– А теперь давайте все вместе поднимемся и возьмемся за руки! – громогласно воскликнул Лонгин, оглядывая свою паству.
В просторном зале собрались самые разношерстные представители города. Один из них и вовсе не был человеком. Разумеется, речь шла о Микаэле, демоне, чьей крайностью было подражание другим. Он всегда садился в углу и пристально наблюдал за остальными. Но, за исключением этого, он был вполне себе неплохим собеседником и даже отличался большим дружелюбием, по меркам айтерианцев. Остальные члены паствы Лонгина тоже могли похвастаться собственным колоритом. На передней скамье сидели двое оборотней, а рядом с ними примостился бывший имперский священник, разочаровавшийся в своей Церкви и отыскавший в маленьком храме Лонгина новый смысл жизни. На следующем ряду сидела группа рабочих из мастерской Брайта. Шелдон Брайт был хорошо известен в городе, как приверженец слияния человеческой плоти с механизмами. Все его подмастерья неизбежно разделяли страсть своего хозяина, а потому выделялись целыми россыпями механических имплантов. Многие из них даже успели заменить ряд участков мозга мощными процессорами, повысившими их когнитивные функции. Правда, взамен импланты частично отобрали у них эмоции, сделав рабочих подобиями живых компьютеров. В то же время на последнем третьем ряду, кроме демона Микаэля, сидело несколько рунических чародеев, а также парочка кузнецов и ремесленников. Казалось бы, знатокам псионических энергий должна быть противна сама мысль делить помещение с грубыми материалистами, особенно такими, как подмастерья Брайтов. Тем не менее чародеи сидели вместе со всеми и не выказывали явных признаков недовольства. Ремесленники также мирно уживались с остальными, но все же предпочитали держаться поближе к заклинателям, так как привыкли больше работать с ними, нежели с высокими технологиями.
– Ну же, поднимайтесь! – вновь воскликнул Лонгин, видя, что не все последовали его первому призыву.
На этот раз уже все прихожане встали со своих мест и взялись за руки. От Лонгина не укрылось, что некоторые все еще неохотно протягивают руки тем, кого исторически привыкли считать врагами. Однако, к великому удовольствию настоятеля, не нашлось никого, кто бы стал сопротивляться. Поначалу Лонгину было совсем тяжело. Он потратил немало сил, чтобы растопить многовековые барьеры ненависти и недоверия, разделявшие его паству. Но на текущий момент Лонгин достиг огромного прогресса и мог даже по-настоящему гордиться своими достижениями.
– Настало время совместной молитвы, – объявил настоятель. – Слушайте не только мои слова, но и то, что поднимается в ответ на них внутри вашей души.
Прихожане кивнули, а Лонгин продолжил:
– Мы все живем на славной земле. Земле, где царит невероятная свобода. Мы все очень разные, но здесь мы можем ходить, не скрываясь и не боясь преследований. Можем не стыдиться нашей природы и убеждений. Но мы не реализуем полностью тот замысел, что заложил наш великий Основатель, когда создавал Айтерианскую Лигу. Несмотря на свободу, дарованную нам, мы все еще живем внутри закрытых общин, принадлежность к которым передается по наследству. Я не согласен с таким положением вещей, и вы не согласны, раз пришли сюда. Основатель велел нам отбросить страхи и предрассудки, и мы – одни из немногих, кто поступили так, как он нам завещал. Пока что нас все еще очень мало, и это безмерно печалит меня, но я продолжаю бороться вместе с вами, ибо только в борьбе можно обрести истину и просвещение. Как бы нам ни было тяжело, мы не должны опускать руки и сдаваться. Ведь нет более явного проявления слабости, чем повернуть назад, когда на пути возникли трудности. А Основатель строго-настрого запретил нам быть слабыми!
Паства подхватила последние слова настоятеля, и их голоса слились в один мощный хор.
– Постепенно мы создадим ту самую Айтерию, о которой так мечтал наш Основатель, – пообещал Лонгин. – Наша Церковь уже дает первые плоды. Впервые за столетия появился шанс на мир и сотрудничество между всеми нами. Союзы, которые мы ранее заключали лишь из-за угрозы внешних врагов, теперь заключаются добровольно. Я верю и хочу, чтобы вы тоже поверили в лучшее будущее, которое мы построим вместе.
Лонгин в очередной раз оглядел всех и заметил, что одного из чародеев не особенно тронули его слова.
– В чем дело, брат? – спросил настоятель. – Поведай нам о своих тревогах.
Тот сперва не решался, но наконец заговорил:
– К нам прибыл новый охотник. Вчера он уже устроил кровавую бойню в баре на главной улице. Он совсем не такой, как Эдгар. Я боюсь… Боюсь, что он уничтожит нашу Церковь.
– Не бойся, сын мой, – положил ему руку на плечо Лонгин. – Мы найдем общий язык с этим охотником. Я тоже слышал о прискорбном случае, случившемся вчера. Однако ни одна из жертв охотника не погибла окончательно. Значит, он не такой кровожадный, как кажется на первый взгляд. У нас есть вполне реальный шанс договориться с ним.
Как ни странно, одних слов Лонгина оказалось достаточно, чтобы успокоить прихожанина. Остальные также приободрились, и служба вновь вошла в привычное русло. Еще какое-то время они провели за разговорами о будущем Айтерии, а затем прихожане разошлись по домам. Лонгин же вышел на крыльцо своей церквушки, чтобы подышать свежим воздухом. Там ему на глаза и попался Эдгар, терпеливо дожидавшийся его, прислонившись к дереву.
– Вы пришли за утешением, господин охотник? – радушно спросил Лонгин.
– Не сегодня, – прервал его Эдгар. – Я пришел предупредить вас об одном человеке.
– О новом охотнике? – предположил настоятель. – Все только о нем и говорят.
– Да, о нем, – кивнул Эдгар. – Он может быть опасен для вас. Постарайтесь не попадаться ему на глаза, иначе это плохо закончится для Церкви.
– Я не теряю надежды выйти на контакт с ним, – сказал в ответ Лонгин. – Так или иначе, через год он сменит вас на посту, и нам неизбежно придется уживаться с ним. Я крайне ценю те отношения, что успели сложиться между нами за долгие годы. Вы не вмешивались в наши дела и даже иногда вставали на нашу сторону. Однако теперь пришло время наводить мосты с вашим преемником. В ближайшее время я планирую навестить его, если, конечно, он сам первым не выйдет на контакт.
– Будет лучше, если сперва с ним поговорю я, – ответил Эдгар. – Грим… импульсивный. Боюсь, он просто пристрелит вас, даже не став разбираться.
– А я вот давно хотел спросить, – внезапно произнес Лонгин. – Почему вы стараетесь избегать конфликтов? Такое поведение нетипично для охотников. Обычно люди вроде вас, наоборот, стараются продемонстрировать свою силу и навести ужас на окружающих. Так гораздо проще поддерживать порядок, разве нет?
– Вы сами только что ответили на свой вопрос, – вздохнул Эдгар. – Так действительно гораздо проще. Но разве легкий путь не приводит к слабости? Я уважаю принципы, на которых стоит Айтерия, и я не позволю себе быть слабым. Только бросая себе вызовы, я могу продолжать оставаться охотником.
– Интересная мысль, – глубокомысленно кивнул настоятель. – В какой-то степени я разделяю ваши убеждения. Моя небольшая Церковь продолжает развиваться несмотря на все трудности. Было бы гораздо проще оставить все как есть, но я не могу. И своим прихожанам я говорю то же самое. Мы могли бы и дальше ненавидеть друг друга, но вместо этого решили выбрать иной путь – путь тяжелый и тернистый. Однако любое стоящее дело требует огромных усилий, по-другому никак.
– В любом случае я вас предупредил, – сказал Эдгар. – Теперь мне пора. Надеюсь, мы еще когда-нибудь увидимся.
– И я тоже, – слегка поклонился Лонгин. – До скорой встречи, господин охотник.
Эдгар развернулся и направился к центру города. По правде, называть захудалое здание Лонгина церковью можно было с очень большой натяжкой. Настоятель подыскал себе дешевый дом на окраине города и самостоятельно переделал его в некое подобие храма. Получилось в итоге сносно, но никакого религиозного трепета церквушка не вызывала. Хотя, если подумать, то и как таковой религии в Церкви Лонгина было немного, больше походило на клуб по интересам, где группа единомышленников собралась вместе, чтобы их не задавили. Однако нотки религиозного шарма сделали их движение более значимым, и Церковь уже начали вовсю обсуждать по всему городу.
За короткое время учение Лонгина привлекло немало новых последователей, вскоре ставших полноценными членами его паствы. Однако еще больше появилось ненавистников, видевших в Церкви угрозу сложившемуся порядку. Не раз и не два Церковь подвергалась нападениям, а один раз Эдгару пришлось всерьез вмешаться, иначе на улицах могла бы случиться настоящая бойня. Благо охотнику удалось раскидать наиболее рьяных зачинщиков по углам и напомнить им, кто тут главный.
Однако вскоре после этого начались убийства. Они никак не были связаны с Церковью, но разум Эдгара непроизвольно искал взаимосвязи, а потому он постоянно возвращался к тому факту, что убийства начали происходить сразу после того, как он вмешался в церковный конфликт. Возможно, кто-то из зачинщиков решил так ему отомстить. Но если это правда, то убийца оказался крайне изобретательным. Каждое из преступлений выглядело отдельным случаем, ни с чем конкретно не связанным. Первой жертвой стал чародей Лотар, являвшийся довольно авторитетным и уважаемым магом в своем кругу. Его убило ударом молнии, и, похоже, разряд имел магическое происхождение. Однако, насколько удалось выяснить Эдгару, у заклинателя не было явных врагов среди своих, и от его смерти никто не получил существенной выгоды. Возможно, он стал жертвой более глубоких интриг, о которых знали лишь некоторые самые влиятельные чародеи. Но без веских улик Эдгар не мог кого-либо обвинить.
Второй жертвой оказался Стайлз. Он работал в мастерской Брайта и тоже занимал не последнее место в иерархии. Умер он от попадания плазменного заряда в область сердца. Иронично, но Стайлз был непосредственно связан с производством плазменного оружия. Его смерть не принесла никому пользы, а мастерская, наоборот, оказалась в затруднительном положении из-за потери ценного работника. Шелдон Брайт настолько вышел из себя, что даже начал угрожать Эдгару. А нужно набраться немалой смелости для прямых угроз охотнику.
К несчастью, на этом убийства не прекратились. Третьим стал Сильвио, один из представителей гильдии ремесленников. Кроме всего прочего, он также был вампиром. Поговаривали, будто Сильвио заплатил круглую сумму, чтобы заразиться вирусом вампиризма. Это, правда, не помогло ему пережить удар, пробивший горло насквозь. Когда Эдгар осматривал рану ремесленника, то пришел к выводу, что удар был нанесен голой рукой. Подобное как раз мог совершить какой-нибудь вампир, сил бы вполне хватило. Однако зачем убийце так рисковать и приходить безоружным? Или это была случайная перепалка? Эдгар все еще терялся в догадках.
Последней на данный момент жертвой стал Отто. Как и многие оборотни, он работал в доках и, по слухам, состоял в банде, через которую проходили все грузы в порту. Вчера Отто был найден мертвым в заброшенном доме со множественными рваными ранами на теле. Как и у прочих жертв, явных врагов у оборотня не было, что вновь ставило охотника в тупик.
Тем временем за размышлениями Эдгар не заметил, как ноги сами принесли его к бару, где вчера он повстречал Грима. Тот, к слову, стоял неподалеку и с нетерпением ждал прихода своего коллеги.
– Прекрасный сегодня денек, Эдди! – поприветствовал Грим. – Чувствую, к вечеру убийца уже будет висеть на ближайшем столбе.
– Ты ничего не знаешь о преступнике, но уже все распланировал наперед, – покачал головой Эдгар. – Как самонадеянно.
– Я просто ставлю перед собой правильные задачи. Разве можно достичь чего-то без амбиций?
Эдгар не стал отвечать, а Грим тем временем продолжил:
– А еще ты не прав, я выяснил все необходимое. Та девка оказалась на удивление полезной. Она рассказала мне все слухи, витающие вокруг убийств.
– Она осталась жива? – настороженно спросил Эдгар.
– Чего ты так занервничал, Эдди? – усмехнулся Грим. – С ней все в порядке. Ей даже стало гораздо лучше после совместной ночи. Правда, к утру бедняжка совсем лишилась сил.
Охотник рассмеялся, а Эдгар, не желая продолжать разговор, развернулся и пошел в сторону порта.
– Эй, ты куда? – крикнул вдогонку Грим. – Ты что, обиделся?
– Нет, – отозвался Эдгар. – Я направляюсь в порт, чтобы расспросить об Отто, последней жертве.
– Тогда я с тобой. Вдвоем мы мигом найдем оборотня, ответственного за смерть Отто.
– Ты считаешь, что виновен один из них?
– А ты нет? – удивился Грим. – По-моему, все очевидно – беднягу задрали когтями. А самые длинные когти как раз у них.
– Но предыдущие случаи… – начал было Эдгар.
– Что предыдущие случаи? – оборвал его Грим. – Разве между ними есть хоть какая-то связь? – Охотник пристально посмотрел на Эдгара, а затем продолжил: – Ты вбил себе в голову, будто убийства связаны, будто они часть некой сложной мозаики. И из-за этого не видишь фактов, лежащих на поверхности. У нас четыре преступника, и к вечеру мы казним их всех.
– Ты не знаешь этот город так, как я, – возразил Эдгар. – Все не так просто.
– Все очень просто, Эдди. Ты слишком засиделся на одном месте и начал искать сложности там, где их нет. Я слышал от других охотников про такие случаи. Ты не первый, кто так крепко укоренился на своей территории, что сломался, когда что-то стало идти не по плану.
– Я не сломался! – начал выходить из себя Эдгар.
– Все так говорят, – отмахнулся Грим. – У меня у самого было что-то похожее. Представляешь, я тоже привык к определенному порядку вещей, к стабильности и размеренности. Но негодяи только и ждали момента, когда я расслаблюсь. В один прекрасный… или не очень прекрасный день они попытались убить меня. Разумеется, у них ничего не получилось, но попытка вышла достойной. Еще бы буквально чуть-чуть, и не стоять мне тут перед тобой. В итоге я убил их всех. А потом пришел за их семьями. Потом за их друзьями и соседями. В итоге я убил каждого третьего жителя. Зато в последующие годы я имел дело с милейшими людьми. Тебе не передать, какими душками они стали после того досадного случая. Охотник, что пришел сменить меня, первый месяц не мог поверить, что в Айтерии может существовать настолько замечательное место. С твоим городом мы провернем то же самое. Мы сделаем здесь еще один уголок рая на земле.