– Мото-о-о-ор! – Закричал он. – Буга-а-а-ай! Я зде-е-е-есь!
Если его и слышал кто-нибудь из отряда, то вряд ли бы пошел на голос: орущий свежачок – отличная приманка для мутанта. Рэб бегал по острову взад и вперед. Плана в метущемся рассудке не было никакого. Только паника и страх – суеверный, первобытный страх. Он совсем потерял ориентир, иначе непременно вернулся бы тем же путем, которым пришел сюда. Он знал одно место, где относительно безопасно. Это секретная каморка в его доме. Он мог там отсидеться.
Постепенно он устал метаться. Рэб уселся на сырую землю, обхватил голову руками и зарыдал. Плач, как ни странно, успокоил его и позволил немного пошевелить извилинами. Рэб нашел четкие следы, оставленные в грязи армейскими ботинками. Ему хватило наблюдательности определить место, где отряд зашел на остров. Слега валялась неподалеку. Рэб взял ее и, промерив дно, сделал первый осмысленный шаг в холодную воду.
Он пересек открытую воду без последствий. Хотелось верить, что странный сеанс управления монстром не привиделся ему в бреду и теперь страшный мутант скребет брюхом совсем другие места.
По болоту идти было труднее. Слега часто проваливалась в жижу, и каждый шаг приходилось делать со стопроцентной уверенностью, что болотное дно удержит тебя. Игра в «Найди место для шага» отключила все остальные мысли. Пару раз Рэб делал неверный шаг и падал в воду. Он заранее предусмотрел такой вариант и успевал перехватить слегу, чтобы она легла поперек. Опирался на нее и выбирался на устойчивое дно.
Болото тряслось под его шагами. Трясина держалась на растительных остатках, как на амортизаторах, и колебалась под тяжестью Рэба. Болото чавкало, расходилось волнами и пугало скрытой под ряской неизвестностью. В животе начались знакомые рези. Его живец убежал вместе с отрядом Мотора. Совесть кольнула Рэба за то, что он так легкомысленно подставил отряд. Хорошие люди. Среди них он выглядел инородно. Сможет ли он прожить в Улье столько, чтобы стать одним из членов отряда, которого будет не зазорно брать с собой на опасную работу? Рэбу казалось, что в таком опасном мире его место или в отшельниках, подальше от всех – и людей, и мутантов, – или в каком-нибудь спокойном месте, где риска никакого, но и потребности на том же уровне.
Рэб остановился, потому что услышал непривычный шум. Не бульканье пузырей, не чавканье под ногами – другой, сразу пославший сигнал опасности в мозг. Рэб замер. Звук был похож на урчание голодной собаки, стерегущей кусок мяса. Урчание сопровождалось громкими всплесками. Кто-то топал по воде, не заботясь о безопасности. Крест с ножом у Рэба был протиснут за ремень за спиной – наискосок, чтобы лезвие не скребло по затылку. Он прикидывал, чем лучше встретить опасность – слегой или крестом. Оставил слегу, чтобы удержать дистанцию.
Из тумана показалась фигура. При виде Рэба она дернулась и прибавила шагу. Урчание стало громче. Страх гулял от пяток к голове. Руки взмокли, на носу появилась испарина.
– Да как же ты не утоп? – прошептал Рэб.
Фигура приблизилась и стали различимы детали. Это был мужчина. Рэб узнал его по одежде. Тот самый мужчина, который ловил волну, когда кортеж из трех автомобилей остановился. То, что этот мужчина уже не человек, Рэб понял по его лицу. Нечеловеческий взгляд. Открытый рот, сдвинутый в сторону, как при переломе челюсти. Походка у существа была нетвердой. Он как будто на каждом шаге оступался, но не падал. Рэб выставил перед собой слегу, отвел руки немного назад, чтобы ударить в лицо существу.
Мутант ускорился и заурчал еще громче. Аппетит при виде Рэба разыгрался у него не на шутку. Он вышел на дистанцию удара. Рэб толкнул слегу вперед. Она попала под нижнюю челюсть. Монстр потерял равновесие, упал навзничь. Лежать он не стал и сразу же вскочил. Болотная жижа стекала с него. Взгляд жадно сверлил Рэба. Он снова резко дернулся. Реб ткнул еще раз и промахнулся. Монстр ухватился руками и зубами за слегу и попытался выместить на ней нечеловеческую злобу. Рэб дернул ее назад, и получилось, что он подтянул к себе мутанта. Тот отпустил палку и бросился к Рэбу.
На первом же шаге его нога провалилась. Существо не обратило на это внимания. С упорством алчущего оно провалилось и второй ногой. Рэб огрел слегой сверху, прямо по голове. Удар не произвел никакого эффекта. Мутант порывался вырваться из ловушки, но чем больше он дергался, тем сильнее болотная жижа затягивала его. На помня себя от страха, Рэб методично вбивал существо в грязь. Он сбил ему всю кожу на голове и проломил череп. Черная жижа, не похожая на кровь, смешалась с болотной водой. Мутант сдох раньше, чем трясина поглотила его.
Итогом борьбы за жизнь стала сохраненная жизнь и поломанная пополам слега. Рэб отдышался, восстановил пульс и, промеривая обрубком слеги, продолжил путь. Край болота оказался рядом. Туман рассеялся, и он увидел знакомую дорогу. Рэб вышел в другом месте. Как раз там, где летательный аппарат настиг три легковушки. Развороченное взрывом обгорелое железо еще дымилось. Теперь Рэб знал ориентир и мог дойти до дома.
Он двинулся правее, чтобы найти следы там, где отряд перешел дорогу. В любой момент при появлении постороннего шума Рэб готов был метнуться в туман болота. К счастью, больше его не потревожили. Следы нашлись сразу. Вдавленная рельефной подошвой грязь хорошо бросалась в глаза. Рэб осмотрелся, не увидел ничего подозрительного, перебежал дорогу и, не останавливаясь, побежал в лес. Там вскоре отдышался и пошел искать родной дом.
Ему казалось, что дорогу он помнит. На самом деле, лес был одинаковым, и все места казались знакомыми. Следы давно потерялись. Рэб двигался по наитию. Солнце клонилось к закату, и Рэбу угрожала перспектива провести ночь в лесу. Этого он не хотел. Уже сейчас, в начинающихся сумерках, было страшно. Длинные тени раскачивающихся деревьев и ветвей играли злую шутку с воображением. В боковом зрении все время что – то двигалось. Из-за этого Рэб все время вертел головой. Он вспомнил слова Мотора о перезагрузке кластера, в котором был его дом, и о том, что туда должны были направиться окрестные мутанты на прокорм. Эта мысль пугала, заставляя спиной чувствовать опасность.
Лягушачий хор напомнил ему о том, что рядом с домом он тоже был. Небольшое заболоченное озерцо по ту сторону дороги от его дома, спрятанное в разросшихся кустах ивняка. Солнце село за верхушки деревьев и едва просвечивало сквозь них кроваво-красным диском. Рэб признал озеро. Сердце тревожно забилось. Домой, домой, вернулся домой! Как будто с фронта вернулся!
Рэб раздвинул кусты у дороги… и замер на месте. Вместо его коттеджа стояла избушка в один этаж. Аккуратная, с ухоженным палисадником, окна отделаны деревянным орнаментом, на крыше – резной конек. Вместо кованого забора, опирающегося на колонны из красного кирпича, – некрашеный штакетник. Перед забором – лавочка, как для старушечьих посиделок. Света в доме не было.
Рэб вспомнил о том, что ему говорили, что во время прежних перезагрузок здесь вообще домов не было. Выходит, в этот раз загрузили что-то другое.
«Плохо, что это не мой дом; хорошо, что в нем нет дохлого монстра», – решил Рэб и сделал шаг в сторону жилья.
Калитка бесшумно открылась. На петлях были видны следы свежей смазки. Весь двор был поделен квадратами и прямоугольниками грядок. Самую большую часть занимали зеленые кусты картофеля. Были здесь и разросшиеся плети огурцов, подвязанные к палкам кусты помидоров, перец и баклажаны. У самого забора – пять кустов черной смородины, а перед входом в дом – куст черемухи. Правильное расположение: черемуха отгоняет насекомых, чтобы не лезли в дом.
Рэб подошел к дверям, и его взгляд упал на цепь с ошейником, выглядывавшую из-под крыльца. Ошейник был в крови. Было ее много и на земле. Рэб заглянул под крыльцо и увидел свежие окровавленные кости с остатками шерсти. Мысль о том, чтобы, зайти в дом, показалась ему преждевременной. Рэб вынул крест и прежде решил обойти двор и заглянуть в сараи. По дороге Рэб сорвал два помидора и быстро их съел. Организм требовал пищу покалорийнее, но и это могло ненадолго заглушить голодные спазмы.
О хозяйстве владельца дома можно было судить относительно. Сараи были пусты. В самом большом было много крови и обглоданная до блеска коровья голова. На открытой карде лежали кости поменьше. Кажется, это были козы или бараны. С таким противником, который может за раз столько съесть, Рэб не хотел встречаться. Ему казалось, что спокойнее встретить ночь в доме.
У сарая ему попался хозяйственный инструмент: лопаты, грабли, мотыги и большой тяжелый колун. Лезвие его было изготовлено из куска вала отбора мощности трактора, судя по продольным зацепам. Рукоятка из куска трубы была прямой и длинной. Рэб взял ее в руки. Тяжелая вещь! Ею можно расколоть любой чурбак, даже с кучей сучков. Он убрал крест за спину, а в руки взял колун. С ним было намного спокойнее.
Дверь в дом была открыта. В нос ударил знакомый запах миры, горелых свечей и ладана. На спинке стула лежала сутана. Кажется, в этом доме жил коллега Рэба по прежней жизни. Куда он делся? Не сидит ли с двустволкой за шкафом? Не ждет ли, в кого спустить дуплетом? Рэб нечаянно задел стеклянную банку. Та звонко стукнула о следующую. Сразу же раздался утробный рык, и из комнаты, прикрытой шторой, выскочил мертвяк в рясе. Рэб остолбенел: мутант походил на него, как родной брат, только худой. Выглядел двойник не таким беспомощным, как тот мертвяк на болоте. Борода его была в крови, взгляд светился голодом, движения были резкие и точные, совсем не заплетающиеся. Времени на анализ ситуации не было совсем. Рэб рубанул с ходу в лоб двойнику. Череп хрустнул и проломился. Мутант по инерции пролетел вперед и чуть не свалил Рэба с ног. Он упал и задергался. Рэб не стал ждать, когда из – за спины налетят родственники мутанта, а может быть, и он сам, а развернулся и приготовился встретить кого угодно.
На шум никто не пожаловал. Рэб закрыл входную дверь и осторожно обошел все комнаты. Больше никого не было. В доме с образами Рэб почувствовал себя намного лучше. Пусть это и не его дом, но все как-то привычно. Первым делом он проверил холодильник на кухне. Тот почти нагрелся до комнатной температуры. Алкоголя в нем не оказалось. Сто граммов, а то и двести даже самой сивушной водки ему не помешали бы. А после этого он с удовольствием бы съел кусок мяса – в любом виде.
У его двойника вкусовые пристрастия были совсем другими. В холодильнике лежали три яйца непонятной свежести, очищенная половинка лука, несколько слив и большое количество солений и варений, изготовленных из продуктов с собственного подворья. Рэбу хотелось животного белка. Он чувствовал, как его организм тратит его в больших количествах. Он вынул из холодильника куриное яйцо и разбил его в чайную чашку. Яйцо было свежим. Не задумываясь, Рэб выпил его, а вслед за ним – второе, и третье. Открыв банку с овощным салатом, он большой ложкой принялся быстро набивать желудок.
Взгляд его упал на ручку, прикрученную к половым доскам. С чего бы на полу делать ручки? Рэб потянул за нее. Оказалось, что это была сделанная вровень с полом крышка в подпол. Небольшой погребок, существующий в старых деревенских домах. Тьма почти не позволяла рассмотреть, что в нем было. Да еще и страз неизвестности. Рэб закрыл окна шторами, нашел свечу и спички, зажег ее и проверил погреб. Вдоль стен, на деревянных стеллажах, подернутых плесенью, стояли ряды банок, на полу стояли два мешка, в которых, судя по форме, была картошка или свекла. Рэб вытянул трехлитровую банку, как ему показалось, с компотом.
Сладкого тоже хотелось. Кухонным ножом проделал треугольную дыру в крышке и плеснул компота в кружку. Сомнения в том, что это именно компот, появились, когда Рэб почувствовал знакомый запах самогонки. Поднес к носу кружку. Точно – самогон на ягодах. Чрезвычайно полезная вещь в умеренных количествах. Рэб выдохнул в сторону и приложился к кружке. Глотку обожгло, но он все равно допил до дна, затем поставил на стол кружку и довольно выдохнул. Рэб попробовал вспомнить, с какого момента он не чувствовал себя так хорошо. Выходило, что с тех пор, как ему стали являться непонятные тени, звуки и прочие провокации, он жил в напряжении. Странно, что сейчас, убив полчаса назад человека (или почти человека), он чувствовал себя спокойно, уверенно, будто снова зажил какой – то наполненной жизнью.
Алкоголь успокоил досаждавшую все сильнее ноющую боль в теле. Успокоившись после пережитого за день, Рэб почувствовал, как силы покидают его. Ноги подгибались, веки налились свинцом. Еще миг, и он мог упасть на пол и уснуть. Ему хватило сил найти в доме матрас, бросить его в погреб и заночевать в нем.
«У каждого человека должна быть в доме своя секретная комната», – решил Рэб.
Перед тем как уснуть, он подумал, что неспроста в этом месте появляются его двойники. Был в этом смысл, который он не мог понять сейчас, но надеялся, что в будущем правда обязательно откроется. Рэб чувствовал, что Улей для него заслуженное наказание. Молитвами и деньгами здесь откупиться не получится. В этом была хоть какая – то конкретика. Желание избавиться от груза настроило бывшего священника на решительный лад. Но это завтра, а сегодня ему смертельно хотелось спать.
Среди ночи его разбудил топот. Вначале он подумал, что это подкованная лошадь ходит возле дома. Но звук доносился со двора, лошадь сама не смогла бы открыть калитку. Потом что-то тяжелое ударило по крыше. Листовое железо зазвенело под тем же цокотом «лошади», а деревянные перекрытия застонали под ее тяжестью. Рэб перестал дышать. Ему стало понятно, что лошади по крышам не скачут. По привычке на ум пришли молитвы. Он проговаривал их в уме скороговоркой, не особо вникая в суть. Из всех органов чувств только слух помогал следить за тварью. Почувствовала ли она его или бродила здесь случайно? Какая она из себя? Хватит ли у него сил справиться с ней? То, что она прыгучая, Рэб догадался. По грохоту от приземления на крышу, он понял, что мутант не пользовался лестницей.
Дорогие наручные часы показывали четыре часа ночи. Адреналин выбил из организма остатки сна. Рэб констатировал, что ему стало хуже. Кожа горела, как при высокой температуре. Внутренности болели, и от этого возникала тошнота. Мысли были неясными, забегали одна за другую, и каждая новая была депрессивней предыдущей.
Часовая стрелка еле двигалась. Тварь на крыше не хотела уходить. Она стучала звонкими копытами по железу, наполняя душу Рэба дурными мыслями и предчувствиями. Рэб понял, что если этот стук продлится еще час, он потеряет рассудок и выскочит из дома сразиться с мутантом. Ему будет плевать, как тварь выглядит; будь она хоть конём, хоть чертом, страх перейдет тот рубеж, когда он станет невыносимым. Жаль, что у него нет огнестрельного оружия. С ним бы он чувствовал себя намного спокойнее.
Снаружи раздался крик. Нечеловеческий, очень мощный. Он не походил на крик ужаса, скорее это был рев, но на более высоких частотах, чем у хищников. На крыше раздался грохот, потом – удар о землю, сотрясший погребок, а потом цокот шустро удалился. Через мгновение раздались звуки борьбы. Удары, рыки, завывания и даже хруст. Рэбу хотелось верить, что борцы ломают друг другу кости.
С минуту звуки борьбы были весьма громкими, но потом стали смолкать. Борцы выдохлись или же кто-то одержал победу. Перед тем как всё стихло, окрестности огласил тоскливый вой, похожий на предсмертный. Рэб выждал полчаса. Отсутствие эликсира здоровья он хотел компенсировать алкоголем, который оставил на кухне. Избавившись от недомогания, он надеялся на умные мысли, которые подскажут ему план дальнейших действий.
Самогон нагрелся и еле проваливался в глотку. Он принес облегчение, но совсем не то, на которое рассчитывал Рэб. Кожа горела и стала чувствительной. Салат из открытой банки угомонил голод. Рэб поправил крест за спиной, перехватил колун и вышел на улицу.
Утро стояло раннее и свежее. Сырость успокоила кожу, а свежий воздух прочистил мозги. Рэб пошел проверить итоги борьбы, надеясь, что её участники ослаблены и он сможет вступить с ними в схватку. Его оружие было способно на многое, если удачно приложиться. Крыша дома была измята копытами мутанта, на дорожке перед домом отчётливо виднелись глубокие следы. Рэб проверил, не раздвоенные ли они, на самом деле опасаясь встретить черта: Улей и Ад могли быть синонимами.
Рэб прошел сквозь проломленную дыру в заборе и сразу же наткнулся в траве на двух существ. Первым желанием было дать деру. Две огромные, отвратного вида туши лежали рядом. Их вид был настолько отталкивающим и пугающим, что пробирал до самого необъяснимого суеверного страха. Рэб взял себя в руки и перехватил колун. Он обещал себе, что пройдет путь, как бы ни хотелось свернуть с него.
Одно существо, с серой кожей над бугрящимися мышцами, походило на оборотня. Остатки серой шерсти над лопатками, вытянутая по-волчьи пасть с клыками, как у тираннозавра. Это существо было мертво. Грудная клетка разорвана, и в ней было почти пусто: ни сердца, ни легких. Только кровавые сгустки и лохмотья мышц, свисающие с ребер. Второе существо (тот самый «черт» или «лошадь») было ещё живо, но выглядело совсем плачевно. Шея у него была разорвана, и из нее при каждом вздохе с бульканьем вытекала черная жидкость. Существо часто и тяжело дышало. Рэб решил, что «черт» произошел от человека и находился на более высокой ступени эволюции, чем «оборотень». Это было видно и по большей массе, по костяным пяткам, по роговому панцирю на спине и голове. Верхняя часть туловища выглядела чуть более развитой, чем нижняя. Руки казались толще и длиннее ног. Пальцы заканчивались мощными когтями. А челюсти, казалось, могли перекусить рельсу.
«Черта» надо было добивать. Рэб подошел к его голове и примерился к костяной черепушке монстра. Тварь будто почувствовала, что ее собираются лишить жизни, открыла один глаз и посмотрела на Рэба. Ее взгляд был таким же страшным, как и внешность. Рэб чуть не выронил топор. Ему показалось, что издыхающая тварь приказала ему сделать это. Рэб отогнал наваждение и замахнулся. Монстр вытянул вперед лапу и потянул себя за ней, пытаясь вот так неуклюже избежать смерти. Рэба даже тронуло его упорство. Но он дал себе слово. Колун пробил костную пластину и вошел в голову. Черная кровь брызнула струйками из-под топора. Тварь дернулась и замерла. Открытый глаз потух и смотрел на Рэба без всяких эмоций.
Рэб вынул из башки убитого им монстра свой колун, сел на тушу, оперся о рукоять топора и отключился. Организм вошел в режим энергосбережения. Психологический стресс и физическая усталость, помноженные на акклиматизацию к Улью, быстро расходовали собственные силы и эффект от живца.
Рэб пришёл в себя, когда его ткнули в плечо.
– Ты, бля, Илья Муромец, так и будешь сидеть, пока не сдохнешь?
Рэб открыл глаза и попытался вскочить, но упал: затекли ноги. Перед ним стоял мужчина в грязном камуфляже, с черной повязкой, закрывавшей глаз. За спиной у него торчал ствол, а в руках был нож. Мужчина смотрел на беспомощного Рэба со снисходительной улыбкой.
– Пират. – Мужчина протянул руку, помогая Рэбу подняться.
– Ой-ой-ой! – застонал Рэб.
В ноги будто воткнулись сотни игл. Пират опустил Рэба на землю.
– Лежи, пока, восстанавливай кровообращение.
– Спасибо! – ответил Рэб. – Меня Рэб зовут.
– Это ты их уработал? – В голосе Пирата сквозило уважение авансом.
– Сами друг друга уработали, я только добил этого, с копытами.
– Топотун называется. Ты сколько здесь?
– Недели нет еще.
– Свежий, а трофеи у тебя, как у опытного.
– Какие трофеи?
– А то не знаешь! Ты же до сих пор живой? Живчик, поди, пил, чтобы не окочуриться?
– Пил. Не знаю только точно, как он у меня оказался. Потом моя бутылка ушла вместе с отрядом Мотора. Монстр пугнул, все разбежались, а я вот вернулся домой.
– Этот, что ль, твой дом? – Пират махнул в сторону избушки.
– Нет, у меня другой, но на этом месте стоял.
– Понятно, перезагрузка кластера. Эти редко выясняют отношения между собой, а тут сцепились. – Пират показал единственным глазом на трупы мутантов. – Матерый лотерейщик, из волка, за лосихой шел, завалил ее, а тут, на беду, топотун. Тебя, что ль, сторожил?
– Наверно. Я в погребе сидел. Думал, что спрятался.
– Счастливчик! В доме алкоголь есть?
– Да, в кухне банка трехлитровая, на столе стоит.
– Ноги отошли?
– Покалывает еще, и мутит сильно.
– Потерпи, сейчас сделаем живчик, и станешь как новый. – Пират помог подняться Рэбу и, поддерживая его, направился в дом. – Странный кластер, бесполезный какой-то. Сколько раз мимо хожу, не вижу в нем смысла. Избушку тут первый раз вижу, до этого только лес был, да и какой, к черту, лес – кусты одни!
– Хозяин? – спросил Пират, когда увидел труп в доме.
– Да. Зараженный, – пояснил Рэб.
– Твой домик, говоришь, на этом месте стоял? Хозяин – вылитый ты, стройнее только.
– От Мотора я слышал, что такое возможно.
– Еще как! Я специально ходил к своему кластеру под перезагрузку, чтобы себя увидеть. Моему двойнику все время не везло: всегда заражался. А глаза как не было, так и не стало.
– До Улья потерял?
– Да. Если б здесь – глядишь, и вырос бы. Зато Улей компенсировал мне недостаток глаза.
– Как же?
– Я своим одним работаю, как биноклем. Захотел – приблизил, захотел – отдалил. Удобно.
– Точно, такой бинокль не потеряешь.
Парочка добралась до кухни. Рэб сел на стул. Ему полегчало, но только то, что касалось ног. В остальном все становилось только хуже. Пират заметил это. Проверил все навесные шкафчики.
– О! Кагор, кровь Христова. Из него я живчик еще не делал, заодно и бутылка с пробкой. Ты как к кагору относишься? Пробовал?
– Частенько. – Рэб не стал признаваться, что сладкое церковное вино было его рабочим инструментом.
Пират поставил бутылку на стол. Вынул из кармана кисет и рассыпал по столу шарики серого цвета. Рэб вопросительно посмотрел на них.
– Чё зыришь, глаза пузыришь? Про спораны не слыхал еще?
– Что-то слышал, но не видел еще ни разу. Где их брать?
– Вот человек! Завалил двух монстров, а где взять спораны, не знает! В мутантах, понятное дело! Они – источник нашей жизни. И чем сильнее мутант, тем больше в нем этого нектара жизни. Кроме этих шариков, в них еще и горох бывает, и жемчужины. Но это в слишком сильных. – Пират выудил из кармана желтый шарик. – Это горох, твоя доля, кстати.
– Что с ним делать?
– Растворишь в спирте или уксусе, раствор отфильтруешь и выпьешь. Сил дает больше, чем споран. Много гороха может открыть в тебе суперспособности.
– Ладно, потом повторишь еще раз. Делай уже живец – голова кругом идет!
–Ломает? То ли еще будет! Ничего, я быстро. Рука набита.
Пират вылил в кружку красного вина, бросил два шарика и принялся мешать содержимое чайной ложкой. Убедившись, что шарики растворились, он взял ковш, накрыл его полотенцем, сложенным вчетверо, и вылил на него содержимое кружки. Получившийся раствор слил назад в бутылку. Размешал и налил в чайную чашку на одну четверть.
– На, причастись.
Рэб выпил и даже не поморщился. Ему все равно было, какой запах и вкус имеет растворенный споран, добытый из тела мутанта. Он знал, что ему полегчает после этого. Тепло упало в живот и разошлось по телу. Головная боль растворилась в легких и приятных покалываниях. Тело наливалось силой и здоровьем, а разум прояснялся.
– Запомнил процесс? – Пират имел в виду приготовление напитка.
– Запомнил.
– Спирт или уксус, растворяешь, фильтруешь, пьешь. Свою норму поймешь со временем. Судя по тому, сколько ты продержался, ты еще тот крепачок. Бери бутыль. – Пират протянул руку, но потом отдернул. – А куда же ты ее положишь? У тебя ведь нет рюкзака?
– Нет. Только крест и колун.
– Невелико хозяйство! Ты тоже из этих, из священников?
– Да, из них самых.
– Похож. – Пират рассмотрел Рэба внимательнее. – Ладно, пойдем, поищем какую-нибудь сумку в доме тебе на первое время. Вообще я знаю городской кластер, там такой спортивный магазин – закачаешься! Надо только успеть раньше монстров налететь.
Двойник Рэба оказался заядлым туристом. У него был хороший и емкий рюкзак, приготовленный для быстрых сборов. В нем лежали туристические принадлежности, «пенка»[1], карабины, компас, топор-трансформер, ножи, сухое горючее, горелка, комплект чистой одежды и палатка.
– Берем, однозначно берем! – обрадовался Пират. – Переоденься в более подходящую одежду. Что ты выглядишь, как Лучано Паваротти?
Камуфлированная одежда из рюкзака на ощупь была грубой. Отец Анатолий любил дорогие и удобные вещи, но Рэб не стал следовать своему предшественнику. Он понимал, что чем незаметнее он будет, тем дольше проживет. Рэб переоделся в новое. Одежда была ему чуть тесной в животе. Пуговица на ширинке готова была выстрелить. Но динамика снижения веса была такова, что через неделю он должен быть худее своего двойника.
Рэб подошел к зеркалу и удивился переменам в своей внешности. Он не был похож на отца Анатолия. Лицо усохло и загрубело. Борода свалялась, смешалась с грязью и смотрелась инородно на изменившемся лице и на фоне новой одежды. Рэб увидел у зеркала ножницы, взял их и решительно остриг бороду под самый корень.
– Твою мать! Предупреждать надо! – испугавшись перемен во внешности Рэба, воскликнул Пират. – Я подумал, у нас гости. То-то же, теперь на настоящего рейдера похож! Жирноват немного, но это не надолго. Пойдешь со мной?
– А что мне остается?
– Правильно, здесь оставаться нельзя. Если раз повезло, то это не значит, что и второй раз повезет. Сейчас набиваем плотно брюхо, берем с собой все необходимое и выступаем. Кто за?
– Я.
– Единогласно.
Минут десять они ели молча, зачерпывая ложками из разных банок. Потом Пират перелил самогон из банки в две пластиковые бутылки. Одну взял себе, вторую отдал Рэбу. Протянул ему с десяток споранов.
– Это твое. Разбавляй так: один споран на пол-литра смеси из десятой доли спирта. Понял?
– Понял, не дурак. На полторашку – три спорана, и настой должен быть десятиградусным.
– Да, это моя любимая пропорция.
– Скажи, Пират, а ты всегда один бродишь? – Рэб только сейчас подумал об этой странности.
– Теперь всегда. Мне с моим даром так проще. Осторожность и наблюдательность. В группе всегда найдется какой-нибудь идиот, который привлечет внимание мутантов или внешников или проболтается о хорошем походе. Я привык быть один. Высоко сижу – далеко гляжу.
– Зачем я тебе? Я же новичок, обязательно проколюсь, как с отрядом Мотора получилось.
– Не обольщайся: наш союз временный. Из-за постоянной опасности народ стал суеверным, оброс приметами. Одна из главных примет – навлечь на себя беду, бросив новичка. Помутызгаюсь с тобой немного, да разбежимся. Не обессудь.
– Да брось, я у тебя в долгу. Так бы и окочурился на том трупе в сидячем положении.
– Да уж, мыслитель из тебя знатный был!
– Куда ты идешь? В смысле, мы?
– Волка ноги кормят. Вот смотри… – Пират вынул из кармана лист бумаги, отпечатанный на цветном принтере. – Это карта окрестностей. Двенадцать многоугольников-кластеров. Мы – здесь, на зеленом. В углу – коэффициент перезагрузки, видишь? За базу взято десять дней от загрузки к загрузке, они равны единице. Мы на коэффициенте, ноль – тридцать четыре. То есть примерно каждые трое с половиной суток кластер перезагружается. Это очень быстрый кластер. А вот здесь – серый городской кластер, у него коэффициент «шесть»; это два месяца между перезагрузками. Мой любимый кластер. Мутации медленные, два дня живу там, как белый человек, как в старом времени, а потом отстреливаю пару-тройку крепких тварей, а то и больше, потрошу их – и назад.
– Мы туда идем?
– Туда. У нас осталось восемь часов. Поторапливаться надо. – Пират свернул карту, убрал её за пазуху и решительно встал.
Рэб тоже встал, хотя ему показалось, что в живот поместилось бы еще немного пищи. Он остро нуждался в опытном напарнике и готов был терпеть и не такие лишения ради приобретения ценного опыта.
На выходе из дома Пират замер. Покрутил головой в разные стороны. Удовлетворенный осмотром, вышел наружу и направился в сторону сараев.
– Пират, у меня из оружия только крест. Может, я сгоняю, колун возьму?
– Он тяжеленный. Надорвешься тащить его, да и не Геракл ты, чтобы махать им. Добивать им – самое то, но в бою он будет тебя тормозить. Мое правило: опасности по дороге лучше избегать.
– У тебя винтовка.
– И у тебя будет обязательно, но потом, как в город доберемся. Пока доверься мне.
– Хорошо, – согласился Рэб. – Все равно больше некому.
За сараями находилась невысокая дамба, которой запруживали вешние воды. Берега ее заросли кустарником. Пират уверенно нырнул в проход между кустами, как будто знал дорогу. Рэб держался рядом и все время оглядывался назад. Ему казалось, что за ними обязательно увяжется какая-нибудь тварь. Пират был внешне спокоен. Если он и волновался, то не подавал виду.
Время от времени опытный спутник Рэба замирал, особенно перед открытыми пространствами, и смотрел вперед и по сторонам. Рэб тоже пытался услышать или увидеть что-нибудь подозрительное, но ему либо все казалось подозрительным, либо ничего.
Они миновали небольшую деревушку, обойдя ее верхами. Пират прибавил шагу и шепнул, что в этом месте задерживаться не стоит. Мол, здешний председатель колхоза в одиночку умял всех жителей и теперь рыщет по окрестностям в поисках новой еды. Рэб так и не понял, насколько серьезен был его спутник.
– А коров и свиней тоже он подъел? – спросил Рэб.
– Их здесь не было, это же плодопитомник. Вон, сады в низине.
Рэбу представился мутировавший председатель колхоза – обязательно с животом, горькими слезами умывающийся, но лопающий яблоки и груши от безысходности.
Отойдя от колхоза на пять километров, Пират облегченно вздохнул.
– Не люблю это место.
– А что если обойти его большим крюком?
– Пробовал, но там еще хуже. Справа – трасса, там внешники катаются, слева – река широкая, и там столько прикормленной гадости бегает, что лучше одного председателя миновать, чем сотню голодных тварей.
– Пират, а можно спросить тебя, как у бывалого? Есть теория происхождения Улья?
– Есть, полно всяких. Каждый фантазирует в меру своих умственных способностей. Кто-то думает, что это кара Божья…, – Пират многозначительно посмотрел в глаза Рэбу. – Кто-то считает, что Улей сварен из кусков аномальных зон, существующих на планете. Кто-то считает Улей делом рук инопланетян или самих землян, но из далекого будущего.
– А ты сам за какую теорию?
– Ты читал «Град обреченный» Стругацких?
– Нет, я вообще, не питаю слабости к чтению.
– А я питаю. Так вот, там тоже было общество, непонятно каким образом собравшееся в непонятном месте. Они называли это Эксперимент. Пытались приспособиться, работали, устраивали революции и все такое, и все время задавались вопросом, а с какого перепугу они здесь, и что это вообще такое. И вот я дочитал до конца эту книгу.
– И?
– И так ни хрена не понял, где они оказались и кто проводил этот Эксперимент. Так и с Ульем я считаю. Мы никогда не узнаем, кто его устроил для нас: инопланетяне, Господь или славные потомки. Так и похрен, на самом деле. Я заметил, что в Улье дольше живет тот, кто меньше задает вопросов, не касающихся собственно выживания. Мой тебе совет: не держи в голове ненужную информацию, не помогающую выжить. Послушаешься – мы с тобой еще не раз встретимся, а нет… – Пират замер на полуслове, остановился и уставился в одну сторону.
Рэб пригнулся к земле, поняв, что опытный товарищ что-то увидел. Он попытался разглядеть что-нибудь в той стороне, куда смотрел Пират, но ничего, кроме редких кустов и лесополосы, разделяющей поля, не увидел.
– Засада, – шепнул Пират.
– Где?
– Справа, вон там, в прогале между деревьями, где дорога проходит, мужики с оружием сидят.
– На кого охотятся?
– Хрен его знает, но проверять не хочется. Хорошие люди на такой дороге не ищут наживы, только уголовники.
– И здесь в тюрьмы сажают?
– Ну, бывает, конечно, и здесь сажают, но эти, в основном, в том мире по тюрьмам сидели. Мы их мурами называем. Самый поганый слой в Улье, ненавижу их больше мутантов.
– Беспредельничают?
– Не то слово! Моральные уроды, каких свет не видывал! Они на побегушках у внешников. Те их не трогают… почти.
– Обойдем стороной? – Рэб не хотел, чтобы их заметили муры.
– Обойдем, седьмой дорогой, – успокоил его Пират. – Странно только, что они засели на такой безлюдной дороге. Если они из города ждали рейдеров, так рано еще. Дня через два самое то было бы. Думаю, инфу им слили. Давай, Рэб, посидим пару часиков, подождем, чем кончится.
– Не горю желанием, но если для дела это нужно, готов подождать. – На самом деле Рэбу было тяжко от мысли, что на его глазах может случиться убийство.
Пират достал сухари из своего запаса и предложил их Рэбу, чтобы скоротать ожидание. Минут через пятнадцать послышался звук моторов справа. По проселку между полями гречихи и проса катились два броневика и один военный грузовик.
– Кто это? – спросил Рэб. – Внешники?
– Нет, военные, наши. Внешники в масках все, бояться заразиться, а эти с открытыми лицами.
– Может, предупредить их?
– Ага, попробуй! Они сразу тебя рубанут очередью, а потом спросят, кто такой и откуда.
– Куда они?
– Куда и мы, в город. Со стаба, скорее всего, военного едут. Материальное и продовольственное обеспечение пополнить.
– Они тебе чего-нибудь плохого делали? – спросил Рэб у напарника.
– Нет, конечно. Я даже отлеживался в их госпитале пару раз.
– И ты вот так позволишь им попасть в ловушку?
– Слушай, Рэб, усвой местные законы: дольше и счастливее всех живет тот, кто заботится в первую очередь о себе.
– Счастливее – вряд ли. – Рэб вынул из-за спины свой самодельный крест.
– Что ты задумал? – удивился Пират.
– Проехаться на попутке. Сиди здесь, я тебя не выдам.
Сам не понимая, откуда у него взялась смелость, Рэб поднял над головой крест и пошел в сторону колонны военных. Пират за его спиной покрутил пальцем у виска. Первый броневик, с пулеметной турелью на крыше, развернул пулемет в сторону приближающегося Рэба. Солнце играло на лезвии ножа, притороченного к кресту. Колонна остановилась. Второй пулемет, с другого броневика, тоже смотрел в сторону Рэба. Грудь ломило от предчувствия свинцового дождя, разрывающего ее на куски. Пулеметы молчали. Из кабины грузовика выскочил человек с автоматом наперевес и пошел навстречу Рэбу.
Через минуту они сошлись. Военный был в камуфляже с капитанскими погонами.
– Ты кто такой, бесстрашный? – спросил он, ненавязчиво наведя ствол автомата на бывшего священника.
– Меня зовут Рэб. Я хочу предупредить вас, что впереди засада. Вон там, между деревьями.
– Откуда знаешь?
– Не все ли равно?
– Так-то оно так. Если, правда, помог, а не позволил ее организовать.
– В смысле? – Рэб был уверен, что помощь его очевидна.
– Вдруг ты – отвлекающий маневр, чтобы дружки твои смогли окружить нас и пострелять.
– Дурак ты, человек, хоть и капитан!
– Да умных тут давно не видели. Реально, что ли, засада?
– Мы с другом шли, он глазастый, далеко видит, как в бинокль. Он и увидел. Помогать вам побоялся и мне не советовал.
– Ты новенький?
– Да.
– Друг твой прав был: если бы не крест над головой, срезали бы без вопросов.
– А потом бы и вас постреляли.
– Ладно, прости. Вижу, что правду говоришь. Придется в объезд идти. Вы куда шли?
– В город.
– Можем с собой взять. Поедет твой друг с нами, не побоится?
– Не знаю. – Рэб развернулся и помахал рукой в сторону, откуда пришел.
Пират появился над травой, поднял руки вверх и пошел навстречу колонне.
Метров за триста от засады подкорректированные глазастым Пиратом пулеметчики сделали по десять коротких очередей в лесные заросли. Трассеры разлетелись красными шарами в небо. Из леса попытались огрызнуться, но пущенная в их сторону длинная очередь из пулеметов и одного автоматического гранатомета заставила их замолчать.
Дорога до города прошла с относительным комфортом – в тентованном кузове грузовика, вместе с десятью мужиками в военной форме. Пирату не сиделось на месте. Он то и дело отодвигал уголок тента и пытался высмотреть опасность.
– Я не привык в автомобиле, чувствую себя, как в ловушке, – поделился он с Рэбом.
К счастью, все обошлось. Колонна встала перед самой границей кисляка. Городской кластер выгружался свежими ресурсами для всего Улья. Капитан вручил Рэбу военный «калаш» с пластиковым цевьем и прикладом и одним полным магазином.
– Это знак благодарности от командования. В нашем стабе вам обязательно будут рады. Меня зовут Кузьма. Если будут задавать вопросы, зовите меня. Вы с нами пойдете на промысел?
– Не, не с вами, – предупредил Пират. – Вы слишком заметные. К вам, наверное, прицепятся сразу? Мы по-своему, незаметно.
– Часто бываешь здесь? – спросил капитан у Рэба.
– Последних четыре перезагрузки.
– Ветеран. – Кузьма уважительно покачал головой. – Как бы не перехлестнуться с вами?
– Наш район возле управления МВД. Там у меня секретная снайперская позиция. Услышите выстрелы из крупного калибра – это мы с Рэбом перфорации в мутантах делаем. Там наше все.
– Наши склады довольствия у вокзала и пороховые склады. Там будут работать ДШК и КПВТ, может быть, и с гранатометов постреляем. Туда не лезьте. Как опытный, скажи, сколько здесь длится дедлайн?
– Двое суток почти. Столько же до набега мутантов. От нас на восток скоро шумно перезагрузится кластер. Тварей магнитом туда тянет.
– Отлично! Денек погуляем, по девкам, а потом – день на восстановление.
– Ты первый раз здесь? – догадался Рэб.
– Да, предыдущая экспедиция почти полностью полегла. Вернулись на одном броневике.
– Ладно, дай Бог, чтобы у вас все прошло хорошо. Кисляк сошел, мы с Рэбом отправляемся.
– Давайте, парни! И спасибо вам!
– Сочтемся, – ответил Пират.