминуться…
– Что?.. какой в ж… террорист?.. дайте поспать… – пьяновато отзывался из рубки нажравшийся в хлам капитан, который несколько часов назад прилично принял на грудь, доверил управление яхтой автопилоту и завалился дрыхнуть.
Громко выматерившись, Владимир Павлович бросился к рубке. На ходу едва не сбил с ног своих телохранителей, которые в суматохе метались по палубе и не знали, что предпринять. Казалось, что они сейчас прыгнут за борт и поплывут подальше от яхты.
– Ушлепки… толку от вас никакого… все самому делать приходится… – зло огрызнулся на одноглазого с коренастым Левандовский, исчезая за дверью рубки.
Перешагнув через пьяного капитана, распластавшегося на полу, Владимир Павлович вцепился пальцами в штурвал, до упора крутанул его влево. Но яхта не изменила курса. И только теперь до фээсбэшника дошло, что судно управляется автопилотом.
– Как его отключить?.. Как перевести управление в ручной режим?.. – принялся тормошить капитана Левандовский.
– Отключить?.. кого?.. свет?.. так он вроде и не горит… – пробормотал тот, икнул и, перевернувшись на бок, захрапел.
Поняв, что капитана не добудиться, Владимир Павлович принялся лихорадочно щелкать кнопки на приборной панели. Надеялся так называемым методом тыка нажать на ту, которая дезактивирует автопилот. Он-то ее нажал, но не сразу понял это. Более того, умудрился тут же вдавить кнопку, которая отвечала за сброс якоря. За кормой моментально загрохотало, залязгало. А через несколько секунд яхта дернулась и встала колом, хоть при этом гребные винты продолжали вовсю работать. Но судну не давал тронуться с места упавший на дно тяжеленный якорь.
– Пипец… – Схватился за голову Левандовский, упал в капитанское кресло и обреченно посмотрел на приближающийся катер. – Пипец… – повторил он и зажмурился.
Но тут произошло то, чего никто не ожидал. Подвесной мотор катера, который только что отзывался диким ревом, внезапно смолк и задымился. После чего быстроходное судно начало постепенно терять скорость. Когда же носовая часть катера, которая доселе находилась в приподнятом положении, наконец коснулась воды, то он и вовсе остановился, замер на одном месте. Замер в считаных метрах от форштевня яхты.
Владимир Павлович, который уже мысленно успел распрощаться с жизнью, открыл глаза, глянул на раскачивающийся на волнах катер, на борту которого, казалось, никого не было. Затем, словно загипнотизированный, поднялся с капитанского кресла, вышел на палубу.
Одноглазого и коренастого нигде не было видно. Можно было подумать, что они и впрямь смылись с яхты, бросив своего босса. Но Левандовский плохо подумал про своих телохранителей.
– Владимир Павлович, быстрее сюда, – тихо позвал его высунувшийся из-за невысокой надстройки с дверью, которая вела в каюту, великан.
Фээсбэшник подчинился. Спрятался за надстройку, где его уже поджидали одноглазый с коренастым. Последний тут же начал оправдываться. Мол, не знаю, что на нас с напарникам нашло, ведь это мы должны были первыми броситься в рубку и вообще недосмотрели капитана… но его осек великан:
– Да ладно тебе трындеть, – прохрипел он и повернулся к Левандовскому. – Короче, ситуация такая. Сейчас возле нашей яхты стоит пустой катер. Но кто-то ж им до этого управлял. Следовательно, этот кто-то проник на борт. А значит…
Но договорить он так и не успел. Его речь перебил женский голос, донесшийся, как показалось всем троим мужчинам, с того самого катера:
– У-ф-ф-ф… как же больно…
Троица переглянулась. Дескать, что за фигня такая?
– Секундочку, Владимир Павлович, – как-то заторможенно произнес одноглазый, извлекая из кобуры пистолет. – Мы сейчас с напарником проверим, что к чему. А вы дожидайтесь нас здесь.
– Ну уж нет. Я с вами пойду, – настойчиво проговорил Левандовский.
– Хорошо, только за спинами нашими держитесь. – Не стал возражать великан.
Предельно сосредоточенные телохранители, со вскинутыми пистолетами, плечом к плечу двинулись по палубе – к форштевню яхты, под которым раскачивался на волнах быстроходный катер. Следом за ними шел и Владимир Павлович.
– Смотрите! – прошептал коренастый, останавливаясь.
Все трое мужчин изумленно уставились на стройные женские ножки в белых кроссовках, выглядывающие из-под приборной панели катера. Их обладательница снова подала голос:
– Как же больно… как же мне больно…
Наконец до Левандовского и его телохранителей стало помаленьку доходить, что же случилось на самом деле. Правда, все их мысли были пока на уровне догадок. Но то, что они видели, уже не оставляло им малейшего сомнения в том, что никакого камикадзе, намеревавшегося взорвать яхту, в действительности не было. Что никто на борт их судна не проникал. Что все это продукт их фантазии, страха. А у страха, как известно, глаза велики.
– Помогите… помогите… – опять напомнила о себе женщина.
Первым из ступора вышел Владимир Павлович, принялся тормошить своих телохранителей, которые замерли, будто статуи.
– Чего стали? Помогите женщине. Или вы до сих пор не поняли, что произошло? – говорил он, дергая их за плечи.
– Кажется, понял, – дошло, наконец, до одноглазого – и на его губах заиграла идиотская ухмылка.
– Что ты понял? – насторожился его менее догадливый напарник.
– Пошли, поможешь мне ее из катера на борт яхты перенести, – бросил великан коренастому и тут же добавил: – Только давай пушки спрячем. Нечего даму пугать.
В скором времени телохранители вытащили из катера миловидную блондинку, которая то охала, то ахала, хватаясь при этом за ушибленный лоб – уложили ее на один из стоявших на палубе шезлонгов. Тем временем Левандовский сбегал в каюту, где имелся небольшой холодильник, и принес женщине запотевшую бутылку рома.
– Приложите, полегчает, – посоветовал он.
Блондинка отказываться не стала. Взяла трясущейся рукой литровую бутыль, покрытую шершавой корочкой льда, прижала ко лбу. Затем выдавила из себя кислую улыбку и молвила:
– Никогда прежде не думала, что можно получить облегчение от одного лишь прикосновения к бутылке. Причем закрытой.
Владимир Павлович оценил тонкий юмор и громко засмеялся. Вслед за ним захохотали и одноглазый с коренастым. Первый, потому что шутку догнал. Второй же, который до сих пор не понимал, что произошло, и вообще никогда не отличался высоким интеллектом, просто за компанию. Тем не менее досталось одному и второму.
– Мужики, может погуляете, а? – раздраженно бросил им вмиг посерьезневший лицом Левандовский.
Телохранители ретировались, оставив своего босса наедине с миловидной женщиной, которая продолжала прижимать бутылку рома к «шишке» на лбу.
– Строго вы с ними, – произнесла блондинка и тяжело вздохнула.
– Я вообще строгий человек. Особенно по отношению к подчиненным, – заявил, как на духу, фээсбэшник.
– Вот это вы правильно, – одобрила женщина.
Воцарилось молчание. И каждый этим молчанием воспользовался по-своему. Блондинка успела осмотреться вокруг и оценить масштабы яхты, на которой она очутилась. Левандовский же оценил красоту своей белокурой гостьи, успев скользнуть взглядом по ее упругому, натренированному телу. После чего сделал для себя соответствующие выводы. Первый – перед ним находится профессиональная спортсменка. Второй – она не дура, к тому же еще и безумно красива. Третий – такой «экземпляр» в его вкусе.
– Итак, – присаживаясь на край шезлонга, на котором полулежала женщина, произнес Владимир Павлович, – что с вами стряслось? Почему вы, как угорелая, неслись на мою яхту? – спросил он, хотя уже догадывался, что та ему на это ответит.
В глазах блондинки заблестели слезы. Шмыгнув носом, она отвела взгляд в сторону и принялась изъясняться – сумбурно и сбивчиво:
– Сегодня утром я застукала своего мужа со своей сестрой… лежат в нашей с ним спальне и трахаются, как кролики, меня не замечая… я, ясное дело, рассвирепела – все в доме крушить начала… а мы, кстати, живем в коттедже на берегу Волги… – как бы между прочим уточнила она, – ну а эти голубки за мной бегают, пытаются успокоить… мол, ты не так все поняла и т. д. и т. п…. а что тут понимать?.. Они ведь прямо у меня на глазах совокуплялись… тут я не выдержала и вмазала им обоим… сначала муженьку, потом и сестренке младшей… а удар у меня хорошо поставлен, я боксом профессионально занимаюсь… ну а потом у меня вообще крышу снесло… решила катер неверного супруга угнать и потопить его к чертовой матери… назло ему – знала, что он на него несколько лет деньги копил, во многом себе отказывая… короче, залезла я в катер и по газам… уже не помню, до какой скорости разогналась, но в какой-то момент мне так хорошо стало, что словами не передать… и про мужа, и про сестру забыла, да про все на свете… даже про то, что на катере плыву… и тут вижу впереди по курсу яхту… увиденное меня моментом отрезвило – поняла, что творю что-то не то… нажала на педаль тормоза – а скорость не спадает… катер как мчал, так и мчит… тогда я в рулевое колесо вцепилась… попыталась крутануть, чтобы от столкновения уйти, а его заклинило… и вот тут меня настоящий ужас охватил, который в панику перерос… начала я кулачками по панели приборов бить… и вдруг сзади, в подвесном моторе, что-то щелкнуло, а затем я запах гари почувствовала… катер неожиданно тряхнуло, я упала, стукнулась головой… на какое-то время сознание потеряла…
Внезапно женщина смолкла, достала из кармашка шорт носовой платок и принялась вытирать им заплаканные глаза. Левандовский с сожалением посмотрел на свою гостью. У него даже промелькнула мысль приобнять блондинку за плечи, утешить ее парой слов, типа «успокойтесь и не плачьте», «все будет хорошо». Но он вовремя сдержался, поняв, что та подобный поступок может истолковать по-своему. Дескать, решил полапать, воспользовавшись моим горем?
– Да уж, нарочно такую историю не придумаешь, – с пониманием вздохнул фээсбэшник. – А с другой стороны, все могло закончиться гораздо хуже.
– Это точно, – всхлипнула блондинка.
Вдруг Левандовский спохватился:
– Вот вы мне тут душу излили, почти как родному человеку, а мы ведь с вами даже не знакомы, – явно подкатывал он к женщине. – Меня, кстати, Владимиром Павловичем зовут.
– А меня Ларисой Ивановной величают, – представилась блондинка и сразу же добавила: – Но если честно, то я не люблю, когда ко мне так обращаются. Так что можете называть меня просто Лорой.
Можно было по-всякому относиться к напарнице Ларина, но она в очередной раз доказала, что в организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти ей нет равных. Нет среди женщин. Так как додуматься до подобного «спектакля» и уверенно сыграть свою роль в нем могла только Лора. При этом еще и жизнью рискуя. Ведь она до последнего не знала, как поведут себя телохранители Левандовского – откроют «огонь» по приближающемуся к яхте катеру или… но женщина рискнула и не прогадала. Теперь же дело оставалось за малым, влюбить в себя «объекта», ради которого и было все это затеяно – руководителя спецотдела ФСБ по борьбе с изготовлением и сбытом поддельных документов. А тот, похоже, уже положил на нее глаз.
– Может, выпьем чего-нибудь? – предложил Владимир Павлович.
– Почему бы и нет, – улыбнулась Лора. – Можно даже и рома выпить, который вы мне принесли в качестве ледяного компресса. Он уже, к слову, немного подогрелся. Самое то будет.
– Сейчас за рюмками сбегаю, – бросил Левандовский и побежал в каюту.
Расположившиеся на другом конце палубы одноглазый с коренастым многозначительно переглянулись.
– Похоже, наш босс нашел себе новую любовницу, – прошептал великан.
– Надолго ли? – ухмыльнулся его напарник.
– Не знаю, – облизался одноглазый. – Но такой телке я бы и сам засадил.
Когда Владимир Павлович вернулся, Лора уже стояла у леера, неспешно курила ментоловую сигарету и стряхивала пепел в воду. Ее длинные, белокурые волосы трепал ветер. Фээсбэшник торопливо откупорил бутылку, разлил спиртное по рюмкам.
– Давайте, Лора, выпьем за то, что все закончилось благополучно. Конечно, если не считать вашей «шишки» на лбу, – предложил он тост.
– А давайте лучше за знакомство, – переиграла блондинка, принимая из рук Левандовского рюмку.
Мужчина и женщина пригубили спиртное.
– И что вы намерены делать дальше? – прищурился фээсбэшник и встал рядом с блондинкой – ему не терпелось прижать ее к себе, поцеловать, но он сдерживал себя.
– Что дальше?.. – с наигранной грустью хмыкнула себе под нос Лора. – Развод с мужем. Новая жизнь, впечатления, эмоции… – Она бросила взгляд на раскачивающийся на волнах катер. – Кстати, Владимир Павлович, а куда вы на своей яхте плывете-то?
– Яхта, к сожалению, не моя. Арендовал для рыбалки. Хотя подумываю в скором времени прикупить свою. – На последней фразе он сделал особый акцент, послав тем самым женщине месседж, что он состоятельный человек и может стать щедрым любовником. – А куда плыву? Да никуда. Отдыхаю. Но если хотите, я могу подбросить вас до города. Ведь, как я понимаю, возвращаться домой вы не хотите.
– Так приятно, когда мужчина читает твои мысли, – промурлыкала Лора, поворачиваясь к Левандовскому лицом.
Безусловно, напарнице Ларина не хотелось целоваться с небритым, обрюзгшим мужиком, который был на два десятка лет старше ее. Но она понимала, что тот только и ждет этого. Ну, что ж – раз ждет, значит, надо оправдать его ожидания. Иначе зачем было разыгрывать весь этот «спектакль» с катером?
Лора игриво прикусила губу, стрельнула глазками и подалась всем своим телом вперед. Возбужденный Владимир Павлович в предвкушении прикрыл глаза. И вот, когда казалось, что еще немного, и они поцелуются – на палубу совершенно нежданно выбежал, а вернее, вывалился из рубки взъерошенный и по виду более-менее протрезвевший капитан. И закричал:
– Почему мы на якоре стоим?.. зачем винты работают?.. что происходит?..
«Спасенная» Лора картинно захлопала длинными ресницами. Мол, что происходит? Что это за тип? Левандовский про себя выругался. Но кричать перед женщиной на нерадивого капитана, который только что обломал ему весь кайф своим выходом, не стал. А просто сказал тому:
– Пить меньше надо, кэп, – прозвучало даже не как укор, а как рекомендация на будущее. – И вообще, рыбалка закончена. Мы отправляемся в город. Управлять судном сможешь?
В последующие несколько секунд с капитаном произошла просто удивительная метаморфоза. Он резко выпрямился, пригладил волосы, надел фуражку – и вмиг протрезвевшими глазами посмотрел на фээсбэшник.
– В город так в город, – бодро отчеканил он и едва ли не строевым шагом направился в рубку.
Через минуту якорь был поднят, и яхта тронулась с места. Лора провожала взглядом катер, который относило волнами к берегу, ухмыльнулась и проговорила:
– Пускай теперь этот бабник ищет свою посудину по всей Волге.
– А вы жестокая женщина, – точно подметил Левандовский.
– Не без этого, – согласилась Лора.