Берта быстро избавилась от озабоченного выражения и прогнала досаду, вызванную спором. Когда дверь открылась, на ее щеках играл нежный румянец. Своего прекрасного принца она встретила обворожительной улыбкой. Берта приблизилась к Крэддоку и взяла его за руки.
– Тетя Полли, позвольте представить, – сказала она, – это мистер Эдвард Крэддок. Доктор Рамзи, вы с Эдвардом уже знакомы.
Крэддок пожал руку мисс Лей и взглянул на доктора, который поспешно отвернулся. Эдвард слегка покраснел и сел рядом с мисс Лей.
– Мы как раз говорили о тебе, дорогой, – сообщила Берта.
Неловкая пауза, возникшая с прибытием гостя, затянулась. В то время как взволнованный Крэддок отчаянно пытался придумать тему для разговора, мисс Лей явно не собиралась ему помогать.
– Я сказала тете Полли и доктору Рамзи, что свадьба состоится ровно через четыре недели.
Крэддок слышал про дату впервые, однако ничем не выдал своего изумления и все силился вспомнить речь, специально заготовленную по этому поводу.
– Мисс Лей, я постараюсь быть хорошим мужем для вашей племянницы, – начал он.
Мисс Лей, однако, не дала ему продолжить. Она уже пришла к выводу, что Крэддок способен сказать лишь то, что положено говорить по тому или иному поводу, а это в ее глазах считалось ужасным преступлением.
– Да, да, не сомневаюсь, – перебила она. – Как вам известно, Берта сама себе хозяйка и ни перед кем не отчитывается за свои поступки.
Крэддок пришел в легкое замешательство. Он намеревался уверить мисс Лей в собственной ничтожности и стремлении поступать согласно долгу, а также объяснить свое положение, но эта леди, кажется, и слышать ничего не хотела.
– Что, действительно, очень удобно, – пришла ему на помощь Берта, – поскольку я собираюсь строить жизнь по-своему, без чьих-либо советов.
Мисс Лей про себя полюбопытствовала, не увидел ли молодой человек во фразе Берты пророчества, сулящего ему отныне и впредь полный покой, но Крэддок, по-видимому, не уловил в ней ничего зловещего. Он посмотрел на Берту с благодарной улыбкой, и в ответ удостоился взгляда, полного страстного обожания.
Мисс Лей с первых секунд разглядывала Крэддока с необычайной придирчивостью и, как всякая женщина, испытывала определенное удовольствие при мысли о том, что Берта с беспокойством пытается угадать ее мнение. Крэддок обладал привлекательной внешностью. Мисс Лей, в общем, нравились все молодые мужчины, но этот экземпляр и вправду был недурен. За исключением красивых глаз, в лице не было ничего особенно примечательного; облик Крэддока говорил об отменном здоровье и добром нраве. Мисс Лей даже отметила, что он не грызет ногти и что руки у него крупные и сильные. В целом Крэддок не отличался от множества других молодых и здоровых англичан с отличными физическими данными и здоровой нравственностью, хороших как биологический класс. Мисс Лей удивляло лишь, почему ее племянница выбрала этого человека из десяти тысяч ему подобных. В том что выбор сделала именно Берта, мисс Лей ни на миг не сомневалась.
– Берта показывала вам наших цыплят? – ровным тоном спросила она, обернувшись к Крэддоку.
– Нет, – ответил тот, удивленный вопросом. – Надеюсь, еще покажет.
– Непременно покажет. Знаете, я совсем не разбираюсь в сельском хозяйстве. Вы когда-либо выезжали за границу?
– Нет. Прикипел к родной стороне. Англия меня вполне устраивает.
– Да уж. – Мисс Лей опустила взгляд. – Берта обязательно должна показать вам цыплят. Они ведь очень схожи с людьми: так же глупы!
– Никак не могу заставить своих кур нестись в это время года, – пожаловался Крэддок.
– Конечно, я не разбираюсь в сельском хозяйстве, – повторила мисс Лей, – и все же цыплята такие забавные!
Доктор Рамзи заулыбался, а Берта гневно сверкнула глазами.
– Тетя Полли, раньше вы не интересовались цыплятами.
– Неужели, милочка? Помнишь, вчера вечером я сказала, что цыпленок, поданный к ужину, слишком жесткий? Как давно вы знакомы с Бертой, мистер Крэддок?
– Мне кажется, я знаю ее всю жизнь. И хочу узнать еще лучше.
На этот раз пришла очередь Берты улыбнуться, а мисс Лей (хотя и была уверена, что у Крэддока это получилось случайно) не могла не отметить, как ловко он ушел от ее вопроса. Доктор угрюмо молчал.
– Доктор Рамзи, сегодня вы как никогда сдержанны, – недовольно укорила его Берта.
– Боюсь, мои слова не слишком вам понравятся, мисс Берта, – резко ответил тот.
Мисс Лей не собиралась допускать, чтобы открытые препирательства нарушили учтивую скованность атмосферы.
– Вы опять думаете про арендную плату, доктор Рамзи, – вздохнула она и пояснила Крэддоку: – Бедный доктор ужасно подавлен из-за того, что половина наших арендаторов сетуют на отсутствие денег.
«Бедный» доктор засопел и что-то пробурчал себе под нос. Мисс Лей решила, что молодому человеку самое время откланяться, и посмотрела на племянницу. Берта мгновенно поняла ее взгляд.
– Оставим их, Эдди, – сказала она, поднимаясь. – Идем, я хочу показать тебе дом.
Крэддок проворно встал с явным облегчением от того, что испытание закончилось. Перед уходом он пожал мисс Лей руку и все-таки произнес короткую речь:
– Вы ведь не будете сердиться, что я забираю у вас Берту? Надеюсь, скоро мы с вами познакомимся поближе и станем большими друзьями.
Мисс Лей, застигнутая врасплох, тем не менее оценила попытку объясниться. Все могло пройти гораздо хуже. Во всяком случае, Крэддок не ссылался на Всемогущего и не упоминал о своем «долге».
Затем Крэддок подошел к доктору Рамзи с протянутой рукой, отвернуться от которой было бы невежливо.
– Доктор Рамзи, я бы хотел как-нибудь с вами встретиться, – произнес Крэддок, глядя ему в глаза. – Полагаю, у вас ко мне есть разговор. Мне тоже нужно с вами побеседовать. Когда вы сможете уделить мне время?
Услышав эти прямые и искренние слова, Берта зарделась от удовольствия, а ее тетушке пришлась по душе смелость, с которой Крэддок обратился к старому ворчуну.
– Да, поговорить было бы неплохо, – кивнул доктор. – Скажем, сегодня в восемь вечера.
– Отлично! До свидания, мисс Лей, – попрощался Крэддок и вышел вместе с Бертой.
Мисс Лей не относилась к тем людям, которые считают опрометчивым судить окружающих, не узнав их в достаточной мере. Мисс Лей составляла свое мнение о человеке уже через пять минут и очень любила делиться своими впечатлениями.
– Знаете, доктор, – произнесла она, едва закрылась дверь за молодой парой, – он вовсе не так страшен, как я думала.
– А я и не утверждал, что Крэддок дурен собой, – едко ответил доктор Рамзи, убежденный, что все женщины как одна теряют голову при виде интересного мужчины.
Мисс Лей улыбнулась:
– Привлекательная внешность, мой милый доктор, – это три четверти боевого арсенала в борьбе за жизнь. Вы даже не представляете, на какое унылое существование обречена дурнушка.
– Вы одобряете нелепое намерение Берты?
– По правде говоря, одобряем мы с вами его или нет, не имеет особого значения, и посему лучше отнестись ко всему спокойно.
– Поступайте как знаете, мисс Лей, но лично я собираюсь положить конец этому безрассудству! – отрезал доктор Рамзи.
– Не выйдет, дорогой доктор, – опять улыбнулась мисс Лей. – Я знаю Берту намного лучше, чем вы. Мы с ней прожили три года, и все это время мне доставляло удовольствие изучать ее натуру. Позвольте рассказать, как мы впервые встретились. Вам, конечно, известно, что мы с отцом Берты рассорились много лет назад; спустив все свои деньги, он пожелал проделать ту же штуку с моими, а когда я ответила категорическим отказом, впал в буйный гнев, обозвал меня жалким неблагодарным созданием и держал обиду до конца своих дней. Смерть жены подкосила здоровье моего брата, несколько лет он провел, скитаясь с Бертой по Европе. Девочка получала образование – какое было доступно – в полудюжине стран. До сих пор удивляюсь, что она вообще чему-то выучилась и не превратилась в испорченное существо. Берта – великолепный пример того, что люди более склонны к добру, нежели ко злу. – Мисс Лей усмехнулась, поскольку сама не слишком в это верила. – И вот однажды, – продолжала она, – я получила телеграмму, отправленную на имя моего адвоката: «Отец умер, приезжайте, если можете. Берта Лей». Обратным адресом значился Неаполь, а я была во Флоренции. Разумеется, я все бросила и помчалась туда, захватив лишь сумочку, несколько ярдов траурного крепа да нюхательные соли. На вокзале меня встретила Берта, которую я не видела десять лет. Моим глазам предстала высокая миловидная девушка, очень сдержанная и прелестно одетая по последней моде. Я мягко поцеловала ее, как того требовали печальные обстоятельства, и по дороге с вокзала спросила, на какой день назначены похороны, заранее приготовив нюхательную соль на случай, если сирота разразится рыданиями. «Похороны уже прошли, – сообщила она. – Чтобы вас не расстраивать, я дала телеграмму, когда все закончилось. Я поставила в известность хозяина виллы и слуг. По правде говоря, в вашем приезде не было необходимости, просто доктор и английский священник посчитали неправильным, что я здесь совсем одна». После этих слов нюхательная соль понадобилась мне самой. Вообразите мое состояние! Я ожидала увидеть неловкую девочку-подростка, слезы, истерики и полный кавардак, а вместо этого нахожу, что все устроено самым пристойным образом, а этот подросток способен позаботиться еще и обо мне. За ленчем Берта окинула взглядом мой дорожный костюм. «Полагаю, вы покинули Флоренцию в большой спешке, – заметила она. – Если хотите одеться в черное, рекомендую мою модистку – она шьет весьма неплохо. Кстати, сегодня я еду к ней, чтобы примерить несколько платьев».
Мисс Лей сделала паузу и взглянула на доктора, чтобы проверить, какой эффект произвели ее слова. Доктор Рамзи молчал.
– Позже мои первоначальные впечатления только усилились, – добавила она. – Вы превзойдете сами себя, если убедите Берту отказаться от принятого ею решения.
– Вы хотите сказать, что намерены благословить этот союз?
Мисс Лей пожала плечами:
– Любезный доктор, повторяю, наши с вами благословения или проклятия не имеют ни малейшего значения. Крэддок – самый обычный молодой человек. Благодарение Богу, что Берта не выбрала кого-то похуже. Этот хотя бы образован.
– Да, вы правы. Десять лет в Королевской школе в Теркенбери кое-что значат.
– Что представлял собой его отец?
– То же, что и Эдвард – джентльмен-фермер. Обучался в Королевской школе, как впоследствии его сын. Водил знакомство с местными дворянами, однако не принадлежал к ним; знал всех фермеров, хотя не относился и к этому сословию. Такими Крэддоки были много поколений – ни то ни се, ни рыба ни мясо.
– Газеты пишут, что именно эти люди – хребет страны, доктор, ее главная опора.
– Тогда пусть держатся, где положено хребту, – со спины, – проворчал доктор Рамзи. – Как хотите, мисс Лей, но я не допущу этого безумия. В конце концов, мистер Лей назначил меня опекуном девочки, и пускай ей уже исполнился двадцать один год, мой долг – проследить, чтобы она не попала в лапы первого встречного оборванца, который уговорит ее выйти замуж.
– Воля ваша, – отозвалась мисс Лей, которой немного наскучил этот добрый джентльмен. – Едва ли вы чего-то добьетесь от Берты.
– Я не буду разговаривать с Бертой. Я встречусь с Крэддоком и прямо выскажу ему все, что думаю.
Мисс Лей вновь пожала плечами. Доктор Рамзи явно не понимал, за кем решающее слово в этом вопросе, а она не считала нужным его об этом информировать. Доктор удалился, и через несколько минут в комнату вошла Берта. Судя по всему, тетушка не собиралась чинить препоны истинной любви.
– Дорогая, тебе надо позаботиться о приданом, – с сухой улыбкой промолвила она.
– Церемония будет совсем скромной, – ответила Берта. – Мы с Эдвардом не хотим никакой шумихи.
– Очень умно с твоей стороны. Большинство людей думают, что, вступая в брак, совершают нечто оригинальное; им даже в голову не приходит, что со времен Адама и Евы кто-то еще заключал семейный союз.
– Я пригласила Эдварда завтра к нам на ленч, – сообщила Берта.