Никогда не думал, что буду увлечён чтением современной женской прозы. Не просто увлечён – проглочу книгу залпом. Так получилось с романом Елены Янге «Миражи в Лялином переулке». То, что я сейчас напишу, не критика, не рецензия – моё ощущение, калейдоскоп чувств и вкусов, которые случаются после знакомства с чем-то совершенно незнакомым, но понравившимся до желания поделиться с окружающим миром. Те, кто читал роман, меня поймут, те, кто не держал его в руках, надеюсь, прочтут.
Созвучие появилось с первых страниц, созвучие по переживаниям героев и их отношениям. Где-то в середине романа возникло понимание, что я читаю не женскую прозу – ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ. С поднятыми на поверхность эмоциями, присущими каждому из нас. Потом возникло ощущение, что я – ученик выпускного класса, которому тоже грустно расставаться с годами наивных и светлых чувств. И я понял, что все мы, по сути, задерживаемся в детстве – кто на большее время, кто на меньшее. Вот и героиня романа – беру на себя смелость причислить себя к близким по духу людям – именно тот задержавшийся в детстве человек, милый и наивный, трогательный и ответственный одновременно.
И вот за эту чистоту мыслей, именно за это, она и получает подарки судьбы. Подарки отнюдь не материальные, ибо как можно думать прагматично о «самой детской» подруге и о проницательном Дмитрии Павловиче, подаривших фейерверк истинных чудес… От знакомства с Дмитрием Павловичем у меня появилось первое послевкусие. Это было интересное смешение светлых человеческих оттенков, связанных не с интеллектом – с мироощущением. Именно на мироощущении и построены характеры героев романа, и читаются они не разумом, а душой.
Чего стоит знакомство с Парижем – городом, который и я впускал в себя не один раз. С его загадками за каждым углом, тайнами легенд, с его непостижимой любовью к себе, которую несёт каждый парижанин, с готовностью делясь ею при первой же возможности. И только от того, кто приехал в Париж, зависит, что он готов принять – атмосферу чудаковатой столицы Пятой Республики или парадный лоск Города Мира. И через это знакомство ближе и роднее стала Москва, с её дворцами, бульварами, неожиданными ресторанчиками… Так любить можно только что-то своё, родное, прильнувшее навсегда к сердцу.
От описаний Москвы и Парижа появилось ещё одно послевкусие – со сложным смешением оттенков каштана, хрустящего снега, Kir Royal, коньяка, водки, рыжиков и пельменей. И всё это под запах новогодних петард и бой курантов на Спасской башне. И вдруг передо мной открылся неожиданный узор сюжетных линий, где одни лежат, как струны, натянутые по предполагаемой траектории, другие свободно и оттого неожиданно проходят наперерез, словно подчёркивая непредсказуемость превратностей судьбы. И я понял, из таких нитей-линий соткан весь роман, и действие его воспринимаешь душой, именно она откликается на звуки потаённых струн, скрытых от глаз, но видимых сердцу. Именно это и называется человечностью. Когда книга воспринимается не текстом, а ощущениями, когда рождает тот сложный и неповторимый рисунок, созданный оттенками, неяркими тонами. И все характеры героев романа в своём переплетении, словно ниточки оригинального узора, так же просты, как и замысловаты. Так же, как жизнь, как вкус хлебного мякиша, притоптанного каблуком старухи-судьбы и упавшего на лист таблицы с простыми числами. И за все эти переживания, за мои разбуженные чувства, за созвучие мыслей огромная благодарность Елене Янге.
Съеджин Пасторос
режиссёр, сценарист, автор музыкальных, игровых и документальных фильмов, дипломант российских и международных кинофестивалей и литературных конкурсов