Веселое общество сидело за чайным столом в гостиной прелестного коттеджа. Дейтону пришлось позвонить два раза, потому что громкий говор, смех и мелодичные звуки вальса заглушили первый звонок хозяина дома.
– Наконец-то! – воскликнула молодая девушка, вскакивая из-за рояля и бросаясь навстречу Дейтону. – Самый строгий и точный из судей заставил сегодня ждать себя самым непростительным образом!
– Неужели шалунья Адель ожидала меня? Неужели она заметила хоть раз мое отсутствие?
– Заметила, как и всегда замечаю, но сегодня была особенная причина для этого. Мистер Лейвли ждет вас уже целый час, господин доктор, и намерен сообщить вам что-то очень важное и ужасное, судя по тому, что он не произнес еще ни одного слова с тех пор, как прибыл сюда. Миссис Бредфорд тоже здесь.
– Позвольте вставить слово, моя милая! – перебила девушку названная ею гостья. – Я знаю, что я не молчалива, и сознаю эту слабость, а как говорит достопочтенный мистер Лоторг, «сознающий свой грех уже на пути к совершенству». Мой дорогой покойник – ангел кротости и терпения! – не хотел признавать этого. Поверите ли, мистер Дейтон, что он все время упрекал меня в том, будто я много говорю? «Друг мой, – говорила я, – сознаю, что я болтлива, но если сознаю, то и исправлюсь!»
– Не хотите ли еще чашку чая, миссис Бредфорд? – предложила миссис Дейтон, в надежде остановить неиссякаемый поток слов, а Адель воспользовалась минутой, чтобы снова заиграть вальс, звуки которого остановили автобиографические излияния гостьи.
– Почту принесли, Адель? – спросил Дейтон у девушки.
– Нет еще, но мистер Лейвли вполне способен ее заменить, – ответила шалунья, поглядывая искоса на молодого человека, которому, очевидно, было не по себе. Он решительно не знал, как себя держать. Сначала закинул правую ногу на левую, потом вытянул обе чуть ли не до середины комнаты. Точно также ему мешали руки, и вообще, он напоминал рыбу, выброшенную на берег. Особенно смущал его насмешливый взгляд Адели. Он уже порывался уйти, но его шляпу далеко запрятали.
Между тем Джеймс Лейвли был вовсе не из робких или простоватых. Он считался очень толковым фермером и смелым охотником, но вырос среди лесов и потому умел проявлять свои таланты только там, а в женском обществе совершенно терялся. В этот вечер его окончательно доконали шутливые выходки Адели.
Желая ободрить молодого гостя, Дейтон стал расспрашивать его о домашних делах, о здоровье родителей, о хозяйстве. Юноша тотчас оживился.
– Благодарю вас, – заговорил он. – У нас все обстоит хорошо, только черная корова вчера захворала, вот почему и здесь. По крайней мере, это одна из причин моего приезда. Но я хотел бы…
Он заикнулся, покраснел до ушей и бросил взгляд на дам, сидевших в стороне.
– Я хотел бы… мне было бы желательно…
– Не стесняйтесь, мистер Лейвли! – вскричала миссис Бредфорд. – Забудьте о нас! И не думайте, что мы, как женщины, не сумеем сохранить вашей тайны. Мы болтаем, но не проболтаемся! Мой покойник говаривал: «Ты даже слишком сдержанна, Луиза! Ты не выдашь, чего не захочешь, хотя бы тебя пытали десять инквизиторов! Ты»…
Новое шумное аллегро Адели прервало и на этот раз словоизлияния миссис Бредфорд, и мистер Дейтон спросил у молодого человека, в чем заключается дело, о котором он хотел ему сообщить.
– Никакого дела нет, сэр… – Произнеся это, мистер Лейвли с каким-то отчаянным порывом сунул обе руки себе в карман и тотчас выдернул их обратно, точно натолкнулся на горячие уголья. – Никакого, сэр… Но матушка полагала… то есть, отец говорил… что если вам будет угодно… то есть, если ваши дамы пожелают… приехать к нам… то есть, если вам это приятно… и погостить… сколько будет угодно, то есть подолее… Матушка надеется…
Приглашение, очевидно, нисколько не касалось миссис Бредфорд, но она сочла необходимым откликнуться на него прежде всех.
– Миссис Лейвли, право, слишком любезна! – воскликнула она. – Правда, вода в Миссисипи прибыла, и вся река запружена судами, но все же перебраться можно, и хотя теперь самый разгар торговли, всегда есть возможность найти недельку-другую, чтобы погостить у добрых соседей. Мой покойник неустанно твердил: «Луиза, ты не знаешь, что значит доброе соседство!» Поблагодарите вашу матушку, мистер Лейвли… На будущей неделе непременно приеду.
Сказав это, она принялась пить чай, а Джеймс окаменел от ужаса. Мысли его так спутались, что он задал себе вопрос, не пригласил ли он и в самом деле эту ужасную болтунью, которую не терпели в его семье? И только ласковый тон миссис Дейтон привел его в чувство.
– Мы будем у вас непременно, – проговорила она. – Но садитесь ко мне поближе, расскажите о себе… Поправился ли ваш отец?
– Ему гораздо лучше, миссис Дейтон, недавно мы с ним охотились на медведя, уже по этому вы можете судить о состоянии его здоровья.
– И он по-прежнему ходит босиком? – спросила Адель.
– Это у него дурная привычка, – заметил Дейтон. – В ней причина его лихорадок. Скажите вашей матери, что она напрасно не настаивает на том, чтобы он носил обувь.
– Да что может сделать матушка? – возразил молодой человек. – Разве он послушается? Вы не знаете, до чего он упрям.
– Точно, как и мой покойник… – начала миссис Бредфорд, но речь ее была прервана таким громким звоном дверного колокольчика, что все вздрогнули. Один Дейтон остался спокойным.
– Пришел Смарт, – сказал он. – Я пригласил его на сегодня.
Ионафан Смарт вошел в комнату в шляпе, но снял ее тотчас и дружески пожал руки всем, за исключением миссис Бредфорд, которую удостоил кивком головы.
– Вижу и очень рад, что вы все в добром здравии, – сказал он, садясь. – Это мне чай, мисс Адель? Благодарю вас. Сливок не надо… а вот капельку рома, если позволите… Но я, кажется, прервал разговор? Извините, я знаю, что немного опоздал, но…
– О, вы всегда кстати, почтеннейший мистер Смарт! – воскликнула миссис Бредфорд. – Я рассказывала… Позвольте, о чем это я рассказывала? Ох и память у меня!.. Да, именно…
– Но доктор просил меня непременно прийти, во всяком случае, – продолжал свою речь мистер Смарт, как бы вовсе не замечая слов этой дамы. – И я не мог отказаться, особенно после того, что произошло…
– Что произошло? Мы ничего не знаем, – спросила Адель.
– Доктор ничего не рассказывал вам? – спросил Смарт.
– Решительно ничего! – воскликнули разом все женщины.
– Он оказал мне неоценимую услугу…
– Дорогой мой Смарт, я только выполнил свой долг как должностное лицо города, – возразил Дейтон.
– Он спас мне жизнь, рискуя своей собственной.
– Никакого риска не было, вы напрасно восхваляете меня, Смарт. Эти негодяи не посмели бы…
– Как бы не так! Они способны на все. Но вы удержали их и не дали убить меня и сжечь дом.
И Смарт рассказал в подробностях о происшествии.
– Вы упустили один эпизод, Смарт, – сказал доктор, – и именно то, что вы спасли ирландца, действительно рискуя жизнью. Один из этих мерзавцев уже прицелился в вас.
– Что за ужасы происходят в Хелене, однако! – заметила с тревогой хозяйка дома.
– То же, что и прежде не раз случалось, – возразил Смарт, пожимая плечами. – Но, правду сказать, городок наш славится происшествиями!
– Вот именно, как говорил мой покойник, – подхватила миссис Бредфорд. – Он не переставал меня убеждать: «Когда я умру, не оставайся в Хелене, Луиза! Ты женщина робкая. Куда тебе!» И я утешала его: «Будь спокоен, уеду, лишь только ты глаза закроешь». Но как мне сдержать слово? Я одинока, в чужой стороне мне будет еще более жутко, чем здесь.
– У вас остался кто-нибудь в доме, сударыня, я надеюсь? – неожиданно перебил ее Смарт.
– Как? Что? Почему вы об этом спрашиваете? – вскрикнула она, быстро поднимаясь с места. – Никого у меня в доме нет. Я прогнала сегодня немца, которого наняла для поденной работы. Он так грубил! Но что с вами, мистер Смарт? У вас такое лицо…
– Не тревожьтесь, – спокойно ответил трактирщик, – может быть, то, что я видел, не имеет никакого значения.
– Что вы видели? Говорите!
– Ничего особенного, правду сказать… Какая-то женщина стучала в ставень окна вашей кухни.
– Женщина… в ставень…
– Да. Так как ей не отворяли, то она обошла кругом, постучала и, разумеется, напрасно. Тогда она вынула связку и стала подбирать ключ.
– Подбирать ключи к замку! И вы ее не остановили? Не велели арестовать? – в бешенстве, завопила миссис Бредфорд, надевая наскоро шляпу и накидывая на плечи мантилью. – И она вошла в дом? Говорите же! О, мистер Смарт!
– Я не могу ответить с точностью на ваш последний вопрос, миссис Бредфорд, потому что я посмотрел на часы, увидел, что и без того запоздал, и поспешил сюда.
– Оставив ее там! Это неслыханно!
– Что вы ищете, миссис Бредфорд? – спросила Адель.
– Шляпу, мою шляпу!
– Она у вас на голове, – вежливо произнес Смарт.
– Прощайте, миссис Дейтон… Адель… мистер Лейвли. Доктор, не пойдете ли вы со мной?
Дейтон поднялся с места, но Смарт незаметно ему подмигнул. Доктор по выражению лица трактирщика понял, в чем дело, и сказал миссис Бредфорд:
– Я охотно пошел бы с вами, дорогая моя соседка, но мне необходимо закончить кое-какие расчеты с мистером Лейвли. Мой слуга вас проводит и пригласит констебля, если вы сочтете нужным, а потом вы можете прислать за мной.
– Мистер Смарт, – сказала миссис Дейтон с некоторой тревогой, когда испуганная гостья удалилась, – в самом деле, почему вы не задержали эту женщину?
Смарт весело расхохотался.
– Никакой женщины не было, дорогая миссис Дейтон! Дайте-ка мне еще чашечку чая. Просто, я сказал первое, что взбрело в голову, чтобы спровадить эту особу. Иначе она занимала бы нас весь вечер воспоминаниями о своем «дорогом покойнике».
Если бы миссис Бредфорд могла услышать единодушный взрыв смеха, который последовал за признанием Смарта, она не на шутку обиделась бы, но почтенная дама была уже далеко. Между тем весь этот эпизод так оживил общество, что даже бедный Лейвли сделался немного раскованнее и признался, что намерения этой дамы испугали его до крайности.
– Занудливая особа, – сказала миссис Дейтон, – и я не знаю, как от нее отделаться. Я ее не приглашаю, а она всегда приходит.
– Она вообще пользуется здесь незавидной славой, – заметил Смарт.
– Я не люблю ее, но думаю, что слухи все же преувеличены, – возразил Дейтон. – Ее обвиняют в тайном сбыте водки неграм, и я установил за ней надзор, но пока ничего еще не выяснил. Разумеется, если она окажется виновной, я, в качестве судьи, не пощажу ее, несмотря на близкое знакомство, но отказывать ей от дома так, без видимой причины, не могу. Вы знаете здешнее общественное мнение: все стали бы тотчас кричать, что я-де зазнался, возгордился. Поэтому лучше уж терпеть ее несносную болтовню, нежели навлечь на себя общее нерасположение.
– Письмо мистеру Дейтону, – сказала служанка, отворяя дверь и держа в руках поднос с запечатанным конвертом.
– Кто подал, Нэнси?
– Почтарь, который разъезжает с мальпостом[4]. И он уверял, что спешное.
– Милая моя, – обратился Дейтон к жене, прочитав письмо, – меня спешно вызывают к опасно больному.
– Здесь, в городе? – спросила она с беспокойством.
– Нет, к сожалению, это в десяти милях отсюда, так что я вернусь только завтра утром. Нэнси, велите седлать лошадь.
– Джордж, – сказала миссис Дейтон со вздохом, – мне очень лестно, что здесь так ценят твои знания, но право, я была бы более счастливой, если бы ты оставался дома. Эти постоянные ночные поездки расстроят вконец твое здоровье.
– Ничего, – ответил Дейтон, надевая толстый плащ с рукавами. – Ты тревожишься совершенно напрасно. Ночная свежесть не повредит мне. Признаюсь, мне самому было бы приятнее скоротать вечер с вами, но что же делать? Могу ли я, ради своего удобства, оставить без помощи страдальцев, надеющихся получить от меня облегчение? И к тому же, когда мне известно, сколько здесь шарлатанов.
– Вы совершенно правы, – сказал Смарт, – но я не желал бы заниматься профессией, которая не дает покоя ни днем ни ночью. Кто тревожит вас на этот раз?
– Недавно прибывший сюда немец, некто Брандер. Заболел, вероятно, перемежающейся лихорадкой. Лошадь уже у крыльца. Прощайте… Вы тоже собираетесь ехать, Лейвли?
– Да, но по дороге ли мне с вами, мистер Дейтон?
– Не думаю, я поеду проселком, на Байлей. Тут короче.
– Без сомнения, но вам придется пересечь болото, – сказал Джеймс, – а это опасно даже днем.
– Дорога мне знакома, как здешняя главная улица! – возразил доктор. – У меня там свои отметины, я срубил несколько сучьев, мешавших проезду. До свидания, мои милые! Надеюсь возвратиться к завтраку.
Лейвли тоже почтительно раскланялся с дамами, не осмеливаясь, однако, взглянуть на Адель, и прошептал только:
– Могу ли я сказать матушке, что вы приедете завтра?
– Можете, – отвечала миссис Дейтон, протягивая ему руку, которую он удержал в своей, размышляя о том, можно ли и должно ли ему сказать что-нибудь и мисс Адель. Добрая хозяйка, понимая, что происходит в душе молодого человека, спросила его ласково: – И привезти мне с собой нашу молодую гостью?
Джеймс вздрогнул и так сжал ее пальцы, что они чуть не хрустнули.
– О, – проговорил он, краснея, – мисс Адель найдет, может быть, что у нас очень скучно. – Так не остаться ли мне здесь с миссис Бредфорд? – проговорила девушка.
– О, мисс Адель… вы осчастливите нас.
– Ждите нас, Джеймс, – решительно сказала миссис Дейтон, между тем как ее муж кричал с улицы:
– Что же вы, Лейвли? Выходите вы или нет?
Молодой человек опрометью бросился из комнаты и вскочил в седло. Они выехали из города вместе, но через несколько минут дороги их разошлись.
Смарт тоже простился с дамами и вышел, посвистывая, заложив руки в карманы, но направился не домой, а к реке, у берега которой были причалены плоскодонные барки и другие суденышки столь же примитивной конструкции.